Существо (Рониель Оспан) - читать бесплатно онлайн полную версию книги (Начало книги) #1

Тьма поглощала меня с каждой секундой падения. Я летел вниз, словно раненая птица с небесной высоты. Внутри рванула бомба животного страха. Куда лечу, сам не знал, но смиренно принимал гибель. «Все будет кончено», – в тот миг подумал прежде, чем столкнуться с землей и переломать все кости…

– Мистер, Роуган! – строгий голос нашего преподавателя по литературе назвал мою фамилию. И чуть приоткрыв глаза, почувствовал, что мне в лицо попала скомканная бумажка, и пошли смешки. Я уснул?!

– Роуган, вы, наверное, не в курсе, но сюда приходят учиться,

– Извините, – потирал я заспанное лицо.

Извинение не сработало, и мне поручили писать сочинение по теме, которую проспал. Могло быть и хуже…

Прослушав лекцию о себе и узнав из нее немало плохого, поспешил на выход, так как, к превеликому счастью, прозвенел звонок. Единственное, что грело душу, так тот факт, что все пары закончились.

– Кто помешал нашему Маркусу этой ночью уснуть? – положил мне на плечо тяжелую руку Томас, намекая на пошлость.

– Статистика,

– И как она тебе? – улыбаясь, спросил он.

– С характером. Немного сложная. Во многих случаях непонятная. И уж слишком расчетливая.

– Старик, они все такие. – рассмеялся друг.

Да, он прав, если это был намек на женский пол. Если это правда, то это уж точно не про Стефани. Она не походила на статистику. Подруга отличалась от других представительниц женского пола. Интересная и весьма симпатичная, она была умна, хорошо воспитана и коммуникабельна. Уже третий год мы учимся с ней на одном факультете, а я все продолжаю бояться рассказать, что испытываю к ней симпатию.

Если уже говорить о Томасе, то он был позитивным, но ленивым. Он не был смазливым красавцем, но мог найти подход к каждой девушке. Ему стоило снизить тон и сделать комплимент. Меня всегда радовала его белая мочалка, которая все время попадала ему в глаза. Его темно-зеленые глаза.

– Кстати, завтра едем на экскурсию. Ты с нами? – Томас радостно скалил зубы. Его вдохновила перспектива прогулять учебу на законных основаниях.

– Не знал, что в университете организовывают экскурсии,

– Дай университету побыть школой,

– Ты хотел сказать адом? – вздернуло меня от одного лишь воспоминания.

– Ты ушел от темы, – напомнил друг про экскурсию.

– Не знаю. Я лучше завтра посплю, – с сомнением отозвался я.

– А если там будет Стефани? – знал он, на что давить.

– С чего ты взял?

– Я спрашивал ее, – игриво двигал он бровями, кокетничая со мной. Его роль девчонки насмешила.

– Не прокатит,

– Да. Я не спрашивал ее, – сдался друг. Удивительно, что сразу. Видимо, понял, что за три года учебы я его хорошенько выучил.

– Ну, а сам ты не хочешь спросить? – кивнул он в сторону Стефани. Она стояла совсем неподалеку от нас и разговаривала с Эллин. Каштановые волосы Стефани блестели на солнце и красиво развевались от несильного ветерка. Она выглядела отлично. Впрочем, как и всегда. Заметив мой взгляд, Стефани покраснела, но тут же продолжила беседу.

– Хааааарриииииис, – пропел под ухом Томас, дразня меня этим. Мол, я зануда и трус. Друг не так давно заимел привычку обзывать меня «ХАРИСом». Это наш преподаватель по статистике – Мистер Харрис. Томас говорит, что я на него похож. Много занудствую, и до тошноты ответственен.

– Да иди ты в ж… – не успел я договорить, как меня перебил голос Стефани. Сердце бешено заколотилось от ее неожиданного приближения.

– Привет, Маркус, – с нежностью поприветствовала она.

– Привет, – краем глаза заметил ухмыляющегося Томаса.

– Я пойду. Кое-что забыл, – заспешил Томас и направился к лестнице. Он так спешил, что случайно сбил одну из студенток старших курсов. Ну, тут уже грех было не посмеяться. Друг так сильно врезался в нее, что та свалилась посреди коридора. Я всеми силами пытался сдержать смех, но пошли слезы истерики. Мне было невыгодно выставить себя в таком свете. Человеком, который смеется, когда другому больно. Томас стал помогать бедной девушке встать, извиняясь перед ней, а я не мог остановиться. В мозг настолько впечаталась эта нелепая ситуация, что все время, пока я стоял и старался остановить смех, мозг, как на зло, прокручивал снова и снова этот смешной момент.

– Надеюсь, она не сильно ушиблась, – с сочувствием отнеслась Стефани к старшекурснице. От Стефани пахло цветочным ароматом весны, хотя сейчас стояла осень. Этот запах привел меня в чувства. Вытирая слезы от смеха, я попробовал оправдаться:

– Ну… она вроде ходит, – неудачная попытка. А точнее, это было ужасно. Кто-нибудь сотрет с моей памяти этот момент?! Снова пробирало на смех. «Думай о голодающих мокрых котятах». Лучше вспомнить учебник по статистике…

– Я могу помочь тебе, – она резко перевела тему.

От неожиданности я поглупел и позабыл обо всем на свете. Но несколько секунд спустя вспомнил, о чем говорила подруга.

– Ах да, сочинение, – мысленно шлепнул себя по лбу.

– Эту тему я хорошо знаю и подумала, что не будет лишним тебе помочь,

Либо она считает меня слишком глупым, либо просто под этим предлогом решила провести со мной время. Ну, а мне-то, какая разница? Почему бы не воспользоваться этим? Конечно же, согласился.

Стефани предложила послезавтра встретиться в городской библиотеке. «Там можно поймать хороший настрой», – так она сказала.

– Договорились? – спросила подруга.

Звук сигнала машины прервал наш разговор. За ней приехала мама. Засуетившись, Стефани поспешила попрощаться:

– Договорились, Маркус. – удостоив меня своей обезоруживающей улыбкой, побежала к машине.

Мы были не похожи даже этим: она ездила домой на BMW m5, а я на вонючем метро. Библиотека! Как я мог согласиться?! Моя однокомнатная квартира всегда пуста, а я иду писать сочинение с девушкой, которая мне нравится, в библиотеку! Стефани была местная, а я приехал в Бостон из Вермонта. Везет ей… наверное.

Розыскав Томаса, заскочил с ним в автобус, затем в отходящий вагон метро. Вжались в поручни, потому что свободных мест не было.

– Ну, что она ответила? – задыхаясь спросил Томас, что весьма предсказуемо.

Его всегда пробирало на разговорчики про нас со Стефани. Уже третий год жалею о том, что рассказал другу, о своих чувствах к Спаркс.

– Кто? Стефани?

– Нет, наша инспекторша. Конечно Стефани!

– Это уже по твоей части. Ты же любишь женщин постарше, – теперь пришла моя очередь поглумиться над Томасом. И по пятибалльной шкале друг оценил эту шутку – ударом в живот шутника.

– Я не спрашивал, выдержал паузу.

– Она сама предложила мне помощь с сочинением,

– И что ты ответил? – Томаса распирало любопытством.

– Согласился,

– Она должна будет приехать к тебе? Или ты к ней? – Дон Жуан требовал подробностей. Томас, ну ей Богу, как ребенок.

– Нет. Мы встречаемся в библиотеке,

– Библиотека?! – переспросив, он громко засмеялся. Его придурковатый смех притягивал внимание окружающих.

– Томас, заткнись! – шипел я на него.

– Боже! Да она издевается! – громкий смех Томаса, заполнял каждый уголок вагона. А мне приходилось краснеть.

Друг продолжал ерничать, придумывая все больше дурацких шуточек, а, когда мы приехали на его остановку, пожал мне руку, прощаясь, и снова засмеялся, когда вышел из вагона. Вот же придурок! «Хорошо смеется тот, кто смеется последним»– мысленно утешал себя я. Опершись на поручень, стало клонить в сон. Сейчас бы упасть лицом в подушку и отдаться миру отдыха.

В толпе серых лиц заметил светлый облик девушки, которая сидела в пяти метрах и неотрывно глядела на меня. Русые, с золотым отблеском волосы доходили до талии, а большие глаза сверкали голубизной. Она была очень симпатичной, но какой-то неухоженной. Одежда была ни чем непримечательной: светлые джинсы, бирюзовый свитер, который был ей не по размеру и потертые черные кеды. Ее тоже смутил мой пристальный взгляд. Теперь она узнает, какого это, когда тебя наглым образом разглядывают. Незнакомка резко отвернулась и стала разглядывать свои руки как ни в чем не бывало. Странная она. Может, она воровка? Подумывает, как бы незаметно пробраться ко мне в карман. Пока она отвлекает жертву, какие-нибудь карликовые люди начнут резать своими грязными ручонками сумку? Подозревая девушку в нечистых делах, медленно подтянул рюкзак под руку, так чтобы закрыть карманы. Но лицо ее мне было знакомо. Где же я ее видел? Возможно, на том же самом месте. На ее «рабочем» месте – в метро.

Незнакомка снова и снова поднимала на меня взор и отворачивалась. Так продолжалось, пока не пришла моя очередь выходить. Двери открылись, и все так же прижимая рюкзак к себе, внимательно наблюдал за ее действиями. Нырнув в толпу, быстро выбежал на платформу и стал искать «воровку». С облегчением поняв, что она осталась в вагоне, закинул спокойно рюкзак на спину и, непринужденной походкой пошел к выходу.

Запах мокрого асфальта вперемешку с убивающими выхлопами машин сопровождали меня до самого дома. Не успел я дойти до своего двора, как услышал сзади шлепанье, как если бы ребенок прошел по луже. Все бы ничего, но вокруг меня не было ни души. Я остановился, и шлепанье, что насторожило меня, прекратилось. Не оборачиваясь, продолжил путь. Шаги раздались синхронно с моими шагами, и я уже не выдержал. Повернувшись, увидел стоявшую в двадцати метрах от меня ту девчонку. На лицо ее падала скрывающая глаза тень. Ничто в ее позе не говорило о стремлении на меня напасть, так что она меня не так уж сильно напрягала. Девчонка прикинулась статуей. Она настойчивая.

– Ну, что тебе надо? – вступил с «воровкой» в контакт.

Она промолчала.

– Зря шла! Денег у меня нет! И на телефоне тоже!

Зачем напомнил про телефон, дурень?

Переговоры, где говорит один человек, ни к чему не вели. «Воровка» изображала глухонемую.

– Мани нет! Понятно? – показывал жестами, чтобы у нее не оставалось мотивации идти за мной.

– Кыш отсюда! – топал ногой, словно прогонял привязавшуюся кошку.

– Фу, нельзя! Домой!

Как еще ей объяснить, чтобы она топала отсюда?!

Махнув рукой на все попытки поговорить с ней, пошел домой. Навострил слух и, как охотник стал прислушиваться к посторонним звукам. Вцепившись руками в лямки портфеля, снова услышал сзади шаги.

– Ты реально глухая?! – агрессивно крикнул ей, поворачиваясь.

– Что?! – воскликнула женщина с глазами как у спаниеля.

– Эм… – растерялся я, не ожидав увидеть вместо «воровки» кого-то ещё.

– Извините, это не вам, – промямлил в ответ. Неловко вышло.

– Совсем страх потеряли, – возмущенно сказала себе под нос, обходя меня.

– Накурятся этой своей химией, – не переставала она бурчать, уже зайдя во двор.

Я уже не вслушивался в то, что говорила оскорбленная женщина. Как оказалось, моя соседка. Приросший к асфальту, теперь и я прикинулся статуей. Всматривался в полумрачную улицу, где всегда плохо горели фонари, хотел убедиться, что девчонка ушла. Она словно растворилась в воздухе. Неужели? В следующий раз увижу – полицию вызову…

– Маркус… Старик, вставай. Наша остановка! – трепал меня Томас за плечо, вытаскивая из сна.

Громкий мотор автобуса будил сильнее, чем друг. Словно контуженный, я продрал глаза и увидел нашу остановку. Отдавил себе руку и теперь она жутко ныла. Лучше бы не просыпался.

– Просыпайся, Маркуша! – бодро воскликнул Томас и вышел из автобуса.

Моросящий дождь попадал в глаза, а хмурые тучи укрепляли желание поспать. Надев капюшон, я пошел следом за другом.

– Давай договоримся, что это был последний раз, когда ты меня так назвал,

– Как? – не понял Томас.

– Маркуша, – с отвращением произнес я.

– А что не так-то?

– Брат так называет меня. Мы с ним не в ладах. Всегда раздражало,

– Как скажешь… Маркусик, – скорчил друг довольную мину.

Мне оставалось смиренно вздохнуть, чтобы не продолжить перепалку, ибо в последний дни я был весьма раздражителен и легко шел на конфликт.

– Старик, ты чего серый такой ? – спросил друг.

