– Приве-е-ет! – помахала мне рукой явно уже очень веселенькая дама за тридцать, широко и многообещающе улыбаясь. – А ты не из наших, да? Что-то я тебя не помню. Хорошенький какой!
– Да я сегодня у друзей трезвый водитель, – без зазрения совести соврал и подмигнул ей, стараясь при этом одновременно и не выпускать из поля зрения Воронову, и не спалиться, что торчу в пятачке полумрака прямо перед входом в актовый зал, что сейчас был пиршественным.
На мою удачу пара потолочных светильников тут не горели, видать, загнувшись от старости или от удалой дурости школяров, и увидеть меня сходу из ярко освещенного зала было не вариант.
Машину нанимателя моей Льдины я догнал быстро, но сильно не прижимался, сохраняя дистанцию и ширму в виде двух-трех тачек между нами, потому что Воронова могла и засечь меня. В школу тоже зашел, выждав десять минут, чтобы случайно не спалиться. Нет, конечно же, Воронова не бросилась бы ко мне с допросом какого черта я тут делаю, забив на объект, и я бы запросто и не моргнув глазом, сбрехал бы чего-нибудь про «да я же тут учился тоже, клянусь, просто молодо выгляжу и вообще эрудит», но ехал-то страховать ее, а не отвлекать.
Вдатое мудило, он же ее объект, начал бесить меня сходу. Слышать его пьяных высеров в сторону Жени я не мог в общем шуме и орущем из хрипящих колонок музоне, но развязные жесты и рожи сами за себя говорили. Этот гондон штопаный явно звезду поймал и корчил из себя крутого перца под охраной, у которого есть право с личной тельницей, как с холопкой крепостной обращаться. У меня прямо зубы сводило, и кулаки чесались эту самую звезду ему в глотку затолкать, чтобы подавился ею, а потом и задница порвалась на выходе. Лишь только то, что самой Вороной было похоже глубоко плевать на его гадское поведение, и она хранила полную невозмутимость, стоя позади него примером абсолютного, сука, ледяного великолепия в окружающей ее суете, меня держало на месте. Охеренная, реально охеренная, женщина, в присутствии которой, других просто не видишь, не замечаешь.
– А кто твои друзья? – продолжила расспросы любопытная помеха в наблюдении, покачиваясь, но не критично. – Я их знаю?
Гениальный вопрос, конечно. Типа я могу быть в курсе кого она знает, а кого нет.
– Смирнов, – ляпнул от фонаря, смещаясь чуть вправо, чтобы получше рассмотреть компанию каких-то мутных типов за дальним концом стола.
О чем базарят не разобрать, но зыркают очень неприятно в сторону объекта и Льдины, и их мерзко-похабный дружный ржач даже долбаные «Розовые розы Светке Соколовой» перекрывает. Зуб даю, что сейчас дойдут до кондиции и выкинуть какую-нибудь срань попытаются.
– Смирно-о-ов? Ленька что-ли? – не унималась в своих поисках истины подвыпившая бывшая школьница и повернулась в сторону зала наконец. – А он тут? А чего я его не видела?
– Да всего минут десять как пришел. – соврал я и, как будто кого-то заметив, помахал рукой с нарочитой улыбкой. Идите вы уже, женщина.
Сработало, и, сильно прищурившись, дамочка потопала в эпицентр гулянки, правда, обернувшись и покачав пальцем с многозначительной ухмылкой.
– Смотри не пропадай! Я к тебе еще вернусь! – пригрозила она. – Меня Таней зовут.
– Угу, очень приятно, – буркнул я, уже сосредоточившись на начале передислокации смердящей гемором компании.
Они организованно поперлись на выход зала, и, пройдя мимо Вороновой, облапали ее такими взглядами, что сомнений в их намерениях у меня не осталось. Поэтому без раздумий долгих пошел за ними, как оказалось в сторону местного сортира.
– Я этого пидора Сяву научу как вы*бываться не по делу, – зло бубнел по пути самый здоровый, он же, видать, бывший предводитель школьной шпаны, который, судя по тюремным наколкам, успел отчалиться за что-то. – И эта еще Федотова, прошмандовка конченная, хвостом перед этим чмошником завиляла, как сучка течная. Забыла, как передо мной стелилась.
Громкость разговора они не нормировали, как и свойственно уже хорошо поддатым людям, так что мне и сильно приближаться не пришлось, чтобы все расслышать.
– Да может ну их нах, Игорян, – подал голос разума его дружок, но не был услышан. – Вдруг эта телка и правда какой-нибудь командос, бля?
– Ты че, шалаву ряженую зассал, Серый? – а вот за шалаву ты у меня отдельным пунктом ответишь, идолище. – Какая нахер командос такая – тощая и на копытах этих? Небось, нарочно ради понтов дешевых снял путану и заставил вырядиться. Думает, мы лохи на такое купиться. Ты охрану у конкретных пацанов видел? Да там хари такие, что за три дня кругом не обосрешь, и плечи в двери не проходят, а тут эта…
– А если она реально… – а у Серого чуйка-то какая-никакая работает, даже под алкогольной анестезией, да только у дружка он явно не в авторитете. А зря.
