Сод - читать онлайн

Пролог Снег

Ветер разочарованно свистнул из-за двери подъезда, но дверь уже была закрыта, и Скрипач уже вовсю стучал ногой по стене, стряхивая с ботинка налипшие снежные комья. Ит снял шапку, тоже от души тряханул – во все стороны полетели водяные капли. В рюкзаке что-то предательски звякнуло.

– Ты что взял? – вкрадчиво поинтересовался Скрипач.

– Подозреваю, то же, что и ты, – отмахнулся Ит. – А еще картошки, морковки, горошка, огурчиков… селедочки, и банку каперсов. Не считая остального, по мелочи.

– Угу, по мелочи, – рыжий покосился на свой рюкзак, размерами превосходящий итский. – Яйца, небось, не взял?

– Не взял, – подтвердил Ит.

– И лимоны не взял. Ладно, не парься. Я взял.

– Славно.

– Еще бы не славно. Ладно, пошли. Взял он…

До третьего этажа поднимались молча, в рюкзаках позвякивало столь красноречиво, что в разговорах, кажется, не было необходимости. Двери, по большей части железные, без обивки, обшарпанные стены, исписанные похабщиной, запахи – щи, жареная курица, что-то жирное, что-то горелое… На своей площадки, у двери угловой квартиры, рыжий чуть замешкался, ключи провалились в карман. Ит обошел его, махнул рукой, открывая дверь – что, мол, возишься? – и скрылся в темной прихожей.

– Замок сломаешь, – проворчал Скрипач, входя следом.

– Да что ему сделается, – отмахнулся Ит. Он уже был на кухне, и вытаскивал из рюкзака, стоящего на шаткой табуретке, первую порцию «кое-чего». Алюминиевую пробку с бутылки он сорвал двумя пальцами, и отхлебнул прямо из горлышка.

– Я так понимаю, завтра мы ходим пешком, – заметил Скрипач, стаскивая ботинки. – Ты разуться не хочешь?

– Хочу. И раздеться тоже, – невозмутимо сообщил Ит с кухни. – А где огурцы?

– Ты же сказал, что взял.

– Черт, действительно… Блин, ну ё-моё, до чего идиотский рюкзак. Ничего найти невозможно.

– Иди, раздевайся. И пол протри, посмотри, чего получилось.

На полу, тут и там, виднелись грязные лужицы, оставшиеся от растаявшего снега.

– Развел срач, – сердито произнес рыжий. – Неймется, что ли?

– Неймется, точно, – ответил Ит, снова отхлебывая из бутылки. – Сигареты где?

– Телепат хренов, сигареты ему. В моем рюкзаке. А рюкзак в комнате. Иди и разденься уже… нет, ну что это такое! Полбутылки выхлебал!.. А пожрать приготовить – я что, один должен?!

– А может, ну его, готовить? И так обойдемся?

Скрипач задумался.

– Картошку пожарю, – решил он, наконец. – С огурчиками и колбасой будет весьма достойно.

– И каперсы, – добавил Ит.

– Жарить каперсы? Ну ты извращенец.

– Не жарить, а жрать. Будешь? Солененькие.

– Будешь, будешь. Вот интересно, быстро мы без Фэба с Киром сопьемся? – задумчиво спросил Скрипач в пространство.

– Месяца за три, – пожал плечами Ит. – Знаешь, скажу тебе по секрету, но мне кажется, что они сейчас там тоже пьют. На троих.

– Или на двоих, – хмыкнул Скрипач. – Если Берта решила идти в третий поиск с Джесс и гением.

– Только с Джесс, я думаю, – Ит дернул шнурок на ботинке. Шнурок намок, и развязываться не хотел категорически. – Там всё сложно.

– А где оно не сложно, – Скрипач зевнул. – Иди, разбирай манатки, а я пошел жарить картошку. И не пей мне, смотри!..

– Вообще? – возмутился Ит.

– Один!

– А, тогда ладно. Бросаю пить на ближайшие десять минут.

