Странная. Стихи и рассказы - читать онлайн

На середине этого пути,

Когда сойдёт на нет поток амбиций,

Так хочется порой остановиться,

Задумавшись: к чему смогла прийти?

Взглянуть назад, былое оценив,

Понять, что можно было бы иначе

Решить неразрешимые задачи

И, истины простые вдруг открыв,

Продолжить путь. Но прошлые года

Так давят… тянут ношей непосильной,

И чудится: невидимые крылья

Уж не поднимут в небо никогда…

Но, погрузившись в серую печаль,

Испив до дна тоску и безысходность,

Ты осознаешь: это просто возраст,

Его издержки… И посмотришь в даль.

Пусть юности ушедшей не вернуть,

Но ни к чему и сожалеть об этом:

Ведь крылья есть! И есть попутный ветер!

И вновь за горизонт уходит путь!..

…Странная, добрая, честная,

В меру светла и грешна.

Времени не соответствует.

Рифмы ворует у сна.

Не признаёт общепринятых

Правил. Не терпит оков.

Делает тайну из имени.

Стойко не верит в любовь.

Чёрное только и белое

Видит, без полутонов.

Так же, как в юности, в зрелости

Ищет по жизни одно, —

Нечто простое и ясное,

То, что другим не понять:

Искру добра – не напрасно ли? —

В каждом. Опять и опять.

Я тоже Феникс. Мне об этом говорили

И гороскоп пророчили такой!

Ну а мечты мои совсем простыми были:

Искала я лишь волю и покой.

Не счастье, нет, и не любовь, и не богатство,

А тишину, возможность сделать вдох.

Но не нашла: их нет, наверное… Вот гадство!

Мне не послал их всемогущий Бог.

Но я как Феникс, как мифическая птица —

Пылаю день за днём, ну а потом

Приходит время вновь из пепла возродиться,

Восстановив душевный перелом.

Когда меня опять охватывает пламя,

Я знаю всё, что будет, наперёд,

И на ветру плещу, как огненное знамя.

И снова верю: боль моя пройдёт,

Я полечу опять, я запою, как прежде,

Судьбе назло смогу всё позабыть,

Начать с нуля и доверять своей надежде…

Как надоело мне такою быть!

И хочется порой стать снова глупой бабой,

Желающей покоя и тепла,

Слезливой, ласковой, восторженной и слабой,

Такой, какой когда-то я была,

Той самой, что уже вовек не возродится,

Не улыбнётся, не всплакнёт опять…

Теперь я – Феникс, да, мифическая птица, —

Как тяжело, о Господи, сгорать!

Ещё слегка тепло душе,

Ещё вдали надежда тает,

А перьев кончики уже

Слегка оплавившись, пылают.

Доходит пламя до костей,

Безжалостно вгрызаясь в тело…

Ты – средоточие страстей!

Чего же ты ещё хотела?

Опять не плачешь – нету слёз;

Огонь и слёзы несовместны.

А в голове один вопрос:

Ну почему всё так нечестно?

Одним судьба даёт любовь,

Другим – богатство или силу,

Ну, а тебе – лишь это вновь,

Боль, что уже сполна вкусила.

В огне растает светлый лик,

Исчезнешь в пепле ты бесследно,

А к звёздам вознесётся крик —

Единственный, но не последний.

…На утро пепел ты стряхнёшь,

И крылья вновь свои расправишь,

Отпустишь боль, забудешь ложь

И землю грешную оставишь…

Ну, а пока – пылай! Гори!

И не гадай что быль, что небыль…

Чуть-чуть осталось до зари…

А завтра снова будет небо.

Разгорается пламя тоскливою ночью —

Не погасит его даже дождь ледяной…

Закружила тебя карусель из пророчеств,

И накрыло печалью, как будто волной.

Только пламя такое воды не боится,

Не смотря ни на что, выжигая дотла,

И сгорает привычно в огне этом птица,

В боли той так извечно сильна и светла.

Но как можно понять, что считать поворотом?

И зачем снова битва с самою судьбой?

Для чего ты горишь? И по сути – ну кто ты?

И в какой ипостаси ты будешь собой?

Если птица – так просто лети же по ветру,

По утрам неба синь полни песней своей;

Если всё же огонь – ну так дай людям света,

И гори, не сгорая, и всех обогрей!..

Но давно не поёшь, не горишь и не светишь,

И, увы, это значит лишь только одно:

Ты не пламя, не птица уже – только пепел,

Серый прах, что по свету развеян давно.

И опять этот круг для тебя повторится:

Небеса, возгоранье и снова – дотла!..

Станешь прежней, но сердце уже не дымится:

Догорело оно; в нём навеки – зола.

Ты снова говоришь сама с собой;

В ответ – лишь тишина, пустые взгляды.

Что есть, что нет тебя – другим не надо…

Мир занят бесконечной суетой.

