Социальное предпринимательство в России и в мире: практика и исследования - читать онлайн

Введение

Опыт социального предпринимательства начал активно накапливаться примерно с 1970 – 1980-х годов ХХ в., появившись почти одновременно в разных точках мира с разными экономическими и социальными условиями, а в 1990-х годах и в странах побежденного социализма. Это позволило некоторым аналитикам увидеть в социальном предпринимательстве своего рода мейнстрим – «мейнстрим инакомыслящих» («Mainstreaming of the mavericks») – так называлась статья Ч. Лидбитера, объяснявшего в 2007 г. причины популярности своей книги «The rise of the Social entrepreneur», вышедшей в Великобритании в 1997 г. Книга послужила вехой в росте популярности социального предпринимательства в этой стране и во многих других западных странах [Leadbeater, 1997; 2007].

К началу нового столетия социальное предпринимательство стало предметом больших общественных ожиданий. Все чаще оно признается новой перспективой развития то третьего сектора, то бизнеса, а то и социальной политики государства. Разумеется, профессиональные эксперты каждого из этих секторов далеки от социального мифотворчества, но общественная мифология формируется в общественной среде и фиксируется в СМИ, так что в конечном счете она оказывает влияние на принятие решений и политиков, и бизнесменов, и на менеджмент некоммерческих организаций (НКО). Задача исследователей – разобраться во всем этом потоке смыслов с тем, чтобы определить содержание, место и перспективы социального предпринимательства в мире и в каждой стране в отдельности.

Начиная исследование социального предпринимательства в 2007 г. мы подходили к перспективам развития этой темы в России не без некоторого скепсиса. Настораживал целый ряд вещей. Во-первых, наиболее яркие и успешные примеры – такие как банк Grameen в Бангладеш или инициатива Sekem в Египте, – относились к странам третьего мира, страдавшим от социальных проблем высокой остроты, испытывавшим серьезную нехватку экономических ресурсов и одновременно сохранившим в запасе культуры неизжитые моральные ценности традиционного общества. Эти условия мало походили на условия России, и тем более – развитых индустриальных стран Запада. Во-вторых, общение с российскими НКО и малым бизнесом, где логично было бы искать ростки социального предпринимательства, как будто не демонстрировало такого опыта, да и сами эти сферы в России получили пока ограниченное развитие. В-третьих, активно используемая в России 2000-х годов практика корпоративной социальной ответственности слишком часто при ближайшем рассмотрении обнаруживала корыстные интересы бизнеса либо государственное давление. Это представлялось плохим фоном для развития ориентированной непосредственно на социальный результат бизнес-практики, свойственной социальному предпринимательству в других странах. В-четвертых, наблюдение за общественными процессами в стране в 1990 – 2000-е годы, так же как и опросы общественного мнения в России, показывали, что не только «бизнес» или «чиновники», но и сами граждане не демонстрируют большой приверженности моральным ценностям, социальной солидарности, обеспокоенности нерешенными социальными проблемами, если последние не касаются их лично. Это также не должно было бы служить благоприятной питательной средой для социального предпринимательства.

Более глубокий анализ международного опыта и литературы на эту тему, опыт участия в экспертизе проектов трех раундов конкурсов социального предпринимательства в России, которые проводит с 2008 г. Фонд региональных социальных программ «Наше будущее», а затем и результаты проведенного нами пилотного проекта, в котором исследовалась практика организаций социального предпринимательства в российских регионах,[1] опроверг первоначальный скептицизм.

Проделанная нами за это время работа позволила сделать два принципиальных предварительных вывода. Первый: социальное предпринимательство развивается в западном, развитом индустриальном мире гораздо активнее и разнообразнее, чем в странах третьего мира. Более того, можно предположить, что проекты социального предпринимательства в развивающихся странах, получивших мировую известность, во многом стали успешными благодаря предпринимательским образцам, ценностям, культуре, экономическому образованию, созданными в развитых индустриальных странах Запада. В последнее время к этому добавилась также финансовая инфраструктура и консультативная помощь со стороны различных фондов и других некоммерческих организаций, обычно западного базирования. Второй: несмотря на отсутствие «моды» на социальное предпринимательство и уже перечисленные не слишком благоприятные условия среды, в России социальное предпринимательство есть, и, более того, по инновационному потенциалу и социальным ориентирам оно ничуть не уступает западным аналогам. Разница, которая между нами наблюдается, определяется скорее масштабами деятельности предприятий, а главное – отличиями российской социальной и институциональной среды, о чем пойдет речь в главах, посвященных России. Но разницу в «средах», отражающуюся в характере бизнес-моделей социального предпринимательства, можно наблюдать и внутри западного мира, в частности между американскими и многими европейскими предприятиями социального предпринимательства (о некоторых основах этих различий речь пойдет в главе 3).