Вторая ноль пять пошла уже помедленнее, чем первая – первую они приговорили почти сразу. Точнее, пока Ит возился с рюкзаками, эту самую первую допил Скрипач, под жарку картошки. По уму, рюкзаки нужно было разобрать, и вещи тоже, и аппаратуру заодно, вот только, что уж греха таить, разбирать и что-то делать ни одному, ни второму не хотелось абсолютно. Тем более что никакой необходимости куда-то спешить не было от слова «совсем».

Не лимитированный срок.

Более чем достаточное количество местных денег.

Свободный вариант работы.

Красный код.

Практически никакой отчетности – разве только что-то действительно важное.

Привилегированный статус – исследовательская группа высшего класса.

Свой транспорт – хорошие корабли выбил Ри, более чем. Не «Ветер», ясное дело, но – очень достойно. Яхта называлась «Горизонт», и… и лучше было не думать, сколько она стоила. А уж сколько стоило ее вооружение…

Оплата. Причем с авансом шестьдесят процентов.

Дружественный статус.

Добро пожаловать обратно в Официальную Службу.

Если уж носить ошейник, так пусть он будет из чистого золота.

– …нет смысла заканчивать всю эту дребедень, как мне кажется, – сообщил Скрипач, подцепляя на вилку кусок колбасы. – На мета-портал можно положить с большим прибором, и мы им заниматься не будем.

– И чем же ты хочешь заниматься? – спросил Ит, хотя, конечно, ответ лежал на поверхности.

Ничем.

– Осмотримся для начала, – предложил Скрипач. – Как в старые добрые времена.

– «Осмотримся» в нашем исполнении будет – «не просыхая пару недель», – усмехнулся Ит. – Хорошо-то как…

– Ой, не то слово, как хорошо, – закивал Скрипач. – Вон ту баночку мне дай, пожалуйста… слушай, селедка просто божественная. Сто лет не ел такой селедки.

– Сильно подозреваю, что в обычном магазине такой селедки и нет, – пожал плечами Ит. – Мы с тобой ходили в элитную хренотень. В которой весь набор, и даже сигареты не отдельно от всего.

– Значит, будем ходить в элитную хренотень, – констатировал рыжий. – Обычные магазины как-то не вызывают у меня желания их посещать.

– Да уж, – согласился Ит. – Запаршивел Сод. Как-то совсем тут грустно стало, не находишь?

– Пока что не нахожу, завтра посмотрим, – Скрипач зевнул. – Слушай, надо будет всё-таки завтра купить машину.

– С бодуна? – Ит поморщился.

– А какая разница? И потом, мы с тобой кто вообще? Неужели с бодуном не правимся?

– Ну, допустим, справимся, но меня пока что не греет перспектива куда-то тащиться с самого ранья, – Ит вытащил из банки огурец, понюхал. – Так себе огурцы.

– Сойдет. Запусти ноут, давай тачки посмотрим.

Тачки смотрели больше часа, остановились на трех вариантах, и договорились о просмотре назавтра. Все три машины были двухлетками, по словам хозяев – не битыми, все – повышенной проходимости, и все, на удивление, стоили вполне пристойно. Новая машина им была не нужна, пока обкатка, пока то, пока сё, а вот подержанный свежак, уже обкатанный и с вылеченными болезнями (если таковые были) вполне годился. Да и всякие дополнительные ништяки, типа усовершенствованной печки, хорошей музыки, дополнительной лебедки лишними никогда не будут.

– Люси, – довольно констатировал Скрипач, разглядывая машины. – Ит, давай жахнем за колесики. Как же я соскучился по машинам нормальным, ты бы знал!..

– Ну, я-то знаю, – хмыкнул Ит, разливая очередную порцию водки по мутным рюмкам. – Ты каждый раз облизываешься на грузовики, стоит мимо просто проехать грузовику.

– На себя бы посмотрел, – Скрипач скорчил презрительную рожу. – Кто пол Сибири рвался за руль и разругался со всеми вдрызг, когда ему БЛЗ не дали? А? Уж не ты ли?

