Возрождение. 1950. № 11. С. 180. Критический дар Адамовича высоко оценивали и многие другие эмигрантские литераторы, например, И. Бунин: «Лучший критик в эмиграции, в Париже» (Литературное наследство. Т. 84. Иван Бунин. Кн. 1. М., 1973. С. 679); Ю. Иваск: «Замечательный критик, лучший русский критик нашего времени» (Новое русское слово. 1971. 24 ноября. № 22443. С. 3); Ю. Терапиано: «“Властитель дум” и выразитель совести того времени» (Современник [Торонто]. 1972. № 24. С. 88); В. Завалишин: «Самый выдающийся авторитетный русский литературный критик и той и этой стороны» (Новое русское слово. 1971. 24 ноября. № 22443. С. 3); В. Вейдле: «Самый влиятельный литературный критик русской эмиграции» (Русская мысль. 1972. 2 марта. № 2884. С. 4); А. Седых: «Более авторитетного знатока русской литературы сегодня мы не имеем» (Новое русское слово. 1971. 24 ноября. № 22443. С. 3).
Из письма Адамовича М. Кантору, написанного в начале августа 1926 г. // Hoover Institution Archives. Stanford University.
Из письма Адамовича М. Кантору, написанного в начале августа 1927 г. // Hoover Institution Archives. Stanford University.
Третьяков В. «Звено», еженедельный литературный журнал // Сегодня. 1927. 3 марта. № 50. С. 3.
Из писем З.Н. Гиппиус Г.В. Адамовичу от 8 и 19 июля 1927 г. // Intellect and Ideas in Action: Selected Correspondence of Zinaida Hippius / Comp. by Temira Pachmuss. Munchen, 1972. С. 348, 350.
Бенедиктов М. «Звено» // Последние новости. 1927. 7 июля. № 2297. С.3.
Вейдле В. Памяти Г.В. Адамовича // Русская мысль. 1972. 2 марта. № 2884. С. 4.
3 марта 1958 г. Адамович писал Одоевцевой: «Вы спрашиваете о Sainte-Beuve. Я чрезвычайно обожаю Sainte-Beuve'а, считаю себя его учеником и подражателем, хотя он иногда бывал туп и, например, в Бодлере не понял ничего» (Beineke Rare Book and Manuscript Library, Yale University).
В статьях акмеистов не раз встречается этот тезис, по-разному сформулированный. Н. Оцуп посвятил его доказательству целую заметку, в которой вывел: «однажды найдя удачную формулировку той или иной мысли, автор не имеет оснований заменять ее другой, менее совершенной, из одной только боязни повторить себя» (Вправе ли писатель повторяться // Звено. 1926. 28 февраля. № 161. С. 4. Подп.: О.).
Иванов Г. [Рец.:] Г. Адамович. Одиночество и свобода. Нью-Йорк, 1955 // Новый журнал. 1955. № 43. С. 296.
Адамович Г. Литературные беседы // Звено. 1927. 29 мая. № 226. С. 2.
Странник. Поэт критики (Памяти Георгия Адамовича) / Публ. Е.А. Голлербаха // Russian Studies. Ежеквартальник русской филологии и культуры. Спб., 1996. Т. II. № 2. С. 267.
Анненский И. Книги отражений. Л.: Наука, 1979. С. 202.
Гумилев Н. Стихи. Письма о русской поэзии. М.: Художественная литература, 1989. С. 412.
Набоков В. Собр. соч. в 4 тт. М., 1990. Т. 3. С. 150.
Набоков В. Собр. соч. в 4 тт. М., 1990. Т. 3. С. 72.
Адамович Г. Литературные беседы // Звено. 1927. 3 января. № 209. С. 1–2.
Адамович Г. Комментарии. Вашингтон, 1967. С. 183.
Странник. Поэт критики (Памяти Георгия Адамовича) / Публ. Е.А. Голлербаха // Russian Studies. Ежеквартальник русской филологии и культуры. Спб., 1996. Т. II. № 2. С. 267.
Маковский С. На Парнасе «Серебряного века». Нью-Йорк, 1986. С. 132.
Там же. С. 137.
Адамович Г. Литературные беседы // Звено. 1927. № 2. С. 67.
Адамович Г. Комментарии. Вашингтон, 1967. С. 87.
Адамович Г. Комментарии // Числа. 1933. № 7/8. С. 153.
Струве Г. Русская литература в изгнании. Париж, 1984. С. 77.
Адамович Г. Комментарии. Вашингтон, 1967. С. 114.
Анненский И. Книги отражений. Л.: Наука, 1979. С. 173.
Адамович Г. Комментарии. Вашингтон, 1967. С. 187–188.
Адамович Г. Литературные беседы // Звено. 1928. № 3. С. 126.
Новый журнал. 1955. № 43. С. 296.
Варшавский В. Незамеченное поколение. Нью-Йорк: Изд-во имени Чехова, 1956. С. 179.
Струве Г. Русская литература в изгнании. Париж: YMCA-Press, 1984. С. 372–373.
Вейдле В. О тех, кого уже нет // Новый журнал. 1993. № 192–193. С. 360.
Почти все русские беллетристы последнего призыва, – Серапионы, например, – дают примеры чудовищного развития этой болезни. Их «красочность» не знает удержу. Образы нагромождены один на другой. Многие из них учились латыни и читали Цезаря. Неужели он ничему их не научил?
Вернее, она оборвалась с Пушкиным. После Пушкина все бредут ощупью, впотьмах, постоянно спотыкаясь и падая. Яснее всего это в стиле и в стихе Тютчева, индивидуально столь гениальных.