– Серый? – зевнул я.

– Я тебя бодрым давно не видел. Выглядишь ужасно,

– А я смотрю, ты сегодня бодренький. Что, миссис Сингер вчера дала красный свет? – решил я над ним поглумиться, вспомнив наш вчерашний разговор о кураторше, и к тому же поднять себе настроение.

– Иди в пень! Кто-то вообще в библиотеку идет, – нашел он, чем зацепить. Я притворным смехом оценил шутку. А придурковатый смех Томаса разливался эхом по всей улице.

– Смотри, штаны себе не испачкай… Идиот. Не вижу в библиотеке ничего страшного, – фыркнул на него.

– Ну да, ну да,– искоса поглядел на меня Томас.

– Твоими методами отношения не построишь. Стефани девушка особенная. Тут нужно приложить труд,

– И ты решил пойти нелегким путем, чтобы добиться сердца любимой, – прозаично и с насмешкой произнес друг.

– Отвали, – огрызнулся я.

– Лучше б ты полегче кого нашел. Был бы не таким нервным, – пошлый намек Томас закрепил хитрой улыбочкой. Он, как всегда…

Мы вошли в университет, и я поздоровался с миссис Сингер, что редко делал:

– Добрый день! Отлично выглядите!

Непреступная крепость с «толстой костью» и скверным характером расцвела от комплимента.

– Это Томас просил передать. Он стесняется, – положил другу на плечо руку, представив его пятидесятилетней «обаяшке».

Томас посмотрел испепеляющим взглядом, удостоив меня кислой улыбкой проигравшего.

– Ревнуешь? – спросил его.

– Старик, если это тебя так напрягает… я могу с ней больше не здороваться, – тут я словил от Томаса удар по руке. Было очень больно.

– Шутить ты так до сих пор не научился, – сделал друг жалкую попытку съязвить.

– А ты язвить.

Прозвенел звонок, и мы побежали в кабинет мистера Харриса, опаздывая на статистику. Как, впрочем, и всегда.

Сегодня Харрис был на удивление добр, и это заметил Томас:

– Что-то он сегодня подозрительно лоялен к нам. Может, у него появилась… женщина? – прошептал он.

– Тебя это действительно волнует? – нервничал я, готовясь к зачету. Четыре раза прочел одно и то же предложение, и не мог уловить его смысл, так как болтовня друга засоряла связь с учебником.

– Странно, что ТЕБЯ это не волнует,

– Мне всегда было наплевать,

– Такой исторический момент требует обсуждения, – не унимался Томас.

– А закрытая сессия требует знаний. На, держи. Полезная штука, – нервно подсунул ему учебник, чтобы заткнуть его.

– Вот так друзей и теряют, – с обидой буркнул друг.

– Йосковитч, вы хотите ответить? Наверное, вы уже подготовились? – обрубил нашу беседу голос мистера Харриса. Нашел себе мишень.

– Ты ему нравишься, – тихо пробормотал я Томасу.

– Нет, не хочу, мистер Харрис, – встал Томас, с провинившимся видом.

– А вы… Роуган, подготовились? – переключился мистер Харрис на меня, заранее радуясь тому, что поставит за сегодня первую пару двоек.

– Да, конечно, – развеял я все его надежды полакомиться негативом. Харрис всегда напоминал энергетического вампира.

– Тогда выходите, – разочарованно сел он за стол, но во взгляде оставалась вера в мой провал.

– Ты мог подольше растянуть свою тупость?! – возмущенно шептал я Томасу.

Он только заржал и бесшумно сказал, что я лузер. В ответ, взял свою толстую тетрадь с парты, кинул ее в патластую голову друга и пошел к доске. Отвечать Харрису нелегко, так как взгляд его превращал мозг в засушенный овощ и все, что ты учил ночами, куда-то испарялось. Но все же развеять сомнения самого циничного преподавателя насчет того, что я еще не забыл, как пользоваться мозгом, удалось. И удалось на хорошую отметку в журнале и на допуск к сессии…

– Ты отлично выступил, – восхищенно забрасывала меня Стефани комплиментами, когда закончилась пара.

– Спасибо, но мог и лучше. Если бы не Томас,

– У тебя что-то случилось? – обеспокоенно спросила подруга.

– С чего ты взяла?

– Выглядишь, как выжатый лимон, – пояснила она.

– Не могу выспаться уже недели три. Постоянно что-то тревожит ночью, – потирал лоб от начавшейся мигрени.

– Может, это из-за стресса? Переживаешь из-за зачетов. Бывает. Я сегодня ночью тоже не спала, – тихо проговорила подруга.

– Возможно, ты права, – задумчиво произнес, засыпая на ходу.

Отрезвил меня удар в спину. Меня кто-то толкнул и пошел дальше. Недовольно повернувшись, заметил знакомый образ. Та девушка, что следила вчера за мной, снова, бесцеремонно повторяла тот же трюк. Незнакомка, не оглядываясь, шла вперед, пробираясь сквозь толпу студентов.

– Опять она, – тихо прорычал, смотря, как она уходит.

Стало любопытно, чего она все-таки хочет и недолго думая, ринулся за незнакомкой.

– Эй, ты! – крикнул вслед, но блондинка продолжала идти, направляясь к выходу.

Чуть ли не перейдя на бег, вышел из университета, следя за странной девушкой, которая не думала останавливаться.

– Постой! – приказывал остановиться, но она даже не повернулась. Почему-то отдалялся от нее, как в каком-то дурацком сне. Пытался схватить ее за плечо, но сумел лишь дотронуться до длинных волос.

Оглушительный звук сигнала и визг тормозов прервал преследование. От испуга подкосились ноги, и я упал на тратуар парковки. Меня чуть не сбила машина.

– Жить надоело?! – ругался, сидевший за рулем, парень.

Когда очухался, сразу принялся искать глазами эту девицу. Вот, проклятье! Уж слишком, она странная! Меня охватила злость. Она внезапно появляется, а потом исчезает! Вот чего ей надо?! Может, она мне кажется? По-моему, я переутомился…

Встав на ноги, отряхиваясь после падения, заметил специфический запах одурманивающего масла. Такой запах обычно встречается в храмах. Какой-то бред. Удивительно, что этот запах постоянно чувствовался в своей квартире…

Ну вот и назначенный день экскурсии. Все толпились в университетском дворе. Затем стали продвигаться к автобусам.

Я до сих пор чувствовал на своих пальцах необыкновенное тепло волос той незнакомки. Почему она меня преследует? Или я сошел с ума? Головой вроде не ударялся. Она появилась в моей жизни так внезапно. Ее поведение, заполняло голову разными вопросами. Откуда она? Как ее зовут? Может, если я узнаю ее имя, то смогу хоть что-то понять? И главный вопрос: почему она за мной увязалась?

Все пары проходили в раздумьях об этой девушке. Кто она? Плод моего воображения? Но она была такой реальной и осязаемой. Нет, она точно существует. Злит, что она следит за мной, но так и не заговорила. Ладно, надо успокоиться и забыть про нее…

– Старик, ты что под колеса попал? – неожиданно ко мне подошел Томас.

– Где ты был? На занятиях тебя не было,

– Да так, кое с кем познакомился, – загадочно ответил Томас.

– Опять бабы?! Они тебя до добра не доведут, – разозлился я из-за поверхностных взглядов на жизнь, друга. Ветер в его голове сегодня выводил из себя. Возможно, этому содействовали бессонные ночи.

– Все садимся в автобусы! Выезжаем через две минуты! – оборвала наш разговор, миссис Сингер. Точнее, грубо перебила.

Томас стал втискиваться между сиденьями, ища свободное место. Народу было так много, что не различишь, где наш курс, где чужой.

Поймав взгляд Стефани, помахал ей рукой, дав понять, что сейчас подойду. Она уже сидела с Эллин возле окна.

– Мест нет, – почувствовал резкий толчок в грудь. Это была рука мисс Сингер.

– Ну я же, – сделал попытку пройти, но Сингер была настойчивой женщиной.

– Мест нет. Садись в следующий автобус, – строго приказала она и, я взглянув на Стефани, повиновался приказу пухлой женщины. Еще убьет, ненароком.

Томас, естественно, стал смеяться над моим очередным провалом.

– Подкаблучник! – крикнул он.

И прежде чем уйти, я показал ему средний палец.

Выйдя из автобуса с маской злости, не видя ничего вокруг, двинулся к другому автобусу. Там в основном сидел первый и второй курс. Но никаких знакомых, так и не заметил среди толпы. Оно и к лучшему. Посплю.

Протискиваясь между парнями и девушками, собирал оценивающие взгляды и всякие идиотские смешки. Даже одна из девочек стала строить мне глазки. М-да… чувствую, поездка будет очень долгой…

Возле окна оказалось два свободных места. Рюкзак положил рядом с собой, заполонив сразу оба сиденья. Когда всех студентов пересчитали, мы успешно тронулись с места.

– Привет, – напугал девичий голос.

На меня с воодушевленным видом смотрела девушка с первого курса. Если не ошибаюсь, ее звали Бритни Дигс. Она у них там «звезда».

– Ты сидишь на моем портфеле, – намекнул, что ей стоит поднять свой симпатичный зад. Получилось грубовато.

– Прости, – с улыбкой замешкалась она, привстав, чтобы отдать мне рюкзак.

– Ты же с третьего курса, да? – поинтересовалась Бритни.

– Так точно,

– Майк?

– Маркус, – исправил эту миловидную простушку, которая таилась внутри нее за мишурой модных шмоток и идеально уложенных волос. От нее пахло сладковатым цитрусом. Напомнило о теплых летних деньках дома.

– Точно, – покраснела Брит от волнения, убрав волосы за ухо, чтобы заполнить неловкий момент.

– Ты же друг Томаса?

Молча кивнул ей, уже предполагая, зачем она ко мне подсела.

– Можешь передать?

Бритни достала из кармана маленькую открытку. Она была облеплена разноцветными сердечками, а в углу записки был след от губной помады.

– Передам, – равнодушно взял девичье послание.

– Спасибо! – радостно воскликнула Брит и в благодарность испачкала мою щеку своей яркой помадой.

Растерянный, я глядел, как она возвращается к своим подругам. Те уже ждали от Бритни подробностей нашего с ней непродолжительного разговора.

Стирая помаду с лица, прочел ее любовное послание Томасу, которому охота врезать.

«Свет моих очей. Ни один день не проходит без мысли о тебе»…

«О, Боже», – подумал я, чуть не вырвав на эту открытку.

Засунув послание в карман куртки, положил рюкзак на прежнее место и, воткнув наушники, включил любимую песню. Надел капюшон и закрыл глаза, чтобы ко мне больше никто не пристал…

Приятное тепло с левой стороны, грело мою руку. Даже показалось, что уже сплю дома. Необычный запах одурманивал сознание и одновременно отталкивал. Снова этот запах? Открыв глаза, увидел возле себя ту странную блондинку. Она сидела слева от меня! На том сиденье, где лежал мой рюкзак! Я боялся моргнуть – как бы она не исчезла вместе с моими вещами. Она никуда не уходила, не поворачивалась ко мне. Просто сидела, как ни в чем ни бывало. Язык завязался в узелок, а тело остолбенело. У меня было столько к ней вопросов, но они все словно растворились. И было такое ощущение, что вот-вот… заплачу. Плакать? Но я же не плакса какая-то? Да и зачем?

Незнакомка смотрела вперед. Я мог видеть только ее профиль. Интересно, она заметила моё пробуждение? Надо аккуратно придвинуть рюкзак к себе и проверить в куртке карманы. Светлые волосы, словно нити золота, покрывали ее плечи, и почти касались узких бедер. Кожа белая и чистая, с румянцем на щечках. Нос прямой чуть заостренный и длинные ресницы, еле выделяющиеся на фоне бледности ее кожи.

– Ты не против? – резко повернулась она, дав, наконец, услышать свой приятный голос. Сердце подскочило к голове. Она со мной заговорила! Пожар пылал на моем лице от вида ее больших голубых глаз. Они такие большие… и голубые. Я забылся и вел себя, как дурак. Ее взгляд был… таким проникающим и читающий душу.

– Ты не против? – с легкой улыбкой повторила незнакомка, видя мою реакцию.

Это невероятно! Девушка, за которой гонялся, сидела рядом.

– А… да, ничего страшного. Думаю, рюкзак не обидится, – мой голос был неестественным от волнения.

Она, улыбнувшись, отвернулась. Почему я так себя веду? Даже руки вспотели. Что в ней такого, чтобы так влиять на меня? Обычная девушка, только со странностями.

– Я Лориана Крейт, – представилась девушка, решив не протягивать руку. Точно, странная.

Я, наконец, узнал ее имя. «Лориана», – мысленно произнес, будто пробуя его на вкус. Красивое имя.

– Маркус Роуган, – ответил ей взаимностью.

– Я знаю,

Знает?!

– Это же ты вчера ходила за мной вечером?

