Государственную границу СССР с Румынией вместе с пограничниками охраняли соединения Красной Армии: стрелковые, механизированные и кавалерийские дивизии. Они и отразили первый удар румыно-немецких войск.
На Южном фронте в первые дни нападения фашистской Германии на СССР успешно действовали кавалеристы 2-го кавалерийского корпуса.
Корпус получил задачу прикрыть государственную границу на кишиневском направлении и не допустить вторжения врага на участке от Леово до Готешти.
Немецко-фашистские войска рвались к переправам на реке Прут. По приказу командира корпуса генерала П.А. Белова мосты были своевременно взорваны, и противнику не удалось переправиться на левый берег реки.
Командование поставило перед советскими войсками задачу не допустить вторжения неприятеля на нашу территорию, запрещено было даже вести разведку на западном берегу Прута. В связи с этим обстоятельством советская артиллерия оперативно наносила удары по переправам противника, саперы активно взрывали автомобильные и железнодорожные мосты.
Так, артиллерийское подразделение под командованием капитана А.Я. Манзия в первый же день войны уничтожило три переправы противника, разбило колонну машин и мотоциклистов, уничтожило 6 вражеских орудий. За умелое командование артиллерийским подразделением, повлекшее за собой нанесение серьезного ущерба технике и личному составу противника, капитан Адам Яковлевич Манзий был награжден орденом «Красная Звезда».
Тем временем на соседнем участке в районе ст. Богданешты группа бойцов под руководством лейтенанта В.В. Максименко под шквальным огнем противника без потерь для личного состава пробралась к железнодорожному мосту и взорвала его. За успешное выполнение задания и проявленную храбрость при его выполнении Виктор Викторович Максименко был представлен к награждению орденом «Красное Знамя».
9-я кавалерийская дивизия успела развернуть часть сил вдоль границы по восточному берегу Прута и занять предназначенную по плану для всего корпуса полосу прикрытия протяжением по фронту свыше 40 км от Леово до Готешты.
Эта дивизия совместно с пограничниками с рассвета 22 июня вела бой на трех полковых участках. У Леово оборонялся 5-й кавалерийский полк под командованием подполковника Яценко. Против Фэлчиул вел бой с переправившимся на наш берег противником 108-й кавалерийский полк, которым командовал полковник Васильев, подчинивший себе пограничников в этом районе.
136-й кавалерийский полк под командованием полковника Сладкова оборонял свой участок близ Готешты. 72-й кавалерийский и 30-й танковый полки дивизии находились в резерве в Качалин и были готовы поддержать полки первого эшелона.
В первые часы войны 22 июня противник в районе Фэлчиул захватил два моста и предмостную позицию на нашем берегу. П.А. Белов вспоминает: «О группировке противника в штабе корпуса было известно только то, что против 2-го кавалерийского корпуса действуют части одной румынской пехотной дивизии, усиленной артиллерией и танками. (Из трофейных документов стало позднее известно, что против корпуса были сосредоточены и развернуты в первом эшелоне: 15-я, 35-я румынские дивизии и в резерве находилась 170-я немецкая пехотная дивизия.)
Приказав командиру 9-й кавалерийской дивизии ликвидировать предмостные позиции противника и подорвать мосты через Прут, используя для этого, кроме 108-го кавалерийского полка, находившийся в резерве 72-й кавалерийский полк. Было установлено, что предмостная позиция на левом берегу Прута удерживалась усиленным батальоном гвардейской румынской пехоты, который поддерживался с западного берега огнем 7–9 батарей неприятельской артиллерии.
Пехота противника успела окопаться на предмостной позиции. Часть вражеских орудий в районе мостов била прямой наводкой. Если учесть, что батальон румынской пехоты в огневом отношении примерно соответствовал силам кавалерийского полка, то выделенных мною сил в составе двух кавалерийских полков, роты пограничников, пяти батарей конной артиллерии должно было хватить для решения задачи. Кроме того, штаб 9-й армии организовал поддержку эскадрильей штурмовой авиации (самолеты Р-5).
Дружными настойчивыми усилиями наших войск предмостная позиция противника в районе Фэлчиул в упорных боях 24–26 июня была ликвидирована. Этими боями умело руководил помощник командира 9-й кавалерийской дивизии (впоследствии генерал-лейтенант, командир 3-го гвардейского корпуса Н.С. Осликовский).
