Начать с нуля. Чистый лист так много обещает
Фредерик Бегбедер
Любовь живёт три года
Тишина… До своего рождения все существа очень долго томятся в тишине, как и миры до тех пор, пока не приходит их время и не пробьёт заветный час. Трофора тоже когда-то была соткана из Тишины, слово полотно, изображавшее самую мирную и сладкую картину: улыбающихся людей с пылающими добротой и праведным огнём сердцами, прелестных животных, мирно существовавших в своих блаженных лесах, восхитительные растения, обвевающие ветви и корни могучих деревьев в зелёных лесах. Все миры начинаются так. Но проходят дни, года, декады, века и миллениумы, прежде, чем мир начинает жить так, как положено. По нерушимым Законам. Цветущая Трофора вскоре, по меркам вселенной, после своего зарождения была поражена Хаосом. Он проник в сердца людей, и сделал их жестокими и алчными, пробрался в лесные чащи и сделал зверей свирепыми, проник в само солнце, заставив растения вместе с его светом принять и себя самого, и те увяли. А те, которые не увяли, стали ядовитыми и вместо прежнего нежного запаха несли только смерть. И Тишина пала. Нити треснули, рассыпаясь на прах. Из праха родилась дева. Прекрасное существо с волосами цвета золота и с кожей цвета серебра. Унаследовав могущество и величие некогда властвовавшей над миром Тишины, превозмогая её, она осветила путь заблудшим и встала против воцарившегося Хаоса. К моменту её рождения он уже достаточно долго властвовал над беззащитным миром, творил сущее зло и заставлял тех, кто населял его, вторить ему. В мир пришло богатство, великое множество существ из иных миров, разумные и неразумные, они заполонили Трофору. Но обретённое богатство не пошло ей на пользу. Люди, бывшие в мире прежде, теперь были вытеснены далеко от привычных мест, а их жилища наполнили другие, те, кто пришёл извне. Мир изменился. Вместе с Хаосом в нём появилась сила, и лишь те, кого разрушитель принёс с собой, знали, как этой силой владеть. Люди же, страдавшие от этой силы, боялись её и, дрожа, называли её магией. Дева воодушевила людей. Она искренне полюбила их, пожалела и решила подарить им всю себя, свою силу и своё могущество. Она спустилась на землю и указала им путь, помогла обуздать силу Хаоса и научила направлять её, владеть ей. Она принесла людям знания, за что те нарекли деву Истиной.
Время шло и люди крепчали, а Хаос и его многочисленные последователи, узрев могущество Истины и возжелав исцеления перешли на сторону богини. Разрушитель, покоритель миров, ощутив, что власть его становится всё слабее, вызвал на бой Златовласую деву, чтобы раз и навсегда решить, кто из них останется единым над всеми теми, кто живёт в Трофоре. Схватка шла, и сотрясались небеса, звенел воздух, не в силах сдерживать натиск двух, что сражались насмерть за судьбу мира. И если бы кто-то сейчас помнил, что случилось тогда, если бы те, кто был тогда свидетелем чудовищной схватки, дожил до наших дней, то он непременно сказал бы, что не нужна была Трофоре такая битва, и что она лишь потрепала её, нарушила строение мира. Целый материк, огромный остров исчез тогда с лица её. Он раскололся надвое, и часть одна его воспарила в воздух, а вторая под воду погрузилась и канула в морской пучине. И закончилась битва, и победила в ней величавая дева с волосами цвета золота и кожей цвета серебра. Но не пал Хаос так, как подобает пасть в бою проигравшему. Отравил он земли, принадлежавшие Истине по праву и породил в них семена свои, бывшие когда-то частями его собственного тела. И скверные семена из членов его проросли, и дали они плоды свои. Яд проникал глубоко в землю, в моря и океаны, в бескрайние леса и пустыни, и всё черпал силы для Хаоса, чтобы восстал он вновь и бросил вызов Златовласой деве. Дабы снова свершилось побоище, куда пуще и жёстче прежнего. Но этого не случилось. Великая дева, Истиной наречённая, дала людям и тем другим, кто тоже встал на её стороны, новые знания. И ковали они руками её, плели, слушая её голос, ткали и рубили, чтобы сделать великое, благословенное волей богини и сотворённое руками смертного оружие. И их было много. Словно капля живительного сока стали они для Трофоры, ибо, в руках смертных стали они гибельными для Хаоса и семян его, глубоко в землю въевшихся. Вооружившись ими, смертные, те, кто был сильнее и храбрее всех, бросились вглубь ставших глубокими пещерами зловещих ростков, но не очистили их от скверны, а лишь остановили её. И тогда сложили они свои творения там, в глубине, и оставили их, дабы Хаос долго ещё не смог набраться сил. Но, войдя внутри героями, никто не выходил обратно с видом победителей, и лишь скорбно повесили головы великие мастера и воины, ибо поняли, что было не так совершенно оружие, выкованное ими, не так хороши были доспехи и плащи, сотканные из лучших нитей лучшими мастерами, не так сильны были чары, на них наложенные. Тогда дева снова спустилась к ним. Теперь её бесконечная любовь пала на всех, даже тех, кто во всю противился ей, и тех она любила. «Не ваша вина в том, что зло, яд этого мира, ещё не пало, – сказала она, – Не вы сами или творения ваши были несовершенны. Просто час его ещё не пробил. Тишина ещё жива, и время, звенящее в нитях её, говорит, что ещё рано. Спите спокойно, ибо придёт век и Хаос падёт от рук ваших внуков или правнуков или правнуков ваших правнуков. Время придёт.»
По сей день слова эти выбиты на каменных плитах в священных храмах, но пустеют храмы, ибо идёт время, а мир всё глубже погружается в непроглядные пучины Хаоса. А Тишина… Тишина всё молчит…
***
Я не раз успел отведать на собственной шкуре сжимающий сердце, прошибающий до дрожи в коленках и других подвижных и неподвижных частях тела страх. Мне приходилось видеть такое, хуже и страшнее чего, казалось, придумать нереально. Оказывается, реально. Стоя в незнакомой комнате с каменными стенами бледно-песчаного цвета, покрытыми коврами, изображающими витиеватые узоры и картины, на полу, таком же, как и стены, так же покрытом коврами, притом не менее разнообразными, я всё сильнее понимал одно: я ошибался. Вполне реально придумать ситуации в разы хуже и ужаснее тех, в которых мне случалось побывать прежде. Помимо ковров небольшая комнатушка, чуть больше привычной мне палаты, была уставлена мебелью, которой теперь было в достатке, от чего комната казалась ещё меньше: деревянным столом с уложенными на нём аккуратной стопкой книгами, деревянным стулом с высокой глухой спинкой, большим просторным шкафом с деревянными ручками и высеченным по контуру дверей орнаментом, вешалкой, стоящей перед дверью на длинной ножке, внизу веером разделяющейся на четыре отдельных опоры и деревянной кроватью. Кроме того, что я вскочил с неё сразу же, как только открыл глаза, испуганно прижался к ковру на стене, изображавшему картину погони гепарда за быстроногой антилопой, о ней ничего примечательного сказать было нельзя. Всё это я успел осознать намного намного позже, чем отошёл от самой невероятной, самой пугающей во всей сложившейся неразберихе вещи – полупрозрачной рамочки перед моим собственным лицом, внутри которой на привычном мне английском языке красовалась весьма простая, очень даже доброжелательная и приветливая, но всё равно повергшая меня в праведный ужас, надпись:
«Добро пожаловать!»
«Исекай», пронеслось где-то в голове. Существует некоторый ряд игр, фильмов и аниме в данном жанре. Последние, разумеется, популярнее среди нынешней молодёжи. Говорю в третьем лице, так как не отношу себя к части социума, не могу, совесть не позволяет назвать социальным человека, который примерно полтора года из последних двух провёл в четырёх стенах, только по-наслышке узнавая новости из внешнего мира, слушая объяснения популярных мемов, что называется, на пальцах. Фильмы, сериалы и аниме Роксана тоже время от времени приносила мне на флешке или на внешнем HDD, жёстком диске. Скажем так, она тоже не была из числа тех, для кого нормой жизнью были большие компании, вечеринки, тусовки и активный отдых, однако, возможностей для контакта с внешним миром у неё было значительно больше. Так вот, насчёт жанра. Я никогда его не любил. Не любил за то, что в нём всё выглядит слишком красочно, слишком неправдоподобно, не так, как должно быть. Мне знакомо то чувство, когда тебя внезапно вырывают из привычной тебе стихии, из зоны комфорта, и пихают невесть куда и невесть зачем. Первое, что человеку хочется в такой ситуации – выбраться, попасть обратно, туда, где ему хорошо жилось. Мало кто останется рад тому, что его жизнь кардинально перевернули с ног на голову, предварительно его самого не спросив. Вторым неприятным аспектом попадания в параллельный мир является смерть героя в настоящем, родном, так сказать, мире. И это, несомненно, отозвалось в моей голове мыслью о том, что я тоже погиб, точно так же, как и знакомые мне герои. Стало быть, пути назад у меня нет. Скорее всего.
Страх оковал меня, стиснул в стальной лапе, поднося ко рту, в котором ощетинился ряд острых сверкающих смертью зубов, чтобы сожрать. Во рту в считанные секунды всё высохло, словно там никогда влаги и не бывало. Я сглотнул, облизал высыхающие губы. Сердце колотилось, вызывая бурную дрожь. Всё тело тряслось, словно окованное холодом, однако вокруг было не то, что тепло, а даже жарко, нестерпимо жарко. Тогда, принимая предложение незнакомца, я едва ли понимал в действительности, что происходит, едва ли мог предположить нечто подобное, хоть и согласился сам. Это согласие, это необдуманное решение ещё не раз напомнит о себе в будущем, когда новый, доселе неизвестный мир подвергнет меня новым испытаниям.
***
В Сомэте, столице государства Акира, расположенном на песчаном материке, средь сплетений вымощенных камнем улиц, высился над остальными домами каменный особняк правящего клана Зеилли. В его коридорах, пролегающих глубоко внутри каменного строения, стояла приятная прохлада, ночью же превращающаяся в зверский собачий холод. Акира располагалась посреди пустыни, на берегу роскошной реки Ак, пронизывающей весь материк и впадающей в море на западе. С реки часто дул тёплый ветер, вода остывала не так быстро, как окружающий её песок, но это не помогало жителям согреваться холодными ночами в низких каменных домишках, не у всех из которых можно было обнаружить ставни на окнах. Благо с окраин материка часто приходили торговые караваны, привозя с собой топливо для каминов и печей, стоящих практически в каждом доме, и строительные материалы, коих на пустошах не было ни грамма. На втором этаже особняка распахнутое настежь окно впускало в помещение потоки сухого и жаркого воздуха. У окна за столом сидела девушка шестнадцати лет – Софита Зеилли, дочь главы клана. У нее были длинные голубые волосы, заплетенные в косу и ярко синие глаза; кожа была бронзовой – сказывалось постоянное пребывание под палящими лучами солнца. На ней были надеты короткие голубые шаровары, не прикрывающие колен и белое платье без рукавов, спереди расходившееся в разрезе от живота, а сзади доходившее почти до земли; на ногах мягкие черные сандалии. Правую руку украшал тонкий серебряный браслет с разноцветными камнями.
Напротив нее с противоположной стороны стола сидела молодая светловолосая женщина. Кэсс была выбрана в наставницы Софиты, чтобы дать ей все возможные теоретические знания, которые пригодятся будущей правительнице: о политике, экономике и истории её родной страны, а так же всей Трофоры в целом. Софита была уверена, что ее отец очень сожалеет о том, что у него не родился сын. Вместо того чтобы воспитывать достойного наследника, который был бы достаточно умен и амбициозен для того, чтобы понимать весь масштаб ответственности, возложенной на него, ему приходится терпеть выходки неразумной девчонки. У Софиты не было проблем в обучении. Она и без Кэсс была готова проводить дни в библиотеке, что и делала постоянно, за редким исключением, когда нужно было тренироваться, или выполнить какое-нибудь поручение мамы. Принцесса или нет, а забывать про ту, кто родила тебя, нельзя, – так она всегда говорила. К тому же изначальной миссией клана было помогать местным жителям, когда они умирали от нехватки воды, а как следствие и пищи. Вообще пару сотен лет назад Акира стала не пригодна для жизни, а процветает до сих пор она только благодаря магам из клана Зеилли, которые много лет назад руководили строительством Сомэта, чуть ли не самолично прокладывали сюда торговые пути и тракты, а так же воскресили иссохший исток реки Ак – озеро Соммэ, в честь которого и был назван город. Будучи последовательницей, потомком столь великих людей, девушка не могла позволить себе расслабиться ни минуты, кроме тех, которые она проводила во сне.
– Софита, – нахмурилась Кэсс, нетерпеливо постукивая пальцами по деревянной поверхности. – Неужели все забыла?
Девушка посмотрела на свою наставницу поверх книги, которую читала. По крайней мере, пыталась читать.
– Нет, – проговорила она сквозь зубы. Как вообще можно забыть то, что регулярно повторяется изо дня в день, из года в год?
– Так какой город в одиннадцатом году века Борьбы был уничтожен во время битвы между двумя кланами? И какими? – немного помолчав, наседая, добавила наставница.
Софита положила книгу на стол и вздохнула.
– Годарт, Маренсия, – она прикрыла глаза, – Вы же знаете, что я думаю об этой битве. Не было ее и точка. Город был уничтожен по другой причине. Историки лгут…
– Это все твои домыслы, Софита, – перебила её женщина, закатывая глаза, – У них нет никаких оснований. И если ты не хочешь прослыть глупенькой девочкой, то не стоит упоминать об этом вслух. Образованные люди не правильно поймут тебя, – Кэсс говорила это уже не первый раз. На бурную фантазию девочки, которая страдала от нехватки друзей и чрезмерного одиночества, списывалось все, что выходило за рамки написанного в летописях, – Так что это были за кланы?
Спорить было бессмысленно.
– Тесоро и Мэндит, – на это Кэсс удовлетворенно кивнула.
Для Софиты все эти знания были бесполезны. Они только роились в голове, порождая фантазии о дальних странах и удивительных приключениях. Наверное, Кэсс права, она просто переутомилась, вот ей и мерещатся всякие заговоры в древних летописях. Она больше не хотела читать, поэтому отвела взгляд, и посмотрела в окно, чтобы отвлечься. Некоторое время она наблюдала, как в тени под окнами домов играют дети. Солнце встало совсем недавно, но уже нещадно опаляло все своими лучами. Девушка быстро заморгала, а затем тыльной стороной ладони протёрла обильно потеющий лоб.
Она не обратила внимания на то, как уходила Кэсс, но через некоторое время та вернулась, отвлекая девушку:
– Софита, госпожа хочет видеть тебя.
– Хвала Аркиирту, теперь я могу выйти отсюда.
Госпожа Зеилли попросила Софиту пополнить запас целебных масел. Со списком, наскоро написанным вышколенной рукой, из-за чего почерк всё равно был аккуратнее, чем у некоторых королевских писарей, девушка отправилась к центральной площади, где с самого утра кипела жизнь и торговля шла полным ходом. Она рассеянно смотрела по сторонам, не останавливая взгляд ни на чем конкретном. Почему-то именно сегодняшний разговор выбил её из колеи, хотя раньше она не придавала причитаниям наставницы большого значения. Их споры о содержании исторических учебников много раз выводили из себя именно Кэсседи. Она постоянно закатывала глаза, и воздевала руки горе, неумолимо вздыхая и охая каждый раз, когда Софита изрекала что-либо помимо точных и записанных на страницах пергамента чернилами надписей. Принцесса же утверждала, что писарям и летописцам свойственно лгать и приукрашивать, что в особенности касается королей и лордов великой Огненной Империи, именуемой Маренсией, ибо те прослыли лжецами и негодниками, алчными и нечистыми на руку. На подобное наставница отзывалась реагировала особенно остро: сердито хмурила брови, сводя их чуть ли не к самой переносице, и грозно шептала, что принцессе не положено произносить нечто подобное и даже думать о таком тогда, когда речь идёт о международных отношениях.
