СТРАННЫЕ ИСТОРИИ - читать онлайн

СТРАННЫЕ ИСТОРИИ.

История будет после нас, сейчас всего лишь предисловие.

ГЛАВА-1, ЗА ГРАНЬЮ.

Часть-1. Чужая судьба.

1. Неудачный брак.

Пока отмечал карточки об окончании рабочего времени, Николай в это время лил себе на голову холодную воду из-под крана. Видимо, у него не совсем потерян разум от алкоголя.

Поэтому Николай старался как можно быстрее привести себя хотя бы приблизительно в норму, чтобы самостоятельно добраться до своего жилища, которое расположено над рестораном «СССР» всего пятьсот метров от столярной мастерской прямо у сквера за улицей Бней-Брит.

Не имея израильского удостоверения личности (Теудат зеут), он ютился, где попало, лишь бы не валяться бомжем в городском парке среди бездомных собак и кошек.

Тем более что у него были разные бытовые электроприборы, без которых Николай не представлял себе никакой современной жизни. В свободное от работы время он любил немного выпить, а затем поваляться перед телевизором, в таске по ностальгии созерцая на экране телевизора места бывшей жизни. Николай сам говорил, что ностальгия так сильно замучила, хоть в петлю лесть от тоски.

Может быть, именно поэтому он причастился к спиртным напиткам. Скучая по своим родным местам на Украине, особенно по деревне, где прошло его детство, Николай часами просиживал у экрана телевизора, просматривая телевизионные новости по украинским каналам.

Каждый раз с горя, прикладываясь к бутылке спиртного. По этой причине у Николая возникали скандалы с соседями по съёмной квартире (схар дира), а также с хозяином съёмной квартиры.

В конце концов, дошло до того, что Мишель, хозяин столярки, подыскал ему комнату возле бильярдного зала над рестораном «СССР», где не было никаких соседей.

Так как в этом административном корпусе, вблизи промышленной зоны лёгкой промышленности, находились магазины, рестораны и разные развлекательные студии.

Никак не мог понять, какую цель имел Мишель, оплачивая Николаю съем комнаты возле бильярдного зала над рестораном «СССР». Но то, что Мишель говорил о жалости к Николаю, лично в этом сомневаюсь.

Любой человек, который из-за жалости к другому человеку помогает в тяжёлую минуту, никогда не рекламирует свою жалость. Просто молча, выполняет помощь пострадавшему человеку, перед которым никто не имеет никаких своих корыстных целей. Мишель, оплачивая съёмную квартиру Николаю и выделяя ему каждый день пятьдесят шекелей на питание, постоянно твердил всем окружающим, что он так поступает из-за жалости к Николаю. Так как если он не будет присматривать за Николаем, то он окончательно сопьётся и превратиться в бомжа. Он и без того стоит на краю пропасти, каждый раз заливая алкоголем своё одиночество вдали от родных мест, как беспризорная собака.

– Давай посидим тут в сквере. – прерывая мои мысли, предложил Николай, когда мы прошли с ним в сквер между промышленной зоной и тем зданием, в котором жил Николай. – Не хочу, чтобы меня за пьянку выгнали обратно с квартиры. Здесь после выпивки могу проветрить мозги, немного приду в себя. Тогда пойду к себе в конуру. Не оставляй меня одного. Когда пьян, могу придраться к кому угодно. В этом месте собирается много арабов, перед отъездом в Палестину. Не хочу с ними драться по пьянке или получить от них нож в спину. Просто посиди рядом со мной.

– Николай! Не люблю бес толку сидеть. – начал издалека раскручивать разговор. – Расскажи мне о себе.

– Пока проветриваю свои мозги, ты лучше расскажи мне про Витькину свадьбу и развод. – напомнил мне, Николай. – Ты обещал мне, что за рюмкой водки вовремя нашей встречи ты расскажешь мне, как Витька развёлся с молодой женой.

– Думал, что тебе виски память отбили, а ты, оказывается, помнишь наш разговор. – смеясь, сказал Николаю. – Рюмки водки сегодня не будет. Так как ты "скушал" больше стакана индийских виски фактически без закуски. На сегодня с тебя достаточно. Иначе ты окончательно сопьёшься. После меня будут обвинять в том, что тебя споил. Насчёт свадьбы и развода Витьки мало чего знаю. Могу только сказать со слов самого Витьки. Когда мы с ним вместе работали в столярке у Арика, то Виктор однажды отпросился у Арика в хофиш (отгул) на одну неделю с поездкой.

– Собираюсь жениться. – с гордостью, сказал мне, Виктор. – Когда жил в Таллинне, то никак не мог найти добропорядочную девчонку, которая хотела бы выйти за меня замуж и уехать со мной в Израиль на постоянное место жительства. По отцу эстонец, а по матери еврей. Эстонки сплошь националистки и ни одна из них не хочет выйти замуж за метиса или иноверца. После того, как Эстония в начале перестройки в Советском Союзе, отсоединилась от Советского Союза, то большинство русских, украинцев, белорусов и евреев уехали жить на земли своих предков. Так что вовремя нашего переезда на постоянное место жительства в Израиль остался холостым. Хотя по возрасту мне пора было жениться. Едва только мы освоились жить в Израиле, как в нашей семье произошла беда. Мой отец получил смертельное ранение от пилы в столярной мастерской.

После смерти отца моя мама немного потеряла разум. Стала бояться, что погибну, а она останется одна в Израиле, где у нас нет родных и близких нам людей. Мама стала постоянно контролировать каждый мой шаг в Израиле.

О какой свадьбе можно было думать в такой напряжённый момент моей жизни? Понадобилось мне два года после смерти отца, чтобы мама согласилась на мою свадьбу. Недавно познакомился с хохлушкой, которая прилетела по туристической путёвке в Израиль. Сразу сделал ей предложение выйти за меня замуж и остаться жить в Израиле.

Леночка согласилась, так зовут хохлушку. Осталось только подготовить документы и лететь на остров Кипр, чтобы там вступить в законный брак. В настоящее время в Израиле не евреев не регистрируют в законном браке.

Поэтому за две тысячи долларов мы зарегистрируемся на Кипре. Лично мне всё равно, как будет называться наш брак. Лишь бы у меня здесь была своя семья. Хочу иметь своих детей.

– Ну, а что было дальше? – спросил Николай, когда сделал паузу в рассказе о Викторе. – Свадьба была?

– Свадьба была, но следом за свадьбой был развод. – продолжил свой рассказ о свадьбе и разводе Виктора. – Прошёл всего лишь медовый месяц, как молодая жена подала на Виктора жалобу в суд. Жена обвинила мужа в том, что он не выполняет супружеские обязанности перед женой. Она потребовала через суд от мужа компенсацию за утраченную девственность. Виктор пытался доказать, что жена досталась ему не девственницей, но суд был на стороне женщины. Виктору присудили заплатить за утраченную девственность жены пятьдесят тысяч шекелей.

– Вот дала "прикурить" хохлушка эстонцу! – удивлённо, воскликнул Николай. – По всем статьям размазала.

– Как мы договорились. – напомнил, Николаю. – Теперь ты расскажи подробно о своей удивительной жизни.

2. Обоюдный брак по расчёту.

– Ничего удивительного в моей жизни не было. – начал рассказывать Николай о своей жизни. – Даже на память ничего хорошего не приходит. С самого детства у меня началась чёрная жизнь. Родился в деревне вблизи Донецка прямо за терракотовой горой из угольной пыли. Сколько себя помню в детстве, то постоянно перед моими глазами чёрная терракотовая гора из угольной пыли. Вокруг нашей хаты ничего не растёт. Куры, утки, гуси и даже свиньи постоянно черные, вымазанные в угольную пыль. У нас даже пастели в хате всегда были черные от угольной пыли.

Зимой белый снег падал на землю вперемешку с угольной пылью, а к весне снег сверху был полностью чёрный. Когда весной снег таял, то по улицам текли черные потоки воды. Поэтому детство моё было черным, как угольная пыль. Рядом с деревней широкая речка и пруд.

Как только немного подрос вовремя учёбы в средней школе, то каждое свободное время бегал на городскую базарную площадь (майдана), чтобы посмотреть на фрукты и овощи, которые не были испачканы в чёрную угольную пыль. так часто бегал на майдан, что вскоре все вокруг стали называть меня "пацан с майдана".

Прозвище так сильно прилипло ко мне, что вскоре стал забывать собственную фамилию. Даже друзья из деревни называли меня "хлопец с майдана", что на украинском языке в переводе на русский язык означает "парень с площади".

После окончания средней школы все подались учиться и работать в город, как сын горняка сразу после окончания средней школы направился работать в забой ближайшей угольной шахты.

В то время как средняя зарплата рабочего была равна ста рублей, а зарплата инженера была всего на двадцать пять рублей больше, то зарплата шахтёра в среднем была, примерно, четыреста рублей.

Несмотря на то, что шахтёры сплошь и рядом болели силикозом от угольной пыли, выгода работать шахтёром на лицо. Конечно, не мог работать, как Стаханов, но в первый месяц работы в шахте получил три сотни рублей.

По тем временам, это была большая зарплата на угольной шахте. Однако долго работать на шахте мне не довелось. Осенним призывом меня отправили служить в морской флот тихоокеанского морского флота.

Попал как раз под тот срок службы, когда на море срок службы сократили на один год. Вместо четырёх лет службы в морском флоте мне подлежало служить всего три года.

Даже эти три года службы в тихоокеанском морском флоте казались мне бесконечностью. Однако сейчас ничуть не жалею о службе в армии. За время службы в тихоокеанском морском флоте, не выходя на берег, побывал у берегов Кореи, Вьетнама, Тайваня, Сингапура, Малайзии, возле островов в Индийском океане.

Дрейфовал на корабле в Персидском заливе. Даже заплывали в Красное море в районе государства Йемен. Своими глазами видел экзотические места в разных странах. Не каждый советский человек в то время видел по телевизору, что видел с корабля невооружённым глазом.

– Если мы будем проплывать вблизи такой красоты. – разглядывая в бинокль остров, ляпнул не обдуманно при офицере. – То прыгну с корабля в море и доплыву до того прекрасного острова, чтобы там жизнь.

В этот же день меня посадили под замок на гауптвахту. Не выпускали меня из заточения, до возвращения в родной порт на Камчатке. Затем был суд надо мной. В виду того, что срок моей службы закончился до прибытия в бухту, то меня вместо дисциплинарного батальона отправили отбывать срок вначале на лесоповал на Камчатке.

Через год отмазался перед советской властью на Калыме. Там закончился срок моего заключения за мои "грехи" на море. Давно забыл, какой был год, когда поехал строить БАМ (Байкало-Амурская-Магистраль). Вкалывал задарма на великой стройке социализма.

Когда "Горбатый" (Горбачёв) объявил перестройку в Советском Союзе, бросил все и вернулся к себе в деревню возле Донецка. На месте нашей деревни проходила государственная трасса.

Здесь не было никаких признаков бывшей большой деревни. Даже деревенский погост стёрли с лица Земли. При мне был последний документ с места "великой" стройки социализма, где было указано, что моя фамилия Бондаренко или Бондоренко Николай Иванович. С этими данными обратился в Исполком Донецка. Мне там сказали, что возле Донецка отродясь никакой деревни не было на участке государственной трассы Ростовской области.

Тем более такой странной украинской фамилии Бондоренко никто и никогда здесь в этих местах не встречал. Ростовская область находится в России, а не в Украине.

Добрые люди подсказали мне, что, наверно, надо ехать в Донецке на территорию Украины? Так как находился в Донецке на территории России, то мне нужно было оформлять документы на переезд из России на Украину.

Однако при мне не оказалось необходимых документов, которые могли подтвердить, что гражданин Украины. Мне ничего не оставалось, как отправиться пешком через границу из Донецка в России в Донецк на Украине.

Не могу точно сказать, сколько времени и километров понадобилось мне, чтобы наконец-то добраться до Донецка на территории Украины. Вполне возможно, что моё передвижение к дому множилось на сотни километров, на времена года и на многие года моей жизни?

Всё это время вкалывал за кусок хлеба на полях и огородах сельской местности. Подрабатывал грузчиком на каких-то складах. Меня постоянно били и обчищали мои карманы.

Останавливался на ночёвку там, где меня заставала ночь. Больше трёх дней в пути нигде не задерживался. У меня в голове была одна мысль, это дойти до Донецка на Украине.

Там в деревне отыскать избу своих родителей, которых не видел давно много лет, не поддерживал с ними никаких связей. Может быть, мои родители давным-давно умерли.

Наверно, несколько лет пути к своему дому жил как собака в прямом и переносном смысле? По запаху искал след своей жизни, которая затерялась где-то далеко в моем детстве в небольшой избе вблизи Донецка. должен был, во, что бы то ни стало найти начало своей жизни, чтобы с чистого листа начать свою жизнь, затерянную где-то в безбрежном океане человеческой жизни.

Мне не хотелось закончить свою жизнь на мусорных свалках среди бомжей, которые живут за счёт отходов шикарной жизни своих земляков, выросших на волне перестройки в Советском Союзе.

Мне трудно объяснить каким путём оказался в избе, со знакомым запахом моей прошлой жизни, перемешанной с запахом прогнивших от времени досок и сгнившего белья бывших хозяев знакомой хаты.

Проснулся на куче прогнившего тряпья в своей хате, откуда когда-то сделал свой первый шаг в бесконечные километры моей проклятой жизни. Лучше бы вообще не родился на белый свет, чем прожил многие годы жизни, словно поганка на куче навоза.

Лежал на прогнившем полу на гнилых тряпках и обливался слезами оттого, что наконец-то нашёл свою хату. С почерневшими стенами от угольной пыли и от времени давно прожитой жизни.

Смотрели на меня с фотографий на стене мои родители, с ребёнком на руках. С большим трудом признал себя в ребёнке с давно пожелтевшей фотографии.

Больше ничего в хате не было, что могло напомнить мне о том, что когда-то жил в заброшенной хате. В привычном месте не было даже образа господа Бога, наверно, сто лет висевшие в светлом углу нашей хаты? Осталось лишь светлое пятно размером с икону, куда никогда не проникал испепеляющий солнечный луч.

Всё пропало. Поднявшись с кучи гнилого белья, подошёл к единственной чудом оставшейся семейной фотографии. Осторожно снял фотографию с рамки.

Поцеловал образ папы и мамы на фотографии, как образ Иисуса Христа и девы Марии на иконе, не сохранившейся в светлом углу нашей почти полностью сгнившей хаты.

Перекрестился перед светлым углом на месте бывших образов святого семейства. Поклонился до полу и почти задом вышел из своей сгнившей хаты. В тоже мгновение, как только переступил через порог нашей бывшей хаты, меня ослепили яркие лучи весеннего солнца.

Прикрывая глаза ладонью от ярких солнечных лучей, огляделся вокруг себя и сразу обомлел от неожиданности. Передо мной, а также по обеим сторонам бывшей улицы и сзади меня за нашей почти сгнившей хатой, находились останки бывшей когда-то многочисленной деревни.

Большинство деревенских хат были сожжены или разобраны на дрова. Оставшиеся хаты напоминали скелеты мамонтов и динозавров мелового периода на планете.

Несколько минут был в шоке от ужасающего зрелища, представшего перед моими глазами от останков нашей бывшей деревни. Никак не мог принять за действительность, что такое может произойти с нашей деревней в мирное время.

Не мог поверить в то, что наша деревня, пережившая многочисленные войны и две революции, могла вот так просто в мирное время исчезнуть с лица земли за несколько лет моего отсутствия вдали от дома родителей.

Даже не у кого спросить, где мои родители. Может быть, новая власть в Донецке решила построить для горняков новые дома в городе и переселить всех шахтёров в благоустроенное жилье, чтобы не позориться перед всем миром.

Ведь сама Украина, с первых дней перестройки в Советском Союзе, стала стремиться попасть в Европейский Союз. Поэтому, наверно, решила очистить себя от грязи, чтобы ни у кого в Европе не было предлога отказать Украине, о вступлении в Европейский Союз?

В центре Европы своих голодранцев вполне хватает. Куда ещё брать к себе Украину, которая по своей территории не уступает Европе и по численности населения превосходит любое европейское государство.

В таком случае скорее Европа вступает в пределы Украины, чем Украина вступает в Европейский Союз. Поэтому едва ли Европейский Союз примет в свои ряды самодержавную Украину вблизи могучей России.

Размышляя о положении Украины в настоящее время, незаметно для себя пришёл в Донецк, который был расположен всего в нескольких километрах от расположения останков нашей бывшей деревни. Когда едва не угодил под иномарку, промчавшуюся рядом со мной на огромной скорости, то, вдруг, увидел перед собой огромный город с миллионным населением.

Никак не предполагал, что Донецк со времени моего ухода на службу в армию с населением около триста тысяч человек, быстро вырастет в красивейший город с миллионным населением.

Был буквально опьянён красотой Донецка. От бывшего горняцкого городка с терракотовыми горами на окраинах. С черными от угля улицами, Донецк превратился в красивый белоснежный город, который словно умылся от многовековой угольной пыли и предстал перед Европой во всей своей красоте.

Разве можно теперь старушки Европы отказать от вступления в свои ряды такому красивому городу с миллионным населением. Любой европеец посчитает за счастье побывать в красивом городе с многовековой историей, где каждый камень напоминает о былых временах.

Когда из небольшой угольной слободы, заселённой шахтёрами, вырос областной миллионный Донецк. Целый день бродил по улицам и площадям огромного города, любуясь его красотами.

Лишь к вечеру понял, что с этого дня в действительности превратился в хлопца с майдана. В дальнейшем вся моя жизнь будет связана с базаром и площадями прекрасного города, который будет моим кормильцем и моим домом на все времена.

Надо мне определиться с работой, чтобы не побираться где-то в подворотнях и не лазить по мусорным бачкам за куском хлеба. Как поступают бомжи, а также бездомные кошки и собаки.

Не должен здесь потерять своё человеческое лицо. В этот же вечер устроился грузчиком на центральный склад городского сельскохозяйственного рынка. Рассказал управляющему городского сельскохозяйственного рынка правдивую историю о своей жизни.

Насколько он мне поверил, это мне неизвестно. Однако управляющий городским сельскохозяйственным рынком пообещал дать мне угол с ночёвкой на территории городского сельскохозяйственного рынка, а за моё прилежное отношение к работе обещали похлопотать перед городским исполкомом о восстановлении моей личности, со всеми соответствующими документами с последующей пропиской в Донецке.

Мне оставалось лишь верить в чудо моей жизни, которая наконец-то встретилась с фортуной, повернувшейся ко мне, передом, а не задом, как в прошлые годы моей тяжёлой жизни.

К ночи меня устроили с тёплым углом в небольшой сторожке. Сердобольные работники рынка накормили меня досыта. Предлагали выпить водки, но напрочь отказался от выпивки.

Так как твёрдо решил стать настоящим человеком с чистого листа новой жизни. Надо было восстановить своё лицо не только по документам, а также по положению в жизни.

Поэтому с первой ночи своего проживания на территории городского сельскохозяйственного рынка, а также на все последующие сутки, старался вести себя всюду как культурный современный интеллигентный человек. Видимо такое моё поведение среди рыночных бомжей повлияло на то, что на меня стали обращать внимание женщины, торгующие в магазинах и в лавках на рынке. Одинокие дамы стали приглашать меня на ужин после работы и даже в гости к себе домой. Постепенно принял облик донжуана среди незамужних женщин на рынке.

Особенно среди матерей одиночек, которым нужен был не только "кабель" в пастели, а также отчим для нажитых детей, которых женщины нарожали в законном и в гражданском браке.

Так познакомился с Оксаной, у которой был взрослый сын, но в доме не было своего мужика. Прежде всего, вполне зрелого мужчины, в котором нуждается любая одинокая вполне зрелая женщина.

Естественное влечение разных полов навстречу друг к другу. По всем возрастным параметрам мы подходили друг к другу. Прямо как у добродушного Карлсона, который живёт на крыше.

Мы оба находились в полном расцвете своих сексуальных сил. Наверно, эту женщину сильно жизнь похлестала по щекам? Она долго присматривалась ко мне со стороны, прежде чем начать своё нерешительное движение в мою сторону.

Вначале она пригласила меня на обед в соседний бар, как бы из жалости к одинокому мужчине, которые живёт ни на крыше, как Карлсон, а проживает в тесной коморке в городском сельскохозяйственном рынке.

Вовремя нашего обеда в баре, она больше спрашивала меня, но буквально ничего, ни стала говорить о себе. Однако был терпелив. Ждал движения. Точно мог рассчитывать, поговорить открыто за ужином в её квартире, где она выложит на стол все козырные карты жизни одинокой женщины.

Мои расчёты сбылись частично. Ужин состоялся через неделю, но только не в квартире женщины, а в ресторане вблизи от городского сельскохозяйственного рынка.

В этот раз за ужином в ресторане мы обратно разговаривали о моей жизни, а также о времени перестройки в бывшем Советском Союзе. Она обратно ни единым словом не помолвилась о своей личной жизни.

Даже ни знал, как вести себя рядом с ней после нашего короткого знакомства. Проявить свою настойчивость на сближение с ней, означало потерять её навсегда из своего поля зрения.

Быть лопухом в отношении вполне созревшей женщины, тоже выглядело как-то неестественно со стороны вполне зрелого мужика, который был в полном рассвете сил и нуждался в естественной сексуальной близости с любящей женщиной.

Прошло почти полгода со времени нашего знакомства, когда наконец-то она пригласила меня к себе в квартиру в самом центре Донецка. Видимо на время она отправила своего сына куда-то в гости, чтобы мы могли побывать наедине и заняться между собой вполне естественной половой связью, которой не хватало, нам двоим.

Со времени знакомства с Оксаной, прекратил всякие связи с женщинами. Так как постоянно находился под её пристальным взглядом, которая имела собственный магазин совсем недалеко от центрального склада городского сельскохозяйственного рынка.

Она видимо тоже давно не имела половой связи с мужчиной. Такой вывод можно было сделать хотя бы с того, что она ни с кем из мужчин долго не разговаривала.

Но зато при встрече со мной и на расстоянии постоянно следила за состояние моего мужского достоинства. Мой член часто возбуждался от взгляда Оксаны.

С полным бесстыдством выпирался сквозь твёрдую ткань моих рабочих брюк. Ждал до последней минуты. Как только мы вошли в квартиру Оксаны, так сразу оба, не сговариваясь, буквально с силой содрали друг с друга одежду и занялись сексом прямо на ковре по самой середине зала трёхкомнатной квартиры, в которой она жила вдвоём со своим взрослым сыном.

Отсюда можно было сделать какой-то вывод, что у Оксаны был муж, который ушёл от неё или она за измену выгнала мужа, оставляя за собой взрослого сына и трёхкомнатную квартиру.

– Ты поедешь со мной жить в Израиль. – выпалила из себя Оксана, когда мы прекратили секс.

– Поеду с тобой хоть сейчас. – не раздумывая, согласился. – Но у меня документов никаких нет на выезд.

– В течение месяца у тебя все будет. – уверенно, сказала Оксана. – Мы должны с тобой узаконить наш брак.

– Не против стать твоим мужем. – сразу ответил, на предложение Оксаны. – Назначь время регистрации.

Через два дня мы узаконили наш супружеский брак. По какой причине мне неизвестно, но она ни стала брать мою фамилию Бондаренко. Оставила за собой фамилию Вебер, доставшуюся ей от бывшего мужа.

Она сказала мне, что иметь две фамилии в одной семье удобный манёвр передвижения по разным странам и возможный возврат на Украину. В общем-то, согласился с выводами Оксаны. Всё равно, не мог пойти против неё.

