Ждали мальчика. По всем народным приметам это был он. Родилась девочка.
Это было настолько непредсказуемо, что папа не поверил врачу. Даже нагрубил. Расстроился. Выпил. Обескураженный пришел к окнам палаты и еще раз с надеждой в голосе вопросил:
– Ну, кто?!
– Девочка!!! – ответила усталая, но сияющая мама.
– …
Он стал хлопать себя по карманам в поисках сигареты. Нашел. Достал. Блин, сломалась. Так, другую… Спички… Не зажигается… Выкинул все.
Потоптался на месте. Поразмышлял. Потеребил ветку. Оторвал лист. Закусил. Сплюнул. Поднял глаза к третьему этажу и махнул рукой:
– Нууу… лааадно! Пусть так… Но смотри, чтоб не подменили!!!
Палата с мамашами сползла под кровати. Хохот стоял нечеловеческий.
Мама в первые минуты не поняла, почему все смеются. Она с изумлением смотрела на своего ребенка и никак не могла осознать его как что-то отдельное. Чувствовала каждый вдох – выдох и трепетала.
Однако подменить, если бы даже захотели, – не смогли бы. Никто бы не решился покуситься на этот громогласный комок, сотрясающий стены и категорически не берущий грудь в зеленке. А потому у всех малышей рты были зеленые, а у меня одной – розовый. Как и полагалось по инструкции Создателя.
Бабушка долго рассматривала, склонившись над кроваткой, и все не могла определить, на кого же эта девочка похожа.
– На саму себя! – крикнул дед из-под газеты.
– Так не бывает. Можно подумать, что родители тут совсем ни при чем. У нас вон их пятеро. И в каждом мои черты, и, к сожалению, твои.
– Что значит, к сожалению? А чьи еще они должны быть?!
Дед отложил газету и пошел в наступление. Бабушка бросилась к нему навстречу.
Мама на улице развешивала пеленки.
И только папа уже не задавал никаких вопросов. Он сладко спал. И даже похрапывал, стоя на коленях и прижавшись лбом к деревянным прутьям детской кроватки. Я молчала уже целых 10 минут. Это было самое большое счастье, какое он переживал за всю свою сознательную жизнь. Ему снились мыльные пузыри.