Она до конца не осознавала, что происходит с нею, но взор ее вновь стал ясным. Она летела стремительно и свободно, не ощущая тела и оков пространства, казалось, что вся она стала этим единым всепоглощающим ясным взором, пред которым легко раскрываются любые горизонты.
Она осознавала, что летит в атмосфере, но как она оказалась там, ей было непонятно. Да и размышлять об этом было недосуг, ведь, находясь в стремительном полете, трудно сосредоточиться на чем-то ином, кроме самого полета. Успеть бы осознать калейдоскоп картин и событий, окружающих ее. Только что вокруг были пласты облаков, а теперь они остались внизу. Какая-то неведомая сила влекла ее всё выше и выше, туда, где раскрывалась бескрайняя космическая бездна. Еще несколько мгновений и она увидит этим своим новым взором всё то, к чему так стремилась и рвалась ее душа.
И вот оно пришло, свершилось! Пройдя сквозь остатки атмосферной ткани, она оказалась рядом со своей планетой. Они были вдвоем – она, ничтожная песчинка и огромная планета, укутанная голубоватым тончайшим покровом. Эйна даже и не заметила, как замедлился, почти прекратился ее полет. Она просто висела рядом с планетой, и вдохновенно любовалась ее величественной красотой. Ей казалось, что стоит только протянуть руку, и она сможет дотронуться до нее. Она уже хотела поднять руку, но оказалось, что нет ничего, кроме этого всепроникающего ясного взора. Только он один, и более ничего. И тогда ей стало страшно, она испугалась, что потерянная и всеми забытая она навсегда останется странницей космоса. Ей страстно захотелось вновь ощутить оковы гравитации.
Но вдруг ей почудилось, что кто-то зовет ее. Она не слышала голоса, но она знала, что кто-то настойчиво зовет ее вернуться. И тогда все повторилось только в обратном порядке: теперь всемогущая сила влекла ее вниз, туда, где осталось что-то ценное и дорогое.
Теперь ясно и отчетливо она слышала испуганный, срывающийся голос:
– Эйна!.. Эйна!.. Дорогая, отзовись!.. Скажи хотя бы слово!..
Она узнала голос, это была Дия. И уже в следующий миг Эйна ощутила горячее прикосновение руки Дии, которая беспрестанно тормошила ее.
Как сквозь завесу она услышала еще один голос, он принадлежал какому-то мужчине.
– Дия, не тревожьтесь, она жива. Все датчики подключены, энергия поступает в ее тело. Думаю, что совсем скоро она придет в себя. Но постойте, кажется, она уже очнулась.
Эйна с усилием открыла глаза, ее блуждающий взгляд плавал по комнате. Она не узнавала это место. Повсюду блестели какие-то приборы, мерцали мониторы. Ее руки были усыпаны прохладными металлическими пластинами, которые едва уловимо вибрировали. Рядом стояла испуганная Дия. Ее собеседник, темноволосый мужчина в светлой просторной одежде, находился по другую сторону от нее. Он пристально смотрел на Эйну.
Дия, увидев, что Эйна пришла в себя, тут же бросилась к ней, стала ее целовать и гладить волосы. Эйна была изумлена таким необычным поведением Дии, ведь обычно та всегда сдержанна с нею.
– Как же ты меня испугала, – с дрожью в голосе сказала Дия. – Как же ты меня испугала.
– Что произошло? – спросила Эйна, вновь оглядывая комнату. – Где я? Что со мной?
– Ты ничего не помнишь?
– Только, как принимала коктейль. И все.
– Ты принимала коктейль, и потом вдруг это. Я вошла, ты лежала без чувств, как будто ушла, – голос Дии вновь задрожал. – Ты не представляешь, как я испугалась за тебя. Даже подумала, что тебя уже не вернуть.
– Ну-ну, успокойтесь, – вступил в разговор мужчина, – всё ведь закончилось благополучно.
Эйна вопросительно посмотрела на незнакомца.
– Понимаю, вас интересует, кто я такой, – он проницательно улыбнулся. – Позвольте представиться. Я – доктор Фаст. Несколько дней вы останетесь в этом помещении под наблюдением. Нужно убедиться в том, что все функции вашего организма в норме.
– Это из-за коктейля? – спросила Эйна.
– Скорее всего. Вы подключились к какому-то интенсивному потоку с жесткими энергиями. Следует быть более осторожной, и ни в коем случае не забывать использовать фильтры. Кто вам готовит прием коктейля?
– Этим занимаюсь я, доктор, – промолвила Дия.
Ее лицо покрыли красные пятна. Дия чувствовала себя виноватой.
– Жесткие энергии теперь иногда проникают к нам. Так что не забывайте подключать фильтры.
– Конечно, – тихо сказала Дия.
– Доктор, я надолго здесь? – встревожилась Эйна.
– Нет, ненадолго. Вижу, что чувствуете вы себя уже лучше. Остается только провести некоторые исследования.
Эйна не возражала. Она спокойно отнеслась к тому, что ей придется пройти разные процедуры. Ей просто было не до того. Все ее мысли были заняты чудесным космическим путешествием, случившимся с нею.