Настоящая работа состоит из двух смысловых частей. Первая представляет примеры международной практики социального предпринимательства и анализ ее исследований в научной литературе. Здесь представлен не столько разброс мнений, который, конечно, также присутствует, сколько расхождения в традициях развития социальных предприятий, прежде всего в европейских странах и за пределами Атлантики, которые естественным образом отражаются в определениях и выводах экспертов. Такое разнообразие, по мнению некоторых специалистов, обусловлено «предпарадигмальным» этапом развития науки о социальном предпринимательстве [Nicholls, 2010].

Вторая часть посвящена российскому опыту социального предпринимательства и его проблемам. Мы постарались дать по возможности подробное описание историй четырех социальных предпринимателей – Натальи Денисовой (Конный центр «Аврора», г. Сыктывкар), Алексея Санкина (Музей народной игрушки «Забавушка», г. Москва), Александры Никитиной (АНО «Пролог», г. Москва) и Вячеслава Горелова («Школа фермеров», Пермский край), – которые далее анализируются с точки зрения логики формирования бизнес-моделей, профессиональной основы и рыночного позиционирования их социальных предприятий. Мы надеемся, что научные цели и практическая значимость проведенной нами работы не скроют от читателя личное достоинство и творческий поиск этих людей, чьи усилия важны не только для них самих, не только для «агентов рынка», но для большого числа их коллег, единомышленников, людей, с которыми и для которых они работают.

Поскольку это – первая на русском языке целостная работа о социальном предпринимательстве (не считая изданного в ГУ ВШЭ в 2008 г. препринта, который и сегодня доступен на сайте университета[2]), как бы нам ни хотелось, она не может претендовать на полноту и развернутость. В одной работе мы стремились представить как международный, так и российский опыт, а также состояние современной науки о социальном предпринимательстве. Столь широкий ракурс был выбран для того, чтобы увидеть место России в общем мировом процессе. При этом мы были убеждены, что разноплановое представление темы, к тому же со значительной долей описания кейсов, даст читателю бóльшую пищу для размышлений о смысле и перспективах социального предпринимательства и, шире, – отношений бизнеса и общества, чем выдержанная в одной строгой аналитической стилистике работа, посвященная какому-то одному аспекту социального предпринимательства.

Поскольку информация о пилотном проекте, проведенном в России и составившем эмпирическую базу анализа российской ситуации, достаточно подробно дана в приложении, здесь хотелось бы сказать несколько слов о замысле представления международного опыта и используемой для этого эмпирической базе. Истории отдельных организаций, таких как группа Grameen (http://www.grameen-info.org), Sekem (http://www.sekem.com), «Мондрагонские кооперативы» или «Институт здоровья одного мира» (www.iowh.org), стали почти каноническими примерами социального предпринимательства. И это несмотря на то что они основаны на различных организационных процессах, их направляли разные общественные силы, а формы, которые эти организации приняли, не только различны между собой, но во многом зависимы от институциональной среды их очень разных государств и обществ. В настоящей работе нет описания именно этих кейсов.[3] Не столько потому, что они уже много раз пересказаны в литературе – все-таки это прежде всего англоязычная литература, в России все еще не всем доступная, – сколько потому, что нам не хотелось, чтобы давление популярности этих организаций и уже распространенные оценки их деятельности помешали нам и читателю объективно анализировать феномен социального предпринимательства. Мы отобрали и представили такие примеры международного опыта, которые возникли примерно в то же время, что и предприятия, описанные в России, представляющие разные сферы деятельности и ориентированные на разные целевые группы, с основной целью – представить разнообразие социального предпринимательства, существующее в современном мире. Мы надеялись, что это поможет увидеть и российский опыт в общей канве мирового движения к использованию ресурсов предпринимательства для решения важных социальных проблем.