Полным парадом в нашей семье руководила Оксана. Пока у неё был всего лишь "кабелем" в её постели. Каждую ночь она требовала от меня половой связи. Иногда даже днём, когда мы оказывались дома одни, она набрасывалась на меня с такой жадностью, что у меня зародилась мысль о бешенстве её матки, которая постоянно требовала себе страстного секса.

Может быть, именно по этой причине бывший муж бросил Оксану, просто сбежал от неё. Не мог этого сделать хотя бы по той причине, что мне не хотелось перебираться обратно в коморку городского сельскохозяйственного рынка.

К тому же был в полном соку и в расцвете сил, что позволяло заниматься сексом с Оксаной каждую ночь и каждый день. Видимо она хотела забеременеть от меня.

Так как сексом мы с ней занимались даже вовремя её менструации. Но за месяц нашей связи Оксана не забеременела. Позже тоже наш страстный секс был без пользы. Однако дела у нас с подготовкой отъезда на постоянное место жительства быстро продвигались. Мне неизвестно от кого исходила помощь в установлении моих документов, но она быстро нашла ЗАГС с моими документами о рождении и бывшего места проживания. Оказалось, что по документам действительно был Бондаренко Николай Степанович 1950 года рождения с местом рождения в Донецке.

Отец мой был шахтёр, а мама служащая. Даже захоронение отца и матери нашли на городском кладбище.

Совсем недалеко от нашей бывшей деревни. По датам смерти отца и матери, узнал, что они не дожили одного года до начала перестройки в Советском Союзе. В это время был на строительстве века "БАМ" Байкало-Амурской Магистрали.

Выполнял патриотический долг перед Советским Союзом. Разве в это время мог думать о родителях, когда Родина – Советский Союз, у нас, прежде всего?

Несмотря на то, что мы в течение двух месяцев узаконили свой брак и восстановили все мои документы. Дальше дела у нас не пошли с переездом на постоянное место жительства.

Кроме того, что мы оба должны были доказать свою принадлежность к еврейству. Нам надо было дождаться Вызова в Израиль и разрешения о выезде со стороны престарелых родителей, которые сейчас могли быть живы и нуждались в нашей материальной помощи.

Не знаю, где она ухитрилась достать необходимые нам документы. Однако через месяц оказалось, что мы трое имеем прямую принадлежность к еврейству. У меня бабушка по материнской линии еврейка.

У Оксаны мама еврейка. У сына Оксаны, вполне понятно, отец тоже чистокровный еврей. По законам религии и Израиля мы трое потомственные евреи. Поэтому имеем полное право на репатриацию в Землю Обетованную Богом евреям.

Прошёл новый очередной месяц, прежде чем мы получили Вызов на репатриацию с постоянным местом жительства в Израиль. С этого момента у нас началась беготня по всем государственным и общественным организациям, которые каким-то образом были причастны на наше право выезда из Украины на постоянное место жительства в Израиль.

Со всеми последующими выводами коррупции и взяток, как со стороны государственных лиц, так же со стороны всех остальных прихвостней, которые хотели как-то поживиться за счёт нас.

Несмотря на тот балаган, который был вокруг нас с подготовкой репатриации в Израиль, она ни одни сутки не забывала о том, что рядом с ней находится "кобель производитель", от которого она хотела иметь ребёнка.

Мы с ней трахались все свободное время, но ребёнка сделать у нас никак не получалось. Так как у Оксаны был вполне взрослый сын от первого мужа, то сейчас все подозрения на её бесплодие полностью ложились на меня.

– Если за месяц перед отъездом на постоянное место жительства в Израиль не буду беременной. – поставила она ультиматум передо мной, – то из Украины в Израиль улетаю с сыном. Ты в своей самостийной Украине останешься один. Как был голодранцем до знакомства со мной, таким останешься навсегда.

Ультиматум со стороны Оксаны сильно ударил по моему самолюбию. Никогда не позволял никому издеваться над собой. Поэтому, в чём был в том и ушёл из дома обратно в свою коморку возле центральных складов в городской сельскохозяйственный рынок.

Управляющему городским сельскохозяйственным рынком объяснил, что в течение двух-трёх дней найду себе съёмную квартиру, куда переберусь на постоянное место жительства.

Управляющий городским сельскохозяйственным рынком был умный мужик. Он ничего ни стал спрашивать у меня. Просто отдал мне ключи от коморки и разрешил мне восстановить свои права на рынке, на там временно прерванную мной работу.

Буквально на следующее утро было известно всему городскому сельскохозяйственному рынку о моем разрыве с Оксаной.

Все хорошо знающие нас многочисленные представители городского сельскохозяйственного рынка целый день вели разговор о нашем предстоящем разводе.

У каждого были свои выводы. Ни с кем не обсуждал наболевший вопрос. Просто как раньше работал грузчиком на центральном складе городского сельскохозяйственного рынка.

Как только закончился рабочий день, сразу решил заняться поиском съёмной квартиры. С многочисленными объявлениями жёлтой прессы и с листочками, содранными с городской доски объявлений о сдачи съёмного жилья.

Направился на выход из городского сельскохозяйственного рынка мимо магазина «Надежда», хозяйкой которого все также была Оксана. За весь день ни разу не посмотрел в сторону этого магазина.

Хотя прекрасно знал, что она целый день никуда не выходила из своего магазина. Наверно, издали наблюдала весь день за моим передвижением?

– Николай! Пожалуйста, зайди ко мне. – сказала она, когда проходил рядом с магазином «Надежда»

– Мне с тобой не о чём говорить. – не останавливаясь, сказал, Оксане. – Можешь подавать на развод.

– Ну, прости меня! Погорячилась. – сказала она, направляясь следом за мной. – Действительно хочу ребёнка именно от тебя, но, если у нас не получается, то согласна жить с тобой и без рождения ребёнка.

– Хорошо! Останусь с тобой. Но только не из-за поездки в Израиль. – согласился, простить Оксану. – Согласен остаться с тобой лишь по той причине, что ты мне тоже не безразлична. Тоже хочу иметь от тебя ребёнка и быть ему достойным отцом. Но если ты хоть раз упрекнёшь меня о неспособности сделать ребёнка, то мы с тобой расстанемся раз и навсегда. Не потерплю унижения от тебя в свой адрес. Лучше буду бомжем, чем быть всю жизнь подкаблучником у своей жены. В нашей семье всегда должны быть равные права между мужем и женой.

– Согласна с твоими условиями. – согласилась она, чмокая меня в щеку на глазах у массы народа. – Пойдём домой. Мы не должны ссориться. Ведь мы законная семья.

Мы сразу отправились домой, чтобы готовиться к отъезду на постоянное место жительства в Израиль. Нам предстояло в последние дни перед вылетом в Израиль, за две недели продать магазин, легковой автомобиль джип марки «Нива» и трёхкомнатную квартиру в центре Донецка.

Затем нужно было обналичить российские рубли и украинскую гривну на американские доллары, которые пригодятся на приобретение жилой площади в Израиле, также на проживание нашей семьи в первый месяц устройства в Израиле.

Смешанный магазин «Надежда» мы оставляли при себе в залог, как средство питания и материальной поддержки до времени отъезда в Киев на вылет в Израиль из международного аэропорта «Борисполь».

Ключи от проданной квартиры и от проданного легкового автомобиля. Мы оставляли за собой. До последнего дня проживания в Донецке, перед посадкой в поезд на выезд до станции Киева.

Весь свой отъезд рассчитали до последней минуты. Перестраховались во всем, чтобы нигде у нас не было ни в чем прокола до самого вылета.

– Сегодня весь день и два дня до вылета из Украины, мы должны быть в одной связке, как альпинисты в горах. – сказала она, мне и своему сыну Лёне. – Вы будите у меня телохранителями до самого прилёта в Израиль. Если наша связка будет ненадёжной, то мы все трое навсегда свалимся в пропасть нищеты здесь на Украине.

Мы с Лёней ничего ни стали говорить Оксане, так как она и без наших слов последнюю неделю была на взводе.

Потому что у нас ни все было гладко в продаже собственности и в обмене местных денег на американские доллары.

В результате нашей неопытности с переездом в другое государство и в распродаже собственного имущества мы недосчитались в своей личной казне около пяти тысяч американских долларов, что по тем временам было астрономической цифрой.

Поэтому нам надо было быть весьма осторожными в последний день проживания в Донецке. Прямо рано утром обзвонили всех хозяев нашего бывшего имущества.

Договорились о встрече передачи ключей с документами и о возврате от покупателей залога оставшейся суммы денег в наличном расчёте.

На всякий случай она заказала себе добавочно двух телохранителей от охранного бюро городского сельскохозяйственного рынка, где знали хорошо Оксану все на протяжении последних лет с первого года перестройки в бывшем Советском Союзе.

– Мы трое одинаково подвергаемся опасности. – сказала Оксана, когда мы вышли из своего джипа возле магазина «Надежда» – Лишняя охрана нам не помешает. Мы не должны выглядеть фраерами до отъезда.

Она была права во всем. Как только мы вышли из своего джипа, так сразу обратил внимание, что нас "пасут" представители местного криминала, большинство которых знал в лицо за время проживания в коморке возле центрального склада на территории городского сельскохозяйственного рынка.

Представители охранного бюро тоже были хорошо знакомы с представителями местного криминала. Телохранители тоже подключили к себе наряд милиции. Вначале все шло хорошо.

Возле дверей магазина «Надежда» остались двое милиционеров. Вместе с телохранителями мы прошли в магазин «Надежда» в кабинет директора, где должны были подписать последние документы на право пользования нового хозяина магазина «Надежда».

Телохранители были рядом с Оксаной и никого не впускали в кабинет директора. После всех формальностей она в присутствии свидетелей должна была отдать ключи от магазина.

Взамен ключей от магазина «Надежда» новый хозяин магазина должен отдать оставшуюся сумму залога в долларах. На этом купля-продажа магазина «Надежда» завершалась. Можно выйти из магазина.

Однако у меня было такое предчувствие, что все слишком гладко получается. Как бы ни произошёл здесь с нами, какой-то казус после нашей сделки в кабинете директора магазина «Надежда».

На всякий случай вышел из магазина «Надежда» первым и осторожно незаметно огляделся по сторонам. Вроде все выглядело обычно и повседневно. Продавцы лотков и магазинов находились на своих местах.

Покупатели сновали по территории рынка. Стражи порядка от милиции и телохранители бдительно выполняли свои непосредственные обязательства, взятые на себя.

Вдруг, мой взгляд упал на покупателя, который поставил на тротуар свою спортивную сумку возле киоска с сигаретами вблизи магазина «Надежда». Купил в киоске пачку сигарет.

Сумку оставил возле киоска с сигаретами, а сам направился в сторону дверей магазина «Надежда», откуда в это время выходила Оксана с сыном под охраной телохранителей.

В этот момент в руке подозрительного мужчины сверкнул металл ножа. У меня в руках был кейс с документами и спортивная сумка с продуктами, которые мы в последний раз взяли в магазине «Надежда» себе в дорогу.

Раздумывать о защите было некогда, буквально машинально врезал подозрительному мужчине кейсом в висок. Мой удар оказался весьма своевременным и эффективным.

Мужчина с выдвинутым вперёд ножом рухнул на тротуар. Как раз в этот момент, когда нож прошёл сквозь куртку, одетую на Оксану. Нож застрял в одежде Оксаны, едва коснувшись её тела.

Если б произвёл удар кейсом на секунду позже, то Оксана была бы мертва. Так как нож угодил в область груди Оксаны в направлении сердца. Длина лезвия ножа могла свободно достать сердце Оксаны.

Нападавший с ножом мужчина и Оксана одновременно рухнули без сознания на тротуар. В первое мгновения подумал, что нож нападавшего достиг цели и Оксана мертва.

Когда нож выпал из куртки Оксаны без следов крови, то понял сразу, что она просто лишилась чувство от нападения на неё мужчины с ножом. Она словно ждала нападения на себя. Последние дни постоянно была в напряжении. Поэтому сразу лишилась чувств от прикосновения лезвия ножа. Ничего страшного с Оксаной не произошло. Обычный женский обморок от опасной неожиданности.

– Возле киоска сумка со взрывчаткой. – сказал. милиционерам, скрутившим грабителя без сознания. – Будьте внимательны. Пульт от взрывчатки в кармане подельника этого бандита.

Милиционеры тут же распорядились нам забраться в свой джип и покинуть территорию рынка. Телохранители никаким образом не проявившие свою работу, посадили Оксану на заднее сидение нашего джипа.

Лёня, имевший к этому времени водительские права, сел за руль джипа и вывез нас с территории городского сельскохозяйственного рынка. К этому времени милиционеры связались друг с другом по рации и провели полное оцепление территории рынка.

Остановили все автомобили, выехавшие с территории городского сельскохозяйственного рынка.

В том числе и наш джип. Но досматривать нас, ни стали, так как видимо кто-то из милиционеров с территории рынка дал указание нас пропустить без досмотра.

Так как большинство милиционеров знали, что мы ни в коем образе не причастны к взрывчатке, заложенной на рынке или наоборот кому-то, было выгодно не задерживать свидетелей подготовки взрыва.

Тем боле, что мы уезжаем через десяток часов из Донецка и больше никогда не появимся в этом городе. Примерно через полчаса после нашего отъезда с территории городского сельскохозяйственного рынка, Оксана пришла в чувства.

Рассчитавшись наличными с бестолковыми телохранителями, она сказала сыну, чтобы он ехал домой, куда должны были прийти новые хозяева за ключами от квартиры и рассчитаться с нами наличными за оставшийся залог денег во время окончательной передачи документов за проданную Оксаной трёхкомнатную квартиру.

После чего мы должны были отправиться на железнодорожный вокзал, где нам предстояло закончить последнюю сделку нашей продажи легкового автомобиля джип «Нива».

На этом наши связи с торгами прекращались. Нам оставалось дождаться регистрации билета на поезд «Донецк-Киев». Забраться в отдельное купе вагона и закрыться там.

– Меня со вчерашнего дня подташнивает. – улыбаясь, сказала она. – Наверно, всё-таки забеременела?

– Тоже так думаю, – поддержал, определение Оксаны. – У тебя неделю назад должны были быть месячные. Тебе нельзя нервничать. Надо нам думать о будущем ребёнке.

– Какой ты внимательный! – радостно обнимая меня, сказала она. – В суете, даже забыла о месячных. Теперь нам надо быть весьма внимательными в повседневной жизни с зарождением будущего малыша.

Сославшись на усталость и недомогание, она прилегла отдохнуть на три-четыре часа до предстоящей встречи с покупателями нашей трёхкомнатной квартиры.

Так как встреча намечалась во второй половине дня, а время подвигалось только к обеденному перерыву.

За это время можно было хорошо отдохнуть, покушать и собраться в дорогу к посадке на поезд.

Так что Оксана и её сын Лёня тут же завалились спать на диваны в центре зала квартиры. В это время приготовил лёгкий обед всей нашей семьи. Завёл будильники на три часа вперёд и тоже лёг в зале спать.

Оксана и её сын действительно спали по-настоящему. Лишь мой разум дремал слегка в ожидании трескотни будильников. Мои мысли были полностью во власти нашего предстоящего отъезда из Донецка.

Меня уже ничто не связывало с этим городом. Хотелось, как можно быстрее, уехать из бывшего Советского Союза, чтобы за границей начать совершенно новую жизнь без напоминаний о прошлой жизни в эпоху построения социализма в Советском Союзе.

Не дождавшись звонка будильников, пошёл на кухню накрывать стол на последний обед в этой квартире и в этом городе, где прошло моё "чёрное" детство, покрытое угольной пылью с терракотовых вершин.

Сейчас мне хотелось, как можно быстрее покинуть это проклятое место, где не было никакой жизни у моих родителей и у меня тоже. Родители мои не дожили до своей пенсии, а по состоянию плохого здоровья не могли родить мне братика или сестрёнку.

Однако в данное время меня больше беспокоило то, что произошло на городском сельскохозяйственном рынке. Попытка зарезать Оксану и взорвать бомбу возле магазина «Надежда» не было случайным обстоятельством.

Всё было заранее кем-то спланировано. Если б внимательно не отнёсся к последнему дню нашего пребывания в Донецке, то сейчас блюстители порядка Донецка заботились о наших похоронах и дележе наших наличных денег.

Вполне возможно, что именно со стороны сотрудников милиции кто-то был сегодня заинтересован в нашей гибели? В последний год милиция вконец обнаглела и вместо криминала была "крышей" во всём колхозном рынке.

– Николай! Ты не помнишь, куда вчера положила пять тысяч долларов на дорогу до Израиля? – раздражённо, спросила меня, она, когда растрёпанная вошла на кухню после сна. – Вчера специально отложила доллары на дорогу.

– Все деньги находятся у тебя под контролем. – напомнил, Оксане. – Ты сама мне говорила, что до рождения ребёнка деньги будут под твоим контролем. Лишь когда ты пойдёшь в декрет, то будешь доверять мне все наши деньги.

– Всё так! – согласилась она. – Но никак не могу найти пяти тысяч американских долларов. Все наши дорожные вещи обыскала. Точно помню, что американские доллары пять пачек откладывала в свою сумочку вчера вечером…

– Можешь меня обыскать! – разозлился, выворачивая карманы. – Все мои вещи на мне. В кейсе документы.

Оксана подозрительно посмотрела на мои пустые карманы и тут же выпотрошила кейс с документами. Американских долларов в моем кейсе и в моих карманах не было.

Она пошла в зал и стала распаковывать все наши сумки и чемоданы, которые мы брали с собой в дорогу на время переезда из Донецка в Израиль. Не принимал участие в распаковке вещей, чтобы в случае обнаружения пяти тысяч американских долларов, она не могла сказать на меня, что подкинул пропавшие пять тысяч американских долларов.

Пускай сама она разбирается в пропаже своей волюты. Лучше подожду финала поиска пропавших американских долларов среди вещей.

– Мама! Зачем разбираешь наши вещи? – спросил сквозь сон Лёня, сын Оксаны. – Мы, что никуда не едем?

– Сынок! Ты вчера вечером не видел, куда положила в пачках пять тысяч долларов? – продолжая потрошить вещи, спросила она у своего сына. – Вчера специально отложила на дорогу пять тысяч долларов.

– Мама! Ты сама вчера вечером выпроводила меня попрощаться с друзьями. – напомнил Лёня, своей матери. – Откуда мне известно, куда ты откладываешь доллары? Ты вообще сейчас с кем-то советуешься?

– Бог с ними с этими американскими долларами. – с досады, махнув рукой, сказала она. – Главное, что нас сегодня не взорвали и меня не зарезали. Хорошо, что основную сумму валюты отправила через израильское консульство на свой новый счёт банка в Израиль. Иначе бы мы после вообще были без своих денег в Израиле.

– Ты вообще представляешь, что ты сделала? – возмущённо, спросил Лёня, свою маму. – Если бы, вдруг, после взрыва бомбы или после твоего ранения мы на какое-то время остались здесь. На что бы тогда мы могли жить без денег?

– У нас почти миллион украинских и русских денег. – удивлённо, ответила она. – Можно нам месяц жить.

Мне показалось подозрительным неожиданное беспокойство Лёни насчёт пересылки на банковский счёт Оксаной в Израиль американских долларов, которых по моим скромным подсчётам было более трёхсот тысяч.

На американские доллары она планировала купить на семью коттедж или квартиру в Израиле. Почему, вдруг, обычно безразличный к деньгам, так сильно, разволновался Лёня, когда узнал об отсутствии с нами значительной суммы американских долларов.

Может быть, у Лёни были свои взгляды насчёт американских долларов? Наверно, такая мысль мелькнула в голове Оксаны? Мы оба подозрительно переглянулись друг с другом, но в этот момент позвонили в дверь нашей бывшей квартиры.

Вполне возможно, что раньше времени к нам пришли за ключами новые хозяева нашей бывшей квартиры? Она направилась в прихожую открывать входную дверь в квартиру.

Мы с Лёней пошли на кухню покушать перед дорогой и убрать на кухне за столом после нашего обеда перед уходом.

– Вы, вроде отпустили нас с миром? – услышал, из прихожей голос Оксаны. – Мы никогда никаких преступлений не совершали. Дайте нам спокойно выехать за пределы Донецка. У нас через четыре часа будет поезд отходить…

– Именно поэтому мы приехали к вам перед отъездом на поезд. – услышал. знакомый голос участкового капитана милиции. – Кто-то прекрасно знает о ваших планах на сегодня и попытается убить вас до поезда…

– Тоже так думаю, – вмешался в разговор Оксаны с участковым капитаном милиции. – Наверно, ты кому-то из подруг проболтала о наших планах на сегодня? Кому-то было известно о нашей встрече в магазине. Такое ощущение, что кто-то из нас троих против нас…

– Ты, что, совсем спятил? – возмущённо, воскликнула она. – Целый месяц ни с кем не общалась и к своей семье у меня полное доверие. Может быть, мы находимся под наблюдением?

– На меня вообще можешь не думать. – ответил, на подозрительный взгляд Оксаны. – У меня друзей нет. Почти целый месяц от тебя не отходил и у нас нет дома телефонной связи…

– Не дурак, чтобы болтать наши тайны. – оправдался Лёня, когда Оксана и капитан милиции подозрительно посмотрели на него. – У меня с друзьями вчера был вечер школьных воспоминаний и больше ни слово. Можете проверить меня на детекторе лжи.

– В любом случае должен взять с вас кой какие показания и сопровождать вас до поезда в целях вашей безопасности. – сказал участковый капитан милиции, доставая из своего планшета папку с чистыми листами бумаги и шариковую авторучку. – У меня есть подозрение, что ваш враг где-то рядом с вами и попытается обязательно добраться до вас.

– Хорошо! Задавайте свои вопросы. – спокойным голосом, сказала Оксана. – Можете начинать допрос прямо с меня.

Пока участковый капитан милиции составлял Акт нашего допроса, к нам в квартиру пришли новые хозяева проданной квартиры.

Она пошла на кухню, разбираться с вопросом по передачи ключей проданной квартиры.

Мы с участковым капитаном милиции продолжали дописывать Акт нашего допроса о случившейся попытке утром зарезать Оксану и подорвать магазин «Надежда» на городском сельскохозяйственном рынке.

Участковый милиционер буквально по часам опрашивал нас о нашем передвижении по городу, а также о наших разговорах с посторонними и знакомыми людьми в прошедшие сутки, до попытки подрыва магазина «Надежда» и до попытки прямого покушения на Оксану.

– Извините, надо покинуть квартиру. – сказала она, заглядывая в зал с сумками в руках. – С этого момента, это чужая квартира. Нам пора на поезд. Прошу всех за неудобство с нами.

– Буду вас сопровождать до вашей посадки в поезд. – сказал участковый капитан милиции. – Дальше передам вас под охрану в поезде. Мне хочется до конца выполнить свой долг милиции перед гражданами страны. Распрощавшись с новыми хозяевами проданной трёхкомнатной квартиры, мы вместе с участковым капитаном милиции спустились вниз к нашим автомобилям. Наша семья села пока в свой легковой автомобиль джип «Нива». Участковый капитан милиции вместе с тремя сержантами милиции сел в свой служебный автомобиль марки «Волга». Милицейский легковой автомобиль отправился следом за нами в сторону железнодорожного вокзала Донецка.

За двадцать минут езды по улицам Донецка, ничего неожиданного в пути не случилось. Не считая небольшой аварии на перекрёстке между автобусом и маршруткой, которые не хотели уступать друг другу дорогу на свет светофора и поцарапались.

Авария была незначительная, виновники сразу разъехались. На привокзальной площади железнодорожного вокзала Донецка нас ждали покупатели легкового автомобиля джип «Нива».

Пока она разбиралась с залогом о продаже своего автомобиля, участковый капитан милиции вместе с сержантами милиции стоял в оцеплении проданного Оксаной легкового автомобиля джип «Нива».

