Серый ноябрьский понедельник в Нитербридже был настолько далек от индийских джунглей, насколько это вообще возможно. Утро выдалось туманным, но это был скучный и какой-то унылый английский туман, а не влажная дымка далеких тропических лесов.
Как обычно, по пути в школу Лотти встретилась на мосту со своей одноклассницей и лучшей подругой Руби. Как оказалось, Руби тоже была не в настроении.
– Главное – пережить этот утренник, – сердито пробормотала она. – Я вообще ненавижу все эти школьные сборища, а тут еще это дурацкое выступление…
Лотти резко остановилась посреди улицы, и на нее едва не налетела шедшая сзади женщина с коляской. Сидящий в коляске малыш весело рассмеялся, поэтому его мама не стала ничего говорить Лотти, а лишь раздраженно вздохнула.
– Ты забыла?! – удивилась Руби. – Так, давай-ка рассказывай, что с тобой приключилось за выходные. Мы же всю прошлую неделю только и делали, что плевались по поводу этого выступления.
Лотти улыбнулась:
– Значит, и хорошо, что я о нем совершенно забыла. Извини. Мы с папой говорили о том, что с ним случилось, когда он был в джунглях. Раньше все как-то не было подходящего времени, чтобы его расспросить.
Руби вздохнула:
– Даже если бы я сбежала с цирком или меня бы похитили инопланетяне, все равно у тебя выходные прошли интереснее. Так нечестно! – Руби нахмурилась, но она улыбалась. – И как, все хорошо? В смысле, ты не расстроилась из-за того, что он рассказал?
Лотти на секунду задумалась, глядя себе под ноги:
– Нет. Наверное, нет. То есть все это странно, но теперь хотя бы понятно, что с ним произошло. Правда, он мало что помнит.
– Слушай, а ты не сможешь меня быстренько заколдовать после этого выступления, чтобы я его сразу забыла? – с надеждой спросила Руби. – Очень не хочется помнить себя в роли танцующего далматинца. Или, может быть, у тебя есть какое-то зелье, чтобы меня стошнило? И тогда мне вообще не придется выступать.
Лотти хихикнула.
– Ты не забыла свои уши? – спросила она, и Руби поморщилась:
– Хотела забыть. Но миссис Тейлор заставила бы меня звонить маме, чтобы она срочно их привезла. А ты знаешь, как моя мама не любит, когда ей звонят и отрывают от работы.
В этом году благотворительным школьным утренником занимался Лоттин класс. На классном собрании они решили, что будут собирать средства для местного приюта для животных, располагающегося в соседнем городке Сэндфорд. Лотти нравилась мысль о том, чтобы помочь животным, но очень не нравилось, что главной ответственной за организацию мероприятия назначили Зару Мартин, великую и ужасную.
Зара терпеть не могла Руби, и это было взаимно. Они невзлюбили друг друга еще с детского сада. А уж Лотти Зара ненавидела лютой ненавистью и постоянно над ней издевалась. Однажды Лотти не выдержала и наложила на Зару чары, чтобы весь класс увидел, какая Зара на самом деле противная и как она делает людям гадости. Потом Лотти заставила всех забыть, что именно они видели, но с тех пор отношение одноклассников к Заре начало меняться. Не то чтобы ее перестали бояться, но боялись уже не так сильно, как раньше.
Но миссис Тейлор, как и все остальные учителя, считала Зару примерной девочкой и с радостью поручила организацию утренника такой ответственной, заинтересованной ученице. Она не знала, что Зара заинтересована только в том, чтобы унизить всех, кто ей не нравится. В результате почти всем девочкам в классе достались роли танцующих щенков. К счастью для Лотти, миссис Тейлор решила, что у нее звучный голос, и поэтому она не будет участвовать в танце, где Зара назначила ей самую обидную роль – бульдога, – а будет читать текст о сэндфордском приюте для животных.