В одном переулке перед ней неожиданно возник парень. Она чуть не столкнулась с ним, погружённая в собственные мысли, но быстро опомнилась и вовремя остановилась. Он остановился тоже. У него были черные волосы и карие глаза. Одежда на нем была простая, черные свободные штаны и белая рубаха нараспашку.
– Снова пытаешься сбежать? – парнишка ослепительно улыбнулся, обнажая белоснежные зубы.
– Не смешно, Дари, – пробормотала девушка, слабо улыбнувшись в знак приветствия.
В одном Кэсс ошибалась: у Софиты был друг. Дари был на два года младше нее. Он с детства хвостиком таскался за ней, и со временем она смирилась с его присутствием, сама учила его читать и писать. Именно он помогал организовать прошлый побег из дома, который с треском провалился. Софита часто пыталась сбежать раньше, а ещё чаще думала о побеге, особенно в последнее время. К счастью, причастность к делу Дари не была раскрыта, поэтому они могли продолжать общаться и дальше, хоть и с тех пор это происходило крайне редко.
– Все настолько плохо?
Софита устало покачала головой. Вообще не хотелось ни о чем думать, и тем более вспоминать о том случае.
– Твой отец иногда перегибает палку и бывает чересчур… строгим.
– О чем ты? Мой отец монстр, не стоит преуменьшать этого. А теперь я бы предпочла тишину.
– Я пройдусь с тобой.
Ни Софиту, ни Дари молчание не беспокоило. На торговой площади, пока Софита покупала масла и общалась с торговцами, Дари стоял в стороне. Местная атмосфера благоприятно действовала на девушку. Каждый был занят своим делом, и все тревоги уносились вместе с потоком этой энергии. Все-таки правду говорят, что бездействие убивает. Попав в течение этого потока, настроение Софиты моментально улучшилось. Она прислушивалась к привычному гомону толпы, к голосу Дари, который оживленно рассказывал ей, что с ним случилось с тех пор, как они виделись последний раз. Он всегда много говорил. Даже когда девушка просила его молчать, более, чем на четверть часа, его не хватало. Он трепался без умолку, время от времени даже додумывая самостоятельно некоторые события. Она умела отличить правду от вымысла, но всё же не останавливала его, убеждённая, что ему, как и ей, некуда выплёскивать накапливающуюся детскую энергию. Хотя у юноши её явно было в разы больше.
Через некоторое время привычный шум сменился криками. Вокруг сразу же воцарился хаос. За считанные секунды рыночная площадь, усеянная палатками и телегами скрылась в толстом облаке песка и пыли, поднявшемся от топота сотен ног бегущих в разные стороны горожан. Люди беспорядочно убегали, сами не понимая в какой стороне опасность, а в какой – спасение. Софита и Дари переглянулись и рванули вперед. Девушка чувствовала неприятную, вяжущую энергию вокруг, в воздухе. Знала, где её источник. Знала она так же, что рядом с источником находились мирные жители, и ей должно было увести их в безопасное место. Софита с детства умела чувствовать, ощущать. Эта сила досталась ей от прадеда, сильного волшебника. Простые маги, большинство из них, могли лишь направлять энергию, ощущать её непосредственно в заклинании, в словах, которые произносили. Софите же, для того, чтобы чувствовать, не требовались слова. Она чувствовала постоянно. Знала, какая энергия где находится, что она из себя представляет, как ей пользоваться и стоит ли это делать. Поэтому они безошибочно определяли направление. Исходящая из глубин поднявшейся пыли энергия тянула их к окраинам, в ту часть города, что ближе всех находилась в пустыне. За источником тянулся ещё тёплый энергетический след, свидетельствовавший о том, что это живое существо, и что пришло оно откуда-то извне, из-за городских стен. То, что вызвало панику, было совсем рядом. Приближалось к площади. Его уже можно было услышать, а через некоторое время даже увидеть. Замешкавшиеся люди, которые не успели вовремя скрыться, были в ужасе. Они не знали, что делать, куда бежать.
– Дари, уведи их! – приказала Софита, а сама тем временем побежала к источнику, – И приведи помощь, привели солдат!
Дари, без лишних слов, принялся за спасение людей. Было странно и несколько смешно наблюдать за тем, как щуплый низкорослый мальчишка поднимает с земли здоровых рослых мужиков, напуганных до чёртиков, и таких же солдат, вооружённых саблями и копьями, но всё-таки беспомощных.
Солдаты отступали, судя по всему, от самых стен, где встретились с опасностью. Дари увидел лишь нескольких, четверых. Они кричали что-то вразнобой, передавали информацию, из которой мальчуган выяснил, что командира ранили, его понесли в лазарет, один из членов отряда отправился за помощью, а прочих перебило чудище. Взволнованный и обеспокоенный, Дари обернулся, глянув вслед подруге, но та уже давно скрылась в толпе горожан.
Источником оказался гигантский песчаный орк. Софита не стала задумывать о причинах его появления в городе, как и том, почему его приближение не было остановлено заранее. На этот и многие другие вопросы стражники будут отвечать не перед ней, а перед своим командиром, который, она была уверена, с минуты на минуту будет на площади. Девушка, убедившись в том, что все мирные жители в безопасности, ещё раз осмотрела площадь. Пыль уже осела, и теперь можно было разглядеть всё, как следует. Толпа убиралась в противоположную сторону от источника опасности, а за спиной Софиты, на опустевшей узкой улочке, вышагивал, медленно покачиваясь из стороны в сторону, огромный, в высоту сажени три, великан. Его тело было сложено из затвердевшего песка, его части тёрлись друг об друга, из-за чего песок то и дело крошился, осыпался на землю, но затем снова прирастал к его ступням. На всём теле помимо песка не было совершенно ничего, лишь в голове виднелся еле различимый разрез, закрывающий тенью единственный глаз.
Чудища появились в мире ещё задолго до её появления на свет. Во время Войны Хаоса, когда Истина, верховная богиня, сошлась с ним в ожесточённой схватке, энергия, выпущенная ими обоими, слилась, столкнулась, заставляя неживое оживать, а живое – изменяться, менять свою структуру и свойства. Софита не любила Истину. Она веровала в богов, была благодарна им, а особенно – богу-покровителю пустынь и песков Аркиирту, который, если верить сказаниям, направлял путников и путешественником холодными ночами и знойными днями, указывая верный путь на безграничных просторах пустошей Акиры. Верховную же богиню принцесса не любила за то, что та много лет назад замолкла, перестала являться людям во снах, в видениях. Как и Тишина, когда-то поддерживающая равновесие в этом мире. И теперь горести, свалившиеся на головы людей, от части по вине Истины, приходится расхлёбывать самим людям.
Он приближался. Девушка, стиснув зубы, помолилась про себя Аркиирту. Она отходила, пятилась вглубь рынка, наблюдая за монстром, и пытаясь отыскать где-нибудь в окрестностях достаточно хороший источник воды, не меньше хотя бы дождевой бочки, чтобы размочить тело орка, повалить его, превратить его ноги или всё тело целиком в жидкую кашицу. Источника по близости не было. Во всяком случае, за её спиной. На улочке, которую чудовище практически миновала, у края самого ближайшего к ней здания, стояла бочка, в которой, Софита чувствовала, есть приличное количество воды. Его должно хватить, чтобы сломать хотя бы одну его ногу, а это уже чего-то да стоит. Задумавшись лишь на несколько мгновений, Софита, хорошенько сконцентрировавшись на витающих в воздухе и пульсирующих в ней самой магическим частицах, бегом кинулась вперёд.
***
Имя: Меррик Риэль
Раса: Человек
Класс: Игрок
Уровень: 1
Опыт: 0/100
Здоровье: 10
Запас Сил: 10
Мана: 10
Сила: 1
Выносливость: 1
Ловкость: 1
Восприятие: 1
Меткость: 1
Запас Маны: 1
Сила Магии: 1
Удача: 1
Параметры:
Грузоподъёмность: 3 кг
Восстановление ОЗ вне боя: 0.5 единиц в секунду
Восстановление ОМ вне боя: 0.5 единиц в секунду
Восстановление ЗС вне боя: 0.5 единиц в секунду
Урон: 0.3 – 0.7
Мощь Магии: 0.3 – 0.7
Дальность атаки: 1 метр
Навыки(1/6):
Магия Пустоты(0/5000)
Ремёсла(0/2):
Я с немалым интересом изучал надписи в уже другом окошке перед моим лицом. Все они были мне знакомы, я уже встречался с чем-то подобным в играх серии Souls и в Fallout. Мои параметры, характеристики персонажа, грубо говоря, были похожи на систему SPECIAL. О взаимодействии с ней я знал достаточно, чтобы понимать, какой параметр за что отвечает. Во всяком случае, мне так казалось.
Возвращаясь на пару часов назад, скажу, что мне с огромным трудом удалось отойти от шока, полученного после перемещения, но всё-так удалось. Разбираясь со странной надписью перед моими глазами, я понял, что могу закрыть её, просто проведя рукой в сторону. Ладонь прошла сквозь полупрозрачную рамочку с буквами, и последняя, не долго думая, растворилась в воздухе, подобно миражу. Как я упомянул прежде, мне хорошо знаком жанр, героем которого мне посчастливилось оказаться, и я хорошо понимал, какая привилегия мне дана. Я стал Игроком. Персонажем, который воспринимает окружающий мир, как компьютерную игру, может читать характеристики предметов и развиваться посредством игровой системы, получая опыт от собственных действий. Опыт даёт повышение уровня, уровень даёт какое-то количество разнообразных очков, а их, следовательно, необходимо тратить на повышение характеристик.
Мне с трудом удавалось поверить в это. Несмотря на то, что я весьма чётко и холодно осознал всё, что со мной произошло, я по-прежнему волновался о произошедшем, по-прежнему не мог уложить всего этого в голове, но твёрдо решил разобраться со всем этим, отыскать того, кто запихнул меня сюда, найти способ связаться с ним, а после выбраться домой. Как правило, герои данного жанра становятся участниками событий, непосредственно связанных со смертью. Как правило, с их собственной. Они становятся избранными, героями, получают силу, спасают красавиц и всячески избегают смерти, однако, без ранений, тяжёлых травм и спасений в распоследний момент не обходится. Меня такая перспектива не прельщает. Да, признаю, я много раз смотрел на героев игр, в которые играл, аниме, фильмов и сериалов, которые смотрел, и представлял себя на их месте, принимал на свой счёт принимаемые ими решения и думал: «А как бы я поступил в такой ситуации?» Но я никогда не хотел оказаться на их месте. Смотря, как герою рассекают грудь мечом, пробивают тело копьём насквозь, вколачивают в стену тяжёлыми ударами кулаков или каких других приспособлений для вколачивания, я понимал, что, случись такое со мной, я непременно умру. Любой нормальный человек умер бы. А потому, попав сюда, я не хочу иметь ничего общего с опасностью и смертью. Очень надеюсь, что это совершенно обычный мир, лишённый чудовищ и демонов. От разбойников и блюстителей порядка я смогу убежать или отбрехаться, но в любом случае найду и хорошенько отлуплю этого треклятого бога.
Это всё, что касается глобальных проблем. Проблем насущных же было значительно больше. Первая, однако, разрешилась довольно быстро. Отойдя от страха я почувствовал, что нестерпимо голоден. В горле пересохло, накатила жажда. Мне требовалось подкрепиться, восполнить украденные стрессом силы. На это требовались деньги, как водится, и я запаниковал, поняв, что у меня их может и не быть. Паника быстро сошла на «нет». На вышеупомянутом столе весьма кстати обнаружился кошель. Подняв его и положив в ладонь, я понял, что в нём. Самоцветных камней я там увидеть не ожидал, хотя было бы кстати. Высыпав его содержимое на стол и хорошенько пересчитав, я обнаружил двадцать, судя по всему, медных и три серебряных монеты. Не знаю, насколько это много или мало, но возможность проверить однозначно выдастся. Я уже было хотел, но отложил эту идею в сторону до поры до времени, как только увидел на столе небольшой кулон. К нему была прилажена тонкая цепочка, а сам он категорически не имел формы, и был похож больше на кусок чего-то, что когда-то было целым. Мои догадки оказались правдивыми. Исходя из описания, кулон и являлся Осколком Матрицы, о которых говорил Бог Пустоты. Так же из описания следовало, что кулон реагирует на близость себе подобных ярким свечением а так же открывает доступ к системе, о которой я узнал, как только надел его на свою шею. Перед глазами тут же выскочило окно с текстом, весьма любезно сообщившее мне о тонкостях работы с системой. В нём приводился список каких-то основных, базовых команд, которые я мог выполнять, так же было сказано, что мне совершенно не обязательно произносить их вслух, что очень облегчало мне задачу. Первое, что я решил опробовать и изучить – свои параметры, характеристики, которые указал выше.
Загадок с каждой минутой становилось всё больше, что только сильнее пугало меня, вводило в заблуждение и вызывало уйму вопросов. Я решил опустить их. В данный конкретный момент мне следовало разобраться с тем, кто я такой и как мне взаимодействовать с собой, потому что, думается мне, никакого обучения мне тут не предоставят. Более всего из параметров напрягал такой пункт, как Наывки. Пустота в нём, а именно пять пустующих слотов, говорили о том, что я могу внести туда всё, что угодно, стало быть, стать тем, кем мне больше всего захочется. Стоит, пожалуй, внести туда как можно больше навыков, касающихся выживания. Думается мне, это станет моей главной проблемой. Один слот был уже занят навыком со странным и весьма подозрительным названием.
– Магия Пустоты? – вслух пробормотал я, ткнув в надпись пальцем. Разжатые после долгого молчания губы пришлось разлеплять с небольшим усилием. Неприятная сухость во рту напомнила о себе, но была всё ещё достаточно терпимой, чтобы моё любопытство продолжало брать над ней верх.
Магия, стало быть. Мне всегда было интересно, по какому принципу она работает, как бы ей пользовался я в привычном мне мире. Видимо, мне случится удовлетворить лишь половину своего интереса, если не меньше. Сойдёт.
Поглощение – контрольное умение. Вы создаёте небольшую область вокруг ладони, которая может поглотить в пустоту предмет весом до 1 кг (2/4/6)
Затраты: 8(4/2/1) ед. Маны на 1 кг
Восстановление: 10 секунд
Количество уровней: 4 (текущий – 1)
Пустая Стрела – атакующее умение. Вы создаёте перед своей ладонью небольшую незримую стрелу из Пустоты, расходуя Ману.
Затраты: 5 ед. Маны
Восстановление: 15 секунд
Количество уровней: 1 (текущий – 1)
Ограничено: Дальний Бой
Пустой кнут – атакующее умение. Вы выпускаете из руки хлыст длиной в 2 (4/6/8/10) метров.
Затраты: 1 ед. Маны на 1 метр на 1 сек. атаки.
Восстановление: 15 секунд.
Количество уровней: 5 (текущий – 1)
Ограничено: Ближний Бой.
