Доктор Клейд энергично шагал рядом с лейтенантом Метсон. Он выглядел бодрым и постоянно улыбался. Связано это было с удивлёнными взглядами полицейских, которые сопровождали их на всём пути следования. Причина такого внимания состояла в…одежде Майкла. Он играл в гольф, а потом, предполагая возвращение домой, не переодеваясь сел за руль. Откуда же ему было знать, что Николь попросит его зайти в управление полиции. И сейчас белые шорты в довершение с кроссовками смотрелись не совсем «уютно» на фоне полицейских мундиров.
– Так в чём же подвох? – поинтересовался Майкл, пытаясь тем самым отвлечь самого себя от навязчивой мысли о шортах и их неуместности.
– Дело более чем странное, – сразу же откликнулась Николь. – Днём полиция задержала одно парня. Тот пытался обналичить чек. Всё бы ничего, да только владелец чека умер месяц назад. А поскольку наследники ещё не вступили в права наследования, все счета покойного заблокированы. Парень сразу признался, что этот чек вручил ему дядя. Вернее попросил съездить на вокзал и взять чек в ячейке камеры хранения.
– Деньги держит на вокзале? – Майкл не удержался от короткого смешка.
– Скоро тебе будет не до смеха, – Николь бросила на него косой взгляд.
– И почему же?
– Потому, что дальше начинаются сплошные загадки. Когда мы арестовали дядю, этого самого Гонсалеса, он заявил, что получил чек от самого покойного. И не далее как сегодня утром.
– Умственное расстройство?
– Вот тебе это и предстоит выяснить! – ответила Николь, открывая перед ним дверь.
Войдя в комнату, Майкл коротко со всеми поздоровался. Чуть погодя он наткнулся на настороженный взгляд Гонсалеса. Не сводя с него глаз и с молчаливого одобрения Николь, Майкл незамедлительно приступил к делу.
– Прежде всего попросил бы снять с него наручники.
Увидев кивок лейтенанта, полицейские сняли наручники с рук Гонсалеса. И пока тот разминал онемевшие руки, Майкл взял свободный стул и сел напротив Гонсалеса. Тот перестал потирать руки и снова устремил настороженный взгляд. И не только он один. Все остальные передвинулись в сторону, чтобы лучше видеть лица Майкла и Гонсалеса.
– Я задам вам пять вопросов. Отвечайте быстро, и не задумываясь. Идёт?
Чуть помедлив, Гонсалес кивнул. Вслед за ним кивнул и Майкл.
– Отлично. Вопрос первый. Сколько вам лет?
– Чего это тебе сдался мой возраст? – Гонсалес нахмурился.
– Родились в Штатах?
– Да твоё какое дело? – рассердился Гонсалес. – Не можешь нормальный вопрос задать, проваливай.
– Был крупный выигрыш в лотерею?
Гонсалес воодушевился, услышав новый вопрос.
– Один раз чуть не выиграл. На одну цифру пролетел. Пару миллионов баксов…нет справедливости. И бога нет.
– Вы не верите в Бога?
– А с чего в него верить? Работаю с утра до вечера, а дела идут всё хуже и хуже.
– Самое плохо событие в 25 лет?
– Свадьба! – Гонсалес поморщился. – Лучше бы мне сразу 26 исполнилось, тогда бы не пришлось отдавать столько денег этой стерве.
Майкл, улыбаясь, повернул голову в сторону Николь.
– Никаких признаков расстройства. Ни явных, ни скрытых. Этот человек совершенно здоров. Думаю, можно поговорить серьёзно.
Уловив очередной кивок, Майкл снова устремил взгляд на Гонсалеса. Тот выглядел несколько растерянно, но во взгляде появилось нечто новое. И это была симпатия по отношению к человеку, который сидел напротив него. До него донёсся мягкий голос:
– Вы можете выслушать меня спокойно, без эмоций?
– Без эмоций? – переспросил Гонсалес. У него появилась злая гримаса на лице. – Как тут быть спокойным, когда такое творится? В тюрьму меня хотят упрятать…
– А мы попробуем помешать и доказать, что они неправы. Что скажете?
– Великий человек, – Гонсалес уважительно протянул руку в сторону Майкла и при этом счёл должным предупредить, что у него нет денег.
– А мне не нужны ваши деньги, – улыбаясь, ответил Майкл, пожимая протянутую руку.
– Из тех колонистов, которые живут без телека и интернета? – догадался Гонсалес, одобрительно качая головой. – Их недолюбливают, но я всегда считал, что с ними приятно иметь дело.
– Так что же? – Майкл и не думал выводить Гонсалеса из заблуждения.
– Уж если надо помочь самому себе…так я всегда готов.
