Водитель выходит из машины и открывает для меня дверцу. Я привыкла делать это сама, но сейчас рада помощи. Мне нужно изящно выбраться из салона, когда на мне узкая юбка-карандаш и туфли, высота каблуков которых близка к критической.
– Спасибо. – Я коротко киваю водителю и отпускаю его ладонь.
Передо мной закрытая территория ресторана. Такси пропустили под шлагбаум, так что я смогу зайти через задний вход. Он еще используется для вип-гостей, чтобы не привлекать лишнего внимания на центральной улице. Я как-то приезжала на концерт в ночной клуб, и там таким образом разделяли потоки: гости с дорогими билетами и именными приглашениями попадали внутрь через отдельный вход.
– Добрый день, – произношу, когда поднимаюсь по черным ступенькам и оказываюсь лицом к лицу с квадратным охранником. – Вас должны были поставить в известность, я…
– Да, я в курсе.
Мне даже не приходится произносить свое имя. Охранник поправляет наушник и показывает ладонью, что я могу проходить. Я миную холл с зеркальной стенкой и оказываюсь на развилке. Справа открывается лестница, она уводит на второй этаж к самым лучшим уютным столикам, а слева есть дорожка к главному залу. Я выбираю второй вариант, потому что оттуда доносятся голоса.
– …расписание сдвинулось всего на неделю, – отчитывается кто-то из сотрудников. – Мы потеряли два заказа, остальные клиенты согласились поменять даты. Ресторан готов функционировать на сто процентов с двадцать второго числа.
Я вхожу в зал и насчитываю в нем шесть человек. Марков стоит за барной стойкой и крутит между пальцев коктейльную трубочку. Он смотрит куда-то вниз и молча слушает девушку, которая продолжает отчет.
– Что с ремонтом? – спрашивает он, не поднимая взгляда.
– Главная проблема – с кодовыми замками. Прошлый хозяин не передал нам ключи и лицензии, чтобы мы могли обратиться к производителю…
Я решаю осмотреться дальше. Ольга Викторовна хочет управлять этим рестораном, поэтому мне нужно увидеть его состояние своим глазами. Я сворачиваю к кухне, которая выглядит идеально и переливается новейшей техникой. Рядом с ней находятся еще две комнаты. На первой двери я замечаю табличку с надписью: «Дверь не закрывать!» Но стоит мне войти в нее, как сзади раздаются шаги.
Определенно мужские шаги.
– Вас становится очень много в моей жизни, Полина, – баритон Маркова накрывает всё пространство.
Я оборачиваюсь к нему, но он стоит против света. В помещении включена всего одна лампочка, а электрический поток из кухни льется прямиком на меня. Так что Марков может рассмотреть каждую деталь моей внешности. Он концентрирует на мне всё свое внимание и замечает, что я выгляжу иначе.
Мне бы самой привыкнуть к смене имиджа, я не дала Ольге Викторовне отрезать и покрасить мои волосы или экспериментировать с макияжем, хотя она настаивала и кроме швеи пригласила в квартиру целый десант индустрии красоты.
Но мне сделали укладку. Волосы теперь лежат иначе, открывая лоб и «красивый взгляд» – именно так сказала моя начальница в пылу уговоров. Высокие каблуки тоже сделали свое преображающее дело, как и костюм из натурального черного шелка. Он пижамного стиля и с легким оверсайзом, как сейчас модно, но в нем я действительно выгляжу роскошной штучкой с карьерным оскалом.
– Так бывает, когда случаются общие проекты, – отвечаю Маркову.
Он почему-то не двигается, а я проваливаюсь в его слишком опытные и слишком холодные глаза и перестаю слышать монотонный голос сотрудницы. Она что-то говорит, пытаясь привлечь его внимание, но не решаясь войти. Ее слова остаются на поверхности, а меня утягивает в синюю глубину его взгляда.
Вот зачем он так смотрит?
Зачем вообще пришел?
– Вы тут с ревизией? – бросает Марков. – Может, подсадить? Проверите верхние полки?
Он указывает на правую стенку. Там как раз полки достают до самого потолка. Я вообще только сейчас понимаю, что это комната для хранения. Тут довольно прохладно, скорее всего даже есть система охлаждения. А вот окон нет.
– Маркировку молока будем сверять? Вдруг срок годности вышел?
Марков подтрунивает. Он подходит ко мне вплотную и протягивает ладонь, как будто действительно ждет, что я полезу с его помощью наверх.
– Давайте, я не тороплюсь. Давайте всё осмотрим как следует, Полина Сергеевна.