Мы с Лёней стояли рядом со своими многочисленными сумками и чемоданами в ожидании финального торга за автомобиль «Нива».

– Все! Теперь можно нас отдаться в руки охраны поезда. – поглядывая на часы, сказала Оксана, выбравшись из джипа «Нива». – Думаю, что участковый передаст нас в самые надёжные руки.

– Можете, не беспокоится о надёжности охраны поезда. – уверенно, сказал участковый капитан милиции. – Сейчас охрана общественного транспорта в СНГ самая надёжная охрана в цивилизованных странах.

Фирменный поезд «Донецк-Киев» делал манёвр с запасного пути на первую платформу. В это время наша семья под охраной участкового капитана милиции и трёх сержантов милиции прошли к дежурному железнодорожного вокзала Донецка.

Там в кабинете дежурного по вокзалу, участковый капитан милиции рассказал дежурному по вокзалу о наших проблемах. Дежурный по вокзалу связался по рации с начальником поезда «Донецк-Киев».

После чего нас передали под охрану поезда «Донецк-Киев». Согласно купленным билетам мы вошли в первый вагон поезда в мягкое купе в самой середине вагона.

Стали сразу рассовывать по полкам и ящикам свои многочисленные вещи. Лёня забрался на верхнюю спальную полку. Мы с Оксаной заняли нижние спальные полки. Так как купе в вагоне было полностью оплачено нами, то мы тут же закрыли дверь своего купе на засов изнутри.

С этого момента ни один человек, даже проводник вагона, не могли войти в наше купе без нашего разрешения. Мы оказались в полной изоляции от внешнего мира.

Можно было наконец-то хорошо отдохнуть от сумасшедших дней сбора в дальнюю дорогу, на постоянное место жительства в Израиль на землю Обетованную евреям и другим переезжающим народам.

До настоящего времени никак не могу понять. Зачем согласился ехать из Украины на постоянное место жительства в Израиль? Когда у меня на руках оказались нормальные документы, то мог свободно поехать жить в любой населённый пункт на Украине или в России. Никто мне не препятствовал с отъездом из Донецка хоть на край света.

Даже она сама постоянно говорила мне, что если передумаю ехать на постоянное место жительства в Израиль, то она меня отпустит на все четыре стороны или уедет со мной.

Однако у меня в голове застрял какой-то червь, который постоянно грыз моё сознание манией отъезда из бывшего Советского Союза как можно дальше, куда меня не пустили с военного корабля вовремя моей службы в советской армии.

Когда только за одну мою свободолюбивую мысль, высказанную вслух о жизни на заморском острове, меня лишили свободы на несколько лет. Затем на десятки лет лишили всякой связи с Украиной, а также с отцом и мамой.

Как только пассажирский поезд «Донецк-Киев» отправился в дальний путь к столице Украины, то тут же завалился спать и проспал почти до самого Киева. Мне даже неизвестно насчёт охраны нашего купе. Оксана и Лёня тоже проспали до самого Киева.

Проснулись лишь тогда, когда по местному репродуктору сообщили, что поезд «Донецк-Киев» приближается к Киеву, столице самодержавной Украине. Пассажирам требуется приготовиться к выходу на конечной станции в Киеве.

Вполне понятно, что мы тут же стали собираться с вещами на выход из поезда. Дальше у нас все пошло, как по маслу. Оказывается, что наш вагон полностью состоял из пассажиров будущих репатриантов Израиля из Донецкой области.

На перроне станции нас ожидали представители консульства Израиля на территории Украины.

Нас сразу разместили в трёх туристических автобусах. Под охраной украинской милиции отвезли репатриантов в гостиницу киевского международного аэропорта «Борисполь».

Завтрак у нас совпал почти с обедом, когда нас наконец-то оставили в покое перед предстоящей регистрацией на самолёт чартерного рейса по маршруту «Борисполь-Бен-Гурион» с транзитной посадкой в аэропорту «Ларнака» на острове Кипр.

Куда мы должны были прилететь в конце этого дня. Пока нас накормили обедом в ресторане гостиницы международного аэропорта «Борисполь», попросили никуда не выходить из своих гостиничных номеров в целях личной безопасности.

Во время пересылки новых репатриантов из бывшего Советского Союза были случаи убийства и даже пропажи, будущих граждан Израиля на территории бывшей общей родины Советского Союза. Без выхода из самолёта, наш полет до Израиля длился несколько часов.

Во время полёта спал. Затрудняюсь точно сказать, сколько часов летели в самолёте, а также, сколько находились в самолёте во время посадки самолёта в международный аэропорт «Ларнака» на Кипре.

Прибыли в международный аэропорт «Бен-Гурион», где-то к полночи. Когда спали почти все Израильтяне, кроме тех, кто прилетел самолётом, а также кроме тех, кто встречал самолёт с новыми репатриантами из Украины.

Нас никто не встречал. Так как у нас в Израиле не было родственников, друзей и знакомых. Прямо из международного аэропорта «Бен-Гурион» началось наше знакомство с Израилем, о котором мы фактически ничего не знали.

Даже по учебникам средней школы в Советском Союзе имел приблизительное представление о Израиле, как о варварском государстве, оккупированном евреями со всего мира на территории арабских земель Палестины.

Средствами международной информации в Советском Союзе, никогда не пользовался. Неделя проживания в номере какой-то вшивой гостиницы за цены пятизвёздочной гостиницы закончилась тем, что маклеры поселили нас в съёмную квартиру (Схардира) в Петах-тикве.

Оксана сразу начала заниматься нашим устройством в Израиле. Лёня пошёл учиться на курсы иврита (ульпан). Меня не прельщал местный язык. Вместо изучения иврита занялся поиском какой-нибудь работы, чтобы как-то прокормить себя и семью.

Она сразу занялась оформлением документов на ПМЖ в Израиле. Оксану также интересовала её работа в русскоязычном магазине, который должен был перейти в её собственность.

Как ты понимаешь. На территории Израиля и тем более на территории в Петах-тикве угольных шахт не было. О лесоповалах говорить вообще нечего. Любой российский лес больше Израиля.

Работать моряком в местный флот давно вырос с такого возраста. К тому же пока новый репатриант (олим ходашим), а не гражданин Израиля. Мало того, совершенно не знаю ни единого слова на местном иврите.

В общем, как ты понял, на стройку капитализма в Израиле берут всех подряд. Независимо от политических, религиозных, национальных и расовых отношений к Израилю, а также к евреям всего мира.

Буквально на следующий день, как только получил на руки удостоверение личности (Теудат зеут), устроился работать на стройку обычным рабочим. Очищал от гор грязи и от гор мусора территории различных строительных объектов.

После того, как у нас закончились первые три месяца репатриации в Израиле, то мы поняли, что жить и работать в Петах-тикве по нашим соображениям просто невозможно новым репатриантам из бывшего Советского Союза. Так как данный город находится близко к большому Тель-Авиву, в котором все дорого.

Совсем нет никакой перспективы на продвижение в обычной работе, также по служебной лестнице строительства капитализма.

– Нам надо переехать жить в Ашдод. – сказала она, когда вечером пришла домой после бесполезного поиска места работы себе и своему вполне взрослому сыну, который не очень-то стремился найти себе работу. – В Ашдоде большая промышленная зона. Много разных предприятий. К тому же там жизнь намного дешевле. Мы там вначале снимем на время квартиру. Затем как устроимся на работу, так сразу купим себе квартиру в новом районе.

Через неделю мы переехали жить в Ашдод в район Юд, где сняли трёхкомнатную квартиру. После регистрации на новом месте жительства, сразу пошёл работать на бетонный завод в южную промышленную зону.

По изготовлению труб и канализационных люков на строительные объекты различного направления. Лёня сослался на то, что плохо освоил иврит на курсах в Петах-тикве, поэтому пошёл, обратно учить иврит.

Хотя лично сильно сомневался в том, что Лёня вообще ходит на курсы по изучению иврита. Так как пару раз тайно от Оксаны был рядом со зданием, где проводятся курсы по изучению иврит,

Лёню там не видел во время занятий. Конечно, сказать Оксане о том, что Лёня не учится на курсах по изучению иврита, это означало мне стать боржом. Так как даже в Израиле в нашей семье по-прежнему командовала она.

Вся валюта в американских долларах была на личном банковском счёте у Оксаны. Лично она занималась вопросом приобретения собственного жилья нашей семьи.

3. Призрак кризиса в семье.

Когда мы переехали жить в Ашдод, то сразу по нашему поселению на съёмную квартиру она завезла новую мебель, которую затем рассчитывала перевести на купленную новую квартиру.

На новую квартиру деньги были. Новый дом обещали сдать в конце этого месяца. За суматохой репатриации на территории Израиля мы совсем забыли о приятном положении Оксаны.

Когда наконец-то уже, который месяц у Оксаны не было месячных, также как не было никаких признаков беременности. Оксана обратилась за консультацией к гинекологу, чтобы наконец-то определить на каком месяце она беременна.

Какие меры надо ей принимать, чтобы сохранить плод своего зародыша на весь срок своей беременности? Как положено любой женщине, она сдала все необходимые анализы и тесты на беременность.

Но от полученных результатов была буквально в шоке. Гинеколог сказал Оксане, что она не беременна и больше никогда не будет беременна, так как по возрастному периоду у неё наступил климакс.

Половые органы женщины устарели, больше не пригодны к беременности, то есть, к воспроизводству зародыша после полового сношения с мужчиной. Она вначале была в сильном шоке. Едва ни скончалась прямо в моем присутствии в кабинете гинеколога.

После того, как ей дали понюхать нашатырный спирт, она пришла в ярость. У неё началась истерика. Она едва не разгромила весь кабинет гинеколога, который вынужден был вызвать наружную охрану и связать Оксану по рукам. Затем доктор сделал Оксане успокоительный укол и настоял на том, чтобы отвёз свою жену домой на такси. В противном случае гинеколог готов был вызвать наряд полиции и привлечь Оксану к уголовной ответственности.

Мне ничего не оставалось делать, как только вызвать такси и отвести Оксану домой под охраной в смирительной рубахе. Целую неделю она приходила в себя после потрясения.

Когда она наконец-то решила продолжить своё занятие по приобретению собственного жилья, то нас настиг ещё больший удар, чем объявление о климаксе у Оксаны.

Мы проснулись утром на голом полу в совершенно пустой квартире, из которой пропала вся мебель вместе с нашими вещами и документами. Мы обнаружили себя на каменном полу в том, в чём легли вечером спать в собственную кровать.

Можно было подумать, что ночью произошло какое-то экстремальное явление в нашей квартире с мебелью. Минут десять семья была в шоке. Нам было как-то не по себе. Словно мы всю ночь находились в газовой камере.

Нас сильно тошнило и рвало. Лично у меня перед глазами плыли какие-то жёлтые круги, как после отравления угарным газом. В нашей квартире отсутствовали какие-то газовые или отопительные приборы.

На временное жительство в съёмной квартире мы купили небольшую электрическую плиту, которую затем собирались выкинуть в собственной новой квартире, так как она собиралась обставить свою квартиру самой современной мебелью и кухней. После ночного происшествия у нас даже электрической плиты не осталось. Исчезло буквально все полностью из квартиры.

– Вызовите, пожалуйста, полицию. – обратился к соседям по лестничной площадке. – Нас ночью обокрали.

Полиция прибыла к нам через двадцать минут. Вначале опросили нас о случившейся краже в нашей съёмной квартире. Но мы ничего не могли сказать, так как в нашей памяти сохранилось лишь то, что мы после просмотра телевизионной программы легли спать в свои постели, а проснулись на голом каменном полу.

Никаких посторонних звуков ночью и никаких признаков взлома квартиры не обнаружено. Никто из наших соседей ничего подозрительного не видел.

Все в один голос утверждали, что вечером и ночью вокруг дома было спокойно, даже шорохов не было слышно. Офицер полиции просто пожал плечами и ушёл из нашей квартиры.

Соседи на время дали нам свою ношеную одежду, пока мы восстановим свои документы и на деньги из банковского счета приобретём себе белье.

Она в этот день объявила в банке, что у нас пропали банковские счета и банковская пластиковая карточка. Банк принял все необходимые меры по закрытию старого счета и прикрытия возможной утечки валюты с банковского счета Оксаны?

Почти две недели мы занимались восстановлением своих личных документов. В том числе документов на приобретение новой собственной квартиры. Когда утраченные документы были восстановлены, то мы сразу переехали на купленную квартиру, куда приобрели новую мебель. Она сделала все, чтобы наша жизнь нормализовалась. На оставшуюся валюту в американских долларах, она приобрела самую лучшую мебель и самые современные бытовые приборы. Оксане по-настоящему хотелось иметь свою семью, даже без наличия у нас совместного ребёнка. Однако наше семейное счастье не было долговечным.

Прошло всего два месяца на новом месте жительства. Нас обокрали по тому же сценарию. В этот раз мы в первую очередь вызвали медиков, а медики в свою очередь вызвали к себе на помощь полицию.

Так как по выводам медиков после первичного осмотра нашего организма было выявлено сильное отравление каким-то токсичным препаратом, который едва не привёл нас всех к летальному исходу.

Работа полиции и следственных органов, обратно не привели ни к какому результату. Никто из соседей ничего не мог заметить подозрительного, что могло показать на кражу нашего имущества из квартиры.

Словно в эту ночь все наши соседи спали непробудным сном. Это вызвало подозрение у медиков и у полиции. Когда проверили на токсичность наших соседей, то обнаружили в их организмах сильное снотворное.

Но, ни тот препарат, которым пытались отравить нас. Отсюда можно было сделать вывод, что сама кража была направлена только на нашу отдельную квартиру.

Длительное расследование во время длительного установления наших документов, не привели ни к какому результату. Мы, было, отчаялись выяснить, как было похищено наше имущество вместе с вещами и личными документами.

Но тут мне в голову взбрела одна отвратительная мысль, что если этого никто не делал, то это сделал кто-то из нашей семьи. Просто существенно не может быть двух совершенно одинаковых явлений кражи в одной и той же семье.

Впервые втайне от Оксаны и от Лёни пошёл в лабораторию поликлиники, где проводились анализы нашей семьи на отравление токсичным препаратом.

Попросил лаборантку дать мне полный анализ по отравлению нашей семьи якобы по просьбе следственных органов ведущих расследование мест утечки отравляющих препаратов в какой-то секретной лаборатории, которая допустила преступную оплошность.

Дала возможность преступникам воспользоваться опасным препаратом. В результате чего наша семья едва не получила летальный исход во время кражи нашего имущества.

Когда результаты анализов были у меня на руках, то мои подозрения полностью подтвердились. У сына Оксаны отравление было столь незначительным, что никаким образом не могло навредить здоровью Лёни.

Отсюда сделал вывод, что обе кражи в нашей семье дело рук самого пострадавшего. Но чтобы доказать причастность сына Оксаны к краже собственного имущества, надо было мне собрать достоверные улики о его причастности к краже в семье. Мне ничего не оставалось делать, как только нанять детектива на слежку за сыном Оксаны. Так как у меня не было свободных денег, которые мог бы потратить на сыскные дела за сыном Оксаны, то вначале тайно открыл собственный банковский счёт, куда стал класть деньги за подработки грузчиком на рыках Ашдода. Мне надо было торопиться, так как следующая кража в нашей квартире могла быть точно летальной у меня, а также у Оксаны.

После сбора небольшой суммы у себя в банковском счёте, нанял недорогого детектива, который согласился проследить за сыном Оксаны в течение одного месяца и провести собственное расследование по делу двух краж нашей квартиры.

В результате достоверного доказательства о виновниках двух краж нашей квартиры, по контракту обязался оплачивать детективу положительную работу два процента от своего месячного заработка в течение двух лет.

Так как она фанатически любила своего единственного сына, то прекрасно представлял, что иду на огромный риск, пытаясь обвинить Лёню в попытке убить собственную мать и своего отчима с целью завладения богатством семьи. Однако другого выхода у меня не было.

Тут стоял принципиальный вопрос о моей жизни и смерти. Если в открытую не предоставлю, факт попытки Лени неоднократно избавиться от нас, чтобы завладеть богатством семьи, то мне предстоит погибнуть во имя любви к женщине, которую не очень-то любил.

Либо должен буду просто навсегда уйти из семьи без предъявления каких-то обвинений в адрес Оксаны и её единственного любимого сына. Конечно, давно подозревал, что сын Оксаны ведёт паразитический образ жизни.

Но то, что предоставил мне частный детектив о жизни единственного сына Оксаны, буквально поразило меня в шок. Потому, что оказалось Лёня, вообще не учится ни на каких курсах по изучению иврита.

Целыми днями проводит в гей клубе, который содержит на деньги, полученные после двух краж собственной квартиры. Даже обстановка в номерах гей клуба состоит полностью из мебели украденной из нашей квартиры, которую он обокрал с ворами под собственным руководством.

Детектив провёл хорошую сыскную работу по двум кражам в нашей квартире. Принёс мне видео и аудио запись, сделанную как скрытой камерой со стороны, также вовремя, рассказав сообщников, по непосредственно приведённым фактам перед сообщниками краж под давлением частного детектива, который пообещал свидетелям и сообщникам краж, что их добровольные показания будут учтены во время суда.

Чистосердечное признание смягчает любое наказание. Тем более, что кражами руководил сам "пострадавший" обворованных дважды частных квартир. Воры, вывозившие дважды мебель из нашей квартиры, могли сказать, что перевозили мебель по просьбе самого хозяина.

Сейчас у меня не было никаких сомнений, что попыткой взорвать магазин «Надежда» и зарезать Оксану на городском сельскохозяйственном рынке в Донецке, руководил непосредственно Лёня, сын моей жены Оксаны.

Мне оставалось лишь продемонстрировать все собранные видеозаписи и аудиозаписи, в присутствии Оксаны и её единственного сына Лёни. Рассказать Оксане о деятельности Лёни как в гей клубе, также вовремя двух краж квартиры. Не знал, как к этому подойти.

Поэтому во время выходного дня после завтрака вместо обычного сериала по телевизору предложил посмотреть интересный современный детективный фильм. Усадил Оксану и Лёню на диване перед телевизором.

Поставил видеокассету и нажал на кнопку пульта управления телевизора. Заранее предвидя, что подобный показ видеозаписи, будет означать мой уход навсегда не только с этой семьи, но также с этой квартиры.

– Да! Это все сущая правда! – заорал Лёня, как только появились первые кадры видеозаписи вовремя его сношения с мужиком, который годился ему в отцы. – Представитель нетрадиционной ориентации. Такая половая связь между однополыми людьми признана во всём мире. Можете дальше не смотреть пошлость, записанную вашими прихвостнями. Сам расскажу вам все, что имею в душе по отношению к вам с первого дня вашего знакомства на Украине. Мне с первого дня вашего знакомства было противно жить с Николаем.

– Лёня! Скажи своей маме, что все это не правда, а специально разыгранный спектакль против тебя. – растерянно, сказала Оксана своему сыну. – Поверю каждому твоему слову. Николая сейчас выгоню из квартиры.

– Все видео-аудиозаписи на кассете, настоящая, правда. – решительно, сказал Лёня. – С первого дня вашего знакомства делал все, чтобы вы не были рядом и не родили мне какого-нибудь заморыша. Подсыпал в ваши напитки и в ваши продукты всякую гадость, которая мешала появлению зародыша и вызвала преждевременный климакс. На сворованные у вас пять тысяч американских долларов нанял убийцу, который должен был взорвать магазин «Надежда», а Оксану зарезать, как сучку, которая связалась с этим кобелём. Как прямой наследник мог получить огромную сумму в американских долларах, которые хотел использовать в открытии гей клуба в Донецке.

Однако убийца оказался не надёжный. Провалил хорошо задуманное мной уголовное дело против вас. Улетел в Израиль. Когда мы перебрались на постоянное место жительства в Израиль, то с первого дня стал искать себе единомышленников по нетрадиционной ориентации в сексе.

Долго мне искать не пришлось. Здесь в каждом городе имеются группы нетрадиционной ориентации однополого секса. Однако мне не хотелось шляться по ночам где-то в подворотнях и на чужих квартирах. Поэтому предложил своим единомышленникам открыть собственный круглосуточный гей клуб, в котором можно будет свободно заниматься нетрадиционным сексом в любое время дня и ночи.

Так как ни у кого из нас не было своих больших денег на открытие гей клуба, а родителям доверять свои тайны никто не хотел, то предложил своим единомышленникам обокрасть нашу квартиру и на вырученные деньги от продажи краденного открыть гей клуб.

Конечно, сильно рисковал, уговаривая своих единомышленников обокрасть самого себя. Меня могли заложить правосудию или отравить газом вместе с матерью и её кабелем.

Но расчёт оказался верным. Меня не только не продали правосудию и не отравили, а даже дважды помогли совершить хорошее уголовное дело по краже имущества с нашей квартиры. Работа была чистая и сразу принесла большой доход моему бизнесу.

4. Жизнь бомжа.

Пока уголовник хвастался, как он чисто сработал в уголовном деле против себя, внимательно посмотрел на Оксану и сразу понял, что больше ничто, и никто меня не связывает с этой семейкой.

В настоящее время Оксане могли помочь лишь психиатры или хорошая верёвка на её шее, в чём категорически не хотел принимать участие. Поэтому встал с дивана и в чём был, ушёл навсегда из семьи и этой квартиры, где меня больше никто не мог удерживать.

Два выходных дня спал на лавках в городских парках и возле морского пляжа. Хорошо, что в Израиле почти круглый год жарко и нет осадков. Можно спать под открытым небом без опасения за своё здоровье.

Однако меня такой вариант проживания в Израиле никак не устраивал. Не хотел быть бомжем. Работать и жить на бетонном заводе в южной промышленной зоне Ашдода, было мне неудобно по многим обстоятельствам.

Хотя бы из-за удалённости южной промышленной зоны от самой городской черты и потому, что в то время на южной промышленной зоне не было никаких магазинов. Ходить пешком в Ашдод, то же было совсем неудобно.

В первый же рабочий день недели отправился пешком в лёгкую промышленную зону, которая граничит с Ашдодом всего через проезжую часть улицы. Отсюда хотел начать свою новую жизнь.

Вдали от женщин, но вблизи от Ашдода, куда мог ходить за продуктами в магазин и за деньгами в банк. Конечно, если в этом банке у меня будут деньги на моем счёте.

Можно работать и жить за наличные деньги, как договорюсь с хозяином какой-то фирмы. Готов был стать затворником собственной жизни, чтобы только не быть в контакте с женщинами, от которых у меня нет никакого прока, одни лишь проблемы.

Не хотел обратно создавать с любой женщиной с ноля семью. Тем более с новорождённым ребёнком, мне по возрасту давно было поздно. Так как до полтинника у меня оставалось всего ничего, несколько месяцев.

Когда буду воспитывать своего ребёнка? Сто лет всё равно никак не проживу. В этот первый рабочий день своей свободы и независимости буквально процедил всю промышленную зону лёгкой промышленности.

Ползал в ногах у каждого хозяина предприятия или какой-то вшивой мастерской с одной просьбой, чтобы меня приняли на работу хотя бы с временным местом проживания на рабочем месте.

Пока у меня появится зарплата и какое-то минимальное накопление на счёте в банке, чтобы мог на эти деньги снять квартиру. Когда уже отчаялся найти какую-нибудь работу с местом проживания, то в самом начале примышлённой зоны лёгкой промышленности, откуда начинал свои поиски, но только на другой улице, зашёл в столярную мастерскую по изготовлению мебели синагогам Израиля.

О существовании специальности столяр знал лишь потому, что пользовался мебелью в местах своего проживания или в каких-нибудь других местах, где присутствовала мебель.