Неважно, шёпот или даже крик,

От боли стон, – реакции не будет!

До ближнего, увы, нет дела людям,

А значит, тоже – береги язык.

В молчании не может быть греха:

Ведь золото оно, подарок свыше…

Но как случилось так: тебя не слышат!

А может, это… ты давно глуха?

Двух солнц на небе быть, увы, не может.

Бесспорно, в свой черёд пожалует зима.

Прошедший год не сделает моложе.

И окружает нас по большинству обман.

Затянет суета покрепче ила.

И глянет равнодушно купол голубой…

А тот, кого некстати полюбила,

Как в аксиоме: не тебе и не с тобой.

…Я тьма. Я боль. Я волчий вой.

Я здесь! Я вновь перед тобой:

Я в серебре, я в зеркалах,

В осколках битого стекла,

В глазах людей, в речной воде, —

Я есть всегда и есть везде!

Другая сторона мечты —

Я буду там, где будешь ты!

Я каждый раз вернусь назад,

Лишь наши встретятся глаза!

Я – это ты, и мне ль не знать,

Всё то, что можешь ты скрывать?

Что ты ни сделай, ни скажи, —

Твоей я не поверю лжи:

Чтоб оставалась ты собой,

Я – страж, приставленный судьбой…

Сомненья омрачили жизнь твою:

В единый миг всё стало бесполезным,

Пустым… И вот опять ты на краю:

Лишь только шаг – и не минуешь бездны.

А ты не бойся: сделай этот шаг!

Пусть затяжной прыжок перед паденьем

И ветер, засвистевший вдруг в ушах,

Наградой станет для тебя последней.

И, может быть, увидишь ты – как знать? —

Решенье в этом роковом исходе

И то, что больше нечего терять:

Всё позади, и ты теперь свободен!..

Так улыбнись и распахни крыла! —

Ты что, забыл, как делается это?

И – в синеву, от горя, бед и зла,

Туда, где царство радости и света!

И – дальше жить!.. Но помни об одном:

От пропасти никто не застрахован;

Она зовёт, манит, влечёт на дно —

Она так ждёт… Но мы взлетаем снова.

Время стучит настойчиво, бьёт в стекло;

Счёт на мгновенья – шаг до бегущих трещин!

Что-то внутри, не покорясь, трепещет…

Только давно от острых бежишь углов.

Новый удар – и, вспыхнув как сто зарниц,

Мир разлетится… Брызнут осколки-судьбы!..

Выбор один: встретить бесстрашно, грудью,

Или же рухнуть тварью дрожащей ниц.

В душе покоя снова нет,

Гремят невидимые грозы,

И на извечные вопросы,

Нет, не находится ответ.

И вот настал момент: молва

Дороже истин всех и фактов,

И ищешь мерзко и бестактно

Подтекст в поступках и словах.

Увы, не отменял никто

Сомнений и стереотипов,

И, пеплом голову посыпав,

Ты вывод делаешь простой:

Попала, видно, не туда,

Кругом гнильё, повсюду лажа!

Тебя здесь недостойны даже!

Им не понять тебя, звезда,

Не разглядеть лучей твоих!..

Но… ведь себя-то не обманешь:

Сама, увы, насквозь гнилая,

И это ты не стоишь их.

Я умею залечивать раны —

Уж такой я на свет уродилась.

Это может казаться обманом,

Только свыше дана эта милость.

Не болею подолгу душою,

И попавшую в сердце песчинку

Перламутром прекрасным укрою,

Обронив, словно жемчуг, слезинку.

Заживая, уходят глубоко —

Эти раны, – вовек, не увидеть.

Всех, со мной поступивших жестоко,

Не могу, не хочу ненавидеть…

В одиночестве переболею,

Исцелюсь – и опять позабуду.

Вновь вперёд – ни о чём не жалею;

О прошедшем скорбеть я не буду.

Лишь тоска одинокою ночью

Неизменно меня посещает.

В чёрных мыслях о мире порочном

Не погибну… И всех я прощаю.

На Луну, как волчица, повою,

Расскажу о своих ей сомненьях.

Мы давно уже сёстры с Луною…

Но рассвет принесёт исцеленье.

И по ветру вновь крылья раскину —

Здравствуй, мир! Снова я тебе рада.

Да обитель печали покину, —

Светлым днём не саднят мои раны.

Лишь порою покажется странным,

Что приходит так быстро спасенье.

Я умею залечивать раны…

Но лишь только свои, к сожаленью.

Если в слово оденется боль,

В звуках, как в зеркалах, отражаясь,

То, весеннею льдинкой растаяв,

Станет слабой, далёкой, иной…

Если боль на двоих поделить,

Как вишнёвку, разлив по фужерам,

То проснётся со временем вера,

Понемногу захочется жить…

Ну а если разгадан пароль,

Вот такой вот, простой и банальный, —

Если боль перестала быть тайной,

Может, больше она… и не боль?