– Да срать! – рявкнул тугодумный Игорян и ввалился в туалет, тут же прикуривая. – Хоть какая командос, мы что ее втроем не замесим?
– Ну… замесим… – неправильный, тупари вы, ответ. Замесят исключительно вас.
Я встал у стены, рядом с приоткрытой дверью дослушивая, а заодно снимая куртку. Уделаюсь еще чего доброго, а мама мне потом мозг выест.
– Короче, Серый, слушай сюда: вызовешь Сяву к нам на потолковать по-пацански за жизнь, типа, знать мы хотим как он в такие люди уважаемые выбился, а эта кукла его за ним попрется.
– А если он не поведется и не выйдет? – с явным нежеланием почти проныл подельник.
– Да поведется, куда нахер денется! Я че, не вижу, что его аж ломает от понтов? Лысый вон отвлечет кобылу его, а я ей пару раз сзади по почкам и в печень, и скиснет мигом. Ишь ты, по баням он типа шалав не таскает, п*здабола кусок. Да мы их обоих по-тихому в тачку сунем и к тебе на дачу отвезем, Серый. И будет эта овца ряженая как миленькая нас всю ночь обслуживать, а Сява пусть смотрит и место свое помнит. Еще и бухло нам со жрачкой оплатит, если захочет снова свет белый увидать. Смотри ты, забыл он, сученыш, как башмаки мне вылизывать заставляли.
– А вдруг ерепениться будет, может, с характером она.
– На прошлой неделе та малолетка тоже поначалу ерепенилась, но как по башке получила, так мигом шелковая стала. Помнишь как шустрила? – они гнусно заржали, а у меня кулаки сами собой стиснулись. Мрази, я-то думал они чисто хулиганье, а эти уроды моральные вон чем занимаются. Кастрировать бы ублюдков.
– А если Федотова еще увяжется за ним? – однако, продолжил искать пути отступления Серый.
– Да я ей разок леща отвешу и мигом сва… – Игорян осекся, когда я встал в дверном проеме, уставившись на него прямо и с вызовом.
Конечно, можно было дать всему идти своим чередом и действительно только подстраховать Воронову, не позволив у*банам напасть исподтишка. А потом полюбоваться от души, как она этих гондонов по местному паркету ровным слоем раскладывает. Кровища, сопли и зубы во все стороны, как и заслужили. Но, во-первых, насколько знаю, первоочередная задача у личного охранника – вывести максимально быстро и нетравматично объект из зоны угрозы, а это ни черта не зрелищное избиение будет. А во-вторых и в основных, нормальный мужик во мне протестовал против бездействия. Стремно это, когда ты знаешь и можешь, но ни хрена не делаешь, сама же запросто справится. Бабы… Женщины, в смысле, они в принципе много чего сами могут. Практически все. Но если они все сами и будут делать, то мы им накуя тогда? В качестве декоративного элемента в дополнение к наряду, когда в люди выходят? Или для души, как котики-кролики-рыбки, эдакое бесполезное ниочемошное нечто, пользы – ноль, но смотреть-возиться можно, хоть время есть чем занять, и хорошо, что хоть не мимо сортира гадит? Ну или чисто для секса, но тогда это вообще отстой. Тогда ты не могучий самец получаешься, а постельная принадлежность. Может, кто и не увидит тут проблем, потому как секс – он и в Африке секс, и дело лишь в том, дают тебе или ты сам одноглазого душишь. Но для меня – не-а. Дают как раз самцам, а постельными принадлежностями пользуются, ясно?
Короче, решил, что Льдине быть моей девушкой? Решил. Ну и понеслась тогда.
– Ты че так таращишься? – набычился мигом, словив отсутствие доброты в моем взгляде Игорян. – Кто такой вообще?
Его прихлебатели тоже пырились с превосходством и насмешкой. Аж трое же их, да? Замесить девушку толпой, так?
– Закурить дашь? – спросил и нарочно сплюнул им под ноги.
– Дают шмары, а курить свои надо, сынуля, – презрительно скривившись ответило идолище поганое.
– Да ладно, не курю, а на шмару ты точно не тянешь – страшный больно, так что булки так откровенно не расслабляй в предвкушении, – улыбнулся я ему издевательски, делая стремительный шаг вперед. По печени, говоришь?
Мой кулак беспрепятственно и очень смачно поприветствовал данный орган Игоряна, одновременно с его мною спровоцированным вдохновенным «Да ты оху… ох!»
Предводитель упырей согнулся пополам, сипя нечто неразборчивое, а его дружок Лысый попытался заехать мне в ухо. Руку я его перехватил, уклонившись, и дернул, обводя мимо себя и, используя силу удара противника, рванул вперед, вмазав в бороду с локтя и отправляя к согнувшемуся Игоряну, которому добавил кулаком по затылку в догонку. Оба повалились общей кучей ко мне под ноги, а я шагнул назад и резко обернулся к последнему персонажу. Ублажать вас моя Воронова троих будет, да, олени вы похотливые?
