Рина осталась без матери в семь лет. Мама умерла от какой-то страшной болезни, от какой она не знала, но всю жизнь думала, что врачи отравили маму хинной, потому что сказали выпить двадцать восемь бутылочек этой горькой жижи и придет выздоровление. Пришло горе вместо выздоровления в семью, где осталось трое детей.
Старший брат Владимир, младшая сестра Надя. Рина была средней, и на ее детские плечи легли заботы о семействе. Чужая бабка приходила иногда по хозяйству помочь, но основное на Рине. И деньги тоже.
Была у девочки страшная слабость. Очень любила халву. Просто до трясучки, до самозабвения. Но дороговато стоило, поэтому, чтобы на троих детей и папу поделить, халвы оставалось всем по маленькому кусочку. Рина решила, что брат с сестрой обойдутся. А она хозяйка, потому что своя рука владыка, деньги у нее, и кто ей сможет помешать? Девочка покупала халву в магазине тайком, прятала ее, а потом, когда никого не было, спускалась в подвал, садилась на ящик с картошкой и медленно смаковала сладкое лакомство. И все бы было хорошо, если бы как-то раз брат не увидал вокруг рта Рины липкий серый налет. Он проследил за сестрой и обнаружил тайник. Ох, и досталось Рине от брата, надавал он ей тумаков, приговаривая: «Крысятничать еще будешь? Будешь, спрашиваю?»
Выросла Рина самостоятельной, пронырливой, экономной, ушлой, а самое главное очень расчетливой. К слабостям прибавилось мороженое. За халву и мороженое могла душу продать, поэтому после школы поставила отцу ультиматум:
– Еду учиться в Волоколамск, в техникум молочной промышленности.
«Вот где мороженого наемся вволю. И делиться ни с кем не надо будет», – мечтала она.
Отца дети любили. Но видели редко. Он был мастером вагонного депо на железной дороге. Служба ненормированная, поэтому редко бывал дома, и особо не знал, что с детьми делать. Ну, и если за мать в семье была Рина, то за отца – старший брат Володя. Отец молча глянул на сына. Володя, который тоже уезжал учиться в Москву на инженера, махнул головой, что мол, можно Рине ехать, присмотрю.
Так Рина оказалась в молочном техникуме. Сразу же за ней стал ухаживать красивый парень, звали его Илья. Ох, уж он ее обхаживал! Цветы дарил, халву покупал, но сердце девушки было занято подсчетами, где ж повыгоднее партию найти. Так что бы при деньгах. Надо ж было самой жить на что-то, да еще и младшую сестру под крыло взять. Надя тоже на следующий год оканчивала школу, и Рина планировала к себе в техникум ее пристроить.
Однажды, Илья на свиданье пришел, не только с цветами и халвой, но и с предложением руки и сердца. Рина прикинула в уме, что раз он ее сильно любит, и уже работает на производстве, зарплата опять же неплохая у него, то можно будет выдавить побольше денег из молодого мужа. И согласилась выйти замуж при одном условии. Жить они будут в разных общежитиях, как и живут, пока Рина не окончит техникум. Ей только детей сейчас не хватало. Нужно Надьку поднимать, мужа бы ей найти, тоже с кошельком.
Илья был без ума от своей любимой Рины и согласился на все условия. Свадебку сыграли тихую, рабочую, вскладчину. Кто чем был богат, сложили на стол, потанцевали под патефон, и разошлись молодые по разным общежитиям. Семейная жизнь очень устраивала Рину. У нее появилась зарплата мужа, сестра приехала и поступила в техникум, и все бы ничего. Только после долгих насмешек и издёвок работяг на заводе над такой семьей, у Ильи лопнуло терпение. Молодой муж пришел, слегка выпивши к жене в общежитие и, теперь он поставил ультиматум. Либо сегодня же она переезжает к нему в комнату, которую он выбил для семьи, либо Рина лишается его кошелька.
Аргумент был весомый, и как Рина не противилась, пришлось согласиться и принести себя в жертву ради семьи, Нади, денег и лечь, наконец, с мужем в одну постель. Так через много месяцев после свадьбы свершилась долгожданная для Ильи первая брачная ночь. И, конечно, через несколько недель Рина поняла, что беременна. По срокам, должна была родить в октябре 1941 года. А в июне началась война. Техникум расформировали и эвакуировали, Надя уехала в эвакуацию доучиваться, в первых рядах ушел на войну Илья. Больше никогда Рина с мужем не увиделась. Но сильно и не жалела. Ей бы разобраться с дипломом и с родами. Диплом получила вовремя и устроилась на работу. В октябре немец подошел к Москве близко, и когда шла полным ходом эвакуация, Рине приспичило рожать. Родилась девочка, черноволосая как галка, так ее и назвала Рина.
