Сон в летнюю ночь - читать онлайн

Теперь союз наш близок, Ипполита!

Четыре дня счастливые пройдут

И приведут с собою новый месяц.

Как тихо убывает старый месяц!

Он медлит совершить мои желанья,

Как медлит мачеха или вдова

Наследника несовершеннолетие

Провозгласить оконченным, дабы

Не потерять наследника доходов.

Четыре дня в ночах потонут быстро,

И быстро в снах пройдут четыре ночи;

Тогда луна серебряной дугою,

Вновь перегнувшись в темных небесах,

Осветит ночь торжественную нашу.

Друг Филострат, ступай и пригласи

Всех юношей афинских поразвлечься.

В них дух живой веселья пробуди.

Для похорон пусть грусть они оставят:

На празднике нет места бледной гостье!

Я овладел тобою, Ипполита!

Моим мечом, враждой я приобрел

Твою любовь; но брак наш совершится

Средь пышности, торжеств и наслаждений.

Привет тебе, Тезей, наш герцог славный!

Благодарю. Что нового, Эгей?

Я с жалобой на Гермию мою

Являюся, исполненный печали.

Приблизься ты, Деметрий. Добрый герцог,

Вот человек, которому в супруги

Я дочь мою уж обещал отдать.

Приблизься ты, Лизандер! Государь,

А этот вот околдовал ей сердце.

Лизандер, да, ты ей писал стихи,

Ты с дочерью моею обменялся

Залогами любви; ты под окном

При месяца сиянье ей певал

Притворно нежным голосом слова,

Дышавшие притворною любовью;

Ты голову вскружил ей разным вздором:

Браслетами из собственных волос,

Колечками, подвесками, сластями,

Безделками, игрушками, цветами –

Посланниками теми, что всегда

Над юностью неопытной всесильны;

Ты хитростью у дочери моей

Похитил сердце – и повиновенье,

Которым мне обязана она,

Ты изменил в настойчивость, в упрямство.

Мой государь, когда руки и слова

Она не даст Деметрию при нас,

То я прошу вас предоставить мне

Старинное афинянина право:

Ведь дочь – моя, и я ее судьбою

Располагать могу. Пускай она

Здесь изберет Деметрия иль смерть,

Которую при случае подобном

Немедля произносит наш закон.

Ну, Гермия, что скажешь? Рассуди:

Тебе отец твой богом должен быть.

Он красоты твоей творец, – пред ним

Ты то же, что фигура восковая,

Которая им вылита. Имеет

Он право полное – и уничтожить,

И довершить создание свое.

Деметрий ведь достойный человек.

Не то же ль и Лизандер?

Это правда;

Но так как он родителя согласья

На ваш союз лишен, то ты должна

Предпочитать Деметрия.

О, если б

Мои глаза отцу могла я дать,

Чтоб он глядел, как я!

Скорее ты

Должна глядеть его благоразумьем.

Я вас прошу: простите, государь!

Не знаю я, откуда эта смелость.

И, может быть, я скромность оскорблю,

Что чувствую, высказывая здесь;

Но я молю сказать мне вашу светлость,

Какое наказанье ждет меня,

Коль я женой Деметрия не стану?

От общества навеки отлученье

Иль смерть себе тогда ты изберешь.

Итак, изведай, Гермия, себя;

Подумай, как ты молода, пылка;

Подумай и о том, что если ты

Откажешься отцу повиноваться,

То ты должна монахинею стать,

Чтобы в монастыре замуроваться

И навсегда бесплодною остаться

И гимны петь к бесчувственной луне.

Те трижды счастливы, в ком столько силы,

Чтоб, обуздав себя, свершить спокойно

Путь девственный; но роза на земле

Счастливее, когда она цветет

И не таит свое благоуханье;

Счастливее, поверь мне, розы той,

Которая на стебле тихо вянет,

Растет, живет и принимает смерть –

И все одна, все в одинокой доле.

Так я расти, и жить, и умереть

Хочу одна, скорей чем соглашуся

Я девственность мою отдать тому,

Чью власть душа всей силой отвергает.

Подумай хорошенько; но когда

Настанет новолунье – в этот день

Соединюсь навек я с Ипполитой –

Тогда и ты готова быть должна

Иль умереть за неповиновенье,

Иль сделать то, что хочет твой отец,

Иль принести на алтаре Дианы

Святой обет провесть всю жизнь свою

И строгою, и одинокой девой.

