Члены комиссии заподозрили неладное лишь на втором часу блужданий по стройке, когда непонятным образом вышли опять на залитый летним солнцем пятый, и пока что последний, этаж. Внизу, на холме вынутого грунта, поросшего зеленой травкой, стоял и задумчиво смотрел на них сторож Петрович. У ног его, задрав встревоженные морды, сидели дворняжки Верный и Рубин.
– Вы там не заблудились? – подозрительно спросил сторож.
Субподрядчик весело блеснул золотыми зубами.
– А что, бывает?
– Да случается, – вполне серьезно отозвался Петрович.
– С юмором старичок, – заметил проектировщик, пощипывая черную бородку.
Они направились к лестнице.
– А вот охраняется строительство, между прочим, образцово, – отдуваясь, сказал тучный генподрядчик. – Вы заметили: ничего не расхищено, не растащено… Уж, казалось бы, плитка лежит нераспакованная, бери – не хочу! Нет, лежит…
Заказчик, глава комиссии, резко повернул к нему узкое бледное лицо. Очки его гневно сверкнули.
– Я вообще не понимаю, о чем мы говорим, – раздраженно бросил он. – Вы собираетесь размораживать стройку или нет?
Широкие бетонные ступени оборвались, в лестнице не хватало пролета. Глава комиссии тихо зашипел, как разъяренный кот, и принялся нервно счищать какую-то строительную дрянь с лацкана светлого пиджака. Проектировщик с опаской заглянул вниз.
– Без парашюта не обойтись. Как у вас тут рабочие ходят?
– Три года как не ходят, – уточнил субподрядчик. – По-моему, нужно идти по коридору до конца. Там должен быть трап.
Они прошли по коридору до конца и остановились перед пустым проемом, разглядывая двухметровой глубины ров с бетонными руинами на дне. Никакого трапа там не было.
– Ага, – сообразил субподрядчик. – Значит, это с другой стороны.
Комиссия последовала за ним и некоторое время плутала по каким-то сообщающимся бетонным чуланам, один из которых был с окном. В окне они опять увидели зеленеющий склон и сторожа Петровича с собаками.
– Все в порядке, Петрович, – воссиял золотым оскалом субподрядчик и помахал сторожу. – Скоро закончим…
– Со мной не пропадешь, – заверил он, ведя комиссию по мрачному тоннелю, издырявленному дверными проемами. – Я ведь почему эти коридоры перепутал: одинаковые они, симметричные… Ну вот и пришли.
Они выглянули наружу и отшатнулись. Коридор, как и первый, обрывался в пустоту, а вот внизу…
– Это как же надо строить, – визгливо осведомился заказчик, – чтобы с одной стороны этаж был вторым, а с другой – четвертым?
Он поискал глазами генподрядчика и нашел его сидящим на бетонном блоке. Генподрядчик был бледен и вытирал платком взмокшую лысину.
– Я дальше не пойду, – с хрипотцой проговорил он. – Водит…
Сначала его не поняли, а потом всем стало очень неловко. Проектировщик – тот был просто шокирован.
– Как вам не стыдно! – еле вымолвил он. – Взрослый человек!..
Генподрядчик, приоткрыв рот, глядел на него робкими старушечьими глазами.
– Может, сторожа покричать? – жалобно предложил он.
– Что? – вскинулся проектировщик. – Да про нас потом анекдоты ходить по городу будут!
Довод был настолько силен, что комиссия немедленно двинулась в обратный путь. Тесный бетонный лабиринт кончился, и они снова оказались на лестничной площадке.
– Странно, – пробормотал субподрядчик. – Тут не было нижнего пролета…
Теперь не было верхнего. Ступени вели вниз и только вниз. Члены комиссии дошли до промежуточной площадки и остановились. Собственно, можно было спускаться и дальше, но дальше был подвал.
– А то еще в шахтах бывает… – хрипло начал генподрядчик. – У меня зять в шахте работает. Они там однажды с инженером сутки плутали. К ним аж на угольном комбайне прорубаться пришлось. А старики потом говорили: «Хозяин завел…»
– Так то шахта, – ошарашенно возразил субподрядчик, – а то стройка… – И неожиданно добавил, понизив голос: – Мне про эту стройку тоже много странного рассказывали…
Вдалеке завыли собаки. Генподрядчик вздрогнул. Остальные тоже.
– Ну что, товарищи, – с преувеличенной бодростью сказал проектировщик. – Подвал мы еще не осматривали…
В подвальном помещении было сухо, пыльно, просторно и довольно светло – в потолке не хватало двух плит. Справа и слева чернели дверные проемы. Разбросанные кирпичи, перевернутая бадья из-под раствора, у стены – ко́злы в нашлепках цемента. Запустение.
– Ну, спустились, – проворчал субподрядчик. – А дальше что делать будем?
– Загадки отгадывать, – задушевно сообщил кто-то.
– А на вашем месте я бы помолчал! – обрезал заказчик. Спроектировали бог знает что, а теперь шуточками отделываетесь!
– Это вы мне? – вытаращил глаза проектировщик. – Да я вообще рта не открывал.
– А кто же тогда открывал?
– Я, – застенчиво сказал тот же голос.
Члены комиссии тревожно переглянулись.
– Тут кто-то есть, – озираясь, прошептал генподрядчик.
– Ага, – подтвердили из самого дальнего угла, где была свалена спутанная проволока и куски арматуры.
– Что вы там прячетесь? – Проектировщик, всматриваясь, шагнул вперед. – Кто вы такой?
– Строительный, – с достоинством ответили из-за арматуры.
– Да что он голову морочит! – возмутился субподрядчик. – Какие строители? Ворюга, наверное. А ну выходи!
– Ага, – с готовностью отозвался голос, и арматура зашевелилась. Шевелилась она как-то странно – вроде бы распрямляясь. Затем над полом в полутьме всплыл здоровенный обломок бетона.
– Э! Э! – попятился субподрядчик. – Ты что хулиганишь! Брось камень!
В ответ послышалось хихиканье. Теперь уже все ясно видели, что за вставшей дыбом конструкцией никого нет, угол пуст. Хихикало то, что стояло.