– Да,

Обескуражила она меня своим простым и правдивым ответом.

– Что-то я не припомню, чтобы мы были знакомы,

– Главное, что я помню тебя, – ухмыльнулась девушка.

– Не могла бы внести ясность? – попросил ее.

– Как думаешь, эти стекла прочные? – спросила она, разглядывая окна автобуса. Блондинка проигнорировала мою просьбу.

Ведет себя, как ребенок, хоть и выглядит на девятнадцать.

– Ммм… не знаю, – пробубнил, разглядывая ее. Она меня насторожила. Я огляделся по сторонам и стал всматриваться в ее одежду. А вдруг под ней бомба.

Девушка внимательно глядела на небо, пока я думал террористка она или нет. Ее зрачки уменьшились, а розоватые губы чуть приоткрылись. Что она там увидела? Тучи, как тучи…

– Небо плачет, – вдруг произнесла она обреченно.

Ее глаза загрустили, чуть не пустив слезу.

– В смысле, дождь идет? – уточнял я.

– Что-то случится или уже случилось, – задумчиво сказала Лориана, в очередной раз, проигнорировав мой вопрос. Ну, точно сумасшедшая террористка.

– Дождь часто идет и, странного в этом не нахожу. Просто дождь, – хмыкнул на ее версию, но почему-то по спине пробежали мурашки. Мне от нее бежать хотелось. Особенно с этими разговорами.

– Ты никогда не задумывался, почему он идет?

Она серьезно?!

– Ну… под воздействием солнечного тепла вода испаряется и превращается в пар. После, пар поднимается, образуя тучи, а там уже все зависит от температуры атмосферы, – познакомил ее с естественным явлением природы, полагаясь на изученные школьные материалы.

В ответ девушка рассмеялась. Спросила, а теперь смеется надо мной?

– Что смешного?

Неожиданный толчок резко прекратил наш диалог, раскидав по всему салону всех студентов. Еле удержавшись на месте, я первым делом взглянул на Лориану, но ее уже не было. Несмотря, на такой сильный толчок, мы продолжали ехать со страшным скрежетом.

– Лориана! – звал ее. Хотел убедиться, что с ней все в порядке. И где же она?

Когда мы, наконец, остановились, все стали вставать, потирая свои ушибы. Я хотел встать с кресла, чтобы понять, что происходит, но почувствовал в ноге боль. Она была терпимой, но все же приходилось с трудом передвигаться по салону. Все были в таком же недоумении и страхе, как и я. Оглядываясь, увидел смятую заднюю часть салона. Кого-то придавило, а кого-то не тронуло. Адреналин вызвал тошноту. Чувствуя застрявший комок в горле, наблюдал ужасающую картину. Одна из студенток сидела в своем кресле, и из ее головы сочилась рекой кровь. Это была Бритни Дигс. Она была уже мертва. Рядом с уже умершей подругой стояла девушка. Заливаясь слезами, она просила о помощи.

– Двери не открываются! – в панике крикнул парень.

Все стали толкать двери и просить водителя открыть их.

– А водитель… мертв, – произнесла студентка, стоя возле руля.

– Попробуй нажать на кнопку, чтобы открыть двери! – через тошноту, проявил я смекалку. Девушка судорожно принялась нажимать на кнопку, но двери не открывались.

– Она не работает. Видимо, замыкание!

Не успел я подумать, что делать дальше, как произошел следующий толчок. От сильного удара все повалились на пол. Опершись на спинку кресла, приподнялся и понял, что автобус сейчас повалиться на бок, и точно никто не останется в живых. Все двигалось и скрежетало. Невозможно было разобраться в какую мы сторону вращаемся или движемся. Крики студентов повышали уровень адреналина. «Это конец», – пронеслось в голове. Но тут в нас влетела еще одна машина и ударила автобус в другой бок. Внезапно какая-то сила потянула меня назад. Вокруг летели куски стекла и, почувствовав удар о холодную землю, осознал, что сейчас вылетел через окно. Я лежал среди месива помятого металла и окровавленных трупов. Автобус, свалившись на бок, загорелся. Дикие крики с просьбами о спасении поднимали волосы дыбом.

– Парень, ты цел? – спросил меня какой-то мужчина, пока я плевался желчью. Сердце било в горло.

– Надо им помочь…– через рвоту пытался говорить.

– Сейчас приедут пожарные. Они помогут. – утешал мужчина. К сожалению, это меня не утешило. Ведь не знаешь, когда они приедут. Не было сил, чтобы встать и бежать помогать тем, кто сейчас сгорает заживо. Приходилось слушать крики умирающих и с содроганием ждать окончания их мучений.

Прибывая в больничной палате уже несколько часов, я все никак не мог прийти в себя. Не мог нажать кнопку «стоп» в голове, чтобы больше не видеть тела и лужи крови. Страшные крики снова и снова звенели в ушах, сводя с ума. «Я не мог ничем им помочь», – добивал себя этими мыслями, лежа на одной из кровати госпиталя. Но, как я вылетел из окна? Неужели, мне просто повезло? Обдумывая случившееся, вспомнил, что разговаривал с той девушкой, и что ее зовут Лориана. И эти ее странные слова. Может, она знала, что должна была произойти авария? Мне было известно ее имя, но где она учится и чем занимается, она так и не рассказала. Ее больше заботила толщина стекла. Она же там была! Была в этом автобусе!

В палату зашла врач и направилась ко мне с вопросом:

– Маркус Роуган? – всматривалась она в лица других пациентов. Пациентов, которые не были связаны с аварией.

– Это я, – поднял руку.

– Что беспокоит? – измученно спросила женщина.

– Нога. Думаю, что либо ушиб, либо растяжение,

– Ходить можешь?

– Немного,

Врач начала поднимать штанину, но больная нога так распухла, что пришлось резать брюки до колена. На ноге был огромнейший синяк. Он начинался от колена и заканчивался в области стопы. Красно-синее пятно не на шутку напугало меня.

– Серьезная гематома, – рассматривала врач, слегка дотрагиваясь до синяка холодными пальцами.

– Не бойся, через две недели пойдет на спад. Намажу и перевяжу. За тобой приедут? – спросила она, разматывая бинт для перевязки.

– Ммм… да, – соврал, чтобы ни в коем случае не позвонили моей матери. Сам справлюсь, не маленький.

– Хорошо. Перелома у тебя не. Так что, после перевязки, ты сможешь ехать домой, – стала она аккуратно поднимать мою ушибленную ногу, но получилось все равно болезненно. От дискомфорта я тихо застонал.

– Тебе крупно повезло. Большинство лежит уже в морге. У тебя сильный Ангел-хранитель, парень, – туже натягивала она бинт. Но мне не стало легче…

– А сколько погибло?

– Около тридцати человек. Но это не точно. Завтра, может, будет больше сорока,

Тридцать человек?! Если бы мне не повезло в тот момент, я бы лежал в морге среди остальных. А как же та девушка? Как же Лориана? Она тоже погибла?

– А вам случайно, среди погибших не встречалось имя Лориана К… – и тут я запнулся. Как же ее фамилия? К… Кр… Крейт! Точно, Крейт!

– Лориана Крейт? – заставил ее задуматься, и сморщить свой плоский лоб.

– Пока что имена нам неизвестны. На днях будут списки. Сейчас не разберешь, кто где, – усталость говорила в ней.

Мысль о смерти той загадочной девушки, резала сердце тупым ножом. И почему я должен за нее переживать? Увидел пару раз и все. И все же не хотел, чтобы ее имя оказалось в списке погибших…

Врач перевязала ногу и разрешила идти домой. Желудок мой был пуст, а привкус во рту был не из самых лучших. Хромая к выходу, наблюдал, как в спешке носят на носилках изуродованные огнем и металлом тела. Почувствовав, что тошнота стала нарастать от ужасающей картины, отвернулся. Запах жареной человеческой плоти, трогал язык, вызывая рвоту. Закрыв рот кофтой, чтобы не испачкать пол госпиталя, поспешил к выходу. Вдохнув прохладный сырой воздух, успокоил желудок. Надо собраться с мыслями. Из глаз непроизвольно текли слезы, оплакивая тех, кто побывал в сегодняшней преисподней. Как после этого я смогу жить дальше?

– Маркус! – услышал голос Стефани. Повернувшись на зов, увидел, что подруга стояла на парковке вместе с Томасом. А я и забыл про нее.

Она подбежала ко мне и крепко обняла, сама того не зная, что делает мне больно. Теперь меня не интересовал запах ее духов, как она одета или, накрашены ее губы или нет. Перед глазами, вспышками, мелькали фрагменты обожженных тел и в голове стоял вопрос: «Жива ли та девушка?». Но конечно, было радостно видеть добрые глаза Стефани и знать, что она в безопасности.

– Ты в порядке? – с дрожью в голосе подруга сыпала вопросами.

– Да. В отличие от остальных, – заставлял себя говорить, когда просто хотелось молчать и побыть одному.

– Я рад, что ты жив, старик, – по – родному обнял меня Томас, как всегда улыбаясь. Даже сейчас.

– Я принесла тебе кое-что, – вытащила Стефани из сумки большой сэндвич. Запах еды разбудил желудок.

– Ты – чудо, – похвалил ее.

При таких обстоятельствах аппетит должен пропасть, но организм так был истощён эмоционально и физически, что требовал пищи.

– Нас не впускали в больницу. Говорят много погибших. Мне так жаль, Маркус, – глаза подруги наполнились слезами.

– Сказали, что погибших не меньше тридцати. А вы как? Вас не коснулось? – морщась от боли в ноге, поинтересовался я.

– За нас не переживай. Ваш автобус ехал первым и, когда в вас врезалась машина из-за поворота, мы сразу остановились, – объяснил Томас.

Я только сейчас заметил, что на улице потемнело. Заметил, что фонарные столбы уже заступили на свою ночную смену.

– Сколько часов прошло? – потерявшись во времени, решил поинтересоваться.

– Часа четыре, – ответил друг.

– Ого, – сухо отозвался, жадно глотая сырой воздух, чтобы убавить тошноту. Играя с тротуаром в гляделки, боролся с усталостью. Даже сэндвич не помог. Глаза закрывались и вот-вот мог упасть ребятам в ноги. Мысленно дал себе пощечину. Мало гематомы, так еще и разбитое лицо будет.

– Тебе надо отдохнуть, Маркус, – с жалостью во взгляде подметила Стефани.

– Отличная идея, – тихо согласился с ее советом.

– Давай, мы тебя отвезем домой, – подхватила подруга меня под локоть, чтобы помочь. Томас взял мою руку и перекинул через свою шею.

Крики погибших и звуки сирен пожарных машин, теперь стали головной болью. Запах той блондинки отпечатался в памяти, и снова вспомнив про нее, решился спросить:

– Ребят, а из вас никто не знает Лориану Крейт?

Подводя меня к машине, они оба задумались.

– Нет, старик. А кто это? – недоумевая, спросил Томас.

– Я ее тоже не знаю, – ответила Стефани, с открытой подозрительностью.

– Уже… неважно, – подавленно отрезал я, когда подруга открыла дверцу машины, чтобы усадить меня.

– И, кстати, – полез я в карман.

Чуть не забыл.

– Это тебе, – протянул Томасу открытку.

– От мертвой Бритни Дигс,

После моего лишнего уточнения, друг изменился в лице.

– Какой ужас, – произнесла Стефани, глядя на открытку.

– Не то слово…

Уже неделю, меня мучил один и тот же сон, в котором был автобус, сгоревшие заживо студенты и последние слова Лорианы Крейт перед тем, как в нас врезалась машина: «Ты еще ничего не знаешь, Маркус».

Уже неделю я не ходил в университет из-за травмы и выслушивал от матери лекцию о лечении гематомы. Она увидела аварию по телевизору и тут же позвонила мне. Я, конечно, про ушиб не рассказал, но сгладил картину – синяк, и только. Уж слишком у нее чувствительное материнское сердце. Очередной раз убедив ее, что все в порядке, занялся своим завтраком. Заливая кипятком кашу, заметил, что нога не так сильно болит и порадовался такому наблюдению. Наконец-то, вылезу из своей берлоги. Выходной потревожил звонок телефона:

– Привет, Маркус, – буднично поприветствовала Стефани.

Ее голос был лекарством от всех депрессий.

– Привет. Рад тебя слышать, – непроизвольно улыбаясь, не скрывал своих чувств.

– Как твоя нога? Как ты себя чувствуешь?

– Намного лучше. Нога уже не так сильно болит. Могу ходить, – прогнозировал свое состояние.

– Отлично, а то на Томаса жалко смотреть. Он такой грустный. Тебя ожидает, – рассмеялась она.

Ее рассказ позабавил.

– Да, похоже на него. Что нового?

– Возле холла повесили плакат с погибшими. Как я рада, что твоей фотографии там нет. Сложно тебе, сейчас. После всего, что ты видел,

– Справляюсь, – скромно ответил я.