После короткого приступа паники и судорожных поисков по всем тетрадкам Лотти убедилась, что листочки с речью так и лежат у нее в сумке, куда она их засунула в пятницу и благополучно про них забыла.
– Уф, а я уж испугалась, что их посеяла. – Лотти тяжело вздохнула. – Жалко, что Ариадна такая строгая и всегда говорит, что магию можно использовать только для добрых дел. И из лучших побуждений. А как было бы здорово наколдовать дым прямо под датчиком пожарной сигнализации, как раз перед утренником! Я уже представляю, какой это будет кошмар.
– Ты, конечно, меня извини, – сказала Руби, – но тебе не на что жаловаться. Ты же не изображаешь танцующего щенка.
Лотти улыбнулась.
– Кстати, эти пятнистые уши тебе очень идут, – сказала она и со смехом уклонилась от сумки, которой Руби попыталась огреть ее по спине.
Они вошли на школьный двор и увидели, что почти весь класс уже в сборе. Все стояли угрюмые и недовольные. Даже те, кто не участвовал в щенячьем танце, должны были держать плакаты и петь совершенно ужасную песню Зариного сочинения. Лотти подумала, что все поддержали бы ее идею о пожарной сигнализации, если бы она все-таки наколдовала немножко дыма.
– Но вдруг все подумают, что это настоящий пожар? Или даже решат, что кто-то устроил его специально. Могут быть неприятности, – сказала она Руби. Да, похоже, в такой ситуации не спасут никакие магические способности. Она с возмущением уставилась на Зару, которая расхаживала с важным видом и командовала девчонками, участвующими в танце. От бессильной злости Лотти чуть не расплакалась.
– Не обращай на нее внимания, – шепнула Руби на ухо Лили, которую Зара довела почти до слез своими придирками. – Ты нормально танцуешь, просто сам танец дурацкий.
– Я все время сбиваюсь, когда она на меня смотрит, – пробормотала Лили с несчастным видом.
– Может, когда ты сбиваешься, так даже лучше, – сказала Лотти. – Хореограф из нее никакой.
– Почему миссис Тейлор поручила готовить утренник именно ей? Что, больше некому? – нахмурилась Лили. Руби с Лотти переглянулись. Еще пару недель назад никто из их одноклассников не осмелилась бы задавать вслух такие вопросы. Лотти не знала, почему Зара держала в страхе всю школу, но теперь ее незыблемое «мировое господство» явно пошатнулось. Теперь Лили смотрела вслед Заре с нескрываемой злостью. – Она такая противная, – прошептала Лили, широко распахнув глаза, словно только сейчас это поняла.
– Ужасно противная, – кивнула Руби.
– Раньше она мне нравилась, – задумчиво проговорила Лили. – Но… она ведь всегда была такой гадкой, да? – Она тихонько вздохнула. – Дело в том, что я по-прежнему ее боюсь, хотя она мне уже не нравится. А нравлюсь ей я или нет, мне все равно. – Кажется, Лили сама удивилась тому, что сказала.
– Мне тоже. Но нам все равно придется танцевать этот собачий вальс, – мрачно проговорила Руби.
Если ты очень не хочешь, чтобы что-нибудь начиналось – например, контрольный диктант или выступление на школьном утреннике, когда тебя обязали выступить, – время летит, как стрела. Лотти казалось, что они с Руби только-только пришли в школу – и вот уже весь их класс выстроился на сцене за закрытым занавесом. Им было слышно, как ребята из других классов шумно рассаживались по местам в зале и как учителя громко требовали тишины.
