Свердловск 45. История закрытого города - читать онлайн

Глава 1.Свердловск 45. Начало пути.

Здравствуй, дорогой читатель моего дневника, который я веду уже два года. Два года надежд и поисков… два года страха. Сейчас 2018 год, Свердловск. Год ни моего времени, ни моей родины, практически ни моей… родины. Чтобы объяснить суть такого сумбура, мне придётся вернуться на два года назад, в тот день, который я никогда не забуду, в тот день, который преследует меня во снах.

Зовут меня Воронцов Данил Сергеевич. 24 августа 2015 мне исполнилось 24 года. Со своей компанией я праздновал мой день рождения в парке на окраине города. Да-а, я был счастливым человеком, поистине счастливым: верные друзья, близкая подруга, с которой строили планы на совместное будущее и моя сестра-близнец Алиса. С Алисой нас связывала не только кровная нить, но и что-то большее. Мы были два самых лучших друга, которые чувствовали друг друга на расстоянии. Запах шашлыка, гитара, смех девчонок и песни ребят – жизнь удалась. Казалось, ничто не сможет разрушить такой крепкий фрегат счастья, но как я ошибался. Наш фрегат не только получил трещину, его разломало даже не пополам, нет, его размазало о скалы, не оставив ни кусочка обшивки.

Всё что я помню – это запах озона, резкую темноту, испуг. Как будто ударили огромным молотом в грудь и оставили его лежать на ней, прижимая меня к земле, не давая сил пошевелиться. Не знаю, как долго я пролежал на земле. В чувство меня привело ощущение, что кто-то толкает в бок. Как только координация восстановилась, и слух вернулся ко мне, первое, что я услышал – плач. Плач того, кто толкал меня в бок. Это был странный зверёк, чем-то похожий на волчонка, только страшно уродлив. И вот сидя на земле, приходя в себя, я огляделся. Вокруг не было ни моих друзей, ни Ирины, моей девушки, ни Алисы, только я и это странное создание, которое жалось ко мне. Я находился внутри обгорелого круга пожелтевшей травы, веток и разного мусора. В трёх шагах от меня лежал человек и какое-то животное. Оба были мертвы. Человек был одет в военную форму защитной расцветки, разгрузку и брезентовый плащ. Рядом с погибшим лежал рюкзак, в руке он сжимал рукоять автомата. Оружие я видел только в кино. Чувство паники нарастало. Где я, где мои друзья, что это за место? Откуда здесь вооружённый человек? И что это за зверь? Посмотрев на моего лохматого товарища по несчастью и на труп зверя рядом с военным, – сходство было очевидно, – я понял, что это родитель этого бедолаги. Нужно выбираться отсюда. Найти своих близких и сообщить о погибших в полицию.

Недалеко от моего крушения была просёлочная дорога, я направился к ней. Тяжёлой, неспешной поступью, шагая по тропинке, меня удивила мёртвая тишина. Если вы были за городом, то звуки травы, ветра, пролетающих стрекоз – это само собой разумеющееся, тут же стояла мертвая тишина. Пройдя метров сто по тропе, я увидел впереди стоящего человека. Я теперь не один! Эмоции переполняли меня. Незнакомец был молчалив, как и окружающий мир. Он стоял неподвижно, странно подёргивая головой. Я окликнул его. На мой окрик человек резко обернул голову ко мне. В пустых белках глаз не читалось ничего, ни одной эмоции, правая рука отсутствовала по локоть, рубашка забрызгана кровью. Это создание побежало ко мне, издавая жуткий крик. В кровь брызнул адреналин и сердце бешено забилось в груди. Поворачивая назад, я чуть не сбил сироту. Оказывается, волчонок все это время ковылял за мной. Подхватив его на руки, я рванул к месту моего пробуждения, к оружию. Сумасшедший человек, запнувшись о кочку, полетел кубарем, пытаясь подняться на одной руке. Это обстоятельство добавило мне фору. Подбежав к военному и схватив автомат, я чуть не заплакал от досады. Оружие было повреждено, почему-то отсутствовал ствол и внешне предмет не подавал надежды на успешное использование. На бедре мёртвого человека была кобура. Откинув фиксатор и достав пистолет непослушными пальцами, я навёл оружие на безумца. Нас отделяли пять метров. Выпустив шесть пуль, четыре из которых пролетели мимо, и только две достигли обрывка руки, я разозлил этим сумасшедшего еще больше. Раскрыв рот и рыча, этот псих приблизился ко мне на расстояние вытянутой руки. Я рефлекторно выстрелил ещё дважды, попав ему прямо в голову. Человек упал на землю, не подавая признаков жизни. Меня трясло и мутило, разум безрезультатно пытался найти какое-либо логическое заключение. Сев на землю и бросив пистолет, я понял, насколько растерян и не готов. Что здесь происходит? Кто этот безумец? И самое страшное – я убил человека…

От моих мыслей меня отвлёк мой новоявленный спутник. Подойдя, он сел напротив меня. Только сейчас я обратил внимание, что зверёк и в самом деле необычен и страшен. У него не было радужки, белок глаз был чёрного цвета, широкая мордочка с огромным количеством зубов. Он дышал как все собаки, приоткрыв рот и свесив язык, но получалась жуткая улыбка. Волчонок был мохнатый, черно-серого цвета, с острыми ушами и с кисточками на кончиках. Да-а, спутник мой красотой не блистал, но было в этом ужасе и что-то прекрасное. Я изучал его, а он меня. Немного посидев и переведя дух, я направился к военному, прихватив пистолет и засунув его за пояс.

Место, очень необычное и надо подготовиться к пути. Нужно собрать все, что смогу здесь найти. Раскрыв рюкзак, я извлёк все его содержимое: две упаковки патронов к пистолету, также две упаковки к бесполезному автомату, один сух пайек, литровую бутылку воды, две банки тушёнки, армейский котелок для разогревания пищи, зажигалку Zippo. Далее я достал контейнер с какими-то медикаментами, чёрный блестящий пенал из алюминия с кодовым замком. Сбоку рюкзака находился клапан под рацию и карман с картой. Оставив все свои находки аккуратно разложенными, я подошёл к военному. Снял с мертвого тела набедренную кобуру, разгрузку, нож и фонарь. На поясе была фляга с водой, заполненная наполовину. Да, Данил, беда. Вопросов много и ни одного ответа. Мой спутник тоже пытался взять себе кое-что от военного, если его можно назвать военным. Малыш был голоден и пытался отгрызть пальцы усопшему. Получив по загривку, он взвизгнул и посмотрел на меня непонимающе, наклонив голову. Позвав его за собой и вскрыв банку тушёнки, я вытряхнул содержимое на землю. Волчонок осторожно принюхался, лизнул тушёнку и, рыча от удовольствия, принялся уплетать ее.

– Как же мне тебя звать, брат по несчастью?

Глядя на волчонка, как он управлялся со своим обедом, ко мне пришло осознание, насколько я голоден. Себе открыл упаковку галет и сырок “Дружба”. Тушёнку решил приберечь. Волчок, расправившись с тушёнкой, смотрел на меня со свойственной ему страшной улыбкой, выжидая добавки. Бросив две пары галет, я добавил:

– Смотри, Серый, запас у нас скудный, кушать досыта не получится. Хм, Серый… А тебе идёт. Я буду звать тебя Серый, волков так раньше называли.

Покончив с трапезой, мы стали собираться. Уложив все в рюкзак, надев разгрузку и закрепив кобуру на бедре, мы отправились к той тропе, где на нас напал неизвестный. Да, этот день не наш, это факт! Когда мы дошли до того места, где стоял обезумевший человек, меня остановил голос:

– Стой на месте парень! Руки над головой, чтобы я их видел, если не хочешь получить пулю в живот.

Я не знал, радоваться мне или скорбеть, но одно меня вдохновляло, это голос человека и, судя по интонации, человека в годах. Голос был твёрд и уверен. Многое можно сказать по интонации человека. Подняв руки вверх, я стал медленно поворачиваться на голос. Передо мной стоял мужчина лет шестидесяти, крепкого телосложения, немного сутулый. Одет незнакомец был так же, как и тот военный, у тела которого я очнулся. В руках он держал винтовку.

– Извините, я заблудился… пожалуйста, не стреляйте. Я в полном смятении. Что здесь происходит?

Не дав мне что-либо дальше сказать, дед расхохотался.

– Ха-ха-ха-ха! Заблудился? Аха-ха-ха-ха! Да-а-а парень, такого явления я ещё не видел, хотя лет тридцать уже топчу этот край. Ты как и где достал цербера? Как приручил?

– Кого? – я совершенно опешил, не зная, что мне делать, смеяться вместе с ним или продолжать молча хлопать глазами.

– Цербера где взял, спрашиваю? Щенка? – дед опустил оружие, рассматривая нас с большим интересом.

– Очнулся, а Серый, то есть щенок, рядом, ко мне жмётся, и по дороге увязался за мной.

– Хмм, странный у вас симбиоз. Церберы на востоке области остались, страшные твари. Когда подрастёт, может в одиночку быка загнать, деревню вырезать. Да и ты парень как-то не похож на местный люд. Тебя как звать? – дед повесил ружье за спину.

– Данил, я…

– Данил? Парень, да откуда ты? Имён я давно не слышал, нет тут имён, только прозвища. У детей да баб имена остались. Меня Мазаем кличут. Странный ты, очень странный. Одет странно, с цербером идёшь как с дворнягой.

Я был в полной растерянности. Прозвища, имена у детей и баб, церберы на востоке… Не дав мне опомниться, старик позвал за собой.

– Пойдемте, уже вечереет, негоже тут впотьмах ходить! Накормлю вас, а ты расскажешь всё, чувствую, история будет интересная.

Пройдя по тропе с километр, мы свернули и вышли на небольшую опушку сквозь наступавший лес.

– Моя сестра и моя девушка, я боюсь, как бы с ними не случилась беда, – нарушил я тишину, в которой мы шли.

– Мы всё потеряли: близких, детей, жён… кх… кх… старость.. кх…кх…кх… всё потеряли, говорю: близких, себя. Человек стал пешкой здесь, на этой шахматной доске ужаса, и нет нам дороги отсюда. По уставу партии Бога нет, но знаешь, я стал верующим. Мне кажется, наши грехи держат нас здесь. Вот и я уже сто седьмой год живу и никак не сгину, хотя может миссия моя такая, кто в беде – помогать.

Я сразу вспомнил его прозвище и зайцев. Мазай и зайцы. Только не помню, что тот дед делал дальше с этими зайцами, когда спас их. Мы подошли к дому, изба как в любой деревне. Старик отпер дверь и пропустил нас вперед. Серый смотрел в избу, поджав хвост. Дед рассмеялся, потрепал его по загривку и сказал:

– Ну чего ты, Серый, заходи, гостем будешь! Мясом накормлю, – и подтолкнул его.

Волчонок припустил ко мне и спрятался за моими ногами, озираясь вокруг. Странно, улыбка у него пропала, он стал немного жалким. Дед повесил ружье на крючок, включил лампу и плитку. Достал котелок варёной картошки, мясо. Котелок отдал мне.

– Чисти картошку пока, пожарим на сале.

Мазай нарезал мясо, часть кинул в алюминиевую тарелку и поставил перед Серым.

– Ешь, Серый. Ну а ты, Данил, рассказывай, что да как и почему.

И я стал рассказывать, откуда родом, как жил и как попал сюда. Тем временем, очищенную картошку дед нарезал и бросил на большую сковороду, где уже растаяло сало. Вбил туда семь яиц и нарезал мясного рулета. Поставил на стол по стакану и бутыль мутной жидкости, по-видимому, самогон. Серый опять оживился, а Мазай, взяв его миску, бросил туда картофель с салом и два куска рулета. Серый ликовал, наевшись до отвала и сделав круг почёта вокруг моих ног, улёгся мне на ноги, закрыл морду лапой и засопел.

– Корми его не только мясом, глядишь переломится инстинкт у твоего зверя, – сказал Мазай, расставляя посуду.

– Да, Дань, такого ещё на моем веку не было. Не простой ты, прав я оказался, и неспроста ты тут появился, как мне видится.

Старик разложил еду по тарелкам, в центр положил нарезанный мясной рулет на газету «Комсомолец». Кухонной посудой он был не богат, да и гости не часто, видать, у него были.

– Ну, Даня, будем! – сказал Мазай и запрокинул стакан самогона.

Я последовал его примеру, алкоголь обжёг гортань и понёс тепло дальше по пищеводу, расслабляя меня.

– А насчёт твоего похода предлагаю повременить! И не спорь! Не выживешь ты здесь и дня, загубишь себя! Как кто-то сказал, на всё воля Господа нашего, у кого что на роду написано. Сойдутся звезды, выживут твои друзья. Не готов ты ещё в рейды ходить. Стрелять не умеешь, местности не знаешь, выправки нет. Бойцом надо становиться, коли хочешь выжить. А я подсоблю тебе, научу всему, что знаю. Неспроста ты тут появился и цербер при тебе. Не было такого в этих краях, чтобы люди с цербером ходили. Давай теперь я расскажу тебе, куда ты попал.

