Лада
Никак не могу перестать радоваться своему внезапному, нервному, но все равно такому приятному переезду. Все вышло очень здорово и так уютно, что выбираться отсюда совсем не хочется. У меня получилось создать привычный комфортный мирок для девочки-домоседки, которая и подругу-то за все свои девятнадцать лет сумела завести только одну. И то только потому, что в детском садике я еще не была такой закрытой. А еще мы с Настей жили в одном доме, пока моя мама не решилась попробовать пожить с мужчиной.
Выходки Кита стали настоящим стрессом. Выходом из зоны комфорта. Переезд и обустройство моего уютного уголка помогли успокоиться и вернуть внутренний баланс.
По крыше стучит мелкий осенний дождик. На моих губах появляется легкая улыбка. Сегодня все будет хорошо. Сводный не выломал новый замок на двери, который еще вчера поставил наш хозслужащий по моей слезной просьбе. Он даже не долбился в дверь и не орал. Я не знаю, дома ли он вообще. Вчера так устала, что не спустилась на ужин. Быстро приняла душ и завалилась с книжкой на кровать. От того и настроение, наверное, утром хорошее.
Включаю музыку. Расстилаю на полу коврик для йоги и уделяю тридцать минут дыхательной гимнастике и асанам, растягивающим мое тело, помогающим ему окончательно проснуться.
В душ после утренней зарядки приходится спускаться на второй этаж. Мимо спальни сводного брата стараюсь пройти на цыпочках, но ни по дороге туда, ни когда вышла обратно, с Китом не столкнулась.
– Супер, – радостно прошептала, быстро поднимаясь к себе.
Это не выход, конечно. Нам придется общаться, но как именно это делать с агрессивно настроенным парнем, я пока не решила.
Выбрав на сегодня голубые джинсы, белую футболку и короткую джинсовую курточку, подхватываю рюкзак за лямки и бегу в столовую. На завтрак времени почти не остается. Выпью хотя бы чай. Очень хочется чего-то горячего.
Сводного не обнаруживается в гостиной, потом и в столовой. Родителей уже нет, у мамы первая смена и отчим забрал ее с собой.
Сделав несколько глотков чая, смотрю на часы и понимаю, что все, это предел, пора выбегать. Снова подобрав рюкзак и в этот раз сразу повесив его на одно плечо, не глядя под ноги, выскакиваю из столовой и врезаюсь в твердое препятствие.
Очень осторожно поднимаю взгляд. Сверху на меня смотрят недовольно сощуренные, совершенно сонные карие глаза.
– Пропусти, пожалуйста, – решаю быть вежливой, – я опаздываю.
– Отвезу, – хрипло отвечает Кит, берет меня за плечи и, отодвинув в сторону, проходит в столовую, сразу же наливая себе воды из графина.
– Я сама доберусь, – только сейчас замечаю, что, несмотря на сонный вид, парень одет в свежую стильную рубашку и узкие черные брюки.
– Сказал же, отвезу, – разворачивается, ставит стакан с водой на стол. На его губе остается капелька воды. Слизывает, кивает мне на выход.
Биполярный, однако, у меня сводный…
А если серьезно, я никак не пойму, что с ним сегодня не так. От парня все также тянет агрессией, но при этом он молчаливый, загруженный какой-то. И взгляд у него был странный.
– Ух ты… – не удержавшись от тихого восхищения, смотрю на спортивный мотоцикл, припаркованный прямо у крыльца.
Кит кидает на меня еще один мрачный мутноватый взгляд и кивает на машину. Дождь усиливается, но я продолжаю упрямо стоять на месте.
– В машину! – рычит так, будто внутри него и правда живет дикий зверь. – Не беси меня с утра!
Раздраженно закатывает глаза, осознав, что я все еще никуда не иду. Надвигается на меня.
– Я сама! Сама! – взвизгнув, огибаю парня и ныряю в салон двухместного Ягуара, у которого сегодня есть крыша.
– Если ты думаешь, что я забыл про свое обещание, – тихо говорит он, трогая машину с места, – зря.
А я уже размечталась.
– Зачем тогда подвозишь? – созревает закономерный вопрос. – Бросил бы меня под дождем, – пожимаю плечами.
– Чтобы ты позорила мою фамилию, явившись в универ похожей на швабру? – тянет из пачки сигарету, прикуривает и приоткрывает окно, выпуская в него дым.
– Я Золотова, вообще-то. Мама взяла фамилию…
– Мне похер, – перебивает он.
Решаю, что безопаснее молчать. Всю дорогу до универа смотрю в окно на дождик и людей с разноцветными зонтиками. На переполненные остановки и маршрутки, набитые битком. Из окон общественного транспорта на меня смотрят в ответ. Точнее даже не на меня, на машину. Я примерно представляю, о чем они думают. В час пик всегда немножко завидно владельцам любых автомобилей. Им никто не наступает на ноги и не пихает локтями в ребра.
Улыбнувшись, машу ладошкой смешному мальчугану лет трех, который тычет маленьким пальчиком в стекло остановившегося рядом с нами на светофоре автобуса. А за перекрестком мы проезжаем еще чуть вперед, и Кит сворачивает на университетскую парковку.