Но и раньше проявлявший сомнения в целесообразности и удаче их предприятия Серый продемонстрировал мне, что он не полный дебил – шарахнулся к стене и выставил перед собой руки.
– Э, мужик, ты чего? Я же ничего вообще…
– У тебя, слышал, тачка есть? – перебил я его.
– А? – на секунду завис он, но, опомнившись, полез в карман, выдернул ключ с брелоком и протянул мне в трясущейся руке.
– Значит так: для вас веселье сегодня закончено. Дружбанов берешь, грузишь, и валите дальше отдыхать хоть в баню, хоть на дачу, хоть к чертовой матери. А если у кого-то возникнут возражения, то грузить вас будут уже люди в белых халатах и в труповозку. Выкупаешь?
– Да че мы сделали-то?
– В данном конкретном случае возмездие случилось до самого факта преступного деяния, и это вам еще, охренеть как, повезло, мудачье. Если бы вы рыпнулись на нашу личную охранницу супер-мега-экстра класса, то сразу вам кабздец бы и пришел. Моментальный, жесткий и без права на амнистию. Она – баба-зверь лютый! Меня начальство приставило следить, чтобы летальный ущерб здоровью окружающих пореже случался, сечешь? А то отмазывайся потом по судам.
Серый часто закивал, а я не спеша воспользовался помещением по его прямому назначению, руки вымыл и почти ушел, оставляя всех в том же положении, но не выдержал и вмазал-таки с ноги в пах придурку, и он с воем повалился. И да, лежачих бить стремно, но не в этом случае, так что, ради справедливости его дружкам тоже отвесил пинков по причинным местам. Может, хоть какое-то время не до скотства с девчонками будет.
Вернулся в коридор к актовому залу, накинув по пути куртку, и убедился в том, что моя Ворона все там же. Эх, еще бы и Сяве этому конченному навешать, что заставляет почти мою девушку столько на каблуках стоять. И Ерохиной – выговор и никаких больше вкуснях из кафешки. Я теперь вообще стану потаскуном узконаправленным… на какое-то время. Только бы выяснить еще – какой вид поноски, что готов в зубах таскать, может обрадовать Льдину. Пока-то с этим никакой ясности.
Чуть не промухал момент, когда объект Льдины со спутницей решили покинуть общее веселье, еле успел за угол свалить. В гостинице Воронова пробыла минут десять, а потом о чем-то поболтала с водилой, походу он к ней подкатывал. Откуда вы все, на мое зазихающие, понавылазили, а?
Дальше Евгения пошла пешком, причем, не торопясь и с задумчивым выражением лица, так что мне, чтобы следовать за ней, пришлось вскоре бросить тачку. В каком-то дворе она некоторое время просто стояла и смотрела на окна. Лица ее я видеть не мог, но что-то в ее осанке, всегда безупречной, изменилось. Плечи поникли, руку одну к животу прижала, вроде как болит у нее что. Ну и кто тут живет, а? Какой-нибудь бывший, по которому ты сохнешь, Льдина моя? Кто он на хрен за человек такой, если ты, ТЫ к нему под окна ночами постоять приходишь? Супермен какой-нибудь, бля? Новая гребаная реинкарнация Казановы? Забей, Ворона, я теперь есть!
Когда Евгения таки пошла в подъезд, я чуть не ломанулся тормозить ее, нутро точно жгучей кислотой прижигать стало, аж деревья отпинал. Продышался чуток, красное перед зенками просветлело, и понял, что валить пора, чего тут торчать-то? Может, она домой пришла, где у нее мужик и кот с собакой для полного комплекта, в шоколаде все, короче, а в окна смотрела… да потому что, хер его знает почему, это же женщина, еще и Льдина.
Смирившись, я поплелся на выход со двора, но тут железная дверь подъезда грохнула, и Воронова вылетела оттуда бегом и побежала прямо на меня. Я замер, что тот олень в свете фар на трассе, понимая, что спалился, и судорожно соображал чего соврать, но девушка пронеслась мимо меня, не заметив в упор. И что это, блин, я слышал? Она плакала? Ледяная непрошибаемая Воронова рыдала на бегу?
Офигевая до глубины души, я рванул следом, не таясь, ведь ей явно сейчас плевать на все окружающее. Евгения неслась сквозь дворы, судя по всему, прекрасно зная дорогу, а я феерично навернулся, чуть не сломав шею, не заметив в снегу оградку детской площадки. А пока собрал в кучу конечности и поднялся, понял что потерял Воронову из виду. Повертелся, побегал, прислушиваясь и присматриваясь, но все бесполезно. Ла-а-адно, всегда ведь можно вернуться сюда днем и расспросить местных бабулек каких-нибудь. Льдина девушка видная, и мало с кем ее перепутаешь, если живет рядом – найду.
Насколько долбануто себя веду и зачем вообще это делаю, по сути выслеживаю уже и преследую девушку, что нихрена мне поводов для этого не давала, вопроса в разуме не возникло. Ну и ладно, значит внутри эта… как ее? Гармония, вот!