День проходит, снова ночь.
Ваня выспаться не прочь.
А ему опять виденье:
не то сон, не то знаменье.
В листьях, ветках и траве,
с колтуном на голове
Леший, словно на духу,
исповедался ему:
«Не житьё, а потрясенье!
Занесли в мои владенья,
в мой прекраснейший чертог
страшный земляной цветок!
Чернота клубится в нём,
извергается огнём,
и когда он расцветает –
всех в округе убивает.
Задохнулся лес в дыму!
Я так больше не могу!
Лиходеи роют рвы,
днём и ночью жгут костры,
выпьют огненную воду –
и строчат по небосводу
семенем того цветка…
Ох! Беда, Ванёк, беда!
Скольких гадов я видал,
но таких ещё не знал!
Валят древние деревья –
строят чудо-укрепленья.
Дичь и зверя извели.
Ваня, милый, подсоби!»
Ваня слушал да молчал,
только головой качал.
А проснувшись на рассвете,
сны забыть не мог он эти:
«В чём причина, в чём подвох?
Видимо пропал творог.
А я съел его – дурак!
Лучше буду натощак
я отныне спать ложиться.
Мало ли чего приснится».
День промаявшись кой-как,
лёг Ванюша натощак.
Солнце село за бугор.
Снова снится Ване сон.