– О, вы запомнили мое отчество, Станислав Олегович.
– Ищу ключики к вашей персоне, – усмехается Марков. – Деньги вы не берете. Может, удастся вас подкупить уважением? У Ольги Викторовны с этим точно проблемы, она едва ли вас за человека считает.
Я бы на это даже посмотрела.
На уважение в исполнении Маркова. Без его сарказма, наглого взгляда и тотальных ноток мужского превосходства в голосе.
– Даже не хочу знать, за кого меня считаете вы, – цежу.
Я сдвигаюсь в сторону, показывая, что не собираюсь браться за ладонь Маркова. Верхние полки меня не интересуют.
– Вы дотошная и исполнительная. Рабочая лошадка, которая отлично чувствует себя в тени, – Марков вдруг выдает мне оценку, возомнив себя профайлером. – Вы неконфликтная, спокойная…
– Хватит, Станислав Олегович.
– …зависимая. С другим характером вы бы не смогли работать с моей бывшей женой. Вы тихая мышка, Полина, которая может стерпеть что угодно.
Он так доволен собой! Словно верит, что попал в цель каждым словом!
Или просто хочет задеть меня?
Раскачать?
Не знаю. В этот момент мне плевать, я не хочу быть спокойной и рассудительной! Во мне закипают эмоции, на которые топливом льется тот факт, что мне уже третий день изощренно выносят мозг. То его бывшая, то он сам.
Я отпихиваю Маркова и направляюсь на выход. Толкаю дверь, но все же разворачиваюсь к нему, чтобы добавить пару ласковых.
– Вы совершенно не знаете меня… – успеваю прошипеть ядовито и тут слышу, как с глухим лязгом захлопывается дверь. Я оборачиваюсь к ней и запоздало понимаю, что сняла ее с ограничителя, когда толкнула. Я рывком обхватываю ручку и несколько раз дергаю туда-сюда, но дверь не реагирует. Вообще ничего не происходит!
– Она не откроется, – произносит Марков. – С той стороны была табличка, что ее нельзя запирать.
– И что теперь? – Я потерянно оборачиваюсь к нему.
Я прекрасно помню ту табличку.
И слова девушки, что с замками в ресторане возникли какие-то проблемы.
Но их же можно сломать?
Сколько это займет времени? Полчаса? Час?
Боже, целый час с Марковым в тесной комнате!
Нет, я не выдержу!
Я снова дергаю ручку со всей силы.
Да чтоб тебя!
– Я беру назад слова, что вы спокойная, – отвечает Марков.
– Вам смешно?
Не могу поверить, что он даже в такой ситуации продолжает подтрунивать. Я завожусь с новой силой и чувствую, что мне срочно нужен какой-то предмет, чтобы выместить на нем все эмоции. Иначе я наделаю глупостей!
– Отойдите, – строго произносит Марков, надвигаясь.
– Все-таки хотите проверить? Я ее захлопнула, Станислав Олегович. Я в состоянии отличить запертую дверь от незапертой! И эту невозможно открыть без ключа!
Я запрокидываю голову и смотрю ему прямо в глаза. Марков щурится. Я и сама понимаю, что веду себя неадекватно. Но я вхожу во вкус. Во-первых, не надо было называть меня мышкой! А во-вторых, я чувствую себя воздушным шариком, который накачали не гелием, а негативом. И теперь я либо лопну с оглушающим хлопком, либо тонкой струйкой спущу весь скандальный запал. Так что пусть терпит, лучше пререкательства, чем истерика.
Тем более за дверью уже разгорается спасательная операция. Стучат каблуки сотрудницы, потом еще шаги, доносятся возгласы и короткие приказы.
Марков, не разрывая со мной зрительного контакта, достает сотовый из кармана и набирает номер. Он прижимает трубку плечом к уху и делает последний шаг. Я судорожно выдыхаю, потому что он бесцеремонно наталкивается на меня.
– Ну знаете…
– Я просил вас отойти, – цедит Марков и переключается на разговор по телефону: – Да, мы застряли. Найди кого-нибудь… Нет, бить бесполезно. Она крепкая, плечом не вынесешь.
– Вы даже не попытались, – вставляю огорченно. – Может, хоть разок попробуете? Тут есть место, чтобы разбежаться.
Я показываю подбородком на противоположную стенку. Я бы доплатила за такое зрелище. Дверь выглядит внушительно. Словно кладовка по совместительству служит сейфом.
– Хотите, чтобы я вывихнул плечо? – спрашивает у меня Марков.