Так выглядели умения, расположенные в подразделе, который открывался при нажатии на строку с навыком. Этот принцип мне тоже был знаком. Смущало лишь то, что, несмотря на числовые показатели затрат, никаких чисел я не наблюдал, а потому не понимал, каким образом я должен следить за уровнем того или иного параметра. Следовало бы разобраться. Так же из описания следовало, что навыки и умения можно развивать, следовательно, на это должны даваться соответствующие очки. В правом верхнем углу окошка виднелась надпись «Свободные очки». Рядом с ней стояло число «3.» За неимением каких-либо прочих навыков и умений, я, не долго думая, ткнул пальцем в каждое из умений и вложил в них по одному очку. Что до разбирательств с принципом их работы, пожалуй лучше сделаю это после обеда.
С параметрами было легче. Я как-то забыл сделать это с самого начала и только сейчас вернулся в меню своих характеристик, чтобы распределить свободные десять очков параметров. Единственная сложность в этом вопросе возникла только с тем, куда распределять. Я не понимал пока, кем хочу стать, не говоря уже о том, что становиться кем-то определённым в этом мире у меня не было никакого желания. Хотелось лишь выжить и не дать себя убить тем многочисленным опасностям, которые время от времени посещали разыгравшееся воображение. Исходя из доступного с самого начала навыка было бы логично, грубо говоря, качаться в мага, однако, я этого не хотел. Мне предстоит довольно много убегать, путешествовать, проводить время в пути, чтобы как можно скорее выяснить, куда следует идти, в какой стороне находится храм или цитадель виновника моих несчастий, и добраться до туда. Подумав, я решил отложить распределение очков на потом, как только получу остальные навыки, и закрыл окно.
Собрав со стола монеты и снова упаковав их в кошель, я опустил глаза вниз, чтобы положить его в карман, и лишь сейчас осознал, во что одет. Какое-то время я пребывал в глубоком ступоре, как заворожённый оглядывая весьма необычный, но знакомый мне из многочисленных франшиз и вселенных костюм. Ноги были плотно окутаны тёмно-зелёной, практически чёрной, тканью, через которую особенно ярко можно было выделить только большие пальцы ног. Твёрдые подошвы, возможно прорезиненные, или же выполненные из более простого материала. Дзика-таби, обувь ниндзя в средневековой японии. Они шли практически до колена. Под коленом начинались штаны того же цвета, но оттенком уже куда светлее. Они были очень просторными, я бы назвал их скорее шароварами, чем штанами. Ткань болталась парусом, что вызывало у меня некоторый дискомфорт, к которому, впрочем, я мог привыкнуть, раз до сих пор этого не замечал. Шаровары были частью комбинезона, переходившего в вырез на бедре, откуда порознь тянулись вверх, к шее и плечам две его части, прикрывающих спину и грудь. За спиной висел капюшон. Под вырезом, на теле, была чёрная, уже наверняка чёрная, нательная рубашка, лёгкая, тканевая. На ногах – чёрные подштанники. Рубашка кончалась на середине плеча, где становилась сетчатой, бог его знает, зачем. Выглядело весьма странно, и взгляд мой совершенно не радовало. Опоясанный небольшим кожаным ремешком с маленьким, пригодным для хранения всего пяти или шести монет, подсумочком, я выглядел, ей богу, как бывалый путешественник. На секунду я даже сам поверил в этот образ, но зловещее урчание в животе вернуло меня на землю. Вспомнив о естественных потребностях, я набил подсумочек монетами настолько, насколько было возможно, оставил кошель на столе, подошёл к двери и с опаской взялся за ручку, толкнул.
Снаружи было тихо. Меня встретила противоположная стена небольшого коридора. Слева располагалась ещё одна дверь, справа – лестница вниз. Я спустился. Я уже успел понять, что нахожусь в трактире или таверне, в чём убедился, выбравшись на свободу. Внизу располагался обеденный зал, окружённый всего тремя стенами. Та, что была напротив меня, где должна была находиться дверь, состояла полностью из пяти небольших арок, идущих друг за другом. Стояла неумолимая жара. Улицу было хорошо видно благодаря частичному отсутствию стены, я видел, что ни один из домов не отбрасывает на неё тени, а от проходящих людей они падают практически им под ноги. Время приближалось к полудню.
– О, юноша! – снизу раздался негромкий удивлённый оклик, – Проснулся наконец.
– Мы знакомы? – с опаской произнёс я, отметив, что мужчина, разительно похожий на араба, говорил на английском без малейшего намёка на акцент. На нём был бледно-бежевый тюрбан, тканевый халат, застёгнутый чуть выше живота. Остальная часть его тела скрывалась за высокой деревянной стойкой.
– Верно, – произнёс он ещё тише, когда я подошёл к нему, – Ты ведь вчера меня даже не видел, – он протянул мне глиняную кружку, наполненную водой, – Попей немного, жарковато сегодня.
– Вчера? – я принял кружку и с удовольствием осушил рискующее покрыться сухими трещинами горло, – А что было вчера? – после жадного питья я не успел даже отдышаться.
– Тебя принесли без сознания, – начал он, заглянув мне в глаза, понимая, что я совершенно ничего не помню. Я же был уверен, что мне из вчерашнего дня в этом мире и помнить было нечего, но, судя по всему, это не так, – Говорят, в пустыне нашли, у городских ворот. Чудо, что деньги при тебе были, – усмехнулся трактирщик, – Я бы и без них приютил тебя на ночь-другую, но потом поспешил бы вытурить.
– Спасибо, – задумчиво ответил я, пытаясь вспомнить хотя бы фрагменты этих событий. Тщетно.
– За комнату уплачено на неделю вперёд, так что можешь не переживать особо, – он, поймав мой вопросительный взгляд, пояснил, – Пожалуй, твой кошель всё-таки пострадал. Признаться, когда тебя принесли, он просто разрывался от содержимого, но я, зуб даю, не взял оттуда ни монетой больше, чем требуется. К тому же, если ты вдруг куда-то спешишь, верну тебе то, что ты не прожил.
– Настаивать не стану, – я улыбнулся, понимая, что мне не обязательно всё это вспоминать, хотя желание было нешуточное, – Скажите лучше, во сколько мне обойдётся у вас пообедать?
– Пообедать, говоришь? – задумался он, на секунду в задумчивости закатив глаза, – Думаю, медяка три, не больше. За такую цену пообедаешь так, что на ужин и стакана воды хватит.
– Буду признателен, – я расстегнул небольшую сумочку на поясе и достал оттуда три монеты. Внутри осталось столько же.
Трактирщик ловко зацепил монеты, вывалившиеся на стол из моей ладони, сунул их в карман и скрылся за небольшой ширмой из множества деревянных ниточек, на которые были нанизаны разноцветные бесформенные бусы. Они не успели перестать стучать друг об друга, в безрезультатных попытках выдать свои беспорядочные столкновения за единую мелодию, как трактирщик показался снова. Только сейчас я подумал, что так и не удосужился узнать его имя.
– Скоро будет готово, – сообщил он, вставая на прежнее место, – Не расскажешь пока, как тебя так далеко занесло?
– Далеко?
– Не прикидывайся, по тебе видно, что ты не местный. Стражникам, что тебя вчера обнаружили, без вопросов было понятно, что ты авантюрист или путешественник какой. Откуда ты родом?
– Издалека… – пробормотал я себе под нос, но хозяин всё равно услышал.
– Неужели не помнишь? – он сощурился, прижав указательный палец к нижней губе, – Конечно, после того, как ты рухнул без сознания посреди пустыни, память могло отбить, но чтоб настолько… Как зовут тебя хоть помнишь?
– Меррик… – начал я, на мгновение испугавшись, что взаправду мог забыть, – Меррик Риэль.
– Точно чужеземец. Слишком звенит твоё имя. Я такие только у гномов слышал, но ты явно на гнома не похож, – он немного задумался, а после представился сам, – Меня зовут Егель Рез.
– Очень приятно, – машинально проговорил я, с детства приученный к манерам, – Что это за страна? Где я нахожусь?
– И этого не помнишь? – его удивление, казалось, росло с каждой секундой в геометрической прогрессии, – Чудак ты, однако, Риэль. Это Акира, страна песков. Непосредственно Сомэт – столица.
– Акира, – не то, чтобы до этого момента мне приходилось сомневаться, но теперь я наверняка был уверен, что нахожусь чертовски далеко от дома…
– Может доктору покажешься? Правда, тебе потребуется не абы-какой, а самый настоящий профессионал. Таких только в королевских владениях отыскать можно. Хотя, думаю, скоро ты там побываешь.
– С чего ты взял? – с удивлением спросил я.
– Как же, – протянул Егель, – Король обязательно захочет поговорить с тобой. Он опасается чужаков, будет спрашивать тебя, зачем мол пришёл, откуда. Я, собственно, затем тебя и спрашивал, чтобы заранее узнать, пока тебя в тюрьму не упекут по каким-то там подозрениям.
– А могут?
– Да запросто!
Блеск. Ситуация складывалась никак не лучшим образом. Стоило мне появиться тут, как сразу на голову свалилось неимоверное количество проблем. Мало того, что путешественники в этих краях, видимо, появляются не так часто, так что обо мне уже полгорода знает, скорее всего, так ещё и король вот вот устроит мне допрос с пристрастием, после которого наверняка посадит. Ведь я ни черта не знаю! Придумать что-то тоже вряд ли получится, особенно насчёт того, откуда я и каковы мои мотивы. Чёрт побери, разве это нормально: вот так набрасываться на человека, ещё вчера без сознания найденного в пустыне? Одни беды от этих параллельных миров да и только. Не хватало, чтобы ещё чудовище какое объявилось.
На улице зашумели. Я замер. По спине бежали струйки пота, которые и так были там в изобилии из-за смертного зноя, но теперь, под воздействием огромнейшего стресса, их значительно прибавилось. Раздался грохот. Шум и голоса людей обратились в крик, топот и беспокойный гомон. Люди бежали. Внутри таверны тоже зашевелились. Некоторые повскакивали из-за столов и кинулись прочь из здания, другие же по лестнице забрались наверх, прячась в своих комнатах. Грохот всё усиливался. Он раздавался равномерно, приближался, без сомнения являясь топотом чьих-то огромных ног. «Как по заказу- подумал я.» Я сам не заметил, как кружка с водой, до этого стоявшая на стойке чуть справа от меня, оказалась зажатой в моих руках. В голове пронеслись слова об исцелении, о завладении силой, взятии верх над болезней. А кроме них – слова, совершенно нежданные и чуждые мне, обрывки фраз, которых я не произносил и не мыслил.
– Эй, парень, – меня разбудил голос Еегеля, – Давай-ка внутрь, там должно быть безопасно.
Я очнулся, тряхнул головой и тут же досуха опустошил кружку с водой, поставил на стойку. Поднявшись на ноги, я оглянулся. Шаги были уже совсем рядом. Появившиеся перед трактиром ни на что не похожие ноги чудища, покрытые чем-то, вроде каменного или песчаного панциря, испещрённого щелями, колкими выступами. При каждом шаге сверху сыпался песок. Поднялась пыль, настолько густая, что дом на противоположной стороне улицы был едва виден. Трактирщик уже скрылся где-то позади. Я, тряхнув головой, избавился от навязчивых случайных мыслей, ненароком забредающих в мою голову, сделал несколько глубоких вдохов, как меня учили доктора и психологи. Моя болезнь напрямую зависела от состояния моей психики, и хорошо бы мне быть как можно более спокойным и холодным, чтобы избежать каких-нибудь непредвиденных ситуаций. Чудище прошло мимо. Конечно, любопытство кольнуло меня в задницу, побуждая посмотреть на то, что творится снаружи, но я быстро убедил себя этого не делать. Тут не игра, несмотря на множество сходств, и я не смогу возродиться у себя на кровати или ещё где, если умру.
Развернувшись, я хотел было бежать внутрь, за ширму из бус, но не успел. В помещение поспешно забежали люди. Из-за шума я не смог услышать их шаги. Их было трое, все вооружены кривыми саблями с толстыми лезвиями, одеты в одинаковые халаты жёлтого цвета, опоясанные ремнями, за которыми висели ножны. На груди у каждого был вышит голубой герб, форму которого я рассмотреть не мог.
– Стража! Есть кто внутри?! – прокричал первый, поспешно ворвавшись в таверну, – Срочно выходите отсюда, мы отведём вас в безопасное место!
Те, кто услышал, быстро вышли. Я подошёл к стражникам, успокоившись теперь ещё больше, чувствуя, что я уже в некоторой безопасности. Только теперь я смог рассмотреть их гербы. Это была простая капля. Капля воды, вышитая на левой груди, поближе к сердцу.
– Следуйте за нами, – оповестил один из пришедших, как только остальные двое убедились, что в комнатах и прочих помещениях никого нет.
Пыль несколько осела. В спешке выходя из здания, я повернулся в ту сторону, куда ушёл монстр. Он был ещё совсем близко. Его от нас отделяли едва ли два, а может и полтора дома. Сердце снова заколотилось. Как и ожидалось, он был огромен, но всё же на столько, насколько я себе представлял. Больше, хоть и не намного. Он замер на месте по непонятным мне причинам, и лишь смотрел куда-то перед собой, подняв огромные песчаные руки к груди. Люди убегали, а я смотрел назад, стараясь понять, что там происходит, и только через полминуты заметил за гигантом маленькую девушку. Она неслась к нему, сломя голову, будто бы и не замечая его вовсе.
– Эй, – прошептал я, глядя на девушку и постепенно разворачиваясь, – Там кто-то есть! – я обернулся, чтобы предупредить стражу, но они были уже довольно далеко. Толпа оставила меня позади. Дьявол.
Я несколько секунд поворачивался из стороны в сторону, пытаясь решить, преследовать ли стражников, чтобы предупредить их и повернуть назад хотя бы одного, или самому поспешить к девушке, чтобы как можно скорее увести её отсюда. Хоть я и не был уверен в том, что бегаю достаточно быстро, однако понимал, что убежать от громадины, делающей еле еле шаг за несколько секунд, сумею. Звать солдат, кричать, может и имело смысл, но было слишком долго и ненадёжно. Я развернулся. Девушка в это время подошла к краю одного из домов, последнего на улочке, стоя возле него, она шевелила руками в воздухе, выписывая различные фигуры. Я кинулся к ней. В моей голове не было никаких мыслей, кроме той, что надо бежать. Бежать как можно быстрее. Чудище вновь зашевелилось. Не знаю, что заставило его встать на месте, однако, теперь оно двигалось, и явно в сторону девушки. Из бочки рядом с ней, которую раньше практически не было видно, вдруг поднялся небольшой столп воды. Он возвышался оттуда, словно змей, которого вытягивают протяжной игрой на флейте, а после, превратившись в струю чуть меньшего размера, весь разом ринулся в сторону монстра. «Волшебница, значит…»
Чудовище остановилось вновь. Его тело вдруг склонилось вправо. Видимо, оно было не покрыто песком, а состояло из него полностью, а потому размякло от воды. Это какой-то голем? Кто делает големов из песка? Я обежал его, косясь и ожидая опасности, удара или какой другой атаки, но её не последовало. Девушка только сейчас заметила меня, тряхнула длинной косой, поразительно голубого цвета, удивлённо распахнула глаза.
– Скорее убирайся оттуда! Здесь опасно! – прокричала она, снова поднимая руки на уровень груди.
У меня не было времени отвечать ей, ровно как и удивляться необычному цвету полос. Я лишь подбежал к ней, схватил её за руку, чуть сбавив темп, а после кинулся вперёд, стараясь унести её подальше от места событий.
– Эй, погоди! – возмущённо прокричала она, еле поспевая за мной, – Остановись же!
Я не останавливался. У меня не было никакого желания снова возвращаться к тому, что я видел на той улице, как и ждать, пока оно догонит меня. Сердце барабанило в грудь с ужасающим темпом. Я бежал. Ноги будто сами несли меня, подхлёстываемые зарядом адреналина, они уже машинально толкались от земли, унося за собой девушку. Она споткнулась. Её рука выскользнула из моей, и девушка упала на землю, упершись в неё руками.