Лотти проглотила комок, вставший в горле. Она стояла на краю сцены, сжимая в руке листочки с текстом, который должна прочитать после танца, и отчаянно жалея, что так хорошо отвечала на уроках литературы. Если бы она читала отрывки из книжки без всякого выражения, миссис Тейлор не поручила бы ей выступать перед всей школой. При одной только мысли о том, что все будут смотреть на нее, Лотти делалось дурно. В старой школе она не раз участвовала в спектаклях и танцевальных постановках, но одно дело – когда ты играешь роль, и совершенно другое – когда тебе надо произнести целую речь, пусть даже и по бумажке. Она еще никогда в жизни так не смущалась. От волнения у нее кружилась голова, и она боялась упасть в обморок. «Нет, только не это», – мысленно проговорила она. Это будет так стыдно. Даже хуже, чем выйти на сцену в костюме бульдога.
Миссис Тейлор улыбнулась, и с таким радостным видом, словно приглашала их поиграть в веселую, увлекательную игру, прошептала:
– Ну, ребята, давайте! – И раздвинула занавес.
Танца Лотти почти не видела. Она даже и не заметила, как танцующий далматинец случайно шагнул не в ту сторону и сбил с ног Зару, одетую в серебряный с блестками спортивный купальник и исполнявшую главную партию в танце. Никто (в том числе и миссис Тейлор) так и не понял, какую породу она представляет в таком костюме. Когда Зара упала, весь зал на секунду затаил дыхание, а потом захихикал, и довольно язвительно.
Но Лотти и этого не заметила. Она смотрела на свой листок с текстом и не могла прочитать ни строчки, потому что слова расползались по всей странице.
И вот танец закончился. Все собаки застыли на месте, хмурые и сердитые – все, кроме пятнистого далматинца, очень довольного собой, – и Лотти должна была выйти вперед и объяснить зрителям, для каких целей они собирают деньги.
Ее ноги как будто приросли к месту. Лотти попыталась заставить их сдвинуться и сделать шаг, но они категорически не желали слушаться. Все тело сделалось каким-то ватным, в голове шевельнулась смутная мысль: откуда в актовом зале взялись деревья? Еще минуту назад их здесь не было.
Теперь все смотрели на Лотти, но она уже этого не замечала. Лица зрителей и одноклассников как бы стирались и отступали все дальше и дальше. Лотти не слышала, как миссис Тейлор несколько раз повторила ей, что пора начинать свою речь, с каждым разом все более нервно и раздраженно. Школьный актовый зал растворился в шелестящей зелени, и Лотти вдруг оказалась совсем в другом месте: в жарком влажном лесу, полном звуков текущей воды.
Миссис Тейлор и Руби увели ее со сцены, подхватив под руки с двух сторон. Зара объявила, что у Лотти, похоже, случилась паническая атака и поэтому им придется повторить свой танец. Представление должно продолжаться, несмотря ни на что.
Лотти не слышала злорадствующего голоса Зары. Она просто ушла от всех, ушла в глубь зеленых джунглей. Она слышала плеск реки, но на этот раз ноги несли ее в другую сторону. Она не знала, куда идет – и зачем, – но знала, что надо идти. Обязательно надо.
Теперь, вдали от рокочущей реки, она должна была слышать другие звуки, но в лесу было тихо. Такая странная, даже пугающая тишина. Ни птичьих трелей, ни пронзительных криков обезьян. «Наверное, я их спугнула», – подумала Лотти. В этот раз она осталась собой: девочкой в красной школьной кофте, слишком жаркой для джунглей. Наверное, обитатели этого леса не видели человека с тех пор, как отсюда ушел ее папа, – вот они и попрятались. Лотти растерянно огляделась по сторонам. Ей вдруг стало грустно и очень одиноко. Эх, если бы рядом была Софи!
«Где она? Почему ее нет?» – нахмурилась Лотти. Софи должна быть с ней. Даже когда Софи спит, Лотти все равно ощущает ее где-то рядом, где-то в глубине своих мыслей. Но теперь, без подбадривающего присутствия фамильяра, в Лоттиной голове образовалась какая-то странная пустота. Она попыталась позвать Софи, но та не ответила.