Я вспоминаю свой рай осколками:

Весенней зеленью и теплом;

Под синим небом цветами жёлтыми;

В узорах изморози стеклом…

Он был не местом, он был не временем —

Лишь только зовом родной души,

Посылом добрым и единением

С тем, кто быть ближе ко мне решил.

Он начинался в уютной комнате,

А после вырос и ввысь, и вширь,

И оживал он – нельзя не помнить, нет! —

С любовью, что наполняла мир.

Его в отчаянье покидала я,

Но лишь затем, чтоб найти опять,

И припадала к нему, усталая,

Вдыхая негу и благодать.

Он был оплотом моим незыблемым,

Тем, из чего я была взята;

Он даже назван моим был именем…

Но как-то раз не открыл врата.

И стал с тех пор для меня загадкою;

Его давно позабыта суть…

Всё, что осталось, – порой украдкою

Издалека на него взглянуть.

Как хочется в рутине бытия

На миг забыться и поверить в сказку,

В которой необъятное объять

Возможно, окунувшись в мир прекрасный;

Как хочется увлечься иногда

Придуманной, волнующей игрою

И ощутить душою благодать,

И силы почерпнуть, как перед боем,

Чтоб, возвращаясь на привычный путь,

На всех и вся взглянуть упрямо, смело,

И, не скрывая истинную суть,

Не дать себя сломать и переделать!

Остановись! Послушай тишину:

Она вокруг… Пока спокоен ветер,

Прислушайся: не сможешь не заметить.

Ведь звука нет прекраснее на свете —

Так улови спокойствия волну!

И ты поймёшь внезапно: тишина

Жила внутри, порой неощутимо.

Но вот возникла в ней необходимость:

Рассеявшись, подобно струйке дыма,

Ушло из жизни что-то, и она

Услышана тобой в который раз —

Так погрузись в неё без сожаленья;

В ней – мира бесконечное вращенье

Да сердца опустевшего биенье

И то, что каждый сам себе создаст.

Она везде… А бег секунд так быстр,

Что об ушедшем сожалеть не стоит.

Съедать себя – занятие пустое,

А тишина поймёт и успокоит —

Послушай же её – остановись…

Как дела?

Для чего этот странный вопрос?.. Непонятно.

В нём участия столько, казалось бы, столько тепла,

Только стал он дежурным давно… Да и разве приятно,

Интересно узнать, как у ближнего нынче дела?

Как дела?

Что услышать в ответ ты готов? Ну, признайся:

Ты спросил лишь затем, чтоб с чего-то беседу начать.

Нет и в мыслях порой, чтобы взять и всерьёз им задаться,

Чью-то радость и боль до конца разделить и принять.

Как дела?

Если спросят тебя, то ответишь: «Нормально!»

Ведь за чёрствость свою ты участия тоже не ждёшь.

«Как дела?» – это слоган и просто пустая формальность,

Безразличия бездна, неискренность, глупость и ложь.

…Как дела?

Мой ответ никому зачастую неважен,

И в замыленных тусклых словах смысла я не ищу.

Не судите… а впрочем, судите меня, коль однажды

Я при встрече о ваших делах ничего не спрошу.

Я бабочку поймала на окне,

Что билась безнадёжно о стекло,

И стало жаль невероятно мне,

Что ей, бедняжке, так не повезло.

Я бережно взяла её в ладонь,

На улицу решила отпустить…

Уйди, беда! Не тронь её! Не тронь!

Я не позволю душу погубить.

Пусть жить тебе лишь только до утра, —

Не нужно торопить бездумно смерть.

Давай же! В небеса тебе пора.

А мне – раскрыть ладонь и вслед смотреть.

…И взмыла яркой краской в синеву,

В лазури неба обо мне забыв.

А я? Я на земле с тех пор живу,

Не глядя вдаль и чувства отменив.

Путь далёкий, тернистый, нелёгкий

Именуется жизнью земною,

И на нём – только вехи да сроки,

Только двери, что нам, не откроют.

Верстовые столбы, километры,

Потрясенья, бессоные ночи

Да вопросы без чётких ответов…

Да потоки рифмованных строчек.

Да развилки, метанья, дилеммы,

Выбор между пустым и напрасным…

Да чужие, никчёмные схемы,

Скорбь да память о призрачном счастье.

И порой придорожная серость

Так и манит присесть – на мгновенье!..

Покидает предательски вера,

И не видится смысл в продолженье…

Но вздохнёшь – и вперёд понемногу,

Уж без сил, но упорно как прежде!..

«Я смогу. Я осилю дорогу.

Мне бы смысл!

Мне бы цель.

Мне б надежду…»

На небе солнце светит – так же, как всегда,

И равнодушный мир круг вечный совершает;

Пока горит огонь, пока течёт вода,

Своих частиц ничтожных он не замечает.