– Проклятье, отец убьёт меня за это платье, – вздохнула девушка, поднимаясь на ноги и отряхиваясь.
– Тогда нечего было лезть в нём драться, – я подошёл, – Ты же видела, какой он огромный, на кой чёрт полезла?!
– Я могла остановить его до прихода стражи, – оправдывалась та, подняв на меня глаза, – А тебя вообще никто встревать не просил! Я чародейка, могла бы справиться.
– И что с того, что чародейка?! – яростно и всё ещё испуганно прокричал я, хоть и понимал, что прав куда меньше, чем она, – Я вытащил тебя оттуда, потому что там было опасно. К тому же, девушки, кем бы они там ни были, чародейками или ещё кем, в боях участвовать не должны.
– Понимал бы чего, дурень, – уже спокойнее вздохнула она, с интересом осматривая меня, – Но всё равно спасибо, – я слегка удивился, – Уверена, пока я не сказала, ты понятия не имел о том, что я чародейка, разумеется подумал, что я в опасности. Ты ведь чужеземец, которого нашли вчера?
– Ага, – без удовольствия ответил я, вспоминая о том, что по мне уже плачет тюрьма.
– Я Софита, – она поспешно пожала мне руку.
– Меррик Риэль, – представился я, легонько сжав её крохотную ручку в ответ.
– Надо выбираться отсюда. Я хорошенько повредила ему ногу, думаю, он не скоро сможет встать, стражники с ним разберутся. Там не было мирных жителей?
– В таверне, из которой я вышел, точно никого не было, стражники вывели всех оставшихся.
– Значит, скорее всего, они уже там. Опасаться нечего.
Пыль совсем осела. Мы пересекли огромную площадь, представляющую из себя, кажется, местный рынок, если судить по огромному количеству палаток и прилавков, частично обрушенных убегающими в панике людьми. На другой стороне рынка толпились люди. Стража действительно уже принялась за монстра, так что и я уже успокоился. Девушка, повернувшись в ту же сторону, тоже наблюдала за стражниками, но после вдруг покачнулась, отклонилась сперва вперёд, затем назад, и завалилась. Я схватил её под руки, не дав упасть, аккуратно опустил на землю и посадил у стены одного из домов, на которую та облокотилась спиной.
– Ты ранена? – обеспокоенно спросил я, осматривая девушку, опасаясь, что не смогу оказать ей первую помощь.
– Нет, всё в порядке… – она махнула рукой, останавливая меня, зажмурилась и тяжело вздохнула, потирая вспотевший лоб, – Я просто…
– Софита! – вблизи кто-то пронзительно закричал, – Нашел, – наконец торжествующе объявил незнакомец, смуглый мальчишка лет тринадцати, одетый в распахнутую жилетку и короткие штаны. Он наклонился над девушкой, а после поднял голову на меня, – Она ранена?
– Я цела, Дари, – опередила меня девушка, схватив его за руку, – Не волнуйся, пожалуйста, со мной всё хорошо.
– Тёплая, – сказал он, как только почувствовал на себе её руку, – Даже горячая, – потрогал лоб, – Ты снова перестаралась. Отдохни, не двигайся.
Теперь Софита пыталась подняться, и у нее неплохо получалось. Дари бросился ей помогать, поддерживая девушку за плечи и руки. Вместе они справились, хоть и с большим трудом. Было видно, что щуплый мальчуган сильно напрягается, чтобы помогать подруге, однако всё равно старается, держа её практически на себе. Вскоре она пришла в себя достаточно, чтобы стоять на ногах.
– Спасибо, что вытащил её, – сказал наконец мальчик, которого звали Дари.
– Мне нужно домой, – вяло проговорила девушка, – Родители будут волноваться. Мама сама отправила меня на рынок. Ручаюсь, вся городская стража уже на ушах стоит, лишь бы отыскать меня.
И верно. Стоило нам выйти на рыночную площадь и пройти по ней всего несколько шагов, как ото всюду, как по команде, налетели стражники. Я не успел оглянуться, как ни Софиты, ни её смуглолицего дружка рядом не было. Вокруг были только солдаты, одетые в тряпки и платки, лёгкую тканевую одежду, из под которой единственным элементом брони местами вылезала кольчуга. И то не у всех. Двое из них схватили меня за руки с любезностью, которой обычно удостаиваются разбушевавшиеся посетители ночных клубов и баров, и оттащили назад метров на десять. Некоторое время я не чувствовал земли под ногами, а после, когда меня всё так же любезно швырнули за землю, подумал, что лучше бы не чувствовал её и дальше. Солдаты, тащившие меня, отошли в сторону, а надо мной навис другой. Его лицо было чёрным, как уголь, левый глаз от самой брови до скулы пересекал тоненький шрам, цвет которого разительно контрастировал с общей цветовой гаммой лица.
– Всякой швали не место рядом с принцессой, – коротко отрезал он, щедро осыпав меня презрением, которым так и дышал его взгляд.
Ещё не скоро я смог отойти от шока и подняться с земли. Во всяком случае, для меня эти секунды обернулись вечностью. Принцесса? Что ж, уверен, в моей ситуации, когда король может в любой момент нагрянуть, чтобы засадить меня за решётку, случайную встречу с его дочерью удачей назвать нельзя. Хоть вариант моего заключения под стражу был только одним из нескольких, мне он казался единственным возможным. И мне очень повезло, что меня решили убрать от неё подальше. Знай я, пожалуй, сразу о том, что она принцесса, убрался бы от неё сразу, как только вытащил бы из лап этого чудовищного голема. Я поднялся. Стражник со шрамом на лице уже практически подошёл к Софите, а я, поскольку моё присутствие тут больше не требовалось, решил как можно скорее удалиться. Но не успел.
– А-ну стой, – окликнул меня сзади кто-то из солдат, – Не тебя ли вчера нашли полудохлого возле городских стен? – я замер. Сразу после того, как я чудом выкрутился из одной западни, чудесный новый мир решил подкинуть мне следующую.
– И верно, – поддержал его тот, что со шрамом, снова оборачиваясь ко мне, – А я ведь даже не присматривался к тебе, настолько тощим и невзрачным ты выглядишь, – в его голосе слышалась издевательская усмешка, – Удачно ты нам подвернулся, мальчик, – он уже стоял передо мной, а я, дабы не вызывать излишних проблем своим побегом, развернулся и смотрел прямо на него, – Кое-кто очень хочет познакомиться с тобой поближе.
Его лицо озарилось диким оскалом, а глаза сверкнули эмоцией, которую прежде мне никогда не приходилось видеть на человеческом лице. Она мне совсем не понравилась.
– Стойте, – из-за спин стражников донёсся отчаянный крик Софиты, – Он помог мне… Спастись… – девушка до сих пор говорила так, словно не раньше, как минуту назад пробежала десятикилометровый марафон.
– Правда? – мужчина со шрамом наклонился ко мне, – Тогда вот тебе, от чистого сердца, моё спасибо. Зигмунд, Новель! – крикнул он, повернув голову в сторону, – Ведите его к генералу.
Двое вышеупомянутых, мои старые знакомые, совсем недавно таскавшие меня по пескам Сомэта, с прежней любезностью схватили меня под руки, но тот, что со шрамом, остановил их:
– Ну, ну, не так грубо. Всё таки её высочество обязано ему жизнью.
Они без удовольствия поставили меня на ноги. Шли быстро, словно на место в моей камере, а то и на виселице, стояла огромная очередь, которая каждую секунду всё пополнялась и пополнялась. Я уже успел придумать себе с десяток возможных вариантов развития событий, все их которых так или иначе заканчивались моей гибелью или тюрьмой. Признаться, я часто представлял себе ранее, как попаду из своего скучного серого мира из четырёх стен в другое место, куда более красочное и прекрасное, в котором смогу жить так, как посчитаю нужным, смогу делать то, что захочу. Когда я думал так, то далеко не представлял себе мировое господство, румяных девок, столы, ломящиеся от разнообразной еды или что-то ещё в таком духе. Уровень моих желаний, в силу скромности, ограничивался тогда свободой передвижения, каким-никаким доходом, чтобы с голоду не помереть, и средством обретения этого дохода – мечом, да поострее. Занятия у моего дедушки в зале, который он называл додзё, доводили меня до высшей точки человеческого наслаждения. Я забывал обо всём, когда держал в руках деревянный боккен или синай, отрабатывал ката или участвовал в спаррингах с другими учениками. Не хотелось бы хвастаться, но в виду того, что моей дед не был большим фанатом современной техники, единственным занятием, которому я мог уделять всё своё свободное время, было фехтование, и в нём я преуспел так, что редко прочие ученики моего дедушки могли одолеть меня. Во всяком случае мои ровесники. Нередко я выходил на дуэль с более взрослыми учениками, некоторые из которых состояли в других клубах или вовсе прилетали из-за границы, из Японии, где у моего деда было достаточно много товарищей по цеху. Сейчас, когда меня под пристальными взглядами вели неизвестно куда два широкоплечих типа с саблями, мне бы очень пригодилось заиметь у себя добрый меч. Не ручаюсь, что смог бы ранить хотя бы одного из них, вернее, уверен, что не смог бы, но сбежать и остаться при всех своих конечностях мне бы удалось. Конечно, при условии, если такой меч появился бы в моих руках сам собой сию же секунду.
Городские улочки тихо проплывали мимо. Погружённый в собственные мысли, я просто продолжал идти, машинально переставляя ноги и совсем не обращая внимания на то, что происходит вокруг. Мы остановились перед небольшими деревянными воротами, по обеим сторонам от которых расположились два других стражника. Оба были вооружены длинными копьями, метра три в длину, и щитами, висящими на спинах. Одеты, как и все предыдущие, в одинакового цвета тканевые одежды с гербом в форме капли. Мои провожатые чуть подтолкнули меня вперёд, стоило мне остановиться, чтобы получше рассмотреть стражников. Один из них, что стоял слева, подошёл к воротам и открыл одну створку, впуская нас внутрь.
Ограждённая каменными стенами территория представляла собой военный городок, лагерь, в котором тренировались и жили местные солдаты. Некоторые из них стояли в спарринге друг против друга, другие, к моему огромнейшему интересу и удивлению, используя какие-то адские тренажёры и машины, тренировались, оттачивая непонятные на первый взгляд навыки. На одной из машин солдаты вдвоём вращали рычаги, прикреплённые к шестерням, заставляя ползти вперёд дорожку, обтянутую чем-то вроде кожи, и раскачиваться брёвна над ней. Третий же, стоя и перемещаясь по дорожке, уклонялся от брёвен, утыканных со всех сторон сучьями различной длины и формы. Некоторые из сучьев были заточены на конце, и стоящему на дорожке приходилось усерднее уклоняться от них или блокировать их мечом, не давая себя задеть. Мне удалось заметить, что на нём так же не было никакой брони, только рубаха да широкие свободные штаны. Как ни крути, а инструмент, надо сказать, по-настоящему адский. Учитывая силу, с которой двигались туда-сюда висящие над дорожкой брёвна, заострённый на конце сук мог вонзиться в тело человека так, что застрянет в нём и будет продолжать качаться вместе с бревном. Длиной странный тренажёр достигал метров десяти. После первой половины серьёзным препятствием становились другие брёвна, поменьше, вращающиеся снизу, прямо под ногами. Через них приходилось перешагивать или перепрыгивать, одновременно уклоняясь от тех, что маятниками шатались поперёк. Как только испытуемый добрался до второй половины тренажёра, ему удалось преодолеть лишь два препятствия у себя под ногами, после чего, во время очередного прыжка, он столкнулся с другим, с маятником, который выкинул его в сторону. Благо, видимо из гуманных соображений, маятники во второй половине тренажёра не были утыканы острыми кольями. Когда они столкнулись, я инстинктивно шикнул, чуть отвернувшись, словно сочувствуя его боли. Солдат не получил серьёзных повреждений, хоть и приложился спиной об землю так, чтобы другим двум, до того вращающим дорожку, пришлось помогать ему подняться на ноги.
– Заинтересовался? – услышал я громкий хрипящий голос откуда-то сверху, – Интересная штука, скажи? – Надо мной, на балконе второго этажа стоял, облокотившись на перила, коротко стриженный старик, улыбался во все зубы, которые на удивление были целы в полном составе, – А ну, – приказал он двоим, что сопровождали меня, – Возвращайтесь по своим делам. А ты, парень, заходи, поднимайся внутрь.
Зигмунд и Новель, молча вытянувшись по стойке «смирно», коротко склонили головы и, развернувшись, ушли. Я же, снова посмотрев на старика, не долго думая, вошёл внутрь. Это было небольшое здание, выложенное, кажется, из кирпича, весьма бледного, еле выделяющегося на фоне прочих желтовато-оранжевых конструкций. Внутри, в прохладной тени, было довольно просторно. Стоял небольшой деревянный стол со стулом, шкаф с кучей полок, уставленных книгами и свитками. Прямо по середине тянулась лестница, на вершине которой стоял уже знакомый мне старик, облачённый в тёмно-зелёный камзол, судя по количеству поблёскивающих медалей и значков – парадный. Только сейчас я заметил, что его правая рука, начиная от самого плеча, отсутствовала напрочь. Он стоял неподвижно, казалось, изучал меня. Его лицо, по сравнению с прочими, было явно лицом человека, белого от рождения. Оно лишь обрело лёгкий бронзовый оттенок, но кроме этого ничто не выдавало его пребывания в городе, который находится посреди пустыни.
– Добро пожаловать, – бодро произнёс он после того, как спустился и протянул мне левую руку. Я, слегка смутившись, пожал её свой левой, – Приношу свои извинения. Как видишь, я имею некоторые трудности с тем, чтобы здороваться по-человечески, – усмехнулся он, слегка кивая головой вправо.
– Ничего страшного, я всё понимаю, – настолько доброжелательный и спокойный, он смущал меня ещё сильнее.
– Я Фредерик Варс, местный военачальник, – представился он, коротко кивнув.
– Меррик Риэль, – я на секунду задумался, пытаясь выудить из головы какой-нибудь правдоподобный титул, – Путешественник.
– Уверен, ты уже наслышан о произошедшем вчера, о том, как тебя нашли и так далее. В связи с этим я хотел бы задать тебе пару вопросов. Разумеется, с твоего позволения.
– С моего позволения? – я слегка удивился, вскинув одну бровь, – Хотите сказать, у меня есть возможность отказаться?
– Разумеется есть, – улыбнулся Фредерик, – Но в таком случае мне придётся допросить тебя при помощи грубой силы.
Несмотря на отсутствие у старика одной руки, а так же на его возраст, я охотно верил в то, что его допрос посредством грубой силы обернётся для меня чем-то куда более худшим, нежели тюрьма. Я проследовал за ним в его кабинет, по дороге осматривая лежащие на полу ковры и картины на стенах. На многих из них детально изображались батальные сцены, демонстрирующие сражения как между людьми, так и баталии людей с чудовищами. На одной я увидел что-то похожее на уже знакомого мне песчаного голема, но в пять или даже в десять раз больше. Другие же картины являлись портретами, на которых были изображены люди, облачённые в одежды, шитые золотистыми вензелями, явно не такие, как одежда Фредерика Варса. Все они были исключительно чёрными.
– Простите мне мою нескромность, но, – я поднял на него глаза, – Как вышло, что местной армией командует кто-то, – я запнулся, – Кто-то вроде вас?
Фредерик Варс долго и пристально всматривался в меня, то ли не понимая вопроса, то ли не зная, что на него ответить, а после вдруг громко рассмеялся, поглаживая рукой затылок.