Как-то на склоне очередного дня исследований доктор Фаст вошел в ее комнату. Приветливо улыбнувшись, он поприветствовал Эйну.
– Наши исследования почти завершены, – объявил он ей. – Завтра вы сможете вернуться в свой дом.
– Спасибо, – улыбнулась Эйна.
– Как вы себя чувствуете?
– Хорошо. Очень хорошо.
– А почему тогда у вас такой отстраненный вид, я бы сказал, вид человека, углубленного в себя? Вы как будто все время к чему-то прислушиваетесь в себе. Эйна, будьте откровенны, вас что-то беспокоит?
– Нет, – сказала она не совсем уверенно.
Взгляд доктора стал пристальным.
– Простите, но у меня нет уверенности в правдивости ваших слов, – произнес он. – Вы же понимаете, что я легко могу определить и сам природу ваших размышлений, их суть и содержание, но не хочу. Я бы предпочел, чтобы мы с вами, как бы это выразиться, добровольно это обсудили. Если, конечно, в этом нет чего-то личного.
– Личного?.. – недоуменно спросила она. – А что вы называете личным?
Эйна немного удивилась новому понятию. До сей поры она слышала только о том, что любой обитатель планеты – существо общественное, отдающее всего себя на благо цивилизации. Поэтому ей была неясна мысль доктора.
– Ну, быть может, это какие-то размышления, которыми вы бы не хотели раскрыть другим людям.
– Доктор Фаст, мне интересно, а в вашей жизни есть такие существа, которых бы вы считали близкими?
Теперь настал черед удивиться доктору Фасту.
– Не понимаю вопроса.
– Это не любопытство, поверьте мне, это желание узнать больше. Мой учитель говорит, что для каждого человека главное в жизни его дело. Дело превыше всего. А я не совсем это понимаю. Что-то внутри меня не может с этим согласиться. Вот, например, вы. Вы самостоятельный человек, пора воспитания для вас давно закончилась. Как устроена ваша жизнь?
Доктор понимающе улыбнулся:
– Так вы хотите понять, как живет индивидуум без воспитателя?
Эйна утвердительно кивнула.
– Индивидуум живет так, как и учит ваш наставник. Дело превыше всего. Можно даже сказать, что только и есть одно это дело.
– А ваш дом?.. Кто живет в вашем доме? – спросила Эйна.
Этот вопрос был особенно важен для нее. Ей было неизвестно, как живут другие существа ее планеты. И вот вдруг ей представился случай для небольшого исследования.
– В моем доме только я и домоправительница. Полагаю, как и у всех.
– Значит, так живут все, – разочарованно протянула Эйна.
– А вы чего-то иного ожидали? – усмехнулся доктор.
– Я думала, что когда индивидуум становится самостоятельным, появляются какие-то другие существа. Появляется кто-то еще. Ведь кто-то еще должен быть в жизни человека.
– Они и появляются, но только там, где индивидуум исполняет свое дело. С некоторыми из них возникают дружеские отношения, они посещают иногда дом индивидуума. Это не запрещается. Единственное, чем никто из нас не должен злоупотреблять, так это своим профессиональным долгом. Это самое главное. И вам об этом уже известно.
Эйна задумалась. О многом из услышанного ей уже говорил Вит, правда, немного другими словами. А она-то надеялась узнать что-то новое.
– Не понимаю, почему это вас занимает, – сказал доктор. – Так устроен этот мир.
– Как-то я видела картину одного древнего художника. Она меня поразила. Там у кромки волн шла пара – два существа, он и она. Понимаете, их связывали какие-то чувства, они держались за руки и смотрели друг на друга странными глазами. Очень странными. Помню, я тогда спросила своего учителя, кто эти существа и почему их изображают вместе, почти единым целым, он так ничего и не сказал мне. Ушел от ответа, как всегда.
– Думаю, это просто фантазии художника. Мало ли что могло ему привидеться.
– Да, фантазии, – задумалась Эйна. – И все-таки в этом что-то есть.
Доктор Фаст вдруг загадочно улыбнулся:
– Надеюсь, вы не об этом размышляете беспрестанно.
– Нет, конечно, – улыбнулась в ответ и она.
– Так о чем же? Вы позволите мне это узнать, как человеку, на котором лежит ответственность за ваше здоровье?
Эйна бросила на доктора нерешительный взгляд, сказать ли. Сомнение было большим, но желание услышать мнение другого существа оказалось сильнее. Ей надо было это с кем-то обсудить, говорить же на эту тему с Витом она не могла. Другое дело доктор Фаст.
– Я летала, – насмелилась, наконец, она.
Доктор озадаченно посмотрел на Эйну. Однако его удивление не было долгим, он понял, что она имеет в виду.
– Вы не боялись? – спросил он.
– Сначала нет, но потом страх все же овладел мной.
– Что вы чувствовали?
– Я была и не была, можно сказать, я превратилась во взор. Только взор и больше ничего.
– Понимаю, взор всепоглощающий и всепроникающий.
– Вы тоже испытывали это состояние? – немного удивилась она.
– Случалось.
