Сергей стоял в ванной, омывая лицо тёплой водой, которая размывала тонкие следы засохшей крови. Боль в носу после удара смартфоном ещё не утихла, но, казалось, усыпляющая тишина ванной постепенно уносила остатки беспокойства. Он вздохнул, ощущая, как напряжение дня растворяется вместе с струями воды, когда вдруг спокойствие разорвал грохот в коридоре – кто-то начал стучать в дверь так громко, что это показалось похожим на выстрелы.
Сергей замер, не сразу осознав, что происходит. Стук повторился, более резкий и отчаянный. Чьё-то дыхание, тяжёлое и прерывистое, доносилось сквозь дверь.
– Серёга! – раздался сдавленный, знакомый голос. – Это я, Андрей! Чёрт, открой скорее!
Едва успев вытереть лицо, Сергей поспешил в прихожую. Дверь уже сотрясалась от ударов, и он, опасаясь разбудить весь подъезд, быстро провернул замок. Едва дверь приоткрылась, как Андрей буквально влетел внутрь, оттолкнув Сергея, захлопнул дверь и, прижавшись к ней спиной, окинул его тревожным взглядом. На лице его была смесь страха и решимости, а глаза, расширенные, словно от ужаса, метались из стороны в сторону.
– Ты не представляешь… Серёга, я не знаю, что делать. Тут полный капец! – Андрей говорил шёпотом, но в каждом его слове ощущалось напряжение. Он сжал пальцы, побледневшие и дрожащие, будто старался удержать самого себя от безумного крика.
Сергей молчал, ошеломлённый столь внезапным появлением друга. Он едва мог осмыслить, что происходит, когда Андрей зашагал по комнате, нервно поглядывая на дверь, словно опасаясь, что в любой момент кто-то ворвётся внутрь.
– Мы ведь… работаем с тобой на металлургическую компанию, так? – голос Андрея звучал странно, почти отчаянно. – Проклятая металлопрокатка. Ты думал, мы торгуем обычным металлом, да?
Сергей кивнул, ещё больше запутавшись. Он никогда не думал о работе иначе – простая, пусть и скучная, торговля металлом, ничего больше.
Андрей наклонился к нему, глаза его блестели.
– Это всё ложь, Серёга. Понимаешь? Вся наша работа – ширма. За этой компанией – целая криминальная сеть. Наркотики! – Андрей судорожно выдохнул. – Я случайно наткнулся на документы сегодня… А потом меня раскрыли.
Сергей недоверчиво качнул головой, не зная, чему верить. Эти слова звучали как безумие, как чья-то жуткая фантазия.
– Документы? Наркотики? Андрей, ты в своём уме? – он схватил друга за плечо, пытаясь успокоить.
Андрей встряхнулся, но его взгляд остался диким, он лишь тихо повторил:
– За мной пришли, Серёга. Этот человек появился у меня сегодня ночью. Он знал всё… Мне пришлось его убить. – Он произнёс это еле слышно, но каждое слово обжигало, словно пламя.
Сергей почувствовал, как внутри него что-то оборвалось. Убийство… Ночь вдруг казалась слишком тёмной, а воздух стал густым, словно он дышал сквозь вату. Он едва мог пошевелиться, но инстинктивно потянулся к телефону.
– Ты должен обратиться в полицию. Серьёзно, это твой единственный шанс. Сейчас же…
Но Андрей перехватил его руку, с отчаянием посмотрев в глаза.
– Нет! Полиция? Полиция и есть часть этой грязи. Я уже звонил. Человек, который приехал… он был с ними, Серёга. Он хотел убить меня, – его голос дрожал. – Мы с тобой в ловушке. Единственный, кто может мне помочь, – это ты.
Сергей сглотнул, и его взгляд опустился на рюмки, что стояли на полке рядом с бутылкой виски. Он без слов налил каждому и протянул одну Андрею, который, тяжело дыша, залпом осушил её. И только после этого достал из кармана какие-то сложенные вчетверо бумаги, которые трясущимися руками бросил перед ним.
– Смотри. Вот эти документы. Тут все эти контракты, поставки. Только это не металл, Серёга. Это наркота. Сотни тонн, а мы думали, что всё – просто работа с железом, понимаешь?
Сергей развернул бумаги. Его взгляд пробегал по колонкам с цифрами, подписям, датам. В глазах всё плыло, но смысл начинал складываться, вырисовывая ужасающую картину. Весь их мир был опутан ложью, за каждым контрактом скрывалось предательство и смерть. Он почувствовал, как мир вокруг сужается, как все годы, проведённые в работе, вдруг стали невыносимым грузом на его плечах.