– Ну я, я, – поморщился Ит. – И что с того?

– Ничего. Завтра покатаемся…

Вторую ноль пять приговорили под картошку, потом рыжий предложил открыть третью, а Ит предложил переложить чаем, причем, желательно, с чем-то вредно-сладким. Из вредно-сладкого нашлось только сухое печенье, причем отвратительного вкуса, поэтому печенье отложили «для птичек», а чай в результате закусывали селедкой. Странноватое сочетание, но сойдет. За чаем последовала третья ноль пять, под которую доели каперсы, и нашли в сети еще одну машину, лучше трех предыдущих. Выпили за потенциальную новую Люсю, после чего Скрипач вызвался жарить колбасу на закусь под четвертую ноль пять, но не нашел спички и не смог зажечь плиту – спички куда-то провалились. Ит отогнал его от плиты, отобрал нож, заявив, что Скрипач пьян, и наломал колбасу руками – ничего, сойдет и так. Сошло. Съели за милую душу. После колбасы Ит заявил, что в него «уже не лезет» ни водка, ни закуска, и что он хочет кофе. Кофе пришлось заваривать горячей водой из-под крана, потому что спички так и не нашлись, а воспользоваться зажигалкой, чтобы зажечь плиту, ни одному, ни другому не пришло в голову. Последнее, что Ит запомнил – это то, как Скрипач укладывается спать на пол в кухне, положив под голову пустой рюкзак, а сам он понимает, что надо бы добраться до комнаты, но идти нет никаких сил, а рыжий, между прочим, мог бы и сам подвинуться, потому что до табуретки еще вон сколько места…

Ит проснулся первым, и долго соображал, почему:

а) темно

б) жестко

в) голова раскалывается

г) во рту словно кошки насрали

д) под головой рюкзак, в котором булькает шестая ноль пять

е) как же, сука, холодно!

– Эй, – позвал он в пространство. – Ты там живой?..

– Не уверен, – отозвался Скрипач. – О, а вот и спички. Нашлись.

– Где? – недоуменно спросил Ит.

– За плитой валяются, – сообщил Скрипач. – Сейчас мы это… кофейку…

– Кретин, у нас три зажигалки. Блин, это ж надо было так надраться! – Ит кое-как сел. В голове, судя по ощущениям, перекатывалась пара свинцовых шаров. – Рыжий, сегодня мы не пьем.

– Не-не-не, ни в коем случае, – заверил Скрипач. – Пойди, что-нибудь для бодрости духа намешай.

– Боевой коктейль сейчас намешаю, – пообещал Ит, с трудом вставая на ноги. – Восьмерку. Ершик для мозгов. Кофе сделай.

…Кофе пили на разоренной кухне, которую Скрипач вознамерился было убрать, но решил ограничиться тем, что засунул не пригодившуюся часть закусок в холодильник, а пустые бутылки запихал в мусорное ведро. За окном снова стояла снежная муть, почти такая же, как и вчера, но, к радости Ита, вскоре снегопад стал немного поменьше – а это значит, что машину можно будет осмотреть без помех, да и по городу пробно покататься.

После боевого коктейля им быстро полегчало; Скрипач первым оккупировал душ, а Ит принялся перебирать вещи – в любом случае, надо будет кое-что докупить, куртки хорошие, например, обувь подходящую. В центре города, как он понял, работало несколько больших магазинов, в которых продавалось то, что им требовалось, а вот в обычные магазины можно было и не соваться, они таким хабаром не торговали.

К десяти утра с банно-кофейными процедурами было покончено, состояние «после вчерашнего» испарилось, и они были готовы к дальнейшим действиям. В первую очередь, конечно, машина. Потом экипировка. А потом посмотрим.

