Ох, уж эта любовь – древнее, первобытное чувство, от которого подчас кровь кипит в жилах. Кто-то поёт ему дифирамбы, кто-то клянёт и ругает на чём свет стоит. А кто-то случается, ждёт его долгие годы, ведь не каждому суждено испытать этот взрывной шквал вдохновения и отчаяния одновременно. Столь сложное и порой безответное чувство подвластно лишь людям романтического и, несомненно, выдержанного склада характера. Истеричные, нетерпеливые и расчётливые индивиды не годятся для любви, потому как зачастую бездарно погибают, или того хуже, теряют рассудок, просто сходят с ума.
Кстати, этому есть прямое подтверждение в качестве одной весьма интересной и показательной истории. Вот её-то нам и предстоит узнать. А началась она в стародавние времена, когда в столице правил царь-государь, а в провинциальной глубинке и на периферии власть держал либо городничий, либо полицмейстер, а местами и бурмистр. В общем, давненько это случилось, притом настолько далеко от столицы и царя-батюшки, что прокурором там считался медведь, а значит, по здравому рассуждению дело было в Сибири, в далёкой её таёжной части на просторах прибайкальского плоскогорья, где берут начало множество разных ручейков, речушек и рек.
Здесь в этом лесном краю на отшибе империи правил иной закон, не тот, что в цивильной, центральной части государства. Тут если что, то в суд на обидчика подавать некогда, все вопросы решались сразу и конкретно, вплоть до физического устранения соперника. Да уж, вот такие глухие места и такие дикие нравы. Хотя с другой стороны очаг спокойствия и некой культурности в этих отрешённых местах, конечно, был, и им являлся довольно-таки разросшийся в размерах поселок, а скорее уже городок со звучным названием Ербогачён, что означает «холм, поросший сосной». А располагался он, да и сейчас расположен, на берегу знаменитой реки Нижней Тунгуске, которая богата не только рыбой, но и непревзойдённой красотой своих берегов.
Обитали в городке семьи охотников, рыболовов и, разумеется, старателей, добытчиков золота, ведь не надо забывать, что в низовьях Тунгуски брало начало множество её притоков; всяких ручейков и речушек, а, следовательно, золотоносных мест на этих притоках имелось великое изобилие. Правда, все они в те времена были ещё малоизвестны, и практически не открыты, не найдены. Так что в основном старатели объединялись в артели и пытали удачу на более или менее изученных приисках.
Хотя иные бродячие искатели золотишка скитались по всему краю, и наугад разведывали новые места, при этом подчас обходясь лишь своей интуицией да компасом с киркой и лопатой. И вот сними-то, с этими «дикарями», а их так тогда называли, была просто беда; то они бесследно пропадали, то подавали сигналы бедствия и молили о спасении, а то и возвращались из тайги в полусумасшедшем состоянии без крупинки золота. Однако это никак не сказывалось на пополнении их рядов.