– Такие мужчины, как вы, обычно заговоренные. Уверена, вы даже не поморщитесь.
– Такие, как я? Это какие же?
Он кладет ладонь на стенку, не давая мне отдалиться.
– Напыщенные, бесцеремонные. Уверенные, что планета крутится вокруг их персоны.
Фух!
Прям легче становится.
Из моего шарика выходит ядовитый воздух.
– Любопытно, – коротко комментирует Марков. – Здесь прохладно, да?
– Что?
– На вас легкий костюм, вы скоро замерзнете.
Я хлопаю ресницами как идиотка. Я не поспеваю за переменой и ищу подвох в словах Станислава. А он тем временем стягивает со своих плеч темный пиджак.
– Нет, не нужно…
– Нужно, – он нажимает баритоном большого босса. – Не упрямьтесь, Полина.
– Но мне не холодно.
– Когда станет холодно, согреться будет сложнее. Мне тогда придется обнимать вас.
– Это точно нет!
– Я так и подумал, что вы будете против.
Он усмехается и накидывает пиджак на мои плечи.
Черт, он прав… Я чувствую тепло его тела, которое сохранила ткань подкладки, и осознаю, что действительно успела продрогнуть. Из-за этого рука не поднимается стряхнуть его пиджак, хотя бунт так и кипит в крови.
Я проскальзываю мимо Маркова и останавливаюсь в другом углу комнаты. Пульс постепенно приходит в норму, хотя я совершенно сбита с толку. Джентльменские привычки Станислава путают карты. Я уже нарисовала его образ, даже готова была попасть под влияние своей начальницы, которая терпеть его не может. Мне тоже стоит его недолюбливать – так будет проще работать. Ольга Викторовна мой босс, а значит, ее враг – мой враг. Звучит очень по-корпоративному, она бы точно была довольна.
Только вот пиджак Маркова согревает меня… И он не сказал мне ни одного резкого слова, хотя я заперла нас здесь. А у него наверняка расписана каждая рабочая минута, у него нет времени прохлаждаться в кладовке ресторана.
– Ольга раньше носила шелковые костюмы, – вдруг выдыхает Марков. – Как на вас сейчас.
Его ботинки скрипят, и я понимаю, что он разворачивается ко мне лицом. Я не спешу отвечать ему тем же, у меня пересыхает в горле. Мне нужно время, чтобы выдохнуть. Поэтому я смотрю на металлические полки, на которых стоят одинаковые коробки.
– Свободные блузки и обтягивающие юбки, в которых ее задница смотрелась сногсшибательно, – продолжает Марков.
Я готова спорить, что в этот момент его взгляд опускается на мою пятую точку. Там есть на что посмотреть, я знаю выигрышные стороны своей фигуры.
– И почти всегда это был черный цвет. Иногда темно-синий. У вас есть такой же комплект в синем цвете?
Есть.
Ольга Викторовна долго крутила его в ладонях, прежде чем уговорила меня все-таки выбрать черный вариант.
– Когда у нас впервые случилась близость, на ней как раз был такой костюм. Я случайно сорвал пуговицы на блузке, когда раздевал…
– Зачем вы это рассказываете мне? – Я рывком оборачиваюсь к нему.
– Зачем вы потакаете ей? Ольга больная женщина, а вы помогаете ей сходить с ума.
– Это просто деловой стиль, он часто повторяется…
– Не делайте из меня идиота, Полина. Я довольно мягок с женщинами, но у всего есть границы.
– Вы угрожаете?
– Вы поймете, когда я начну угрожать.
Его ответ опускает температуру в комнате на пару градусов. Марков с Ольгой Викторовной просто прекрасная парочка, даже жалко, что развелись. Они определенно стоят друг друга.
Осталось только понять, какая роль отведена мне в этой схватке бывших. Я обдумываю слова Маркова, используя короткую передышку. Неужели Ольга специально выбрала для меня эту одежду? Чего она тогда добивается? У нее есть изощренный план, в который входят и квартира в центре, и соседство с ее бывшим мужем, и мой кабинет в «НилИнвест»? Меня действительно становится много в жизни Маркова, и всё благодаря Ольге Викторовне. Она буквально втягивает меня в его будни.
Я переступаю с ноги на ногу. Вырисовывается еще одна проблема, высокие каблуки – ужасный выбор для долгого нахождения в вертикальном положении. Мне хочется присесть, но здесь негде.
– Вы изменили ей? Завели интрижку? – я вдруг решаюсь и задаю личный вопрос. Марков все равно наплевательски относится к дистанции между нашими телами, так что ему будет полезно узнать, что в эту игру играют двое. Я тоже могу быть бесцеремонной.