– Ты имеешь в виду, – немного погодя спросил он, – Кто-то белый? Я тебе объясню, парень. Видишь ли, я не командую, как ты выразился, местной армией. Нынешний командир сейчас в Альканте, в порту, встречает важного гостя. Я же прибыл сюда из-за моря, из Империи, скажем так, по обмену опытом. Наши страны заключают союз, в ходе которого такие операции будут производиться весьма часто, так как боевая мощь этой страны, если честно, хромает. Я тренирую их, пользуясь нашим оборудованием и методами. Машина, которую ты видел снаружи, творение имперских инженеров. Устаревшее, конечно, но сути это кардинально не меняет.
– Вон оно что, – протянул я, стараясь проглотить и осмыслить всю полученную информацию.
Вскоре мы оказались в кабинете. На самом деле, я ожидал увидеть нечто куда более роскошное, чем комнату, увешанную коврами и картинами, уставленную шкафами с книгами а так же мебелью, несомненно более богатой, чем та, что мне пришлось увидеть в таверне или в прихожей. Поблёскивающий лакированный стол, а так же кресло, обитое слегка потрёпанной кожей. Слева от стола стоял небольшой диван. Лёгким жестом Фредерик попросил меня сесть на него, а сам медленно уселся за стол.
– Итак, – начал он, – Начнём с того, что тебе бояться нечего, ибо я тебя ни в чём не подозреваю и никаким образом не хочу, чтобы у тебя появились какие бы то ни было неприятности. Единственная причина, по которой ты в настоящий момент тут – Арус Зеилли, король Акиры. Видишь ли, несмотря на скорый союз между нашими государствами, его величество всё равно побаивается и остерегается нашей разведки, не хочет, чтобы в его государстве что-то вынюхивали и выискивали, а потому чуть ли не под каждым кустом видит шпиона. Разумеется, тебя, прибывшего сюда невесть откуда, без единой сумки и даже намёка на долгую дорогу, но с увесистым кошельком медных монет в кармане, приняли за шпиона. Теперь я вижу, что это не так, – он улыбнулся, – Я знаю, как выглядят Имперские шпики, и уж поверь, среди них нет таких типов, как ты. А если и были когда, то погибли по собственной неосторожности и некомпетентности. Твоя одежда чересчур примечательна для шпиона, да и молодых парней, вроде тебя, в разведку не берут, – Фредерик Варс выдержал долгую паузу, присматриваясь ко мне, – Я уверю короля в том, что ты не шпион и находишься вне всяких подозрений, но лично у меня по-прежнему есть вопросы, которые нельзя, как мне кажется, оставлять без ответа. И первый из них: кто ты такой на самом деле, Меррик Риэль? Тебя нашли поздней ночью у городских стен, одного, без малейшего намёка на поклажу, оружие, провизию или даже флягу с водой. Вокруг Акиры нет городов, до которых можно было бы добраться за сутки или меньше, – его глаза сузились, а взгляд прошибал меня насквозь так, что хотелось уйти из под него, спрятаться, но было некуда.
Я не знал, что делать. Что отвечать ему и что говорить. Не мог придумать ничего правдоподобного, чтобы как-то оправдать такое действительно странное стечение обстоятельств. Не мог даже вообразить себе способ отвертеться, уклониться от ответа или солгать. Не мог, а потому выдал ему правду:
– Видите ли, господин Варс, – начал я, сверля взглядом подсвечник в виде верблюда, в горбы которого были воткнуты два восковых огарка, маленьких, меньше фаланги большого пальца, – Я прибыл сюда издалека. Боюсь, расстояние от моего дома до сюда невозможно измерить, пользуясь привычными вам метрическими единицами. Если говорить коротко, сейчас я в непривычном мне месте и тем более времени. Не в том мире, из которого уходил. Учитывая то, что среди вас имеются волшебники и маги, вы должны понимать, что такая вероятность возможна. Конечно, будет совершенно нормально, если вы примите всё сказанное за полнейший бред, но…
– Я понимаю тебя, парень, – медленно ответил он, прерывая меня, и приложил руку к подбородку, потирая его, – Давно, лет пятьдесят или больше тому назад, были такие случаи. Тогда их предрекали ведуны и бродячие ворожеи, о них слагали легенды и сказания, но никто не верил до тех пор, пока это не случилось. У меня тут, кажется, есть книжка, в которой говорится об этом. Думаю, тебе будет интересно её прочесть.
Он поднялся, медленно выходя из-за стола, подошёл к стеллажу с полками, прошёлся по книжным переплётам пальцами. Сначала в одну сторону, затем в другую. Выругался. После ещё нескольких путешествий его пальцев по книгам он всё таки остановился и с радостным коротким возгласом: «О!» вытянул с полки толстый пыльный фолиант и торжественно положил его мне в руки.
– Я никуда тебя не тороплю. У меня дел всё равно нет, так что, если тебе интересно, могу пересказать тебе всё, что там написано, буквально в двух словах, но будет лучше, намного лучше, если ты прочитаешь всё сам. Думаю, так ты сможешь понять что-то, чего я не смогу тебе объяснить.
– Спасибо, – я с интересом посмотрел на книгу, на обложке которой весьма карикатурно была изображена башня.
– Не за что, парень, – улыбнулся старик, откинувшись в кресле, – Для меня дать тебе книгу, которая не несёт в себе никакой полезной для меня информации, не проблема. Однако, я знаю, что вслед за этой информацией ты захочешь получить способ ей воспользоваться.
– Что вы имеете в виду? – я с подозрением и опаской посмотрел на Фредерика.
– Почитай, – загадочно ответил он, уводя взгляд в сторону, – Тебе сразу всё станет понятно.
Меня отпустили. Совершенно спокойно, никем не останавливаемый и не тревожимый, я вышел из лагеря, за ворота крепости, и, стараясь вспомнить улицы, по которым меня вели сюда, медленно шёл к таверне. Книгу в жёстком шершавом переплёте я тащил, прижимая локтем к телу. Она была небольшой, но достаточно толстой, чтобы создавать некоторую тяжесть. Всю дорогу, вплоть до постели, я провёл в раздумьях. Слишком много за один день свалилось на мою голову. Чересчур много за один день свалилось на мою голову. Чудом и величайшей милостью господина Фредерика мне удалось избежать тюрьмы, которой я страшно боялся, однако, я получил в руки целую загадку, на которую придётся потратить достаточно много времени прежде, чем мне удастся её распутать. Вопросов становилось только больше, а ответы на них не мыслились мне даже в самых фантастичных предположениях, несмотря на то, что после моего становления попаданцем и пробуждения в другом мире границы моей фантазии разрослись до небывалых широт.
На ужин, поскольку пообедать я не успел, мне досталась вяленая на солнце рыба, достаточно солёная, но в целом аппетитная, особенно вкупе со стаканом чистой воды. Она была тщательно приправлена луком, который время от времени даже хрустел на зубах. Я никогда не был привередлив к еде, что значительно облегчало жизнь моим родителям и дедушке. Единственным, что я употреблял в пищу с таким удовольствием и остервенением, что продукт улетучивался практически моментально, были мандарины и миндальные печенья. И если первые ещё возможно будет найти где-нибудь в этом мире, то за последнее я ручаться, к сожалению, не могу. Мысли о миндальном печенье вызвали вспышки ностальгии. Последний раз, кажется, это лакомство досталось мне на новый год, когда Роксане удалось пронести в больницу несколько коробок. В ту ночь сотрудники не особо следили за детьми, так что медсестра провела её практически целиком в моей палате за просмотром сериалов и поеданием печенья с молоком. Мы и правда сдружились за то время, что она присматривала за мной. Скорее всего, она беспокоится за меня… Хотелось бы как можно скорее попасть домой, чтобы сказать ей, что у меня всё хорошо.
***
На следующее утро Софита проснулась, когда солнце начало пробиваться сквозь плотные занавески в палате лазарета. Когда она вернулась домой вчера, ее матушка настояла на том, чтобы девушку осмотрели лекари на предмет повреждений, несмотря на то, что по ее словам, чувствовала она себя превосходно. Но Сейра Зеилли места себе не находила, когда узнала, какой ужас разразился там, куда она послала свою любимую дочь за покупками.
У Софиты и правда ныла каждая мышца в теле, но не более. Это изрядно досаждало, как физически, так и морально. Несмотря на унаследованную по родословной магическую жилку, сила, которой владела девушка, была далека от той, которой в её возрасте обладали её родители. Софита не могла вести продолжительны сражения, не могла пропускать через себя сильные магические потоки, от чего каждый раз, пытаясь сотворить что-то сильное и грандиозное, чуть с ног не валилась от усталости и головокружения. Её наставница, Кэсседи, частично обучавшая её и магическим премудростям, говорила, что дело в отсутствии практики. В её годы старшее поколение Зеилли активно участвовало в сражениях с Хаосом и его творениями, блуждающими по пустыням, в очистке трактов и защите Сомэта, а так же в некоторых экспериментальных проектах по обеспечению города водопроводной системой, о которой грезил всё своё детство и юность её дедушка – Аркадиус Зеилли.
Софита прекрасно понимала, что у них, у её родителей, было куда больше возможностей быстро освоить сильные заклинания и усовершенствовать магические навыки, которыми она сейчас владела едва ли сносно. Но ей было грустно и совестно от того, что она не могла ровняться на них. Не могла как следует порадовать их, сделать что-то выдающееся. Отец, хоть и не подавал виду, явно был разочарован этим, но её матушка заботилась о ней и всегда подбадривала, говорила, что ей уготована куда менее суровая судьба, нежели им, и сильные магические знания, возможно, девушке даже не понадобятся. Но и от этой судьбы принцесса была не в восторге. Разумеется. Не каждой девушке понравится узнать, что в неполных семнадцать лет ей предстоит выскочить замуж за заморского принца, которого она видела только на картинах и во снах. Преимущественно – кошмарных.
Софита поднялась на кровати и осмотрелась. На прикроватном столике стояли склянки с настойками трав, которыми ее щедро опаивали. Там же стоял маленький колокольчик, в который следовало позвонить по мере надобности. Девушка незамедлительно воспользовалась колокольчиком, озарив застывшую утреннюю тишину мелодичным звоном. Хотелось поскорее убраться из этого мрачного места с серыми стенами. Оно ещё больше нагнетало, напоминая тюрьму.
В палату вошла сестра, и тревога в ее глазах сменилась облегчением, при виде живой и здоровой Софиты.
– Я могу уйти? – спросила девушка, бодро вставая с постели.
– Можете, – кивнула сестра, – Отец хотел видеть вас еще час назад, но я не решалась вас разбудить. Вижу, вы уже в полном порядке.
В ее голосе слышалось облегчение и даже радость. Она подошла к столику, чтобы убрать все лекарства, пока Софита зашла за высокую белую ширму переодеться. Короткое белое платье с кружевами и сандалии сменили бесформенный больничный халат. Судя по аккуратно уложенным и пахнущим недавней стиркой, казалось, ещё влажным вещам, мама заботливо оставила их ей. Лазарет находился за особняком, и дорога проходила через сад, по аллее засаженной кустами хвойника. Их привезли, когда девушке было от силы пять. Тогда отец проводил из многочисленных экспериментов с почвой и водой, пытаясь приобщить растения к местному климату. Получилось не сразу, однако теперь, при должном уходе, маленькие кустики отлично живут в вечно царящей в Акире огненной жаре.
Кабинет отца был на втором этаже, и Софита направилась прямиком туда. Сердце колотилось с удвоенной скоростью, руки дрожали. Девушке пришлось напомнить себе, что она не сделала ничего плохого. Хотя, несмотря на этот очевидный факт, отец всё равно мог хорошенько обругать её за опрометчивость и излишние риски. Ему наверняка уже обо всём рассказали, включая её контакт с чужаком. Девушка мельком вспомнила юношу, который вытащил её из, казалось бы, выигранного сражения. Хоть она и расстроилась из-за того, что победа над гигантом досталась не ей, была очень благодарна за оказанную помощь. Только теперь она понимала, что вряд ли выстояла бы против него со своими скудными магическими познаниями. Угнетающие мысли заставили синеволосую крепко закусить губу.
Три удара в дверь, и она стояла на пороге кабинета. Отец жестом указал ей на одно из двух кресел, обитых бежевым бархатом, которые стояли напротив его рабочего стола. Глава клана Зеилли был высоким крепким мужчиной сорока лет. Его волосы были намного темнее, чем у Софиты; темно-синего, почти черного цвета. Он был одет в черные брюки, белую свободную рубашку и жилет, украшенный родовым орнаментом, напоминающим волны.
– Как себя чувствуешь? – сухо спросил он, пристально разглядывая дочь. Она же под его взглядом сжалась, но не могла отвести глаза в сторону.
– Я в полном порядке.
– Что-нибудь болит? – Софита отрицательно покачала головой. Ни к чему кому-то знать о такой ерунде, как небольшая боль в мышцах.
Повисло молчание. Отец задумчиво стучал пальцами по столу. Эта привычка была у многих людей в семье, и действовала на Софиту угнетающе. Кэсседи, например, делала так, когда была чем-то недовольна.
– Я горжусь твоим поступком, Софита, – наконец сказал отец. – Я всегда думал, что ты недостаточно подготовлена для настоящих сражений, но вчерашний день показал мне, что я ошибался, – Арус выдержал томительную паузу, наблюдая за реакцией дочери, но та не выдала ни толики эмоций, внимая ему, словно статуя. Похвала… Она много раз пыталась получить её от отца, лезла из кожи вон, чтобы он сказал ей «Молодец» или «Умница». Этого не происходило. Ни когда она начала осваивать магию и с ходу вошла в работу, ни когда девушка с отличием сдала экзамен по истории её родной страны. Он смотрел на неё так, будто бы она делает вещи, сами собой разумеющиеся, и был прав. Чертовски прав. Теперь же, когда девушка сделала что-то экстраординарное, что-то опрометчивое, рискованное, но давшее свои плоды, она не ожидала похвалы. Ей чудилось, что отец в очередной раз обругает её, скажет, что она никчёмная или глупая. Но он не сказал. А она, хоть и добилась того, чего практически никогда не получала, к своему удивлению не чувствовала никакого удовольствия, – Может, – чуть погодя, продолжал он, – Из тебя выйдет толковый правитель. Да будет тебе известно, дорогая, что твоими усилиями никто вчера не погиб, а незначительные травмы получили лишь несколько солдат, что, на самом деле, несказанный успех для кого-то, кому никогда прежде не приходилось сражаться.
Софита слушала, склонив голову, но не потому, что того требовали обычаи и семейные законы, а потому, что не могла понять саму себя. Её угнетало и озадачивало то, что ей стыдно. Стадно за то, что ей так и не удалось довести дела до конца, что голем, великан был всего лишь ослаблен, а не побеждён. По мнению Софиты, хвалить её было совсем не за что. Отец продолжал:
– Из доклада, который вчерашним же вечером положили мне на стол, я узнал, что тебе удалось ослабить Бродягу настолько сильно, что солдаты практически не втретили сопротивления. Его ноги практически полностью размякли. Признаться, я не ожидал от тебя настолько блестящих результатов.
«– Ещё бы, – подумала про себя Софита, но её лицо по-прежнему оставалось невозмутимым.»
– Мне доложили, что ты была там не одна, – с этого момента его взгляд стал более пристальным и тяжёлым, чем минуту назад, – И не надо рассказывать про Дари, – он забежал немного вперёд, – Мне известно о том, чем вчера занимался этот мальчишка, его я уже кое-чем наградил. Расскажи лучше о том, которого стражники увели.
