Мой блог

Великий Новгород


Мы со Славой (коллегой по работе) приехали в Новгород, когда был страшный мороз. Автобус, на котором мы добирались до общежития завода, разумеется, не отапливался. Отогрелись в общежитии, куда нас разместили.

После тряской дороги нам было трудно было поверить, что на этом заводе мы увидим чудо электронной промышленности. Но мы уже знали, что чудо есть.

При общении с начальником цеха мы сообщили цель визита:

– Наше НИИ также выпускает аналогичные транзисторы что и ваш цех. Но мы не можем понять, почему ваши транзисторы стоят всего 1 рубль, в то время как американские транзисторы с барьером Шоттки с такими же характеристиками стоят 1 доллар?

И у нас огромные проблемы с внедрением производства наших транзисторов на нашем опытном заводе при НИИ. Диоды СВЧ диапазона наш завод уже изготавливает. А вот после ОКР1 в нашем НИИ с транзисторами на заводе пока сплошная беда.

Начальник цеха улыбнулся:

– Я правильно понял, что опытные образцы в рамках ОКР изготавливает ваше НИИ?

После утвердительного ответа с нашей стороны, он продолжил:

– НИР по транзисторам проводит московский институт (он нам его назвал, это было аналогичное нашему тогда еще горьковскому предприятию, мы там бывали и знали это НИИ).

Но, возможно вам не рассказали, что ОКР по транзисторам проводит не это НИИ, а уже наш завод. И потому слово, которое повсеместно используется – «внедрение» – нами не применяется. Внедрение предполагает сопротивление. Но поскольку ОКР мы ведем сами, учитывая все особенности оборудования и персонала, что у нас есть на заводе, внедрение происходит на автомате – опытные транзисторы мы уже производит в нашем цеху.

А цена в 1 рубль – это просто наши издержки позволяют производить и иметь прибыль при такой цене одного транзистора.

Когда мы возвращались в наш город, мы обсуждали очевидные вещи:

– Получается, когда после НИР в нашем НИИ проводится ОКР, а потом еще трудная работа по попытке внедрить технологически процессы на нашем опытном заводе, в это время в Москве уже ведется новая НИР нашими «дружескими конкурентами», которая направлена на получение транзисторов с еще в более высокими характеристиками.

И наши московские коллеги знают, что эти транзисторы через короткое время будет выпускать завод в действительно Великом Новгороде.

– Да, – согласился я на реплику Славы. – Но зато дороги у них отвратительные.

Мы засмеялись.

Голь на выдумки хитра


Напряжение отсечки

Напряжение отсечки

Наш новый начальник отделения иногда заходил ко мне на участок и рассказывал, что на заводе «Элма» в Зеленограде придумали какой-то особый метод, который позволяет определять с высокой точностью разброс неоднородности полупроводниковых слоев для полевых транзисторов с барьером Шоттки.

У нас, как я уже отмечал, использовалось измерительное оборудование, изготавливаемое мелкими партиями или даже единичными образцами, потому было сыроватым.

Но начальник отделения, что называется, меня достал. И я стал думать и… придумал: как на плохом неточном оборудовании с высокой точностью определять неоднородность тонких (порядка 0,2 мкм), полупроводниковых слоев на изолированной подложке по площади пластины.

На нашем нестандартном оборудовании для измерения профиля концентрации в неоднородных эпитаксиальных слоях для ПТБШ на изолированной подложке можно хорошо видеть начало отсечки (аналогичное отсечке протеканию тока в активной области транзистора при прикладывании достаточного напряжения к затвору транзистора. При этом точность измерения самого напряжения можно достичь очень высокой.

Таким образом, измеряя напряжение отсечки полупроводниковой пластины по ее площади, получается высокая точность измерения неоднородности полупроводниковых слоев.

Забавно, когда я впервые приехал на завод «ЭЛМА» (как показывает поиск в Интернете, сейчас на этом замечательном в советское время заводе организован технопарк – сдаются помещения в аренду), оказалось, что начальник отделения что-то не понял – он радиофизик, может поэтому. Измерение неоднородности проводилось на этом заводе с помощью аналогового прибора для измерения профилей концентрации, просто чуть большей точности, чем наш «самодельный» – изготовленный отделением специального оборудования аналоговый прибор.