Для представления международного опыта были отобраны десять кейсов из коллекции фонда Ashoka (http://www.ashoka.org/), каждый из которых служит примером решения определенных социальных проблем своей страны. Затем мы решили добавить к ним еще одно предприятие, которое в коллекции Ashoka отсутствует и даже является спорным с точки зрения принадлежности к социальному предпринимательству, но по социальным целям и задействованным ресурсам может рассматриваться как глобальный проект социального предпринимательства, – это Kiva.org. Последний выбор обусловлен тем, что в общественно-политической литературе (прежде всего – англоязычной) Kiva описывается как новое слово в социальном предпринимательстве и своего рода «наследник» микрофинансовых открытий банка Grameen. За пять лет своей работы Kiva снискала себе широкую известность и стала предметом бурного обсуждения сторонников и критиков. Было бы неправильным пройти мимо этого опыта еще и потому, что микрофинансирование в России в последнее время развивается достаточно активно, развивается в тесном диалоге как с малым бизнесом, так и с государством, о чем пойдет речь в последней главе книги.

Возвращаясь к десяти кейсам, отобранным на основе базы Ashoka, следует оговориться, что нас интересовала практика инновационного решения конкретных социальных проблем в отдельных странах, однако речь необязательно шла о локальных проектах, замыкающихся исключительно в национальных границах. Многие первоначально локальные предприятия, доказав успешность своего опыта, начинают его распространение в другие страны, причем необязательно – в «похожие» страны. Работая над темой социального предпринимательства, мы обратили внимание на то, что стандартные группировки стран, такие как «развитые» – «развивающиеся», «север» – «юг», далеко не всегда демонстрируют ожидаемые различия в опыте социального предпринимательства.

Выбор коллекции Ashoka для представления международного опыта в данной книге обусловлен рядом обстоятельств. Во-первых, это крупнейшая организация поддержки социального предпринимательства, выявившая за время своей деятельности более 2000 стипендиатов, создав сеть, звенья которой собирались и накапливались много лет, поэтому сегодня Ashoka фактически является всемирной ассоциацией ведущих социальных предпринимателей мира. Ее штаб-квартира находится в США, но отделения, изучающие опыт предпринимателей в разных странах и выявляющие социальных предпринимателей, распространены по всем континентам, в которых работают местные эксперты, а стипендиаты принадлежат к 70 странам мира. В связи с этим в Ashoka накоплена самая большая коллекция социально-предпринимательских инициатив начиная с 1981 г. – года основания организации. Во-вторых, основатель и генеральный директор организации Билл Драйтон стоял у истоков идентификации социального предпринимательства как явления и понятия, ключевая характеристика которого – социальное изменение, иными словами, новаторский подход к решению социальных проблем, результатом которого в конечном счете становятся социально-экономические преобразования в сферах, куда приходят социальные предприниматели. «Социальные предприниматели не довольствуются тем, чтобы дать человеку рыбу или обучить, как ее ловить. Они не успокоятся до тех пор, пока не революционизируют саму рыбную отрасль».[4] Эту мысль Драйтона часто путают с более простой идеей – дать человеку удочку. Однако не в этом состоит значение социального предпринимательства, а в том, чтобы использовать в третьем секторе то, что давно известно миру бизнеса – постоянное внедрение новшеств и новые комбинации ресурсов дают обоюдную выгоду, они развивают как предприятие, так и рынок, постепенно создавая новую экономическую среду. На этом основана теория предпринимательства и развитие капитализма. Предпринимательская энергия, будучи обращена на решение социальных проблем, в отдельных социальных направлениях способна дать более эффективные результаты, чем государство или стандартные НКО [Bornstein, 1998].

В-третьих, и это вытекает из предыдущего, видение свойств социального предпринимательства в нашем исследовании и в деятельности Ashoka в ряде существенных черт совпадают:

• социальное предназначение предприятия, что означает – целенаправленное решение одной или нескольких разделяемых в обществе социальных проблем;

• новаторство, которое реализуется как в предложении новой идеи для решения социальной проблемы, так и в новой комбинации ресурсов для реализации поставленных предприятием социальных целей;

• устойчивость механизма обеспечения результата, что предполагает независимость организации от отдельных доноров и грантовых программ;

• этическая безупречность лидера и культуры организации, что выражается, с одной стороны, в личной приверженности участников социальной миссии предприятия, а с другой – в направлении полученной прибыли на развитие и реализацию ее социальных целей (это подразумевается в термине «неприбыльный», что в английском языке описывается как «not-for-profit», а во французском – «à but non lucratif»[5]).