Из машины выходим практически одновременно. И так получается, что до крыльца мы доходим тоже вместе. С высоты лестницы на меня возмущенно смотрит Настя. Переводит взгляд на моего сводного и быстро меняет его на кокетливый. Еще бы он это увидел. Нет. Ему все равно. Он посмотрел сквозь Настю, сквозь ребят, кучкующихся перед входом, и скрылся за дверью.
– Офигеть, какой он классный! – восторженно пищит подруга, цепляя меня за локоть.
Она сегодня, как и многие девочки с курса, сделала привлекательный макияж, нацепила на себя юбку и каблуки, подтверждая мою теорию о том, что в нашей с ней паре красивая точно она.
Ну правда! Ноги, как выражается иногда моя мама, от ушей. Стройная, пропорциональная, с уверенной тройкой в груди, большими зелеными глазами и густыми темно-русыми волосами. Мальчишки еще в школе обращали на нее гораздо больше внимания, чем на меня, но к их ногам эта крепость так и не пала. Впрочем, как и к тем, кто пытался ухаживать за ней на первом курсе. Настя принимает внимание, но отношений ищет… да с таким, как Кит, не меньше. А кому не хочется иметь рядом обеспеченного парня? Все девочки так или иначе мечтают о своих принцах, только критерии для отбора у всех разные.
Две пары подряд я стараюсь не замечать перешептываний девчонок, клацанья Настиных ногтей по экрану мобильника вместо того, чтобы записывать лекции. И косые взгляды в свой адрес я тоже стараюсь игнорировать. Второй год всеми силами вырабатываю иммунитет на мажоров. Тут Настя у меня что-то вроде щита получается. По моей неловкой просьбе, за которую потом долго было ужасно стыдно, отчим помог и ей пробиться именно в этот университет, зато теперь, если мне выпадает излишнее внимание, подруга быстро перетягивает его на себя и все становится хорошо.
Нет, я не социопатка. Мне просто так комфортнее.
Вот и сейчас мне было бы абсолютно комфортно, если бы на меня все так не пялились.
После второй пары у нас большой перерыв, можно перекусить или просто отдохнуть, подышать свежим воздухом. Мы с подругой решаем взять по стаканчику кофе с булочкой и выйти на улицу.
– Что происходит? – спрашиваю у нее.
– Ты опять не читаешь чат курса? – Настя ставит бумажный стаканчик на перила и отламывает кусочек от своей сдобы. – Конечно, ты не читаешь, – тут же отвечает за меня.
– Я так понимаю, зря? – делаю глоточек горьковатого черного кофе.
– Конечно. Иначе ты бы знала, что туда уже втянули твоего сводного, и первое, что он написал, вот это: «Держитесь подальше от моей сестры» И я прочитала это предложение в его манере, с дерзкой угрозой. Даже взгляд представила, с которым он бы это сказал.
– Чего я не знаю? – Настя все вообще не так понимает.
И я не понимаю. Какого черта? Что это вообще значит?
– Поэтому ко мне сегодня еще никто не подошел и не попросил списать английский, – все, что доходит до меня.
Следующей парой у нас как раз именно он, а препод там лютый, его боятся, и к тем, кто шарит лучше, бегают списывать и сверяться, чтобы не выхватить залет, который потом не так просто отработать. Английский у нас как-то даже классовое неравенство на время смазывает. Проблемы одинаково не нужны ни редким бюджетникам, ни мажорам.
– Ты представляешь, какой он крутой, – восхищается Настя. – Только появился, а его уже слушают. Прирожденный лидер.
– Оборзевший придурок он, а не лидер, – фыркаю я, едва не разлив на себя остатки кофе.
– Да перестань, – хохочет подруга, – будешь в своей стихии.
– Насть, я не настолько закрыта от людей, чтобы совсем ни с кем не общаться. А судя по этому сообщению и сегодняшнему поведению наших, Кит решил вообще меня изолировать. И главное, зачем?! – сдавливаю стаканчик и кофе все же выливается мне на руку. – Там в чате ничего больше не написано? – с надеждой смотрю на нее.
– У-у, – покрутив головой, она быстро листает ленту. – Даже фотки его удалили и субботнее обсуждение почистили, – вздыхает подруга.
– Капец… – хлопаю себя ладошкой по лбу. – Ладно, пошли сдаваться. Еще не хватало на инглиш опоздать. Это хуже несделанной работы, – нервно смеюсь я.
Забегаем с Настей в большую аудиторию за три минуты до начала пары. Поднимаемся по ступенькам на верхние ряды. Садимся к двум девочкам, что-то бурно обсуждающим ровно до нашего появления. Стараюсь приветливо улыбнуться, но то ли у меня не получилось, то ли сообщение Кита в чате уже работает. Они берут свои учебники и быстро двигаются от нас с Настей как можно дальше. Перед нами тоже никто не садится, а ряд за спиной обычно и так пустой.
– Добро пожаловать в резервацию, – вздыхаю, раскладывая книги и тетради. – Ты тоже его послушаешь и сбежишь от меня, как от прокаженной?
– Еще чего! – подруга обнимает меня за плечи. – Вот черт… – вздыхает она.
Действительно черт. Точнее чудовище, с которым лекция по английскому у нас пересекается, вошло в аудиторию, мило беседуя с самым строгим преподом универа.
Кит мазнул по мне своим непонятным взглядом, задержался на Насте, чему-то удовлетворенно кивнул и ушел к своей группе, где его тут же окружила стайка хорошеньких девчонок, от внимания которых сводный решил не отказываться.