При выполнении этой задачи прекрасно проявили себя солдаты и офицеры 108-го и 72-го кавалерийских полков, а также дивизионная артиллерия.
Командир конно-артиллерийского дивизиона капитан И.А. Ярандин, увидев штурм румынами моста у Фэлчиул, занял позицию на открытом пространстве и лично прямой наводкой отбил атаку противника. За этот бой, а также за проявленную самоотверженность и грамотную организацию артиллерийского обеспечения наступающим эскадронам во время захвата и взрыва железнодорожного моста, капитан Иван Алексеевич Ярандин был награжден орденом «Красное знамя».
Не меньший героизм проявил санинструктор кавалерийского полка сержант А.К. Босов, который под интенсивным огнем противника, оказав срочную медицинскую помощь раненым бойцам, выносил их с поля боя. В свободное от помощи раненым время Босов принимал активное участие в отражении атак с оружием в руках. Все время был на передовой. Когда выбыл из строя один из пулеметчиков, санинструктор, обучившись на месте, стал вести огонь из пулемета. За проявленные мужество и отвагу Алексей Ксенофонтович Босов был награжден орденом «Красное Знамя».
В ночь на 24 июня конными саперами 9-й кавалерийской дивизии был взорван шоссейный мост. Второй мост – железнодорожный, удалось взорвать только в ночь на 26 июня. При взрыве этих мостов отличились боевая группа кавалеристов 72-го полка под командой старшего лейтенанта Нестерова, взвод сержанта Седлецкого и пулеметный расчет под командой красноармейца Мишеровского, а также доблестные конные саперы».
За успешную ликвидацию плацдарма в районе Фэлчиул Указом Президиума Верховного Совета СССР 72-й и 108-й кавалерийские полки, а также 12-й отдельный конно-артиллерийский дивизион были награждены орденами Красного Знамени[14].
Вечером 26 июня П.А. Белов с бригадным комиссаром Крайнюковым проверил состояние двух полков 5-й кавалерийской дивизии. 11-й кавалерийский полк этой дивизии под командованием подполковника П.И. Зубова прошел за двое суток 170 километров. Хотя люди и лошади были утомлены, полк в целом выглядел бодро.
На другой день при посещении 5-го кавалерийского полка у Леово комкор Белов увидел, как кавалеристы и пограничники успешно отбили попытки противника переправиться на наш берег; румынские войска на этом участке несли большие потери от нашего огня.
На левом фланге 2-го кавкорпуса, в районе Готешты, на участке 136-го кавалерийского полка противник также не раз безуспешно пытался форсировать Прут. Особенно большие потери понес 6-й пехотный полк румын. Количество захваченных нами румынских пленных превышало 100 человек.
2-й кавалерийский корпус при поддержке авиации и пограничников успешно выполнял задачу по прикрытию государственной границы в течение 9 суток.
1 июля 2-й кавкорпус сменила подошедшая из Одессы 150-я стрелковая дивизия, которой командовал генерал-майор И.И. Хорун. После смены корпус к 2 июля был выведен в армейский резерв в леса, южнее Кишинева.
Советские войска, оказав в первые дни войны упорное сопротивление наступающему противнику на берегах реки Прут, вынудили немецкое командование перейти к плану «Мюнхен».
2 июля началось наступление крупных сил немецко-румынских войск, наносивших главный удар вдоль дороги Унгены – Бельцы. Противнику удалось прорвать редкие боевые порядки нашей пехоты, и правофланговые соединения 9-й армии были вынуждены отходить в направлении Бельцы. Командование Южного фронта и 9-й армии решило для восстановления положения нанести контрудар силами 48-го стрелкового, 2-го механизированного и 2-го кавалерийского корпусов по наступающему от Унгены противнику.
Положение наших сил и противника представлялось в следующем виде. Противник силами трех-четырех дивизий прорвался со стороны Унгены и наступал на Бельцы. Кроме того, двумя дивизиями он теснил единственную 95-ю стрелковую дивизию 35-го стрелкового корпуса в направлении на Кишинев. Эта дивизия с 4 июля была усилена 108-м кавалерийским полком 9-й кавалерийской дивизии. В районе Бельцы, Распопены, Флорешты действовал наш правый сосед – 48 стрелковый корпус, который вел бои с крупными силами противника.