– Именно об этом и идёт речь, – подтвердил Майкл и продолжил, не переставая, зорко наблюдать за лицом Гонсалеса, – но прежде чем обозначить происходящее, мне бы хотелось услышать рассказ от вас лично, а не судить со слов полиции.
– Правильно, правильно, – Гонсалес поспешно закивал головой, – они могут такое придумать…жизни не хватит, чтобы в тюрьме отсидеть. Я один фильм видел…
– Про фильм потом. Кстати, меня зовут Майкл. А как мне вас называть?
– Гонсалес. Просто Гонсалес.
– Гонсалес? Хорошо. Так что же произошло сегодня? Рассказывайте всё подробно.
– А чего рассказывать? – Гонсалес пожал плечами. – Утром я разбирал счета. Потом услышал, как к гаражу подъехала машина. Я подумал, что это клиент. Так и оказалось. Вышел и увидел красный Феррари. Рядом с машиной стоял Мануэль. Он разговаривал с хозяином машины.
– Хозяин машины…назвал своё имя? – словно невзначай поинтересовался Майкл.
– Стефан Мешет. Странное имя. И машина странная, – ответил на это Гонсалес.
– И почему странная? – все заметили, как Майкл насторожился, услышав эти слова.
– Повреждения очень сильные, – переходя на профессиональный жаргон, ответил Гонсалес. – Я их переделал не счесть. На этой живого места не осталось. Правая фара висела на проводах, и лобовое стекло валялось на капоте. Передок ушёл внутрь и наверняка должен был раздавить двигатель. Крыша вся погнута. Да ещё полно всего. Эта машина не могла сама доехать. Так я подумал, когда увидел её.
– И вас не насторожило состояние автомобиля?
– Нет. Я решил, что её могли привезти раньше и бросить возле моей мастерской. А хозяин потом…
– Вы же говорили, что слышали шум подъезжающей машины?
– Точно, – Гонсалес растерялся, услышав этот вопрос. Он беспомощно оглянулся вокруг себя. Но и полицейские, и психиатр, которая всё ещё оставалась в комнате, никак не отреагировали на этот взгляд. Они лишь внимательно слушали.
– Не знаю, не знаю, как она доехала. Честно, не знаю.
– Но не должна была доехать? – уточнил Майкл.
– Нет! – честно признался Гонсалес.
– Ладно, оставим пока машину в покое и перейдём к дальнейшим событиям. Что происходило потом?
– Потом? Он дал мне бумажку с номером камеры хранения и попросил забрать оттуда чек на десять тысяч долларов.
– И вас не насторожила такая просьба?
– Конечно насторожила, – Гонсалес самодовольно заулыбался, – поэтому я и отправил за чеком Мануэля, а клиента пригласил в свою каморку. Я поил кофе этого Стефана, пока не вернулся Мануэль с чеком. Потом мы с ним распрощались. Я отдал чек Мануэлю и послал оплачивать счета. Вот и всё.
– А почему вы не попросили клиента самому привезти чек?
– Мне это в голову не пришло! – честно признался Гонсалес.
– А о чём вы с ним разговаривали, пока Мануэль ездил за чеком?
– Да я-то языком крутить не люблю. А вот он болтал без умолку.
– И о чём он вам рассказывал?
– Плакался. Вроде как у него вся семья тяжело больна…Он всё время говорил о своей семье. Да я не слушал, я больше о деньгах думал.
– Что значит «тяжело больна», – Майкл напрягался всё больше и больше. – Этот Стефан…называл конкретную болезнь?
– Рак…кажется…
– Кажется?
– Да какая разница, отчего они должны умереть? – Гонсалес рассердился, не замечая, что в этот миг лицо Майкла резко изменилось. Он побледнел и быстро поднялся с места. Затем подошёл к Николь и так громко, чтобы его услышали все, попросил:
– Сейчас я не могу продолжить. Мне нужны самые точные сведения о смерти Стефана Мешета. Это первое. Второе. Я бы попросил немедленно провести экспертизу чека на предмет подлинности подписи.
– Зачем? – раздался удивлённый голос детектива Федрика. – Бумага с номером камеры хранения написана рукой подозреваемого. И это факт, не подлежащий сомнению. Так что никакой Мешет ему бумагу на получения чека не давал.
– Если подпись на чеке окажется подлинной…чтобы вы не думали в отношении Гонсалеса, вам придётся его отпустить. Или я не прав?
В ответ на вопросительный взгляд Майкла, и Федрик, и Николь утвердительно кивнули.
– Тогда давайте начнём с этой маленькой детали. А уж имея на руках результаты экспертизы, сможем сделать окончательный вывод.
На этом разговор и завершился. Гонсалеса отвели в камеру. Майкл уехал домой отдыхать, а полицейские занялись другими делами.