Притихший лес вздрогнул от звуков сердитого лошадиного ржания, Лотти испуганно огляделась по сторонам. Земля у нее под ногами дрожала от топота могучих копыт, который становился все громче и громче. Лотти вжалась спиной в ствол ближайшего дерева, пытаясь понять, с какой стороны идет звук, но казалось, что сотрясающий землю грохот идет отовсюду, одновременно со всех сторон. Двумя руками Лотти вцепилась в густой мох на древесном стволе, словно боялась, что этот грохот собьет ее с ног.
А потом вдалеке среди деревьев показался черный единорог, которого Лотти видела накануне во сне. Низко наклонив голову, он несся, не разбирая дороги, прямо в ту сторону, где стояла Лотти. Его копыта стучали по земле в завораживающем, гипнотическом ритме. Ему не мешали упавшие ветки и кочки, он безошибочно выбирал место, куда ставить ноги – даже не то чтобы выбирал: все получалось само собой, – но в нескольких метрах от Лотти лежал огромный полусгнивший ствол упавшего дерева. Лотти подумала, что черный единорог наверняка свернет в сторону, огибая препятствие, и, может быть, даже ее не заметит и умчится прочь, и она как-то сумеет отыскать дорогу домой…
Но единорог не свернул. Он перепрыгнул через упавший ствол и оказался прямо перед Лотти. Он стоял так близко, что Лотти чувствовала у себя на лице его жаркое дыхание. Он смотрел ей в глаза, его бока после стремительного галопа ходили ходуном. Черный рог у него на лбу – такой пугающе острый – блестел, словно отполированный.
Лотти оцепенела от страха, не в силах отвести взгляд от его черных, как самая темная ночь, глаз. Ее сердце бешено колотилось, и ей казалось, что она почти слышит могучий стук сердца единорога. Или, может быть, это кровь стучит в висках? В том сне о джунглях ей хотелось подойти к этому единорогу и погладить его по блестящему черному боку. Но теперь, когда он стоял к ней так близко, что до него можно было дотронуться, она испугалась.
«Помоги мне», – прозвучал у нее в голове его шепот.
Лотти совсем растерялась. Она никак не ожидала, что он обратится к ней с просьбой о помощи. Она думала, что он гнался за ней. Но оказалось, он ни за кем не гнался, а, наоборот, от кого-то убегал. И теперь этот кто-то охотится на них обоих. И он уже приближается!
Его еще было не видно, но Лотти слышала вкрадчивый шелест его шагов. Она не знала, что делать, и поэтому сделала первое, что пришло в голову: крепко обняла черного единорога за шею, прижалась к нему щекой и поделилась с ним своей магией и своей силой, готовясь к бою, который они примут вместе.
Лотти очнулась, хватая ртом воздух, и попыталась сесть. Почему она лежит на земле? Что случилось? Она растерянно заморгала, не понимая, куда подевались деревья.
Она находится в школе. Кто-то поддерживает ее за плечи. Лотти медленно повернула голову, по-прежнему не понимая, что с ней происходит, и ожидая увидеть огромного черного единорога. Но это была Руби с черно-белым пятнистым обручем на голове, к которому были приклеены бумажные собачьи уши. Рядом с ее бледным встревоженным лицом этот веселенький меховой ободок смотрелся совсем не к месту.
– Лотти, что с тобой? – прошептала она. – Миссис Тейлор решила, что ты сильно переволновалась, и я ей сказала, что ты и вправду нервничала перед выступлением и якобы говорила, что даже не завтракала от волнения. Будем надеяться, она запишет, что ты просто упала в обморок. Она пошла звонить твоему дяде, чтобы он за тобой приехал.
– Замечательно, – пробормотала Лотти. – Грохнуться в обморок прямо на сцене! Заре это понравится.
– Извини… – Руби и вправду была очень расстроена.
