Из Ростова до Новокумска сто с лишним километров. Взяв в аэропорту такси, поехали в прокат автомобилей взять машину. По пути шофер отговорил: машины старые, дорога никудышная. Надежнее взять такси и оплатить оба конца.
– Согласна, поехали, – предложила я. Водитель отказался и вызвался доставить на стоянку, где найдутся желающие совершить это нелегкое, по его словам, путешествие. Найти машину оказалось не просто. Водители не желали ехать в Новокумск ни за какие деньги, – слишком разбитая дорога, к тому же, есть участок, где еще несколько дней назад стояла вода, разлившегося Дона. Автобус идет пять часов, на него опоздали, ждать завтрашнего дня, не резон. Уговорила Сашу рискнуть взять машину в прокате, но тут объявился охотник за триста баксов отвезти нас в Новокумск. Частник на «Фольксваген – пассате». Саша критически окинул взглядом авто, хмыкнул и сказал:
– Рискнем.
Водитель, приличного вида мужчина, лет пятидесяти, рассказал, что живет извозом, работает в одной из многочисленных частных таксомоторных компаний, заработки небольшие, потому и отважился поехать с нами. Спросил, чем привлек богом забытый в степи городок. Я рассказала, водитель, оказалось, знает психбольницу. Обрадовал, она по пути, километров двадцать не доезжая до города.
В больнице нам не удивились. После показа фотографий по ЦТ, сюда паломничество надеющихся найти близкого человека. Нас заставили подождать, пока закончится послеобеденный сон.
К концу «Мертвого часа» объявился главный врач. Не теряя времени, я достала отпечатки всех четырех снимков, показала, с кем хотела бы встретиться.
– Из Москвы? – не удивился врач, взяв мои ксерокопии. – Не далеко. С Сахалина приезжали, после показа наших больных.
Снимок, который у тещи вызвал сомнение, сразу же отложил.
– Его уже забрали. Приехала жена, узнала и увезла.
С души словно камень сняли. Не Валерий! Кто-то осудит меня, чему обрадовалась? Почувствовала облегчение, напряжение последних дней отпустило.
Главврач взял вторую мою ксерокопию.
– Эту фотографию секретарь по ошибке передала на телевидение. Год назад сбежал. Судьба его не известна.
– Обрадовали, – заметил Саша. – Вдруг сбежавший и есть мужчина, которого ищем.
– Евдокия Андреевна указала на того, у которого нашлась жена, – поправила я.
– Жаль парня, – продолжал главврач о сбежавшем. – Пропадет, а у него были подвижки. Наш гипнотизер уверен, больной должен скоро заговорить. Оставшихся двух сейчас увидите.
Я уже не слушала – не Валерий, раз объявились жена и мать. Как увидела фотографии, поняла, ни на одной нет Валерия. Но Евдокия Андреевна… Для нее блеснул луч надежды.
– Часто у вас дурики сбегают? – нарушил наступившее молчание Саша.
– Бывает. Как правило, быстро находим. Фотографию Михаила – врач снова показал на снимок сбежавшего, – показывали по Ростовскому телевидению, есть у милиции.
– Спасибо, всё выяснила, зачем приехала, – поблагодарила я главного врача, вставая. Он удивился и остановил.
– Сейчас приведут оставшихся двух мужчин, снимки которых показывали на ТВ.
– Зачем? Мне все ясно.
– Давай все же посмотрим для полной уверенности, раз приехали, – поддержал врача Саша, и я вынуждено согласилась. Вскоре медсестра ввела в кабинет высокого, постоянно улыбающегося мужчину. Одного взгляда на рост достаточно – великан, не Валерий. Привели второго, он тоже улыбался, что-то радостно мычал, показывая на меня.
– Знаешь эту женщину? – спросил врач.
Больной радостно закивал, а я испугалась. Заставят еще забрать этого шизика.