Общий замысел контрудара 9-й армии формулировался так: «Из района Бельцы 48-й стрелковый и 2-й механизированный корпуса наступают в направлении Бельцы, Флорешти с целью разгромить противника у Флорешти и отрезать его от переправ р. Прут…
35-й стрелковый корпус прикрывает кишиневское направление. 2-й кавалерийский корпус с приданным мотополком пехоты с утра 9.7 наступает в направлении Флорешти, с целью совместным ударом с 48-м стрелковым и 2-м механизированным корпусами окружить и уничтожить противника в районе Флорешти, отрезав его от переправ через р. Прут…»
6–7 июля войска готовились к наступлению. 9 июля обе наши дивизии уже вступили в бои с противником в районе Сынжерея. Против 5-й кавалерийской дивизии оказался авангард 50-й пехотной дивизии немцев (123-й пехотный полк), а перед 9-й кавалерийской дивизией в районе Чучени, Кошкоеды, Кишкарени развернулась 5-я пехотная дивизия румын.
Однако 10 июля из штаба 9-й армии мне сообщили, что намеченный контрудар отменен, так как 2-й механизированный корпус не мог наступать из-за несвоевременной подачи ему горючего. 2-му кавалерийскому корпусу было приказано отходить за р. Реут.
Но, как намного позднее стало известно, причина отмены контрудара вытекала из общего неблагоприятного положения наших войск – правого фланга 9-й армии и особенно войск 18-й армии, действовавшей севернее нашей армии на могилев-подольском направлении. Против нее еще 2 июля обрушился главный удар 11-й немецкой и 3-й румынской армий, вследствие чего войска 18-й армии вынуждены были отходить за Днестр.
Наряду с оборонительными, наступательными и сдерживающими действиями в первый месяц войны 2-му кавкорпусу пришлось вести и встречные бои. Причем части корпуса действовали в конном строю.
Утром 12 июля в районах Кукурузени и Киперчены произошел встречный бой 5-й кавалерийской дивизии с частями 50-й дивизии противника. Командир дивизии полковник В.К. Баранов последовательно, по мере подхода дивизии, развертывал свои части и вводил их в бой. Действуя в конном строю вне дорог, части дивизии наносили удар за ударом. Тяжелый бой закончился лишь с наступлением темноты. Пехота противника, понеся большие потери, вынуждена была отойти на северо-запад. В последующие четыре дня части 2-го кавалерийского корпуса и 15-й стрелковой дивизии контратаками сдерживали наступление врага.
Затем корпус был отведен на левый берег Днестра, в район Дубоссар.
Из воспоминаний П.А. Белова: «14 июля произошел встречный бой на полях в 8–10 км севернее Оргеева между последовательно развертывавшимися полками 5-й кавалерийской дивизии и 72-м кавалерийским полком с нашей стороны и вводившей батальон за батальоном 50-й пехотной дивизией немцев, двигавшейся на автомашинах. Я наблюдал этот бой в бинокль и руководил им со своего командно-наблюдательного пункта на возвышенности близ Оргеева.
Обе стороны, вводя свежие силы, стремились выиграть друг у друга северные фланги. После сильного дождя дороги раскисли, вследствие чего действовавшие в конном строю полки и эскадроны 5-й кавалерийской дивизии имели преимущество в маневре над противником, двигавшимся на машинах и мотоциклах. Они удачно охватывали северный фланг противника, но для развития охвата сил не доставало. Противник в свою очередь контратаковал наш правый фланг. К сожалению, у нас в танковых полках уже не оставалось танков. Упорный кровопролитный бой длился весь день и закончился с наступлением темноты».
Умело управляя корпусом, П.А. Белов продолжал сковывать действия дивизий противника подвижной или маневренной обороной с контратаками небольших сил.
Подвижная оборона кавалерийского корпуса, имевшего две дивизии, была организована следующим образом. Одновременно занимались два оборонительных рубежа, один позади другого, и готовился третий. Первый рубеж заняла 9-я кавалерийская дивизия на широком фронте, а второй – 5-я кавалерийская дивизия. Этот тактический прием целиком себя оправдал. Так, 9-я кавалерийская дивизия, имея один полк в резерве, более суток отбивала вражеские атаки, сама контратаковала противника силами до полка. Когда ее возможности исчерпывались и она отходила, то наступавший противник встречал готовые для обороны полки 5-й кавалерийской дивизии.