Да и возможно ль их, по сути, разглядеть

И заслужили ли чего-нибудь другого

Те, чьё проклятие – трещать о ерунде,

Коснуться горя вскользь и о беде – ни слова?

Что ищешь ты сейчас в моих глазах?

Зачем тебе со мной встречаться взглядом?

Взглянувший в зеркала моей души

Увидит сразу всё и без прикрас.

От этой точки повернуть назад

Возможно будет… Но уже не надо.

Зачем же знать о том, как, согрешив,

Молила о пощаде в скорбный час?

Скажи, чужая боль тебе – зачем?

Она там есть! Ты хочешь убедиться?

Она – среди руин былой любви

И капель алой крови на снегу…

Нет, не смотри… Избавь от этих тем.

Душа черна, и нечем мне гордиться…

Быть может, ты сумеешь? Не смотри!

А я иначе просто не могу…

Нежные крылышки, чуткие усики,

Хрупкое тельце – но с волей стальной!

…Слышишь? Лети… неужель не получится? —

Так же, как раньше – в простор голубой!

Ждут тебя ветры, от века свободные!

Травы зелёные сводят с ума!..

Ну же, лети! И отринь чужеродное!

Пусть не для бабочки время – зима…

В крохотном сердце весенняя музыка,

Так же, как прежде – что нужно ещё?!

Небо – реально! А клетка – иллюзия!

Что ж ты? Вперёд! Не жалеть ни о чём!

Жизнь коротка, быстротечна, и стоит ли

О невозможном грустить по пути?

Прочь же сомненья, долой недостойное!

Не замечая преграды – ЛЕТИ!!!

Я в депре утопающий псевдопоэт…

Я бездарность, которую стрёмно читать.

Я ворованых строк собираю букет.

Я способна лишь только бумагу марать.

Я из тех, кто рифмует «любовь» и «морковь» —

Я на большее, нет, не способна. Увы.

Я вожу хоровод из заигранных слов.

Я сюжеты жую, что отнюдь не новы.

Я давно собираюсь сказать себе «стоп».

Я теряю кураж – от того всё грустней.

Я банальна… Но снова исписан листок —

Я как нарик без дозы без Музы своей.

Судить лишь Богу одному, когда и где я согрешила,

А может, до конца грехов своих пока не осознать,

Но об одном из них, увы, я думать перестать не в силах,

А потому, достойна кар… Я – худшая на свете мать.

Я та, что чистый дар небес с пренебреженьем оттолкнула,

Поддавшись юности мечтам, стремлению свободной быть.

В водоворот беспечных дней я с головою окунулась,

Оставив в стороне того, кого должна была хранить.

Я забывала о тебе, порой, и правда, уставая,

Но чаще просто находя сто тысяч неотложных дел.

Мне думалось тогда: «Потом! Ещё успею, наверстаю!..»

Но ты-то этого не знал! Ты просто к мамочке хотел.

…Сквозь пальцы время утекло, и вот уже передо мною…

Почти мужчина?.. Нет пока. Но уж конечно не малыш!

А в голубых твоих глазах – обиды тень; её не скроешь…

И нет покоя мне, когда ты на меня вот так глядишь.

Раскаянье? О да, оно, – плоды ошибок пожинаю.

Да что за польза от того, раз в прошлом лучшие года?

Ты не прощай меня, сынок – сама себя я не прощаю.

Я всё готова искупить, да поздно… Поздно, как всегда.

Ты не прощай меня – ничто уже назад не возвратится,

Нет оправданья мне и быть теперь не может никогда!..

Лишь на заре пускай прольет слезу за нас кукушка – птица,

Что, отказавшись от птенцов, живёт, не ведая гнезда.

Мне снова врут сегодня зеркала,

В них вижу ту, что на меня похожа,

Но точно знаю: мною быть не может

Заложница волшебного стекла.

Она глядит на этот мир с тоской,

Она не ждёт, не любит и не верит.

Она давно закрыла в сердце двери,

И вряд ли ей возможно стать другой.

Она меня встречает тут давно…

Но я устала жить её печалью!

А где-то там, в далёком Зазеркалье,

Быть может, отыскать мне суждено

Себя такой, какой всегда была,

Хотя… пожалуй, всё же безнадежно.

Но вновь не соглашаюсь с вашей ложью!

Вы слышите? Не верю… зеркала!

Ночь соткана из света фонарей, что оставляют на асфальте блики.

Ночь создана из сгустков темноты пустых, безмолвных парковых аллей.

Ночь может обернуться тишиной, безмолвьем, но по сути – многолика.

Ночь тут же увлекает за собой того, кто хочет породниться с ней.

Ночь странная такая, ведь её то фары, то мигалки режут светом.

Ночь завывает голосом сирен; в ней – грохот проходящих поездов.