– Учитель Вит запрещает мне даже думать о таких полетах, – заметила Эйна.
– Это понятно, он ведь ответственен за вас. А летать, действительно, небезопасно, тем более, не имея опыта и достаточной силы духа. Всё это придет к вам со временем. Но спешить не надо.
– А как вы поняли, что уже можно? Кто вам сказал?
– Это всегда понимаешь сам.
– Как?
Доктор ненадолго задумался.
– Не знаю, как объяснить. Оно приходит и всё. Ты чувствуешь зов этого таинственного пространства, что находится за гранью небесного купола. Оно тебе будто едва слышно шепчет, что пришла пора, и оно ждет тебя. Но ты понимаешь, что так просто этого не выполнить, не суметь. Нужно оказаться в особом состоянии. Это состояние расслабленности и полной отстраненности, и тогда, только тогда, ты можешь отправиться в этот удивительный полет.
Эйна, не шевелясь, с жадностью ловила каждое слово доктора Фаста, а он, увлеченный своими воспоминаниями, будто и забыл о ней, говорил, скорее, для себя, чем для нее. Она боялась, что вот сейчас он увидит ее, вспомнит о ее существовании, и прекратит свой рассказ, осознав, что сказал лишнее. И, правда, доктор вскоре замолчал, с опаской взглянув на нее.
– Ох, я глупец, – спохватился он, – болтаю невесть что.
Эйна лукаво улыбнулась:
– Вы не опасайтесь, доктор, я ведь это уже испытала, мне это уже знакомо.
– Эйна, обещайте мне, что вы не станете пытаться повторить этот опыт.
– Нет, этого я не могу вам обещать, – твердо сказала она. – Я буду летать. Обязательно буду летать.
– Даже, несмотря на то, что вы ставите под угрозу свое существование, а значит, и выполнение своей задачи? – удивился он.
– Несмотря ни на что!
Она и сама не знала, почему это так важно было для нее, почему так рвалась к звездам ее душа. Но какая-то неведомая сила властно влекла ее туда. Она боялась быть там с ними наедине, одна среди безмолвия, и в то же время она мечтала вновь оказаться там, вновь превратиться в единый всепоглощающий взор. Она вернулась в свой дом обновленная и вооруженная новыми знаниями и ощущениями, от которых ее так предостерегал Вит. Она чувствовала в себе пробуждение каких-то новых сил, способных приблизить ее к заветной цели.
Однако сейчас самое главное для нее было скрыть свои переживания и мечты от учителя Вита, ведь тот мог легко проникнуть в ее мысли и помешать ее планам. Поэтому при нем она старалась быть веселой и непосредственной, а главное, отстраненной от той самой мысли, что более всего занимала теперь ее. Эйне нельзя было допустить, чтобы эта мысль проникла, передалась в сознание Вита.
Первое время Вит был настороже, он предполагал, что Эйна могла пережить опасный опыт, который может овладеть ее сознанием. Он хотел вовремя уловить нужный момент и предостеречь свою воспитанницу от несвоевременных намерений. Но пристальный взгляд Вита не смог обнаружить в беспечной и веселой Эйне никаких признаков тревоги или беспокойства. Она оставалась спокойной и уравновешенной.
– Дорогой наставник, вы так пристально изучаете меня, – как-то с улыбкой заметила Эйна. – Вы все еще обеспокоены моим самочувствием?
– Я обеспокоен не столько твоим самочувствием, сколько твоими мыслями.
– А что с моими мыслями? – насторожилась Эйна.
– Твои мысли не так безмятежны, как твой вид.
Взгляд Вита был особенно внимательным и цепким. Эйне даже стало не по себе оттого, что возможно наставнику все-таки стали известны ее потаенные мечты. Но она решила держаться до конца, ничем не выдавая себя.
– А что, что вам не нравится в моих мыслях? – стараясь оставаться невозмутимой, спросила она.
– Твои мысли далеки от выздоровления, ты думаешь о разных мелочах. А тебе, позволь напомнить, необходимо думать о многих важных вещах.
– О каких же? – поинтересовалась Эйна.
– Во-первых, я уже сказал, о выздоровлении. А потом мэтр Риний уже заждался тебя, а ему совсем скоро отбывать в верховный тригистрат. Поэтому тебе пора браться за дело.
– Понимаю, дело превыше всего, – вздохнула Эйна.
– Именно. Эйна, что-то не так?
– О, нет, все так! Просто я немного отдалилась от своих обычных обязанностей, стала забывать о них. Но скоро все станет как прежде, уверяю вас, дорогой учитель.
– Я надеюсь на это. Что же, полагаю, сегодня мы уже можем приступить к нашим занятиям. Полагаю, ты не против?
– О, я всегда за, вы же знаете.
Эйна радовалась в душе, ей казалось, что она прекрасно сыграла роль, что она усыпила подозрения Вита. Потом позже, когда все немного забудется, она разберется в своих мыслях и ощущениях. И если страх не будет сильнее ее желания летать, она рискнет скинуть с себя оковы гравитации. Но на сей раз добровольно и осознанно. И это, возможно, будет главным для нее.