И вдруг – новый стук в дверь, заставивший обоих вздрогнуть.
– Откройте! Это Инна Викторовна, ваша соседка снизу! Вы затопили всю квартиру!
Сергей вздохнул, почувствовав мгновенное облегчение. Обычная соседка – это не было угрозой, лишь раздражение из-за бытовой неурядицы. Но стоило ему шагнуть к двери, как Андрей схватил его за плечо, его лицо вдруг помрачнело, словно он почувствовал надвигающуюся опасность.
– Подожди, что-то не так, – пробормотал он. Но Сергей уже повернул ручку и приоткрыл дверь.
В следующую секунду он ощутил холод металла у виска. Мужчина, стоявший за дверью, прижимал к его лбу дуло пистолета, а за его плечом Сергей заметил мертвое тело Инны Викторовны, валявшееся на ступенях лестничной клетки. Он услышал тихий, ровный голос:
– Зря вы копали так глубоко. Очень зря.
Мужчина вошёл, не убирая оружия, и захлопнул дверь за собой. Андрей, сидевший на диване, поджал под себя ноги и поднял руки, глядя на незнакомца, как на кошмар, который решил воплотиться в реальность.
– Я… я ничего не скажу, – пробормотал он, глядя на него исподлобья, как загнанное в угол животное.
Мужчина перевёл взгляд с Сергея на Андрея, и на мгновение, кажется, его внимание отвлеклось. Этот миг был коротким, но Сергей не упустил шанс. Стиснув зубы, он бросился вперёд, схватив мужчину за руку. Завязалась жестокая борьба, в которой не было места словам. Вокруг них с глухими ударами падала мебель, а пистолет то и дело направлялся в разные стороны.
Внезапно прогремел выстрел, и Сергей увидел, как Андрей пошатнулся, осел на диван, его лицо исказилось от боли, а из боковой раны хлынула кровь. На какой-то миг всё вокруг словно замерло, но затем Сергей собрал последние силы и, сдавив руку нападавшего, вывернул пистолет.
Ещё один выстрел. Мужчина осел на пол, безжизненно уставившись в потолок. Сергей, тяжело дыша, медленно оглядел комнату. Андрей лежал, глаза его были полуоткрыты, но взгляд стал мутным и пустым. На полу валялись рассыпанные бумаги, которые уже не имели никакого значения.
Сергей стоял посреди этой страшной сцены, чувствуя, как вся реальность рушится, а впереди не остаётся ни света, ни надежды.
Мертвое тело лежало на полу, кровь уже стекала по деревянным половицам, смешиваясь с пролитым виски и размывая последние следы спокойной жизни, которая ещё недавно казалась такой обычной. Вся комната дышала недавней схваткой, смертельной и жестокой, и только один человек, оставшийся среди этого ужаса, стоял, не веря, что всё происходящее – реальность.
Он не мог даже дышать спокойно, чувства путались, как пряди в густом узле. Глядя на побледневшие, безжизненные лица тех, кто ещё двадцать минут назад был с ним рядом, он пытался отыскать крупицы здравого смысла. Нет, это невозможно. Это – сон. Всё должно быть просто иллюзией. Несколько минут назад он выбирал сон, только что готовился ко сну… Этого всего не могло быть.
Трясущимися руками он потянулся к телефону, включил экран, на котором горело яркое меню приложения. Он зашёл в раздел снов и, прокручивая страницу вниз, попытался вспомнить, подтвердил ли он выбор сюжета. Стоп. Он же так и не нажал «Да»! На экране висело подтверждение, требующее финального нажатия – то самое, которого он не сделал. Значит, это реальность. Каждый холодный миг – истина. Каждое мгновение – ужас. Внутренний протест обрушился на него, сковав, но паника нашла путь наружу, как вода, просачивающаяся сквозь трещины.
Он почувствовал, как мысли вихрем проносятся в голове, превращая реальность в гулкий поток образов, и, почти не помня себя, набрал номер 112.
– Слушаю вас, служба спасения. Что у вас случилось? – голос оператора был спокоен и безмятежен.
Он сглотнул, пытаясь справиться с собственным дыханием, но слова давались с трудом.