Мне не нравились эти разговоры. А если пойду в университет, там уж точно покоя не дадут.

– Смотрел новости? – спросила она.

– Эм… точно нет,

– Сказали, что всего погибло сорок три человека. Вчера узнала, что выжил один человек, – ее слова зажгли в душе яркий огонек. «Лориана?!» – возник в голове вопрос.

– Кто? – спросил вслух.

– Пак Джонсон, он с первого курса. Сейчас лежит в госпитале с ожогами. Говорят с несильными. Всего десять процентов кожи повреждено. Повезло, парню. Могло быть и хуже,

– Я тут кое-что спросить хотела, – после небольшой паузы начала подруга.

– Валяй,

– Если ты помнишь, мы должны были пойти в библиотеку, на той неделе, – спросила Стефани, потихоньку подводя разговор к встрече.

– Конечно, помню, – соврал я.

С этими проблемами забыл, что мы должны были встретиться. Так еще и сочинение писать!

Присев на кровать, услышал посторонний гул. Сначала показалось, что гул в телефоне, но убрав трубку от уха, понял, что он в квартире. Перед кроватью была закрытая дверь в ванную комнату, и именно из нее доносился странный звук.

– Я это к чему… Просто в пятницу у нас была литература с мистером Кроули, и он спрашивал про тебя… – продолжила она говорить, но я перебил ее:

– Стефани, подожди секунду, – вежливо попросив подругу, встал с кровати и, медленно подходя к двери ванной комнаты, стал прислушиваться. Чем ближе подходил, тем отчетливее становился гул. Скорее это был напев спокойной мелодии. Приятный женский голос напевал одну и ту же ноту. По затылку пробежали мурашки. Кроме меня в квартире никто не живет. Голос напугал. Он был нежным, но в нем присутствовало что-то нехарактерно для человека. Нервы сдали и я быстро открыл дверь. Пение прекратилось. В ванной комнате никого не оказалось. Может, соседи?

Оставив дверь открытой, присел на кровать и попытался найти логический ответ произошедшему.

– Маркус, все нормально? – услышал из трубки.

– Да. Просто голубь в окно врезался. Проверял,

– В общем, если тебе не трудно, то можно сегодня заняться твоим сочинением, так как уезжаю послезавтра,

– Уезжаешь?! – перебил ее, удивившись неожиданному отъезду. Куда это она собралась?!

– На сколько, уезжаешь? Куда? – не удавалось мне скрыть излишнее волнение и возмущенность.

– На две недели. Надо ехать к отцу, он сломал ногу, когда играл в гольф. Даже не знаю, как ее можно сломать, играя в гольф, – посмеялась она над глупой ситуацией, несмотря на то, что ее отцу сейчас не до шуток.

– Ну, ты как? Согласен?

– Согласен. Во сколько встречаемся? – при мысли о встречи со Стефани, термометр настроения превышал норму.

– Сможешь, через часик?

– Смогу, – уверенно ответил. Хотя в таком состоянии, как у меня, не хватит часика. Минимум, три.

– Ну, тогда до встречи, Маркус, – почувствовал, как ее красивые губы расплылись в улыбке.

– До встречи. – ответил и, как маленький, жда пока Стефани положит трубку. Сидел с тупой улыбкой где-то минуты две. «Я что-то должен был сделать», – подумал, возвратившись обратно в серую реальность. Завтрак! Он до сих пор варится!

Открыв крышку, лицезрел вместо каши непривлекательную субстанцию. Не быть мне поваром. Такой смесью можно смело клеить испорченные ботинки. «Собачий завтрак», - понял, что напомнила мне эта каша. Уж лучше бы сделал бутерброды…

В библиотеку приехал с опозданием на двадцать минут. Стефани не злилась на меня, напротив, отнеслась к опозданию с пониманием. В очередной раз позавидовал самому себе. Она как раз стояла возле библиотеки. При виде ее не смог сдержать улыбки.

– Отлично выглядишь, – сделала она комплимент.

А реально ли я выглядел хорошо?

– Оу, спасибо. Ты явно… мой конкурент, – получился самый нелепый взаимный комплимент. Мысленно ударил себя по лицу. Моральная усталость отразилась на мозговой деятельности.

Зайдя в библиотеку, мы уселись за понравившийся Стефани стол. Она достала из своей сумки учебник по литературе, и принялась за работу.

Пока она объясняла, что писать и почему это надо писать, любовался ею. Я всем своим видом играл заинтересованность. Но слова подруги летели мимо моих ушей. И дело было не только в Стефани. Страшная авария не выходила из головы. Появилась определенная апатия ко всему. Прошло недостаточно времени, чтобы внутреннее состояние нормализовалось, и я мог продолжать жить, как обычно. Возможно, уже не будет «как обычно».

Стефани. Лучшая подруга. Три года знакомы и я ни разу не признался ей в своих чувствах. Единственный человек, от которого исходит свет. Наблюдал за тем, как она сильно сосредоточившись, подносила ручку к своим губам.

После аварии я стал думать по-другому. В любой момент ты можешь умереть, так и не успев совершить задуманное. Жизнь одна, так почему же не рискнуть?

– Я уже говорил, что ты хорошо выглядишь? – прервал подругу неожиданным вопросом.

– Вроде… вроде бы да, – стеснительно улыбнулась Стефани, и продолжила читать вслух.

– Стеф, – шепотом позвал ее.

Подруга не оторвав взгляд от книги, продолжала объяснять.

– Стефани, отвлекись на секунду, – попросил, когда она перелистывала страницы учебника в поисках нужного текста.

– Тебе неинтересно?

– Интересно. Все, что ты говоришь очень интересно. Просто…– запинался на каждом слове, как мямля. «Соберись, Маркус!»

– Просто… мы с тобой три года знакомы. Вроде бы три?

– Да…

– И учимся вместе, – язык заплетался, и злость на свою неуверенность заполняла кровь адреналином.

Прежде чем признаться в своих чувствах, я глубоко вздохнул и почувствовал знакомый запах. Запах, который окутал душу в теплое одеяло. Запах той девчонки стоял в воздухе.

– Маркус, ты что-то хотел сказать, – прервала Стефани паузу, заметив мою перемену в настроении.

– Ты чувствуешь? – спросил у нее, зачерпнув больше воздуха.

– Что? Ты о чем?

– Запах. Чувствуешь? – оглядывался по сторонам, ликуя.

– Нет. Нет никакого запаха, – в изумлении глядела подруга, не понимая, что происходит.

– Я сейчас, – встав из-за стола, ринулся искать ту девчонку, что не выходила из головы.

Я принюхивался как пес, среди читателей, ища Лориану. Я должен найти ее, увидеть, узнать, что она жива. Чем дальше уходил в глубину зала, тем запах становился насыщенней. Посмотрев наверх, на бельэтаж, среди книжных полок увидел ЕЕ. Целая и невредимая. Длинноволосая таинственная, непохожая на всех остальных.

Поднимаясь к ней, чувствовал, как к рукам приливала кровь, и ладони стали потеть. Лора одиноко рассматривала книги.

– Привет, Маркус, – не повернувшись, девушка заговорила первой, продолжая искать подходящую книгу.

– Привет, – сглотнул, скрывая волнение.

Приблизившись к ней, только сейчас заметил, что ее одежда выглядела слишком потрепанной. Где она ее взяла?

– Ты жива, – не скрывал свой восторг, рассматривая ее как в первый раз. На ней не было ни одной царапинки.

– И ты жив, Маркус, – так и не повернувшись, констатировала она факт.

Девушка вела себя уверенно, в отличие от меня. Проклятье! У меня было столько к ней вопросов, и они все разом вышли из головы!

– Что-то ищешь? – смотрел, как она тоненькими пальчиками проводит по книгам, в поиске нужного.

– Да,

– Может, помочь?

– Твоя помощь будет как раз кстати, – согласилась она.

– По-моему это она. Не могу дотянуться, – несмотря на высокий рост, Лориана не могла дотянуться до верхней полки.

Девушка указала пальцем на ту самую книгу, которая ее заинтересовала и отошла в сторонку.

– Та, что в белом переплете?

– Да, это она, – подтвердила девушка бархатным голосом.

Встав на носочки, я как можно дальше протянул руку. Прихватил кончиками пальцев книгу, и потянул ее на себя. Удачно проделав трюк, встал на место и повернул к себе книгу лицевой стороной: Искусство самообороны. Как обезопасить себя от нападающего.

– Лора, а зачем тебе… – поднял взгляд, чтобы увидеть большие голубые глаза, но передо мной были лишь стеллажи с книгами. И куда она делась? Огляделся по сторонам. Да уж. Она немного чудаковатая. А может, я сейчас сам с собой разговаривал?

Вздохнув от мысли, что с головой у меня не все в порядке, поставил книгу на место и пошел назад к Стефани, не переставая оглядываться.

Когда подошел к нашему столу, решил, что ошибся. За ним никто не сидел. Внимание привлек, быстро выходящий из библиотеки, человек. Это была разъярённая Стефани. Вот, черт!

– Стефани стой! – догнал ее и схватил за руку.

– Почему ушла?

– Не хотела тебе мешать, – выдернула она руку.

– Мешать чему?

– Что с тобой происходит, Маркус? – выпалила Стефани.

– Все нормально со мной,

– Нет, не нормально! Ты странно себя ведешь. Стал куда-то убегать от меня. А сейчас сказал, что придешь, а после увидела тебя с… той блондинкой. Решил повесить на меня свою проблему? А, вот хренушки!

– Стоп! – остановил ее эмоциональный фонтан.

– Ты сейчас сказала, что видела меня с блондинкой?

– Ну, да, – нахмурилась она.

– Прошу, ответь мне. Как часто ты ее видела? – успокаивающим тоном прояснял ситуацию.

– Впервые,

Значит, длинноволосая мне не кажется. Она не плод моего воображения, а такой же человек, как и мы все! Может, Лориана Крейт, какая-нибудь сумасшедшая, которая постоянно следит за мной? Ну, теперь стало легче, когда понял, что я не псих.

– Слушай, она мне… Я не знаю, кто она, – отчитывался перед ней, как какой-то болван.

– Знаешь что? Вот, твое сочинение! – яростно всунула Стефани мне в руки помятую тетрадь.

– И приди в себя, – подруга резко пошла к машине, на которой приехала.

– Да, постой же! – кричал ей вслед, чтобы она выслушала.

Стефани остановилась возле машины, ожидая объяснений моего не совсем нормального поведения.

– Пойми, та девушка, которую ты видела, я сам толком не знаю. И я без понятия, почему она за мной ходит. И как раз в библиотеке встретил ее, хотел разузнать, чего она хочет,

– Узнал? – спросила подруга, смотря с нескрываемым раздражением.

Черт! Я так и не узнал!

– Нет, – тихо ответил, опустив взгляд. Я облажался.

– Ясно, – расставив по-своему мозаику обстоятельств, Стефани открыла дверцу машины, чтобы сесть за руль.

Осознавая, что она сейчас уедет, подбежал к ней:

– Мы что сейчас ссоримся из-за какой-то чокнутой?

– Но ты же за ней бегаешь,

– Что? Бегаю?! Это она за мной везде ходит! – возмутился я.

– Это про нее, ты тогда спрашивал?

Подруга сейчас накрутила у себя в голове «Сандру Барбару».

– Девушка, которая была сейчас в библиотеке и та, про которую я спрашивал – одна и та же. Как ты знаешь, ее зовут Лориана Крейт. Она сидела рядом со мной в автобусе, когда случилась авария. После этого я ее не видел. Вот только сейчас она появилась,

– Как она могла оказаться в учебном автобусе, когда она даже не является студенткой нашего университета? – спокойно и одновременно раздраженно спросила Стефани, поставив меня в тупик. Лориана не является студенткой нашего универа?!

– Откуда ты это знаешь? Ты что, про нее узнавала? – удивился поисковым способностям подруги.

– Неважно, – пробубнила она себе под нос, отвернувшись.

– И что ты еще про нее узнала? – разожглось во мне любопытство. Ну, раз уж она что-то знает о ней, то пусть выкладывает. Я и не ожидал, что такая, как Стефани, начнет искать сведения о ком-то, кем я заинтересовался. Может, она всегда так делала?

– Ничего. Только то, что она не учится у нас. – сложила подруга руки на груди, показывая обиду.

Значит, Лориана в тот день пробралась в автобус сама? Кто ее впустил?

Ночь прошла без сна. Гул, который поднимал волосы на голове и сводил все мышцы, повторился. И снова из ванной комнаты. Я не знаю почему слышу это пение. Ночь прошла с включенным телевизором и светом. Только под утро смог уснуть. Спокойствие продлилось всего два часа, а после прозвенел будильник. Дав себе еще времени на сон, пропустил на две пары…

Эмоционально истощенный бессонной ночью, приехал в университет. Стефани не встретил. Она уже уехала к отцу. Томас так и не попался на глаза.