– Я не знаю, – сразу же последовал ответ. Софита не хотела рассказывать ему про Мерика, прекрасно зная, как отец относится к подозрительным личностям. А её вчерашний знакомец, вопреки совершенно доброжелательным и, казалось, растерянным глазам, выглядел чрезмерно подозрительным. Но под тяжелым недоверчивым взором, ей пришлось объясниться.
– Он вытащил меня из сражения, увёл из опасного места, а потом я не успела прийти в себя до того, как его увели.
– Как он выглядел? Рассказывал тебе что-нибудь о своих намерениях?
– Бледный, – начала она, – Без малейшего намёка на загар. Его вид показался мне даже болезненным, но лишь слегка. Такое ощущение, – сбивчиво продолжала девушка, – Что он только вчера вечером появился в нашей стране из ниоткуда, ибо выглядел он не так, как выглядел бы человек, бродивший несколько дней по пустыне. О планах ни слова, но я и не спрашивала. Мне хватило того, что он без каких-либо корыстных побуждений бросился меня спасать, хоть я в этом и не нуждалась, – она отвечала быстро и нетерпеливо, не желая объяснять ничего более подробного, чего не мог бы рассказать любой другой человек, встретивший Меррика на улице.
– Пойми, Софита, – начал отец заметив негодование дочери по поводу повышенного интереса к иностранцу, – Время сейчас хоть и спокойное, но потеря бдительности для нас равноценна потери жизни, а то и всей страны. Он мог быть шпионом, который не вовремя вышел на прогулку, а в его помыслах я бы не был настолько уверен. Кто знает, что он сделал бы с тобой, не подоспей стража вовремя.
– Шпион не стал бы спасать меня, – возразила девушка. Она-то знала, о чем говорила. По крайней мере, была в этом уверена, Мерр показался ей человеком, которому можно доверять.
Отец посмотрел на Софиту, и внутри у нее все сжалось.
– Спорить об этом всё равно бесполезно, – вздохнул он, отведя глаза, – Сегодня утром господин Варс принёс мне весьма подробный доклад о личности Меррика Риэля, в котором говорится, что он путешественник, странствующий в поисках разгадки тайны Утраченного Миллениума. Очередной авантюрист, ни больше, ни меньше. Настолько наивные люди не бывают шпионами, но, – он снова замолк, задумчиво вглядываясь в поверхность стола, – Я всё равно глаз с него не спущу.
Софита выругалась про себя. Ей было знакомо такое поведение отца. Он всегда с подозрением относился к иностранцам, которые несогласованно, грубо говоря нелегально, пребывают на территории страны. Обычно гости Акиры не забредают так глубоко в страну, не бывают тут, ибо искать тут нечего, так что в столице редко можно встретить уроженца другой страны, а если и удаётся, то на момент их прибытия в город Арус Зеилли уже знает, кто они такие, зачем прибыли и чем занимались все их родственники вплоть до седьмого колена. Девушка не знала, чем это вызвано: страхом, любопытством или излишней дотошностью, но понимала, что если какой-то человек покажется отцу чрезмерно подозрительным, он сделает всё, чтобы выведать о нём каждую деталь его каждодневной жизни. И её это жутко раздражало.
Покинув кабинет, девушка, обеспокоенная дальнейшей судьбой её спасителя, а так же его весьма необычным занятием, плелась в свою комнату. В силу параноидального интереса её отца к шпионам и шпикам, Софита тоже была очень любопытной и дотошной, но в несколько другой сфере. В сфере истории. Её всегда интересовали тайны, неописанные и сокрытые события, а в особенности – Тайна Утраченного Миллениума. В ходе сражения Истины и Хаоса, состоявшегося чуть менее тысячи лет назад, в бездну вод канул целый остров, на котором прежде жили люди, не имея ни малейшего понятия о том, что творится за его пределами. Когда началось сражение, Истина указала им путь, в котором они должны были двигаться, чтобы добраться до новых земель, где они смогут спокойно жить. И теперь люди обитают на пяти материках в северной части Трофоры. Каждый материк занимает одно государство, и они контактируют друг с другом исключительно из дружественных побуждений в силу свода запретов и правил, установленных главенствующим над этими материками верховным органом власти – Советом Четырёх. Остров же, канувший в бездну в процессе сражения, забрал с собой тысячелетнюю историю, писанную людьми на протяжение многих лет их жизни там, на острове Ти'ир. С тех пор прошло достаточно времени, чтобы история затерялась в веках, а те, кто знал её настолько хорошо, чтобы пересказать, погибли, состарились, пропали, оставив свои знания немногочисленным потомкам. Эти знания теперь пересказываются из уст в уста, называются Легендами или Сказаниями. Некоторые из них отсылают нас ко временам формирования ныне известных материков и государств. В списке этих историй много выдуманных, высосанных из пальца и тысячекратно приукрашенных. Другие же не имеют ни места, ни времени и рассказывают о том, что вообразить себе практически нереально, и во что верится с огромным трудом. Эти сказания историки относят к истории Утраченного Миллениума. Она заинтересовала Софиту с тех пор, как она впервые услышала о ней, и теперь девушка всегда и во всём ищет и видит намёки на обман, искажение реальных событий и откровенную ложь летописцев. Имей она возможность, давно бы сама отправилась в путешествие с целью найти и выведать всё, что таит в себе древняя история, но, будучи дочерью короля, принцессой, обязана денно и нощно пребывать в замке, словно в неволе, и наслаждать книжками и собственными теориями.
Закрыв дверь в комнату, а вместе с ней и шторы, избавляясь от общества палящего и надоедливого солнца, Софита, занятая круговертью собственных мыслей, рухнула лицом в подушку, ожидая, пока свершится что-нибудь необычное. Но до конца дня ничего так и не свершилось.
***
Всю ночь я провёл за книгой. Она оказалась настолько интересной и увлекательной, что я проглотил её ещё до рассвета, а всё остальное время продолжал удивляться тому, как детально тут всё переведено, хорошо и красочно описано, несмотря на то, что некоторые имена совершенно не ложились на язык, а значит, были придуманы теми, кто живёт тут. Это создавало ещё больше трудностей и сомнений, хотя бы касательно того, как я понимаю местный язык, а тем более письменность. Однако многочисленные вопросы и теории отошли на второй план тогда, когда перед моими глазами выскочили несколько надписей о повышении уровня. Очень странно было видеть их так внезапно и, казалось бы, совершенно без повода, но я смирился с тем, что система предпочитает обеспечивать меня ростом, ничего не объясняя, и просто принял это, как данность. Мой уровень стремительно вырос до третьего, в следствие чего я получил двадцать очков параметров и шесть очков навыков. Имея в запасе уже тридцать очков параметров, а так же некоторый опыт общения с аборигенами, я подумал, что следовало бы усилить свои физические параметры. В силу двухлетнего существования, протекавшего преимущественно в положении лёжа и сидя, я утратил свою форму, полученную во время весьма суровых тренировок у моего дедушки. Исходя из этого, я справедливо решил, что тридцать очков параметров послужат мне для того, чтобы обеспечить рост моим физическим качествам: 8 в Силу, 6 в Выносливость, 6 в Ловкость, 6 в Восприятие и 4 на Запас Маны. Последний параметр для меня был спорным, но куда менее спорным, чем остальные, а поскольку магией мне так или иначе придётся пользоваться, я бы хотел, чтобы ресурса у меня для этого было побольше. Шесть очков параметров я решил приберечь на более поздний период, когда они пригодятся мне для развития навыков. Кроме того, неплохо было бы заполучить какое-нибудь оружие. Исключительно для самозащиты, конечно. Всё-таки, в чужом и полном опасностей мире куда увереннее я буду чувствовать себя с мечом на поясе, нежели вооружённый неизвестной мне силой Пустоты. Разумеется, я разберусь в ней, когда-нибудь, но пока рисковать особо не хочу. Чертовски дурное у меня предчувствие на этот счёт.
Что касается книги, знакомство с ней, как и обещал господин Варс, раскрыло мне глаза на ситуацию. Если коротко, относительно недавно в Трофоре, так называли этот мир, сформировался альянс, состоящий из людей, прибывших сюда из других миров. Они появлялись в совершенно разных частях света, говорили странно, употребляли странные выражения, которых не понимали те, с кем им приходилось говорить, некоторые буйствовали, разбойничали, умудряясь в одиночку весьма умело расправляться с солдатами и целыми отрядами. Со временем, когда их количество увеличилось, среди них появился лидер, собравший их всех вместе и объединивший общим делом, которое напрямую было связано с древними легендами, Сказаниями. В них говорилось о героях, незнакомцах, странниках, которые однажды придут и спустятся в чертоги Хаоса, чтобы забрать оттуда оружие мастеров, древнейшие артефакты, завладеть ими, заполучить, и восстать против Хаоса. Чертогами Хаоса называли подземелья, образовавшиеся из осколков некогда поверженного и низвергнутого самой Истиной существа, напавшего на Трофору и учинившего в ней множественные беспорядки. Когда артефакты исчезли, были вынесены за пределы подземелий, а чудовища внутри них повержены, Хаос начал слабеть. Его силы постепенно иссякали, а подземелья очищались, становились безжизненными, безопасными, теряли скверну, хранившуюся в них. Шло время, и пришельцы, которых народ по простому называл Проходчиками, обосновались в старом замке в горах на территории Империи Огня. Многие жители Трофоры, включая и самих имперцев, вступали к ним в ряды, чтобы сражаться за мир и процветание Трофоры наравне с сильнейшими, с освободителями. Императору это не понравилось. Правитель, видя, как у него постепенно пропадает влияние, как Проходчики, будучи никем, становятся равными баронам и графам, решил уничтожить их. Он отправил армию, пригрозив всем, кто откажется, смертной казнью, и море огня и крови окропило землю. Клан Проходчиков истребили, уничтожили. Артефакты, заполученные ими, хотели выкрасть, воспользоваться их могуществом, но не сумели. Легендарное оружие исчезло, а подземелья, в которых оно было получено, возродились вновь, источая новую скверну, отравляющую Трофору.
Из этой книги мне удалось выяснить достаточно много, чтобы понять кое-что и сопоставить известные мне факты. Я, судя по всему, оказался таким же, как и Проходчики, гостем из другого мира, однако, пришёл я сюда значительно позже всех прочих и, как известно, по совершенно случайному стечению обстоятельств, совсем с другой целью. Но теперь я знаю, понимаю, где мне следует искать ответы на свои вопросы, к кому и зачем идти. Надо найти замок, в котором они жили, перерыть все библиотеки, отыскать тех, кто был с ними знаком, хоть и сказано, что их всех казнили и уничтожили. Найти хоть кого-то из них, а затем и того, что запихнул меня сюда, и, чёрт возьми, вернуться домой. Фредерик был прав, когда говорил, что меня заинтересует эта книга, что откроет мне глаза на всё произошедшее, на всё, что должно произойти. И она открыла.
***
– Вот как, – протянул старик, выслушав меня и несколько минут подумав, – Так ты хочешь, чтобы я потренировал тебя? Напомнил тебе, как сражаться и как держать в руках меч?
– Не обязательно вы, – отвёл глаза я, понимая, что просить об этом безрукого старика совершенно бестактно.
– А чего это? – усмехнулся он, приподняв одну бровь, – Боишься покалечить немощного деда? – казалось, он читал мои мысли, хотя, в этом не было ничего удивительного. Все старики знают куда больше о нас самих, чем мы можем себе представить, – Насчёт этого не беспокойся. Не смотри, что у меня одна рука, возможно, мне даже она не пригодится для того, чтобы надрать тебе задницу, – Варс рассмеялся, – Да и неплохо было бы мне размять косточки на старости лет. Давно не приходилось держать в руках добрый меч. Но прежде, – он коротко усмехнулся, – Пройдись-ка по Тасе пару раз.
– По чему? – я вопросительно склонил голову на бок.
– ТАИС, – везал Фредерик, похлопывая левой ладонью по уже знакомой мне машине с брёвнами и деревянным помостом по середине, – Тренировочный Аппарат Икрата Согге. Мы в империи ласково называем его Тася.
Смотря на смертоубийственную машину, вооружённую острыми пиками и толстыми брёвнами, я взволнованно втягивал воздух. Он правда думает, что я смогу пройти по ней без подготовки?
– Не боись так, парень, – усмехнулся господин Варс, – Я буду крутить её помедленнее. И дам тебе меч, чтобы ты смог им закрыться, – он кивнул в сторону, где на деревянном стенде были в ряд выстроены мечи. Их качество вызывало у меня сомнения, однако, я всё-таки подошёл к ним, чтобы выбрать. Среди предложенного оружия излюбленной мною катаны, которыми я искренне восхищался, к сожалению не было. Был тяжёлый двуручный меч, прямой и толстый, от которого я тут же отказался, было копьё с узким наконечником, о котором я даже думать не хотел, стояла изогнутая толстая сабля, как у стражников, что притащили меня, и небольшой одноручный меч волнообразной формы. Такие мне приходилось видеть в учебниках истории, когда мы изучали древний Рим.
Получен предмет: Железный Ксифос
Тип: обычный
Урон: 5-10
Качество: 20
Прочность: 50/50
Я поспешно убрал надпись от лица, мельком ознакомившись с информацией. Выходит, я могу осмотреть так качества любого предмета? Это как-то не приходило мне в голову прежде. Я покрутил меч в руке, попробовал пару раз крутануть. Непривычный вес явно чувствовался, но неудобств не вызывал. Он был цельнометаллическим, рукоять обтянута кожей, оголовка выполнена в виде гранёной железной призмы, гарда слегка загнута вверх. Волнистое лезвие мозолило глаза, но я решил, что быстро привыкну к нему.
– Отличный выбор, – похвалил Фредерик, слегка сжав губы, – И кстати, забыл сказать, раз уж я тут вызвался тебя учить, не забудь отсыпать немного старику на пенсию. Кошель у тебя увесистый, думаю, там найдётся пара лишних монет.
– Куда ж без этого, – слегка разочарованно, но с пониманием развёл руками я.
***
Софита зачиталась. День был практически полностью свободен, а потому девушка, не долго думая, искупалась утром в бане, которую готовила в такие свободные дни её матушка. Целыми днями во дворе особняка стояли дождевые бочки, а, когда выдавался лишний часик, Сейра Зеилли приказывала отнести эти бочки в подвал, где вода сливалась в огромный, но неглубокий резервуар, где женщина, используя свои магические познание, нагревала её практически до состояния кипятка, а затем ложилась в воду, придаваясь наслаждению. Софита часто составляла ей компанию, и сегодняшний день исключением не был. Девушки лежали в горячей воде, откинув головы на сложенные на борту огромной ванны полотенца, прикрыв глаза. Почти всегда во время этих процедур Сейра добавляла в воду разномастные целебные травы, и в бане стоял приятный запах, который, казалось, сам по себе исцелял и наполнял тело молодостью. А госпожа Зеилли, как и все женщины, стремилась к как можно более продолжительной молодости. Именно по этому сейчас высокую, стройную, как эльфка, величественную женщину, на плечи которой водопадами струились лазурного цвета волосы, выглядела так, будто Софите приходилась скорее старшей сестрой, чем матерью.
