Встреча руководства прошла хорошо; договорились ускорить работу каждого отдела и обсудили, какие шаги следует предпринять дальше. Я оставляю компанию в надежных руках, впрочем, я никогда в этом и не сомневался. Однако если откровенно, меня это все еще беспокоит. Я впервые беру отпуск больше чем на несколько дней. Выходя из комнаты, все пожимают мне руку и желают всего наилучшего.
– Я еще буду завтра, – напоминаю я Марко.
– Кристиан, ты заслужил отдых, – говорит он. – Наслаждайся медовым месяцем.
– Спасибо.
Выдохнув, я пропускаю волосы сквозь пальцы. Почему, черт возьми, я так беспокоюсь? Когда все уходят, ко мне подходит Рос.
– Дом. Он твой.
– Все готово?
– Подписано и скреплено печатью.
– Отлично. Спасибо за организацию. Ключи?
– Скоро доставят.
– Отдам их брату. Он будет заниматься ремонтом.
Она делает большие глаза.
– Еще и ремонтом? У тебя хлопот полон рот, Кристиан. Думаю, самое время тебе взять отпуск.
– Знаешь, я готов и жду его с нетерпением.
– Куда поедете?
– Воспользовался твоим советом. В Европу.
Она оживляется.
– Мы с Гвен ждем не дождемся субботы.
– Буду рад, когда она закончится. – Посылаю ей натянутую улыбку.
– Кристиан! – Она потрясена. – Ты должен радоваться в такой день!
– Я хочу, чтобы Ана радовалась.
Лицо Рос моментально смягчается.
– Ты нервничаешь.
Я смеюсь, потому что она никогда раньше не делала таких личных замечаний.
– Ты меня раскусила.
Она улыбается, глаза теплеют. Ей идет.
– Я безусловно буду наслаждаться медовым месяцем, зная, что ты возглавляешь компанию и заставляешь колесики «ГЭХ» вертеться.
Ее улыбка делается ее шире.
– Да не переживай ты так. Ты же будешь в Европе, а не на Марсе. Если ты мне понадобишься, я позвоню.
– Спасибо, Рос.
– А теперь извини, мне надо заняться делами. – Я отступаю в сторону, и она проходит мимо меня. И в эту минуту я так бесконечно рад, что она в моей команде.
– Кристиан, ты как лев в клетке. Что стряслось? – спрашивает Флинн. Он сидит на стуле, смотрит на меня со своей обычной профессиональной бесстрастностью, а я меряю шагами кабинет, протаптывая дорожку на его ковре. Останавливаюсь, услышав его вопрос, и, бросив взгляд через окно, вижу ждущего у машины Тейлора. Он наблюдает за улицей через зеркальные «авиаторы».
– Нервы? – осмеливаюсь я предположить и, повернувшись к кушетке, плюхаюсь на нее.
– Это вполне обоснованная реакция на тот факт, что ты женишься через пару дней.
– Разве?
– Ну, разумеется. Совершенно нормально – нервничать. Ты во всеуслышание собираешься объявить, как много Анастейша для тебя значит. Это становится реальным.
Да, это так.
– Но мы так долго готовились, а в последний момент забыли купить кольца. Как это характеризует нас?
– Как очень занятых людей? – предполагает он успокаивающим тоном.
Но его слова меня не успокаивают.
– Все советуют радоваться, получать удовольствие. – Я хмурю брови.
Флинн выглядит задумчивым, но хранит молчание, дожидаясь моих разъяснений.
– А я просто хочу, чтоб все закончилось!
– Правда? Ты уверен, что хочешь через это пройти?
Что?! Я таращусь на него, как будто у него выросла вторая голова.
– Ты имеешь в виду свадьбу? Ну, разумеется!
– Так я и думал.
– Тогда зачем спрашиваешь, есть ли у меня сомнения? – резко бросаю я.
– Кристиан, я пытаюсь отыскать источник твоего беспокойства.