Пытаясь дозвониться до друга, увидел при входе фотографии на стене, под ними были разложены цветы. Все, как говорила подруга.

Над улыбающимися лицами страшно погибших студентов, висела надпись, которую явно сделали собственноручно: «МЫ ПОМНИМ ВАС».

Внутри все свернулось в кулак, а в носу стало щипать, вот-вот нахлынут слезы. Эта душераздирающая картина вернула меня в тот самый момент, когда чуть не сравнялся с землей. Ушиб на ноге заныл от страшных воспоминаний. Знакомые лица смотрели на меня с фотографий. С левой стороны на втором ряду смотрела девочка, которая пыталась открыть дверь, нажимая на чертову кнопку. С предпоследнего ряда, ближе к центру, улыбался парень, который объявил, что двери автобуса не открываются. А уже с правой стороны в самом углу нижнего ряда смотрела на меня Бритни Дигс. Та, что умерла, не успев двинуться с места. Неужели, я там был?

Пока глаза бегали по фотографиям, вспомнил, что вчера рассказала Стефани. Помимо меня остался в живых еще один парень с первого курса. Неодолимое желание подстегивало навестить второго счастливчика. А пошел бы он навестить меня, будь я на его месте? Вряд ли… Тогда зачем идти? Подразниться нетронутой огнем кожей?

– Маркус, хорошо, что ты здесь, – подошел ко мне Дин Норманн.

Он был старостой нашей группы, и ему приходилось иногда стучать на нас руководству. Но мне повезло, с ним у меня были хорошие отношения.

– Что-то случилось? – спросил его, думая, что из-за пропусков у декана появились ко мне вопросы.

– Ты не видел Томаса? – спросил Дин.

– Нет. Я с ним уже неделю не контактировал,

«Странно, что Томас бросил меня в трудную минуту».

– Куда же делся этот засранец?

– В смысле? Он что-то натворил?

– Ну… как сказать. Он перестал посещать занятия,

– Давно?

Может, у него что-то случилось? Почему мне Стефани об этом не сообщила? Раздраженность сменилась злостью. Злостью на Стефани.

– С прошлой недели, он куда-то пропал и больше не появлялся,

– Странно. Томми ничего не говорил,

– Вы уж разберитесь там сами. Мне надоело прикрывать его задницу. Как только свяжешься с ним, передай, что у него будут проблемы, если не явится в ближайшее время, – строго, как подобает старосте, предупредил Дин, чуть нахмурившись.

– Да, конечно, – сонно пробормотал я.

– И кстати, – продолжил он, уже перейдя на спокойный тон.

– Как ты?

– Вроде… нормально, – нехотя ответил ему, чувствуя, что начинает тошнить от этой темы.

Дин дважды похлопал по плечу, показывая свое сочувствие, и на мгновение взглянул на фотографии, что весели сзади, на стенде.

– Ладно, пошли. Сейчас звонок будет, – заторопился приятель. Я пошел за ним.

– Дин, а правда, что кто-то еще остался в живых?

– Ты про аварию? Да, есть такой. По-моему, он с первого курса,

– А как его зовут?

– Если не ошибаюсь, то Пак Джонсон, – в его словах звучало сомнение.

– А в какой больнице он лежит, не знаешь? – задал ему главный вопрос.

– Нет,

– Дин, можно тебя попросить? – остановил его, когда мы подошли к аудитории.

– О чем?

– Скажи остальным, если им придет в голову спросить «как я», предупреди, что это неудачная идея,

– Я тебя понял, – ухмыляясь, староста открыл дверь, и мы зашли в аудиторию, где все стали пялиться на меня, не думая о том, что это не совсем корректно. Может, надо было еще недельку побыть дома?

На перемене в коридоре встретил Стефани Спаркс. Встретившись со мной взглядом, она обиженно стала спускаться на второй этаж.

– Стеф! – прибавил я шаг.

– Стефани, подожди! – догнал ее.

– Да, Маркус, – надменно произнесла подруга мое имя.

– Только не говори, что не слышала, как я звал тебя, – нервно и с отдышкой высказал свое недовольство.

– Не слышала, – соврала она, смотря вперед.

– Куда идешь?

– Вообще-то у нас трудовое право через 10 минут,

– Точно. Помнишь ты говорила про паренька, Пака Джонсона?

– Допустим. Стал интересоваться мальчиками? – начала она язвить, чего я в ней не любил. Образ стервы Стефани был не к лицу.

– Да. Думаю, с ними будет проще, – ответил ей тем же.

Перед обиженной подругой принято всегда извиняться. Но мне было сложно всегда это делать, как и выразить свои чувства.

– Ты случайно не знаешь в какой больнице находится Джонсон?

– Случайно, нет,

– Ты это из-за вчерашнего или реально не знаешь?

– А с чего ты взял, что должна знать? – взбесилась она.

– Извини, забыл. Пак Джонсон же не высокая блондинка, – зашел я в кабинет и закрыл разговор. Пожалел, что вообще спросил.

– Я спрошу, – выдавила подруга.

– Не обещаю, что узнаю адрес,

– Спасибо,

Я в ней не сомневался.

– Пока не за что…

После занятий направился в госпиталь, чтобы поддержать парня. Стефани сдержала свое слово и узнала в какой больнице разместили Пака. А откуда она это узнала, не спрашивал. Все было очень просто. Джонсон лежал в той же больнице, куда привезли всех погибших студентов и меня в том числе. Чтобы зайти к парню в палату пришлось соврать, что я один из его родственников – троюродный брат. Конечно, регистраторша поставила под сомнение мои слова, но с трудом пропустила. С минуту пощурив маленькие глаза, женщина дала пропуск и сказала номер палаты.

Недавно я здесь был и вместо пожилых женщин с колясками, наблюдал обожженные окровавленные тела. Пока искал ту самую палату, достал многих врачей, которые появлялись в коридоре и медсестер, спешившие к пациентам.

Бродя по коридорам, почуял запах. Приметный запах той длинноволосой. Показалось? Предположение опровергло ее неожиданное появление. Среди белых халатов и больных прогуливалась по коридорам та, что приносит неудачи. Она смотрела на меня, как и всегда. Ну, чего она хочет? Через минуту длинноволосая, закончив пялиться, завернула в одну из палат. Куда это она? Последовав за ней, подошел к двери, куда зашла девушка. Не решился зайти туда. Не мог сообразить, что делать. Искать Лориану? Или, как планировал, найти Джонсона? Спросил у проходящего мимо врача, в какой палате лежит Пак:

– Кто? – хмуро задал врач вопрос.

– Пак Джонсон. Парень с ожогами,

Мужчина сквозь прозрачные линзы овальных очков стал смотреть на меня с подозрением.

– Не знаю таких, – отмахнулся он и вот, старое полено должно было уйти, как вдруг спросило:

– А вам, зачем?

Ему надо школьным учителем работать, а не медиком. От взгляда этого недоумка потряхивало от злости.

– Я троюродный брат Пака Джонсона…

– Я не спрашивал кто вы, – перебил он.

– Вчера приехал, чтобы навестить его, – несмотря на грубость человека в белом халате, я продолжил свое вранье. Держал себя в руках, чтобы мой кулак не влетел ему в лицо.

Врач оглядел меня лишний раз, обдумывая ответ, и спросил:

– Пропуск имеется?

– Да, – показал бумажку.

– Так, он здесь, – кивнул врач на дверь, перед которой я стоял.

Обернувшись, поразился тому, что две минуты назад сюда зашла та «воровка».

– Спасибо, – стало неудобно за свою невнимательность.

Но, мужчина ничего не ответив, пошел дальше по коридору. Не врач, а оборотень. Не хотелось бы однажды попасть под его руку, на операционный стол. Если он вообще хирург.

Отбросив мысль врезать ему, зашел в палату. В небольшой комнатке было пять коек, три из которых, пусты. Запах лекарств стоял прозрачным туманом. Свет не отличился яркостью, а всего лишь предавал палате мрачный вид. В комнате девчонки не было. Когда она успела выйти?

Пака было не сложно найти. На одной кровати лежал бородатый мужик с перевязанными кистями рук. На другой сидел молодой парень. Он вглядывался в одну точку.

– Пак Джонсон? – назвал имя, чтобы проверить, не ошибся ли я.

Парень повернулся, оглядел меня с ног до головы и промолчал. Что-то он не очень разговорчив. Ладно. Если повернулся, значит это он.

Подойдя к его койке, сердце упало в пятки. Вблизи все выглядело хуже. Левая сторона лица, рука, шея и нога были в темных пятнах. Где-то розовым цветом выделялись большие куски кожи, словно его мышцы были готовы к ужину. Сильная тоска вцепилась когтями в душу. Он же навсегда останется таким. А ведь и я мог не выйти сухим из воды.

– Привет, – вылетело у меня от волнения.

Узкие глаза худощавого парня сузились еще сильнее. Он ничего не ответил, но и смотреть на меня не перестал. Взгляд Пака ничего не выражал.

– Я Маркус Роуган, – представился, стараясь смотреть только на правую сторону его лица. Пак ничего не ответил. В лице ничего не поменялось. Видимо, это ему ни о чем не говорило.

– Я был вместе с вами в автобусе, когда случилась авария,

Пак опустил взгляд и после пятисекундной паузы, посмотрел на меня со словами:

– А я тебя помню, – звучал хрипловатый корейский акцент.

– Ты на третьем курсе. Да?

– Да, – слегка улыбнулся я, подтверждая его теорию.

– Я узнал вчера, что ты выжил и решил навестить. Ну, поддержать, что ли,

– Неожиданно, – ухмыльнулся Пак, но вскоре улыбка спала, когда он взглянул на свою обожженную руку.

– Похож, блин… на персонажа из комиксов Марвела, – заблестели у него глаза от обиды на судьбу, которая сотворила с ним такое.

Я смотрел на паренька, и меня корежило, как металл под сильным прессом. Как же жаль, что я не смог ему помочь в тот день. Не смог помочь… никому.

Разыскав голубой стул на колесах, придвинул его к койке Пака и сел, почувствовав приятный хруст в коленях.

– Как себя чувствуешь? – начал я разговор.

– Если физически, то сойдет,

Сжимая руку, словно в ней был мячик, не решался спросить. Но было бы глупо этого не сделать. Ведь незакрытые вопросы и привели меня сюда.

– Вопрос будет очень странным, – предупредил Джонсона о некомфортной предстоящей беседе.

– Слушаю,

– Ты после аварии не слышишь там… всякие голоса? Пение, например? – вопрос был абсурдным и некорректным, но все же хотелось внести ясность.

– Не было такого,

– Точно? Может, небольшие галлюцинации?

– Нет. Только рвота после наркоза,

– Чудно, – сглотнул я от такой подробности.

– Они у тебя есть? – поинтересовался Пак. Не зря же я пытаю его дурацкими вопросами.

– Немного. Слышу голоса,

– И что они говорят?

– Ничего. Просто пение. Я подумал, вдруг ты столкнулся с такой проблемой и ее можно как-то устранить,

– Да, можно. Походом к врачу, – советовал мне Джонсон.

– Проверь свою голову,

– Меня уже проверяли. Никаких травм,

– Если у тебя галлюцинации, то это о чем-то говорит, – рассуждал Пак, как взрослый, а я спорил с ним, как мальчишка. Отчасти потому, что ненавижу ходить по врачам. Признаюсь сильно расстроился. Склонив голову и разглядывая свои пальцы, впал в раздумья. Решение на поверхности. Пойти к врачу. А что, если причина бессонных ночей вовсе не скрытая травма, а посттравматический синдром и того хуже… шизофрения?

– Знаешь, Маркус, – хрипло начал парень, заинтриговав меня.

– Это, наверное, бред какой-то. Или может, просто показалось, – заколебался Пак.

– Я слушаю,

– Когда это все началось и в наш автобус врезались в третий раз, я увидел вспышку. Увидел, как ты вылетел через окно, и эта вспышка была именно от тебя. Это случилось за мгновение. Но я это до сих пор помню, – вздохнул он с болью в душе, закончив мысль.

Вспышка?! Какая еще вспышка? Это что-то новенькое.

– А как же ты выбрался? – спросил я.

– Помню только когда ты вылетел, автобус упал на бок. Как только я увидел разбитое окно, то сразу стал лезть в него, но чуть-чуть не успел. Что-то взорвалось со стороны водителя, и огонь окутал весь салон, как раз с той стороны, где у меня теперь ожоги. А дальше все было, как во сне,

Замолчав, Пак болезненно вздохнул. От воспоминаний у него по неповрежденной щеке потекла слеза. Почувствовав влажность на лице, он тут же стал вытирать ее, чтобы не выставлять себя слабым.

Было удивительно, что он стал со мной быстро откровенничать. Возможно та ситуация, в которой мы оба побывали, посодействовало этому.

– А кто-то еще выжил? – с сопением спросил Пак, вытирая слезы.

На его вопрос я молча покачал головой.