…Утро выдалось темное – Сод есть Сод, зима есть зима. Рассвета раньше одиннадцати ждать не приходилось. Оделись потеплее, прихватили рюкзаки, и направились к выходу. Скрипач предложил после просмотра Люсь всё-таки заглянуть в магазин «на всякий случай», но Ит заявил, что никаких до завтра «всяких случаев», этак и спиться недолго.

– И волосами особо не размахивай, – попросил он, когда они выходили из подъезда. – Заметил, как тут теперь мужики ходят?

– Ой, да ладно. Фигня, – отмахнулся Скрипач. – Может, я из духовенства.

– Из духовенства? – ехидно спросил Ит. – А борода тогда где? Не говори ерунды, рыжий. Просто убери волосы под шарф, пожалуйста.

– Да убрал уже, убрал, – проворчал рыжий.

– Вот и умница.

Они вышли из подъезда, повернули налево – сейчас предстояло пройти по узкой подъездной дороге, и только потом выйти через дворы на дорогу пошире.

– Простите, вы мне не поможете? – раздался откуда-то сбоку женский голос.

Ит обернулся. Рядом с одной из припаркованных машин стояла женщина средних лет, низенькая, толстенькая, закутанная в платок. Из-под пальто виднелась неизменная, длинная, в пол, юбка – сейчас тут почти все женщины ходили именно так.

– Если сможем, поможем. А что сделать надо? – спросил Ит, подходя к ней.

– Да аккумулятор поднять, – она опустила голову и махнула куда-то в сторону варежкой. – До машины дотащила кое-как, а поднять не могу. Тяжелый слишком.

– Поможем, конечно, – улыбнулся Ит. – Капот откройте, пожалуйста.

Женщина коротко взглянула на него, обошла машину – что-то старое, но, кажется, вполне крепкое, и явно не импорт – повозилась в кабине. Щелкнул замок, Ит поднял крышку капота, поставил аккумулятор на площадку и накинул клеммы.

– Ключ на десять дать? – спросила женщина.

– Не надо, – обе гайки Ит подтянул руками без проблем. – Разряжается быстро? Может, вам проще новый купить?

– Нет, я сама снимаю и подзаряжаю, – ответила женщина. – Редко езжу.

– Попробуйте завести, – предложил Скрипач. – Если что, подтолкнем.

Мотор, однако, оказался живым, и батарейка тоже не подвела – машина завелась практически сразу.

– Ну, удачной вам дороги, – улыбнулся Ит.

– Спасибо, – тихо произнесла женщина, не глядя на него. – Большое спасибо.

– За что? Подумаешь, ерунда какая, – махнул рукой Ит.

– Всего доброго, – кивнул Скрипач.

Когда они проходили через двор, Скрипач задумчиво сказал:

– Какая-то она странная.

– Мне тоже так показалось, – подтвердил Ит. – Что-то с ней не то.

– Официальская засланка? – полушутливо спросил рыжий.

– Не похоже. Она вела себя необычно, я потому и обратил внимание. Смотрела постоянно вниз куда-то, отворачивалась.

– Может, религиозная? – предположил Скрипач. – Мало ли, какие там тараканы в голове? Вот и отворачивалась. А если ей на чужих мужчин даже смотреть нельзя?

– Не сходится. Были бы у нее свои мужчины, не таскала бы сама двадцатикилограммовый аккумулятор, – справедливо предположил Ит. – Так что я больше склонен думать, что она слегка того.

– Какой содержательный диагноз, – покачал головой Скрипач. – Ладно, фиг с ней. Куда мы сначала?

– Поехали ту Люсю посмотрим, которая ближе, – предложил Ит. – А потом ту, которая больше понравилась.

– Остальные будем смотреть?

– Не хочется, – поморщился Ит. – Ограничимся двумя.

– И то правда. Нам же еще за шмотками надо будет, и город посмотреть.

Покупать было решено Люсю номер два – потому что Люся номер один оказалась вроде бы живой, но с дико ушатанным салоном. В процессе разговора с хозяином выяснилось, что у хозяина семеро детей, и что чистку салона, покупку чехлов, и ремонт кресел и обивки он считает напрасной тратой денег.

