Мой отряд трудился на Южном Урале. Шла планомерная проверка аэрогамма-спектрометрических аномалий в Челябинской области. Я был начальником и единственным геологом, который отвечал буквально за все – за качество работ, за рабочих, технику, и не мог покинуть участок, так как это было бы просто невозможным.
Но однажды я получил срочный приказ начальника партии явиться на базу экспедиции в Екатеринбург. Дело шло о жилье для моей семьи. Геологическое управление два года строило благоустроенное общежитие для малосемейных специалистов в центре города, недалеко от горного института. Зимой я пытался попасть в число будущих жильцов в этом доме, но все попытки были напрасными. Зима прошла, весной началась подготовка к выезду на полевые работы, и я оставил до поры до времени эти попытки получить вместе с женой и дочерью квартиру в этом доме.
Летом начали утверждать окончательные списки сотрудников, которым предстояло жить в этом семейном общежитии, и начальник партии, где я работал, вызвал меня для последней попытки попасть в эти списки. Со своей стороны он уже сделал все возможное. Теперь все зависело от меня.
Я приехал, и сразу включился в процесс. Ходил по всем кабинетам, в которых сидели люди, имевшие малейшее отношение к составлению списков будущих жильцов, и уговаривал, приводил доводы, спорил и льстил. Взяток я не предлагал, этого я не мог и не умел. Когда я обошел всех, кто имел к этому отношение, и ничего у меня не получилось, я начал обходить всех во второй раз. Моя такая настырность, в конце – концов, начала приносить плоды, и начальники двух экспедиций, в которых работал я и моя жена, договорились о том, что одна экспедиция дает место моей жене, а другая мне. И мы с женой осенью получили ордер на квартиру.