О, согласись же, Гермия! Лизандер,

Отбрось свои пустые притязанья!

Ты должен уступить моим правам

Непререкаемым.

Любовь отца

Ты приобрел, Деметрий, так оставь же

Мне Гермию, а сам – возьми его.

О, дерзкий! Да, любовию моею

Владеет он – и все, что в ней мое,

Моя любовь отдаст ему навеки.

Ведь дочь – моя, и все мои права

Над нею я Деметрию вручаю.

Но, государь, не так же ли, как он,

И я богат и знаменит рожденьем?

Моя любовь сильней его любви,

Богатством и почетом средь людей

Деметрию я равен; может быть,

Деметрия я превышаю даже;

А сверх того, чем может он хвалиться?

Я Гермией прекрасною любим:

Зачем же я права мои оставлю?

Деметрий… Да, я объявлю при нем:

Он дочери Недара предложил

Свою любовь; с тех пор душой Елены

Он овладел, и добрая Елена

Ему вполне, всем сердцем предана;

Боготворит неверного она.

Признаюсь я, дошли такие ж слухи

И до меня, и я намеревался

С Деметрием об этом говорить;

Но позабыл: в ту пору был я сильно

Важнейшими делами озабочен.

Иди за мной, Эгей, и ты, Деметрий,

Иди за мной: мне нужно вам обоим

Дать несколько особых наставлений.

Ты, Гермия, прекрасная, готовься

Согласовать желания свои

С желанием родителя; иначе

Закон Афин, который изменить

Не можем мы, произнесет свой суд

И обречет тебя на заточенье

Или на смерть. Пойдем же, Ипполита!

Что, милая, как чувствуешь себя?

Деметрий и Эгей, за мной идите:

Я должен к вашей помощи прибегнуть,

Чтоб нужное все изготовить к свадьбе.

Поговорим мы также кой о чем,

Что собственно касается до вас.

Мы следуем по долгу и желанью.

Но что с тобой, друг милый? Отчего

Ты так бледна, и помертвели розы

Твоих ланит?

Конечно, оттого,

Что нет дождя; но буря глаз моих

Легко заменит этот недостаток.

Ни разу не случалось мне прочесть

Иль услыхать в истории, в рассказе,

Чтоб где-нибудь путь истинной любви

Был совершен спокойно. Иногда

Он возмущен различием рождений…

Несчастие, когда высокий родом

Влюбляется в простую деву!

Иногда

Различьем лет…

Какое наказанье,

Когда скуют со старостию юность!

А иногда спокойствие зависит

От выбора родных…

О, это ад.

Когда должны мы выбирать не сами

Предмет любви!

А если выбор их

С влечением душ любящих согласен,

Тогда война, болезни или смерть

Их счастию уж верно помешают.

Итак, любовь мгновенна будто звук,

Кратка как сон, как призрак преходяща;

Как молния среди глубокой ночи,

Она быстра – блеснет и озарит

Пред взорами и небеса и землю,

Но прежде чем успеет человек

Сказать: «смотри!», уж снова бездны мрака

Все поглотят. Так быстро на земле

Все светлое в хаосе исчезает!

Но ежели для истинной любви

Страдание всегда необходимо,

То, видно, уж таков закон судьбы.

Научимся сносить его с терпеньем;

Страдания нельзя нам избежать:

Оно принадлежит любви, как вздохи,

Мечты и сны, желания и слезы,

Всегдашние товарищи влюбленных!

Прекрасна эта вера; а теперь

Скажу я вот что: у меня есть тетка, –

Богатая бездетная вдова.

Она живет отсюда милях в трех,

И ею я любим как сын родной.

Там, Гермия, мы можем обвенчаться,

Закон Афин там не настигнет нас.

Когда меня ты любишь, завтра ночью

Тихонько дом родительский оставь,

И там, в лесу, который только в миле

От города, где встретил я тебя

С Еленою однажды майским утром,

Когда вы с ней обряды совершали,

Я буду ждать.

О, добрый мой Лизандер,

Клянусь крепчайшим луком Купидона

И лучшей, золотой, его стрелой,

И кротостью Венериных голубок,

Клянуся тем, что связывает души

И делает счастливою любовь,

Клянусь огнем, который жег Дидону,

Когда троянец лживый уплывал,

Клянусь тебе, Лизандер, всею тьмою

Мужчинами нарушенных обетов,

Которые уж верно превзойдут

Своим числом все женские обеты,

Я буду там, где ты назначил мне!