– А этот? – кивнул я в сторону другой койки, где лежал спящий пациент.

– Тоже выживший?

– Этот? Нет. Он напился со своими дружками и вдруг воспламенился. Всей истории не знаю. Возможно, он алкаш со стажем, а иначе не объяснишь, как можно так сгореть,

– Прям человек огня, – тихо сказал я, чтобы сосед не услышал. Шутка Джонсона рассмешила.

– Он постоянно рассказывает одну и ту же историю, что он детей из пожара спасал. Но я-то знаю правду.

В дверь постучали, вошла медсестра и заявила:

– Гостю прошу закругляться. Пак, у тебя сейчас время ужина,

– Я сейчас уйду, – встал со стула, давая понять, что ее предупреждение было услышано.

– Через пять минут зайду, – кинула медсестра последнее словечко и вышла из палаты.

Храп сладко спящего «героя» на соседней койке рассмешил нас с Джонсоном и на секунду отвлек от проблем.

Губы моего собеседника растянулись в тонкую линию, показав зубы. Несмотря на его ожоги, которые уродовали тело, улыбка Пака прятала все недостатки.

– А, как ты вообще прошел? Пускают же только родственников, – спросил он, откашливаясь.

– Сказал, что я твой троюродный брат, – хитро улыбался, разоблачая себя.

– И что, поверили?

– Как видишь, – развел руки в стороны, показав, что мой план сработал.

Пак рассмеялся, но затем вместо смеха последовал кашель.

– Ну ладно, мне пора. А то ваша медсестра приготовит меня и подаст с пюрешкой, – вставал я, поправляя рюкзак.

Паренек хмыкнул, боясь, что от смеха возникнет боль.

– Эй, Маркус, – тихо и с акцентом произнес он мое имя.

– Да,

– Спасибо. Ну, что пришел, – сжав губы, он потянул улыбку.

Его благодарность зацепила. Ведь приятно осознавать, что ты стал поводом для улыбки. Это что-то вроде приятного теплого пара, проникающего во все уголки тела.

Чуть подумав, я снял с себя рюкзак и достал тетрадь. В конце тетрадки оторвал длинный кусок листа и написал ручкой свой номер телефона. Получилось коряво. На коленке все-таки неудобно писать.

– Если захочешь пообщаться, звони в любое время, – протянул ему кусок оторванного листа.

– Спасибо. – искренне благодарил он за поддержку и взамен поделился своим номером.

Медсестра зашла, и мне пришлось быстро выйти из палаты. Джонсон на прощанье помахал и, ответив ему взаимностью, я закрыл за собой дверь. Оглядел коридор. Длинноволосой не оказалось. Даже запах исчез…

Выйдя из госпиталя, я вспомнил про Томаса, который странным образом пропал из виду. На улице уже было темно. Оказывается, я пробыл в госпитале два часа, а казалось меньше. Улицы становились полупустыми и, с каждой минутой мороз проявлял себя, обжигая холодом лицо. Темнота захватила Бостон в плен, но фонари все же помогали, хоть и светили тускло. Накрапывал противный дождь, и чтобы хоть немножко от него спрятаться, надел капюшон. Достал телефон, и найдя номер Томаса, стал названивать ему, как назойливая муха. Теперь он был недоступен. «Да где же он?!» – злился я на друга. Скорее злился от волнения. Позвонив ему в последний раз, услышал сзади приближающиеся шаги. Опять та девчонка?!

– Парень, позвонить не найдется? – спросил меня какой-то отморозок в черной кожанке.

Вид этого паренька не располагал к себе, и во мне сработал инстинкт самосохранения:

– Извини, деньги закончились,

Не смотря в глаза вымогателя, посторался пройти мимо.

– Может, проверишь? – рука незнакомца резко ударила мне в грудь, остановив. Толчок был неприятным, но было бы позорно показать боль. От его агрессии у меня закипала кровь.

– Не вижу смысла, – с силой откинул покрытую набухшими венами руку, понимая, к чему он клонит.

Когда лицо отморозка попало под свет фонаря, я впал в ступор. Зрачки его глаз были расширены, взгляд излучал неестественный красный свет. Что это за хрень?!

– А все-таки? – услышал уже другой голос. Черт, их двое!

Из темноты вышел невысокого роста, блондин. Тот же взгляд испепелял нутро. Словно две змеи они смотрели на меня, ходя вокруг да около, пытаясь вцепиться. Если бы не красные глаза, выглядели они шаблонно. Две нелепые карикатуры. Но того света в проулке было недостаточно, чтобы их можно было хорошо разглядеть. Да и не об этом я думал.

– Парни вам действительно не с чего позвонить? – отвлекал их, медленно продвигаясь вперед, чтобы в любой момент сбежать.

– Лучше бы посетили химчистку что ли, – паника сыграла плохую шутку с моим языком.

Белобрысый внезапно выскочил передо мной и демонстративно достал из кармана перочинный нож. Лезвие угрожающе сверкнуло в его руках. Я представил, как нож проникает в живот, и острая боль пронзает все тело. Как лежу и истекаю кровью, пока эти уроды меня обворовывают. Подумал о матери. «Так, надо врезать одному из них и бежать!» – прорабатывал в голове план, чувствуя, что всего трясет. Как я и планировал, со всего размаху врезал первому, что был в черной кожанке, но убежать, я не успел. Удар настиг от второго, прямо в солнечное сплетение. От такой сильной боли кислород стал самым недостающим элементом в организме.

Упав на влажную землю, почувствовал еще один удар. Удар ногой в то же самое место. Рука сжимала грудную клетку, а вторая была опорой. Я глотал воздух будто пойманная рыба.

– Не трогайте его! – строго приказал женский голос.

Глотая воздух, пытался рассмотреть личность третьего участника, но от боли все плыло в глазах. Отморозок в черной куртке взял меня за рюкзак и с легкостью поднял. Я взвыл.

– Его? – громко спросил он, показывая меня неизвестной личности. Чувствовал себя пойманным кроликом, с которого будут сдирать шкуру.

Я попытался не сосредотачиваться на боли, а напрячь глаза. Размытая фигура неизвестного защитника приобрела четкость. Перед нами стояла Лориана Крейт. Ее большие голубые глаза выражали такую суровость, что было трудно узнать в ней ту тихую преследовательницу. Что она здесь делает? Как она сможет бороться с ними?! Мне так и хотелось крикнуть ей – «Беги!». Но по ее спокойной позе, было понятно, что она не собиралась этого делать.

– Да, – отрезала она своим бархатным голосом.

Зная, что Лориана ни чем не сможет помочь, все равно был рад ее видеть. Может, она вызовет полицию?

После ответа Лорианы, тот урод бросил меня на асфальт.

– Лора, уходи! – прохрипел я ей.

– Закрой свою пасть! – крикнул тот, что бросил меня на землю.

Так и хотелось встать и хорошенько отбить его уродливую морду. На мгновение показалось, что знание языка стерлось, так как урод в черной кожанке заговорил на неизвестном языке, который я прежде не слышал. Он обращался к Лориане. Второй стоял на месте, довольствуясь ситуацией. Неужели, я так сильно ударился головой, что мне теперь непонятна человеческая речь?

Лора бесстрашно смотрела противнику в глаза, не сдвинувшись с места. Мне стало стыдно за свою слабость и страх. Я лежал на мокрой земле, скручиваясь от боли и не мог ей помочь. Но когда Лора заговорила на том же языке, что и тот отморозок, стало понятно – мне не ясен смысл слов, потому что это неизвестный язык. Но какой это язык? Я его никогда не слышал. Что происходит?! Лориана виртуозно владея этим языком, вела переговоры с отморозком. Да, кто она такая?! Урод в черной куртке ходил вокруг девчонки, а потом резко схватил ее за руку.

– Не трогай ее! – крикнул ему.

Блондин подошел и со всего размаху пнул меня в живот. Да, сколько можно?! После удара почувствовал, как кровь стала заполнять глотку. На меня напал дикий кашель. Лориана громко закричала, затараторив, и умоляюще вглядывалась в меня, смотря, как я мучаюсь. Тот сильнее сжал хрупкую женскую руку и, приблизившись к ее уху, тихо что-то ответил. Лора на этот раз не выдержала и с силой оттолкнула гада от себя. Ее взгляд стал жестким, стальным. Голос стал грубее. Она яростно дала ему пощечину. Тот, отпрянув заорал.

– Потаскуха! – прислонив руку к лицу, верещал этот баклан. По-нашему, по-английски.

Второй вдруг что-то затараторил. Урод в кожанке убрав от лица руку, фыркнул на него. На его морде, куда прилетела пощечина, остался сильный ожог. Я ничего не понимаю! Что происходит?!

Отморозок в черном подошел ко мне и сел на корточки:

– Тебе сегодня повезло, парень, – сверкнул он алым взором. Вонь поджаренной плоти донесся до моего носа, отрезвив немного.

Крейт стояла на своем месте, ожидая их скорейшего ухода. Она смотрела на меня наполненными искренним состраданием, глазами.

Когда те ушли, растворившись в темноте улиц, Лора стала ко мне подходить.

– Не подходи ко мне, – через кашель потребовал я, не зная чего от нее ожидать. И не зная, кто она вообще такая?

– Я всего лишь, хочу помочь – протягивала она руку, не обращая внимания на грубость.

– Не надо, я сам,

– Да, я видела, – наблюдала она со стороны, мои позывы на рвоту.

Я жадно вдыхал влажный воздух, чтобы встать и пойти от нее прочь.

– От тебя одни неприятности, – проворчал, пытаясь встать и одновременно не подпускать ее к себе.

– Это неприятности вокруг тебя, Маркус, – подошла ко мне Лора.

Страх от ее непонятного поведения, подтолкнул, и я быстро встал на ноги.

– Осторожно! – воскликнула Лора, протянув мне руки.

– Я сам. – пробормотал длинноволосой и, снова почувствовал мокрый асфальт…

Блики теней кружили вокруг, удары в живот повторялись вновь и вновь. Я прижимался к земле, моля, чтобы это закончилось.

– Маркус, очнись! – в гуле голосов, прозвучал отчетливый приказ женского голоса. От неожиданности я подскочил и открыл глаза.

Резкая и пронизывающая боль в животе отрезвила сознание. Вслед за болью почувствовал вулканическую тошноту, которая вот-вот вырвется наружу.

Собравшись с силами, быстро помчался к раковине, освобождая себя от мук. Мышцы живота сжимались и вместе со рвотными позывами по всему телу одолевал спазм. Когда позывы перестали мучить, почувствовал неимоверное облегчение, и обессилено опустился над раковиной, приходя в себя.

Включив холодную воду, начал умываться. «Так, я дома», – мысленно поставил себя перед фактом. «Это был не сон… Точно не сон, а иначе я не испытывал бы боль», – рассуждал, пытаясь как-то прояснить ситуацию.

Глубоко дыша, поднял голову к зеркалу. Как же ужасно я выгляжу. Еще этот синяк у виска и разбитая губа! Люди начнут задавать вопросы. И почему меня это должно волновать? Писать ли заявление в полицию? Думаю, результатов не даст. Меня не успели обокрасть. Только избили. Из-за синяков преступников не ищут. «Приходите, когда вас убьют», – так скажут. Возможно, я утрирую. Или нет. В любом случае этих отморозков не найдут.

В очередной раз оценивая свой «модный» образ на две звезды из пяти, заметил, что в комнате кто-то есть. Кровь прилила к лицу. Лориана Крейт смотрела на меня как ни в чем ни бывало. Что она здесь делает?! И, как она оказалась в моей квартире?! Ну, все! С меня хватит!

Досчитав до трех, стрелой ринулся к ней, и схватив ее за грудки, потребовал объяснений:

– Какого черта ты тут делаешь?!

– Маркус, успокойся! – панически просила она, терпя мою грубость.

– Откуда ты меня знаешь?! Почему ты все время преследуешь меня?! Как ты попала в мой дом?! – сильнее сжимал ворот ее свитера, засыпая вопросами.

– Давай ты, для начала отпустишь меня, а то больно, – испуганно предложила «воровка».

Почувствовав себя зверем, отпустил ее свитер. Спазм в животе заставил сесть.

– Говори, – властным тоном приказал ей, взглянув на нее яростным взглядом.

– Ты мне все равно не поверишь,

– А ты попробуй, – не сменял я злостного тона.

Никогда еще не чувствовал себя таким злым. Но все же благодарен ей. Она спасла меня.

– Даже не знаю, как сказать,

– Ну же! – подгонял ее к ответу.

– Маркус, я… я, – мямлила длинноволосая, закручивая пальцем золотой локон волос.

– Я не совсем человек,

– А кто ты? – пульсирующая боль в виске подпитывала нервозность.

– Я… твой Ангел. Я твой Ангел, – во второй раз повторив эту фразу поуверенней, она выдохнула.

– Чего? В смысле, Ангел? – с ноткой истерики вылетел смешок.

Меня этот бред стал выводить из себя.