– Я… Я тут… Господи, вы не понимаете, тут… Убийство… Они пытались… – Он задыхался, не в силах собрать воедино мысль. – У меня… двое, оба мертвы. Это… это защита была, понимаете? – Голос сорвался, тело задрожало, словно он стоял перед пропастью.
– Алло, вы меня слышите? Успокойтесь и скажите, где вы находитесь, – голос оператора звучал ровно, но с нотками напряжённого внимания.
– Нет, вы не… Они… Это всё наркоторговцы! Они подставили меня, – голос его сорвался снова. – Я не могу остаться здесь, вы не понимаете… Я не могу. Они найдут меня, убьют…
– Где вы находитесь сейчас? Назовите адрес, мы направим к вам помощь. Вы сказали, это была самооборона?
Он замолчал, осознавая, что голос оператора – это просто звук на другом конце линии, что помощь, которую он пытается вызвать, сама станет угрозой. Перед ним открывались два пути, каждый из которых был тупиком: либо эти люди найдут и убьют его, либо полиция посадит за двойное убийство. Реальности некуда было деваться – смерть смотрела на него с обеих сторон, приковывая к этому аду.
– Извините… – только и смог прошептать он, прерывая связь. Телефон выскользнул из его рук, и на несколько мгновений он застыл, чувствуя, как холодная обречённость завладевает сознанием. Единственная мысль, прорвавшаяся сквозь липкую тишину, была короткой и жгучей, как вспышка: Бежать.
Быстро оглядевшись, он прикинул, что у него есть – запасы наличных, которые он хранил на чёрный день, – пара сотен тысяч рублей, что могут дать хоть какую-то свободу. И ещё – криптовалюта, триста тысяч в эквиваленте, которые можно обналичить, если он окажется подальше от этого места, если удастся бежать как можно скорее.
Он бросился к прихожей, схватил спортивную сумку, положив туда наличные и пару вещей. Его взгляд упал на телефон, который он сжал в руке. Этот гаджет – настоящий маячок, по которому его найдут за минуты, по которому смогут отслеживать каждый его шаг. Это не было просто умозаключением – это стало единственной правдой в этот момент. С трудом сдерживая дрожь, он выбежал из квартиры, на мгновение остановившись перед подъездом. Дыхание сбилось, сердце бешено колотилось. И без промедлений он резко ударил телефоном об бетонный пол, раз за разом, пока не услышал треск корпуса и не увидел, как экран покрывается сетью трещин. Теперь это было лишь бесполезное стекло и пластик, не больше.
Он выбросил осколки и побежал, как был, без цели, без ясной мысли, глядя лишь на асфальт под ногами. Улицы тянулись перед ним, пустынные и безмолвные, уводя его всё дальше от дома. Огоньки окон казались далекими маяками, лишёнными тепла, пустыми. Ноги несли его вперёд, шаг за шагом, улица за улицей. Он думал, что уйдёт далеко, что никто его не заметит, но вдруг услышал голос.
Сквозь лабиринт дворов Сергей выбежал на небольшую площадку. У лавочки сидела компания – трое парней, все с пивными бутылками в руках, шумно переговаривающихся и лениво наблюдающих за каждым его шагом. Он почувствовал их взгляды, скользнувшие по нему цепко и внимательно, как будто они не упускали ни одной детали, ни одной черты.
Откуда-то сзади раздался оклик:
– Эй, Вася! Стопэ, ты куда летишь?
Сергей замер, обернувшись на голос. За ним стояли двое – крепкого телосложения, в тёмных спортивных костюмах, лица подстать их одежде: суровые, настороженные. Один из них, высокий и с тяжёлым взглядом, медленно шагнул вперёд, наклонив голову.
– Ты чё, моего кореша пидором назвал? – произнёс он насмешливо, прищурившись.
Сергей нахмурился, не понимая, что происходит.
– Я… Нет, что … Это бред, вы не того слышали, – начал он, пытаясь объясниться, но голос предательски дрожал.
Сзади послышались шаги – это к ним уже подходила компания с лавочки. Сергей почувствовал, как паника захлестнула его, словно холодная волна. Внутри поднялось что-то тягучее, липкое, превращая лёгкость побега в ощущение безвыходной ловушки. Его окружили, и каждый шаг становился всё ближе и ближе, как кольцо, сжимающееся вокруг него.
– Миха, глянь, он еще и оправдываться? – хмыкнул один из парней, кивая на него. – Тут всё и так понятно.