– Я просто хочу, чтобы все закончилось. – Я говорю это резко и отрывисто. Однако Флинн ничего не отвечает и продолжает наблюдать за мной со спокойным и сдержанным выражением, пока я жду от него какого-нибудь озарения. Не дождавшись, понимаю, что он меня проверяет.
Проклятье.
– Вся эта подготовка… так долго. Я не из терпеливых, – бормочу я.
– Всего лишь несколько недель, не так уж долго.
Я шумно выдыхаю, силясь разобраться в своих чувствах.
– Надеюсь, Ана не передумает.
– Думаю, на этой стадии крайне маловероятно, чтобы она передумала. Да и с чего бы? Она любит тебя. – Он удерживает мой взгляд.
Я молча гляжу на него, не в состоянии облечь в слова свои мысли. Это обескураживает.
– Ты просто хочешь быть женатым? – подсказывает Флинн.
– Да! Тогда она будет моей. И я смогу защищать ее. Должным образом.
– А. – Флинн кивает и тихо вздыхает. – Это не просто нервы, Кристиан. Расскажи мне.
Твой выход, Грей.
Я сглатываю и из глубин души извлекаю свой самый большой страх.
– Жизнь без нее была бы невыносима. – Слова мои едва слышны. – Меня мучают ужасные, мрачные мысли.
Он кивает и задумчиво постукивает пальцем по губе. До меня доходит, что именно этого признания он от меня и ждал.
– Хочешь поговорить об этом?
– Нет. – Тогда они могут превратиться в реальность.
– Почему?
Я качаю головой, чувствуя себя беззащитным, уязвимым, словно стою голым на вершине голого холма и вокруг меня завывает ветер.
Джон потирает подбородок.
– Кристиан, твои страхи вполне понятны. Но это страхи того забитого, заброшенного ребенка, который стал сиротой из-за смерти матери.
Закрыв глаза, я вижу шлюху-наркоманку мертвой на полу.
Только это Ана.
Черт.
– Ты теперь взрослый человек. И весьма успешный, – продолжает Джон. – Никому из нас жизнь не дает никаких гарантий, но крайне маловероятно, что с Аной что-нибудь случится, принимая во внимание все принятые тобой меры.
Я открываю глаза, чтобы посмотреть Флинну в лицо, и он все еще ждет большего.
– Я боюсь за нее больше, чем за себя, – шепчу чуть слышно.
Выражение его лица смягчается.
– Я понимаю, Кристиан. Ты ее любишь. Но ты должен научиться объективно воспринимать свой страх и контролировать его. Он иррационален. И глубоко внутри ты это знаешь.
Я длинно выдыхаю.
– Знаю, знаю.
Он на пару секунд опускает глаза и морщит лоб.
– Мне бы только хотелось озвучить небольшое предостережение. – Он поднимает взгляд, убеждаясь, что я слушаю. – Не хочу, чтобы ты саботировал свое счастье, Кристиан.
– Что-что?
– Знаю, ты считаешь, что недостоин его, и ощущение счастья для тебя внове, но тебе следует пестовать его и дорожить им.
Куда, черт возьми, он клонит?
– Я дорожу, – заверяю я Флинна. – Но оно вызывает у меня беспокойство.
– Знаю. Просто будь внимателен.
Я киваю.
– У тебя имеются средства для преодоления беспокойства. Используй их. Освободи свой рациональный ум.
Ладно. Ладно.
Я устаю от этой лекции, которую уже слышал раньше.
– Давай двигаться дальше.
Он поджимает губы.
– Ты уверен?
– Да.
Флинн меняет тему.
– Кстати о саботаже, есть новости о диверсанте?
– Нет! – выплевываю я как ругательство. Хотел бы я, чтоб у меня был ответ. – Я уже начинаю задаваться вопросом, не погорячились ли мы.
– Это было бы не впервые.
Я кривлю рот в полуулыбке.
– Ана сказала то же самое.
– Она хорошо тебя знает.
– Да. Лучше, чем кто-либо. Не считая тебя.
– Ты мне льстишь, Кристиан. Уверен, она знает тебя лучше, чем я. Мы выбираем, что показывать другим людям. Это часть того, что делает нас людьми. Думаю, она видела и твои худшие, и лучшие стороны.