Ночь замолкает только лишь на час, храня свои незримые секреты.

Ночь с радостью раскроет их тому, кто до утра смотреть в неё готов.

Ночь крыльями укроет город мой и никого не обойдёт вниманьем:

Ночь принесёт и отдых, и покой; тревоги дня легко прогонит прочь.

Ночь за порогом ждёт – и я иду: у нас давно взаимопониманье.

Ночь мне тихонько подмигнёт луной, а я в ответ скажу: «Ну, здравствуй, ночь!

Стихи о сердце и душе

В семи катренах неизменных

Давно, мне кажется, уже

Достали всех одновременно…

И многоточиями вновь

Я щедро строки приправляю…

Ах да, как прежде про любовь

Да под копирку их ваяю!

Ещё, конечно, в них печаль —

Сестра любви моей несчастной.

И ангста чёрная вуаль

На жизни, прожитой напрасно…

И – получите их опять! —

Душа и сердце… Семь… и точки!!!

И знаю: всё пора менять!

Но вновь приходят эти строчки.

Поток из слёз, что никогда

Мне не унять, в эфир прольётся…

Вздохнёт читатель иногда…

А может, просто посмеётся?..

Какой уж может быть успех…

Но нынче я спрошу с улыбкой:

«Неужто я несчастней всех?

И в самом деле жизнь – ошибка?»

Нет! И давным-давно пора

Пропеть о светлом и прекрасном.

И громко прокричать «ура»!

И вспомнить, что такое счастье!..

…О сердце и душе стихи

Оставить в прошлом, и, как прежде,

Простить себе свои грехи

И, не печалясь, внять надежде!

Зачем тебе моя тетрадка, Шарик?

Ужель приятна так она на вкус?

Поступок твой весьма неординарен,

Но осквернил ты им обитель Муз.

Вонзив клыки в несчастную, как жала,

Едва я отлучилась по делам,

От той, что мирно на столе лежала,

Оставил только непотребный хлам.

По счастью, подлежит восстановленью

Мой труд, и неуместен здесь скандал,

Но огорчил меня ты, к сожаленью,

Доверия, увы, не оправдал.

И случай сей рассмотрен мной детально

В процессе сбора порванных листков.

От взглядов же своих, весьма печальных,

Теперь меня избавь и будь готов,

Что ждёт тебя строжайшее взысканье:

Обязана навек я отучить

Чужое брать. Изволь же в наказанье

По морде той тетрадкой получить!

Молчи, коль приобрёл иль потерял —

Ведь встретишь только зависть иль злорадство.

Увы, они извечно правят бал…

Молчи, коль приобрёл иль потерял.

Миг благодати бесконечно мал,

А блеск в глазах ничтожных – святотатство!

Молчи, коль приобрёл иль потерял —

Ведь встретишь только зависть иль злорадство.

Бремя сомнений

Тяжким крестом на плечах…

Сбросить бы наземь!

Ночью весенней

В мыслях о тяжких грехах

Ждёшь своей казни.

Тёмная бездна небес

Смотрит с укором:

Нет, не сейчас и не здесь —

Позже… Но скоро.

Атлантика прислала нам привет —

Большой циклон – вот не было печали! —

В расчёт не взяв того, чего мы ждали,

Гидрометцентру свой дала ответ.

До крупных и известных городов

Едва на крыльях ветра он добрался,

Жалеть не стал нас – тут же расстарался,

Заснежив-завалив, что будь здоров!

И вот уж возмущается народ:

«Как можно?! Это жуть! Да что с погодой?

Ломает, портит праздники природа,

Мороз и снег ЗИМОЙ на землю шлёт!»

Ну, а ненастью – просто каламбур! —

От этих слов ни жарко, ни прохладно.

Природа демонстрирует наглядно

Рекорд осадков и температур.

Смириться – что ж поделать можем мы?

Терпеть и ждать – весна не за горами! —

Утешить сердце белыми снегами,

Феерией танцующей зимы.

Холодный, влажный атмосферный фронт,

Циклон из-за морей – он ненадолго!

Что ж, сетовать нет никакого толку,

Шквал силу потеряет и уйдёт.

Щит от стихии не дано создать —

Эдемский сад давно людьми утерян…

Юдоль земная призывает верить —

Я верю: после будет благодать.

Не торопись облечь в слова

Внезапно вспыхнувшее чувство:

Молчанье – золото, искусство;

В нём нет ни лжи, ни хвастовства.

Коль в жизни – новая глава,

А в сердце раненом – не пусто,

Не торопись облечь в слова

Внезапно вспыхнувшее чувство!

То, чем отныне ты жива,

Как прежде, обернётся грустью,

А после, отгорев, отпустит…

Так лучше ту, чей след кровав,

Не торопись облечь в слова.