А после банных процедур принцесса окунулась в мир книг. Она любила читать и уделяла этому столько времени, сколько было возможно. Любила она поэмы великих авторов, древние легенды о мастерах, создателях артефактов, мечтала сама воочию увидеть хотя бы один из них, но видела эту мечту куда менее реальной, нежели её стремление разузнать об утерянных отрывках истории. Но чтение не шло. Девушку страшно беспокоили грядущие дни и недели, которые ей предстоит провести в отъезде. Беспокоили уже на протяжение нескольких недель, с тех пор, как её огорошили этой новостью. Она выходила замуж. Вернее, её замуж выдавали, совершенно не посоветовавшись по этому поводу с ней самой, ничего ей не сказав, никаким образом не предупредив. Поставили перед фактом. Для неё, как и для многих других придворных по всему миру, не было секретом, что Империя, она же Маренсия, готовится к межконтинентальной войне. Разумеется, страны никогда не воевали друг между другом, для того каждую из них и снабдили отдельной землёй и отрезали их друг от друга морями и проливами, но тем не менее, Император всё таки решил пренебречь словом Совета и начал тайно готовиться к войне. Это вскоре всплыло наружу, а после Арусу Зеилли тайно поступило предложение о заключении союза. Разумеется, ведь, несмотря на слабость пустынной державы по сравнению с Империей в тех вопросах, которые касаются военной мощи, она оставалась природным противником Огня, а значит представляла опасность куда большую, чем остальные, и лучше было бы решить это дело миром. Однако, девушка опасалась того, что после захвата всех известных им территорий на архипелаге у Императора не останется опасений насчёт Акиры, и он отправит войска, в состав которых будут входить маги тех стихий, с которыми страна тягаться не сможет. И тогда мирный договор пойдёт верблюду под хвост. Девушка думала, что её отец прекрасно это понимает и может рассудительно и спокойно взвесить все риски, но ошиблась. Он незамедлительно согласился выдать её замуж за принца Элдрика, нынешнего наследника императорского престола.
Сейчас Элдрик находился на пути в Акиру, а может уже прибыл в Алькант, ближайший портовый город, где его встречают, постелив ему под ноги красную ковровую дорожку. При мысли об этом у неё искривились губы. Девушка отложила свой любимый сборник романов в сторону, положив его страницами вниз, чтобы не потерять нужную, села на подоконник возле окна, одна из ставен которого была открыта, и посмотрела вниз. Солнце уже клонилось к горизонту. Было слегка облачно и ветрено, жара, конечно, нагнетала, но не так сильно, как обычно. Софита вздохнула. На её руке сверкнул в солнечных лучах золотистый браслет, украшенный разноцветными драгоценными камнями. Отцовский подарок. Когда девушка только получила его, очень обрадовалась, решив, что батюшка, как она тогда на радостях его назвала, решил наконец начать относиться к ней нормально и справедливо, но сильно ошиблась.
Это произошло через неделю после её ссоры с отцом. Тогда Софита впервые предприняла серьёзную попытку побега из дома. При поддержке Дари, доблестного рыцаря принцессы, как он нарекал себя в свои одиннадцать, она сумела выбраться из особняка и уйти достаточно далеко в масштабах Сомэта, на самые окраины, но тогда прибежали стражники и чуть не убили смуглого мальчишку на месте, приняв его за похитителя. Софита тогда сильно разволновалась и даже расплакалась. Неделю спустя Арус Зеилли, как девушке думалось, в качестве примирения, подарил ей этот золотистый браслет. Время шло, они продолжали цапаться и ссориться время от времени, и Софита решила сбежать опять, что и сейчас не обошлось без её верного рыцаря. На этот раз всё было спланировано куда более детально, и им удалось выбраться за городские стены на повозке, уехать довольно далеко, аж до самого Альканта, и прожить там несколько дней у родственников мальчугана, которым тот, конечно же, ничего о Софите не рассказал, да и не пришлось. Трудно было не узнать, кто она такая. Цвет её волос слишком выдавал девушку, ибо такой имелся только у благородных, родовых носителей магической жилки, позволяющей освоить магию Воды. Отец отыскал её по этому самому браслету. Он признался, что этот браслет настроен на её магическое поле, и поэтому Арус сможет отследить её и найти в любой точке мира, куда бы девушка не сбежала. После этого она ещё сильнее возненавидела отца, а дом, родовое гнездо, начала воспринимать как тюрьму, в которой она – узник, закованный в кандалы.
Сегодня девушка с особым усилием и страстью думала о побеге. Хотела отрезать себе руку, чтобы чёртов браслет не показал её отцу, где она находится. Он плотно прилегал к руке, снять его через неё, даже обильно смазав руку маслом, не представлялось возможности. Она уже пробовала. В волнении расхаживая по комнате, она даже собрала походную котомку, положив в неё пару книг, флягу для воды, огниво и ещё кое-что по мелочи. Спрятала котомку под кровать. Легла. Сердце бешено колотилось, в голове всё сбилось в кашу, сквозь которую невозможно было ухватиться ни за одну хорошую дельную мысль. Она вспомнила Меррика. Мальчишку, который вытащил её. Вспомнила доклад, принесённый отцу, в котором говорилось о том, что он путешественник, изучающий историю Утраченного Миллениума. Задумалась. Софите вдруг показалось, что единственным, кто может по-настоящему помочь ей, был именно он, и что у него явно найдётся какой-нибудь способ освободить её от кандалов и взять с собой, как только тот соберётся продолжить своё путешествие. Она и сама понимала, что звучит это, откровенно говоря, бредово и глупо, но не попытаться было бы ещё глупее. А потому девушка твёрдо решила завтра же отправиться к нему и всё окончательно выяснить.
– Знать бы ещё куда, – пробормотала она себе под нос, сонно зевая и прикрывая глаза.
***
Перед глазами внезапно оказалось небо. Он снова провёл меня. Старый однорукий дед снова повалил меня на спину, а я даже не смог коснуться его. Уже который час я впустую пытался сражаться с ним, нападая из разных известных мне позиций, используя все доступные виды атак и защиты, но он всё равно догонял и обгонял меня. Одной левой рукой он держал двуручный меч, тяжёлый Бастард, которым махал, словно тростинкой. Той же левой рукой он отражал все мои атаки, хотя те казались мне быстрыми, просто молниеносными, должны были превосходить по скорости неповоротливого Ублюдка, но не могли. Он всегда был на шаг впереди меня и всегда я оказывался на полу. Солнце уже практически скрылось за крышами домов. Тень медленно наплывала на меня, пока я, стараясь отдышаться, протирал спиной песок.
– Не скрою, видно, что тебе приходилось держать в руках меч, – усмехнулся Фредерик Варс, воткнул свой меч в землю и вытирая со лба пот рукавом камзола, – Повезло так же выучить пару приёмов и хитростей, но не больше. Думаю, ты бы смог выжить в бою один на один против местного солдата, смуглолицего стражника, из которых каждый второй не далее как вчера с пальмы слез, но против имперских молодцев тебе не выстоять.
– Может быть… – я приподнялся на локтях, смотря в глаза старику, – Уверен так же, что, сражайся я с каким-нибудь имперским молодцем, давно был бы мёртв. Для того я и тренируюсь, чтобы стать сильнее, лучше, быстрее. Спасибо тебе за помощь, старик. Боюсь, на сегодня с меня хватит. Я еле на ногах держусь, знаешь ли.
– И после этого, – усмехнулся он, закидывая голову назад, – Он называет меня стариком. Чудной ты мальчишка, Мерр.
– Мерр? – переспросил я, впервые слыша, чтобы кто-то так коверкал моё имя.
– Не ложится у меня на язык твоё это Меррик, а называть тебя Риэль, по фамилии, как-то слишком уж официально. Так что будешь Мерр.
– Идёт, старик, – я коротко улыбнулся, после чего смог таки подняться с земли.
За сегодняшний день я раз двадцать пытался пройти проклятую Тасю, но так и не смог преодолеть даже половины. Несколько раз чуть не пробил себе живот острым колом, но всякий раз умудрялся уклониться или закрыться плоской стороной клинка. После двадцатого крепкого падения на задницу, я наотрез оказался от этой затеи, поняв, что ещё не скоро смогу встать на что-то подобное. Тогда Варс предложил мне спарринг. Решив, что однорукий старикан станет для меня лёгким противником, я с удовольствием согласился, после чего ещё раз двадцать успел пожалеть о том, что согласился на это. Но зато мне удалось успешно заполучить целых три навыка: Атлетику, Акробатику и Владение Мечом. Они образовались у меня как-то сами собой, стоило мне начать делать что-либо. Первые два представляли из себя пассивные навыки, помогающие восстанавливать Здоровье и Выносливость, Запас Силы, во время боя. В куда меньшем объёме, чем вне, но тем не менее позволяли. Последний же являлся навыком активным, и открывал мне доступ к следующим умениям:
Рассечение – атакующее умение. Позволяет рассечь противника клинком в любой плоскости. С повышением уровня возрастает шанс рассечь противника надвое. Текущий – 5(10, 20, 40) %
Затраты: 5 ед. ЗС
Восстановление: Нет.
Количество уровней: 4 (текущий – 1)
Ограничено: Ближний Бой
Блокирование – защитное умение. Позволяет блокировать атаку противника клинком в любой плоскости в зависимости от положения клинка. С повышением уровня возрастает шанс блокирования. Текущий – 10(20, 30, 40, 50) %
Затраты: 1(0.9, 0.7, 0.5, 0.1) ед. ЗС на 1%.
Восстановление: Нет
Количество уровней: 5 (текущий – 1)
Ограничено: Ближний Бой
Дух Воина – контрольное умение. Увеличивает урон от атак мечом на 5 (10, 15, 20) % на 3 (5, 10, 15) секунд.
Затраты: 1 ед. ЗС на 1%/сек.
Восстановление: 20 минут
Количество уровней: 4 (текущий – 1)
На каждое из них я потратил одно очко, и три оставил для остальных. У меня оставалось два свободных слота. До трактира я добрался весьма быстро. Прохлада, тёмным вечером опустившаяся на Сомэт, хорошенько взбодрила меня, позволила на какое-то время забыть об усталости и боли в мышцах. По дороге я старался не делать ничего, что касалось взаимодействия с системой. Подумал, что люди спокойно могут посчитать сумасшедшим человека, который идёт по улице и тычет пальцем в пустоту перед собой. Я уже успел убедиться, что никто, кроме меня самого, не видит всплывающие перед моими глазами окна. С параметрами и навыками я решил более подробно разобраться уже в комнате, чтобы, скажем так, подвести итоги дня, но и с этим пришлось подождать. В трактире меня уже ждали.
– Привет, Меррик, – она сидела за столом прямо в центре пустующего зала. Даже хозяина не было, только я и синеволосая девушка с косой, свисающей сейчас чуть ли не до самого пола, – Найти тебя оказалось не так трудно, как я думала, – Софита улыбалась, а я, ничего не понимая, лишь с опаской поглядывал на королевскую дочь.
– Боюсь спросить, – начал я, присаживаясь напротив неё, – Зачем это я понадобился тебе, да ещё в такой поздний час.
– Не такой уж он и поздний, – надулась она, но мигом вернулась к своему вопросу, – Мне нужно попросить тебя кое о чём.
– Что бы это ни было, главное, чтобы мне не пришлось делать ничего противозаконного, – прежде, чем девушка продолжила, я решил перестраховаться, – Мне уже многое рассказали о твоём отце, и, судя по всему, он церемониться не любит, а моя жизнь мне дорога.
– Вот как, – она осеклась, на несколько секунд задумалась, смотря на поверхность стола, – К сожалению, практически всё из того, о чём я тебя хотела просить, противозаконно. Однако я могу пообещать, что никакая опасность в лице моего отца тебе не грозит. Поверь мне.
Я глубоко вздохнул, положив голову на руки. Эта девушка была самим воплощением странности. Меня крайне удивляло то, что при факте нашего совсем уж недавнего знакомства она так смело просит меня о чём-то, что предполагает нарушение закона. А самое странное в этом то, что мне самому интересно, о чём именно. Моё любопытство однажды обязательно сведёт меня в могилу.
– Это опасно и для меня тоже, – быстро поговорила она, обеспокоенная моей реакцией, – И я так же многим рискую, если…
– Не томи, – прервал её я, с готовностью подняв голову, – Говори уже, а после решим, как поступить.
– Угу, – она кивнула, – Я слышала из докладов, принесённых отцу, что ты путешественник, – мне тут же стало не по себе, – И занимаешься изучением Утраченного Миллениума. Видишь ли, меня интересует то же самое, и мне бы хотелось… – она замялась, а после неожиданно зашептала, будто кто-то может нас подслушать, – Хотелось присоединиться к тебе.
Я замер. Казалось, моё собственное сердце свалилось глубоко в мои штаны, в тапки с прорезиненной подошвой. Фредерик Варс предупреждал меня об этом. Он показал мне доклад, который написал в двух экземплярах, один отправил королю, а второй оставил себе, в архив. В докладе действительно было весьма подробно описано, кто я такой и чем занимаюсь, но ничего из этого не опровергало моего внезапного появления в пустыне в состоянии, почти не предполагающем длительные по ней путешествия. Тем не менее, король, видимо, не особо-то этим интересовался. Ознакомившись с докладом, я уже был готов к тому, чтобы ответить на вопросы по его содержанию так, как того требует составленная легенда, против которой я, кстати, ничего против не имел. Мне даже нравилось, что из меня сделали авантюриста, к тому же придумали такое алиби, на которое любой местный житель, видимо, должен реагировать безразличием и таким видом, будто ему всё сразу стало понятно. Ко мне не возникнет лишних вопросов, разве что у чересчур умных и дотошных, но таких я, по возможности, постараюсь избегать, пока не обзаведусь тут собственной легендой.
А насчёт предложения Софиты я ничего сразу сказать не мог. Не мог, но, видимо, должен был. С таким тянуть нельзя. С одной стороны это полностью противоречит всем моим планам, ставит под угрозу мою жизнь и мирное существование, но с другой – может обеспечить мне стремительный рост, а так же весьма и весьма большой объём информации, который, возможно, сможет стать мне отличным подспорьем для дальнейших поисков. Конечно, я могу и ошибаться, но знать наверняка, что Софита мне поможет, так же реально, как знать, жив ли я ещё там, дома, или нет. Могу ли я вообще вернуться? Этого я знать не мог, но и бездействовать, читая книжки и сидя на заднцие моё любопытство мне не позволяло. Мне надо было куда-то двигаться, чтобы создать хотя бы иллюзию того, что я приближаюсь к намеченной цели. Как ни крути, а отправиться с ней в путешествие – отличный вариант, который отличается в худшую сторону лишь тем, что требует рисков. Однако и этого можно, по возможности, избежать. К тому же, у меня есть практически всё, чтобы хотя бы защититься, а чего нет, то я каким-нибудь образом смогу получить. Придумаю что-нибудь.
– Идёт, – ответил я после пятиминутного раздумья, в процессе которого принцесса успела, кажется, несколько раз сойти сума от нетерпения под моим взглядом и потоком собственных мыслей.
– О… Отлично, – сказала она, казалось, искренне удивлённая и ошарашенная тем, что я вообще согласился.
– Я так понимаю, речь идёт о побеге?
– Именно, – она виновато опустила глаза, будто сожалела о принятом решении. И я понимал её. Расставаться с близкими всегда трудно.
– Слушай, несмотря на то, что я уже согласился, – сказал я, пытаясь подбодрить её, – Подумай ещё немного. Хотя бы недельку…
– У меня слишком мало времени, – отрезала она, – Через недельку, а то и раньше, меня уже выдадут замуж за человека, с которым я не желаю иметь ничего общего, – Софита яростно выдохнула, – Так что мне нужно как можно скорее.
– Тогда сутки, – я не понимал ситуации до конца, но мне этого и не надо было. Всё сказанное звучало чертовски неправильно и не справедливо, понятно, почему она хочет отсюда сбежать. Если ей не предоставляют возможности самой сделать такой важный выбор, как тут оставаться покорной и равнодушной? – Завтра днём приходи сюда, а я постараюсь к этому времени придумать, как нам выбраться из города незамеченными.
