Я стою пред картиной
огромной, кричаще-красивой,
Восхитительной, искренней, так необузданно сильной.
Я впиваюсь невольно глазами
в холщевую тайну,
где все краски сливаются вихрем в одну живописную стаю.
Вместе с лунным сияньем
любуюсь ночною рекою,
тишина деревенских полей бесконечных струится покоем.
Нос мне будто щекочет порхающий
пух тополиный.
Я гляжу, восторгаясь, на краски ожившей картины.
И она на меня недоверчиво смотрит,
прищурившись строго,
То слегка улыбнется, то вдруг потемнеет немного.
Будто тоже желает узнать,
чьих кистей я картина,
изучая мои светотени, внимательно, чинно.
Будто тоже желая понять, в чем моя необычность,
кто мой автор, и как
отразилась во мне его личность.
Наблюдает за линией форм моих
смело-небрежных,
полыхая волною эмоций, восторженно-нежных.
Мы в глазах друг у друга
свеченьем немым отражались —
в нечто целое вдруг неосознанно преображались…
Мы – как два существа из различных миров,
непонятных религий,
два создания двух разных творцов,
гениальных, великих…