– Я знаю, ты сочтешь это полным бредом…

– В этом ты права, – перебил ее.

– Что за хрень ты несешь?! – встал я с края кровати, возмутившись.

– Это не «хрень», – твердо произнесла сумасшедшая.

– Неубедительно. Может, найдутся другие аргументы?

– Я правду говорю. Поверь мне, Маркус, – щенячьим взглядом пыталась она вытянуть из меня доброту.

– Ясно. Пошла вон, – подошел к входной двери, чтобы выгнать эту ненормальную.

– Что? – заблестели ее глаза в недоумении спрашивая дрожащим голосом.

Мне даже на секунду стало ее жалко, но вспомнив весь ее бред, вся жалость пропала.

– Я сказал: «ПОШЛА ВОН», – «приглашал» ее на выход, открыв дверь.

– Ты шутишь?

Так, она меня уже утомила.

– Давай, выходи отсюда, – стал ее выталкивать, понимая, что без моей инициативы она не выйдет.

На удивление длинноволосая не упиралась, а только не давала себя трогать.

– И еще… – когда вытолкнул ее за порог, продолжил свою мысль.

– Если продолжишь за мной шпионить, наберешь кучу проблем на свою белобрысую голову, – с большим призрением предупредил ее, говоря через зубы.

– Ты не знаешь, что делаешь, – спокойно заявила она.

– Пошла отсюда, пока я полицию не вызвал. – закончив диалог, с шумом закрыл перед ней дверь.

Ну, точно, с катушек слетела. Постояв у двери несколько минут, немного постыдился своего поведения. Никогда так себя не вел, а тут…

Ее запах стоял в воздухе, не давая боли говорить о себе так громко.

То, что было вчера, как-то странно. Череда неприятностей подставляли мне подножку. И всегда эта чудаковатая была рядом. Значит, она и приносит эти неприятности.

Подходя к кровати, чтобы лечь, увидел у изголовья оборванный кусок бумаги. Он лежал, как раз на тумбе, где всегда стояла столетняя ночная лампа. Кусок был смят. Наверное, из рюкзака что-то выпало. В бумажке было написано: «Черная собака».

Вчерашний день был проведен лежа в постели. Из-за ран и ссадин приходилось только лежать и смотреть телевизор.

Томас так и не перезвонил, но я не переставал ему названивать до тех пор пока абонент перестал быть в зоне сети. Может, что-то случилось?

Сегодня решился поехать в университет, так как пропускать пары означало «искать проблемы на задницу», а проблем и так хватает. По телевизору передавали дождь, но и без этих капитанов очевидностей, было все очевидно.

Пока накладывал завтрак, переключал каналы. Снова каша и снова апельсиновый сок. Увы, больше ничего не лезло. Дурацике мультфильмы для умственно отсталых, мексиканские сериалы, периодически шли старые драматические фильмы и новости, они были поинтереснее остальных программ. Хотя и там нас кормят ложью. Ведущий был прилизан, как спаниель, синий выглаженный костюм сидел на нем как влитой. Он говорил о трагедии, которой сегодня исполнилось двадцать лет. Подросток с пистолетом забежал в школу МакДаффи и расстрелял пятьдесят человек. Показывали старые кадры, как арестовали этого чокнутого, большое количество свечей и цветов под фотографиями жертв. В кадре промелькнуло знакомое лицо. На одной из фотографий была девушка. Она напомнила мне ту сумасшедшую. Я поперхнулся от увиденного. Запивая застрявшие кусочки завтрака соком, всматривался в экран. Вот, черт! Другая новость началась!

Откашливаясь, спохватился за ноутбук. Набрав в интернете о той трагедии, нашел фотографии того рокового дня. Вот она! Та самая девушка, что похожа на Лору. Пшеничные волосы были подстрижены по плечи, большие голубые глаза и красивая улыбка. Она была одета в школьную форму. Ухоженный вид – единственное различие между ними. Кликнув на список погибших, сразу бросилось в глаза имя Лорианы Крейт. Ничего не понимаю. Еще раз, кликнув на ее имя, прочитал небольшое досье:

И.Ф.О: Лориана Джеймс Крейт

Родилась: 06 апреля 1980 г., Массачусетс, Лоуэлл, США

Родители: Джеймс Робинсон Крейт, Джулия Кристин Крейт

Сестры, братья: Рита Кристин Крейт

Дата смерти: 23 октября 1996 г., Массачусетс, Бостон, США

Все, что было сказано о ее жизни. Всего лишь каких-то пять строчек, но все же они дали пищу для размышлений. Черт! Она родилась в 1980 году, а умерла в 1996 году?! Не поленившись, нашел больше информации о трагедии. Лориана Крейт получила три пули и скоропостижно скончалась. Девушка умерла, но я ее вижу. Может, это какой-то розыгрыш? Это невозможно! Сердце упало в пятки, а мозг не сообразить: «Как это возможно?». Я вижу ее призрак? Нет, она вроде живая и все ее видят. Тогда я точно запутался. Даже не знаю какой вопрос себе задавать, чтобы на него ответить. Может, то, что она говорила не совсем бред? Хватит! А то я окончательно сойду с ума! Зря накричал на нее и выгнал из дома. Кем бы она ни была, я не должен был так поступать. Чувствовал себя кретином…

Приехав в университет, на меня тут же с допросом накинулся Дин: «Где ты был? Почему тебя не было?». Слова друга шли мимо моих ушей. Фото Лорианы Крейт стояло перед глазами. Ее обжигающая пощечина не давала покоя. Отморозки могли причинить ей боль, но не сделали этого. Почему? И что это был за трюк?

Я лишний раз извинился перед Дином и на этом остановился. Если расскажу, что меня вчера хорошенько поколотили двое отморозков, то польются распросы. На вопрос: «Что с твоим лицом?» – ответил, что упал.

– Это как ты умудрился так упасть? – спросил Дин.

– Лифт не работал и пришлось идти по лестнице…

Друг многозначительно взглянул, не поверив, что лестница могла так изувечить меня. С кем не бывает?

Теперь каждая пара проходила слишком медленно и мучительно. Живот до сих пор ныл от синяков, а шумные капли дождя за окном играли на нервах. Нет ни Стефани, ни Томаса. Никого, кто бы мог быть рядом со мной. Все бесило. С какого момента так изменилась моя жизнь?

– Эй, Маркус – шепотом позвал Ходженс, наклоняясь ко мне ближе через заднюю парту.

Я слегка повернул голову, дав понять, что услышал его. Несильно мне и хотелось болтать. Побитый и окруженый чередой странностей. Что может быть лучше?

– Ты связывался с Томасом? – от его вопроса вся раздраженность ушла, так как тема касалась друга.

– Нет. А что?

– Говорят, что он теперь тусуется с какой-то братвой,

– А ты их видел? – занервничав, поинтересовался у Ходженса.

– Нет,

– Значит, просто слухи, – скептически я отнесся к этой информации.

– Его Джо с ними видел. Это он рассказал. Я вообще думал, ты их знаешь, – пожал он плечами, присаживаясь на свое место.

– К сожалению, нет. Но спасибо за информацию. – поблагодарил Ходженса, немного обрадовался тому, что хотя бы знаю, что Томас жив-здоров. Вот только шляется где-то. Но где?

Пары закончились под вечер. Дождь шел, но не так сильно. Зонта у меня нет. К ним я питаю только ненависть. Как и всегда, накинул на голову капюшон и пошел к остановке. Морось, мерзкие капли дождя попадали в лицо, и чтобы окончательно добить меня, начинался еще и сильный ветер. Уже стало казаться, что и дождь моя очередная неприятность.

По пути размышлял обо всем на свете. Как хочу домой. Понимал, как сильно соскучился по Стефани и по матери. Их присутствие закрыло бы мне глаза на любую неприятность.

Все, что со мной произошло за эти дни хотелось полностью стереть. Ту странную девицу, которая стала портить мне жизнь и вину за свое поведение, тоже бы не помешало вычеркнуть. Сначала автобус, невесть что, напевает в ванной по ночам, так еще эти уроды. Все дрянь! Жизнь стала немного невыносимой. Все из-за нее! Из-за этой… Крейт! Почему, она не оставит меня в покое?! Хотя. Я ее сегодня не видел возле себя. Неужели, она испугалась? Поступил я, как придурок…

Пнув от злости мокрую газету, удивился тому, как далеко она улетела. Газета приземлилась возле собаки. Черная крупная дворняжка. Больше похожа на волчонка. Вполне симпатичная, но мокрая. Возможно, даже голодная. Забрать бы ее к себе домой. Всяких сумасшедших будет отгонять.

– Привет, дружок! – свистнул собаке, чтобы ее погладить, но не решился подойти. Принюхиваясь, она стала подходить сама.

– Я бы рад тебя накормить, но нечем. Прости, – виновато пожал я плечами и оглядев дворняжку в последний раз, пошел дальше.

Пронизывающий рык связал мне ноги. Волосы встали дыбом.

Когда медленно повернулся к собаке, то бросило в жар. Ее симпатичная морда превратилась в отвратительное воплощение зла.

– Ты чего? – дрожащим голосом пытался успокоить озверевшую дворнягу.

Она скалилась, готовая воткнуть в меня свою наполненную острыми зубами, челюсть. Так, нельзя чтобы она почувствовала страх, а иначе превращусь кормом для этой псины. Глаза собаки горели неестественным красным цветом. Плохой знак!

– Маркус, беги! – прозвенел в голове голос.

Я резко двинулся с места и побежал куда глаза глядят. Бушующий внутри адреналин притуплял боль в животе. Я бежал, что есть сил. Не останавливался, чтобы посмотреть назад. Я прекрасно слышал, как эта чертовщина на четырех лапах бежала за мной. Да еще с такой скоростью, с которой можно обогнать автомобиль. Бежать, бежать и еще раз бежать! Надо взобраться на что-нибудь высокое!

По дороге попалось недостроенное здание. Вот к нему я и направился. Дверь, к несчастью, была закрыта, а пытаться ее открыть не было времени. Как во сне запрыгнул в окно, которое находилось в четырех метрах от земли. Пока делал попытки полностью залезть, меня за штанину схватила бешеная псина. Лежа на животе, где должен быть подоконник, кричал от боли.

– Да что я тебе сделал?! – в истерике спрашивал ее.

Дергая ногой, чтобы она отстала, нащупал возле себя какую-то палку и стал бить ею по «волчьей» морде. Собака сильно вцепилась в штанину, раздирая ее на кусочки. Палка не помогла, а только разозлила псину еще сильнее. Кусок штанины оторвался, и собака упала с ней вниз. Быстро подняв ногу, побежал в самую глубину здания, затем стал карабкаться по шатким ступеням вверх. Темнота выкалывала глаза. Остановившись, прислушивался к звукам. Пока все тихо. Надеюсь, псина убежала. Настраивая себя на счастливый исход, почувствовал в ноге покалывание. Провел рукой и на месте оторванной штанины была влажность. Склизкая влажность. Вытащив телефон из кармана куртки, стал светить на ногу. Псина оставила большую рваную царапину, из которой текла кровь. Вот, проклятье! От дикой усталости уселся на одну из широких леек, чтобы как-то остановить кровотечение. Ну, что за невезуха?! Почему я не мог просто пойти спокойно домой?!

Сердцебиение утихло, пульс в висках уже не бил в голову, но возникла другая проблема. Я стал сильнее ощущать холод. Еще и нога заболела! Достал тетрадки из рюкзака, повыдирал листы и ими же стал вытирать кровь с ноги. М-да, плохо получается. Листы не впитывают кровь, а только размазывают по ноге. «Черт! Черт! Черт!», – яростно кинул тетрадку на пол. «Говорил же, не хочу в Бостон! Но мама же не слушает, мама хочет и надо с этим смириться!», – бубнил себе под нос, вытирая порванной штаниной кровь. И тут, сквозь свой бубнеж, услышал сзади рык, который прокрутил перед глазами всю мою жизнь.

Наверное, в тот миг на голове сотня седых волос точно появилась. Опустив взгляд, заметил железную палку возле себя и подумал, успею ли ее взять.

Рык приблизился к уху, и я с воинственным криком дернулся с места, зацепив с собой палку и телефон. Ноги несли меня вперед, прыгая через препятствия. Только благодаря фонарику в телефоне смог разобрать куда бегу. Псина бежала за мной, издавая приглушенное рычание. Я увидел лестницу, которая вела вверх и, тут же понесся к ней.

Прыгая через две ступени, упал, ударившись грудной клеткой. Псина набросилась на меня, смердя ужасным запахом из пасти. Крича, я с силой бил ее по морде телефоном и палкой. Периодически она взвывала от боли, но продолжала царапать острыми когтями, раздирая через куртку, кожу. Адская псина внезапно исчезла, словно ее оттащили от меня. Я поставил перед собой арматуру и стал светить фонариком, пытаясь хоть что-то понять. Собаки нигде не было. Прислушался, но мог только расслышать громкий стук своего сердца. Теперь у меня кинофобия. Хотел погладить собачку, называется.