О том, что делают мебель в синагоги, узнал впервые, когда набрёл в столярную мастерскую по изготовлению мебели в синагоги Израиля. До этого момента, как христианин даже понятия не имел, что такое еврейская синагога. Хозяин столярной мастерской через переводчиков новых репатриантов из бывшего Советского Союза, внимательно выслушал меня и согласился принять рабочим на шлифовку заготовок к мебели с местом проживания в бомбоубежище в столярной мастерской.

Мишель поставил передо мной такие условия, что на рабочем месте с проживание не буду курить и употреблять спиртные напитки. Зарплату буду получать минимальную по ценам того времени.

Конечно, был согласен на любые условия, чтобы только было место проживания и даже самая минимальная зарплата. Так как других вариантов на мою жизнь в Израиле у меня вообще не было.

Мне надо было прожить в роле сторожевой собаки хотя бы пару месяцев, чтобы затем поблизости от места работы снять себе какую-нибудь квартиру. Лишь после приспособления к новым обстоятельствам жительства мог планировать свою жизнь.

Так стал работать и жить в столярной мастерской Мишеля, который отнёсся ко мне со вниманием и с пониманием.

Конечно, как бизнесмен и как капиталист, Мишель имел какой-то свой интерес в том, что на минимальную зарплату проживал у него в столярной мастерской.

По крайней мере, тогда, в отсутствии сигнализации в столярной мастерской, был у него в качестве сторожа без содержания по зарплате сторожа. Особой роли сторожа не выполнял.

Но когда кто-нибудь шлялся по ночам вокруг столярной мастерской, то в целях собственной безопасности орал матом. Таким образом, отпугивал от столярной мастерской возможных воров или просто прохожих возле столярки.

Время нашей жизни настолько стремительно, что следом за днями не замечаешь, как проходят недели, месяцы и даже годы жизни. Так хорошо устроился в бомбоубежище столярной мастерской, что даже перестал думать о съёмной квартире.

У меня в бомбоубежище были холодильник, электрическая плита, вентилятор, обогревательная печь, кровать, стереосистема, телевизор и многое другое, что в советское время не могла иметь в Советском Союзе даже богатая семья.

Все своё имущество приобрёл постепенно с мусорных свалок во время пасхи и нового израильского года, когда местные горожане, особенно ортодоксальные евреи, выкидывают из дома все, что вздумается. За время проживания в бомбоубежище столярной мастерской, всего лишь однажды сходил в центр города, чтобы перевести свой расчётный счёт из отделения городского банка «Аппоалим» в отделение банка «Аппоалим», которое находится всего в ста метрах от места моей работы с местом моего проживания.

С этого момента у меня вообще отпала какая-то необходимость выбираться с места работы и тем более с места жительства за пределы территории промышленной зоны лёгкой промышленности.

Теперь у меня были все условия проживания на территории промышленной зоны лёгкой промышленности, где, совсем рядом расчётный счёт банка и продовольственные магазины.

Так проработал и прожил в столярной мастерской два года. Пока через улицу Бней-Брит на другой стороне от промышленной зоны открыли русскоязычный магазин «Мания».

Новые репатрианты из бывшего Советского Союза буквально прожужжали мне уши об этом магазине, в котором продаются продукты, по самой низкой цене завезённые из стран бывшего Советского Союза.

В том числе из Украины сало, которого ни ел в Израиле много лет. Какой же хохол, если ни ем сало, которое продают буквально через дорогу от места моей работы и моего проживания.

Поэтому, недолго думая, после работы отправился в магазин «Мания» за украинским салом, от мысли о котором у меня текли слюни, а на душе зарождалась ностальгия о прекрасном свином сале, которое запомнилось мне с самого раннего детства.

Когда мама выращивала поросёнка на сало специально, чтоб только меня сытно кормить. Едва вышел на тротуар в сторону улицы Бней-Брит, как увидел ужасную сцену.

Какой-то парень славянской внешности ударил сзади по голове каким-то предметом женщину славянской внешности. Выхватил у неё из рук сумочку и побежал перед проходящим транспортом на другую сторону улицы Бней-Брит. Женщина видимо была без чувств и не могла погнаться за вором, похитившим сумочку у женщины. Ближе всех к грабителю был.

Совершенно не задумываясь о последствиях, бросился следом за грабителем, который на ходу потрошил сумочку от денег. Парень был гораздо моложе меня по возрасту и более худощавый в сравнении со мной.

По этой причине никак не мог угнаться за парнем. К тому же никак не мог разглядеть его лица, укутанного шарфом темно-синего цвета. Однако старался, во, чтобы то ни стало догнать грабителя или хотя бы на расстоянии сбить грабителя с ног.

Поэтому бросал в грабителя все, что попадалось мне в беге под руки. В том числе и булыжники, как орудие пролетариата. Видимо один из булыжников достал грабителя по голове.

Грабитель бросил дамскую сумочку. Закачался схватившись за голову и едва не свалился на тротуар на другой стороне улицы Бней-Брит. Но едва приблизился к нему, как грабитель пришёл в себя и на втором дыхании оторвался далеко от меня.

Так, что больше не мог гнаться за ним. Потому, что у меня по возрасту больше не было сил заниматься спортом с грабителем на дальнее расстояние. Мне оставалось лишь собрать разбросанные грабителем документы женщины из сумочки.

Сложить все в брошенную грабителем женскую сумочку и поспешить к пострадавшей женщины, вокруг которой собрались прохожие люди. Затем к пострадавшей подъехали автомобили полиции и скорой помощи.

Санитары принялись оказывать женщине первую медицинскую помощь. Подошёл к пострадавшей даме, чтобы вернуть ей украденную сумочку с деньгами.

– Это он напал на меня! – указывая на меня, закричала пришедшая в себя женщина, в которой ни сразу узнал Оксану. – Грабитель мой бывший муж. Он с самой Украины преследует меня. Трижды обкрадывал меня.

Не успел даже рот раскрыть, как на меня тут же полицейские надели наручники. Затем полицейские повели меня в свой автомобиль. Когда садился в автомобиль, то обратил внимание, что к Оксане подошёл тот самый грабитель, за которым гнался всего пару минут назад.

Тем грабителем был Лёня, единственный сын Оксаны. Сразу понял, что теперь мне ни за что намотают срок. Так как мать против сына не пойдёт, а против бывшего мужа пойдёт точно.

К тому же вовремя моего ареста вокруг пострадавшей было много "свидетелей" происходящего кражи сумочки дамы. Как предполагал, так и случилось на следующий день моего заключения под стражу.

При многочисленных свидетелях меня обвинили в умышленном ограблении бывшей супруги с нанесением телесных повреждений, от которых Оксана получила лёгкое сотрясение мозга и временную нетрудоспособность.

За нанесённые телесные травмы, а также за кражу десяти тысяч шекелей из сумочки, на которые она собиралась приобрести мебель в квартиру своего единственного сына, был осуждён сроком на пять лет с последующей выплатой штрафа в пятьдесят тысяч шекелей пострадавшей женщине.

Мне предлагали получить свободу под залог в сто тысяч шекелей, но у меня таких денег в Израиле отродясь не было. К тому же буквально до своего ареста выплачивал частному детективу два процента со своей зарплаты за разоблачение единственного сына Оксаны в ограблении собственной матери. был совсем без денег.

Пытался было подключить к новому делу того самого частного детектива. Но следственные органы и прокуратура ни дали мне, никаких шансов на мою защиту по выдутому делу, у которого не было никаких шансов состоятся, если бы мне дали шанс подключить того самого частного детектива к следствию и к закреплённому за мной адвокату.

Во время следствия и во время судебного разбирательства слушали лишь сторону пострадавшей Оксаны, но не меня. После суда меня отвезли отбывать срок в тюрьму «Шестой келья» в пустыне за Беер-шевой.

Там началось моё время отбывания совершенно не заслуженного срока. После объявления срока наказания пытался вскрыть себе вены и повеситься. Мне вовремя оказали медицинскую помощь после вскрытия вен и буквально вытащили из петли, когда дрыгал ногами в последнее мгновение жизни перед смертью. Меня привели в чувства и посадили в смирительной рубашке в специальный изолятор под присмотром санитаров, которые кололи мне лекарство до тех пор, пока окончательно смирился со своей участью.

Больше не размышлял о попытках покончить собой. Затем меня перевели в общий изолятор тюрьмы, где стал размышлять о своей дальнейшей жизни в «Шестой келье».

Мне не хочется вспоминать о кошмарной жизни за стенками «Шестой келье», где просидел один год. Ужасная жара и муки безделья могут довести любого человека до сумасшествия.

Не знаю не одной тюрьмы в мире, где бы ни мучили заключённых бездельем. Даже подумать невозможно, как можно сидеть без дела, глядя в потолок или на своих соседей по камере, где человек без труда превращается в обезьяну.

Происходит регресс современного прогрессивного человека в дикое животное, которое посадили в клетку и убрали от него все орудия труда для человека.

– Бондаренко Николай! На выход. – ровно через год, сказал мне, дежурный по тюрьме, открывая передо мной железные двери изолятора места моего заключения срока отбывания наказания. – Свои вещи забери.

– Наверно, тебя переводят на север страны в «Девятую келью»? – сказал мне, сокамерник, пока собирал свои вещи. – Там, конечно ни курорт и ни свобода, но зато ни такое пекло, как в «Шестой келье». Счастливо тебе досидеть свой срок и чистым выйти из заключения.

– Тоже мне нашёл счастье сидеть в тюрьмах Израиля! – возмущённо, сказал, прощаясь с бывшим сокамерником. – Лучше бы меня отправили отбывать срок в Россию на лесоповал. По крайней мере, там имеется работа и свежий воздух на природе.

После того, как вышел из камеры. Меня не повели сразу в израильский "воронок", который перевозит заключённых из одной тюрьмы в другую тюрьму отсиживать срок заключения.

Вначале меня привели на вещевой склад, где выдали мне на руки в пакете гражданскую одежду, которую забрали у меня год назад. Затем меня повели в служебную столовую для персонала тюрьмы.

Там меня хорошо покормили, чего не встречал тут за год заключения. Никак не мог понять, почему ко мне такое особое внимание, как к заключённому осуждённому на длительный срок.

У меня даже мелькнула такая мысль, что меня хотят сделать подсадкой по какому-нибудь уголовному делу. Поэтому ко мне такое особое внимание, чтобы подсластить перед раскруткой на раскол какого-то особо опасного русскоязычного преступника. Другого варианта у меня не могло быть.

Так как до сих пор совсем не знаю иврит. После столовой меня повели в баню, где без надзора со стороны стражей тюрьмы "Шестой кельи" мне сказали хорошо вымыться.

Отчего у меня мелькнула в голове совершенно противоположная мысль. Так кормят и моют лишь перед смертью даже особо опасных преступников. Хотя прекрасно знал, что в Израиле даже высшей мерой наказания является срок, а не смерть. Но если меня могли, ни за что посадить на длительный срок заключения.

То почему меня не могут пристрелить просто так? Как бы за побег из тюрьмы, чтобы на меня списать все грехи, накопившиеся здесь по какому-нибудь старому уголовному делу, которое никак не могут раскрыть местные менты.

Однако после того как хорошо отмылся в бане за казённый счёт, меня не повели в какой-нибудь потайной коридор к месту моего расстрела. Вместо тюремной робы мне сказали надеть на себя свою гражданскую одежду, которую только что взял из вещевого склада тюрьмы.

Даже после этих церемоний никак не мог понять, почему проводятся такие процедуры в отношении ко мне. После того, как получил срок и отсидел в тюрьме частично срок заключения.

После бани в чистой гражданской одежде без наручников и в присутствии невооружённого солдата, меня повели через территорию тюрьмы «Шестой келья» в административное здание.

Там вместе с солдатом поднялся на второй этаж. С необъяснимым волнением в душе и с трепетом в сердце прошёл вместе с солдатом до кабинета начальника тюрьмы.

5. Всё имеет свой срок.

Солдат любезно открыл передо мной. Пропустил меня вперёд в кабинет начальника тюрьмы. В кабинете начальника тюрьмы находилось несколько незнакомых мне человек и в том числе начальник тюрьмы.

Все присутствующие говорили о чём-то на иврите и на английском языках, которые мне были совершенно неизвестны. Мог различать оба эти языка лишь по звукам речи.

Но значения этих слов мне совершенно не были известны. Поэтому стоял пару минут без внимания со стороны присутствующих, пока на меня наконец-то обратили внимание.

– Господа из Канады хотят прочитать вам предсмертное письмо вашей бывшей жены. – сказал мне, один из присутствующих мужчин с интеллигентным видом. – Господа из Канады со стороны вашей жены хотят извиниться перед вами, за то, что вы безвинно отсидели один год тюремного заключения. Ваша бывшая жена Оксана Вебер в своём предсмертном письме сообщает, что она при полном здравом сознании своего разума сообщает о вашей невиновности во всех приписанных вам грехах с её стороны.

Виновником кражи пяти тысяч американских долларов в Донецке. Наёмником убийц в том же вышеуказанном городе. Двумя квартирными кражами в вашей квартире, в разбойном нападении на неё на территории промышленной зоны Ашдода в Израиле, а также во множестве других преступлений совершенных в отношении неё. Оксана Вебер полностью обвиняет своего единственного сына Леонида Вебер во всех вышеперечисленных преступлениях. Все обвинения против вас полностью снимаются.

От такого неожиданного известия, едва не лишился рассудка. У меня перед глазами все поплыло. Кто-то вовремя подхватил меня под руки и посадил на стул возле стола начальника тюрьмы «Шестой келья».

Тут же в кабинет начальника тюрьмы прибежали медики. Мне сделали успокаивающий укол. Пару минут ждали, когда наконец-то приду в нормальное положение, чтобы можно было вести со мной обычный диалог о моей дальнейшей судьбе.

– Оксана Вебер скончалась от ножевых ранений, полученных от своего единственного сына Леонида Вебер, 20 августа 2002 года в Торонто в Канаде. – дочитал мне письмо представитель Канады. – С вас полностью сняты уголовные обвинения. По законам Канады и Израиля. В течение одного месяца можете требовать компенсацию о возмещении нанесённого вам материальном и моральном ущербе со стороны правосудия двух государств.

Тут же со стороны представителей двух государств мне на руки выдали все соответствующие оправдательные документы на иврите, на английском и на русском языках.

Выдали мне на руки чек на одну тысячу шекелей и банкноты наличными в пятьсот американских долларов. После чего на трёх языках сказали сочувствие по поводу смерти моей бывшей жены Оксаны Вебер.

Поздравили меня с досрочным освобождением и предложили подвести до Ашдода, откуда меня забрали год назад в израильскую шестую тюрьму отбывать незаслуженный срок наказания.

Конечно, охотно согласился, чтобы меня подвезли до Ашдода, так как больше не знал никакого другого вида транспорта на выезд из израильской тюрьмы «Шестой кельи».

Повезли меня в легковом автомобиле представителей консульства Канады в Израиле. По дороге до Ашдода канадский переводчик подробно рассказал мне, что почти год назад Оксана и Леонид Вебер завербовались на работу в Канаду на строительство жилого комплекса в Торонто. Два месяца назад Леонид Вебер напал на Оксану Вебер с ножом.

С целью посредством убийства своей матери завладеть деньгами, нажитыми в Канаде, а также стать наследником всего имущества матери в Израиле. Просто по чистой случайности ножевое ранение сразу не было смертельным Оксане Вебер.

Видимо чувствуя приближающуюся смерть, Оксана Вебер пригласила к себе в больничную палату юристов, как со стороны Канады, так же со стороны Израиля.

В присутствии свидетелей она зачитала своё признательное письмо о невиновности Николая Бондоренко в совершении многочисленных преступлений в её адрес.

Так как все преступления были совершены её единственным сыном Леонидом Вебер на протяжении последних пяти лет в Украине и в Израиле. Вебер скончалась спустя неделю после написания оглашённого письма. По завещанию Оксаны Вебер она будет похоронена рядом со своими родителями Шмелько Иваном и Шмелько Ольгой на кладбище в Донецке на территории Украины. Леонид Вебер, будет вначале осуждён в Торонто на месте преступления. После чего, как гражданин Израиля, будет отбывать срок заключения по месту своего гражданства, то есть, на территории Израиля.

В настоящее время полиция Канады разыскивает убийцу Оксаны Вебер. Мне искренне было жалко Оксану, что она из-за слепой любви к своему единственному сыну, пошла против собственной совести, обвиняя меня во всех грехах и преступлениях против неё.

Слепая любовь к собственному единственному сыну свела Оксану Вебер в могилу от ножа собственного единственного сына. Хорошо, что она была в сознании перед своей смертью и решилась написать в полное оправдание ко мне своё предсмертное письмо.

По возвращению в Ашдод ни стал обращаться за помощью к местным властям. Просто сразу пошёл в столярную мастерскую со всеми оправдательными документами, которые показал Мишелю.

Тут же обратился к нему с целью остаться на прежнем месте жительства в бомбоубежище и на прежнем месте работы. Так как у меня на данный момент не было никакого другого места жительства и места работы.

В случае ночёвки в городском парке или на берегу Средиземного моря, мог обратно вляпаться в какую-нибудь неприятную историю, которая могла повлечь за собой новый тюремный срок наказания. готов был пойти на любые условия Мишеля, лишь бы не жить на улице.

После того, как Мишель внимательно прочитал все мои оправдательные документы, то согласился принять меня на работу в столярную мастерскую на прежнее место. Однако с местом жительства у меня было сложнее.

Так как в бомбоубежище столярной мастерской проживали китайцы, которых Мишель принял к себе на работу на один сезон. Поэтому Мишель предложил мне пока временно пожить в пустом коттедже в центре Ашдода возле поликлиники «Раска».

Пока найдётся что-нибудь, подходящее мне в самом Ашдоде или рядом в промышленной зоне. Теперь после смерти Оксаны мне было всё равно где жить. Так как в Ашдод и в Израиле в целом у меня не было врагов, друзей и родственников.

Сам был как вольная птица, выпорхнувшая из мест своего заключения. Поэтому мне было всё равно где жить и работать. Лишь бы были средства с местом моей работы и местом моего дальнейшего проживания.

Дальше все могло быть на усмотрение Бога, который спас меня от гибели. Не знаю, как все случилось. От тоски или от горя после моего освобождения и после известия о смерти Оксаны, постепенно вернулся к тому, от чего сбежал в Израиль.

Вначале по выходным дням и праздникам. Затем в обычные дни вечером после работы. Стал потихоньку заливать свою безнадёгу спиртными напитками.

Незаметно самому себе сильно увлёкся спиртным зельем и больше никак не мог прожить без выпивки ни одного сводного дня. По оправдательным документам, предоставленным мне во время освобождения из израильской тюрьмы «Шестой келья», а также по документам, предоставленным от Оксаны представителями консульства из Канады. Мог претендовать на наследство, доставшееся мне от Оксаны, как её бывший муж.

Но на эти дела мне нужно было много времени, а также много денег, которые быстро улетучились вместе с моими документами. Не знаю, куда делись мои наследственные и оправдательные документы вместе с моим удостоверением личности (Теудат зеут)?

Однако однажды стал в одно мгновение полностью бесправный без вести пропавший человек, как тот парень с майдана, который когда-то сквозь годы своей жизни пришёл в Донецке без своих документов и без права на гражданство. Может быть, это дела рук Мишеля?

Затрудняюсь это утверждать. Но именно после пропажи всех моих документов у одного из сыновей Мишеля, вдруг, появилась собственная квартира, о которой семья Мишеля не могла даже мечтать.

Так как китайцы, работающие у Мишеля, фактически привели столярку к банкротству, как своей плохой работой с браком, так и обязательствами Мишеля по контракту перед китайцами. Счёт в банке у Мишеля резко похудел.

Поэтому случаю возникал огромный вопрос о деньгах, на которые приобрёл Мишель квартиру своему сыну. Между тем, после пропажи всех моих документов, Мишель резко изменил своё отношение ко мне.

Перестал получать сведения по своей зарплате (тлуш маскорет), также без чека по полной зарплате за месяц. Мишель стал выдавать мне наличными по пятьдесят шекелей в день на питание.

В пересчёте на месячную зарплату имел наличных денег от Мишеля всего половину своего заработка. Не скрытая кража моих денег была на лицо перед столяркой.

Однажды по пьянки задал вопрос Мишелю о своей полной зарплате у него в столярной мастерской. Мишель в открытую при всех заявил, что мне нельзя давать на руки всю зарплату по двум причинам.

Первая причина в том, что у меня нет банковского счета, а значит, нет и места хранения наличных денег в большой сумме. Вторая причина, по которой не могу иметь при себе огромную сумму денег, это моя пьянка, в которой пропью сразу все свои деньги.

Аргументы, высказанные Мишелям в адрес меня и моих денег, выглядели вполне логично. В то время как Мишель выглядел перед глазами людей вполне благородным человеком, поддерживающим на плаву обездоленного и опустившегося человека.

Выглядел перед всеми, как бомж, пропойца и ничтожный человек, которому даже кусок хлеба подать невозможно, так как такой человек опозорит достоинство обычного хлеба заработанного трудом человека.

Однако этим мои проблемы с Мишелем не закончились. Перед тем как ты пришёл работать в столярную мастерскую Мишеля, у него появились новые проблемы в бизнесе. Из-за того, что китайцы подложили ему хорошую "свинью" в бизнесе Мишель, решил взять большой кредит в банке, чтобы погасить долг перед заказчиками и рассчитаться по зарплате со своими рабочими.

Но как раз в это время от него ушли несколько столяров и его младший сын, который занимался исключительно сборкой мебели в синагоги (бейт кнессет) Израиля.

Младший сын решил учиться по какой-то специальности? Перестал работать в столярке. Как тебе сейчас известно, то в банке на расчётном счёте у Мишеля постоянно минус перед банковским кредитом.

Все заработанные суммы за мебель для синагоги тут же погашаются процентами банка по кредитам.

Мишель не может заплатить зарплату своим столярам и приобрести необходимые материалы на выполнение новых заказов по изготовлению мебели в синагоги. Мишель находится в полном дерьме. Столярный бизнес у него на гране банкротства.

– Спасибо тебе за полную информацию о твоей жизни и о нашей совместной работе. – прервал затянувшийся рассказ Николая о его жизни и о нашей совместной работе. – Сейчас поздний час. Мне надо домой.

– Тебе тоже спасибо за выпивку и за внимание. – пожимая мне руку на прощанье взаимно сказал Николай. – Всего тебе самого наилучшего в работе и в дальнейшей жизни. Думаю, что ты выкарабкаешься из проблем по работе в нашей столярке. Вот только мне едва ли выкарабкаться из всех проблем. Если меня выгонит Мишель со столярной мастерской, то в лучшем случае сожгу столярную мастерскую. В худшем случае повешусь на воротах столярной мастерской. Мне, конечно, не хочется ничего подобного делать, но моя жизнь зависит лишь от самого Мишеля.

Больше ничего ни стал говорить Николаю, так как не мог ему ни в чём помочь. Дальнейшая жизнь Николая действительно полностью зависела от Мишеля.

Во всем остальном Николай был полностью без вести пропавшим или человеком с майдана (с площади), в отходах которой зависела оставшаяся жизнь Николая. В случае ухода Николая из столярной мастерской Мишеля, прямо в этот же день Николай становился бомжем или самоубийцей.

Часть-2. Мои проколы и приколы.

1. Литературные проблемы.

Весь этот вечер занимался на персональном компьютере литературной работой по написанию очередных рассказов к своей трилогии «Прелести жизни», сюжеты которой просто лезли из моего сознания на монитор компьютера.

Давно прошли все мои сроки, когда должен был отправить текст последние тома третьей книги «Смысл жизни», записанный на компакт диске в издательство.

Но после каждой орфографической и стилистической проверки текста своей работы, вновь и вновь продолжал писать новые сюжеты к рассказам, которым, казалось мне, не будет конца.