– Ну и покоцанный слегка, ну и ладно, – уверял хозяин. – Ну, починил бы я, и зачем? Ваши детишки всё равно за неделю ухойдакают. Тряпкой протер, и нормально. Хороший салон-то, не прокуренный. Чистый.

– Чистый? – со странным выражением спросил Скрипач.

– Чистый, чистый, – стал заверять хозяин. – Подумаешь, детки ножками повозили.

– По потолку? – уточнил Ит.

– Ой, ну они играются, они же дети.

– Ясно. Хорошо, уважаемый, мы подумаем, – пообещал Скрипач. – Скажите, в квартире у вас тоже детишки играются?

Хозяин расплылся в улыбке.

– Ну а как же, – развел он руками. – Играются, да.

– А это не ваше окно на втором этаже? Которое липкой лентой заклеено? – уточнил Скрипач.

– Моё. А как вы угадали?

…Вторая машина была гораздо приятнее. Детей у продававшей ее семейной пары было всего двое, и за машиной явно следили – тут салон действительно был чистым, расходники поменяны, ничего не болталось и не отваливалось. Причиной продажи оказался отъезд семейства – сначала хозяин сказал, что они уезжают в другой город, но потом выяснилось, что город этот находится в Германии.

– Мы не можем тут больше, – говорил он, пока оформляли передачу задатка и подписывали предварительный договор. – Вы вроде бы нормальные… да? Вы ведь не из этих?

– Видимо, не из этих, – осторожно ответил Скрипач.

– У вас нет бород, от вас не воняет, и вы не торгуетесь, рассказывая о том, как вам плохо с пятью отпрысками, – мужчина устало вздохнул. – Знаете, даже если бы вы торговались… я бы снизил цену.

– Почему? – спросил Ит.

– Потому что я не хочу, чтобы машину, которая три года исправно возила мою семью, загаживала очередная нечисть. Вы мне понравились. Значит, я беру талон на завтрашний вечер, и мы оформляем, да?

– Конечно, – улыбнулся Скрипач. – Но немного странно. Чем именно понравились?

– Я и сам не знаю, – пожал плечами мужчина. – Вот как-то так.

– А дети у вас большие? – спросил Ит.

– Восемь и десять. Мальчишки. Поймите меня правильно – я на самом деле терпеть не могу Германию, да и немцев тоже. Языка не знаю, перспектив никаких. Но я готов пойти на что угодно, лишь бы у мальчишек не были промыты мозги. А сейчас… нет, не надо. Что-то меня заносит. Вы, наверное, и сами всё знаете.

– Ну, кое-что знаем, но мало, – пожал плечами Ит. – В школах неладно, да?

– А где здесь сейчас ладно, – мужчина разнял договор на две части. – В общем, завтра, в семь вечера, в отделении. Только, умоляю, не опаздывайте, у них сейчас с опозданиями очень строго.

То, о чем говорил мужчина, они поняли, когда попали в город и принялись бродить по улицам, осматриваясь.

Сод не просто запаршивел, как показалось вчера Иту, нет.

Сод изменился разительно, и впечатление он теперь производил тягостное.

Маленькие магазинчики, клубы, кафешки, рестораны – то, чего было тут в изобилии в их прежний приезд – всё исчезло. Город из цветного и праздничного превратился в серый и унылый. Скоро Новый Год, но окошки, которые, как оба помнили, всегда украшались ярко, теперь выглядели бедно и скудно. Вместо праздничных арок – пара скрещенных веток, иногда с гирляндами, иногда – с тусклыми лампочками. Свет в городе тоже изменился – теплые лампы накаливания заменили диоды или какие-то другие сберегайки. Холодный снег и этот ледяной призрачный свет…

Магазинов стало меньше, а жителей – много больше, поэтому у «дешевок» (а такие магазины тут теперь называли именно так) толклось много самого разнообразного люда. В толпе при входе, оказывается, под шумок, из-под полы кое-где продавали водку и сигареты – дело это каралось, если наезжал патруль, но, видимо, нелегальных торговцев было слишком много, чтобы всех ловить. Да и подторговывали в основном бабки, причем весьма преклонного возраста.