После родов молодая мама отступала по Волоколамскому шоссе прямо по линии фронта, снаряды рвались вокруг нее. Она, прижав девочку к себе, склонившись над ней, укрывая собственным телом, шла домой, к папе. В товарняке голубая жилка на шейке девочки уже перестала биться. Рина решила приехать домой и похоронить дочку по-человечески. Соседи по вагону пытались уговорить Рину выбросить по ходу поезда умершего ребенка, как это делали все тогда. Но Рина никому ее не отдавала и коршуном защищала бедное дитя. На перекладных она добралась домой, и когда завшивленная, уставшая и грязная вошла в родной дом и отдала отцу дочку со словами: «Надо похоронить», рухнула без сил в беззвучных рыданиях. Отец очень обрадовался возвращению живой дочери. Но внучка? Неужели не придется понянчиться? Он положил девочку на кровать, развернул грязные и заскорузлые пеленки. И ребенок тихо, как котенок, заплакал: «Умяу, увяу».
– Рина!!! Она живая!
Слезы хлынули потоком из глаз Рины, это была и радость от неожиданно свалившегося на нее счастья, и горечь пережитого страха при отступлении, и обида на тех, кто хотел выбросить, оказывается, живую, но очень ослабевшую девочку, и бесконечная материнская благодарность Богу, за спасение ребенка.
Позже было опять отступление от фашистов уже из родного дома. Когда немец наступал на ее город, Рина Саввична заведовала молочным заводом, была мастером и технологом в одном лице. Уже зная все тяготы и лишения кочевой прифронтовой жизни, девушка основательно подготовилась. На подводу, собрав нехитрые пожитки, распорядилась погрузить мешок сахара и мешок манки, которые выменяла на самогон. Самогон появился у нее тоже путем обмена в свою очередь на пахту и обрат.
Несколько недель, на подводе, вместе с семьей бухгалтера, отступали днем, а ночью просились на ночлег или ночевали в брошенных хатах. Однажды, они остановились на ночлег у добрых людей. Хозяин, конечно, увидел главное богатство поселенцев – сахар и манку.
Ночью Рине не спалось, как она ни старалась заснуть. Вдруг, она услышала разговор хозяина дома со своим братом. Они решали, кто кого порешит. Мужчина взял топор, и его зловещая тень отразилась на стене. Рина очень испугалась, и, понимая, что их сейчас всех убьют, начала щипать пяточку дочки. Ребенок мирно посапывал, уснув в тепле и тишине, и не хотел просыпаться. Наконец девочка заплакала, и все шорохи исчезли. До утра уже Рина не сомкнула глаз от страха. Только первые лучи солнца появились из-за горизонта, разбудила своих попутчиков и начала собираться в путь. Но перед отъездом, щедро отсыпала манки и сахара хозяевам.
– А я чуть было не взял грех на душу, – признался глава дома, в котором Рина ночевала, – хотел за продукты порешить вас. Да девочка проснулась. Видно ангел-хранитель у вас сильный. Простите меня, ради Христа. У меня ведь тоже дети. Есть просят, а дать им нечего.
Рина с дочкой, папой и семьей бухгалтера отправились в путь. Следующей остановкой стал грузинский совхоз, в котором они от зари до зари работали за мандарины. Пережив в этом совхозе страшную эпидемию дизентерии, рабский труд, голод, выжив чудом, они узнали, что шестимесячная оккупация Минеральных вод, родного города Рины закончилась освобождением наших войск. И, несмотря на январские морозы, решили возвращаться домой.
На родине Рина приняла молзавод под руководство. Были голодные годы. «Несунов» и тех, кто воровал, хоть колосок с поля, беспощадно наказывали. Кому расстрел по законам военного времени, кому лагеря. Работая на пищевом предприятии, Рина прекрасно понимала, что у всех дети и семьи голодают, поэтому рабочие будут воровать. И, чтобы сберечь людей, собрала всех и объявила:
– Воровать не дам. Но.…Будем варить кашу на заводе, в большом чане для молока, крупу выменяем на самогон. Митрич переделает сыроварню под самогонный аппарат. Будем гнать, и менять на продукты. А вы свои семьи будете приводить сюда и кормить. Выносить с завода запрещаю. Кого поймаю – выгоню. И всем молчать, иначе сдохнем с голоду.
Так и выжили все сотрудники. Никто не украл ничего, и не предал Рину. Хотя для нее это было опасно. Жила она тогда вместе с папой в том же здании молзавода, но вход со двора.
Уже в мирное время, посватался к ней Иван Горбунков, казак и по характеру, и по происхождению, гуляка и дебошир. От него-то Рина и родила Альку, младшую дочку.