В боях на могилев-подольском направлении в начале июля командующий 9-й армией уточнил задачу 2-му кавкорпусу, приказав прикрыть разрыв, образовавшийся между 48-м и 35-м стрелковыми корпусами на участке Сынжерея, Кишинев, протяжение которого составляло около 100 км. В этот разрыв устремлялись 5-я румынская, 50-я немецкая пехотные дивизии и румынская танковая бригада.
Белова удивило то, что в распоряжении командующего армией была сформулирована не только задача корпуса, но подробно расписана задача каждой дивизии корпуса. Так, 5-й кавалерийской дивизии приказывалось направиться «на прикрытие левого фланга 48-го стрелкового корпуса», а 9-я кавалерийская дивизия должна была «находиться ближе к 35-му стрелковому корпусу и Кишиневу, прикрывая фланг 35-го стрелкового корпуса».
Роль командира корпуса сводилась, таким образом, к функции инспектора штаба армии. По словам А.П. Белова, если бы он точно выполнил этот приказ и разъединил кавалерийские дивизии на 50–80 км одна от другой, то это означало бы ликвидацию корпуса как боевого организма, так как дивизии были бы пристегнуты к флангам стрелковых корпусов. Вследствие этого направление на Оргеев оголялось, противник захватом Оргеева создал бы сразу угрозу для флангов обоих корпусов. П.А. Белов решил не выпускать управление корпусом из своих рук, дивизии не разъединять, а, используя их подвижность, вести бои и маневрировать в интересах прикрытия флангов обоих стрелковых корпусов, сковывая, таким образом, развитие маневра противника. Дальнейшие события это подтвердили. Главные силы корпуса были сосредоточены в районе Оргеева, а для непосредственного прикрытия (охранения) флангов стрелковых корпусов выделялось по одному кавалерийскому полку.
Разведка вскоре донесла, что 50-я пехотная дивизия немцев и 5-я пехотная дивизия румын действительно стремятся, используя разрыв между 48-м и 35-м стрелковыми корпусами, выйти через Оргеев в район Кишинева. Чтобы этого не допустить, было принято решение: против 5-й румынской пехотной дивизии прикрыться частью сил 9-й кавалерийской дивизии, а 5-й кавалерийской дивизией и 72-м кавалерийским полком 9-й кавалерийской дивизии обрушиться на авангард 50-й пехотной дивизии немцев.
И еще один пример использования кавалерийских частей в необычной для них роли: «После переправы через Днестр наш корпус получил задачу удерживать оборонительную полосу на Днестре. Центр полосы находился у Дубоссар. 5-я кавалерийская дивизия 19 июля заняла часть Тираспольского укрепленного района протяженностью около 20 км, а 9-я кавалерийская дивизия была выведена в корпусной резерв».
Это едва ли не единственный случай в истории, когда конница была использована в качестве полевого заполнения между долговременными огневыми сооружениями укрепленного района. Его гарнизоны были подчинены командиру 5-й кавдивизии. Кавалеристы, батальоны и артиллерия укрепленного района в течение трех суток успешно отражали отдельные попытки противника переправиться через Днестр.
Таким образом, 6, 3 и 9-я кавалерийские дивизии, вступившие в первые часы 22 июня 1941 года в бой с немецко-фашистским агрессором и его сателлитами, проявили себя самым лучшим образом, продемонстрировав высокую слаженность и боевую выучку, стойкость и смелость в противодействии врагу.
Несмотря на фактическое уничтожение 6-го кавалерийского корпуса в приграничных боях, кавалеристы доказали свою эффективность в боях с мотомеханизированными соединениями противника, что заставило командование Красной Армии и руководство страны изменить свое отношение к коннице, как якобы устаревшему роду войск.
В июле 1941 года Государственный комитет обороны принял решение о формировании новых кавалерийских соединений, так называемых «легких кавалерийских дивизий» истребительного типа для производства рейдов и ударов по тылам противника.
Только с июля по сентябрь 1941 года в Красной Армии было сформировано 40 кавалерийских дивизий[15].