– А мужчину знаешь? – теперь врач показал на Сашу и больной отреагировал также.
– Оба симпатичные, а второй так просто красавец, почему на ТВ отправили такие страшные фотографии?
– Как получилось, профессионального фотографа у нас нет.
– Носишься с компьютерными ксерокопиями, вместо того, чтобы поискать оригиналы, – вступился за неизвестного фотографа Саша. Сейчас и мне в голову пришло – следовало найти фотографии.
– Нет у вас приличной фотографии сбежавшего? – спросила на всякий случай. На снимках, что дали на ТВ, на Валерия больше походил именно он, а не тот, на кого указала мать.
Врач встал, достал со стеллажа толстую папку с историями болезней, перебрал стопку и открыл нужную.
– Больного привезли военные. Здесь записаны имена и адрес доставивших больного из госпиталя. Запишите?
– На кой они мне? Тем более, ы сбежал, – ответила я.
Главврач осуждающе посмотрел на меня, «шизик» – явно не из его лексики, и продолжил пересказывать историю больного. Нашли в Чечне, военные придумали имя Миша. В истории болезни записан как Михаил Михайлович Михайлов. Возраст сорок – сорок пять. У чеченцев в плену испытал, вероятно, сильный шок. Внешне физически крепок. В больнице есть еще прошедшие чеченский плен и потерявшие память.
Опытным взглядом, определив во мне состоятельную женщину, главный врач отнесся к нам с показным вниманием, в надежде на вознаграждение.
В истории болезни нашлась фотография, копию с которой показали по ТВ. На ней мужчина больше походил на Валерия.
За годы, что не виделись, Валерий не мог так изменился – подумала я о сбежавшем.
– Спасибо за участие, простите, отняли у вас время, – я достала зеленую сотенку и протянула врачу. Меня предупредили, на Северном Кавказе всем необходимо платить. Он спокойно взял деньги и объяснил, его врачебный долг радушно относится и ко всем посетителям, не только к больным.
Мы ожидали посадки в Ростовском аэропорту, когда позвонил последний мой любимый – Михаил. Сказал, сегодня прилетает, и был бы счастлив немедленно встретиться. Я соскучилась и обрадовалась звонку. Поговорка «лететь на крыльях» сейчас подошла бы. С нетерпением посматривала на табло и ждала объявления посадки на Москву.
За час до прибытия лондонского рейса мы были в соседнем московском аэропорту. Поспеть в Шереметьевский международный успевала, благо мой второй водитель на «Ауди» уже ждал нас с Сашей. Пришла мысль сделать сюрприз и встретить Михаила, но в последнюю минуту отбросила – совсем зазнается. Позвонила сказать, что буду ждать дома, надо привести себя в надлежащий вид после Новокумска и Ростова. Его телефон не отвечал. Вероятно, самолет уже садился, и запретили пользоваться мобильниками.
– Поехали! – сказала Виктору, и мы рванули в сторону МКАДа. Подъезжая к Барвихе, нажала номер Михаила. На этот раз ответил и спросил – куда ему ехать домой или сразу ко мне. Радуясь предстоящей встрече, ответила: ко мне.
На правах будущего мужа, изредка принимала его у себя. Любители посплетничать привыкли к нашим отношениям и больше не чесали языки. Даша встречала Михаила как будущего хозяина, Игорек полюбил «Дядю Мишу» и всегда ему рад. Бывая у меня, Михаил его играм уделял внимания больше чем я.
Я позвонила в Самару Евдокии Андреевне и подробно описала визит в Новокумск, не сказала, правда, что один из героев сбежал, и увидеть не удалось. Тем более, её заинтересовал не он. Вместе повздыхали и согласились, что Валерия нет в живых, пора смириться. Сергею в Штаты звонить не стала, мать обещала сообщить сама. Смириться, однако, Евдокия Андреевна не могла и объясняла, сердцем чувствует, Лера жив, томится в неволе.