Ольга Мохова
Офис был светлым королевством дел и идей, где люди и офисные предметы помогали друг другу! Днем в офисе царила атмосфера, приносящая доход: звонки и разговоры с клиентами, обсуждение задач между сотрудниками, легкий и быстрый стук компьютерной клавиатуры, смех, тихий шелест бумаг и периодическое бульканье кулера. Ночью люди отдыхали в своих домах, а офисные предметы выдыхали и готовились встретить новый день.
Старожилами среди офисной утвари были: стол Бронислав – устойчивый, массивный, надежный и мудрый; кресло Глаша – комфортная, мягкая, но строгая; ресепшен-стойка Люсьена – всегда приветливо встречающая гостей; принтер Тимоша – шустрый, быстрый и гордый своим делом; тумба Серафима – хранительница прошлого и разных секретиков; лампа Люциус – светлый шутник, а в углу стоял Кулер – тихий, холодный и совсем незаметный.
В такой совместной работе шли дни, недели, месяцы и годы, но как-то раз люди не появились в офисе. День прошел – никого. Второй день – тишина. Неделя – никого, только шепот вентиляции и свет от солнца или луны на пыльном полу.
Предметы сначала терпеливо ждали. Потом перешептывались. Без людей они не знали, что делать дальше и как действовать, чтобы офис продолжал работу.
Однажды ночью все собрались у стойки Люсьены. Она встревоженно сказала:
– Нам нужен порядок. Без людей все рушится. Кто нас поведет, что нам делать?
Стол Бронислав глухо пробасил:
– Я мог бы. Но я держу документы. Я слишком массивный и долго думаю. Я – опора.
Кресло Глаша вздохнула:
– Я держу мысли, но не говорю их вслух. Мне нужен тот, кто будет придумывать и решать.
Принтер Тимоша тарахтел печатным блоком:
– Я могу печатать приказы, отчеты и договоры! Но кто их напишет?
И тут из угла мягко булькнул Кулер. Его лампочка мерцала мягким голубым светом, он уверенно и спокойно произнес:
– Друзья, я слышал всех, кто в офисе работал с нами. С утра до ночи я поил людей водой, чаем и кофе, слушал их слова, планы и жалобы. Я знаю, что нужно людям, и я знаю, как действовать нам, чтобы офис продолжил работать, когда вернутся люди.
Стойка Люсьена нахмурилась:
– Но ты холодный. В тебе нет тепла идей и мыслей, которые нам помогут.
– Зато есть холодный ум! – сказал Кулер. – Доверьтесь мне. Я все устрою.
Мебель переглянулась. И решила поверить.
На следующее утро Кулер объявил, что надо следовать стратегии повышения эффективности через снижение затрат, и важно распорядился:
– Тимоша! Хватит печатать лишние бумаги. Бумага – прошлое, все переходит в цифру – тренд такой! Экономим.
Принтер замолчал. Больше ни один отчет, договор и приказ не родился.
Потом Кулер сказал тумбе Серафиме:
– Серафима, закрой свои ящики. Хватит оглядываться на старое. Прошлое не нужно, толку от него нет.
Тумба захлопнула свои тяжелые ящики. Архивы погасли.
Лампа Люциус пытался пошутить:
– Ну, хоть свет оставим?
Но Кулер жестко ответил:
– Зачем светить, если не на что смотреть? Экономим электричество.
Люциус потух.
День за днем офис тускнел.
Стойка Люсьена больше не слышала звонков, в офис никто не приходил.
Кресло Глаша пустовало – никто не садился думать и мечтать.
Стол Бронислав стоял под слоем пыли. Принтер Тимоша ржавел изнутри.
А Кулер тихо булькал своей холодной водой и повторял:
– Все под контролем. Так лучше.
Однажды ночью тумба Серафима шепнула столу:
– Мы думали, что Кулер знает лучше…
Стол Бронислав ответил:
– Мы сами дали ему голос и право принимать решения…
Глаша, скрипнув пружинами, добавила:
– Без людей мы могли бы жить. Но без мыслей и идей – нет.
А Кулер продолжал тихо журчать:
– Тишина и экономия – залог порядка.
Только часы Феликс, еле слышно тикая, отмеряли пустое время.
Так офис превратился из светлого и прибыльного королевства в холодный безжизненный замок. Все предметы стояли на своих местах, без дел и без слов.
Только Кулер иногда шумел пустыми пузырями, довольный, что никто больше не спорит, не шумит и не думает.