Сергей внезапно почувствовал что-то твёрдое в кармане куртки – пистолет, который он схватил с собой в спешке. Рука сама потянулась к нему, и прежде, чем он осознал, что делает, оружие уже оказалось у него в руке. Он направил дрожащий ствол в сторону приближающихся.
– Ну и чё? В детском мире игрушку купил? – один из парней ухмыльнулся, чуть наклонив голову. Смех по кругу пронёсся между ними, и от этого смеха страх Сергея, казалось, загустел, сдавливая грудь.
– Не таких вертели, – хмыкнул один из парней и сделал шаг вперёд, словно вообще не видя оружия перед собой.
В следующий миг пистолет выстрелил. Глухой звук разнёсся над двором, оставляя после себя мгновенную, зловещую тишину. Сергей застыл, словно не понимая, что только что произошло. Перед ним стоял тот самый парень, которого он только что ранил. Он смотрел на Сергея широко раскрытыми глазами, молча, а затем медленно приоткрыл рот, словно собираясь что-то сказать. Пошатнувшись, он сделал шаг назад, затем ещё один и рухнул на землю.
Сергей не мог осознать до конца, что натворил. В его голове царила пустота, от которой веяло первобытным страхом. В этот момент позади раздался звук приближающейся сирены, которая завыла так громко, что буквально резала воздух. Площадь двора осветила вспышка фар, а затем клаксон полицейской машины оглушительно пронзил тишину. Ребята, которые стояли вокруг Сергея, в мгновение ока бросились кто куда, оставив его одного среди теней и пустоты.
Не успев сообразить, что делает, Сергей снова нажал на спусковой крючок. Пистолет выстрелил ещё раз. Один из убегающих вскрикнул, падая на асфальт, его тело тяжело ударилось об землю. Этот звук, глухой и окончательный, заставил Сергея содрогнуться. Пистолет выпал у него из рук и, звеня, упал на землю.
Не было времени думать, анализировать – он просто сорвался с места и бросился бежать.
Сергей бежал без цели, не разбирая дороги. Асфальт стелился перед ним серым ковром, облитым мягким светом редких уличных фонарей, а город словно замер в молчании, позволяя ему раствориться в тенях. Холодный ночной воздух резал лёгкие, но он не останавливался, слыша только тяжёлое биение сердца и невыносимый гул крови в ушах.
Наконец, его шаги привели его к огромной, пустой ночной парковке торгового центра. Прожектора, едва освещающие гладкую бетонную поверхность, казались одинокими маяками, бессильными разогнать тьму вокруг. В этом обширном, пустынном пространстве Сергей рухнул на колени, его тело содрогнулось, словно вся тяжесть последних минут обрушилась на него разом. Он закрыл лицо руками, чувствуя, как сдерживаемый страх и невыносимая боль прорвались наружу.
Он кричал, выплёскивая отчаяние в пустоту. Крик рвался из его груди так, будто там, внутри, находилось нечто, что нужно было вырвать силой, избавиться от всего ужаса, накопившегося в душе. Его пальцы впивались в волосы, и он чувствовал, как острые кончики ногтей царапают кожу, но боль едва касалась его разума. Руки дергались, рвали волосы, сжигали голову, но эта физическая боль тонула в пучине внутреннего страха, который словно ядовитый туман заполнил его изнутри.
Земля под ним казалась зыбкой, и он падал всё глубже в свою агонию. Слёзы стекали по его лицу, будто вода, смывающая последние остатки надежды. Слова, рвущиеся из его рта, терялись в холодной тишине пустой парковки. Казалось, что его никто не слышит, что он окончательно потерян в этом огромном, бесчувственном мире.
Внезапно он услышал шаги.
Сергей вздрогнул и замер, подняв голову. Два силуэта медленно приближались к нему, сквозь туман его сознания прорезались фигуры в форме. Росгвардейцы двигались спокойно, но уверенно, их лица были холодны и суровы, а взгляды насторожены, словно они точно знали, кто перед ними.
– Документы, – произнёс один из них, даже не пытаясь скрыть раздражения. Голос звучал, как ледяной поток, разбивающий его отчаяние на кристаллы страха.
Сергей пытался что-то сказать, но слова застревали в горле. Все мысли казались туманом, сквозь который не пробивались ни оправдания, ни объяснения. Он едва мог дышать, его грудь сдавило, как будто там застряла вся боль последних минут.
– Я… – он попытался поднять руки, но перед глазами потемнело, мир вокруг поплыл, и он с ужасом понял, что тело его перестало слушаться.