О, милый друг, сдержи же обещанье!

Смотри, сюда Елена к нам идет.

Будь счастлива, прекрасная Елена!

Куда идешь?

Прекрасная? Увы!

Возьми назад скорей твое названье!

О, красоту твою Деметрий любит,

Счастливая! Да, для него горят

Твои глаза полярною звездою,

И голос твой приятный для него

Отраднее, чем жаворонка пенье

Для пастуха, когда кругом поля

Зеленою пшеницею покрыты,

А посреди боярышник в цвету.

Прилипчивы болезни, – для чего бы

И красоте прилипчивой не быть?

Пока я здесь, могла б я заразиться,

О Гермия прекрасная, тобой!

Мой жадный слух заполнил бы твой голос

Мои глаза усвоили б твой взор;

Мои слова прониклись бы, быть может,

Мелодией твоих сладчайших слов;

Когда б весь свет моим был достояньем,

Деметрия себе оставив, мир

Я б отдала, чтоб только быть тобою.

О, научи меня глядеть, как ты!

Скажи, каким ты способом владеешь

Деметрием и мыслями его?

Я хмурюся, а он меня все любит.

О, если б обаятельна была,

Как хмуренье твое, моя улыбка!

Я с ним бранюсь, а он мне говорит

Слова любви.

Когда б мои молитвы

Могли любовь в нем так же пробудить!

И чем сильней его я ненавижу,

Тем он сильней преследует меня.

Меня же он тем больше ненавидит,

Чем более я предаюсь ему.

В его безумстве я не виновата.

Нет, красота твоя виновна в том.

О, если б и моя так провинилась!

Утешься, он меня уж не увидит:

Решила я с Лизандером бежать.

До той поры, пока я не видала

Лизандера, Афины были рай!

Теперь мой рай, увы, преобразился

В жестокий ад могуществом любви!

Елена, мы откроем наши души

Перед тобою. Завтра ночью мы,

Когда луна свой образ серебристый

На лоне вод зеркальных отразит

И уберет все травки влажным перлом,

В тот самый час, который укрывает

В своей тиши любовников побег,

Решилися Афины мы оставить.

И в том лесу, в котором мы с тобою

Так часто, отдыхая на цветах,

Свои мечты друг другу изливали,

Сойдуся я с Лизандером моим;

Там от Афин мы взоры отвратим,

Чтоб вновь друзей искать в стране чужой.

Прощай, моя подруга; помолися

За нас двоих. Пусть счастие вручит

Твоей любви Деметрия! Лизандер,

Не позабудь обещанное слово:

До завтрашней полуночи должны

Лишить себя мы сладкого свиданья,

Которое – как пища для влюбленных!

Я буду там. Прощайте же, Елена.

Пускай Деметрий вам принадлежит,

Как вы ему теперь принадлежите.

Как счастие неровно в этом мире!

Красавицей такой же, как она,

В Афинах я слыву; но что в том пользы?

Деметрий думает не так: не хочет

Признать меня, чем признана я всеми.

Но, кажется, мы оба в заблужденье:

Он в Гермию влюбился до безумья,

А я в его достоинства. Так что ж?

Ведь для любви все низкое, пустое

В достойное легко пересоздать:

Любовь душой, а не глазами смотрит.

И оттого крылатый Купидон

Представлен нам слепым и безрассудным.

Быть с крыльями и быть лишенным глаз –

Поспешности несмысленной эмблема!

Любовь зовут ребенком оттого,

Что в выборе своем она нередко

Обманута бывает, как дитя.

Видала я, как ветреные дети

Среди игры друг другу обещаний

Вдруг надают и вдруг изменят им.

Дитя-любовь, как и другие дети,

При случае готова взять назад

Все данные недавно обещанья.

Пока еще Деметрий не видал

Глаз Гермии, он градом клятв мне клялся,

Что он одной лишь мне принадлежит;

Но этот град пред Гермией растаял

И клятвенным дождем на землю пал.

Я Гермии побег ему открою:

Уж верно в ночь преследовать ее

Он пустится, и если благодарность

Я от него за это получу,

То дорого достанется она мне!

Да, там его увидеть и потом

В Афины вновь печально возвратиться –

Достаточно награды этой мне!