Встав на ноги, поспешил спуститься. Хромая на одну ногу, крепко держал палку, не доверяя неожиданно наступившему покою.

Пройдя чуть дальше, увидел свой рюкзак. Он лежал вместе с порванными бумажками и лужей крови. Взяв все вещи, превозмогая боль, повесил рюкзак на спину, спустился на следующий этаж, потом еще ниже. Быстро идти не получалось, так как тело было в ссадинах и ушибах. Еще с ноги кровь текла, попадая в ботинок. Стены у здания отсутствовали, за исключением первого этажа. Так что можно было сорваться и переломать все кости. Только сейчас заметил, что дождь закончился, и стало еще холоднее.

Дрожа от страха, не выпускал из рук палку. Справа послышался шелест, и адреналин тотчас повернул меня по направлению странного звука. Поднимая палку для самозащиты, быстрее направился высматривать выход. Но уступив смелости, увидел возле края дома, где должны быть стены, чей-то силуэт. Неизвестный и не думал нападать. Он всего лишь стоял на самом краю недостроенного этажа.

Подходя чуть ближе, стал задевать светом фонарика ноги незнакомца и узнал черно-белые кеды. Мокрые завивающееся волосы свисали до талии. Лицо было устремлено к городу. Я не был до конца уверен.

– Лориана? – удивился я, окликнув ее хриплым голосом.

Она медленно обернулась, одарив ничего не выражающим взглядом. Ее белое лицо выделялось из темноты. Рукав бирюзового свитера был порван, ее хрупкую руку рассекала большая царапина, из которой сочилась кровь.

– Ты ранена?! – раздался мой вопрос продолжительным эхом.

Лора не спеша посмотрела на свою рану и закрыла ее другой рукой, чтобы я не видел. Она что, сражалась с той псиной?!

Переставляя ноги, словно восьмидесятилетний старик, подошел к ней. С любопытством взглянул вниз и увидел, что мы с ней где-то на третьем этаже. На мокром асфальте еле вырисовывалось черное пятно. Даже показалось, что в том пятне горели оранжевым светом угольки.

– Что теперь с той собакой?

– Уже неважно, – отрешенно ответила она и стала уходить.

– Ты куда?

– Я свое дело сделала, – изнеможденная, продолжила она идти.

– Стой! Подожди!

Лориана остановилась, но не повернулась.

– Прости меня. Извини, что выгнал тебя тогда. Я поступил, как дурак, – распинался перед ней, чтобы она не уходила.

Мое раскаяние подействовало. Лориана повернулась ко мне.

– Объясни мне. Что происходит? Что за чертовщина творится? – вопрос за вопросом лились, заполняя тишину.

Лориана чуть растянула улыбку и тут же загрустила, осматривая мой побитый вид.

– Я тебе все расскажу, но не здесь…

В метро я собрал все взгляды пассажиров и перешептывания насчет нашего с Лорианой вида. Лоре было наплевать на всех. Будто это нормально ходить в крови и в порванной одежде. Я таким ущербным себя еще никогда не чувствовал.

Поглядывая на Лориану, не понимал, то ли сижу с мертвецом, то ли с живой девушкой. Ее запах растворял всю тревогу и успокаивал нервы. Всю дорогу она молчала. Поскорее бы уже добраться до дома и смыть с себя всю грязь.

Когда дошла наша очередь выходить, мы с Лорианой направились к дверям. Перед самым выходом из вагона я столкнулся с мужчиной. Тот резко повернулся, перекрыв мне своим взглядом кислород. Глаза мужчины были словно два гранатовых камня. Камни, что горели кровавым светом. Губы того мужчины расплылись в страшной ухмылке. Он будто знал меня.

– Пошли, – тихо сказала Лора, потянув меня за рукав куртки. Она сурово посмотрела на этого уродливого типа.

Тот провожал нас взглядом, не отрывая от Лорианы змеиных глаз.

– Кто это был? – в испуге спросил ее, когда мы уже выходили из метро. Первый вопрос за время поездки до дома.

– Паразит,

– Что? Паразит? – сморщился я, будто почуял канализационные стоки.

– Ты правильно услышал,

– Это… типо метафорическое сравнение?

– Какой же ты глупый, Маркус, – на мгновение остановилась Лориана. Она так посмотрела на меня, словно я ей наскучил.

– С чего ты взяла? Я не глупый, а очень даже умный. Так мама говорила,

– Да, я не про это говорю, – постучала она пальцами по голове.

– А про это, – тихонько стукнула Лора мне в грудь там, где находится сердце.

– Ты имеешь в виду, что я бессердечный?

– Нет, – вырвался у нее смешок.

– Я имею в виду, что у тебя душевная безграмотность. Ты скорее поверишь в существование тьмы, нежели света. Ты слеп,

– И это… все? Меня преследуют неприятности от того, что я… слеп?

– Нет, – спокойно ответила Лора, зная, что я не верю во всю эту чепуху, а после замолчала. Видимо поняла, что бесполезно вести такие разговоры.

– Все, что хочу сказать… это то, что мне тебя жаль, Маркус. Ты добрый, но тебя окружает один мрак, – обдало меня ее искренним сочувствуем.

– Ты не замечаешь многих вещей. Маленьких деталей, которые следует видеть. Ты как в куполе. Сидишь в нем, избегая ответственности,

– Ответственности? Ты издеваешься? – посмеялся над ее словами. Пусть она еще скажет, что чем больше сила, тем больше ответственности.

– Ты даже наш разговор в серьез не воспринимаешь, – была она недовольна моим поведением.

– А есть повод?

– И не понял о какой ответственности говорю.

Нахмурив брови, Крейт не желала продолжать этот бессмысленный разговор и, скрючившись от холода, шла молча.

Оставшийся путь я тоже молчал, пережевывая ее слова. Впервые почувствовал себя глупым рядом с девушкой. Возможно, она права. Я идиот…

Кровь на ноге уже высохла, оставив после себя темные разводы. Усталость и боль делали каждое движение тяжелым. Лориана дрожала от холода и набивала ритм трясущейся челюстью…

Когда мы поднялись на лифте и зашли в квартиру, бросил рюкзак в вонючее кресло и сел на кровать с приятным облегчением. Взглянув на полумокрую Крейт, которая скромно стояла возле дверей, предложил ей присесть, а сам отправился в душ.

В теплой квартире стало клонить ко сну. Лора села на край кровати и стала внимательно разглядывать свою царапину на руке.

– Тебе бы тоже не помешало промыть рану, – любезничал я, испытывая к ней жалость.

Хрупкая девушка сражалась с псиной, спасая жизнь кретину, который ее из дома выпер и обозвал сумасшедшей. Она посмотрела на меня уставшим взглядом и снова принялась рассматривать рану.

– Слушай, извини, что нагрубил. Не знаю, что со мной, – снова просил прощения.

Лориана ничего не ответила. Возможно, не хотела разговаривать. Ну что ж, сам виноват. Оставив ее одну, стал снимать с себя порванную куртку и другие окровавленные вещи…

Протирая покрытое паром, зеркало, засмотрелся на ушиб возле виска. Как же я ужасно выгляжу. Синяк, царапины и щетина. Будто на улице живу, а не дома. Но это не самое страшное. Сейчас в комнате сидит мертвец…

Переодевшись в домашнюю одежду, поправил свои непослушные кудри и зашел в комнату. Лориана, так же сидела на краю кровати, смотря в окно, как зачарованная. Не заметив меня, она продолжала наблюдать за потемневшим небом.

– Все нормально? – отвлек ее от «важных дел».

– Да,

Наконец-то заговорила со мной Крейт. Хороший знак.

– Надо промыть царапину,

Взял с кухни глубокую тарелку, налил в нее горячей воды. Нашел аптечку, которой меня одарила мать, прежде чем я поехал учиться в Бостон. Придвинул к кровати кресло и сев в него, начал лечение.

– Давай руку, – вежливо попросил.

Девушка неуверенно протянула больную руку и сжалась от моих прикосновений. Шелковистая теплая кожа Лорианы обливала мое сердце сладкой подливой. Так и хотелось дотронуться до ее лица. Прогнав подальше такие мысли, достал из аптечки большой кусок ваты и окунул его в теплую воду. Мокрой ватой я стал протирать рану и услышал голос Лорианы:

– Обычно приходиться терпеть пока заживет,

– Обычно? Ты часто попадаешь в передряги? – забыв все странности Крейт, стал ее расспрашивать.

– Живя на улице постепенно познаешь всю ее суровость, – улыбнулась она, наблюдая, как я аккуратно промываю ее рану.

– На улице?! Ты живешь на улице?! – был весьма удивлен.

Теперь точно чувствую себя кретином.

– Да,

– Но почему? Где твой дом?

– Далеко, – ответила со слабой улыбкой.

Лориана замолчала. Отчистив руку от крови, я достал из аптечки антисептический раствор и полил им глубокие порезы. От боли Лора дернулась и скривилась. Доставая марлю, чтобы перевязать руку, снова услышал ее приятный голос:

– Когда ты родился случилась большая трагедия. Погибло много людей. В этот день среди погибших была девушка, – вдруг начала она.

Наматывая марлю, внимательно ее слушал.

– Она получила три пули. В тот день, один из учеников забежал в их школу и стал расстреливать всех подряд,

Крейт неожиданно убрала руку, которую я так и не успел перевязать, и стала показывать:

– Первая пуля попала в плечо, – приспустила с левой стороны свитер, дав разглядеть маленький шрам от пули.

– Вторая же попала в живот, – подняв свитер, Лориана показала такой же шрам.

– Третья попала прямо в сердце, – растянув большой свитер ниже ключиц, Лора показала третий шрам. У меня волосы встали дыбом. Только она этого не заметила.

– Когда ее душа рассоединилась с телом, меня запустили в него,

От ее слов у меня стали дрожать пальцы. Перевязав ей руку, закрепил все маленьким узелком.

– И дали указания. К твоей душе предоставили меня, как твоего хранителя,

– Я… я не знаю, что сказать, – растерянно собирал медикаменты в ящик. Не мог до конца поверить в услышанное.

– Я знаю об этой ситуации. Миллионы людей в курсе, – встал я с постели, начав тараторить.

– Почему я должен верить в эту чушь?

– Я не заставляю тебя в это поверить, – спокойно отнеслась она к моей грубости.

– Тогда зачем пришла? Любой может прийти и объявить себя Богом,

– Любой, ты прав, – согласилась она.

– Но странность в том, что ты очень похожа на погибшую и ходишь под ее именем,

– Ты прав, это все не мое, – встала Лжелориана с кровати.

– Может у тебя есть какая-то сверхсила? – неожиданно вырвался у меня вопрос.

– Нет,

– Почему ты здесь? – задал я вопрос, смотря в глаза.

– Из-за тебя,

– Зачем тебе я?

– Этого сейчас сказать не могу,

– Лучшего ответа я и не ожидал, – развел руками, пройдя на кухню.

– Что мне сейчас мешает позвонить в полицию и сказать о тебе? О том, что какая-то сумасшедшая преследует меня и вламывается в квартиру?

– Ничего, – ответила она с каменным лицом, словно ловя меня на слабо.

– Ладно, – убирал аптечку обратно на полку, не отрывая от девушки взгляда.

А вдруг нападет?

– И ты, кстати, не угадала,

– На счет чего? – не поняла «Лориана Крейт».

– Мой день рождения не сегодня, а 23 ноября,

– Ты родился 23 октября 1996 года. Ты появился на свет в 01:34 дня. В это время Джон Тиррол ворвался в школу и начал расстреливать детей. Твоя мать подумала, что это скажется на твоей судьбе. Она была суеверна и сместила дату твоего рождения. 23 ноября родился твой отец, – улыбнулась девушка после выложенных фактов обо мне, которых я не знал до этого дня.

– Вранье. Мама бы сказала об этом, – упирался, не давая этой девчонке залезть своей богатой фантазией ко мне в голову.

– А что тебе мешает позвонить матери и спросить? – вздернула она бровь, говоря моими же словами.

– Ничего, – посмотрел на нее с прищуром и достал из кармана телефон.

Она так самоуверенна, что это сбивает с толку. Я набрал номер матери, но услышал лишь, что абонент недоступен. Как же не вовремя!

– Черт! – ругнулся я, снова и снова набирая мамин номер. Ничего не поменялось. Она была все так же недоступна.

– Ты был всегда изгоем, – вдруг произнесла Лориана.

– Что? – решил, что показалось.

– Мальчиком для битья. В обществе и в семье,

– И что? Не удивила, – фыркнул на ее попытки завоевать мое доверие.

– Однажды ты оступился и упал в воду. Стал тонуть. Ты был десятилетним ребенком, и еще не научился плавать. Ты это сделал специально. Не хотел, чтобы тебя спасали. Был бы не против, если б старший брат опоздал на пару минут,

К описанию Далее >