Пльзуясь случаем отмечу, что наш руководитель отделения был человек эрудированный – знал по чуть-чуть из самых разных областей. Для руководителя – это неплохо. Однако руководитель должен отлично знать менеджмент. В советское время его никто не знал (менеджеры – согласно утопической теории Маркса-Ленина – помощники эксплуатации рабочих!), включая нашего начальника отделения.

Но, к сожалению, наш руководитель отделения очень не любил ответственность – когда нужно было принять важное решение, он куда-то бесследно исчезал и его найти было невозможно. Отсутствие любви к ответственности – это, по моему мнению, полная профнепригодность любого руководителя.

ОКР


В 1982 году меня впервые назначили руководителем ОКР.

Целью работы было увеличение выхода годных неоднородных полупроводниковых структур арсенида галлия, выращенных методом эпитаксии на проводящей подложке.

Из-за проблем нестандартного оборудования по эпитаксии, годными получались 2 структуры из 10. остальные структуры получались либо слишком толстыми, либо слишком тонкими.

Один замечательных химик мне рекомендовал использовать статистические методы контроля. Но я увидел, что это не поможет улучшить количество годных в 2 раза.

Поскольку в то время я уже занимался прецизионным анодным окислением как управляемым методом стравливания части слоя (при послойном исследовании электрофизических параметров полупроводниковых структур), я предложил следующее решение —

Пусть специалист по эпитаксии сначала изготавливает 100% – брак, получая избыточную толщину полупроводниковых структур для диодов с барьером Шоттки СВЧ диапазона. А затем, используя анодное окисление, излишняя толщина удаляется.

В результате такого решения (к слову, оно подходит под ряд классических решений с применением АРИЗ) Мы стаи получать 100% выхода годных, а не 40%, как было заложено в ТЗ на ОКР2 (к слову, я получил отличный экономический эффект для своей диссертации – для получения степени к.т.н это нужно и важно, Справку мне предоставил опытный завод при нашем НИИ, который и финансировал эту ОКР).

Рыночное время

Почти как в Японии


Чтобы не откладывать важный вопрос на потом, я расскажу о примере в рыночное время.

Уже работая консультантом по управлению, у меня был договор с одним небольшим предприятием по производству автоматического и полуавтоматического оборудования для производства ПЭТ-тары (для лимонадов, пива и пр.) К слову, территориально это ЗАО располагалось на территории нашего бывшего НИИ, которое в рыночное время акционировалось (из-за падения оборонного госзаказа оно выживало тем, что сдавало многие площади в аренду).

Правда, территории, где располагалось это малое машиностроительное предприятие, уже было продано другой компании – также ранее входившей в состав нашего НИИ3.


Забавно то, что, когда я выполнял первый договор для этой компании, ее нанятым директором (не собственником) был тот самый бывший начальник лаборатории эпитаксии по изготовлению структур для диодов с барьером Шоттки, что рекомендовал меня в руководители моей первой ОКР.

В период знакомства с компанией я удивился многим вещам. Во-первых тому, что сам директор и его близкие знакомые конструктора научились в период разрушительных реформ Гайдара изготавливать мирную продукцию высокого качества, лучше чем китайские и польские производители. Для ЭП это важная информация – талантливые конструктора в нашей стране есть. Есть кому создавать оборудование для ЭП.

Особенно я удивился, когда меня познакомили с производственной линией, где проходили испытания производимого оборудования. Это оборудование производило ПЭТ-тару – непрофильное производство для компании.

Я спросил владельца бизнеса: «Что это и зачем? И куда вы деваете изготовленную продукцию – ПЭТ тару?»

Он мне объяснил:

– Есть малые предприятия. Которые пока не могут купить наше оборудование или у них есть проблема с местом. И они готовы у нас покупать небольшие партии бутылок и другой продукции из ПЭТ. Это не прибыльное для нас дело, но работаем на точке безубыточности. А вот наше оборудование, в процессе такого непрофильного для нас производства, показывает выявленные недостатки, которые мы сразу исправляем. В результате наша продукция работает уже по 10 лет без поломок у целого ряда наших клиентов, замена происходит только изнашиваемых по регламенту частей машины.