– Нет, я не изменял жене, – Станислав качает головой. – Мы развелись не из-за этого.
Он выставляет ладонь, предупреждая мой следующий вопрос.
– Я не скажу вам, Полина. Это слишком личное.
Со стороны двери доносятся шорохи. Марков поворачивается к ней корпусом, а я вбиваюсь плечом в стенку. Так удается хоть немного перенести вес и дать передохнуть стопам.
Вскрытие замка занимает еще минут десять. Мы с Марковым молча вслушиваемся в царапающие звуки и вскоре дожидаемся момента, когда дверь распахивается.
– Ну наконец-то! – эмоционально выдыхает его помощница и взмахами ладоней отгоняет мастера. – Станислав Олегович, как вы? Тут холод собачий! Это просто ужасно…
– Сделай нам кофе погорячее, Марина, – Марков обрывает ее и первым покидает комнату. – И принеси бумаги по ресторану, которые ты подготовила для Ольги Викторовны.
– Да, конечно. – Помощница кивает.
Я тоже выхожу и сразу чувствую, насколько теплее в кухне. Я смотрю, как Марков защелкивает ограничитель на двери, который я умудрилась сорвать. Через секунду он бросает на меня красноречивый взгляд. Мол, и как вам только удалось?
– Я не специально, – выдыхаю.
Я придвигаю первый попавшийся стул и опускаюсь на него.
Помощница у Маркова оказывается скоростная, проходит всего ничего времени, и в моих озябших ладонях оказывает чашечка черного кофе. А на блюдце даже есть маленькая шоколадка и миндаль.
– Вот документы, – сообщает Марина.
– Я потом посмотрю, – отвечаю ей. – Спасибо.
Странно, но Марков не уходит по своим делам. Он пьет кофе рядом, а потом идет провожать меня до машины. Мы вместе выходим на крыльцо, к которому водитель уже подал авто.
– Не надевайте больше этот костюм, – бросает мне Марков, открывая заднюю дверцу машины.
Я опускаюсь в салон. Мне приходится сразу переключиться на работу. Ольга Викторовна уже интересуется, как прошло. Я решаю опустить историю с захлопнувшейся дверью и пишу, что встреча прошла штатно. Я в коротких сообщениях описываю, что успела рассмотреть в ресторане, и обещаю к концу дня прислать все документы.
Пока я переписываюсь с начальницей, на телефон приходит сообщение из клиники. У них внезапно появилось окошко, и они предлагают приехать на консультацию. Я сразу спрашиваю у Ольги Викторовны разрешение отлучиться из офиса.
– Да, конечно, – отвечает она. – Поезжай.
Я даю водителю новый адрес и только в этот момент понимаю, что всё это время была в пиджаке Маркова. Я уехала в нем, забыв вернуть хозяину. Да и он не напомнил.
Я снимаю его и закидываю на сумку. Потом разберусь, как вернуть назад.
– Да, вот тут будет идеально, – говорю водителю, когда мы приезжаем к пафосному зданию с панорамными окнами.
Если бы не связи Ольги Викторовны, я бы никогда не оказалась здесь. Я знаю, что она в хороших отношениях с владельцем клиники. Она протолкнула меня, записав в плотный график их лучшего хирурга и пообещав, что с оплатой не будет никаких проблем. Она поручилась за меня и даже повысила зарплату, чтобы я смогла побыстрее внести задаток.
– Полина Сергеевна, добрый день. – Девушка на ресепшен узнает меня и выходит из-за стойки, чтобы проводить в кабинет. – Я помогу вам с вещами.
Она показывает шкафчик на ключе, куда я могу убрать сумку, и выдает мне бахилы и тонкий одноразовый халат.
А дальше как в тумане. У меня так быстро бьется сердце, что я едва понимаю, что происходит вокруг. Я так долго ждала, когда колесо моей реабилитации закрутится, что мне не верится.
Это на самом деле?
Я же не сплю?
Я становлюсь на шаг ближе к своей мечте?
Меня осматривает помощник хирурга. Он детально опрашивает меня и рассказывает обо всех этапах, которые нам предстоит пройти. Потом он показывает фотографии «до и после» пациентов с похожей ситуацией. У меня начинает щипать глаза, я часто моргаю и пытаюсь хоть что-то сделать со своей эмоциональностью.
Но это трудно… Это мое слабое место. Я гляжу на фотографии, а часть меня боится поверить, что я могу однажды проснуться без своих увечий. Без того, что привыкла надежно прятать.