– Вполне возможно, что когда-то ты опубликуешь свои литературные работы. – сказала Людмила, заглядывая ко мне в компьютер на экран монитора? – Но к этому времени ты пустишь нас нищими по свету со своей трилогией «Прелести жизни». Ты уже заплатил десятки тысяч шекелей из семейного бюджета за вёрстку макетов будущих книг. Обратного результата не вижу. Если тебе ни разу не заплатили, ни одного гонорара за публикацию твоих литературных работ в местной прессе, то же самое будет у тебя с публикацией твоих книг. Книги опубликуют, а гонорар тебе не дадут…

– Дай мне возможность хотя бы закончить работу над книгами трилогии «Прелести жизни». – с жалостью в голосе, обратился с просьбой к Людмиле. – Дальше время покажет, как мне поступать со своими литературными произведениями. Просто как "белая ворона" в литературной работе. Писать научился, а как довести свои произведения до читателей, мне пока неизвестно. Может быть, буду отправлять отдельные главы или рассказы трилогии «Прелести жизни» записанные на компакт диске? Если издательства согласятся на публикацию отдельных глав и рассказов трилогии «Прелести жизни», то тогда буду с ними подписывать контракт на полное издательство книг моей огромной трилогии.

Мы долго беседовали с Людмилой по вопросу целесообразности продолжения моей литературной работы. Людмила все чаще склонялась к тому, что зря потратил лучшие годы своей жизни, собирая материалы историй и рассказов о терских казаках, а также о собственной жизни, чтобы написать трилогию «Прелести жизни».

Лучше бы занимался собственными зубами, которые не лечил несколько десятилетий, занимаясь литературной работой. За потраченные зря деньги можно было вставить даже зубы такие, которые прикручивают шурупами прямо к дёснам. У меня на этот взгляд было собственное мнение. Конечно, своими зубами мне надо заняться.

Но у меня нет денег не только на полное издание трилогии «Прелести жизни», а также на полное лечение собственных зубов. Деньги семейного бюджета не успевают создать первичный капитал нашей семьи (почти как по Карлу Марксу).

Постоянно мои деньги расходятся на семейные проблемы. Уже не говорю о своей литературной работе, которая пока далека до завершения. Висит на мне, как груз моих проблем.

Без моих литературных работ в семье столько много дыр, через которые утекают наши денежки, что даже не успеваешь определить причину утечки наших денег.

Не успеешь разобраться с ремонтом протекающей крыши, как под домом или в квартире прохудилась канализация, на ремонт которой тоже нужны большие деньги.

Денег не успеваешь собирать на уборку быстро растущего бурьяна по обе стороны дома. Постоянно со своими поборами приходят в квартиру разные социальные, общественные и государственные службы, которые как брать деньги с репатриантов совсем больше ничего по своей работе не знают. Однако так думаю, что когда-нибудь будет толк из моей литературной работы. На богатство от гонораров за литературные работы никак не рассчитываю.

Дай Бог, хотя бы свои расходы покрыл по литературной работе. Даже картриджи на принтер не за что купить. Но ради смысла собственной жизни готов работать над трилогией «Прелести жизни» до тех пор, пока ещё жив.

Пока мои рассказы и повести будут читать любители литературы. Дальше время покажет, насколько были интересны мои литературные произведения и моя прожитая сознательная жизнь, отражённая в моих литературных произведениях и в поэзии.

На следующее утро в пятницу Людмила уехала на работу в северную промышленную зону тяжёлой промышленности на уборку кабинетов и магазином фирмы занимающейся торговлей инвентаря на кухни, туалеты и ванные комнаты.

Следом за Людмилой из квартиры отправился на работу Эдик, который работает от социальных служб в небольшой конторе умственно больных людей. Собирают какие-то детские игрушки, подарки к праздникам, а также детские картинки.

Работа низко оплачиваемая, но это все-таки небольшой достаток хотя бы больному Эдику и к тому, же какая-то занятость больному человеку, который в четырёх стенах в квартире может ещё больше заболеть от своего безделья.

Выпроводив свою жену и сына за дверь, тоже решил сходить по каохадама (частное бюро по трудоустройству) в поисках новой работы. Всюду обещают работу в скором будущем.

Хотя в последнее время не очень-то верил таким заведениям, у которых в основном устаревшая информация или одни обещания на поиски новой работы на перспективу длительной работы в фирмах, которые давно не существуют или прервали свои контракты с частным бюро по трудоустройству местного населения.

– Мы позвоним вам. Когда найдём работу. – одним заученным текстом говорят мне, служащие частных бюро по трудоустройству местного населения. – Приходите к нам в начале рабочей недели. Мы подберём вам хорошую работу.

Во время поиска работы, убедившись в нескольких, частных бюро по трудоустройству, что кроме обещаний о будущей работе, мне ничего представить, не могут, отправился обратно к себе домой.

У меня дома было достаточно много работы по устранению бытовых проблем. Опять надо устранить утечку воды в ванной комнате и в туалете. С пылесосом тоже проблема.

Постоянно отключается во время работы, а также щётка пылесоса плохо держится на трубе. Все ремонтные работы стоят денег, которых у нас в доме мало.

Придётся самому заняться устранением бытовых проблем. С детства этому приучен, что каждый обязан уметь устранять бытовые проблемы в своей семье. Едва только вошёл в свою квартиру, как тут же зазвонил домашний телефон, по которому звонят лишь те, кто не знает наших семейных, мобильных телефонов. Сразу понял, что это звонит Мишель. Так как в пятницу звонить по домашнему телефону никто не будет.

Даже родственники из России звонят либо в конце пятницы, либо в субботу в начале дня. Так как разница во времени между нами и родственниками в России несколько часов.

Поэтому если нам звонит Сергей из Благовещенска, то это либо раннее утро, если звонит Сергей поздно вечером, либо поздний час ночи, если Сергей звонит в течение дня.

То же самое с родственниками, из Перми которые в рабочее время звонят у себя после работы, а у нас получается ночь. В субботу звонки из Перми лишь днём.

– Он у телефона. – привычной шуткой, сказал в телефонную трубку. – Александр Черевков вас слушает.

– Алекс! Зе Мишель. Бешвельха еш кцат кесеф. (Алекс! Это Мишель. Для тебя есть немного денег.) – услышал. в телефонной трубке, встревоженный голос Мишеля. – Ани ахшав шели бе нагария. (Я сейчас в своей столярке.)

– Ани ахшав лех бе нагария. (Я сейчас иду в столярку.) – сказал. Мишелю и тут же отключил телефон.

Почему-то никак не думал, что Мишель настолько труслив, чтобы в течение одних суток решить вопрос с деньгами, которых по его рассказам в наличии и на счёте в банке не было.

Откуда тогда у него находятся деньги? Может быть, это самая настоящая ловушка со стороны Мишеля в мой адрес? Сейчас приду к нему в столярку и застану его избитым.

Пройдёт пару минут после моего прихода в столярку и по тревожному звонку в столярку прибудет полиция, которая застанет Мишеля в бессознательном состоянии, а меня рядом с пострадавшим с многими отпечатками пальцев на офисе столярной мастерской.

В таком случае меня ждёт не чек по зарплате, а срок за увечье хозяина столярной мастерской, который в весовой категории в несколько раз уступает мне. Поэтому могу быть обвинён в нападении на хозяина столярной мастерской, в которой работал и был уволен без содержания за плохую работу.

– Людмила! Мне звонил Мишель из столярной мастерской. – позвонил, своей жене на мобильный телефон. – Он говорит, что у него для меня есть деньги за мою работу. Не очень доверяю ему. Сейчас иду к нему в столярную мастерскую за деньгами. Если через час не позвоню к тебе на мобильный телефон, значить попал в какую-то ловушку, подставленную мне хозяином столярной мастерской.

Через час звони в полицию и объясни создавшуюся ситуацию. Настоящий телефонный разговор между нами сохраняется в памяти на телефонной станции в течении суток.

Это будет полное алиби для меня, что меня заранее пригласили в подставленную ловушку. В любом случае, чтобы там не случилось, ни дам никому себя обидеть.

Буду соблюдать приделы нормы самообороны во время драки. Чтобы не случилось со мной в столярной мастерской, тебе там делать нечего. Полиция разберётся без тебя.

– Какую бы обстановку не подготовил Мишель тебе, ты ни смей распускать свои руки. – предупредила Людмила. – Ты не забывай о том, что это ни Кавказ и не Средняя Азия, где вопросы может решать мордобитие.

– Мне даже стыдно поднять на него руку. – смеясь в своё оправдание, сказал, Людмиле. – Там нечего бить. Мишель меньше тебя ростом и против меня просто цыплёнок. Буду защищаться лишь в том случае, если там будет сила, превосходящая меня по весовой категории или численностью человек. В любом другом случае обойдусь словами.

Положил телефонную трубку и тут же вышел из своей квартиры. На часах было ровно двенадцать часов дня. До начала шабата (субботы) четыре часа. Идти до места бывшей работы не больше десяти минут.

На все мирные разговоры с Мишелем не больше двадцати минут. Если все обойдётся нормально с получением денег, то приблизительно через тридцать минут, позвоню Людмиле на мобильный телефон и сообщу ей о результатах переговоров с хозяином столярной мастерской.

В противном случае. Людмила звонит по телефону в полицию ровно через один час. Когда стал подходить к столярной мастерской, то внимательно осмотрелся вокруг по случаю моей ловушки со стороны родственников или друзей Мишеля.

Но кроме легкового автомобиля Мишеля во дворе столярной мастерской и на соседней улице промышленной зоны лёгкой промышленности никакого другого транспорта не было.

Пятница короткий рабочий день перед шабатом (субботой), а также не рабочий день для большинства местного населения не зависимо от исповедования местной религии. Поэтому обстановка никаким образом на ловушку не похожа.

– Шалом, Мишель! Ма шло мха? Аколь беседер? (Здравствуй, Мишель! Как дела? Все в порядке?) – любезно, сказал. открывая дверь в офис локтем, чтобы не оставить отпечатки пальцев. – Эйфо кесеф? (Где деньги?)

– Шалом, Алекс! (Здравствуй, Алекс!) – не подавая мне руки, обменялся со мной приветствиями Мишель. – Еш кцат мизуман кесеф. (Есть немного наличных денег.) Еш кцат кесеф бе чек банк. (Есть немного денег в банковском чеке.)

После сказанных слов Мишель засуетился с копированием чека на сканере, словно раньше этого сделать не мог. Затем принялся шарить по своим многочисленным кармана и ящикам кабинетных столов.

Тем самым, показывая мне, что отдаёт мне свои самые кровные последние деньги и после встречи со мной всей семьёй сядет на воду.

Пока через месяц к нему на счёт поступят деньги от очередной синагоги, которая заказывала у Мишеля изготовление мебели, но не выплатила деньги за выполненную работу.

Однако до поступления денег на его банковский счёт у Мишеля обратно на счёте в банке будет минус, так как в настоящее время Мишель даёт мне свой последний банковский чек под двадцатое число июня, а в настоящее время на календаре лишь первое число июня месяца.

Так что получается, что из месяца в месяц, банковский счёт Мишеля постоянно находится в минусе. Так как банк поступившие на счёт деньги за работу отдаёт на возрастающие долги. Получается, что Мишель постоянно в долгах перед банком.

Меня совершенно не интересовали проблемы Мишеля. На данный момент у меня была одна проблема, это как можно быстрее выбраться из промышленной зоны лёгкой промышленности.

Так как вовремя своё суеты с выплатой мне наличных денег и банковского чека на две тысячи шекелей, Мишель мог нажать тревожную кнопку и вызвать себе на помощь местную полицию.

Дальше все должно проходить по заранее разработанному Мишелем сценарию. Соглашаясь со всеми жалобами Мишеля. Даже с теми, которые не понимал на иврите.

Но там не было моей подписи. Как можно быстрее покинул столярную мастерскую, сославшись на то, что у меня назначена встреча с новым работодателем, который приедет из Холона.

Сегодня до шабата (субботы) должен вернуться обратно к себе домой. Поэтому мне надо как можно быстрее вернуться к себе в квартиру и встретить долгожданного гостя.

Выскочив пулей из столярной мастерской, дворами, где нет движения транспорта, пересёк улицу Бней-Брит. На противоположную сторону от моего движения к себе домой из промышленной зоны лёгкой промышленности.

В это время в промышленную зону лёгкой промышленности одна за другой прибыли служебные автомобили местной полиции, скорой помощи и вневедомственной охраны предприятий промышленной зоны лёгкой промышленности.

Углубившись в городскую черту в противоположную сторону от своего микрорайона «Гимель». Позвонил по мобильному телефону Людмиле. Сказал ей, что все обошлось нормально.

Но если мной заинтересуется миштара (полиция), то она ничего обо мне не знает. Так как была на работе. В это время нахожусь в микрорайоне «Бет» на рынке, чтобы купить себе на выходные дни и пива, без которых не представляю свой отдых дома в выходные дни.

В последний раз посмотрел на улицу Бней-Брит, где между промышленной зоной лёгкой промышленности и микрорайоном «Гимель» метались служебные автомобили полиции, а также вневедомственной охраны предприятий на промышленной зоне лёгкой промышленности.

Не знаю, что послужило причиной появления армады, легковых автомобилей служб охраны предприятий, медицины и охраны порядка Ашдода. Такой суетой мог послужить ложный вызов, обычное включение охранной сигнализации, ограбление предприятия, нападение арабов на евреев.

Всё, что угодно. Даже вызов тревожной кнопкой Мишеля служб безопасности, чтобы обвинить меня в нападении на него. Но теперь у меня всё позади. Никто не может меня обвинить ни в чём, если не застали на месте совершенного преступления.

Сейчас в нашей квартире никого нет. Пока полиция будет звонить в нашу квартиру к этому времени первым придёт с работы Эдик. Наш младший сын ничего не знает о моих проблемах с Мишелем и в настоящее время не знает, где находится моя личность.

После возвращения домой Эдика, следом домой вернётся Людмила. На неё могу положиться сполна. За тридцать шесть лет совместной жизни, Людмила научилась держать язык за зубами и прекрасно знает, как отвечать на все вопросы полиции и другие службы правопорядка.

Если даже меня в чём-то попытаются обвинить. В любом случае прекрасно знаю всемирные законы, по которым можно оправдаться сполна. Около часа демонстративно рисовался перед каждым торговым лотком, киоском и магазином рынка, задавая продавцам разные вопросы за товар.

Иногда приобретая нужный мне товар и получая за товар чеки, где было указано число и цена купленного товара. Время моего прибытия с купленным товаром мог назвать удобное для меня.

Продавцы в свою очередь могли назвать именно то время моего нахождения у них с товаром, которое назову в их присутствии. Если даже нас будут допрашивать каждого отдельно друг от друга, то имею больше шансов утвердить своё время пребывания на рынке, так как торопился до конца пятницы приобрести себе на субботу продукты.

Возвращаясь с рынка к себе домой, по тротуару рядом с городским парком, внимательно следил за передвижением людей и транспорта на перекрёстке двух улиц вблизи микрорайона «Гимель».

Ничего подозрительно не заметил и спокойно перешёл улицу Бней Брит в направлении к улице Хапальмах в сторону жилого дома, где находилась наша квартира.

Придерживаясь правой стороны улицы напротив нашего дома, таким образом, продемонстрировал перед любопытными соседями, что пришёл к своему дому со стороны рынка «шук Бет».

В этом случае никак не мог быть в промышленной зоне лёгкой промышленности, которая находится в противоположной стороне от моего движения, за территорией нашего дома и всего микрорайона «Гимель». Так на всякий случай мог иметь полное алиби на свою непричастность к тому, что произошло час назад в промышленной зоне лёгкой промышленности.

– Ты чего это целый час где-то болтаешься и не отвечаешь на звонки своего телефона? – взволнованно, встретила меня, Людмила, как только вошёл в квартиру. – Здесь такое было! Со стороны промышленной зоны лёгкой промышленности полиция блокировала наш микрорайон. Всюду искали какого-то террориста напавшего на хозяина фирмы.

– Если бы это была моя персона, то весь город мог знать эту новость. – иронично, сказал жене. – В это время был на рынке.

– Откуда тебе известно, когда все произошло? – спросила Людмила, с расчётом знания местного детектива.

– Ты сама назвала точное время "час назад". – нашёл выход из положения. – Час назад был на рынке.

– Так и знала, что ты сможешь выкрутится в любом случае. – сказала Людмила, заглядывая в целлофановые пакеты с продуктами и с пивом, которые принёс как алиби из рынка «шук Бет». – След твоего присутствия в промышленной зоне лёгкой промышленности имеется. Можно определить по твоему телефонному звонку на мой телефон.

– Тебе осталось позвонить в полицию и поделиться своим открытием. – ехидно, сказал. Людмиле. – Дальше полиции и суду останется определить статью, а также меру наказания о не совершенном преступлении.

– Ну, ладно! Хватит иронизировать своё поведение. – по-деловому, сказала Людмила. – Выкладывай деньги!

– Какие деньги? – удивлённо, воскликнул. словно не зная, о чём идёт разговор. -ни где не работаю!

– В таком случае, ты можешь питаться на свалке. – сказала Людмила, выгребая содержимое из моих карманов. – У меня тебе продуктов нет, а все то, что ты принёс с рынка будет конфисковано в пользу твоей семьи.

– Так вы же пиво не пьёте! – удивлённо, воскликнул. неуклюже пытаясь сопротивляться рукам Людмилы, снующим по моим карманам. – Купил пиво на последние шекели, которые имелись у меня в заначке.

– Пиво пить не будем. – сказала Людмила. – Будем мыть ноги в пивной пене. Говорят, что помогает от нервов.

– Только ради сохранения пива добровольно сдаюсь. – смеясь от щекотки руками жены, сдался, вытаскивая из своих потайных карманов то, до чего не добрались руки Людмилы. – Наличных осталось одна тысяча шекелей. Остальные две тысячи шекелей банковским чеком на двадцатое число июня. Дальше ты будешь сама выбивать мою зарплату за апрель и май месяц. Так как с воскресенья буду работать и в рабочее время за чеком в столярку сходить не смогу.

К тому же мне в действительности опасно ходить к Мишелю за чеками по зарплате. Если бы заранее не рассчитал свой отход из промышленной зоны лёгкой промышленности, то мы сейчас с тобой не разговаривали. Поэтому в дальше целесообразно выбивать наши деньги тебе. На твоей стороне законы Израиля.

– Так все-таки это на тебя полиция устроила облаву! – удивлённо, воскликнула Людмила. – Какой ты дурак!..

– Если бы был дурак, то сейчас сидел бы в наручниках в полиции. – обиженно, прервал, высказывания жены. – Однако, пришёл домой с деньгами и с продуктами. Так что тебе не стоит оскорблять мужа.

– Ну! Хватит дуть губы. – чмокая меня в щеку, пожалела Людмила. -знаю, что ты умный человек, но часто поступаешь необдуманно, а после начинаешь проявлять способности своего разума выхода из проблемы.

– Если бы мы не создавали себе проблемы, то едва ли могли размышлять разумно. – оправдался от совершенного необдуманного поступка. – Мне всё равно рано или поздно надо было идти к Мишелю за чеком.

– Хорошо! Вскоре схожу за чеком по зарплатам в столярку. – согласилась Людмила с моим предложением.

– Вначале тебе надо получить за май месяц тлуш маскорет (сведения по зарплате). – подсказал жене. – Тлуш маскорет возьмёшь у секретаря офиса столярной мастерской. Затем с копиями последних двух тлуш маскоретом явишься к Мишелю.

Потребуешь у него банковские чеки по зарплате за апрель и май месяцы. Если тебе Мишель начнёт рассказывать о своих проблемах, то ты ему скажешь, что его сипур (рассказ) нам не нужен, а нужны банковские чеки по зарплате за последние два месяца.

В противном случае адвокат лишкат авода акадимаим (бюро по трудоустройству лиц с высшим образованием) займётся нашей проблемой через суд, раввинат и гистратруд. Такие четыре инстанции Мишель боится больше огня. Особенно раввинат, от которого зависит работа столярной мастерской.

– Может быть, пугнуть Мишеля настоящим огнём? – выдвинула Людмила, террористическое предложение.

– Как ты после своих слов должна выглядеть в моих глазах?! – возмущённо, воскликнул на выводы жены. – Нам только этой проблемы не хватало. Мишелю достаточно только записать на диктофон твои слова и совершить самому поджог своей столярной мастерской. После чего Мишель за наш счёт покроет все свои долги, а за счёт страховки построит себе совершенно новую столярную мастерскую. Сейчас в финансовом положении Мишеля любая трагедия в столярной мастерской ему на пользу. Если у тебя нет мозгов, то держи свой язык за зубами или заклею твой рот скотчем.

– Да пошутила! – удивлённо, воскликнула Людмила. – Хотела проверить твою реакцию и не ошиблась в твоих мыслях. Ты правильно рассуждаешь на данном этапе. Мишеля надо наказать по законам Израиля.

– Мне твои еврейские подходы к решению вопроса не нужны. – укоризненно, сказал, жене. – Сам знаю, где живу. Ты не обижайся на меня за такие выводы, но, наверно, у евреев в генах искать хитрые подходы?

– Это неизвестно, кто из нас больше еврей. По своей национальности или ты в своих поступках. – обиженно, сказала Людмила. – Многие знакомые, которые знают тебя, думают, что ты еврей, а русская баба.

– Так это по внешности, а не по характеру. – поправил, жену. – За долгие годы совместной жизни, даже совершенно не похожие внешностью люди с годами совместной жизни сильно копируют внешность и поведение друг друга. Именно поэтому представителей одной нации определяют по внешнему виду. Так евреи похожи на евреев, армяне похожи на армян.

Можно перечислять схожесть представителей наций до бесконечности. Семья тоже своего рода новая нация, которая с годами совместной жизни вырабатывает свою культуру поведения и свой личный внешний вид. Так именно из одной родовой семьи произошли многие нации на планете Земля. Такие примеры близки украинцам, русским и белорусам. Затем происшедшим от них терским, донским, уральским другим свободным казакам. Мы долго с Людмилой беседовали насчёт нашего национального происхождения в своей семье, из которой, вполне возможно, может когда-то зародиться один большой род, из которого может появиться новая нация метисов?

Конечно, это всего лишь плод наших фантазий. Но если бы Людмила знала о представителях нового генофонда, в который вошли в основном представители нашего древнего рода терских казаков, а также дети-двойняшки. То, вероятно, Людмила в действительности могла поверить в зарождение новой нации от отдельно взятого рода терских казаков?

Однако этому известию никогда не суждено распространиться. Так как моя связь с другими измерениями жизни навсегда оборвала свою нить. Едва ли теперь вообще когда-то будет суждено узнать людям о моей великой тайне.

Вот это действительно была большая глупость века для всего человечества, что не совершил открытие связи обычного человека с другими измерениями жизни.

Может быть, тогда бы человек смог бы хоть немного приоткрыть разумную связь обычного человека с представителями Высшего разума всего человечества в разных измерениях жизни?

Хотя, могло быть и по-другому. Если бы даже обычные люди не упрятали меня в психушку и поверили в то, что говорю им не бред больного на голову человека, а сущую правду. То никто не может утверждать, во что могло бы повернуться открытие связи обычного человека с другими измерениями жизни.

С ума сойти мог не один человек, а целое человечество обычных людей. Все желающие могли бросить здравую связь с обычным измерением жизни и сломя голову ринуться в другие измерения жизни, открывая для себя Новый Свет жизни обычных людей в других измерениях жизни.

Такое открытие Нового Света могло обернуться ядерными войнами с представителями других измерений жизни. Давно канули в лето те времена, когда Новый Свет люди открывали, мечем и луком со стрелами.

2. Фирма «Кармель».