Мгновение – и резкий удар сапогом в челюсть прервал его неудачную попытку заговорить. Всё внутри обожгло от боли, зубы с хрустом сомкнулись, и он почувствовал медный привкус крови на языке. От удара его отбросило назад, и он вжался в холодный, мокрый асфальт, не понимая, что произошло.
Голова звенела, как колокол, мысли разлетелись, и он видел только темнеющее небо, усыпанное яркими, но безразличными звёздами. Его тело дрожало, и разум, словно не в силах выдержать этот ужас, плавно погружался в сладкую темноту. Последнее, что он слышал, были приглушённые голоса росгвардейцев, обсуждавших, как поступить с этим безумцем, и холодные слова, эхом отдававшиеся в его ушах:
– Похоже, это наш клиент.
Сергей резко вдохнул, и острая боль пронзила грудь, словно кто-то сжигал лёгкие огнём. Воздух врывался в лёгкие тяжело, отрывисто, наполняя тело не силой, а новой порцией мучений. Он медленно открыл глаза, и перед ним предстала суровая реальность: тусклое освещение, серые стены с потрёпанными обоями, запах пота, сырости и чего-то неуловимо неприятного, но до боли знакомого – беспощадный и унылый обезьянник.
Сергей лежал на полу, прихрамываясь от боли в груди и пытаясь собрать мысли. Стальная решётка перед ним терялась в полумраке, её краска давно облупилась, оставляя на ржавых прутьях следы чужих судеб. Вязкий холод пробирал до костей, как и понимание того, где он оказался. На деревянной лавке неподалёку громко сопел старый бомж, с морщинистым лицом и пропитыми глазами, которые жадно блестели даже в полутьме.
– Ага, проснулся! – старик захихикал, обнажив редкие и почерневшие зубы, и наклонился ближе, словно к добыче. Сергей понял, что одной ноги в ботинке нет – словно с самого утра ему этого ещё не хватало.
Бомж, приподнявшись, быстро стянул с него второй ботинок, принюхался, закрыв глаза, словно дегустировал редкий напиток.
– О, заебца тапки! – объявил он, причмокивая, и с наслаждением вдохнул аромат ботинка, как будто это был глоток свободы, а не очередное, жалкое приобретение.
Сергей пытался что-то сказать, но язык не слушался, пересохший рот не мог выдать ни звука, а рядом раздавался только хриплый хохот его соседа. Усталые серые глаза бомжа светились какой-то зловещей радостью.
– Ты поспи, поспи, друг сердечный, – старик пробурчал, пряча добычу под замызганное пальто. – Пока ты там в себя приходишь, я уж здесь тебя и обую. Спишь-то ты крепко, прям с оттяжкой. Справедливо, чего уж там.
Сергей привалился спиной к холодной стене, чувствуя, как боль в груди разливается тупым огнём, и мрачно посмотрел на стены камеры. Грязные разводы, ржавчина, тёмные пятна на полу – здесь всё казалось пропитанным тоской. Где-то дальше слышались крики, спор и унылые переговоры. За решёткой проходили стражи порядка, не обращая внимания ни на вопли из соседних камер, ни на самого Сергея.
Вдали открылась тяжёлая металлическая дверь, и гул шагов, неторопливый и вязкий, раздался по коридору. На лице бомжа возникло выражение лёгкой тревоги, а затем он смиренно сел на лавку, сжав в руках свои драгоценные "новые тапки".
– Начальничек, а начальничек, – старик начал ворчать на всякий случай, – я ж тихо, я ж культурно! Мы тут просто ночуем, да и всё…
Сергей услышал шаги, раздававшиеся всё ближе, пока в полутемноте не появился сержант – невысокий, коренастый, с суровым взглядом и выражением лица, которое говорило о том, что он повидал немало таких, как Сергей. Он встал прямо перед решёткой, сверкнув глазами из-под нависших бровей.
– Очнулся, голубчик? – сказал сержант с язвительной ухмылкой, упираясь руками в бока. В его голосе слышалось что-то ядовитое, а взгляд скользнул по Сергею, будто оценивая его остатки.
– Утром тобой займёмся, – продолжил он, небрежно покачивая головой, словно говоря не с живым человеком, а с чем-то отработанным и давно никому не нужным. – Так что пока привыкай.
Сергей встретил его взгляд, пытаясь понять, откуда эта бесцеремонная угроза. Казалось, сержант с какой-то долей удовольствия наслаждается его состоянием. Он, как хищник, знал, что его добыча уже в капкане и никуда не денется.