Когда осенний стихнет дождь,

Роса на листьях заискрится,

Как будто слёзы на ресницах, —

Прекрасней мига не найдёшь:

С рассветом мирозданья схож!

И сердце вверх взмывает птицей!

Когда осенний стихнет дождь,

Роса на листьях заискрится.

И осень – золотая брошь! —

Вдруг вспыхнет яркою зарницей

Став некой чёткою границей,

Стирая то, что не вернёшь.

Когда осенний стихнет дождь…

Запах скошенных трав манит нежно к себе —

Лета раннего верная метка.

Вот ещё поворот… Не дороги – в судьбе.

О, такое случается редко!..

Ни дворцов, ни ковров – поле лишь и река,

Но другого сейчас и не надо.

Даром жизнь не даёт – знаю наверняка,

Но – агония с первого взгляда.

Только кажется мне, что вокруг никого,

Все здесь рядом, но мне безразлично;

Мне плевать… Что я вижу? Да только его.

Он – сейчас. Он со мной – и отлично.

Он прекрасен, как бог, очень молод и свеж.

Знаю я, что со мной он играет…

Нет, он мне не подарит на счастье надежд,

Только сердце моё замирает.

В эту летнюю ночь разум я отключу;

Думать будем потом, нет, не скоро…

Я отдаться тебе поскорее хочу —

Прекращай, наконец, разговоры.

Жажду я твоих губ и объятий твоих;

Вижу – наши совпали желанья.

Я запомнить хочу эту ночь, этот миг —

Оправдай же мои ожиданья.

* * *

Ранний летний рассвет. Над травою туман.

Лёгкий холод, усталость и нега.

Ничего больше нет – лишь любви океан.

Отдохну я от вечного бега.

Я б хотела уснуть, но нельзя мне терять

Даже миг – ведь всё скоро растает.

И на небо всходя, золотая заря

Обнажённое тело ласкает.

Я хочу это видеть, хочу не забыть —

Это поле в цветах, это небо…

Мне счастливей не стать, и я буду любить

Лишь тебя одного, моя небыль…

* * *

Разгорается день. Солнце уж высоко,

И пора мне с тобою прощаться.

Ухожу в свою жизнь. Ты ж повенчан с рекой…

Время сказке моей прекращаться.

Даже думать нельзя, что всё было всерьёз…

И очки я надену от солнца,

Чтоб увидеть не смог на глазах моих слёз…

Ночь прошла, и она не вернётся.

Прямо спину держа, я усядусь за руль.

Ну, вперёд! Пореву по дороге…

Там, куда я спешу, все слова – твёрже пуль,

Не несут уж давно туда ноги.

Мои слёзы и там никому не нужны,

Но обязана. Просто повинна.

Не сомкнула я глаз перед ликом луны —

Предстоит день тяжёлый и длинный.

И вдруг слышу я рядом твоё: «Подожди!»

На тебя я глаза поднимаю, —

«Ты, смотри, не гони. Аккуратно веди,» —

И из рук твоих вдруг принимаю

Скромный нежный букет из цветов полевых…

Не ждала ничего я такого!

Сердце рвётся и стонет от слов от простых:

«Приезжай нынче вечером, снова!..»

Незримые крыла теплом меня обнимут.

Почувствую поток – всё ярче, всё мощней!..

И шепчут губы вновь её простое имя, —

Ну что ж, пришла пора поговорить о ней.

Как правильней сказать: она ли служит людям,

Иль люди служат той, что заплетает в стих

Эмоции, слова, пейзажи, лица, судьбы?..

Но раз она пришла, – держи, не упусти!

И я её держу, так бережно, как держат

Прекраснейший сосуд Богемского стекла

И поклоняюсь ей, вернувшей мне надежду,

Избавившей от бед, очистившей от зла.

Она мой верный друг, соратник и попутчик,

Ей можно обо всём поведать, не таясь.

С ней рядом никогда не страшно и не скучно:

Она рождает свет и не приемлет грязь.

Что рассказать ещё? Мы так давно знакомы

И так близки, что слов для описанья нет…

Но коль пришёлся стих ей ко двору и к дому,

Под ним моей рукой рисует росчерк «зет*».

И видя все плоды прочнейшего союза,

И ощутив её присутствие опять,

Признаю: раз меня не забывает Муза,

Каких же благ ещё возможно пожелать?

Небо над нами разверзлось в апреле —

Дождь поливает уж третью неделю,

То ненадолго слегка прекращаясь,

То уходя, то опять возвращаясь.

Сетуют люди, промокнув до нитки:

Холодно, мерзко от влаги избытка!

Сырость противней, чем зимняя стужа!

Словно озёра, на улицах лужи!

Хочется людям и солнца, и света,

И наступленья скорейшего лета.

Хочется выбраться им на природу —

И проклинают плохую погоду.

Только сегодня я против теченья:

Дождь для меня – благодать, без сомненья!