Мне не пришлось долго искать себе новую работу. В ём решён (воскресенье) первый рабочий день новой недели, у меня на руках было несколько направлений с лишкат авода акадимаим (государственное бюро по трудоустройству лиц с высшим образованием), а также коах-адам (частное бюро трудоустройства) «Товаль персональ» в частную фирму «Кармель» по сбору шнуров и кабелей к легковым автомобилям, где однажды работал, но был на временной работе.

Немного пораскинув мозгами, отказался от предложений лишкат авода акадимаим. Решил, во что бы то ни стало идти работать в частную фирму «Кармель» по сбору шнуров и кабелей к легковым автомобилям.

Там, конечно далеко не мужская работа, закручивать гаечки на автомобильный кабель и тросы, но, возможно, что пришло то время, когда мне пора задуматься о лёгкой работе в пенсионном возрасте, по российским меркам?

Ведь мне все-таки скоро исполнится шестьдесят два года. Давно не возраст того парня, который все своё свободное время тяжёлым металлом качал свои мышцы и работу искал себе самую тяжёлую, чтобы своё силой и выносливостью выделятся среди другого своего сверстника.

Именно накаченных парней боятся их враги, уважают друзья и любят красивые женщины. Однако, на этом свете всё не вечно. Со временем угасают сила и красота отдельно взятых людей.

Давно вокруг меня нет тех врагов, которые боялись меня. Так же как нет рядом преданных друзей, одни из них покинули нас, а другие живут далече от Израиля. Ну, а красивые женщины, которые безумно влюблялись в меня, либо давно сильно состарились, либо покинули этот свет. Перебрались туда, где все равны – друзья, враги и любимые.

Конечно, не все сразу признали меня в фирме «Кармель», в которой работал два-три года назад и всего лишь три-четыре месяца. Со многими из прежних рабочих мне пришлось знакомиться заново.

Но всё равно старый коллектив принял меня хорошо, а новые рабочие были на таких же условиях, как. Так что мне не пришлось определять своё место в коллективе рабочих фирмы «Кармель».

Мы все были почти равны между собой. За исключением тех, кто имел прямую служебную связь с хозяином фирмы и с его заместителями по ежедневной работе на фирме.

Работа на новом месте сразу приняла спокойное и размеренное положение во времени. Даже слишком утомительно сладкое и спокойное по сравнению с другими местами моей работы, до моего прибытие в фирму «Кармель».

Если на старых рабочих местах постоянно сталкивался и боролся с трудностями. То здесь все было наоборот. Во время накручивания гаечек на болтики или во время сверления маленьких дырочек в небольших деталях, буквально боролся с тем, чтобы не заснуть на рабочем месте. Бил себя ладонями по лицу. Часто мочил холодной водой лицо.

– Ты просто фантазируешь! – смеясь, сказала Людмила, когда после работы рассказал, чем занимаюсь на своём рабочем месте. – Разве может такой физически здоровый мужчина работать на таком рабочем месте? Ведь такая работа предназначена исключительно подросткам. В крайнем случае, работа женщин. Но не для зрелых мужчин.

– Если бы тебя приняли вместо меня в фирму «Кармель», то с огромным удовольствием мог уступить тебе своё место. – искренне, сказал, жене. – Мне самому не нравиться такая слишком сладкая работа. Но, что поделаешь!? Придётся мне мириться и приспосабливаться с такими сладкими условиями работы.

Управляющий фирмой «Кармель» говорит, что меня приняли на временную работу. Так что отмучаюсь на сладкой работе до того времени, как меня уволят. Затем пойду на автолу (пособие по безработице).

Буду заканчивать литературную работу со своей трилогией «Прелести жизни». Вплотную займусь поиском издательства согласного опубликовать все тридцать томов трилогии.

– Уже ни очень-то верю в твою мазаль (удачу) с публикацией книг. – тяжело вздохнув, грустно, сказала Людмила. – На автолу тебе всё равно надо идти. Деньги за безработицу всё равно ежегодно перечисляют в пользу государства. Так что мы хотя бы будем иметь постоянное пособие по безработице.

Кроме того, у тебя будет достаточно свободного времени на твою трилогию «Прелести жизни», а также на ремонт нашей квартиры, в которой штукатурка с потолков сыплется. Обои в зале тоже надо поменять.

Наверно, лет двадцать в квартире обои висят? Ещё от прежних хозяев. Сколько можно смотреть на один и тот же цвет в своей квартире? От такого однообразия разум можно потерять.

– У нас на балконе стоят ведра белой краски. – шутя, намекнул жене. – Возьми и покрась обои в белый цвет. Если тебе кремовый цвет надоел. Лично мне всё равно, какого цвета наши обои. Лишь бы не падали на меня.

– Если ты вовремя автолы не поменяешь обои в салоне, то сделаю так, что обои будут падать на тебя. – серьёзным тоном, пригрозила Людмила. – Все квартиры в нашем доме каждые пять лет, делают капитальный ремонт. От тебя требуется в квартире покрасить потолок в салоне и на кухне, а также поменять обои.

– Ты забыла, что в обеих спальнях, в туалете, в ванной комнате, на кухне, на обоих балконах и в коридорчике почти каждый год делаю ремонт. – не на шутку, разозлился на выводы жены. – Если у тебя есть деньги на ведро клея и на рулоны обоев, то можешь прямо сейчас покупать все необходимое и тут же обдирать стены от старых обоев.

Лично меня к этому мероприятию не подключай. У меня нет денег и совсем нет времени заниматься ремонтом. Лучше продам свою квартиру в таком виде, как она есть.

Куплю домик на земле с готовым ремонтом, а также без соседей с коммунальными проблемами. Вы все давно меня достали с постоянными внутренними и наружными коммунальными проблемами.

– Вот и прекрасно! – продолжила настаивать на своей проблеме, Людмила. – Не хочешь менять обои? Не надо! Будешь на автоле, займись продажей старой квартиры. Если у тебя, кто-нибудь купит квартиру? Мне тоже надоело жить в такой старой квартире с постоянными коммунальными и бытовыми проблемами. В домике на земле буду сама себе хозяйка. Буду следить, чтобы никогда никто из нашей семьи не гадил в домике и во дворе вокруг нашего дома.

– Если дотишники (верующие) не передумали скупать квартиры в нашем доме, то с огромным удовольствием соглашусь вовремя автолы продать эту квартиру и купить домик на земле. – согласился с решением жены. – Нам всё равно рано или поздно придётся менять место постоянного жительства.

Через пару лет нам будет тяжело подниматься на четвёртый этаж. Мы все-таки с тобой с каждым годом становимся старее, а не моложе. Давно пора подумать о спокойном месте жизни на земле.

В таких сумасшедших условиях жизни, как в этом большом доме, мы раньше времени состаримся и раньше времени умрём. Так что надо всерьёз подумать о смене места нашего жительства.

– Наконец-то созрел! – удивлённо, воскликнула Людмила. -тебе на эту тему твержу целых двенадцать лет. С нашего первого дня поселения в квартире. Зачем ты покупал старую квартиру? Какой все же ты тупой!

– Острая! Хватит тебе устраивать балаган в семье! – не на шутку, разозлился на жену. – Всё будет так, как мы решили с тобой.

Людмила с досады махнула рукой в мою сторону. Заторопилась на свидание к своей лучшей подруге по улице, с которой каждый вечер встречается на лавочке возле нашего дома, чтобы обсудить сплетни и проблемы, накопившиеся за прошедший день.

По выходным дням, эта "сладкая парочка" целый вечер бродит по олимовский (репатриантов) магазинам, которые работают в пятницу и в субботу, в отличие от дотошных (верующих) магазинов, закрытых во время шабата(субботы). В это время тоже отдыхаю от постоянных вопросов и проблем со стороны своей жены.

Первые две рабочие недель на фирме «Кармель» прошли для меня незаметно. Постепенно привык к сладким условиям работы и к борьбе со сном во время работы.

К тому же во второй половине второй рабочей недели мне дали физически тяжёлую работу. Вручную натягивать над огнём пластиковые трубки на металлические трубки с пластиковым болтом, а также с гибким, армированным шлангом внутри пластиковой трубки металлической трубки.

По сравнению с предыдущей работой, новая работа просто ад в отношении с раем. В конце работы ноют пальцы и на руках такие сильные мозоли, каких не имел со времени первой своей в жизни работы с лопатой на садовом огороде.

Кисти рук, а особенно пальцы, так сильно болят, что даже до утра не проходят. Приходится злоупотреблять пивом и водкой, чтобы по быстрее уснуть и дождаться нового рабочего дня, где все обратно повторится, как вчера.

Зато моя жена злорадствует надо мной. Постоянно подкалывает меня за то, что к чему устремился того и добился. Теперь нечего жаловаться на работу. Работа у меня настоящая мужская.

На такую работу не всякого мужчину поставят. Поэтому меня точно не уволят с фирмы «Кармель». Хотя бы до конца выполнения заказа кабелей и тросов на легковые автомобили из США, а также на металлические троса большого напряжения к лифтам финляндской фирмы "Конни", с которой когда-то сотрудничал по бартеру, занимаясь бизнесом в Советском Союзе.

Мы тогда поставляли в Финляндию полезные ископаемые, хлопок, шёлк и алюминий, а они нам поставляли лифты на строительство высотных, жилых зданий в новых микрорайонах Душанбе, а также жилых зданий новых микрорайонов в Москве.

Где часто по контракту работали самые лучшие строители с моей международной компании «Sandro». Конечно, это были самые лучшие времена моей жизни. Как жалко, что утрачено это самое драгоценное время моей жизни.

Когда так просто без всяких препятствий, мы могли летать друг к другу в гости. Как самые обыкновенные друзья. Совершенно не обращая никакого внимания на титулы, звания и разного ранга должности.

Когда обычный рабочий на презентации новой фирмы мог сидеть за столом с президентом только что созданной международной фирмы в присутствии представителей разных зарубежных фирм, а также в присутствие глав правительств зарубежных стран. В те времена никто даже не задумывался о политике и о возможной конфронтации фирм зарубежных стран.

Финны из-за сухого закона в своей стране, напивались у нас до такой степени, что приходилось целую неделю держать под замком своих гостей. До тех пор, пока они могли окончательно отрезветь и лишь после этого спокойно отбыть к себе на родину в Финляндию.

Мы, конечно, не очень-то ездили и летали в гости к финнам. Что нам там делать, если даже выпить в гостях запрещается по законам Финляндии? Поэтому самые лучшие наши встречи с финнами проходили либо у нас в Петербурге (Ленинграде), либо на рыбалке вблизи Финляндии. Откуда наши гости, из Финляндии, окончательно отрезвевшие могли благополучно отбыть к себе на родину без штрафа за пьянку.

3. Проблемы. Проблемы. Проблемы…

Почему-то прошлое в жизни обычных людей всегда вспоминается с добротой, как самое лучшее время жизни. Может быть, в нашем настоящем, которое сейчас мы хаем, тоже есть нечто хорошее, что можно разглядеть лишь на расстоянии многих лет прожитой жизни?

Тогда с годами прожитой жизни наши настоящие, многочисленные проблемы будут выглядеть совершенно иначе, как нечто забавное по сравнению с теми проблемами жизни, которые сейчас у нас впереди, пока в нашем будущем, которое вскоре станет настоящим и повергнет нас в шок от проблем происходящего. В данное время большая проблема в нашей семье, по долгам моей неоплаченной зарплаты за три месяца.

– Ты знаешь, что прошёл банковский чек, который положила к нам на счёт Мишеля? – радостно, сказала Людмила. – Мы получили две тысячи шекелей. Задолженность за март месяц по зарплате полностью закрыта. Осталось только выбить деньги по зарплате за апрель и май месяц. Дальше у нас всё выровняется по нашему семейному бюджету.

– Вот и хорошо! – поддержал радостное известие жены. – В ёмрешён (воскресенье), в первый рабочий день новой недели, пойдёшь в десятом часу утра в столярную мастерскую. Вначале возьмёшь у секретарши тлуш маскорет (сведения о зарплате) за май месяц.

Затем предъявишь на обозрение хозяину столярной мастерской оба не оплаченных тлуш маскореты за апрель и май месяц. Потребуешь от Мишеля чеки по зарплате за прошедшие месяцы.

Если Мишель начнёт вешать тебе на уши "лапшу", то ты ему скажешь, что его сипур (рассказ) нам не нужен. За несвоевременную выплату зарплаты мужу во время работы в столярной мастерской, а также за последнюю задержку зарплаты за два месяца у нас накопились различные долги, намного превышающие задолженность столярной мастерской за апрель и май месяц.

Если банковские чеки или наличные по зарплате за два месяца не будут выданы немедленно, то мы будем вынуждены обращаться за помощью в суд, гистратруд (профсоюз) и в раввинат Израиля.

– Ты думаешь, что Мишель испугается и выдаст банковские чеки в долг по зарплате? – спросила Людмила.

– Думаю, что Мишель намного больше потеряет, если сразу не рассчитается с нами. – с злостью, ответил жене.

– Не вздумай угрожать Мишелю и применять против него какие-то противоправные действия. – с беспокойством в голосе, сказала Людмила. – Иначе потеряем все. Не только собственное имущество, а также свободу.

– Не волнуйся! Закон нарушать не буду. – постарался успокоить жену. – Пускай правовая власть с ним разбирается. Если даже правовая власть не будет на нашей стороне, то тогда обращусь за помощью к источникам информации. Думаю, что русскоязычные пресса, радио и телевидение обратят внимание на такое безобразие в Израиле. В противном случае выйду с политическими лозунгами протеста на площадь в Тель-Авиве.

– Тогда нас выселят из Израиля. – тревожным голосом, сказала Людмила. – Где мы будем жить?

– Нас никуда не выселят. – решительно, заявил жене. – Мы давно стали ватиким (коренные жители) Израиля.

В ёмрешён (воскресенье), в первый рабочий день недели, отправился на работу фирму «Кармель».

Людмила собиралась к десяти утра пойти в столярную мастерскую разбираться с долгами Мишеля по моей зарплате.

Конечно, у нас была надежда на то, что у хозяина столярной мастерской имеется разум, который не допустит разбирательства долга по зарплате до крайности.

Не сторонник больших конфликтов, которые у меня обычно заканчивались мордобитием. Просто чудо, что меня до сих пор не посадили за драки, в которых чаще всего одерживал победу.

Причём с более сильными противниками. Может быть, именно поэтому разбирательства заканчивались в мою пользу и не доходили до суда? Ведь у большинства людей заложено в генах, сочувствовать более слабому и более смелому человеку, которой в неравной борьбе держит верх над более сильным противником.

Поэтому меня чаще рассматривали как пострадавшего и как героя, у которого была самооборона над более сильным противником. Во всех таких случаях победителя не судят.

Тем более что в большинстве случаев у меня был далеко не равный бой, хотя биты были более сильные, чем они унижали себя как в лице судий, так в лице своих родственников, что считается позором в народах Северного Кавказа. Ведь повсюду на Северном Кавказе уважают защитников и смелых людей перед врагом.

– Ты знаешь, что Мишель ни такой уж скверный человек, каким ты мне его представлял. – торжественно, сказала мне, Людмила, когда вечером пришёл домой с работы. – Мишель хорошо встретил меня. Ласково беседовал со мной. Выдал два чека за май месяц с оплатой в июле месяце. Сказал мне, что у него большая задолженность по зарплате.

– Почему это за май месяц? – удивлённо, спросил, жену. – Мишель должен зарплату за апрель месяц.

– Тоже самое, сказала Мишелю, что он должен тебе ещё зарплату за апрель месяц. – ответила Людмила. – Мишель пытался доказать, что за апрель месяц он выдал мне зарплату. Но настояла на том, что зарплаты за апрель месяц не было. В наш спор вмешалась Сегаль, секретарша Мишеля, тогда Мишель пообещал, что разберётся с апрелем месяцем и позвонит мне по телефону, когда мне прийти за чеком по зарплате за апрель месяц, а также за тлуш маскоретом (сведения по зарплате) за май месяц. Думаю, что Мишель честный человек и выдаст всю задолженность.

– Думать, конечно не вредно. – съязвил в адрес Людмилы. – Но поверь мне на слово, что звонка от Мишеля, ты не дождёшься. Нам придётся разбираться через мировой суд, за долги по зарплате за апрель месяц.

– Время покажет. – почти согласилась она с моими выводами. – Сейчас заранее положу банковские чеки на наш счёт. Если в течение месяца Мишель мне не позвонит по телефону, то после поступления денег по зарплате за май месяц, обратно пойду в столярную мастерскую.

Буду требовать от Мишеля тлуш маскорет (сведения по зарплате) за май месяц, а также долг по зарплате за апрель месяц. Если в этот раз Мишель откажется выплачивать долг по зарплате за апрель месяц, то тогда мы подадим на него в мировой суд, в гистратруд(профсоюз), в БАГАЦ (Высший суд справедливости), а также в раввинат Израиля. Пускай там с ним основательно разбираются.

– Вижу, что ты поумнела в последнее время! – радостно, воскликнул на выводы жены. – Проблемы идут тебе на пользу.

– С этими проблемами ты должен разбираться сам, а не вешать их на меня. – рассерженно, сказала Людмила. – Вот не пойду разбираться к Мишелю, тогда посмотрю, как ты с ним разберёшься. Нечего мной прикрывать свои проблемы в работе.

– Ты у меня, как агент 007. – с иронией в голосе, сказал, жене. – Никто и ничто вокруг тебя не может скрыться. Ты всюду, где нужно решать проблемы нашей семьи. За тобой, как за каменной стеной. Сказал бы больше, что ты у нашей семьи, как броня, за которой нам не страшны никакие проблемы. Ты всегда отстоишь интересы нашей семьи.

– Зато ты каждую проблему пытаешься превратить в шутку. – серьёзно, сказала Людмила. – Ты словно битый шут на манеже цирка сквозь слезы смешишь окружающих тебя людей. Тебе всюду в Израиле создают разные проблемы в жизни, а ты все переворачиваешь в шутку. Стараешься показать окружающим людям, что нет проблем.

– Смех продлевает жизнь. – в серьёзном тоне, ответил жене. – Так сказали умные люди за тысячи лет до нашего рождения. Если бы люди хранили каждую боль в своём сердце и на душе, то давно на планете не осталось разумных людей. Люди от постоянной сердечной боли и от душевной тоски могли сойти с ума или умереть раньше времени. Лишь благодаря тому, что люди научились переживать горе и боль, на планете Земля существует разумный вид животного, который по теории Чарльза Дарвина из обезьяны превратился в человека, развивающего свой разум. Хотя, лично, не поддерживаю теорию Чарльза Дарвина о происхождении человека. У меня на то имеются собственные взгляды.

– Ты об этом напиши в своей трилогии «Прелести жизни». – напомнила Людмила о моей литературной работе.

– Именно этим занимаюсь ежедневно в свободное от работы время. – сказал, жене, в заключение нашего диалога. – Если бы не проблемы, созданные нам за время проживания в Израиле, то давно мог поделиться с читателями своей трилогии «Прелести жизни» о своих взглядах на теорию Чарльза Дарвина о происхождении вида.

Людмила, стала засыпать на диване, укутавшись в плед, уставшая от нашего диалога о проблемах нашей семьи, а также от моей бесконечной философии по происхождению человека, как вида животного вида в дикой природе.

Увлечённый фантазией о высшем смысле жизни обычного человека, едва не перешёл на запретную тему в сравнении развития разума обычного человека с развитием разума, представителей племени людей-птиц.

Хорошо, что вовремя спохватился. Ни дал волю своему языку, который готов разболтать что угодно, лишь бы навредить разуму. После того, как все мои проблемы, связанные с бывшей работой в столярной мастерской, почти закончились.

Долги по зарплате передо мной со стороны Мишеля стали равны нулю. Если так можно сказать о том, что Мишель обещал мне и Людмиле о постепенной выплате всей задолженности, которую Мишель разбил на банковские чеки по месяцам.

Единственным спорным месяцем был апрель месяц, который Мишелю хотелось списать под яко бы прошедшую оплату. Хотел представить меня и Людмилу в дураках, которые ничего не понимают в бизнесе, а также в зарплате.

Однако у меня были основные козырные карты, тлуш маскорет (сведения о зарплате), а также банковские чеки за март и май месяц проходили через наш банк. В то время как за апрель месяц никакие сведения по оплате долга в банке не проходили.

Поэтому никаких шансов на обман у Мишеля не было. Не думаю, что Мишель такой дурак, что допустит до мирового суда разбирательство по остатку не выплаченной зарплаты. В этом у Мишеля никаких шансов на победу нет. Могу затребовать с него материальный убыток в десять тысяч шекелей и больше. Хотя в нашей повседневной жизни бываю совершенно противоположные стороны наших спорных вопросов. Дальше покажет время.

4. Израильский суд.

Израиль сильно отличается от Советского Союза, в котором мы родились и выросли. Совсем не знаю, как вам рассказать о различии между такими государствами.

Надо прожить десятки лет в Израиле, чтобы понять различия между государствами и народами двух совершенно разных стран, которые населены не только народами с различными вероисповеданиями, но также совершенно иными взглядами на нашу обычную жизнь.

Прожил в Израиле много лет, но до сих пор никак не могу привыкнуть к местным порядкам и вкусам. Например, в Советском Союзе в автобус входили через заднюю дверь, а в Израиле посадка в автобус идёт через переднюю дверь.

Если в Советском Союзе в автобус входили старики, инвалиды, маленькие дети или беременные женщины, то все уступали им своё место в автобусе. В Израиле часто можно увидеть, как старый человек с костылями стоит в проходе автобуса, а рядом сидит молодой человек и не уступит старику своё место.

Даже стоящая беременная женщина в проходе автобуса обычное дело в Израиле. Хотя рядом со стоящей беременной женщиной могут сидеть девицы и парни по возрасту, как дети у беременной женщины.

Не буду говорить о нравах и вкусах местных жителей в Израиле, так как вам всё равно не понять того, что вы никогда не видели и не пережили в совершенно противоположном понятии обычной повседневной жизни людей.

Одно лишь могу сказать, что в Израиле надо, прежде всего, выжить, чтобы после научиться жить. Если новый репатриант (олим ходашим) не устроил с первых дней свою жизнь в Израиле, то в скором времени такой новый репатриант может очутиться в среде бомжей или утопленников в Средиземном море.

Сложнее всего в Израиле найти себе хорошую работу, от которой зависит благополучие нового репатрианта. Вся жизнь в Израиле поставлена на деньги. Здесь продают и покупают все, что не движется или движется.

Можно купить бизнес, жилье, транспорт и даже власть. Если конечно у тебя имеются огромные деньги. Ну, а если у тебя нет денег, то ты продаёшь себя на бирже труда, чтобы выжить за прожиточный минимум.

Так было со мной первые семь лет жизни в Израиле. Постоянно продавал себя на бирже труда местным работодателям. Часто стоял в очередях лишкат авода акадимаим (государственное бюро трудоустройства с высшим образованием) или коахадам (частное бюро трудоустройства).

Рад был любой работе, которую предлагали мне в государственном или в частном бюро трудоустройства. За мизерную плату вкалывал по двенадцать часов в сутки.

Иногда бывало так, что самостоятельно находил себе работу в какой-нибудь маленькой мастерской, в которой хозяин обещал хороший заработок и не тяжёлую работу.

Конечно, хозяин обещал хороший заработок и лёгкую работу. Но как говориться, что даже в мышеловке сыр не бывает дешёвым. За сыр надо платить свободой.

Зачастую у нового хозяина оказывался тяжёлый физический труд за малую оплату. Однако деваться было некуда. Мог обратно остаться без работы и без куска хлеба к столу. Поэтому оставался работать добровольно принудительно. Пока хватало терпения испытывать постоянное издевательство хозяина над собой рядом с тяжёлой многочасовой работой.

Такое со мной случалось довольно часто. Чаще сам уходил от такого хозяина. Не ждал, пока мне скажут "ле ха байта" (иди домой). То же самое, что по-русски "Пошёл вон!".