Это правда.
– Она вытаскивает из меня и худшее, и лучшее.
– Если ты нацелишь на это свой ум, то сможешь сосредоточиться на лучшем. Не зацикливайся на негативном и будь внимателен. Используй все, что здесь узнал, – настаивает он.
– Я попробую.
– Не пробуй. Делай. Это в твоих силах, Кристиан. – Он кладет ногу на ногу и продолжает: – Как у тебя отношения с родителями?
– Намного лучше. – И я рассказываю ему о последней беседе с Грейс.
– Это просто замечательно. А как насчет отца?
– Ничего после того его неожиданного извинения.
– Хорошо. – Помолчав, он продолжает: – Ты получил письмо Лейлы, которое я переадресовал тебе?
– Да. Не хочу ее видеть.
– Это, пожалуй, разумно. Я дам ей знать.
– Спасибо.
Он улыбается.
– Знаешь, может, ты и не радуешься своей свадьбе, но моя жена вся в предвкушении.
Я смеюсь.
– Мы приведем мальчиков. Надеюсь, вы все надежно прибили.
– Думаю, Рос, мой главный исполнительный директор, тоже приведет своих детей.
– Ты обсуждал детей с Аной?
– Только в общих чертах. Пока рано об этом говорить, мы оба еще молоды. В сущности, я иногда забываю, как молода Ана.
Да, а я угрюмый подросток.
– Вы оба молоды. – Он бросает взгляд на настенные часы позади меня. – Думаю, на сегодня все, если ты больше ни о чем не хочешь поговорить. В профессиональном качестве я какое-то время тебя не увижу.
– Все в порядке. Спасибо, что выслушал.
– Это моя работа. Не забудь: не задерживаться на негативе. Сосредоточиться на позитиве.
Я киваю и встаю.
– И еще один небольшой личный совет, – говорит Джон. – Счастливая жена – счастливая жизнь. Можешь мне поверить.
Я усмехаюсь, и он тоже.
– Приятно видеть, как ты смеешься, Кристиан.
Мы с Аной неотрывно смотрит друг на друга. Мы лежим в постели… нашей постели, нос к носу, оба довольные, оба не спим.
– Было приятно, – шепчет Ана.
Я сощуриваюсь.
– Опять это слово.
Она улыбается, и я пробегаю кончиками пальцев по ее щеке. Улыбка тает.
– Что такое? – спрашиваю я, и она отводит от меня взгляд. – Ана?
Ее глаза находят мои и глядят пристально, напряженно.
– Мы ведь не поторопились, правда? – говорит она тихим, прерывистым голосом.
Я настораживаюсь. К чему, черт возьми, она клонит?
– Нет! Откуда эти мысли?
– Просто я сейчас так счастлива. Не знаю, можно ли быть счастливее. Не хочу ничего менять.
Я прикрываю глаза, смакуя свое облегчение. Она обхватывает мою щеку ладонью.
– А ты счастлив?
Открыв глаза, смотрю на нее со всей искренностью, на которую способен.
– Конечно, я счастлив. Ты даже не представляешь, как изменила мою жизнь к лучшему. Но я буду еще счастливее, когда мы поженимся.
– Ты озабочен. Я вижу это по твоим глазам. – Нежные пальчики гладят мой подбородок.
– Я озабочен тем, как сделать тебя моей.
– Я твоя, – бормочет она, и ее слова поневоле вызывают улыбку.
Моя.
Я продолжаю:
– И нам предстоит выдержать два дня вынужденного светского общения.
Она смеется.
– О да.
– Жду не дождусь, когда увезу тебя.
– Я тоже. А куда мы едем?
– Это сюрприз.
– Я люблю сюрпризы.
– А я люблю тебя.
– Я тоже люблю тебя, Кристиан. – Она наклоняется и целует меня в кончик носа.
– Хочешь спать? – спрашиваю я.
– Нет.
Хорошо.
– Я тоже. Я еще не закончил с тобой.