– Да, это было бы неплохо. Хоть, скорее всего, неосуществимо.
– Думаешь?
– Уверена, – она протянула мне правую руку, – Этот браслет… Мой отец сможет найти меня по нему с лёгкостью. Не важно, заметят нас или нет, уже на следующее утро нас скорее всего станут преследовать. Главное – снять этот браслет. Если придумаешь что-нибудь, я буду тебе очень благодарна.
– Понял, – ответил я, внимательно осмотрев безделушку, – Обещать не буду, но постараюсь. Изо всех сил постараюсь.
– Благодарю, – девушка благодарно склонила голову, после чего поднялась со стула, – Мне пора, иначе дома начнут волноваться. Завтра после обеда будь здесь. Я приду.
– Договорились.
Она ушла. Я предложил проводить её, но девушка, смеясь, отказалась, сказав, что в своём городе ей опасаться нечего. Да и это могло вызвать лишние подозрения. А ей этого было не нужно. Я поднялся к себе. Трактирщик так и не объявился. Судя по всему, ушёл спать. Мешать ему я не хотел, так что решил поскорее лечь спать, чтобы сытно наесться утром. Видимо, в ближайшее время нормально питаться мне не придётся. Мои параметры не сильно изменились. К ним прибавились только навыки, рядом с которыми стояли римские цифры, обозначающие ступень развития, а следом, в круглых скобках, цифры, обозначающие количество очков навыка, требуемые для перехода на следующую ступень. Они развивались тогда, когда я пользовался этими навыками.
Имя: Меррик Риэль
Раса: Человек
Класс: Игрок
Уровень: 3
Опыт: 0/300
Здоровье: 65
Запас Сил: 65
Мана: 50
Атрибуты:
Сила: 10
Выносливость: 7
Ловкость: 7
Восприятие: 7
Меткость: 1
Запас Маны: 4
Сила Магии: 1
Удача: 1
Навыки(4/6):
Магия Пустоты(0/5000)
Атлетика(100/5000)
Акробатика(100/5000)
Владение Мечом(100/5000)
Ремёсла(0/2)
Теперь мои статы выглядели примерно таким образом. Хоть эта система и нравилась мне, я как-то не чувствовал своего участия в собственном развитии, что местами удручало. Но это я отбросил на второй план. Разберусь как следует с, когда доберусь до того, кто всю эту чертовщину придумал. Сейчас же надо хорошенько выспаться, набраться сил. Меня ждёт тяжёлый день. Мне предстоит сделать сложнейший в своей жизни шаг. Вернее было бы сказать «В новой жизни», но мне становится не по себе, когда я думаю об этом в таком ключе. Я кажусь себе совершенно другим, чужим, не похожим на прежнего себя, а этого мне бы не хотелось. Мне не кажется, что такая перемена обернётся хорошо. Однако мою жизнь уж точно нельзя назвать прежней. Можно сказать, что это моё второе рождение, новое начало. Шанс на нормальное будущее. Не скрою, я много раз думал о том, как обернётся моя жизнь, если в моём личном деле будет написано, где я лечился и чем был болен. Не каждому работодателю такое понравится, несмотря на то, что, официально клиника SMI несла лишь благие намерения, я слышал, что многие приравнивали её к обычной психушке. Мало кому нужен в сотрудниках бывший пациент психушки. Тут же никто, кроме меня самого, не знает об этом. Да и всем по большей части плевать. Во мне уже кто-то видит надежду на спасение, верного спутника или даже друга. Не скрою, мне это нравится, хоть и придётся однажды признаться в том, что мой статус бывалого авантюриста очень красивая, но всё-таки ложь. Этот мир мне нравится. Он даёт мне куда больше возможностей, чем мой прежний, и это с каждым днём, с каждой минутой радует меня всё больше.
День и правда оказался тяжёлым. Практически с самого утра, ведь с восхода я тренировался в солдатском лагере, снова пытаясь пройти Тасю, что удалось мне несколько лучше, чем в прошлый раз, а так же сражаясь с неумолимо жестоким по отношению ко мне господином Варсом. Казалось, он хотел убить меня, зарезать насмерть, ибо временами мне едва удавалось закрыться или уйти от его ударов, но мужчина только смеялся, стоило мне возмутиться. Ближе к обеду, когда походил назначенный срок встречи, я решил с ним поговорить.
– Послушай, старик, – я подошёл, предварительно хорошенько остудившись, вылив на свою голову ведро колодезной воды, – Мне надо уехать. Сегодня, если можно.
– Подвезти? – шутливо отозвался он, с тяжёлым вздохом отрываясь от фляги.
– Если есть желание, я бы не отказался, – подержал я, присаживаясь на ступени рядом с ним, – На чём у вас тут перемещаются? На верблюдах?
– У них, – поправил он, – На верблюдах – только вглубь пустыни. Вдоль реки лежит тракт, по которому торговцы с повозками ездят. По нему и на лошади можно. Но на лошадь у тебя, друг мой, денег точно не хватит, учитывая, что за сегодня твой мешочек достаточно исхудал.
– Ты прав, в нём практически ничего не осталось. А после обеда, боюсь, останется только на один приём пищи или на комнату в трактире, – несмотря на то, что я рассчитывал на финансовую помощь со стороны Софиты, свои деньги я старался тратить только на самое необходимое.
– Я бы советовал тебе сесть на телегу, которая утром пойдёт. Торговец какой-то собирается в Алькант, в порт, стало быть. Можешь попробовать напроситься.
– А по реке не вариант? Она ведь впадает в море, думаю, как раз в Альканте.
– Верно думаешь, но всё не так просто, как кажется. В паре миль отсюда река на крутой излом идёт, а после – через каньон. Там пороги такие, что ни одна лодка не стерпит. По ней никто не сплавляется. Да и опасно, говорят, в той местности. Пещеры с жуткими тварями и прочие напасти. Так что туда лучше не ходить. А если и надумаешь идти по воде, то постарайся выбраться у самих порогов. Так быстрее будет.
– А лодку тут найти можно?
– А как же? – старик усмехнулся, – Ак же не только в порт идёт. У неё неподалёку отсюда рукав есть к одному озеру. Там местные рыбачат. Лодок тут полно, да и стоят они чай дешевле, чем добрая кобыла.
– Твоя правда, – протянул я, пристально всматриваясь в пространство перед собой, – Ну, спасибо тебе, господин Варс, – я поднялся, хлопнув себя по коленям, – Был рад у тебя учиться, – Я ещё несколько раз ловко крутанул мечом, к которому успел привыкнуть за последние часы, и уже хотел поставить его на стеллаж, на своё место, как Фредерик неожиданно окликнул меня.
– Оставь себе, Мерр. Я за твои деньги два таких, а то и три куплю, а тебе в дороге добрый клинок не помешает.
– Правда могу забрать? – с удивлением произнёс я, заткнув ксифос за пояс.
– Стал бы я лгать? – старик развёл рукой.
– Ещё раз спасибо, Фредерик.
– Удачи, мальчишка, – он улыбнулся и скрылся в тени бараков.
***
Софита не могла спать. Мысли, роящиеся в её голове, волновали и будоражили. Несмотря на неудачи прошлых раз, Софита не теряла надежды, а теперь, когда на её стороне был ещё и опытный авантюрист, решила, что успех ей гарантирован. Она не стала разбирать котомку, когда пришла домой. Так и оставила надёжно спрятанной под кроватью. Девушка лежала в постели, надёжно укрытая одеялом, одетая в походный костюм: плотные холщовые штаны, зауженные на голени, тканевую рубашку светло-зелёного цвета, на пуговицах, плотную курточку с капюшоном. Последнее являлось обязательным аспектом в её экипировке, так как узнай её кто-то из случайно встреченных чиновников или даже простолюдинов, добра не жди. В котомке так же лежала накидка, тёплый плащ на случай серьёзных холодов ночью, хотя в ближайшее время таковых, судя по погоде, не предвиделось.
Дверь скрипнула. Когда тонкая полоска света свечи, стоящей в коридоре прямо напротив её комнаты, проскользнувшая в щель между дверью и косяком, упала на её подушку, глаза принцессы уже захлопнулись. В комнату вошли. Обычно это могла быть мама, куда реже – отец, но девушка всё равно волновалась, потому что её могли заметить или заподозрить. Тем не менее, она всеми силами старалась не выдавать бодрого состояния: затаила дыхание, сделав его больше похожим на дыхание спящего, успокоилась, замерла. Внезапный ночной гость подошёл совсем близко и, казалось, стоял прямо над ней. Софита сжалась ещё сильнее, хотя, казалось, было уже некуда.
– Да ты не спишь, – издевательски прошептал до боли знакомый голос. Софита резко открыла глаза, посмотрела вверх, а после резко отскочила к окну, прижавшись к нему спиной.
– Дари?! – сипло прокричала она, стараясь не повышать голос, – Что ты забыл в моей комнате?!
– А ты не знала? – он развёл руками, – Твой отец дал мне работу в вашей конюшне. Теперь я там убираюсь. Занятие не из приятных, знаешь ли, но жалование неплохое, а моей семье как раз это и, – он осёкся, видимо только что заметив, что Софита одета во что-то, даже отдалённо не напоминающее пижаму или ночную рубашку. Переводя взгляд с её тела на её глаза, он в конце концов остановился на последних, которые сверлил чёрными угольками своих, – Ты опять?
– Не смотри на меня так, – она заметила, что голос мальчишки стал тише, а потому сама снизила тон, – Теперь всё наверняка получится, ясно? Меррик мне поможет.
– Кто? – удивлённо спросил Дари, широко распахнув глаза, – Тот чужеземец что ли? Очнись, Софита, о чём это ты?
– О том, – резко ответила девушка, – Он знает что-то об Утерянном Миллениуме. Я не могу упускать такой шанс. А ты, – она слезла с кровати, вытащила из под неё высокие мужские сапоги и поспешно обулась, – Отправляйся с нами. Твоя семья без тебя не пропадёт. Во всяком случае, раньше ты именно это мне и говорил.
Его семья действительно не пропала бы. Отец Дари неплохо зарабатывал, продавая рыбу на местном рынке, а его мать ткала ковры, что тоже приносило свою копеечку. Он принял работу от короля лишь потому, что хотел обеспечить себе независимость от родителей, не вынуждать их тратить деньги на его одежду и всякие юношеские потребности, а зарабатывать их самостоятельно. Его исчезновение для них будет не в радость, но облегчит многие финансовые затраты, как ни крути. Но он всё равно был обеспокоен.
– С вами? – Дари скрестил руки на груди, – Мы столько раз сбегали с тобой вдвоём, я столько же раз помогал тебе в этом, а теперь ты говоришь мне «С нами»?. Так не пойдёт, Софита, – мальчик развернулся, направившись к двери, – Иди куда хочешь со своим авантюристом, но я отсюда и шагу не ступлю.
– Дари, – она хотела его остановить, но тот лишь вышел за порог. Хоть дверью не хлопнул.
Девушка с досадой вздохнула. Как бы ей ни хотелось взять его с собой, переубеждать его не было времени. Меррик уже должен ждать её. Надо торопиться. Медленно, на цыпочках, она выбралась из комнаты, перекинув ремни котомки через плечо и голову. Осмотрелась. Прислушалась. Снаружи никого не было, никого не наблюдалось. Стражников на её этаже не было, они обычно находились снаружи или внизу, и то в небольших количествах. В Сомэте издавна не поднимали восстаний. Вопреки суровым взаимоотношениям Софиты с её отцом, он не был плохим человеком. Его всегда волновали жители страны, он считал, что они – главное, о чём ему следовало беспокоиться, и это было тем его достоинством, за которое принцесса уважала отца. Однако их конфликты это не отменяло.
Мышкой она прокралась по коридорам, устланным ковровыми дорожками, сжимаясь под жуткими и, казалось, осуждающими взглядами её предком, смотрящих на неё с картин и гобеленов. Добравшись до окна в торце здания, девушка оглянулась. Никого. Несколько раз извинившись перед предками, в сердцах попрощавшись с любимой матерью, она перекинулась через окно, повисла на руках. Пальцы тут же отдались болью. Ей были непривычны такие физические нагрузки, хоть слабой она и не была. Девушка тут же отпустила карниз и упала на твёрдую землю, еле удержавшись от того, чтобы не свалиться на задницу. Снова взгляды по сторонам, снова никого. Перед особняком никого не было. Во всяком случае, ей так показалось сначала. Когда же она аккуратно, пригнувшись, вышла к фонтану в центре двора и хотела его обойти, скрывая свои шаги шумом воды, сверху её окликнули:
– Куда направилась так рано, юная леди?
Она вздрогнула. Обернулась, понимая, что всё накрылось медным тазом. Глубоко вдохнула, стараясь сдержать испуг и сердце, стремительно набирающее ритм. Над ней, на балконе, стоял, в одном ночном халате, который на уровне живота пересекал узор в виде двух волн, а на груди, слева, украшала капля, Арус Зеилли – король Акиры. Софита смотрела на отца. Ей не хотелось признавать своё поражение, отступать она не желала. А потому, вместо того, чтобы покорно опустить голову и извиниться, начать оправдываться, как он явно ожидал, начала собирать магическую энергию, сочившуюся из водопада позади неё, и направлять её, создавать управляемый поток. Начала бы, если бы вдруг на разглядела рядом с отцом знакомого ей с детства смуглого черноволосого мальчишку, который отводил взгляд в сторону и всячески избегал глаз синеволосой.
– Дари… – прошептала она, раскрыв от удивления рот.
– Если бы не он, тебе бы удалось уйти куда дальше, дочка, – улыбнулся король, погладив Дари по голове. Последний, кажется, похвале рад не был, но Софите на это было глубоко наплевать.
– Дари, грязный предатель! – крикнула она, в ярости выпуская довольно много собственной энергии в уже собранный за её спиной поток воды. Фонтан поднимался.
Очень зря она начала колдовать, поддаваясь сильным эмоциям. Это никогда не доводит до добра. Заклинание становится практически неконтролируемым и может легко выскользнуть из рук, а в таком случае все старания пойдут прахом, циркуляция сил нарушится, и затраченная энергия больно ударит в голову. Такой удар будет способен лишить сознания на какое-то время, а в зависимости от количества энергии даже ввести в кому или убить. Софита знала это. Знала, но всё равно продолжала колдовать. Поток воды за её спиной рос, поднимаясь вверх, а после изогнувшись дугой, навис над балконом. Арус Зеилли, до того весьма удивлённый развернувшейся перед ним картиной, только сейчас отошёл от шока, но заблокировать заклинание не успел. Огромный водяной столб обрушился на балкон, и король успел лишь остановить его, тот час же превратив воду в лёд, ещё прежде, чем та с ним столкнулась. Этим же он лишил себя возможности быстро спуститься с балкона, чем девушка, хоть и ослабленная, чувствующая, как её руки словно наливаются свинцом, а в глазах всё становится мутным, всё равно развернулась, грязно выругалась и бросилась бежать. На шум выбежали стражники, но увидеть её они не успели.
– Чего стоите, псы безмозглые?! – бросил мужчина, глядя на них через единственную щель в плотном куске льда, – В погоню! Верните её сейчас же!
Тогда он не знал, в чём дело. Сидя в лодке, медленно следующей за течением реки в кромешной темноте, ему показалось, что девушка плачет. Она прибежала уставшая, еле дышала и тут же свалилась в лодку, ложась на дно. Парень вытолкнул её, столкнул на воду веслом, которое тут же положил рядом с собой. Она молчала. Лишь всхлипывала время от времени да закрывала лицо локтем, стараясь не показывать, что чувствует. Юноша не стал спрашивать. Он понимал. Прощаться с родными всегда тяжело.