Так в Израиле увольняют с работы. Но самое подлое даже не в этом, что тебя выгонят с работы как не нужную собаку. Подлее то, что ты не можешь ответить бывшему хозяину словом и кулаком. За мат по-русски ты можешь остаться без своего последнего заработка.

За мордобитие тебя могут посадить в тюрьму и одновременно оштрафовать в пользу пострадавшего хозяина, который может объявить в суде такой моральный штраф в деньгах, что так придётся вкалывать бесплатно на этого хозяина всю свою или его оставшуюся жизнь.

Смотря на то, кто из двоих раньше загнётся. Так в Израиле творится полное беззаконие. Оставшись в очередной раз без работы, не нашёл себе работу ни в государственном и ни в частном бюро трудоустройства.

12 ноября 1996 года пошёл в поисках работы на «Северную промышленную зону», которая находится в Ашдоде в шести километрах от моего дома.

Из-за экономии денег вообще ни езжу на общественном транспорте по городу и пригороду. Всюду хожу лишь пешком. Прогулка полезна одновременно моему карману и здоровью.

При входе в «Северную промышленную зону» с левой стороны от дороги построили новое четырёхэтажное здание, в котором разместились различные офисы и мастерские.

Решил попытать свою удачу в поисках работы в этом новом здании со странным названием «KIA».

Наверно, по одноименному названию фирмы корейского завода по выпуску легковых автомобилей, которые решили продавать в одном из салонов выставки на первом этаже в новом здании?

Заглядывая во все подряд помещения с вывесками мастерских, наткнулся на вывеску с русским названием столярной мастерской «Алекс-плюс». Тут же открыл дверь столярной мастерской.

Сразу очутился, в огромном помещении. Зал столярки, как современный спортивный зал новой русской школы. С элементами советского института по спортивной гимнастике.

С той лишь разницей, что вместо спортивных снарядов в этом огромном зале находились станки по обработке материалов из древесины и последующем изготовлении различной мебели для нужд населения.

– Мы вас внимательно слушаем? – обратились ко мне двое парней, один высокий и худой, а другой толстый.

– Ищу себе работу. – сразу, выпалил свою проблему. – Живу в Израиле три года. Здесь постоянно работаю столяром.

– Нам нужны столяры. Мы недавно открыли мастерскую. – сказал толстяк. – Меня зовут Александр Семенов.

– Меня зовут Александр Фридман. – протягивая руку, назвал себя высокий парень. – Мы вас берём к себе работать.

– Приятно познакомиться! – крепко, пожимая руки, Александрам, назвал себя. – Меня зовут Александр Черевков.

– Как бы нам не пришлось поменять название своей столярной мастерской. – удивлённо, сказал Александр Семенов. – Трио Александров само собой напрашивается на новое название нашей столярной мастерской.

– Может быть, так и случиться? – одобрительно, поддержал, идею Александра Семенова. – Поработаем, посмотрим. Однако втроём нам будет очень сложно освоить такой огромный парк станков и оборудования.

– Почему, это втроём?! – удивлённо, спросил вошедший парень среднего роста. – Меня вы забыли, что ли?

– Знакомься! Сергей из Питера. – сказал мне, Александр Фридман. – Он сторож и рабочий в одном лице.

– Все услуги сразу всего за одну зарплату. – смеясь, сказал Сергей, протягивая мне свою мозолистую руку.

– Но! За то за какую зарплату! – удивлённо, сказал Александр Семенов. – Другие могут ему позавидовать.

– Думаю, что к таким рабочим относиться не буду. – шутя, сказал. – Надеюсь, что моя зарплата достойной.

– Все, сэр, зависит лично от вас. – ответил мне, Александр Фридман. – Какая работа, такой заработок ваш.

– Вы, наверно, взяли кредиты на приобретение большого станочного парка? – сказал. обоим хозяевам, показывая на станки. – Такой большой станочный парк надо обрабатывать большой работой. Знаю по своему бизнесу в Таджикистане. Если у вас не будет постоянных, больших заказов, то вы вскоре станете полными банкротами.

– Мы тоже прекрасно знаем свой бизнес. – сказал Александр Семенов. – У нас, поэтому имеется собственный агент художник-дизайнер по мебели, который ездит по всему Израилю, предлагает наши столярные работы.

– Между прочим, тоже художник-дизайнер по мебели. – сказал тёзкам. – Могу пригодиться вам в таком качестве.

– Обязательно учтём при совместной работе. – сказал Александр Семенов. – Сегодня начинаем работать.

В первый же день нашего знакомства словно предсказал будущее банкротство столярной мастерской «Алекс-плюс». Мы все четверо работали на износ, чтобы удержать на плаву столярную мастерскую.

Весь световой день крутились мы, как белки в колесе не только за работой в столярной мастерской, но также над эскизами в разработке новой современной мебели.

Художник-дизайнер мотался на автомобиле по Израилю с эскизами мебели. Но кредиторы и арендаторы были безжалостны к нашим стараниям. В декабре того же года, всего через месяц моего поступления на работу в столярную мастерскую «Алекс-плюс», в мастерской стало мало заказов. Оба Александра предложили мне искать новую работу.

Так как нечем оплачивать высокие проценты арендной платы и банковских кредитов. Банковские счета фирмы «Алекс-плюс» обещали арестовать, это грозило полным банкротством.

Ни стал испытывать судьбу в поисках работы. Решил обратиться в государственное бюро по трудоустройству с высшим образованием "Лишкат авода акадимаим."

У меня был один шанс, окончить государственные курсы "Компьютерной графики", чтобы иметь возможность после курсов найти постоянную работу. По моим двум дипломам высшего образования мне не могли предложить работу, так как у меня пока не было должного знания иврита.

В "Лишкат авода акадимаим." мне сказали, что экзамены на курсы по компьютерной графике будут в первом полугодии 1997 года. К этому времени должен принести справку об увольнении с последнего места работы.

А также "Тлуш маскорет"(сведения о зарплате) за последние шесть месяцев, чтобы мне могли оформить временное денежное пособие по безработице, до поступления на курсы по компьютерной графике от "Лишкат авода акадимаим".

Тут же позвонил в столярную мастерскую «Алекс-плюс». Александр Фридман сказал, что справку об увольнении с места работы и тлуш маскорет мне могут выдать лишь через месяц.

Однако мне нужно будет заранее позвонить им, чтобы зря не ходить пешком в северную промышленную зону. Ведь путь не близкий, целых шесть километров, к тому же возраст у меня не тот, чтобы ходить из-за бумажки в такой дальний путь.

Все документы получу вовремя. Не желая зря терять времени, в этот же день поступил на временную работу в столярную мастерскую по изготовлению мебели для синагоги.

В столярной мастерской по изготовлению мебели для синагоги работал и раньше. Но из-за того, что хозяин столярной мастерской большой жмот и не хочет увеличивать мне зарплату, то соглашался работать у него лишь на временных работах, от которых выигрывали хозяин, который за временные "чёрные работы" не платил государству налоги.

В данном случае мы рисковали оба. Мог остаться без зарплаты, а хозяина могли оштрафовать. На таких временных "черных работах" есть риск проиграть, а также имеется шанс выиграть.

Ровно через месяц, как договорились, позвонил в столярную мастерскую «Алекс-плюс». Александр Фридман сказал мне, что могу взять справку об увольнении с места работы и тлуш маскорет (сведения по зарплате) в любое время дня.

Если даже не будет в столярной мастерской руководителей, то там будет Сергей из Питера, который пока продолжает жить в столярной мастерской и сторожит имущество. Так что в любое время можно мне туда прийти.

В столярной мастерской «Мордехай», по изготовлению мебели для синагоги, где работал по-чёрному, в это время было много заказов. Мы работали подолгу до позднего вечера.

Пойти в «Северную промышленную зону» в столярную мастерскую «Алекс-плюс» было некогда и ночью опасно. В промышленной зоне постоянно по ночам болтались люди без определённого места жительства и с неопределёнными взглядами на жизнь. Такие, как Сергей из Питера.

28-го марта 1997 года в пятницу столярная мастерская по изготовлению мебели для синагоги работала до часа дня. Перед шабатом (субботой) всегда короткий рабочий день.

Так как в субботу по еврейской религии категорически запрещено работать всем в Израиле. Суббота в Израиле начинается в пятницу перед заходом солнца. К этому времени прекращается всякая работа в Израиле.

Земля Обетованная отдыхает. Вот поэтому, в этот день, воспользовался свободным временем после работы. Решил во второй половине дня сходить в столярную мастерскую «Алекс-плюс», за своим тлуш маскоретом и справкой по увольнению с работы.

Другого времени у меня могло не быть, а сроки оформления документов на курсы компьютерной графики и на получение пособия по безработице подходили к концу.

Мог остаться без пособия по безработице и без обучения на курсах. В это время моя жена не имела постоянной работы. Моей зарплаты на работе по-чёрному не хватало, чтобы содержать свою семью.

Старший сын Артур после службы в израильской армии жил отдельно от нас в другом городе. Второй сын Эдуард служил в израильской армии и фактически находился на нашем обеспечении.

Так как чаще был дома, чем на службе в израильской армии. Такая служба солдат в Израиле. К тому же у нас была дочь Виктория, которая училась в средней школе и постоянно требовала внимания к себе.

Поэтому надо было крутиться. В тяжёлые дни моей семьи после работы в столярной мастерской, шёл искать другие места работы. Мог работать в любом месте.

Подрабатывал грузчиком в мебельных магазинах. Помогал людям, купившим новую мебель, перевозить мебель домой. Там собирал мебель вместе с грузчиками из мебельных магазинов.

Чаще всего ходил подрабатывать в одни и те же мебельные магазины, где меня знали с первых дней приезда на постоянное место жительства в Ашдод. Например, таким местом подработки был магазин «Комфорт», который находился в соседнем микрорайоне в шук-Бет (рынок).

В этот день 28-го марта 1997 года, прежде чем отправиться в «Северную промышленную зону» в столярную мастерскую «Алекс-плюс», решил сходить подработать в мебельном магазине «Комфорт», который был в десяти минутах ходьбы от моего дома.

Впереди было несколько часов до захода солнца к началу шабата (субботы). За это время рассчитывал выполнить все свои мероприятия, намеченные на день, и к шабату (субботе) вернуться домой. Как всегда, выходя на подработку в мебельный магазин, взял с собой отвёртку-наборную, плоскогубцы и рабочие перчатки, чтобы во время переноски мебели не портить себе руки от тяжести. Положил весь свой инструмент в целлофановый пакет. Пожалуй, что больше пока мне ничего не нужно в работе по установки мебели.

Если захочется пить или перекусить, то все это можно купить в магазинах на базаре за низкую цену, нежели в дорогом супермаркете. Меньше чем через десять минут был в полуподвальном мебельном магазине «Комфорт», завмагами в котором были Игорь и Эдуард, мужчины средних лет.

Водителем и грузчиком грузового автомобиля был Леонид, с которым часто занимался перевозкой и установкой мебели в быстро растущих кварталах Ашдода.

За несколько лет, Ашдод, вырос почти в два раза. Поэтому мебель в Ашдод покупали хорошо. Каждый день новоселье. Когда пришёл в мебельный магазин, то продавщицы сказали, что мужчины уехали работать всего пару минут назад.

Вернуться обратно в магазин на исходе дня, то есть перед самым шабатом. Так что сегодня с работой у меня ничего не выйдет. Мне всё равно надо было с ними встретиться, чтобы договориться насчёт работы на время автолы, когда буду получать пособие по безработице.

У меня будет много свободного времени на подработки по-чёрному. Посмотрел на часы. Было всего два часа дня. Свободного времени вполне достаточно. За это время можно сходить в «Северную промышленную зону».

В столярную мастерскую «Алекс-плюс» по своим делам. Затем перед началом шабата (субботы) вернуться обратно в мебельный магазин «Комфорт», чтобы с завмагами договориться насчёт подработки на время свой автолы (пособие по безработице), которая будет у меня длиться больше семи месяцев.

Несмотря на то, что был конец марта месяца, а до начала лета было ещё далеко. Солнце в этот день так сильно жарило, что идти шесть километров до "Северной промышленной зоны" без напитков опасно.

Можно было просто сгореть от жары и от недостатка влаги в организме. Поэтому купил десяток банок пива в дорогу и медленно двинулся в путь.

Стараясь пройти дворами до «шук-каньон», завод железобетонных шпал. Дальше мимо речки с отходами через заброшенный парк выйти на трассу, таким образом сократить дорогу к «Северной промышленной зоне».

Когда пришёл в намеченный пункт, то в столярной мастерской «Алекс-плюс» никого не оказалось. На двери снаружи висячий замок. Видимо Сергей куда-то вышел на время.

Придётся мне подождать, чтобы дважды не ходить за своими бумагами. Вполне возможно, что в дальнейшем буду сильно занять подработками по-чёрному и учёбой на курсах компьютерной графики?

Тогда будет некогда ходить, к тому же эти бумаги мне вовсе не будут нужны. Ждать Сергея в огромном пустом здании было опасно. Меня могли уличить в попытке ограбления офисов или мастерских.

К тому же сюда могли проникнуть настоящие грабители, которые ни станут разбираться, кто такой и по какой причине нахожусь в нерабочее время в этом огромном здании, напичканном разными ценностями.

Поэтому грабители могут меня просто убить, как лишнего свидетеля по их криминальным делишкам в промышленной зоне. Вышел на угол огромного промышленно-административного здания так, чтобы мне было видно все входы и выходы в этом огромном комплексе.

Стараясь не скучать, потихоньку стал пить баночное пиво, которое сократилось на три банки за время моего путешествия от рынка Шука-бет до «Северной промышленной зоны».

Конечно, пить пиво в одиночку без закуски было скучно, но впустую ждать прихода Сергея тоже было невыносимо. Так что пристрастился к холодному баночному пиву.

Через час ожидания в моем целлофановом пакете осталось всего две банки пива. Солнце неутолимо направило свой путь в сторону Средиземного моря.

Мог опоздать к закрытию мебельного магазина «Комфорт» на территории шук-бета. Поэтому решил идти обратно тем же путём, чтобы успеть к закрытию магазина.

Так и не дождавшись прихода Сергея, который видимо, заночевал у какой-нибудь городской подруги или вообще съехал из столярной мастерской «Алекс-плюс».

Сергей был нелегалом-туристом и его в любое время могли выгнать из Израиля или за какие-то грехи в России посадить на неопределённый срок в тюрьму на время следствия.

Ведь никто толком не знал, как Сергей появился в Израиле. Быть может, он скрывался от какой-то ответственности, которая давно числилась за ним в России или даже в самом Израиле.

Когда почти дошёл до шпального завода, то до выхода из пищевой промышленной зоны оставалось всего метров пятьсот, меня так приспичило от десяти банок выпитого пива, что больше не мог терпеть.

Поэтому завернул за ближайший мусорный кузов и тут же стал облегчать свой мочевой пузырь до предела раздутый от выпитого баночного пива, которое буквально бурлило внутри меня, экстренно спешила выбраться наружу. Мне стоило облегчить себя.

Освободившись от лишней влаги, едва только застегнул ширинку, как кто-то резко схватил меня за левое плечо. Приученный с детства всегда давать первым отпор обидчикам, пытавшимся побить меня, словно пружина развернулся вокруг своей оси.

Не разглядев того, кто был сзади, со всего маха ударил кулаком в жирную морду, которая тут же брызнула кровью вокруг себя и осколками выбитых зубов силой моего кулака, а также кровью разбитого носа.

Хотел было нанести дополнительный удар в жирную морду, которая устояла на ногах от моего удара. Но в этот момент, когда приготовился нанести следующий удар по жирной роже, то увидел прямо перед своим лицом ствол пистолета.

В какое-то мгновение замедлил со вторым ударом и тут же поднял вверх руки, чтобы не быть простреленным из ствола, наведённого на меня пистолета, который застыл прямо на моем лице.

Рисковал быть убитым из пистолета. Вот только сейчас разглядел перед собой огромного мужика в полицейской форме охраны промышленной зоны.

Охранник был настолько мощный и огромный, килограмм на сто двадцать, так что если бы его увидел сразу, то едва ли осмелился бить по его жирной роже. Скорее всего, врезал бы такому сопернику в живот, чтобы лишить его дыхания.

У меня в жизни бывали такие случаи. Когда дрался с жирными парнями, превосходившими меня по весовой категории. Таких бить легче, чем равных себе. У жирных нет пресса и дыхания.

От первого же сильного удара в живот толстяки тут же задыхаются. Тогда с ними можно делать, что тебе угодно. Хоть бить морду или вязать за руки и быть по его яйцам со всей силы.

Может быть, так бы поступил и с этим жирным мужиком, если бы он не был в служебной форме? Бить службу охраны у меня табу. Уважаю закон.

Подымать руку на полицейского в форме, в Израиле карается законом. Можно получить большой срок заключения в тюрьму. Поэтому не знал, как поступать дальше.

Если бы у полицейского не было оружия, то просто сбежал бы с места своего неожиданного преступления. Здесь же у самого глаза ствол пистолета и неизвестно чем теперь закончится этот неожиданный случай на территории пищевой промышленной зоны, которая граничит с микрорайоном «Гимель», в котором живу.

Отсюда до дома не больше километра. Полицейский охранник промышленной зоны был один. Его служебный автомобиль стоит рядом. Охранник вытирает платком своё лицо, опухшее от моего удара и что-то бормочет на иврите, из которого знаю лишь набор нескольких слов.

Поэтому постоянно говорю на иврите "Ани ло мевин." (Я не понимаю.), "Ани ло медабер иврит." (Я не говорю на иврите.). Мы никак не можем разобраться между своими языками о причине моего задержания.

Тогда охранник промышленной зоны показал мне свободной рукой на мой целлофановый пакет, который стоял рядом с моими ногами. Показал охраннику на поднятые руки, что не могу нагнуться до своего целлофанового пакета. Охранник сделал два шага назад.

По-прежнему не опуская свой пистолет от моей головы. Свободной рукой охранник показал, что могу высыпать содержимое из целлофанового пакета себе под ноги и отойти в сторону на два шага.

Медленным движением одной руки перевернул свой целлофановый пакет и высыпал все себе под ноги. На асфальт дороги посыпались наборная отвёртка, плоскогубцы, рабочие перчатки и пара навесов от мебели, которые остались в моем целлофановом пакете ещё от последней работы по перевозке и установке мебели.

Больше ничего другого в целлофановом пакете не было, что могло бы уличить меня в каком-то криминале. Отошёл в сторону. Охранник посмотрел на то, что вывалил из целлофанового пакета. Осторожно коснулся носовым платком к своему лицу, распухшему от моего удара.

Пожевал что-то в своём рту зубами, оставшимися после моего удара в его челюсть. Обратно что-то промямлил на незнакомом мне языке. Вопросительно и жалостно посмотрел на меня.

Отчего мне охранника стало жалко до глубины души. Всё равно ничего не понял от его разговора на иврите. Стояли мы друг напротив друга, словно два гуманоида прибывших с разных планет или с разных измерений жизни.

Пытаемся каким-то образом разобраться в сложившейся ситуации, которая сейчас произошла с нами на планете Земля. Не найдя общего языка со мной, охранник показал мне пистолетом на правую дверь своего автомобиля.

Сам поспешил занять своё место за рулём. По-прежнему стараясь держать меня под прицелом своего пистолета, у которого не был снят предохранитель. Наверно, даже в магазине пистолета не было ни одного патрона?

Однако ни рисковал сбежать от охранника промышленной зоны. Согласен был на волю своей судьбы, которая в таких случаях была всегда ко мне добра и благосклонна.

Выручала в самых тяжёлых ситуациях, происходящих в моей разумной жизни. Когда мы сели в служебный автомобиль, охранник развернул свой служебный автомобиль.

Мы поехали в обратном направлении, от моего движения из промышленной зоны в сторону Ашдода. Подумал, что мы поедем в северную промышленную зону.

Однако, проехали мы на служебном легковом автомобиле всего метров двести и на перекрёстке двух улиц пищевой промышленной зоны остановились возле ворот какого-то старого предприятия или охранной площадки новых автомобилей, которые рядами стояли за линией железных ворот.

За воротами никого нет. Охранник пищевой промышленной зоны стуком в железные ворота стал звать к себе сторожа данного предприятия. К нам вышел мужчина средних лет, с которым охранник промышленной зоны разговаривал несколько минут на иврите.

Точнее сказать, охранник промышленной зоны что-то мямлил своими разбитыми челюстями. Сторож лишь кивал головой. Иногда, сторож что-то вставлял на иврите в совсем не понятный мне диалог между ними.

– Охранник говорит, что ты обокрал пивной бар в промышленной зоне. – сказал сторож, на русском языке.

– Никакого бара не знаю и ничего не грабил. – поспешил ответить сторожу. -возвращался с работы домой.

Охранник промышленной зоны и сторож несколько минут разговаривали на иврите. Затем сторож сказал мне на русском языке, что у меня в целлофановом пакете имеется инструмент, которым несколько минут назад взламывал пивной бар.

Скоро сюда приедет полиция, которая во всем разберётся. Так что мне следует хорошо подумать. Заранее сообщить о всех своих подельниках, с которыми ограбил пивной бар всего несколько минут тому назад. Больше ничего ни стал говорить охранникам, чтобы после мою речь не использовали против меня в уличении ограбления пивного бара в пищевой промышленной зоне.

О существовании пивного бара в пищевой промышленной зоне действительно ничего не знал. Даже если бы знал, то зачем мне его грабить, когда в пивном баре ничем не наживёшься, а грабить пивной бар лишь только из-за пива.

Так в этом нет никакой выгоды. Давно ни в том возрасте, когда люди склонны к лёгкой наживе. К тому жени настолько увлечён пивом, чтобы взламывать пивные бары.

В пищевой промышленной зоне было темно, когда наконец-то приехал к нам полицейский джип. Из джипа вышли двое парней, по возрасту как мой старший сын Артур.

Полицейские, сторож и охранник промышленной зоны долго что-то говорили на иврите. Постоянно поглядывая на меня и куда-то в темноту не освещённой части улицы пищевой промышленной зоны.

Стоял чуть в стороне от полицейских, сторожа и охранника промышленной зоны. У меня в голове были лишь одни мысли, это о том, чтобы побыстрее отправиться домой в свою семью и выспаться.

– Сейчас 19 часов 30 минут израильского времени. 28 марта 1997 года. – угрожающе, сказал на русском языке, один из полицейских. – Тебя задержали за ограбление пивного бара в пищевой промышленной зоне.

– Руки ко мне не протягивать! – громко, сказал менту, когда полицейский шагнул ко мне с наручниками. – Обвинение против меня не доказано. Без адвоката вы меня не можете задержать. В противном случае могу вас покалечить. После на суде смогу доказать, что у меня была самооборона, когда вы незаконно пытались применить против меня силу.

– Мы посмотрим, кто кого покалечит. – возмутился, русскоговорящий полицейский и шагнул в мою сторону.

Тут же приготовился двинуть в челюсть пацану в форме полиции, который годился мне в сыновья. Но в этот момент, побитый мной охранник, что-то пробурчал на иврите.

Напористый пацан в форме полицейского немного остыл и отошёл в сторону. Вежливо приглашая меня пройти в полицейский джип, чтобы отправиться в городскую полицию, до выяснения всего происходящего в пивном баре в пищевой промышленной зоне.

Согласился с полицией. Добровольно принудительно сел на заднее сидение полицейского джипа. Мы куда-то поехали по улице промышленной зоны.

При тускло освещённой улице пищевой промышленной зоны было совсем не понятно, куда мы сейчас едем. Мне казалось, что мы едем кругами, но только, ни в сторону Ашдода.

Не знал, что задумали эти полицейские. Поэтому старался быть сдержанным, чтобы своим характером не навредить самому себе в этой ситуации.