Лотти все-таки попыталась сесть. Теперь она поняла, что лежит на узкой неудобной кушетке в школьном медкабинете.
– Руби, не обижайся. Я не это имела в виду. Ой… – У нее так сильно закружилась голова, что она прислонилась спиной к стене и закрыла глаза.
Руби испуганно вскрикнула:
– Лотти! Что с тобой?!
Лотти открыла глаза:
– У меня просто кружится голова. Руби, почему ты такая расстроенная? И зачем ты соврала миссис Тейлор, что я волновалась перед выступлением и грохнулась в обморок, потому что не завтракала? – Лотти пристально посмотрела на подругу. – Ты как будто меня выгораживала. Что я сделала, Руби?
– Ничего, – быстро ответила Руби и тут же смутилась под пристальным взглядом Лотти. – Честное слово! Ты просто стояла. Но это было так страшно, Лотти. Словно ты где-то не здесь. Глаза совершенно стеклянные и пустые. Это было… – она пожала плечами, – так жутко. Извини…
Лотти с трудом проглотила комок, вставший в горле. Никогда раньше Руби ее не боялась, хотя знала о ее волшебных способностях. До сегодняшнего дня Руби видела только веселую, добрую сторону магии – тех же забавных говорящих животных в дядином магазине. Даже когда Пандора заколдовала Руби, та не понимала, что с ней происходит, и поэтому не испугалась.
– Я что-нибудь говорила? – медленно спросила Лотти.
Руби кивнула и почему-то отвела глаза.
– Руби, скажи мне!
Лотти вроде бы помнила, что с ней произошло в джунглях, но воспоминания были какими-то сбивчивыми и обрывочными. А ей хотелось запомнить как можно больше.
– Что случилось? – снова спросила Руби. – Лотти, я так испугалась! Что с тобой было?
Лотти вздохнула:
– За мной гнался единорог. То есть сначала я думала, что он за мной гнался. Но потом оказалось, что кто-то гнался за нами обоими. Он просил, чтобы я его спасла.
– Ясно… – задумчиво проговорила Руби. – Теперь понятно, почему ты кричала.
Лотти опять стало дурно:
– Прямо на сцене?! Перед всей школой?!
Руби покачала головой:
– Нет, уже в коридоре. Когда мы с миссис Тейлор повели тебя в медкабинет. Ты так страшно кричала!
– Наверное, это когда я подумала, что сейчас на меня набросится большой черный единорог, – пробормотала Лотти, сминая гармошкой краешек одноразовой простыни, которой была накрыта кушетка. – Извини, Руби, что я втянула тебя в этот ужас.
– Никуда ты меня не втянула. – Руби села рядом с Лотти и тоже принялась теребить краешек простыни. – Просто я испугалась, что ты сама на себя не похожа. Когда ты заколдовала Зару, такого не было. Я не знала, все ли с тобой в порядке.
Лотти кивнула:
– Да, я бы тоже, наверное, испугалась, если бы видела себя со стороны.
– У тебя было видение? – робко спросила Руби.
– Да, наверное… Я не знаю, что это было. Такого раньше еще не случалось – чтобы вот так… наяву… посреди бела дня. Обычно видения бывают во сне. – Лотти встревоженно нахмурилась. – Если что-то подобное повторится, все решат, что я чокнутая.
Руби ничего не сказала, и Лотти с подозрением уставилась на нее. Руби сосредоточенно ковыряла ногтем край бумажной простыни и не смотрела на Лотти.
– Они что, уже думают, что я чокнутая? – спросила Лотти упавшим голосом.
– Ну, ты так странно застыла… И Зара, конечно, такого случая не упустит. Наверняка она всем говорит, что тебя увезли в психбольницу. Или заперли где-нибудь на чердаке, чтобы ты не пугала людей. – Руби вздохнула и обняла Лотти за плечи. – Я так рада, что с тобой все хорошо. Пожалуйста, больше никогда так не делай, ладно?