Сейчас 24 августа 2015 года. Советский союз. Да, Даня, да, Союз. Не было тут демократии, к социализму идем. А попал ты в пространственно-временную аномалию. Слышал я о таких явлениях, блуждающие аномалии искажают и меняют пространство и время. От чёрных слышал ещё. Кх…кх…кх…кх…старость – не радость. Ты же не знаешь ничего. Чёрные… нет, давай с самого начала расскажу, потом дойдем до местного фольклора и жителей. В ноябре 2009 года так полыхнуло и войнами, и вирусами, тут творился настоящий ад. Погибло столько… а пропало… половину тел так и не нашли. И Лесной зачах, тут жили хорошие люди… большинство… хотя кто-то и заслужил смерть. Город даже не пытались эвакуировать, закрыли по периметру. Испугались, что зараза пойдет по Союзу. Я не ученый, Дань, но что-то намудрили ребята в халатах. Кто-то говорит, что вышло из-под контроля очередное испытание, другие, что это своего рода полигон для испытания оружия – врагов у Союза хватает. Только представь, за год изменилось всё и все, зверье мутировало, растения изменились, да что там, люди изменились. Не человека ты убил, Дань. Увидишь еще раз такого – стреляй, не раздумывая, нельзя с ними договориться. Это уже не только не люди, это исчадия ада, есть целая деревня с такими созданиями. Все началось с Лесного. Старое кодовое название города – Свердловск 45. Лесной – закрытый город, потому, как стратегически важен. В след за Лесным прошла волна беспорядков и изменений по Маяку, Сатурну. Поговаривают, что захватило даже часть самого Свердловска, центрального города региона. Вокруг закрытого города возвели периметр. Военные не только за периметром, но и здесь можно встретить отдельные бригады. Что-то ищут, исследуют туннели, пытаясь найти входы в секретные лаборатории. Ученых этих лабораторий так и не нашли после этого катаклизма. Никто из выживших жителей не знает, что произошло на самом деле. Разбежалась по округе колония строгого режима. Недалеко от колонии была деревня Чащавита. Так вот, мужиков всех вырезали урки, баб по рукам пустили, до сих пор под Чащавитой бордель. Эххххх… Глава у них по прозвищу Крест. Не трогают их ни военные, ни местные, так как артефакты поставляют Союзу, но это не главное. А главное то, что бомба у них в руках, грозились взорвать всю область. Если устроят взрыв, то будет вторая Хиросима в огромном масштабе. Есть у меня догадка, кто им помог с бомбой, но не суть, чего теперь. Небольшие стычки с бандитами бывают, не хотят честно жить, занимаются грабежами исследователей. Исследователи – это вольные ходоки. Охотники, кто за монетой, кто за славой. Но есть те, кто пытается разобраться в бардаке, что тут творится. У исследователей нет главы, в основном это вольные люди, но в поселениях есть лидеры – Гармаш и Буга, лидеры самых больших группировок. Численность исследователей неизвестна. По всей области всегда кто-то ходит: местные, военные сопровождают своих ученых. Приезжие ученые исследуют аномалии, берут какие-то пробы. С некоторыми такими военно-научными группами я общался, да всё безрезультатно. Эти ученые умы только руками разводят, никто не знает, как аномалии образовались и что здесь происходит. Известно только, что аномалии порождают артефакты. Артефакты могут иметь различные свойства, могут не иметь, но они всегда в цене! Ответы на вопросы надо искать в лабораториях Лесного или на болотах, или еще где, даже я не знаю всех закрытых объектов этой области. Приезжие в наши края не приспособлены к местной жизни. Кругом ловушки. Много таких рейдов погибло. Очень много. Есть группировки исследователей, кто сотрудничает с властью, в надежде покинуть эти края. Одна из таких – группировка Макса. Для меня он и его люди самые загадочные. Где Макс и в каких рейдах ходил, тоже загадка. Макс это прозвище, настоящего имени этого человека никто не знает. Не осталось тут имен Дань, как я тебе уже говорил. Почему, спросишь? Не знаю, не смогу ответить. Всюду мрак и ужас. Ты сам все увидишь. Остался в этих краях всего один небольшой научный городок при Волкодавах. До катастрофы Волкодавы были военными. Сейчас это отдельная группировка, помешанная на техногенном превосходстве. Укомплектованы Волкодавы всегда хорошо, не вздумай им перечить! Размажут! Глава у них по прозвищу Беркут. Далее Черные. Видел глаза своего цербера? Вот такие глаза и у Черных, полулюди, мутанты. Из-за своих черных глаз и получили такое название – Черные. Аномалии видят, не нужны им детекторы. Сильная группировка, необычная, я бы сказал. Не любят их и боятся, да и они никого не жалеют, если им наступить на хвост. Тоже что-то ищут, своей мутацией гордятся! Да, вот смотри, это антидот! – Мазай извлек ампулу со встроенным шприцом, в ампуле виднелась голубая жидкость. – Это стоит денег. Одна ампула на два дня, если не хочешь стать Черным. Все колют, все кто хотят, и тешат себя надеждой вырваться отсюда. Есть у меня запасной таймер в виде часов, один оборот завода ровно на два дня, одевай! Бери ампулу и коли в плечо.

Надев часы и сделав оборот завода, я вонзил иглу в плечо и нажал на клапан шприца. Ни боли, ни каких-либо эффектов я не почувствовал.

– Теперь давай посмотрим на карту. Мы находимся в Светлом лесу. На востоке от нас Бушуевка. Там находится бар и сходка исследователей. Буга как раз там обитает со своими людьми. В баре можно продать артефакты, купить еду, антидотов, имеется небольшой арсенал оружия и патронов. Валюта здесь рубль и бартер. Местность не то чтобы опасная, но бдительность терять нельзя. На север от Бушуевки идет дорога на бомбоубежища возле поселка Квартал 233. Вот тут как раз зомби много! На запад от Квартала 233 пролегает путь на Сатурн, это небольшой городок. В городке остались садик, школа, институт, да и живности там раньше хватало, сейчас это город призрак. На север от Сатурна пролегает дорога на Болота ведьм – гиблое место, не ходи туда! Не знаю, что это за бестии, на баб похожи. На юге от Сатурна расположен Монастырь, он же поселок Исток. Это место обходят стороной, туда делали рейд военные четыре раза. Никто не вернулся! Один раз сходили Волкодавы, также сгинули там. Так что не ходят туда. На востоке от Бушуевки есть два села: Елкино и Нижняя топь. От Нижней топи на север, расположена Черная дыра. Черная, потому как там всегда ночь. Не спрашивай почему там темень, я не ученный, не отвечу. Что это за поселок не всем известно, аномальный. Раньше поселок назывался Сигнальный и находился недалеко от Маяка. Я был там очень давно, задолго до трагедии. Как видишь, Данил, все кануло в лету: места, названия, не только наши имена. Теперь это Черная дыра и появлялась она в разных местах области. Сейчас Черная дыра уже год как рядом с Нижней топью. Пролить свет на столь странное перемещение этого загадочного места смогли ученые Волкодавов. После катастрофы поселок попал под влияние некой пространственной аномалии. Далее смотри сюда, это Лесной и Маяк, закрытые городки, с них все и началось… На Маяке есть некто Кукольник, с небольшой армией так называемых манекенов. Очень мало очевидцев, кто видел и тем более разговаривал с Кукольником. Ходят слухи, что это не человек вовсе, как и его манекены. Это вообще неживые создания. Одного из Манекенов я наблюдал с крыши администрации, когда находился в Лесном. Похоже это создание на манекен из магазина одежды. Какую цель преследуют эти создания, не знаю. Вот так вот Дань, если вкратце.

Отложив карту, Мазай разлил самогон по стаканам.

– Будем!– мы выпили.

У меня кружилась голова либо от выпитого, либо от полученной информации. Мазай тем временем убирал посуду.

– Ложись спать Данил, с утра пойдем в рейд.

Последовав совету Мазая, я лег на свободную раскладушку возле печи. Сон быстро прибрал меня, дав телу покой до утра.

Прошло два месяца с того дня, как мы с Серым обосновались у Мазая. За это время мы не выбирались никуда далее Бушуевки, Мазай не разрешал! Я повысил свои навыки в стрельбе, увеличил выносливость и силу. Мазай гонял меня как молодого бойца. Для Серого это была своего рода игра, ему нравилось бегать, искать что-либо. За столь короткое время я обрел двух друзей в лице человека и волка-мутанта. С Серым мы делили все: кусок еды, кров. В Бушуевке на нас смотрели с опаской и недоверием.

В баре «Яма», поселка Бушуевка, произошла неприятная история. Ко мне подошел человек с просьбой, от него пахло алкоголем, презрением и вседозволенностью.

– Здравствуй, бродяга, – человек не сводил взгляда с Серого.

– Привет, – ответил я, допивая свой чай.

– Интересный у тебя спутник. Сколько хочешь за волка? Могу снаряжением, артефактами или деньгами заплатить за него.

Серый ощетинился и показал зубы, поняв, что предлагает мне этот человек.

– Это не скотина и он не продается, – разговор мне не понравился, как и человек. Я хотел поскорее покинуть бар.

Выходя из-за стола, мужик ухватил меня за руку.

– Подумай очень хорошо, так всем будет лучше, я всегда получаю то, что хочу.

– Мой ответ ты услышал, разговор окончен, – одернув руку и толкнув плечом неприятеля, я направился к выходу.

Серый переместился за спину моего оппонента, скрываясь за стойкой. Мужик был в гневе. Его правая рука потянулась к рукоятке ножа за спиной. Волк не издавая ни звука, совершенно хладнокровно метнулся к нему, раскрыв огромную зубастую пасть. Первое, что я услышал, это звук клацанья зубов, потом раздались звуки падающих ножа и тела. Спустя доли секунды раздался крик мужика. Обернувшись, я увидел, во что превратился Серый – в маленькую машину смерти. Откусив мизинец и безымянный палец нашего недруга, волк двигался на инстинктах, ни одного лишнего движения, подбираясь всё ближе к голове своего врага.

– Серый, СТОЙ!!

Цербер резко поднял голову на мой крик. Оставив свою добычу, волчок посеменил ко мне. В баре началась суета, все держали оружие наготове. Закрыв Серого собой и подняв руки вверх, между баром и нами встал Бука.

– Все успокоились, уберите оружие! Червонец сам виноват, не смог договориться взялся за нож. В спину бить не по-нашему, мы честные бродяги, не ренегаты.

Подойдя к Червонцу, Бука бросил ему упаковку бинта.

– Червонец, ты больше не вхож в это место, запятнал себя столь низким поступком, убирайся! Волки могут идти своей дорогой! Мазаю привет и поклон, – сказал Бука, направившись к своей компании.

С того момента я получил свое прозвище – Волк. А вместе с Серым мы стали стаей, стаей, которая защищала себя, охотилась и выживала. В тот день я нажил своего первого врага, с которым у нас еще будет встреча, будут счеты.

Глава 2. Обучение.

Миновало практически три месяца. Время оставило на нас с Серым свои отпечатки. Мы возмужали, окрепли. Серый подрос. Конечно, это еще не была взрослая особь, но и уже был не тот щенок как в день нашей встречи. Подросли зубы, тело покрыли ленты мускулатуры. Я научился лучше стрелять, привык к местному колориту. Мысли о моих друзьях и близких никогда меня не покидали. Но Мазай был непреклонен, несносный старик не разрешал делать вылазки дальше Бушуевки. Возможно он был и прав. Даже в Бушуевке я чуть не наступил в аномалию «Гриб» дважды…

– Запомни, парень! Один неверный шаг, необдуманный поступок, и всё! Тебя нет! Ты не по тротуару гуляешь с девочкой, здесь смерть собирает урожаи душ каждый день! Так что разуй глаза свои и рот закрой! Неужели не видно белые нити на земле? – ворчал старик.

– Твои нити практически сливаются с травой, – пытался я оправдаться.

– Эхххх, молодежь. Дань, это не оправдание, ты должен всё подмечать: и какая трава, и какое небо, и даже какая у тебя тень. Запомни! Всё что необычно, чудно, руками не трогать. Сначала десять раз подумай, и только потом уже предпринимай шаги. Аномалии не только на земле, в воздухе, тут кругом аномалии, бойся аномальных вещей, эти самые страшные. Повторенье – мать ученья! Какие аномалии и признаки ты знаешь?

Я чувствовал себя школьником у доски.

– Аномалия «Гриб» плотоядная. Белые нити опутывают свою жертву, со временем высасывая жизнь из неё, жертва, попавшая в «Гриб», обречена. Тот, кто попытается распутать или перерезать нить, также становится жертвой.

Аномалия «Зыбь» – небольшие всполохи почвы, медленно топит жертву в себе, понемногу растворяя её. Выбраться можно, если все делать быстро.

Аномалия «Пси» – пространственная аномалия, визуально не заметная, вызывает галлюцинации, со временем подавляет волю и выжигает мозг, превращая человека в овощ. При первых признаках необходимо как можно скорее покинуть эту зону.

Аномалия «Рой» – плотоядная, похожа на рой мух, с характерным рою жужжанием, объедает тело до костей.