Алевтина Горбункова, попросту Алька, будущая свекровь Поли Поляковой, родилась в небольшом поселке. Она была младшая. Раскусила она это сразу и беспощадно пользовалась этим. Мама была мастером на молзаводе, пропадала день и ночь на работе.
Надо сказать Рину Саввичну и домой-то, особенно не тянуло. Муж пил, бил, откровенно гулял с бабами. Свекровь присматривала за детьми, и часто приговаривала: «А ты гордись мужем! Раз бабы любят, значит, хороший мужик достался». Гордиться было страшно, чаще всего Рина «гордилась» мужем на чердаке. Заберется туда, лестницу откинет и сидит, как мышка ни жива, ни мертва. Дочки, Алька и старшая Галька, рано утром приставят лестницу, она тихонько спустится и бегом к себе на молзавод. Дочек воспитывала бабка, улица, школа и комсомол.
Алька понимала, что она родная внучка бабке и родная дочка отцу. Бабка в ней души не чаяла и позволяла внучке все.
Ну, а Галька была чужой и старшей. Она помогала бабке по дому, была хозяйственная, умелая, могла и приготовить обед, и убрать за скотиной, и хлеб испечь. Галька никогда не слышала ни слова похвалы, никогда мать дочку не обнимала. Да и Рина была не из сентиментальных. У нее была задача всю жизнь обеспечить едой, одеждой и деньгами, а также вовремя увернуться от тумаков мужа. Тогда была сложная жизнь, и, чтобы прокормиться, надо было где-то смухлевать, и не попасться. И это получалось у Рины виртуозно. Крутила делами, где-то разбавляла сметану, где-то молоко, знания у нее были первоклассные, и предприимчивая жилка работала на отлично. Вскоре Рине надоело бояться заразиться от мужа всякими неприличными болезнями, к тому же это был бы для нее позор, так как работала она на пищевом предприятии. Каждый раз при прохождении медосмотра она тряслась от страха. Поэтому решила с мужем развестись. Да и толку от него никакого. Одно разорение, страх, синяки и унижение.
Поделила дом пополам, сделала себе отдельный вход, наняла барыг, которые поставили забор во дворе, и наконец-то, свободно вздохнула. Хотелось ей, конечно женского счастья. Но понимала она его по-своему. Муж должен хороший рубль домой приносить. А где такого взять? Дочки растут, скоро запросы тоже станут больше, она одна может их не потянуть. Пошла к гадалке, а та ей нагадала не того, чего хотелось молодой женщине. Сказала ведьма, что в пятьдесят шесть лет Рина может умереть, но все будет зависеть от нее самой. Забегая вперед, надо сказать, что когда Рине Саввичне исполнилось пятьдесят шесть, страх поработил ее полностью. Она старалась никуда ни ходить, ни ездить, только на работу и домой. Везде мерещились бандиты, хулиганы, боялась сильного ветра, любого дождя, снегопада, никогда не садилась в машину. И, наконец, этот год она пережила. Ругая последними словами гадалку, за то, что напугала ее, неожиданно узнает, что бывший ее муж, Иван Горбунков, был найден под забором мертвый. Ему тогда было пятьдесят шесть лет. Решила Рина Саввична, что гадалка все-таки права, но только немного перепутала.
Возвращаясь к годам, когда Рина только рассталась с мужем, обрела свободу и задумалась о новом кошельке-муже. Надо сказать, что чуйка у нее была потрясающая. Несколько раз за жизнь, ей приходилось сниматься с места, бросать нажитой дом, и ехать в неизвестность, и все потому, что чувствовала «на хвосте» ОБХСС (отдел по борьбе с хищениями социалистической собственности). Каждый раз принимала новый молзавод, и начинала жизнь с нуля, обживая новый дом.
Алька росла своенравной, задиристой, с характером, но умелой. Руки, как говорится, у нее росли оттуда, откуда надо. Она вышивала крестиком, выпиливала лобзиком, умела вкусно приготовить, в то же время отлично училась в школе. Но если что в голову втемяшится, то ее не свернуть с пути. Рине было трудно с ней. Она привыкла, что на заводе ей все подчиняются и всегда будет так как она сказала. Но не в случае с Алькой. Когда Алька училась в шестом классе, Рина с ней повздорила, и, не выдержав наглый и упертый характер дочки, хорошенько приложилась ей по лицу. Гордая Алька этого потерпеть не могла. И ночью, тайком, сбежала из дома, пришла к учительнице с красной пятерней на щеке.
Долго умоляла Рина простить ее, не позорить перед «людями» и возвратиться домой. Хорошо поизмывавшись над матерью, Алька выдвинула свои условия и вернулась. Но жила с матерью недолго.