Они сказали – выбирай и я не постеснялась. Юбилей все-таки. Три года бывает раз в жизни. С возрастом не шутят. Ткнула пальцем в висящую на витрине обезьяну.
– Вот!
– Нет, доченька, пожалуйста!!! Посмотри сколько красивых кукол вокруг. Бери любую. Хочешь этого мишку или лису? Какой хвост у нее пушистый…
– Нет! Она. Ее дайте!
Началась суета. Благие намерения и прочие бесполезности взрослых. В конце концов, купили. Вручили. Мы шли с обезьянкой в обнимку, подметая хвостом асфальт.
– Ты ей вчера читала сказку про чудовище и странную семейку мазохистов? Как она называлась?
– Аленький цветочек.
– Да, точно! Еще картинки там страшные были. Может она впечатлилась и поэтому этого дракона теперь домой тащит?
– Да какая разница уже? Ребенок захотел, купили, она счастлива и прекрасно.
– Слушай, но это ненормально!
– Что именно?
– Такая страшная игрушка в кровати ребенка. Она же ночью проснется, глазки откроет и напугается. Еще заикаться начнет.
– Не начнет. Она ее любит. Не за внешнюю красоту, между прочим.
– А за что?
– Эх, мужчины! За добрую душу и мягкий нрав. Есть что-то в этой игрушке притягательное. Теплое что-то. Понимаешь?
– Черт вас подери, женщины! Какая еще душа у этого страшилища? Если она в три года непонятно что выбирает, то кого она нам в зятья тогда приведет, когда вырастет? Ты об этом подумала? Орангутанга?
– Тарзана, я думаю :-) А ты кого бы хотел? Ивана Царевича?
– Человека!
Отец махнул рукой. И купил мне огромную коробку детской посуды. Раз такое дело, то пусть тогда дочь учится готовить. Обезьяны, должно быть, едят больше людей.