– Очень хорошо, а еще есть аномальные предметы, какие? – Мазай никак не успокаивался со своим экзаменом, – не слышал о таких? Запоминай. Карусель: находится в Сатурне. Человек, подошедший близко к Карусели, становится ее заложником. Карусель останавливается, человек садится в кабину, и она едет дальше, не выпуская его. До сих пор в ней катаются трупы, сойти с нее может только высохшее тело, то есть труп. Точно такая же ловушка – Автодром, там же в Сатурне. Червоточина в Нижней топи. От этого места у меня не то, что мурашки, трясти начинает, и не понаслышке! Лично с ней знаком…

В деревне есть лаз, идет прямо под землю, из лаза выходит лестница. Кто проходит мимо, слышит голос оттуда. Голос может быть мужской, женский. Я слышал детский голос с просьбой о помощи и чуть не попался. Все, кто спускались, назад уже не выходили. Местные думали, что там живет мутант. Люди Буки туда четыре гранаты забросили, но на удивление даже лестница не пострадала, а голос все зазывает.

Дерево-марионеточник в Мертвой зоне, похожее на старую иву, хватает всё живое своими гибкими ветками. Эти ветки впиваются в тело, постепенно высасывая из несчастного жизнь. От боли жертва дергается и становится похожа на марионетку на веревочках.

И это только о чем я знаю, а сколько неизвестных еще аномалий. Так что, Дань, не дуйся на меня за то, что ругаю тебя и ворчу. Будь внимателен! Теперь по поводу местной живности. Зомби, бродячие псы – это ты слышал и видел. Мимик, вот это уже коварная сущность. Может быть мужчина, женщина, поговаривали, даже детей видели. Не отличишь от нормального человека. Кто-то думает, что это люди, я сомневаюсь. Может, когда-то и были людьми, а сейчас это каннибалы, которые входят в твое доверие, притупляя твою бдительность, выжидая. Их укус вызывает паралич, тело становится неподвижным. От боли их яд не избавляет, так что человек не может пошевелиться, но чувствует, как его начинают пожирать. Исследователи одеты так, что особо не покусаешь их, вот мимики и выжидают куда цапнуть и когда. Как определить, спросишь ты? Держать глаза открытыми! И если к тебе приклеился спутник надолго, то он должен вызывать у тебя подозрение, как минимум! Предложи ему хлеба, не жрут твари ничего, кроме человечины. Ведьмы на болотах во главе с Кирой, манекены Кукольника, Жнец… смотри какое разнообразие! – старик раскашлялся и пригубил флягу, – По этой тройке нет информации, только обрывки.

– А как же Черные? – меня удивило, что Мазай обходит их стороной, – не знаю как ведьмы, а в «Яме» ребята больше Черных обсуждают. Говорят, основная угроза, хуже, чем Крест в своих рейдах.

– Кх…кх…кх, черт побери… Так, Дань, послушай неглупого человека, а не каких-то людей за барной стойкой. Черные разумные, пусть с мутациями, но они остались людьми. Закрытая группировка. Если их не трогать, никогда Черный не тронет тебя первым. Да, их ряды расширились, да, они рожают, и потомство уже с мутациями как у родителей, ну и что? Люди выживают, как и все здесь, они не тешат себя мыслью выбраться, приспособились и живут. Они держат Мертвую зону и делают вылазки в Лесной и другие территории, богатые артефактами. И по вчерашним новостям, прибрали к рукам часть Маяка.

– Но разве Маяк не за военными? Не думал, что военных кто-то сможет потеснить. Беглец и Голый убеждали меня, что Волкодавы и военные единственная сила, способная сдержать Черных.

– Пострелята во главе с Голым? Дань, ответь мне, твои товарищи куда-нибудь дальше Бушуевки выходили? – старик заулыбался. – Вот и я о том же. Военные – сила, но не в аномальной среде. Волкодавы да, это уже другой разговор. Часть Маяка практически за Черными уже. Военные не держали юг Маяка, а проводили очередные исследования. Черные бьются с Манекенами сейчас. А не любят Черных, потому что видят в них конкурентов, и не знают, какую цель преследуют они. Тот же Крест, всё предельно просто. Деньги, какая-никакая власть в Чащавите, так как другой дороги отсюда у него нет. Волкодавы со своими учеными хотят выбраться отсюда. Военные – инструмент нашего государства, идея простая – деньги и власть для СССР. А Черные не подходят под это все, но идея какая-то ими движет, вот и боятся их. Страшен тот, кто не понятен, никогда не угадаешь, чего ждать от непонятного противника.

– Мазай, а какая идея Волкодавов? Я думал с вояками они заодно!

– Да ты что? Куда там. Волкодавы – это военные с брошенной воинской части №711. Когда тут началось пекло, их бросили, также как и остальных. Не выпускают, сделав их узниками этого места. При части был небольшой научный городок, вот Беркут и собрал ученых и личный состав. Люди получили огромный опыт жизни в аномальной среде, выжило только одно подразделение под названием Волкодавы. Так и остались они Волкодавами. А цель проста у Беркута, положить конец их скитаниям и выбраться отсюда. Кстати, это его ученые разработали сыворотку-антидот. Военных сюда шлют много, много их погибает и еще много погибнет. Даже сейчас время от времени с самолетов, пролетающих над Мертвой зоной, сбрасывают листовки с пропагандой для Черных. Вот такой вот режим, впрочем, как и в любой другой стране. Культ Сталина и его идея будет жить вечно. Только Черным-то все равно, живут по своим канонам.

– Мазай, разве Хрущев 25 февраля 1956 г. не разоблачил культ Сталина на ХХ съезде КПСС?

– Кто? Хрущев? Не знаю такого. В нашем времени никто никого не разоблачал. Да и за что разоблачать? Ругать власть могут все, а вот руководить и наводить порядок не каждый сможет.

В ходе нашей затянувшейся дискуссии, я долго не решался спросить…

– Мазай, что по моим просьбам, есть новости?

– Про девок твоих точно не слышал, а вот насчет друзей…. Один исследователь рассказал, что появлялся в Елкино такой же пришелец, как и ты. Странно одет, весь дерганный, но оно и понятно, тут нельзя не растеряться, где он сейчас не известно…

– Значит, отправная точка – Елкино. Мазай, мне надо собираться, нет у меня больше времени ждать и готовиться. Как ты говорил? У кого что на роду написано?

– Может ты и прав. – Мазай нахмурил брови. – Не забывай, что я тебе говорил: не уверен, есть сомнения, не делай шаг, не трогай, всегда будь внимателен – это единственный ключ к успеху и выживанию тут. Перед походом зайди к Кириллу – механику, для твоих странствий понадобятся не только ум и внимательность, но и снаряжение. Я нашел умельца, кто смог открыть твой запороленый пенал для артефактов. В пенале лежало три артефакта: мухомор, экран и яйцо. Все артефакты, кроме яйца, радиоактивны, яйцо как раз и выводит радиацию. Со временем радиация спадает с артефакта, но для определения нужна аппаратура. Новые артефакты храни только в пенале. В округе радиации нет, только на севере Маяка. Вот с механиком и сторгуешься тем, что у тебя в пенале. Пароль на пенал выстави свой, сейчас он без пароля. У Кирилла посмотри детекторы. Существуют артефакты, видимые глазу, а есть невидимы, чтобы их проявить, надо спровоцировать аномалию излучением детектора. Детектор имеет внутреннюю память, где хранятся виды аномалий. Это мое тебе последнее напутствие, Данил. Присядем на дорогу.

Мы присели, включая Серого, умный все-таки волк. Обняв Мазая, взяв ружье и рюкзак, мы направились к выходу. Мазай провожал нас.

– Даня, если что, на рацию вызывай. Не будем устраивать длительных проводов, так как на связи будем, не расстаемся.

Светлый лес нас провожал листопадом. Здесь всегда листопад. Новые листья отрастали и осыпались, распадавшись на земле в пыль. Вечная осень. Здесь не было аномалий убийц, мутанты сюда забредали редко, относительный покой и умиротворение.

Глава 3. Свердловск. Ольга Дмитриевна Шевальчук.

3 декабря 2015 года. Ольга вернулась в родной город Свердловск из Москвы со съезда Союза журналистов. Такие съезды проводились раз в пять лет, где избиралось правление Союза журналистов. Главной целью такой организации являлось способствование активному участию журналистов в коммунистическом строительстве, помощь росту идейно-теоретического уровня граждан. Ольга устала от пустых разговоров представителей партии, редакций и её коллег по журналистскому цеху. Все эти планы казались постными и невкусными, ничего нового. Два месяца назад она с группой журналистов побывала в Париже и Лондоне на стажировке. На такую стажировку попасть было непросто. Ольге помог её дядя, генерал-лейтенант Иван Аркадьевич Шевальчук. Вообще, генерал Шевальчук пользовался огромным влиянием. Это под его командованием в Лесной были введены войска 10 ноября 2009 года. Попасть на такую стажировку было непросто, считалось очень престижным стать одним из немногих, кто пишет о западной культуре. Партия требовала от редакторов советских изданий анализа на тему: чем плох капитализм и чем хорош социализм. Самим же редакциям в силу их профессионального менталитета были интересны истории из жизни людей за границей, сенсации, коих хватало за рубежом. Что-то советская цензура пропускала, что-то нет. В Лондоне после международного симпозиума к Ольге подошел неизвестный. Представился сотрудником Санди Таймс. Незнакомец Ольге понравился – высокий, статный мужчина с выразительными чертами лица. Мужчина располагал к себе и вызывал у девушки доверие. Звали таинственного незнакомца Джеймс Мнемок. Пребывание Ольги в Лондоне продлилось четыре дня. Но этого времени хватило с лихвой на то, чтобы девушка увязла в красоте и разнообразии запада. Мнемок, как оказалось, знал об Ольге достаточно много: знал то, что девушка родом из Свердловска, неизвестно откуда и как до него дошли новости о трагедии какого-то таинственного города в Свердловской области. О Лесном Мнемок практически ничего не знал, но этот загадочный город очень волновал и будоражил его воображение. За день до отъезда Джеймс назначил Ольге свидание в Риджентс-парк. При выходе из гостиницы Блэндфорд-отель, Ольгу застал мелкий моросящий дождик. Зонт как назло заклинило, и он отказывался открываться. Засунув непослушный зонт в урну, она взяла в киоске газету и, укрываясь от мелких капель столь не хитрым изобретением, побежала по улице Бейкер-стрит. Окрыленная девушка никогда не была так рада свиданию, как сейчас. «Как же тут всё радует глаз. Журналисту есть где развернуться в Европе. А что у нас? Преступности якобы нет, кругом цензура, страна широким шагом стремится вперед, становится лучше и краше день ото дня, какая скука. Скука и фальшь. А Джеймс? Вот мой идеал мужчины. Обходительность, манеры, даже его парфюм, вот как должен выглядеть мужчина. Не хочу уезжать…» Когда до Риджентс-парк оставалось всего пара кварталов, прекратился дождь, сквозь серое небо пробились лучи солнечного света.

У входа в парк её ожидал Джеймс с букетом цветов. Всё было как в сказке, всё было в каком-то розовом цвете. Джеймс забрал из рук Ольги промокшую газету, подарил цветы и поцеловал её в щеку. Чем вызвал смущение и легкий румянец на мокрых щеках девушки. Взяв под руку своего кавалера, она направилась с ним в парк к переходному мостику через небольшой пруд.

– Ты завтра уезжаешь, это очень печально. Ты сможешь остаться ещё на какое-то время? – спросил Мнемок.

– Боюсь, что нет, Джеймс. Я бы очень хотела остаться, очень, но… Ты сам всё понимаешь, – по щекам Ольги потекли слёзы.

Джеймс обнял Ольгу за плечи, прижал к себе. Так какое-то время они стояли молча. Тишину прервал Мнемок.

– Есть один способ, Оль. Я знаю, как тебе покинуть твою страну и разрушить тот занавес, который пытается нас разлучить.

Ольга подняла мокрые глаза на своего кавалера.

– Нужна статья о городе Свердловск-45. Это будет сенсация мирового масштаба. Сейчас декабрь, в апреле следующего года состоится очередной симпозиум. Имея материал о событиях закрытого города, ты сможешь попросить политического убежища и остаться здесь, со мной. Мы всегда будем рядом, надо потерпеть до весны.

Ольга ничего не ответила. Находясь в объятиях своего кавалера, она больше ничего не слышала, даже голос Джеймса. В памяти всплыли события 2009 года:

Поздний вечер 8 ноября 2009 года. Ольга сидела на кухне, так и не доделав ужин. Она не могла оторваться от своей печатной машинки, вернее от статьи, которая увлекла её. Статья называлась «По следам группы Дятлова, мистика или убийство»?

Нашумевшая история, произошедшая зимой 1959 года в горах Северного Урала, не давала покоя ни следователям, ни журналистам до сих пор. Эта история об исчезновении девяти студентов. Являясь уроженкой Урала, Ольга не могла обойти такую историю стороной. Всё в этом деле было пропитано какой-то мистикой. Спустя месяц после поисков студентов нашли разрезанную палатку, никого в ней не было. Тела людей находили в разных направлениях от палатки. Люди были раздеты, у многих на телах были обнаружены травмы. Следствие не смогло объяснить, почему люди убежали на мороз в одних подштанниках. Что их могло так напугать? За стуком клавиш до Ольги донеслись крики с улицы. Сначала она не обратила внимания на шум, сославшись на то, что кто-то загулял. Но когда пронесся хор душераздирающих криков прямо под окном, Ольга встревожилась. Подбежав к окну, она увидела жуткую картину, которая никак не укладывалась в рамки нормального мира. Двое мужчин с рычанием и клокотанием повалили на землю её соседку с первого этажа, тётю Зою. Пол поплыл под ногами Ольги от того, что делали эти безумцы. Они буквально разорвали женщину на куски, питаясь её плотью. Во дворе заверещал свисток постового милиционера, затем прогремели выстрелы. Один из мужчин упал без движения, другой бросился на служителя правопорядка. Опять прозвучали выстрелы. Второй мужчина также погиб на глазах у шокированной Ольги. Всю ночь на улицах звучали выстрелы и крики, только стреляли уже, по большей части, из автоматов. В двадцать минут первого раздался телефонный звонок. Ольга побежала в коридор и взяла трубку.