Когда через некоторое время я выполнял уже второй договор для этой компании (директором стал владелец бизнеса), я не увидел этой производственной линии. На вопрос:

– Что случилось?

Директор мне ответил:

– Спрос на нашу продукцию быстро рос, и мы были вынуждены всю линию нашего оборудования продать, что называется «с колес»?

Узнав это, я заметил директору, что они потеряли свое главное конкурентное преимущество:

– У вас было производство как у лучших японских предприятий – они тоже испытывают свое оборудование, правда, на территории заказчика, прежде, чем его массово выпускать и продавать. А можно ли вернуться к старой технологии испытания оборудования?

Директор с грустью ответил:

– Нельзя. Мы подвели тех, кто покупал у нас ПЭТ тару и теперь с нами не захотят работать.

Цифра облегчила жизнь


Время шло вперед. Появилось отличное цифровое оборудование, в частности, для измерения емкости с высокой точностью.

Уже активно применялись первые российские персональные компьютеры – ДВК.

Мне повезло придумать несколько специальных тестовых ячеек – для измерения распределения электрофизических параметров неоднородных полупроводниковых слоев методом Ва-дер-Пау с напыленными контактами и при анодном окислении, которые позволили значительно увеличить точность измерений и производительность труда измерителей из моей группы. На тестовую ячейку для измерения непосредственно в процессе анодного окисления я вместе со своим научным руководителем, который выполнил для этой уже активно работающей ячейки расчет, мы получили авторское свидетельство4.

Удобные ячейки, плюс цифровые измерители, плюс ЭВМ – вот вам и автоматизация измерений.

Мы перешли от сотрудничества с отделением нестандартного аналогового оборудования, к сотрудничеству с другим отделением, которое занималось автоматизацией на нашем предприятии.

Короче говоря, благодаря нашим усилиям, стратегическому сотрудничеству с отделом автоматизации и появлению современного цифрового оборудования в сфере измерения характеристик изделий, мы стали вполне себе конкурентоспособными.

Но нам перестали платить зарплату в ходе реформы Гайдара, и уже работая в другом подразделении (точнее в другом ЗАО – бывшем ранее одним из подразделений нашего НИИ), я был вынужден уволиться и стать сначала преподавателем управленческих дисциплин в инязе, а затем консультантом по управлению.

Послесловие


Забавно также то, что первым моим клиентом в сфере управленческого консультирования (по вопросу разработки стратегии предприятия) было наше НИИ, в то время, когда его директором стал мой бывший коллега из соседней лаборатории нашего отделения.

А мою любовь к микро я перенес на микропроцессы в сфере менеджмента, в частности вопросы коммуникации.



Любозн. гендир. – Ты же хотел еще рассказать что-то про свой участок на последнем месте работы в твоем НИИ?

Автор – Верно, спасибо за напоминание.

Это была раздевалка без окон, где я со своей новой группой успешно разместил наше разрастающееся оборудование для исследования электрофизических параметров полупроводниковых структур новыми методами, которые мы с коллегами моей группы разработали в последнее время моей работы в НИИ.

В одной из командировок с коллегами из лаборатории фотолитографии мы выяснили, что «руки лучше мыть в проточной воде». Речь идет о том, что при использовании травителя при изготовлении канала ПТБШ наши технологи споласкивали образец в чашке с дистиллированной водой (как это делают англичане, когда умываются – в раковине).

Лучшие же результаты травления мы увидели в одной из компаний (уже не помню точно – в Москве или в Киеве) тогда еще в СССР. И тогда на нашем участке измерений я организовал специальное рабочее место, куда была подведена проточная дистиллированная вода из лаборатории, которая тогда начала специализироваться на получения дистиллированной воды для технологических процессов.

Ну и не только члены моей группы, но и технологи лаборатории фотолитографии стали постоянными пользователями организованного мной рабочего места. Я же, к своему удивлению, к концу своей работы в НИИ выявил у себя организационные способности не только по управлению людьми5, но по организации рабочих мест. Но в полной мере проявить эти способности я уже не успел – СССР перестал существовать, а я перестал работать в ЭП.