В-четвертых, поскольку основной работой сотрудников Аshoka является поиск социальных предпринимателей, в котором участвует сегодня целая сеть экспертов самой организации и стран, в которых она имеет своих представителей, мы посчитали логичным использовать уже проделанную другими профессиональную «фильтрацию», чтобы пойти дальше. Очевидно, что никакая отдельно взятая исследовательская организация подготовить такую выборку не смогла бы. Наша задача состояла в том, чтобы из этой коллекции отобрать кейсы, удовлетворяющие нашим критериям социального предпринимательства и задачам книги, а также дополнить информацию о деятельности выбранного стипендиата, имеющуюся на сайте Аshoka, новыми данными, взятыми из независимых источников (материалы СМИ, интернет-блоги, в некоторых случаях – переписка с ним). Таким образом был подготовлен обзор десяти кейсов организаций социального предпринимательства (см. главу 2). Информация по Kiva собиралась на основе данных сайта организации, а также материалов СМИ и популярных блогов.

Еще несколько слов следует сказать об авторах и коллегах – о тех, кто принял участие в этой работе. Когда мы начинали, один из соавторов книги, Михаил Мамута, рассуждая о поиске источников финансирования предстоящего исследования социального предпринимательства в России, заметил, что социальное предпринимательство – это такое явление, в которое мы должны быть готовы внести собственный посильный вклад. Так и вышло. Многое в исследовании социального предпринимательства и в подготовке настоящей работы авторы и коллеги, которые нам помогали, делали не по заказу, а по убеждению. Единственным источником финансирования российского исследования стал уже упомянутый пилотный проект, поддержанный Оксфам, но он не мог вместить большую часть проделанной работы – как подготовительной, так и аналитической. Что касается моральной поддержки, участия в дискуссиях и обсуждениях, обмене опытом и экспертизе, то важную роль в том, чтобы эта работа стала возможной, сыграл Фонд региональных социальных программ «Наше будущее». Из небольшого консалтингового проекта, заказанного фондом в 2007 г., фактически выросла наша самостоятельная научная работа над темой социального предпринимательства в Институте управления социальными процессами НИУ ВШЭ. Первым систематизированным результатом этой научной работы, изданным на русском языке, стал препринт, подготовленный мной в соавторстве с М. Баталиной и Л. Тарадиной и представивший первый развернутый обзор опыта и концепций социального предпринимательства. Благодаря обсуждению нашего доклада на постоянном семинаре Института анализа предприятий и рынков НИУ ВШЭ возникло сотрудничество с Российским микрофинансовым центром и его директором Михаилом Мамутой, которое затем вылилось в совместную работу в ходе пилотного проекта по углубленному исследованию российских предприятий социального предпринимательства (подробности проекта можно найти в приложении). В лице российских социальных предпринимателей, которые стали «объектом» нашего исследования, мы нашли неординарных творческих людей, пример которых вдохновлял нас в работе над книгой. За это время советами, критическими замечаниями, просто добрым словом нам помогали самые разные люди, наши коллеги. Большое им спасибо.

Но это еще не все. Большую помощь в подготовке книги, прежде всего – в поиске и изучении информации о международном опыте социального предпринимательства, оказали студенты НИУ ВШЭ. Хотелось бы выделить вдумчивую и ответственную работу О. Сорокиной и М. Аларичевой, которые «пропустили через себя» наибольшее число историй социальных предпринимателей, прежде чем описать некоторые из них в настоящей книге. В написании международных кейсов главы 2 участвовали четыре студентки НИУ ВШЭ и одна наша недавняя выпускница. Другие ребята – выпускники НИУ ВШЭ, с которыми начиналось наше сотрудничество, не стали соавторами книги, но занялись практической работой по созданию своих собственных социальных предприятий. Хочется пожелать им успеха!

Александра Московская.