Наконец-то полицейский джип остановился и полицейский, который был за рулём, сказал мне на русском языке, что должен выйти из автомобиля. Должен показать, как взламывал и грабил пивной бар. Категорически отказался выходить из полицейского джипа. Сказал полицейским, что ничего не грабил и без адвоката не выйду к бару.

Но если они попытаются применить против меня силу, то вынужден буду дать отпор. Затем подам на них в суд. Если конечно кто-то из них останется живым, после моего сопротивления. Так как не ручаюсь за последствия драки.

Полицейские поговорили между собой на иврите. Оставили меня в полицейском джипе, а сами вышли на тротуар в сторону какого-то небольшого строения возле огромного бетонного ограждения.

В темноте было плохо видно маленькое здание, в котором горел слабый свет дежурной лампы. В здании были люди, тени которых иногда прикрывали свет дежурной лампы от движения людей внутри маленького здания.

Разговора людей мне не было слышно. Оба полицейских отправились туда, в маленькое здание, в котором горел тусклый свет, а также двигались неизвестные мне беззвучные тени.

Пацаны в форме миштары (полиции), оставили меня одного в полицейском джипе. Если бы был вором, то мне ничего не стоило несколько раз сбежать от стражей порядка.

Не сбежал в первую очередь из-за того, что не совершал никакого преступления, а также по той причине, что не хотел попасться из-за своего побега как пацан, который бежит из-за трусости, а впоследствии получает надолго срок своего заключения.

Не смотрел в ту сторону, куда ушли полицейские. Сидел в полицейском джипе и размышлял о том, как мне придётся выкручиваться в полицейском участке, если меня отвезут туда, где будут допрашивать, как настоящего преступника, которым себя не считал.

Видимо по этой причине мне на ум не шли мысли о своей защите. Как можно защищать то, что ты не совершал и не думаешь делать? Надо подождать, пока время расставит все по своим местам.

По-прежнему сидел в полицейском джипе. Ждал, чем все закончиться. Не знал, что происходит в небольшом здании. Со временем мне в голову полезли какие-то не понятные мысли, которые толкали меня на безумный поступок.

Хотелось просто встать уйти в темноту, где меня никто не мог найти. У меня с собой не было никаких документов. Никто из людей находящихся, в небольшом здании не знал меня вообще.

Однако что-то сдерживало меня. Вполне возможно, что полицейские именно на это рассчитывали, чтобы задержать меня во время побега, как вора бежавшего с места преступления?

Поэтому на затянувшееся время нужна была выдержка, чтобы из-за своего необдуманного поступка автоматически не сделаться преступником. После доказывай на суде, что ты не преступник, а просто трус, который бежал от ответственности, которой не имел за несовершенный поступок.

В таких случаях никто не поверит. Побег будет рассчитан, как попытка скрыться с места преступления. От наказания за криминальный поступок, которого фактически не совершал и не думал совершать. Надо набраться терпения и дождаться финала.

Прошло какое-то неопределённое время мучительного ожидания, которое мне показалось целой вечностью, промелькнувшей рядом со мной в сумерках наступающей ночи.

Вдруг, откуда-то из темноты к полицейскому джипу подошли двое мужчин одетых в полицейскую форму. Словно дьяволы явились из преисподней. Не видел, как вообще появились эти полицейские возле небольшого здания с тусклыми тенями людей блуждающими внутри здания.

Можно было подумать, что эти полицейские материализовались из ничего в виде местной охраны или караулили меня

– Подпиши бланки о своём задержании. – сказал мне, на русском языке, мужчина повыше ростом, протягивая в мою сторону какие-то бланки неизвестных мне документов. – Нечего тебе тянуть. Всё равно ты попался здесь на краже.

– Ничего подписывать не буду. – уверено, отказался от подписи неизвестных мне документов. – Вы не имеете никакого права задерживать меня без санкции прокурора и без адвоката. Тем более не имеете право заставлять меня подписывать бланки документов на неизвестном мне иврите. Даже не пытайтесь принудить меня к подписи.

– В таком случае, мы отвезём тебя в полицейский участок. – сказал мне, высокий полицейский. – Там ты заговоришь! Ни такие преступники, как ты раскалывались под тяжестью улик во время допроса. Лучше ты сейчас подумай и подпиши документы о своём задержании. Тогда на тебе будет меньше тяжести преступления, которое ты тут совершил.

Ничего ни стал говорить на вопрос полицейского. Просто отвернулся от него в другую сторону. Полицейские сели в свой джип и поехали в сторону Ашдода.

Здание городской полиции находится не далеко от места моего проживания. Достаточно пересечь улицу Бней Брит. Пройти на другую сторону городского парка, который находится в квадрате четырёх улиц.

Городской парк граничит с четырьмя городскими районами «Гимель», «Вав», «Бет» и «Далет». Здание городского отделения полиции стоит за парком на границе между двумя районами «Вав» и «Далет».

Однако мы не поехали по улице Бней Брит до здания городского отделения полиции. Полицейский джип сделал петлю вокруг нескольких городских районов и повернул в сторону здания городской полиции с противоположной стороны.

Видимо полицейские, таким образом, хотели воздействовать на мою психику, чтобы в дальнейшем "расколоть" меня в совершении преступления, которого фактически не совершал.

Вполне возможно, полицейские думали иначе? Поэтому катались кругами по городу, старались воздействовать на мои признания каким-то своим методом. Как только мы подъехали к зданию городского отделения полиции, то меня тут же проводили на второй этаж.

Из четыре полицейских, сопровождавших меня до здания городского отделения полиции, наверх поднялись лишь трое. Четвёртый сразу на первом этаже сдал своё табельное оружие. Наверно, он закончил свою смену и уехал к себе домой?

Остальные полицейские разошлись по разным кабинетам. Полицейские оставили меня одного в тёмном коридоре второго этажа. Не предупредив меня ни о чём.

Словно не задерживался ими за преступление, а прибыл в здание городского отделения полиции с какой-то собственной жалобой на своих обидчиков или просто отдохнуть.

Долго сидел один в тёмном коридоре. Возле меня, иногда, ходили из кабинета в кабинет люди в гражданской одежде, а также в форме городской полиции.

Никто из проходящих мимо меня не обращал на меня никакого внимания. Словно был человеком-невидимкой, которого можно заметить лишь с помощью какого специального оборудования или прибора с рентгеновскими лучами.

В виде приборов ночного видения, типа фотоэлектронных умножителей (ФЭУ), которые когда-то изготовлял на военном заводе «ФЭУ» в Орджоникидзе, столице Северной Осетии.

Вдруг, из одного кабинета вышел мужик в гражданской одежде. По возрасту, он был чуть старше меня. Плотного телосложения. Мужик подошёл ко мне и стал орать мне прямо в лицо на иврите.

Принялся размахивать руками и показывать, что отрежет мне голову. Ничего не понимал из того, что он орёт на иврите. Но мужик достал меня своими жестикуляциями перед моим лицом.

Не выдержал от него этого хамства. Показал ему вначале средний палец, как это делают американцы. Желая окончательно подтвердить своё отношение к этому типу, показал ему к полной убедительности свой кулак с рукой, согнутой в локте, как показывают русские мужики своим врагам.

Видимо мужик никак не рассчитывал на мой ответный жест в его адрес. Поэтому он вначале судорожно стал глотать открытым ртом воздух и что-то шипеть в мою сторону.

Затем мужик развернулся, чтобы врезать мне по зубам. Вовремя уклонился от его удара в сторону. В результате чего мужик изо всех сил врезал своим кулаком в бетонную стену. Тут же взвыл по дикому, от жуткой боли. Стал скакать по полу, словно кузнечик, которому отдавили скрюченные ножки.

– Ма кара? (в чем дело?). – спросил мужчина, выскочив из кабинета, напротив. – Еш байя? (Есть проблема?).

– Ани ло едат иврит. (Я не знаю иврит.) – промямлил им, на иврите. – Ани ло мевин. (Я не понимаю.)

Мужчина из кабинета посмотрел в сторону мужика, скачущего по коридору и дующего на свою разбитую руку. Затем мужчина из кабинета спросил что-то на иврите мужика пострадавшего от собственной глупости.

Мужик лишь промямлил, что-то в ответ на иврите и тут же пошёл в сторону выхода, судорожно размахивая пораненной об бетонную стену до крови свою рукой.

Когда пострадавший мужик скрылся в сторону лестничного перехода между этажами, мужчина из кабинета жестом руки пригласил меня пройти в кабинет, из которого он сейчас выскочил на крик пострадавшего мужика.

В кабинете были двое молодых парней в гражданской одежде. Видимо, мужчина, пригласивший меня пройти за ним в кабинет, был начальником этих двоих парней, так как они оба тут же вскочили по струнке смирно.

Ни сели на свои места, пока вошедший со мной мужчина не разрешил парням сесть обратно на свои места за длинным столом. Затем мужчина дал какие-то указания своим подчинённым.

Пригласил меня сесть на свободный стул, а сам вышел из кабинета. По-видимому, сразу пошёл на выход, так как было слышно шаги по ступеням перехода на первый этаж.

Парень, который постарше возрастом, тут же задрал свои ноги на стол, как делают ковбои в американских фильмах. Парень по моложе просто расслабился.

Оба стали разглядывать меня с двух сторон. Никак не реагировал на их подозрительные взгляды. С моей стороны оба парня выглядели глупо и смешно, как неудачная показная цирковая реприза в кабинете циркового режиссёра.

Парень постарше, видимо старался кому-то подражать из американских боевиков. Например, как агент-007 Джемс Бонд, до которого этому парню надо было долго расти, не только по возрасту, но также по образованию и уму.

В данный момент этот парень выглядел обычным пацаном, который лишь пытается проявить себя хотя бы позой в виде местного крутого полицейского. Всем остальным, обычный парень из нашего города, которому можно уши надрать.

Наконец-то парень старше возрастом опустил на пол ноги, уставшие от неудобной позы. Стал что-то говорить парню моложе на иврите. Пытался что-то понять с их разговора на иврите.

Моё слабое знание иврита ни позволило мне вникнуть в суть разговора двоих парней в гражданской одежде. Тем более что видимо они разговаривали в иносказательной форме, чтобы специально не смог ничего понять из своего слабого знания иврита.

После длинного разговора двух парней между собой, парень по моложе, сказал мне на русском языке, что передо мной сидит офицер полиции, по особым делам грабежей и разбоев.

Переводчик назвал его фамилию, которую даже не подумал запомнить, так как этот офицер полиции в гражданской одежде не вызвал в себе ко мне никакого интереса.

Он мог вообще не быть офицером полиции, а так какой-то прихвостень по уборке комнат в здании полицейской службы. Однако мы несколько часов, через переводчика, вели с ним беседу на разные темы. Больше всего говорили по делу. Рассказал подробно офицеру полиции о своём сегодняшнем дне до привоза меня в городское отделение полиции. Офицер полиции постоянно пытался перевести наш разговор в русло детективного рассказа о моем, яко бы, ограблении пивного бара в пищевой промышленной зоне. С попыткой скрыться от охраны с места преступления. Постоянно пытался вдолбить этому офицеру полиции, что ничего не знаю о существовании пивного бара, который яко бы кто-то ограбил.

Мне не было никакого дела до того, что происходит вокруг меня в тот момент, когда после работы в северной промышленной зоне просто возвращался к себе домой, где меня ждёт семья.

Если вовремя не приду к себе домой, то завтра в Израиле будет крупный балаган. Обязательно обращусь в международный суд по правам человека, как национальное меньшинство в Израиле.

Так как по национальности русский, а не еврей, поэтому никому не позволю унижать свою нацию на территории Израиля.

Видимо мой протест подействовал на молодого офицера полиции, который тут же стал выглядеть серьёзнее и вновь стал долго о чём-то говорить с переводчиком.

Скорее всего, они обсуждали проблему русских в Израиле. Так как довольно часто в их разговоре выскакивали русские слова с названием моей нации.

В этот момент оба парня подозрительно поглядывали в мою сторону, словно опасались, что приму какие-то меры против их нарушения прав человека в Израиле, а то, просто заступаясь, начну быть этих парней головами о бетонную стену.

Как здесь в коридоре покалечил себя о бетонную стену мужик, который пытался ударить меня. В результате пострадал сам. Разбил свой кулак до крови.

– Предъяви «Теудат зеут», удостоверение личности. – наконец, вспомнили в полиции о моих документах.

– Сегодня никуда за пределы города не выезжал, а поэтому не брал документы с собой. – ехидно, ответил ментам. – Зачем мне носить с собой документы там, где живу?

– Как же мы тебя отпустим домой, если мы незнаем кто ты и где живёшь? – спросил меня, офицер полиции. – Может быть, ты долго находишься в розыске Интерпола по своим преступлениям со времени советской власти в России?

– Вы забыли, в какое время мы живём. – ответил, офицеру полиции. – Позвоните по телефону ко мне домой. Моя жена сообщит вам все мои данные, из моего «Теудат зеута», который вы проверите у себя в участке по компьютеру.

– Возьми телефонную трубку и набери номер своего домашнего телефона. – сказал мне, офицер полиции.

– Ты где это пропал допоздна? – испуганно, в телефонной трубке спросил голос Людмилы, как только набрал номер домашнего телефона. – На часах скоро полночь, а ты где-то шляешься по ночам. Собиралась звонить в полицию.

– Нет никакой необходимости звонить в полицию. – подчёркнуто, сказал в телефонную трубку. – Тем более что полиция сама хочет дозвониться до тебя. Забыл дома «Теудат зеут». Передаю трубку офицеру полиции. Говори с ним на тему моего задержания.

Видимо в это время Людмила была на взводе от переживаний за пропавшего мужа, который всегда был во время дома, а если где-то задерживался, то обязательно сообщал домой о своём месте нахождения.

Поэтому сейчас, когда передал телефонную трубку офицеру полиции, жена ещё продолжала возбуждённо отчитывать меня за необдуманный мной поступок, которого фактически не совершал.

Всего лишь забыл взять с собой, своё удостоверение личности, из-за которого пришлось мне звонить домой в середине ночи. Теперь муж перейдёт под контроль жены.

Хорошо, что офицер полиции не знал русского языка. Иначе из голоса моей жены в телефонной трубке офицер полиции смог почерпать столько нужной ему информации упрёков в мой адрес, что по упрёкам моей жены на меня можно было сфабриковать отдельное уголовное дело.

По законам Израиля за скандал в семье. Могли меня посадить на несколько лет в тюрьму. С конфискацией имущества в пользу моей жены и Израиля.

Вначале офицер полиции слушал незнакомую речь моей жены. Затем повернул телефонную трубку в сторону своего переводчика. Попросил парня перевести многоступенчатую речь моей жены на иврит.

Переводчика удивлённо вытаращил глаза и ничего толком не мог сказать офицеру полиции из того, что слышал в телефонной трубке от голоса моей жены.

Возможно, рождённый в Израиле от семьи новых репатриантов из бывшего Советского Союза, переводчик поверхностно знал русский язык от своих родителей или также как моя дочь Виктория, был вывезен из бывшего Советского Союза в Израиль, будучи учеником начальных классов?

Так что обычной домашней, а не литературной речи переводчик никак не знал. Просто мямлил что-то в переводе на иврит. Когда, наконец-то, моя жена выдохлась полностью, с накопившейся за день злостью, с запасом своей многоступенчатой речи в мой адрес, офицер полиции попытался поговорить с моей женой на иврите.

Вскоре диалог моей жены с офицером полиции закончился, так как знание иврита моей жены, соответствовал знанию русского языка израильского офицера полиции, который из русского языка знал лишь один только мат.

Однако, не знал, как русским матом пользоваться. Растерявшийся офицер полиции передал телефонную трубку своему переводчику.

– Если вы не знаете иврит, – коротко, сказал переводчик в телефонную трубку, – то хотя бы прочитайте номер «Теудат зеута» своего мужа. Номер «Теудат зеута» написан в документе сверху с правой стороны фотографии вашего мужа.

Вполне возможно, что Людмила не знала места нахождения моего «Теудат зеута», так как в телефонной трубке наступила длительная пауза? Из трубки телефона были слышны какие-то звуки, похожие на проникновение воров в неосвещённую квартиру.

Словно воры в темной комнате постоянно на что-то натыкались и шарили руками всюду в поисках драгоценностей. Таким образом, пытаясь наткнуться на что-то ценное, что можно было бы на ощупь определить стоящей вещью.

Затем во время задержания полицией на свету узнать, что вещь была совсем не нужна им. Прошло несколько минут полной тишины в кабинете полиции.

Когда наконец-то послышались позывные моей жены из телефонной трубки, которая лежала на столе перед переводчиком. За это время офицер полиции и переводчик успели выпить по чашечки чёрного кофе в мучительном ожидании голоса моей жены из телефонной трубки.

Отказался от чашечки чёрного кофе предложенного мне офицером полиции. Просто дремал и ждал полной развязки.

– Вас слушаю и записываю. – сказал переводчик, прислонив к уху телефонную трубку. – Говорите цифры.

Наверно, в это время к Людмиле подошла наша дочь Виктория, которая заговорила с переводчиком на иврите? Переводчик записал на иврит все данные моего удостоверения личности.

Подвинул запись на листке к офицеру полиции, который, разглядывая текст на бумаге, стал заполнять какие-то бланки на иврите. В это время офицер полиции, заполняя бланки полицейских документов, через переводчика задавал мне вопросы из моей биографии.

Постоянно делая пометки в бланках полицейских документов в двух листах. Словно был в кабинете разведки. Когда наш диалог с офицером полиции был полностью исчерпан, офицер полиции указал мне на заполненные полицейские бланки, в которых должен расписаться.

Подписывать незнакомые полицейские бланки без знания иврита, категорически отказался. Тогда офицер полиции через переводчика пригрозил мне, что в противном случае меня могут задержать на неопределённый срок в полиции и оштрафовать на тысячу шекелей за нарушение законов правопорядка Израиля. Затем моё дело передадут в суд. На меня повесят второе уголовное дело.

– В таком случае вам придётся отвечать в международном суде по правам человека. – настырно, сказал полицейскому. – Вы не имеете никакого права заставлять меня подписывать документы, заполненные на неизвестном мне языке. Посмотрю, как вы завтра утром ответите на вопросы корреспондентов русскоязычной прессы, которая с огромным удовольствием размажет вас по всему миру на страницах своих газет и по международным каналам спутниковой связи.

Офицер полиции внимательно выслушал мою угрожающую речь и речь переводчика. Затем позвонил куда-то и после разговора по телефону вышел из кабинета.

Перед выходом сказал что-то переводчику, который испуганно посмотрел в мою сторону. После ухода из кабинета офицера полиции, переводчик подвинулся ближе к двери. Вполне возможно, чтобы прикрыть мне путь к побегу? Скорее всего по той причине, чтобы самому успеть скрыться из кабинета офицера полиции. Если вдруг стану угрожать ему или попытаюсь сбежать отсюда. Пацану самому надо бежать. Ничего подобного не собирался совершать. Мне просто хотелось спать.

Был первый час ночи. Самое время сна. Все ещё продолжаю сидеть в кабинете полиции и ничего не знаю, чем закончится моё задержание. Хотя бы скорее закончился этот балаган.

Всё равно у них ничего на меня нет и задерживать меня в полиции не имеют никакого права. Наверно, в Израиле, также как в любом другом цивилизованном государстве, даже если человека подозревают в нарушении закона, то не имеют право задерживать человека надолго без санкции прокурора или суда?

Ничего не совершал. Значить меня должны отпустить спать. Ведь уже фактически засыпаю за столом. Видимо всё-таки заснул по-настоящему, так как не слышал, как в кабинет вернулся офицер полиции.

Увидел офицера полиции на прежнем месте, когда услышал новый разговор офицера полиции с переводчиком и какой-то шум на улице или на первом этаже здания отделения городской полиции.

Возможно, что кого-то задержали за совершенное преступление и привезли с нарядом полиции на последующий допрос? Хотя бы скорее меня отпустили.

– Вам всё равно придётся подписывать документы. – сказал мне, переводчик, по требованию офицера полиции. – Вы должны подписать документы о своём невыезде за пределы города до конца расследования. В воскресенье утром вы должны явиться в городское отделение полиции на снятие отпечатков пальцев. Если не подпишите документы и не явитесь на снятие отпечатков пальцев, то в противном случае, если даже вы не виновны в совершении преступления, вас вынуждены наказать за нарушение Законов Израиля. Могут завтра задержать под арест на десять суток, а также оштрафовать на сумму в одну тысячу шекелей. У вас нет другого выбора. Подпишите документ.

Офицер полиции подвинул ко мне полицейские бланки и указал место моей подписи. В указанном мне месте стал писать, что не знаю, за что меня задержали в полиции.

Не знаю иврит, а меня насильно заставляют подписывать какие-то документы написанном на неизвестном мне языке. Переводчик сказал офицеру полиции содержание моего текста, написанного на полицейских бланках. Офицер полиции прервал меня. Не дал мне закончить задуманную строку.

Переводчик сказал мне, что могу идти домой. Пока свободен. Дальше расследование все покажет. От здания городского отделения полиции до моего дома через городской парк ходьбы минут пять. Домой пришёл в час ночи.

Находился задержанным в городском отделении полиции шесть часов. Вполне естественно, что моя жена не спала. Встретила меня с многочисленными вопросами, на которые отказался отвечать, так как у меня глаза буквально слипались ото сна. Так что мне было совсем не до разговоров с женой. Главное, что ночь проведу не на нарах. Раздевшись, просто свалился в постель и тут же уснул сном здорового младенца, сытого прошедшим днём.

Проснулся во второй половине субботы и сразу пожалел, что проснулся в присутствии своей семьи. На меня тут же обрушился поток вопросов и упрёком за мою некомпетентность в законах Израиля.

Из-за чего едва не угодил за решётку. Мне пришлось держать ответ за прошедший день перед всей своей семьёй. Особенно перед моей женой и дочерью, которые обе до мелочей допытывались о моем вчерашнем задержании.

Охранником пищевой промышленной зоны и полицией. Как относились ко мне в полиции в течение шести часов моего задержания.

– Шведского стола и дам лёгкого поведения, рядом со мной не было. – разозлился. на бестолковые вопросы. – Однако курортом не назовёшь место задержания. Так и хочется высказать, свою неприязнь…

В воскресенье вместо подработки в столярной мастерской или в мебельном магазине, утром в назначенное время явился в здание городского отделения полиции, где на первом этаже мне предстояло оставить отпечатки своих пальцев.

На ожидание специалиста по отпечаткам пальцев ушло у меня более двух часов рабочего времени. Около полчаса ушло на приготовление новых полицейских документов, а также на само снятие моих отпечатков пальцев.

Когда все закончилось, то нашёл в здании городского отделения полиции, русскоговорящего офицера полиции. Поинтересовался у него насчёт своих инструментов, которые остались у офицера полиции проводившего ночью допрос меня у себя в кабинете.

Мне хотелось забрать свой инструмент, который мог пригодиться мне в дальнейшей работе по сборке мебели. Да и в доме инструмент не лишний. Ведь инструмент дорого стоит в Израиль. Покупать новый инструмент на мизерную зарплату практически невозможно. В Израиле все стоит денег.

– Некоторое время ваш инструмент будет находиться в городском отделении полиции. – ответил мне, русскоговорящий офицер полиции. – Когда во всем разберутся и вас признают не виновным, то инструмент обязательно вернут.

Через неделю зашёл в полицию за своим инструментом. Русскоговорящий офицер полиции сказал мне, что подозрение на кражу в пивном баре снято с меня. Где находится мой инструмент сейчас, никто не знает.

Возможно, что инструмент находится в шкафу или в столе офицера полиции, который вёл расследование моего уголовного дела или в кабинете офицера полиции, допрашивающего меня в первую ночь?