«Табачки» и «бухарики» – магазины с табаком и спиртным – располагались в неприметных местах, и не имели вывесок, но определить, где находится искомый заветный магазин, было несложным: рядом с таким магазином тоже всегда имелась небольшая толпа, в которой спешно выпивали и закусывали. Тут патрули тоже устраивали охоту, но поймать алкашей было еще сложнее, чем бабок – они были весьма ушлые, да и районы свои, видать, знали неплохо.

Набродившись по окраинам, Ит и Скрипач всё-таки прикупили одну ноль семь, на этот раз горькую, на клюкве, и поехали в центр, искать магазины с одеждой. Та одежда, которая продавалась на окраине, была настолько низкого качества, что смысла ее брать не имело. Во время первой же вылазки развалится. Да и холодная.

– Надо будет поподробнее почитать, что тут случилось, – предположил Ит. – Ведь случилось же. И это ни фига не официалка постаралась, это сами местные… ну или с минимальной помощью официалки.

– Что бы тут ни случилось, выглядит этот, как ужасная гадость, – подтвердил Скрипач. – И многие, кажется, это понимают. Как тот мужик с машиной.

– Первый или второй?

– Издеваешься? Второй, конечно. Не из каждого человека можно сделать… ну вот это всё, – Ит махнул рукой куда-то в сторону.

– Мне больше интересно, что у них с деньгами случилось, – заметил Скрипач. – Они же были если не богатые, то хотя бы при достатке. А сейчас они нищие. Затюканные, тупые, и при этом еще и нищие.

– Узнаем, – Ит задумался. – Я больше другого боюсь. Что это всё может как-то помешать работать.

– Чем именно? – удивился Скрипач.

– Черт его знает, – покачал головой Ит. – Я и сам не пойму. Какое-то липкое странное ощущение. Это не щелчок, как в прежних отработках, не опасность… что-то еще. С миром что-то не то. Совсем не то. И я не могу объяснить, что именно. Потому что это не вписывается в наши схемы, рыжий. Ни в «Зеркало». Ни в «Мишень». Ни в «Азимут». Ни во что.

– Официалов тут, как собак нерезаных, – заметил Скрипач. – Нас ни о чем не предупреждали, ты заметил?

– Еще бы не заметил. Скинули условия мира пребывания…

– Я насторожился еще когда читал, – вставил Скрипач.

– Я тоже, – кивнул Ит. – Но нам до этого, в принципе, никакого дела толком нет! У нас геофизика. И минимум всего остального. А ощущение с каждой минутой всё сильнее.

– Поехали за шмотками, – решительно сказал Скрипач. – Ощущения ощущениями, а в поле нам ехать придется. И знаешь, я не хочу дергать лишний раз официалку, чтобы выклянчить что-нибудь, с помощью чего можно не морозить себе жопу.

– Поехали, – согласился Ит. – Действительно, и правда…

Снег, который днем вроде бы стих, к вечеру снова усилился, повалил крупными хлопьями. Кажется, немного потеплело, но лучше от этого не стало – дороги в Москве теперь убирали из рук вон плохо, поэтому даже в центре, чтобы добраться до нужного магазина, пришлось от души помесить ногами снежную кашу, приправленную, судя по всему, каким-то ядреным реагентом. Народу по Тверской шло много, поэтому каша была еще та, да и снег, кажется, не думал прекращаться.

В магазине, против ожидания, почти никого не было – судя по всему, местных отпугивали космические цены. Редкие покупатели, кажется, больше смотрели, чем покупали. Но хорошие зимние комбинезоны, термобелье, перчатки в продаже были, и это не могло не радовать. Поскольку задерживаться в магазине лишнего не хотелось, они споро выбрали себе по лыжному комбинезону (оба взяли неприметных темных расцветок), прикупили белья, хорошие шапки, перчатки, обувь. Скрипач обратил внимание – на вещах стоял год выпуска, и этот год был либо прошлым, либо позапрошлым.