– Оленька, как ты? – волновался Иван Аркадьевич, её дядя.

– Да, собственно, со мной всё в порядке, но что происходит в городе? Почему кричат и стреляют? Что происходит? – в свою очередь спросила Ольга.

– Оля, всё потом, всё потом! Главное не выходи из дома! Запри дверь на все замки, а еще лучше подопри дверь чем-нибудь! Я пришлю за тобой людей, как только кто-то освободится.

Заперев дверь, Ольга подперла её тумбой, это всё, на что ей хватило сил передвинуть из мебели.

Стрельба в городе гремела всю ночь. Где-то на окраинах прошла серия взрывов. В четвертом часу утра в дверь её квартиры раздался звонок.

– Кто там? – спросила Ольга.

– Оля, это я. Открывай, девочка, не бойся, – ответил её дядя.

Отодвинув тумбу и открыв замки, она отворила дверь. В коридор вошли два человека. Её дядя и незнакомый мужчина средних лет. Своего подчиненного Иван Аркадьевич поспешил представить:

– Знакомьтесь. Казаков Игорь Петрович, подполковник спецподразделения при моем штабе. Игорь Петрович, моя племянница Ольга Дмитриевна. Оленька, времени мало, все вопросы в машине по дороге, собирай свои вещи, бери только самое необходимое.

Ольга не заставила долго ждать. Взяла только основную одежду, средства гигиены и фотоаппарат. На улице, возле подъезда стоял караул из двоих солдат. Сев в машину, Ольга вопросительно посмотрела на дядю.

– Что смотришь, интеллигенция? Сам в шоке! Что произошло, сказать не могу. Сама понимаешь, при исполнении. Что касательно этих событий и твоей профессии, дам дельный совет, молчи, ничего никому не говори и не пиши. Я тебя умоляю, не вздумай писать о событиях сегодняшней ночи, – генерал пресек все вопросы и расставил приоритеты, – едем в штаб. Пожить придется у нас, пока порядок в городе не наведем. Комната для тебя готова. Если что понадобится, обращайся к нашей связистке Марине Александровне, должна помнить её.

Что касательно беспорядка, то генерал выразился очень мягко. С вечера прошлого дня его телефоны разрывались. Звонили из Москвы, из Лесного, из мэрии Свердловска. Но даже без слов своего дяди Ольга все поняла. Проезжая по улице Ватутина, она видела людей одетых в биологические костюмы с замкнутой системой дыхания. Эти своего рода космонавты грузили в грузовые машины тела погибших, другие их коллеги с приборами в руках проводили какие-то замеры. Пока генерал был занят увлеченной беседой с Казаковым, Ольга сделала несколько снимков того, что происходило на улицах города…

Из воспоминаний её вернул Джеймс. Весь вечер она прогуляла со своим кавалером, жадно впитывая в себя каждую минуту, проведенную в обществе этого галантного кавалера. На следующий день Ольга вылетела в Москву.

Во время перелета она прокручивала различные варианты действий, кто может помочь в таком непростом деле, как пересечь границу Лесного. Фотографии хранятся и сейчас у неё. Но таких фотографий мало. Джеймс прав, нужно гораздо больше фактов. Нужны факты того, что послужило установкой периметра вокруг Лесного. Если получится взять интервью местных жителей, разбавить фотографиями из области, то такие новости не только затмят все события запада, но выведут её в мировые рейтинги первого места. В памяти всплыл Игорь Казаков. После событий 2009 года, подполковник много раз приглашал её на свидание, всячески оказывая знаки внимания. Рестораны, театры. Игорь старался всегда и во всем ей потакать. У Ольги иногда складывалось впечатление, что этот человек не способен иметь своего мнения. Нет, как мужчина он был сильный, отважный, но с женщиной был очень мягкотел. А еще он был страшно болтлив. Возможно, эта болтливость распространялась только на неё. Так Ольга узнала от своего поклонника некоторые сведения касательно Лесного. Любила ли она его? Нет, не любила. Надо отдать Ольге должное, что со своей стороны она никогда не давала ложных поводов для близких отношений с этим человеком.

– Вот кто сможет помочь. Этого человека я смогу уговорить. Есть еще дядя, но с этим старым генералом всегда было непросто. Надо использовать все варианты, – проговорила Ольга сама себе.

Так она и сделала. Практически два месяца, с момента возвращения со стажировки из Европы, она аккуратно интересовалась у Казакова о Лесном, и что там творится. И вот что странно, бестолковый ловелас всё рассказывал, даже показывал на карте, что где находится. Но не будем сильно ругать подполковника. У каждого, как говорится, есть свои слабости. Его слабостью была безумная журналистка.

Глава 4. Свердловск. Ужин при свечах.

По дороге домой из аэропорта, сидя в такси, Ольга решила сегодня перейти к открытым действиям. Времени оставалось не так много до весны. Надо выйти на закрытый объект, что было весьма непросто. Собрать материал, после всё надо обработать, приготовить, и на всё это потребуется время. Расположение Казакова было более чем благосклонно. И пока не погас этот огонек, медлить нельзя. Приехав домой, она позвонила Казакову, приглашая его на ужин в честь её приезда из столицы. Подполковник был очень рад и обещался непременно прийти. Пробежав по магазинам, она купила продуктов для ужина и принялась за готовку. На ужин хозяйка подала запеченную утку в яблоках с рисом, салат «Оливье» и свеклу с чесноком. Из горячительных напитков на столе были коньяк и вино. В 19.05 в квартиру номер 47 раздался звонок. Ольга поспешила открыть дверь. В коридор вошел Казаков с букетом цветов. Подполковник был одет в строгий коричневый костюм и такого же цвета галстук. Он вручил своей пассии цветы, возникла неловкая пауза.

– Ну что же Вы, Игорь, стоите как засватанный? Проходите, проходите, – проговорила Ольга в поисках тапок для гостя.

– Не знаю, Ольга Дмитриевна, кажется, не видел Вас целую вечность. Вот всё налюбоваться не могу Вами, – оправдывался подполковник.

– Сколько раз Вас просила называть меня по имени. Вот из-за Вашего чрезмерного воспитания и мне приходится выкать. Нашла, проходите к столу, – Ольга вручила гостю тапки и побежала накрывать на стол.

Гость вошел в зал, скромно присел за стол и, не выдержав, спросил:

– Ольга Дмитриевна, позвольте Вам помочь?

– Не позволю. Вы мой гость, располагайтесь, – немного грубо хозяйка отрезала своего гостя.

Закончив сервировку стола, Оля присела напротив.

– Ну что же Вы медлите, Игорь? Разливайте спиртное, стол накрыт и у меня созрел тост.

Казаков налил даме вина, себе рюмочку коньяка. Встал с рюмкой в руке.

– Ольга Дмитриевна, еще раз прошу прощения, позвольте первый тост от меня на правах гостя, – подполковник явно нервничал, откашлялся и произнес:

– Безупречная женщина та, которую трудно упрекнуть в желании выглядеть лучше, чем она есть на самом деле. За безупречных женщин! То есть за Вас, Ольга Дмитриевна!

Ольга не стала спорить, лишь улыбнулась в ответ. Они выпили, присели за стол.

– Как прошла Ваша поездка, Ольга Дмитриевна? Как Москва?

– Скучно, как всегда скучно, Игорь. Вы не представляете, как не хочется ездить на такие собрания. Со столицей всё хорошо. Что ей сделается? Знаете, Игорь, я никак не могу забыть нашу с вами последнюю встречу. Вы, конечно, очень хороший рассказчик, но то, как Вы мне описывали события Лесного, выше всяких похвал. Так интригует, знаете ли! Вы не думали стать писателем?

Конечно же, Ольга лукавила, причем очень фальшиво. Но Казакова это раззадорило еще как. Он залпом, без тоста выпил еще одну рюмку коньяка, закусил свеклой с чесноком и проговорил:

– Ну что Вы, это Вы у нас – прекрасный пророк печатного листа. Мне, правда, приятно, спасибо. А Лесной, да, очень интересен. Все жители Свердловска, да что там, всего Союза, я считаю, просто обязаны нам до гробовой доски за то, что мы сдерживаем те ужасы, что рвутся наружу.

– Страсти-то какие. И что же рвется наружу, к нам? – Ольга чувствовала, что Казакова она зацепила и дальше разговор пойдет так, как ей надо.

– Скажу вам по секрету, Ольга Дмитриевна, по последним данным разведки на территории Лесного пропало целое поселение. Представляете? Никто не знает, в чем дело. Поселение, кх, да как же его, вот холера. Вот, вспомнил, Нижняя топь. И это я еще не рассказывал Вам про чудовищ, какие там обитают.

– Позвольте, но ведь на территории Лесного живут люди? – Ольга искренне возмутилась. – Почему никого не эвакуируют?

– Да вы что, Ольга Дмитриевна? Это чудо, что Свердловск не закрыли после событий 2009 года. А предпосылки, скажу я вам, были. Наш город и область зацепил вирус частично, мы отделались малой кровью. А из Лесного нельзя никого забирать! Я с этим полностью согласен! Пока наши ученые не разберутся со всем, никто не покинет край. Каждый житель Лесного может быть разносчиком какой-нибудь заразы.

– Сколько лет уже прошло, а всё никак разобраться не могут. Но если местные жители живут, с ними ничего не происходит, закрадывается сомнение, по крайне мере у меня, что с людьми всё в порядке, – гнула свою линию Ольга.

– Я не ученый, Ольга Дмитриевна, но в поселке Таежный, местные жители как раз таки изменились.

– Изменились? Как?

– По данным наших агентов, эти люди изменились как вид человека. Поменялись внешне и внутренне, их прозвали Чёрными. У меня мало информации по этому вопросу. Есть, конечно, какой-то антидот, его разработали ученые из покинутой воинской части 711, дабы остановить внутренние изменения человека, проживающего в аномальной среде Лесного. Но в связи с тем, что очень мало данных от первоначальных источников, нашим ученым сложно всё сопоставить и проверить. Ученых из засекреченных лабораторий никто не нашел, во многие лаборатории попасть не могут до сих пор. Искать надо в лабораториях Лесного, но как туда попасть? У нас ничего нет: ни планов комплексов, ни ключей-паролей. Всё пропало в пламени тех страшных событий, – закончил Казаков, выпив еще одну рюмку.

– Неужели никто не может покинуть эту территорию? – спросила Ольга.

– Нет, исключено. Вокруг области возведена пятиметровая бетонная стена с датчиками. Если какой-либо участок будет разрушен, то нам будет известно, где происходит прорыв. И это только первая линия. Вторая линия заминирована. Третья линия обнесена колючей проволокой, через каждый километр стоят вышки со снайперами и караулами. Так что не получится пройти не замеченным.

– Игорь, а Вы еще ходите на территорию Лесного? Как часто Вы были на закрытой территории? – Ольга ловко перевела разговор на нужную тему.

– Да, был, и не раз. Через месяц планируется очередной поход в закрытую зону. Я лично руковожу отрядом защиты, сопровождающий научный отдел для работы, – ответил Казаков, ничего не подозревая и совершенно позабыв, что он под присягой, не важно, кто перед тобой: мать, отец, любимая.

– Но как вы попадаете на территорию закрытого района, если установлено такое высокое ограждение?

– Попасть на территорию можно только через Квартал 233, либо на вертолете. На востоке Квартала 233 находится туннель. Этот туннель берёт начало на поверхности, уходя глубоко под землю. В начале и конце пути туннель закрывается гермоворотами. До катастрофы по этой железной дороге в Свердловск ходил поезд со снабжением от Четверки – это научное здание, расположенное на севере от Квартала 233. Непосредственно наши отряды проходят как раз через туннель с железной дорогой, на специально оборудованном поезде, так мы добираемся до Квартала 233. Существует четыре отдела: север, запад, юг и восток. Каждый отдел курирует свой участок области. Мы – подразделение отдела «Восток». Всё, что на востоке области, находится под нашей юрисдикцией.

– Потрясающе, Игорь. Все-таки у Вас талант рассказчика, не перестаю восхищаться. А чем занимаются научные группы в таких экспедициях?

– Не смогу ответить, так как нас особо не посвящают научные сотрудники. Проводят различные замеры, берут пробы. Наша задача обеспечить защиту группы.

– Были ли несчастные случаи у вас, много погибает людей во время таких походов? – Ольга приближалась к финальному вопросу.

– Да как вам сказать? Не буду играть в браваду, но довольно давно ничего страшного не происходило. Да и местность у нас не самая опасная. Видите ли, наш объект расположен в укрытии леса, даже инфицированных я уже не помню, когда видел. Вот в самом Квартале 233 инфицированных довольно много, люди там не проживают. Так что ничего страшного, но бдительность терять нельзя, – закончил своё повествование Казаков, кушая утиную ножку.