Я – как цветы, как деревья, как травы:

Мне по душе водяная облава!

Дождь надоел, напрягает – а так ли?

Благославлю нынче каждую каплю!

После пожаров десятого года

Я обожаю тебя, непогода!

Не губи понапрасну цветок —

Он так нежен, прекрасен и свеж.

Посмотри на его лепесток:

Полон он красоты и надежд.

Полон он ожиданья тепла

И так рад первым солнечным дням.

На него прилетает пчела,

И стремится он к ярким лучам.

Он так трогателен и так смел —

Не боится холодных ветров,

И хоть мал, ненадолго сумел

Стать частицей узорных ковров,

Что расцветят леса и поля

Новой, чудной, желанной весной.

И ему улыбнётся земля…

Улыбнись же и ты вслед за мной,

И не рви… Посмотри же скорей,

Красотою его насладись.

Он живёт только несколько дней, —

Не губи эту хрупкую жизнь.

Струится время по стеклу

Холодной влагой дождевою,

И сердцу снова нет покоя —

Оно тоскует по теплу.

Раскаты грома в вышине,

А за сплошной стеною ливня

Цветов и зелени не видно.

Вокруг всё тише и мрачней.

Давно понятно, что весной

Так нужен дождь, что он невечен,

И вскоре радостно, беспечно

Засветит солнце над тобой,

Вновь будут чисты небеса,

Раскинув полог свой бескрайний…

Но ничего не помогает:

В душе беснуется гроза.

И, потеряв секундам счёт,

Все созерцаешь непогоду,

А небо льёт печально воду,

И время по стеклу течёт.

Средь буйной, нежной зелени травы,

Среди весны, шальной и полупьяной,

Свои раскрыли венчики тюльпаны —

Как пятна красок, ярких и живых.

Они огнём безудержным горят,

Хоть краток жизни миг – неугасимо!..

И вот уж не могу пройти я мимо,

Не задержав хоть ненадолго взгляд.

Они прекрасны! После зимних дней

И серости унылой межсезонья,

Я с трепетом притронусь к ним ладонью,

Вдруг ощутив бег времени полней.

Банально и заиграно: опять,

Как много лет подряд, в сознанье фраза:

«Остановись, мгновенье, ты прекрасно!..»

И нет причины это не сказать.

Ветер затихнет, равниной набегавшись;

Пташка в ветвях промелькнет запоздалая;

Воздух вечерней наполнится негою…

К западу солнце склонится усталое.

Отсвет янтарных лучей отражается

В глянце листвы. А на небе безоблачном

Будто бы злато червонное плавится

В чудном мгновенье, у ночи отобранном.

Вот уж над лесом и трель соловьиная

Слышится – песни чудесной начало, и

Вскоре наполнится тишь переливами…

Меркнет стремительно линия алая,

Гаснет, тускнеет, становится небылью,

Перецветая, за сумерки прячется…

Летний закат – что быть может волшебнее?

Не отвести взгляд, восторгом охваченный!

Только внутри – пустота и безверие,

Боль, что цветением трав взбаламучена:

То, что давно на закате потеряно,

Вряд ли сыскать хоть когда-то получится.

На лес и реку темнота упала.

У берега резвится молодёжь:

Сегодня ночь Иванушки-Купала,

Весёлый праздник – краше не найдешь!

Костры зажгли, венки бросают в воду,

Смеются, гомонят, мёд-пиво пьют

Да водят возле речки хороводы

И голосами сладкими поют.

А ты печален, всеми ты покинут…

В ольховой роще средь резных листов,

Чтоб привязать навек к себе судьбину,

Любви цветок всю ночь искать готов.

Ты так любил – отчаянно, до дрожи!..

А нынче несказанно повезло,

И на тебя, «не вышедшего рожей»,

Небес благословение сошло.

«Найди цветок! – красавица велела, —

И стану я тогда твоей навек!..»

И вот уж битый час (так неумело!)

Ступаешь по болоту, человек.

Ну что сказать? Ты юн и простодушен, —

Бесстрашно продвигаешься вперёд.

А под ногами квакают лягушки!..

Но разве ты не знаешь? Не цветёт

Наш папоротник. Странное растенье:

Обходится прекрасно без цветов.

Но ты, своим охвачен наважденьем,

В плену любимых глаз и дерзких слов,

Всё заросли руками раздвигаешь

И ждёшь, что вдруг засветится во тьме

Заветный цветик… Я ж смотрю, вздыхая,

И начинаю звать:

«Иди ко мне!

Иди ко мне! Я здесь! Я очень близко!

Я в омуте, что скрыт среди ольхи.

Уж лёг туман… Луна спустилась низко,

И не видать вокруг давно ни зги!

Иди ко мне! Со мной тепла не будет,

Но ты о нём забудешь в тот же миг,

И ни за что уж не захочешь к людям.