– Не берут? – спросил он продавщицу.

– Не очень, – покачала та головой. Кажется, факт отсутствия продаж ее не расстраивал. – Это же грешно. Вот и не берут.

– Что грешно, простите? – нахмурился Ит.

– Да баловство это. Лыжи, коньки, – пояснила продавщица спокойно. – Это только деткам играть, взрослым надо другими делами заниматься.

Она посмотрела на Скрипача – тот же спокойный взгляд, но уже с тенью осуждения.

– А нам вообще-то это для работы надо, – пожал плечами Скрипач. – А не кататься. Так что можете так на меня не смотреть.

– Для работы? – кажется, она слегка удивилась. – Это что же за работа такая?

– Геодезия, – объяснил Скрипач. – Слыхали?

– Воду, что ли искать?

– Воду? – Скрипач слегка опешил. – Нет… впрочем, неважно. В лесу работа, в общем. Долго, на холоде. Исследовать… ну, почву, местность. Как дороги прокладывать, и всё такое.

Лицо продавщицы посветлело. Дороги прокладывать – это она понимала. Это, видимо, было правильное и достойное занятие для взрослого человека. Когда покупки укладывали в пакеты (самые простые, без названия магазина, без маркировки), она стала помогать, сама, и явно с охотой. Видимо, прониклась серьезности задачи.

– Пиндык, – мрачно констатировал Скрипач, когда они вышли из магазина. – Хрена себе. На лыжах кататься – грешно, оказывается. Интересно, что теперь не грешно?

– Оглянись вокруг, – галантно предложил Ит. – Догадаться, видимо, не трудно.

– Оглянулся уже, – проворчал Скрипач. – Апрей-два. Только без Морока.

– Не Апрей, – покачал головой Ит. – На Апрее, если ты помнишь, не было ни этой мрачности и обреченности, ни религии в таком количестве. Это что-то совсем ненормальное. Где мы с тобой только ни были, но проповеди в спортивном магазине нам читают впервые. Я даже растерялся слегка.

– Давай включаться в режим уже, что ли? – предложил Скрипач. – А то ходим, как два лоха.

– Давай, – согласился Ит. – Только давай сначала кофе где-нибудь выпьем? Если, конечно, это вообще в принципе возможно.

…Кафе они нашли после часа блужданий по центру – судя по всему, оно каким-то чудом сохранилось в подвале старого дома, и предназначалось в первую очередь для туристов, а вовсе не для местных. Высокие цены, странноватый набор. Алкоголя нет, как класса; молоко для кофе рекомендуют взять постное, соевое; из закусок – либо печенье, фабричное, в крошечных пачках, либо картофельные чипсы, больше ничего нет. Сахар есть, но за отдельную плату, не за плату дают заменитель, по вкусу больше всего напоминающий незабвенный сахарин военного времени. А еще – в кафе не было музыки, вообще никакой. Ни живой, ни радио. Люди, ощущавшие эту звуковую яму, поневоле начинали говорить приглушенно, словно бы таясь.

– Странное место, – в полголоса заметил Ит. – Но кофе вроде бы ничего.

– За такие деньги был бы он «чего», – проворчал Скрипач. – А вот соевое молоко – гадость. Я попросил нормального, и…

– И тебе опять прочли проповедь, – подсказал Ит.

– И мне сказали, что его нет, потому что пост, – развел руками Скрипач. – Печенье тоже постное, между прочим. Морковное.

– Жрать можно, – пожал плечами Ит. – Давай дожрем, и поехали домой.

– Ага, значит, тебе тоже тут не нравится, – победно улыбнулся Скрипач.

– Феноменальная догадливость, – заметил Ит. – Как это у тебя получается?

– Сам себе удивляюсь, – хмыкнул Скрипач. – Ну чего? Пошли уже отсюда?