– Раз всё так организованно и безопасно, Игорь, возьмите меня с собой в предстоящую поездку. Хочу посмотреть на это загадочное место.

Казаков от такой просьбы выронил утиную ножку изо рта. Казалось, подполковник позабыл, как говорить, только моргал глазами в ответ.

– Да-а, как же? Нет, Ольга Дмитриевна, простите, я не смогу Вас взять. Эта прогулка не в парке. Да и Ваш дядя, если только узнает… – Казаков совершенно растерялся.

Ольга решила отыграть ва-банк.

– Ну, что же Вы так растерялись, Игорь? Сделайте мне такой свадебный подарок на будущее. А я в ответ не останусь в долгу. Вы мне нравитесь, но хотелось бы знать работу будущего супруга. Вы меня так заразили рассказами о Лесном, что теперь просто обязаны свозить на небольшую экскурсию. Тем более территория, по вашим словам, не очень опасная. А с дядей я договорюсь. Да и как он узнает?

Своим предложением Ольга поставила Казакова в тупик. Он непросто симпатизировал ей, он любил её. Уж лучше бы она запросила поездку за границу, даже это можно было бы устроить. Но проситься в закрытый объект? Это несколько не укладывалось в голове у Казакова. Немного посидев, подполковник выпил очередную рюмку и произнес:

– Ольга, Вы меня обескуражили своей просьбой и таким откровением. Мне надо какое-то время всё обдумать, спланировать. Не обещаю, но постараюсь помочь в Вашей странной просьбе. Мужчина должен делать первый шаг, тем более с предложением. Вы правда выйдете за меня замуж?

– Игорь Петрович, мы с вами давно знакомы, очень давно. Я вижу, как вы стараетесь мне угодить, вы хороший мужчина! И, да, вы мне нравитесь, и, да, я согласна. Мне не нужны путевки в Ялту, я хочу в Лесной. Летом мы сможем расписаться, но только летом.

Ольга поступила неэтично в отношении подполковника, ей и самой было противно от себя, но её сердце уже принадлежало Джеймсу. В любви все средства хороши, и этика не только занимает самое последнее место, она пропадает. Да, Ольга грезила Европой, как ей казалось, там она будет свободна, любима и счастлива. Но жизнь не так проста, очень часто она дает нам шанс, который мы, слепцы, просто не видим или не хотим видеть.

Казаков погостил еще какое-то время и в десять часов вечера распрощался, так и не решившись даже поцеловать свою возлюбленную на прощание. Такой он был человек, скромный от природы.

Глава 5. Бушуевка. Подготовка Данилы к рейду.

Придя в Бушуевку, я направился в подсобку Ямы, там жил и работал Кирилл. Подсобка представляла собой небольшую комнату, заставленную различной техникой, парой компьютеров. В воздухе висел дым от канифоли.

– День добрый, – поздоровался я.

Из-за груды проводов показалась голова в огромных очках для увеличения.

– Добрый. Минуту подожди, будь добр, закончу с полярностью.

Пока мастер возился с каким-то прибором, меня привлекли чертежи, которые висели везде, где только можно, куча бумаг с формулами и стикеры для напоминания каких-то важных дел.

– И вот я в вашем распоряжении, слушаю, – парень снял очки и развалился в кресле.

– Меня интересует снаряжение, которое можно у вас приобрести, поход дальний предстоит, – в качестве оплаты я положил на стол «Мухомор» и «Экран».

– Хм, неплохо. За это могу предложить детектор «Поиск», ружье ТОЗ в апгрейде с боковым рожком на семь патронов, три пачки патронов к нему. Из снаряжения комбинезон «Проводник». В нем три слота под артефакты, ткань имеет покрытие первой степени биологической защиты. Бронник «Малыш» и противогаз ПЗ 101. Также рюкзак Геркулес, рекомендую! Не промокает, не горит. Со слотом под два артефакта «Перо». Извини, для продажи у меня «Перьев» нет. Найдешь «Перо», положи его в слот и вес рюкзака значительно уменьшится. Кстати, если найдешь «Перья», охотно куплю, а также заберу сломанное оружие на запчасти, лампы, микросхемы. Чертежи интересных разработок приветствуются и поощряются! Если принесешь шкуры гончих псов, сделаю плащ, который и от мелкой пули защитит, и от ножа. Что еще предложить, что еще предложить? У тебя на бедре ТТ? Четыре пачки патронов к нему. Бонусом отдам фонарь, упаковку батареек, маленький набор инструментов для разбора чего-либо.

Мой взгляд привлек прибор ночного видения (ПНВ).

– За это, парень, придется заплатить намного больше. ПНВ роскошь, не каждый может позволить, стоит как хорошее и дорогое обмундирование! Кстати, это моя разработка, называется «Светлый блик», таких наработок даже у Волкодавов нет.

– Хорошо, только добавь еще пачку к ТОЗ, тактические перчатки и разгрузку, – решил я немного понаглеть и сохранить артефакт «Яйцо».

– Губа не дура, – съехидничал Кирилл. – Хорошо, плюс упаковка патронов, перчатки и разгрузка. Плюс от меня будет просьба. В Нижней топи меня интересует дом № 4, это здание сельсовета. Исследователь, с которым я работал раньше, пока он не сгинул, говорил, что там много аппаратуры, мне нужно все! От меня хорошая оплата – новый детектор «Просвет», не только обнаруживает аномалии, но и классифицирует их. Показывает артефакты, которые еще не проявились, составляет свою библиотеку, имеет внутреннюю память. Тоже мой прототип. Будешь первым, кто гуляет с такой игрушкой! Как тебя величать, кстати?

– Волком кличут, – предложение меня заинтриговало, теперь я стал понимать, что значит быть солдатом удачи, исследователем. Мой первый заказ и более чем интригующая оплата, которая намного облегчит мой путь до моих друзей и дороги отсюда.

– А-а, наслышан, наслышан, ученик Мазая с цербером. Только будь внимателен в Нижней топи! Год назад там жили люди, в основном старики уже. Ни много – ни мало пять домов, только одна молодая семья – мать, отец да сынишка. Потом люди стали пропадать. Помню по радиосвязи разговор с последним жителем, дедом Прохором, лично с ним был на связи. Прохор говорил, что какой-то системы исчезновений нет, никаких следов убийств или разбоя. Одно известно точно, что поселение никто не покидал, да и куда старикам было уходить? Первой исчезла как раз молодая семья с мальчиком. Будь осторожен! Проверь дом Прохора, может, и найдешь что-либо. Оставляю тебе мой канал для рации.

У самого выхода меня окликнул Кирилл.

– Волк, найдешь, что о Прохоре, сделаю разгрузку и церберу твоему, появилась идея одна. Ну, будь здоров!

Выйдя от Кирилла, я решил снять комнату в «Яме», чтобы приготовить свое имущество к походу, прикупить еды и антидотов. В Яме сегодня было немноголюдно. Лишь алкаш Сеня и какой-то исследователь попивали горькую. Сеня был как сорока, знал все сплетни и любил выпить со всеми. Он не был ни исследователем, ни каким-то ценным специалистом. Но все его жалели: кто-то накормит, кто-то стакан поставит, а хозяин «Ямы» Юра, он же бармен по совместительству, так антидот ему давал раз в два дня. Сеня не жаловался на жизнь, его все устраивало. Раньше у меня складывалось впечатление, что он считает, будто так все и должно быть. Я его недолюбливал – никогда не признавал любителей халявы и потрепать языком. Поздоровавшись с присутствующими, я направился к бару, снял комнату на ночь, купил четыре ампулы антидота, галет и немного провизии. Галеты очень любил Серый. Комнаты убранством не славились, всё по-спартански: кровать, кресло и стол – большего мне и не надо было. Собрать вещи, выспаться и идти в рейд. Серому открыл тушенку и сунул туда две пластины галет, чему он был очень рад. Пока он чавкал, я начал раскладывать вещи. Сняв свои джинсы, футболку и куртку, я облачился в комбинезон, который состоял из укрепляющих вставок на спине и груди. Также вставки были на плече и предплечье, на ощупь какой-то пластик, довольно прочный и в то же время мягкий. На ногах и руках были фиксаторы-липучки. Обулся в берцы с металлическими набойками на пятке и носке. Бронежилет повесил на стул, сейчас он мне не нужен. Ничто не стесняет движения, очень удобно и комфортно. Закончив с подгонкой своего обмундирования, я сходил в бар на ужин. Кроме спящего Сени в зале никого не было. Поужинав и вернувшись в комнату, я поставил будильник на шесть утра.

Не скажу, что проспал ночь хорошо. Тревожные сны не давали покоя. Мне снилась моя потерявшаяся компания. Моё появление в Лесном, аномалии. Давно прошедшая встреча с зомби. Проснувшись понурым и встревоженным, я заставил себя позавтракать и продолжил свои сборы. Сбоку на поясе были слоты под артефакты, выполненные из небольших отсеков под молнию, в один из них я положил «Яйцо». В новый рюкзак сложил пенал под артефакты, аптечку, еду и патроны. Проверил свое оружие. В разгрузку засунул четыре обоймы к ТОЗу и три обоймы к ТТ. На правое бедро одел кобуру, на левое бедро небольшой подсумок под детектор. Накинув рюкзак и повесив ТОЗ на плечо, мы отправились в свой первый рейд.

Глава 6. Тайна Нижней топи.

Дорога до Нижней топи оказалась еще той прогулкой для меня и моих нервов. Теперь я понимал ту тревогу Мазая касательно моей самостоятельной жизни в здешних краях. Мой взгляд часто ловил показания детектора, опасность несли не только аномалии, но и внешние факторы. Приходилось останавливаться, осматриваться, оглядываться. Мазай рассказывал, как он проходил путь до Лесного. Дорога же до Топи и Ёлкино не считалась очень опасной, все же сказывалась моя неопытность и волнение. Детектор выручал, но были и минусы у него! Быстро расходовал батарею, на аномалию отвечал с небольшой задержкой. Лишь Серый бегал вокруг аномалий играючи. Приметив это, я решил начать обучать в скором времени своего товарища каким-либо командам, чтобы в случае чего он смог стать для меня поводырем. Техника вещь весьма ненадежная: закончились батареи, сломалась, разбилась – и тут либо надеяться на свои навыки и удачу, либо умереть в ловушке. Я всё колебался, куда нам идти, в Ёлкино или Нижнюю топь, новый детектор может быть весьма полезен. А что, если в Ёлкино никого из моих друзей нет? Я решил отбросить всё душевное и рассуждать логически, как меня учил Мазай. Сначала спаси себя и только потом, оценив ситуацию, спасай товарища, иначе гибель двоих пополнит печальную статистику. В Нижней топи требовалось только разобрать оборудование, достать лампы, платы, провода, все, что понадобится гению. Награда его – прототип, который весьма повысит мои шансы на выживание и дальнейшие поиски. Вроде все просто. Сверив карту, мы повернули к Нижней топи. По пути открылась еще одна интересная особенность Серого: убежав куда-то в камыш, он вернулся с артефактом «Клык» в зубах. Артефакт не изучен. Как мне рассказывали, раньше за него платили хорошую стоимость, теперь он обходился в три пачки патронов. Но даже такой находке я был весьма рад. Вспомнив про обучения Серого, я решил закрепить его навыки в поиске артефактов порцией галет. Серого это вдохновило еще как! Волк стал тащить все подряд: палки, камни, даже старую покрышку приволок.

– Нет, Серый, это всё мусор, – я извлек Клык, поднеся артефакт к морде волка.

– Вот что нас интересует, понимаешь? Вот такие вещи неси, найдешь – получишь галету.

В ответ волк замахал хвостом. Надеюсь, он понял. Дальнейший наш путь прошел без каких-либо находок.

День подходил к вечеру. Я стал лучше осваиваться с детектором и следить по сторонам. За озером виднелись дома и постройки Нижней топи. Большая часть домов превратилась в развалины и прогнившие балки. Удивляло, что дома были никем не тронутые, не разобранные на стройматериал. Здесь поселилась тоска и уныние, даже дома выглядели уныло, смотря своими мертвыми глазами – окнами с отвалившимися ставнями. Посреди поселка находилось кирпичное здание, с боку которого виднелась цифра 4. Когда-то над центральным входом была табличка, но теперь осталось лишь светлое пятно от неё и четыре гвоздя дюбеля. Собравшись войти в здание, боковым зрением я уловил движение в соседнем дворе. На куче мусора из предметов быта находилась девочка лет семи – восьми. Она что-то искала, перекладывала. Но Кирилл говорил, что здесь давно никто не живет… Девчонка с растрепанными волосами, неухоженная, грязный и рваный сарафан, до ужасного состояния стоптанные сандалии. Все это вызывало у меня чувство жалости и желания непременно помочь ребенку. Когда я подошел к девочке, она обернулась на мои шаги, чумазое личико расплылось в улыбке. Девочка, прыгая то на одной ноге, то на другой, играючи допрыгала до меня.

– Привет! Вы давно здесь? Вы здесь жить будете? Как вас зовут? Я Маша. О, а это собака? Какая странная собака у вас! Ого, ружьё-о-о! Вот это да! Дайте посмотреть!? А вы стрелять умеете? А вы стреляли в кого-нибудь? Ого, а это что за штука у вас на ноге?