И будешь мне, единственной, жених!

Иди!.. Хоть я не женщина – русалка,

Твоей зазнобы лучше во сто крат,

И нежных ласк нисколько мне не жалко,

И нет мне дела, красен иль горбат.

Нет ног и нет того, что между ними,

Но что-нибудь придумаем, дружок!

Иди – никто тебя уж не отнимет.

Я обещаю: будет хорошо!

Иди ко мне! Шагов осталась пара —

И счастье обретёшь со мной на дне!

Я с губ твоих хочу испить нектара!

Иди же, ну скорей! Иди ко мне!..»

Стали ночи длинней; по утрам – холодок;

Звездопад в небесах до рассвета;

Ярким венчиком радует каждый цветок —

Это просто кончается лето.

Манят дружно плодами деревья в садах;

Травы никнут, желтеют, ложатся.

Перелётные птицы уже в небесах,

Молодёжь обучая, кружатся.

Я люблю тебя, август, сильней оттого,

Что всегда преисполнен покоя.

Мне приметы твои интересней всего, —

Сердце я нараспашку открою.

Хоть признаюсь тебе: не единственный ты,

И с другими останусь я дружной,

Но ведь жить не могу без твоей красоты! —

Без неё остальных мне не нужно.

Я могу без конца любоваться тобой,

По ночам глядя в небо часами.

Ну так здравствуй же, месяц любимейший мой!

Я твоими пьяна чудесами.

Ты мне отдых даёшь, пробуждаешь мечты,

Принося много мыслей о вечном.

Ты с друзьями моими наводишь мосты,

Позволяя быть лёгкой, беспечной.

Ты не знойный, но тёплый; не летний почти,

Но ещё не осенний – так странно…

В этот раз ты помог от печали уйти:

О тоске позабыть безымянной.

Что ещё о тебе не успела сказать?

Ты, бесспорно, прекрасен – да, знаю!

В этом августе я вдруг сумела понять:

Я жива! Я люблю! Я мечтаю!

Этот месяц всегда мне так много даёт:

На дары никогда не скупился.

Даже милый мой сын, средоточье забот,

В день Ильи в этот мир попросился.

О, финальный аккорд летних дней золотых!

За тобою мне горя не видно.

Я люблю тебя, август, сильней остальных,

И я чувствую: это взаимно.

Танцует осень в платье золотом,

Наряде пышном, броском и богатом,

Пусть напрокат, на время только взятом,

Но… разве стоит помнить о таком?

Танцует осень – нет, не удержать!

Всё ярче дни, расшитые багряным!

И воздух вечерами – сладко пряный,

И стразы рос на золоте опять.

Танцует осень вихрями листвы,

Под музыку ветров, в софитах солнца…

Кружись же в танце с ней, – что остаётся?..

Ведь на душе нет золота, увы…

Синий купол небес ледяным угрожает ударом,

И погоды прогноз подтвердил: в ночь – до минус пяти…

День последний тепла на излёте. И будто пожаром

Сад осенний горит: всё стремится успеть доцвести.

Алый, жёлтый, малиновый, рыжий – прощальные краски;

Зелень строгой оправой – прекрасный и яркий момент!

…Но как странно и горько узреть в догорающей сказке

Нежно-розовый, летний совсем гладиолуса цвет!

Тёмных бархатцев ряд, хризантемы и поздние розы,

Георгины и астры – им самое время теперь,

Но зачем же расцвёл в октябре, накануне мороза

Этот смелый цветок – словно символ напрасных потерь?

…Всё темней синева. И трава побелеет к рассвету.

И не станет цветов, кроме стойких, седых сентябрин.

Лист с деревьев падёт – встретят утро уже неодеты…

Но тебя… забираю в тепло, лета брошенный сын!

Какою странной осень эта оказалась —

Сухой и тёплой до начала октября.

Так получилось вдруг, что лето задержалось,

Осталось с нами, зори тёплые даря.

А после холод посетил родной мой город,

Подкрался зверем хищным. Захватил в свой плен,

И лето тут же было изгнано с позором, —

Никто не ждал таких внезапных перемен.

И осень плакала холодными дождями —

Не успокоить, не унять. Таков удел.

Сырой туман клубился над водой ночами…

А нынче первый снег на землю полетел.

Ещё растает он. Я точно это знаю.

Нет, не пришла зима. Ноябрь не наступил…

Но оторваться не могу. Всё созерцаю,

Как белый снег внезапно осень победил.

А он всё падает в безветренном пространстве,

Как будто говоря, что нет пути назад.

Да только странно так: ещё в своём убранстве —

В зелёных листьях липы стройные стоят.

Они – как я: ещё надеются, что лето

Вернуться может, что замедлит время бег,

Хотя и знают точно: невозможно это,

И тоже радует их первый белый снег.

И не понять им, как и мне, быть может, где-то,