Девочка сыпала вопросами как из автомата, если честно я растерялся, на ту, которую надо спасать, она не была похожа. А так, девочка как девочка. Худющая только. И какая-то бестолковая. Схватив меня за руку, Маша стала тащить меня куда-то вглубь поселка.

– Дедушка с бабушкой будут рады с вами познакомиться. Мы так давно одни, никто не приходит, тут так ску-у-учно. Но теперь будет иначе. Вы ведь поживете тут? А у вас есть дети?

– Нет, детей у меня нет. А ты давно тут живешь?

– Как нет детей? Вы взрослый уже, должны быть дети! – Маша очень расстроилась, узнав, что я без детей. – Да, мы давно здесь, очень давно. Мы всегда были тут, но если никого не будет, нам надо будет уходить в другие места, где кто-то есть! Но теперь есть вы, и мы будем тут, – и опять девочка расплылась в улыбке. Она вела меня за руку и ее заинтересовали мои тактические перчатки.

– Какие у вас крепкие рукавицы, – она попыталась их поцарапать ногтями. –Крепкие какие! Зачем вам такие рукавицы?

Не совсем понимая, что отвечать девочке, мы дошли до её дома на самом отшибе поселка. В окнах я увидел два пожилых лица, которые таращились на меня с неописуемым восторгом и удивлением. Бабуля уронила из рук котелок, который звоном разнесся по всей округе. Учитывая, что тут стояла мертвая тишина, этот звон послужил как выстрел для начала бега марафонцев, и наперегонки, толкаясь и что-то бормоча, они бросились к выходу. Передо мной предстали два пожилых человека. Грязные лица, неухоженная борода деда, рваные штаны и фуфайка. Бабуля была подстать своему суженному: рваная, грязная косынка, серый грязный халат и дырявые галоши.

– О-о-о, молодой человек! – запричитал старик. – Вы давно сюда переехали? В каком доме вы живете? А вы не из милиции? А вы, в каком полку служили? А вы не на фронтах ли были? Да… да…. да …того…

– Да что же вы с ружьем-то ходите по улицам, чай разбойник? – бабуля не отставала от своего мужа. – Чаво вы стрелять тут удумали? Дитя по улице гуляет и вы тут с косой смерти на плече… ммм?

Совершенно растерявшись и не зная, что сказать на весь этот сумбур, одно я понял точно, Маша и эти старички, однозначно, родственники! Они также засыпали меня вопросами, не давая открыть рот, видно, что у них это семейное. Потом наступила пауза, мы вчетвером рассматривали друг друга. Старички тоже расплылись в улыбке. Тишину нарушила бабушка.

– Вы хотите есть??

Времени было шесть часов вечера и, признаться, я бы не отказался перекусить.

– Да, перекусить не помешает. Вы не переживайте, у меня есть сухпайки и тушенка, если что я охотно поделюсь с вами, лишним ртом для вас не буду.

Старички так же проворно забежали в дом, как и выбежали, только к этой эстафете добавилась еще и Маша. Пожав плечами, я стал подниматься за ними по крыльцу. Серый не захотел заходить в дом, он не любил дома, только на хижину Мазая это не распространялось. Войдя в избу, я отметил нищенскую обстановку: печь, стол, лавка, и три кучки тряпья, которые служили кроватями, судя по пролежням. Комнаты в «Яме» были просто номерами люкс по сравнению с этим местом. Старички и внучка уже сидели за столом. Бабушка подскочила со скамьи, подняла пустой котелок, поставила его на стол и сказала:

– Ешьте гость, кушайте, ни в чем себе не отказывайте!

М-да, ситуация становилось всё более нелепой, я посмотрел в пустой котелок, потом перевел взгляд на радушных хозяев. Сняв рюкзак, я извлек три банки тушенки и один сухпаек.

– Угощайтесь, – подозвал я хозяев, распечатывая сухпай.

– А-а-а…да…да…того… ехе –хе-хе-хе….хе-хе-хе… Мы сыты, молодой человек… хе-хе-хе-хе… – к смеху деда подключились внучка и бабушка. Все посмеивались, Маша при этом облизывала пустую ложку.

– Разве вы не будете трапезничать со мной? Как давно вы здесь живете и куда исчезли люди? Вы знали кого-нибудь из односельчан? – вопросов у меня накопилось много, и я задавал их один за другим. Теперь и я стал похож на эту странную семейку, надеюсь, это не заразно.

– Как же, знали, всех же знали, всех… да-а… Укуда исчезли? Ну-у исчезли… они ушли домой… да, собрались и пошли домой…

Ничего не понимая, я пытался найти хоть толику смысла в этих словах. В реальность меня вернул вой Серого. Поднявшись из-за стола, я направился к выходу, проверить, что происходит на улице. За моей спиной начался семейный спор.

– Бестолковая собака… да… да …прибить её надо было… а с кем я буду игра-а-ать… куда вы гость…. кушайте, кушайте…

Серый превратился в беса. Он бросался на закрытую дверь амбара, рычал и крушил, отломав пару досок от двери. Я помог ему. Выбив дверь и войдя внутрь, чуть не обронил фонарь от того, что увидел… Земля поплыла под моими ногами. По всему телу прошел озноб, и ком тошноты подступил к горлу. Весь амбар напоминал скотобойню. Засохшая кровь, волосы скальпами висели на стенах, кости оторванных рук и ног, черепа, составленные на полке и… скелет ребенка, лежащий на столе…. Меня затянуло в какой-то водоворот, в памяти всплыли слова Мазая:

– Мимик, вот это уже коварная сущность, может быть мужчина, женщина, поговаривали, даже детей видели. Не отличишь от нормального человека, кто-то думает, что это люди, я сомневаюсь… сейчас это каннибалы…… укус вызывает паралич…. но от боли их яд не избавляет… чувствует, как его начинают пожирать.

Пока я прокручивал лекцию Мазая, затихли голоса в доме. Настала тишина, тишина, сводящая с ума. Вскинув ТОЗ, я скомандовал Серому:

– Рядом!

Мы вошли в дом. В доме никого не было, но они не могли уйти не замеченными, ведь дверь их дома как раз напротив этого амбара смерти. Окна закрыты, лишь в углу дома была открыта дверь в погреб. В погребе никого не было, тут находилась заплесневелая картошка и свекла. В противоположном конце погреба располагалось небольшое окно на уровне с землей – вот как они вышли. Поднявшись в избу, я сел на лавку, обхватив голову руками. Меня знобило, зубы отбивали чечетку. Как же ты был прав, Мазай! Тут опасность везде, и даже люди уже не люди. Собрав еду назад в рюкзак, я сложил и развел костер посреди избы и мы вышли из дома. То же самое я сделал и в амбаре. Выйдя за калитку, я наблюдал, как языки пламени понемногу съедают и дом, и амбар. Теперь надо быть вдвойне осторожным, на что способна эта троица мне не известно.

– Серый, рядом!

Мы проходили дом за домом, переворачивая ящики из столов, вскрывая шкафы и комоды. Кое-где находились ценные вещи: золото, серебро, нашел даже патроны и охотничье ружье. Все это я понемногу складывал в рюкзак, ружье повесил за спину. Раскрутил старые телевизоры, извлек лампы и платы. Осмотрев все дома, мы подошли к сельсовету. В помещении было сыро, стены покрывала плесень. Из-за прогнившей крыши в некоторых кабинетах мебель разбухла. В одном из них меня привлекла табличка на столе – Игнатьев Прохор Степанович. О нем, кажется, говорил Кирилл! Сломав замок на ящике стола, я извлек оттуда тетрадь, сметы, план партии. Больше всего меня заинтересовала тетрадь в кожаном переплете. Это был дневник Прохора. Сев за стол, я углубился в чтение дневника. Человек описывал всё: урожаи и засухи, строительство нового дома для молодых специалистов-аграриев. Как некто Васька напился и угнал трактор с ящиком водки в другое село. А геодезист Петька тайком подсматривал за голыми бабами в бане. Как Тарас переспал с двумя дамами и каждой из них заделал ребенка, потом он пытался пуститься в бега, но его отловили всем селом. Были также записи с самого начала катастрофы в области города Лесной. Оказывается, домов в селе было 15. Прохор рассказывал, как шесть домов разрушились посредством аномалий. В двух других домах возник «Гриб» и съел жителей этих домов. Три дома сожгли жители с теми, кто находился в этих домах, так как это были уже не люди. Самые сложные были три года после катастрофы. Природа разнашивала свой новый облик, всё притиралось друг к другу, приспосабливалось. Я дочитал до событий, которые перечеркнули всю жизнь в селе, за год до его опустошения. Вот о чем вещал Прохор:

Всё вроде устаканилось. Жизнью назвать это сложно, но другой жизни мы уже не ждём. Нам оставалось только приспосабливаться, менять урожай на антидоты и надеяться, что партия Советов все-таки нас отсюда заберет, ведь все жители партийные комсомольцы, партия не может нас бросить. Как только ученым станет известно, что за эпидемия тут. Каждый вечер по станции радиосвязи я связываюсь с ЦК (центральный комитет) в Свердловске. Меня уверяют, что работы проводятся и чтобы мы не теряли надежды.

3 июля 2014. Сегодня к вечеру в нашем селе появилась новая ячейка общества – семья, дед с бабулей и внучкой. Уж лучше бы это были молодые. Хоть родили бы дитя, а то тут только одна молодая семья, остальные старики. Я выделил им дом в конце села, единственный, оставшийся в целости. Даст Бог, обживут. Да и нашему маленькому Герасиму будет невеста на выданье в будущем, да подруга. Жалко пацанёнка, один всё время, а так сверстник всё-таки….

6 июля 2014. Погорячился я с невестой для Герасима. Очень уж странные эти новые соседи. Бегают по селу, заглядывают в окна, улыбаются постоянно. А сегодня их мелкая бестия меня чуть до инфаркта не довела. Пока я сидел в туалете, она просунула голову под дверь, да как засмеется! Ей Богу дикая, вот ей Богу, я чуть не представился! Со страху оступившись, угодил ногой в эту треклятую дыру и вымазал новый сандаль в собственном дерме, тьфу…

10 июля 2014. Ох, беда, беда, наша молодая семья пропала! Как могли, обыскали окраины, никого не нашли. Бестия Машка показывает в сторону Ёлкино, что они ушли туда. Связался с местными в Ёлкино. Мне ответили, что никто не приходил… Беда, беда… Остались тут только старики…

18 июля 2014. Был в гостях у этих полоумных – позвали на обед. На стол поставили пустой котелок, вот послал Бог ненормальных! Сходил до дома и взял еды, пусть хоть сами поедят да девку накормят. За еду спасибо не сказали, тюк с едой бросили за печь, что за люди? Не работают и не хотят, откуда родом неизвестно, партийные или нет, не понятно, одна загадка с ними. На вопрос к Машке, откуда они, она долго думала, а потом сказала: – Мы оттуда!

Вот откуда оттуда? Пойми их попробуй, не люди, а ребус.

20 июля 2014. Пропали Ивановы. Опять устроили поиски, опять прискакала Машка, сказала, они ушли туда, показывая пальцем на небо, расхохоталась и поскакала дальше. Идиотка.

26 июля 2014. Теперь пропали Ульяновы. Остались Некодимовы, Верещагины и я. Некодимовы уже боятся новых соседей. Они рассказывали, что, когда проснулись, те сидели в их комнате, обсуждая, кто будет следующим. Почему-то Верещагин, так как он пузат и высок, и баба его в теле, а Некодимовы потом, так как суховаты. Какая связь полноты и сухости, не понятно опять же, да и что взять с больных людей?

2 августа 2014. Предсказание наших юродивых сбылось, Верещагины исчезли… Надо уходить отсюда. При виде этого семейства у меня мурашки, особенно от Машки! Вчера через окно она мне читала стишок:

Заточу я свой топор –

Головешек полон двор.

Заточу, пойду к свинье,

Заколю её везде.

Заколю – она, как взвизгнет…

При слове «взвизгнет» Машка начинала визжать так, что душа в пятки уходит. Повторяла этот стишок раз тридцать. Я схожу с ума уже!

3 августа 2014. Теперь я понял причину пропажи моих односельчан. Эта новая семейка – исчадия ада. Сегодня я поднялся на водонапорную башню, наблюдал за селом в бинокль… Надо было уходить раньше, не ждать. Лучше помереть в аномалии, чем так! Я видел, как они искусали Некодимовых! Вначале те пытались дать им отпор, но спустя секунд десять попадали на землю, не шевелясь. Эти психи набросились на них, рвали руками их плоть, набивая свои рты, а потом подхватили их за ноги и потащили к себе. Сейчас они стоят в коридоре, перед моим кабинетом. Машка царапается в дверь. Дед с бабой, бегают от двери к окну моего кабинета, стуча то в окно, то в дверь. Если вы читаете этот дневник, не доверяйте этой семейке, убейте этих бестий. Это не люди, людей все меньше становится в этом проклятом месте… Храни вас Бог…

Запись прерывается.

Волосы на всем моем теле стояли дыбом до самого конца дневника. Опять вспомнились слова Мазая: … если к тебе приклеился спутник надолго, то он должен вызывать у тебя подозрение, как минимум. Предложи ему хлеба, не жрут твари ничего, кроме человечины…

Да-а, теперь кто откажется покушать со мной, получит заряд дроби в голову! Это что же такое тут делается? Ладно аномалии, но таких вот фокусов я никак не ожидал. Время шло уже к ночи, мне придется здесь заночевать. Конечно, меня трясет от этого места, но ночью с одним фонарём и детектором я не дойду до Бушуевки. Аномалии ночью не спят, да и неизвестно, кто тут бродит по ночам. Достав свой набор инструментов, мы с Серым прошли по кабинетам. Я скрутил столешницы, забаррикадировал окно и заколотил дверь, причем подперев дверь шкафом. Открыл тушенку, сунул туда галету.

– Ешь Серый, ты заслужил. У меня тут только ты, – с горечью обнял своего друга. Ведь кроме Серого меня никто не подстрахует.

Сделав несколько глотков из фляги (аппетита совсем не было после увиденного), я лег спать. Сон был беспокойный… «Заточу я свой топор – головешек полон двор. Заточу, пойду к свинье, заколю её везде. Заколю – она как взвизгнет…» Вскочив, я вскинул ТОЗ, приходя в себя, не понимая, приснилось это мне или действительно Машка за окном. Окно было закрыто, стояла тишина, времени было 5.10 утра. Я решил возвращаться в Бушуевку. Получить свой детектор, а потом вернуться сюда! Да, дорогой читатель, вернуться! Я вспомнил про аномалию «Червоточину», о которой рассказывал Мазай. Как говорил Эйнштейн: ничто не появляется из ниоткуда, и не уходит в никуда. Хм, вроде как-то так. Вероятно, эта тройка появилась вместе с аномальным образованием. У меня перед глазами стояли силуэты погубленных жизней и… мальчика. По возможности надо решить эту задачу, не должны больше погибать дети и старики! Негоже это, как говорил Мазай – не по-христиански.

Сняв ограждение с двери, первого я выпустил Серого, потом вышел сам. Держа оружие наготове, не спеша, мы прошли до самого выхода из поселка. Таинственной тройки не было видно. Дорога до Бушуевки прошла без каких-либо приключений, нам только попались трехглазые зайцы. Серого я научил команде фас.

– Серый, ату его, ату.

Серый бросился за зайцами и одного смог настигнуть. Ему хватило одного укуса, чтобы перекусить бедное животное. Пусть охотится, одними консервами и галетами я его не прокормлю. Почувствовав инстинкт хищника и охотника, Серый был горд собой. Так к полудню мы добрались до Бушуевки.

Кирилл все так же сидел и ваял какие-то схемы, он нас даже не сразу заметил.

– А-а-а, привет Волк! Алоха, Серый! Проходите. Как прошел рейд?

– Да как сказать!? Кирилл, вот то, что ты просил: платы лампы, плюс золото и серебро. Тебе для техники понадобится, думаю. Насчет Прохора – его дневник, прочитай и подходи в «Яму», поговорим там. А мне надо принять пару стаканов, а лучше пол литра сразу, ты не представляешь, в каком аду я побывал и что видел, – я положил на стол все бумаги, сметы, дневник, всё, что нашел у Прохора, и вышел.

Взяв у бармена бутылку водки и горячую картошку с тушенкой, я расположился в самом углу. Никого не хотел видеть, ни с кем не хотел говорить. Выпив два стакана и немного поев, налил третий стакан, но его осушил залпом Кирилл, который подошел к моему столику с растерянным видом.

– Волк, тут места конечно жуткие, но то, что ты нашел, кх, это мерзко! Я слышал много каких историй, но про эту троицу уже слышал от разных людей. Сначала от команды Буки, они на них наткнулись в «Нижней топи», когда шли из Елкино. Бабку и девчонку видели, нет, они никого не съели из них. А вот исследователь Азимут, с которым я раньше работал, сгинул во второй ходке там, когда шел за платами в сельсовет для меня. Вернувшись с первой ходки, он тоже рассказывал про девчонку, купил кулек конфет для нее, дурак.

– Кирилл, что по оплате?

– Да, да, конечно, Волк! Детектор твой. С такой техникой хоть в ад можно идти, ты выполнил даже сверх нормы, да о Прохоре все прояснил, спасибо тебе! Пошли ко мне!

Придя в подсобку, Кирилл достал новый детектор для меня, положил небольшой черный чемодан.

–Это презент лично от меня АК-47, с пятью рожками и тремя пачками патронов к нему, калибр 7,62. Теперь по оплате дальше. Это разгрузка на Серого. Она имеет регулирующие ремни, не стесняет движения, по бокам титановые вставки выдержат пулю из АК, про пистолет даже говорить не стоит. Тут по два отсека с каждой стороны, сможешь положить дополнительные рожки или мелочевку какую, те же артефакты, к примеру. Церберы невосприимчивы к воздействию аномальных полей и радиации, так что имей в виду! Ну и для тебя, плащ из шкур гончих псов, брутальная вещь, дорогая, пистолетная пуля не пробьет, но синяк останется. Плащ очень мягкий, удобный, это за Прохора.

– Спасибо, Кирилл. Мне нужна взрывчатка еще и пара гранат. Или подскажи, как уничтожить аномалию. – Я рассказал Кириллу о своих предположениях о Червоточине и троицы людоедов.

– Да, брат, ну ты и задачи ставишь. Ни разу не слышал, что аномалию можно уничтожить. Тут тебе лучше к Волкодавам обратиться, а точнее, к их ученым. Червоточина находится в развалинах на севере «Нижней топи», при переходе к «Черной дыре». Ты прав, можно попытаться взорвать не саму аномалию, а руины, чтобы завалило вход в неё. Такую взрывчатку мне надо подготовить, а это время. Боюсь, гранат будет недостаточно, чтобы там все сравнять. Кстати, не хочешь взять еще одно дело? Поставить для меня пару камер и трансаномальный каингулятор в «Черной дыре». Место не изученное, никто не хочет туда идти. Оплачу очень щедро, плюс с меня взрывчатка!

– Светлый блик.

– Что, прости? – Кирилл поднял на меня взгляд.

– Светлый блик, ПНВ, твой новый прототип и я в деле. Только сначала, я зайду в Елкино, дело есть, а потом в «Черную дыру», да хоть в ад.

– Да ты не промах, брат! А, ладно, ударим по рукам! Пока Волкодавы не исследовали, я могу быть первым, согласен!

Пожав друг другу руки, я направился в «Яму». Ночь прошла, оставив послевкусие недосыпа.

Глава 7. Ёлкино. Поиски друга.

В Ёлкино мы вошли со стороны Бушуевки. С новым детектором дорога была легка, на аномалии реакция мгновенная! Еще к одним из плюсов прибора можно отнести то, что новые аномалии детектор записывал в память, давая им характеристику. Кирилл молодец, техника чудо! Что меня поразило, деревня Ёлкино была живая. Взрослые люди занимались бытом, дети играли, жизнь здесь била ключом. На первый взгляд, складывалось впечатление, что это место не тронула беда, которая прошла широким шагом по всей области. Идиллию нарушали вооруженные люди. По периметру деревни был выставлен дозор. Жители серьезно относились к своей жизни в этом крае и сделали ставку на упредительный удар для незваных гостей. В деревне было что-то наподобие постоялого двора, назывался он «У Людмилы», где можно было отобедать, переночевать. Оружие здесь не продавали, спиртного не было – в селе действовал сухой закон. Хозяйка и была та самая Людмила.

– День добрый вам! – поздоровался я с хозяйкой заведения.

– И вам доброго дня, молодой человек! Простите, но что за порода вашей собаки?

– Это не собака, это цербер, но прошу вас не волноваться, он ручной и прекрасно воспитан!

– Охотно верю, подстать своему хозяину, – на лице женщины выступали милые ямочки на щеках, когда она улыбалась.

– Меня зовут Во… Данил. Вы не поможете мне с одним делом?

– Всё в порядке, Данил, можете не волноваться по поводу прозвищ! Называйтесь так, как вам будет удобно! Я привыкла уже к прозвищам мужчин. Тут другая жизнь, другие нравы, что уж теперь. Новая жизнь диктует свои правила. Чем могу вам быть полезной?

– Спасибо! До меня дошли слухи, что тут находится странный молодой человек, не подходящий под местный колорит.

– Ммм. Да, был такой. Жалко было его, подкармливала, дала приют ему в сенях. Похож был на битую собаку, мужики его недолюбливали, называли сумасшедшим. Я не думаю, что он сумасшедший, он похож на человека, доведенного до отчаяния. Два дня назад он ушел. Исследователь Гармаш сейчас в рейде со своей группой, он видел его, как тот шел в сторону «Черной дыры».

– А где сейчас Гармаш и его группа? Могу я с ними поговорить?

– Увы, боюсь, что нет. Они ушли в Квартал 233 и больше на связь не выходили. Гармаш – мой супруг. Вы человек порядочный, сразу видно. Я могу вам дать канал мужа. Если у вас есть рация, вы можете с ним связаться и все обсудить.

– Спасибо большое, я вам очень признателен за канал и за информацию. У меня к вам последняя просьба. Если тот странный парень появится здесь, мало ли, мы с ним разминемся, возможно. Это мой друг, задержите его, предоставьте комнату и еду, я все оплачу.

– Да, конечно!

– Еще раз спасибо вам! Всего доброго!

– Всего доброго! – опять появились ямочки на щеках у этой замечательной женщины.

Значит, сама судьба ведет меня в «Черную дыру». Позвав Серого, который с интересом следил за курицами, мы двинулись дальше. Мысль о возможной встречи с однииз моих друзей подгоняла меня, подарив надежду.

Глава 8. Черная дыра.

По пути в Черную дыру я не раз пытался выйти на связь с Гармашем, но все было безрезультатно, в ответ шли только радиопомехи. Войдя в Нижнюю топь, по моей спине опять прошел озноб от воспоминаний. Дом каннибалов вместе с амбаром сгорел дотла. Таинственной троицы также не было видно. Уходя на север от села, мы приблизились к развалинам какого-то сооружения. Теперь трудно сказать, что это раньше было за здание. Остались лишь три стены и часть бетонного потолка. Вокруг были разбросаны кирпичи и куски бетонного крошева. Я увидел в центре этого сооружения знаменитую в здешних кругах «Червоточину». Она представляла собой проем в полу квадратной формы, в этот проем вела простая лестница. Как только мой взгляд коснулся лестницы, сразу зазвучал женский голос, голос молоденькой девушки, очень приятный и нежный.

– Кто здесь? Помогите, пожалуйста, я подвернула ногу и не могу встать, помогите. Помогите, прошу вас. Я знаю, что вы стоите рядом, спускайтесь, я слышу, как вы дышите. Почему вы молчите, неужели у вас нет сострадания? Будьте человеком!

Опять это чувство нарастающей тревоги. По моей спине пробежали мурашки. Я подошел к краю проема. Лестница спускалась в какую-то мглу, которую не пробивал луч моего фонаря.

–Я вижу вас! Спускайтесь, ну же, подайте мне руку. Я буду вся ваша, только вытащите меня отсюда!

Да, это очень коварно! Теперь понятно, почему тут сгинуло много людей. Сколько соблазнов, лишь бы спровоцировать жертву. И для каждого свой сценарий. Мазая звала на помощь девочка… уж не Машка ли это была? Прочь отсюда! Серому тоже не понравилось это место, он рычал и скалился, глядя на этот вход. Мы отошли от аномалии на приличное расстояние, но голос все не утихал, слышался плач, рев, мольбы, потом голос резко замолк.

По мере того, как мы входили в Черную дыру, света становилось всё меньше. Тьма, по непонятной причине, завоевала всю территорию бывшего поселка Сигнальный. Становилось все темнее и темнее. Я включил фонарь. Место это представляло собой поселок, чем-то похожий на Ёлкино. Впрочем, все советские поселки были как под копирку. В центре поселка стояла статуя Ленина. Напротив статуи располагалось здание райкома, от него вели две улицы: Клубная и улица Карла Маркса. За зданием администрации на Набережной улице стояла деревянная одноэтажная школа. Трансаномальный каингулятор и первую камеру, я решил установить как раз возле Ленина. Это был центр поселка, все просматривалось, данные должны были собираться без помех. Закончив с установкой девайсов Кирилла, мы с Серым обошли все дома этого поселка, в поисках моего друга. По мере прохождения пустых улиц, я пришел к выводу, что этот поселок продолжает жить какой-то своей потусторонней жизнью. Постоянно доносились шепоты, разговоры, звуки шагов, но не было видно их таинственных обладателей. Это место пугало и давило на психику. Осматривая дома и квартиры, из ценных вещей ничего интересного мы не нашли, только одежду, советские газеты, предметы мебели. Вернувшись в центр поселка, мне осталось осмотреть школу и здание райкома. Не могу сказать почему, но здание школы казалось очень жутким, от туда доносился, то детский смех, то женский плач. После «Червоточены» и странной семейки из Нижней топи, проверять кто там смеется или плачет желания не возникало. Если мы туда пойдем, то только в последнюю очередь. Проверив оружие, я зашел в здание райкома. На входе нас встретила проходная, за которой раньше сидел вахтер и вел запись входящих и выходящих людей. На стойке лежали колокольчик, журнал и ручка-перо с засохшей чернильницей. Чуть ниже стойки на столе стояло радио. Я не удержался и позвонил в колокольчик. В ответ послышались радиопомехи – я вскинул ружье в направление шума, – включилось радио:

– Добрый вечер, уважаемые слушатели! Я попытаюсь продолжить эту экстренную передачу отсюда, пока мы можем здесь держаться. Теперь этот город почти полностью покинут, на улицах осталось всего несколько замешкавшихся, экстренные службы не работают, пожары распространяются бесконтрольно. Эта непостижимая эпидемия беспорядочных, массовых убийств распространилась на всю Свердловскую область. С каждым часом инфицируется всё больше людей, побуждается к бессмысленным актам крайнего насилия. Мы получаем репортажи, в лучшем случае образные, о том, что люди мутируют, что их тела разбухают и искривляются, как-то изменяются. В некоторых местах массовые убийства переместились вглубь города, мы потеряли со многими регионами связь, поэтому очень сложно выяснить, сколько осталось людей, не подвергшихся эпидемии. Если по какой-то причине, вы стали одним из нас, не инфицированных, немедленно найдите себе убежище, не доверяйте ни друзьям, ни членам семьи. Занавесьте окна шторами, запаситесь самыми необходимыми товарами. Если имеется оружие, то держите его под рукой. Старайтесь как можно меньше привлекать к себе внимание. Ждите помощи со стороны военных. До тех пор постарайтесь не покидать своих домов и убежищ.

Радио замолчало, немного пошумело помехами и выключилось окончательно. Опять по спине побежали мурашки. Смогу ли я привыкнуть к этому месту? Тут надо иметь поистине крепкие нервы. Пройдя стойку проходной, мы вошли в длинный коридор. Вторую камеру я установил на бюсте Сталина, расположенного в конце коридора у окна. Посмотрим, что сможет собрать Кирилл. В кабинетах был полный порядок, всё аккуратно разложено, на стенах висели портреты лидеров партии. Мне понравились агитационные плакаты, висевшие на стенах: Не болтай, Слава Великому Сталину, Депутат – слуга народа и многие другие. Советские плакаты, по непонятной для меня причине, привлекают. Чувствуется стиль и идея. Современные плакаты: наши или зарубежные не обладают такой магией привлекательности, не вызывают никаких эмоций, хотя и специалисты по рекламе присутствуют. Не знаю, может от того, что такие плакаты рисовали художники в каком-то свойственном стиле прошлого времени?

Кроме бумаг, никаких ценных вещей. Перейдя на правую сторону коридора, я прочитал на двери табличку «Председатель ЦК». В кабинете председателя, во втором ящике стола мне попались интересные документы. В них рассказывалось, сколько еще необходимо поставить рабочих для проекта «Заря». Описывалось, что лаборатория в Квартале 233 нуждается в дополнительных поставках графитовых стержней и увеличении продовольствия. Больше ничего конкретного. Собрав документы и сложив все в рюкзак, мы направились к выходу… как за моей спиной на столе зазвонил телефон…

Медленно повернувшись, я уставился на него. Подойдя к телефону, я поднял провод, который был оторван. По моему телу пошла волна ужаса, ведь этот телефон не был подключен к сети! Я был в замешательстве, отвечать ли? Так, наверное, поступают все люди, не зная поднимать трубку или нет, если ты никого не ждешь или номер не определен. Но любопытство взяло верх надо мной, и я поднял трубку. Вначале были помехи и какой-то треск.

– Алло, – голос мой слегка дрожал.

– Алло, здравствуйте! – мне ответил приятный женский голос. – Подскажите, пожалуйста, могу ли я переговорить с Константином Владимировичем, он на месте?

– Ээ… кх… как вам сказать? – совершенно растерявшись, я не мог связать и трех слов.

– Ммм, как жаль. Может, вы мне поможете?

Я бросил трубку на телефон, дыхание было сбито, никак не получалось успокоиться и взять себя в руки. А руки тем временем тряслись, лишь Серый смотрел на меня спокойно, с некоторым удивлением. Раздался повторный звонок телефона. И опять это чувство – брать, не брать трубку, что же делать? Я снял трубку…

– Алло, неполадки на линии, наверное, нас разъединили. Алло, вы меня слышите?

– К-кто вы? – всё, что я смог проговорить.

– Что? Что? Кто Я? Я тот голос, что теперь живет внутри тебя и будет с тобой навсегда! Ха-ха-ха-ха…

Окончательно обезумев и озверев, я разбил трубку о стол, а сам телефон запустил в стену. Он разлетелся вдребезги, к моим ногам только прикатилось колесико для набора номера.

Чертовщина, какая-то! Надо досматривать оставшиеся кабинеты, еще раз проверить всё насчет моего товарища и убираться отсюда!

Буквально выскочив из кабинета, я ураганом пробежал оставшиеся помещения. Везде тоска, одиночество, разбавленное детскими и взрослыми голосами с улицы. Забегая в последний кабинет, я носом уперся в чью-то обувь. Медленно подняв взгляд … Мои ноги подкосились, и я медленно сел на пол. Передо мной в петле висел Сашка Кузнецов. Он был одет также, как в тот день, когда нас забрала аномалия: рубаха, джинсы, теперь уже грязного цвета вместо голубых, и кроссовки. Тело покачивалось из стороны в сторону, под ним лежали два стула. Саша сам совершил самоубийство, поставив стул на стул, так как потолки тут высокие. Не выдержал парень…

– О-о, кто это у нас тут висит? – раздался женский голос.

Вскинув ружье, я безрезультатно пытался найти цель. В коридоре никого не было, но голос звучал совсем рядом со мной.

– Покажись! – прокричал я, держа оружие наготове.

– Ну как же я покажусь? Ду-ра-чок. М-м? Вот как? Аха-ха-ха. Мы теперь с тобой, Данил Сергеевич, одно целое, да, да. Или Волк, как мне тебя величать? О, я буду звать тебя Даня, у тебя очень красивое имя.

Теперь я понял, этот голос был в моей голове. Это как мысли в нашей голове, только с той разницей, что эта мысль живет и думает, как ей хочется, не зависимо от наших желаний. Я не могу заставить её замолчать, поменять тему беседы. Это всё тот телефон. «Всё что необычно, чудно, руками не трогать, вначале десять раз подумай и только потом уже предпринимай шаги. Аномалии не только на земле, в воздухе, тут кругом аномалии, бойся аномальных вещей, эти самые страшные». Вот и еще одну заповедь Мазая я нарушил, дурак!

– Ну почему же дурак? Иначе бы мы с тобой не встретились. А теперь мы будем всегда рядом, вместе, это так интригует, ммм. Ха-ха-ха-ха!

Я достал рацию, нашел канал Мазая. С помехами и хрипотой, но сигнал был.

– Да, Данил, здравствуй. Как дела твои, о начинающий исследователь? – Мазай был рад моему звонку и находился в приподнятом настроении.

– Мазай… у меня большие проблемы…

– О, мы вышли на связь, какой приятный голос! Обладатель этого голоса в годах, речь ровная, уверенная. Хочу его увидеть поскорее. Скажи ему, что я передаю привет! Аха-ха-ха-ха!

– Да заткнись ты! Извини, Мазай, это не тебе. У меня проблемы, я влип… – всё рассказав Мазаю, я поставил его тоже в тупик.

– Ладно, Дань, пока не паникуй, я наведу справки. Раз жив, значит еще не всё так плохо! Вот ты засранец всё-таки!! Я ведь говорил, не уверен, не трогай, думай всегда что делаешь!! Учишь, учишь вас… эххх.

– Ничего, ничего, вы не переживайте. Теперь я за Данечкой прослежу, он будет думать, обязательно будет думать, ха-ха-ха-ха, – этот голос сводит меня с ума уже.

– Будь на связи, Данил, и выбирайся из «Черной дыры», пока еще какого-нибудь соседа не приобрел! Я скоро свяжусь с тобой!

–Хорошо, надо уходить, только Сашку заберу! – срезав веревку и забросив тело своего друга на плечо, мы поспешили покинуть Черную дыру.

Глава 9. Похороны.

Я решил похоронить Сашку в «Нижней топи». Мы были друзьями с института, дружили с первого курса, а теперь…

– Зачем мы тащим это тело? Висел бы дальше себе, качаясь, а ты смотрел бы под ноги лучше. Да-а, Дань, эта собака, по-моему, умнее тебя. Ты мне здоровенький нужен пока.

– Я не хочу с тобой разговаривать!

– Какой же ты робкий с женщинами, Данил, ха-ха-ха-ха. Нужно быть поуверенней и настойчивее. Аха-ха-ха-ха!

– Ты не женщина, ты аномалия!

– Ну, тут все не так однозначно, мой друг. Ты разговариваешь с разумом, не с роботом у которого есть программа. Знаешь такое – я мыслю, следовательно, я существую, аха-ха-ха-ха-ха. У меня и имя есть, между прочим!

– Да? И как же тебя зовут, позволь узнать?

– Позволяю, аха-ха-ха, меня зовут Ева!

– Красивое имя, библейское. Только не по-библейски ты поступаешь, оккупировала мою голову, нехорошо!

– Ну а что делать? Нынче времена такие, и ничего с этим не поделаешь.

Проходя Червоточину, Ева её заметила. Не знаю как, я вроде не смотрел на аномалию.

– А-а-а, как интересно!! Да брось ты этот труп, он уже никуда не убежит, давай посмотрим, что там. Хотя-а-а, не-е-ет, я придумала! Давай бросим это тело в эту дыру и посмотрим, что будет! Сама мысль о том, как начнет просыпаться эта аномалия, возбуждает меня!!! Что ж, Даня, такое бывает раз в жизни. Неужели ты не хочешь посмотреть, что будет?! ДАВАЙ СДЕЛАЕМ ЭТО! ТЕБЕ НУЖНО ЛИШЬ БРОСИТЬ ТУДА ЭТО ТЕЛО! НУ ЖЕ, ДАВАЙ, БЫСТРЕЙ! НУ ЖЕ, БРОСАЙ ЭТОГО ЖМУРА УЖЕ, ДАВАЙ ПОКОНЧИМ С ЭТИМ!!! А потом мы прыгнем туда вместе, вслед за телом. И волка туда же, ммммм, давай, давай. ДАВАЙ СДЕЛАЕМ ЭТО!!!

Вот черт, да она сумасшедшая! Не говоря ни слова, мы прошли мимо Червоточины. Ева всё чертыхалась, охала и ахала, зазывая меня к аномалии, но через какое-то время замолчала. Я выбрал место для могилы во дворе Прохора, тут стояли яблони и вишня, хорошее место. Найдя в сарае лопату, я стал копать. Серый сидел рядом, наблюдая, как я бросаю лопатой землю. Похоронив и поставив крест, сколоченный из досок, я сел рядом с могилой. От мыслей меня отвлекла рация – это был Мазай.

– Значит так, Дань, слушай внимательно и запоминай! Я говорил с Черными. Они рассказали, что то, с чем или кем ты связался или заразился (в общем, не важно), называется «Симбионт». Первый человек был, как раз из их группировки, кто подхватил такого соседа. Приобрел он его под «Маяком». Теперь самое интересное. Симбионт захочет тебя завести в аномалию, но не абы какую, «Гриб» или «Зыбь» (там вы просто погибнете оба), а в аномалию высшего порядка, такие как Червоточина или Карусель, например. Для того, чтобы произошло отделение личностей, то есть ты как личность погибнешь, а симбионт займет твое тело. Но и тут не все так просто, вы погибнете оба. Боец «Черных» до сих пор катается на «Карусели», хотя уже тело высохло.

– А кто второй человек, и какой исход? – меня не покидала надежда на положительный результат.

– А второй человек это ты, Даня… Да, брат, ты и будешь первопроходцем этого редкого случая.

– Я… я всё понял, Мазай. Мне до конца моих дней ходить с Евой в голове, – чувство досады пилило словно пила – медленно и противно, со скрипом.

– С кем? Какой еще Евой? Ты о ком?

– Мою соседку, как ты её назвал, зовут Ева…

– А-а-а, понятно. Значит, познакомились ближе. Только голос мне твой не нравится и настрой! Вот чего ты скис? Чуть трудность и вы, молодые, нос опускаете, где-то герои. Падай брюхом, а не духом! Слушай дальше. Теперь информация только от меня, никто тебе такого больше не расскажет.

Два года назад я был в лаборатории под Кварталом 233, кроме меня там никого еще не было, даже Волкодавы не смогли проникнуть. Дверь там метровой толщины, выдержит ядерный взрыв, а пароль буквенный, у меня там зять работал, Царство ему небесное. Пароль – «Дождь 47», запомни. Так вот, в этой лаборатории работал главным ученым некто профессор Захаров, он курировал два проекта – «Сознание» и «Пространство». В первом проекте велись разработки по способам передачи разума в цифровой мир и другому носителю, то есть пытались передать разум человека другому человеку. И у них получилось, передали разум человека даже собаке, ты только представь! Но не все так красиво получалось, как хотелось, часть испытуемых сходило с ума, и все заканчивалось суицидом. А вот опыт с собакой превзошел все ожидания. Только беда была в том, что получилось всё как в поговорке: я, как собака, всё понимаю, но сказать не могу. Как твоя Ева попадает сюда, мне не совсем понятно. Испытуемыми были все зеки, их привозили из тюрьмы под Чащавитой, так как человеческого материала в этой тюрьме было огромное количество. Никакая международная комиссия такие опыты не одобрила бы. Но на войне, как говорится, все средства хороши. Почему и городки закрытые, почему и тюрьма рядом. Союз готовил суперсолдат.