Глава 1. Маленький грязный секрет
В полумраке комнаты мелькнула тень. Тугая пружина дверной ручки глухо щелкнула при нажатии, но сама дверь не издала ни звука, и тень проскользнула на балкон, и на пыльном полу, выложенном грубой плиткой, остались следы ног.
Близилась полночь. Студенты еще даже не все съехались к началу нового учебного года, но тень не спешила покидать своего укрытия возле сточной трубы, терпеливо выжидая, когда погаснут фонари.
Выждав еще пару минут после их выключения, тень выглянула из своего укрытия и прислушалась. Не услышав ничего, кроме обычных ночных звуков, характерных для лесополосы, где и находилась академия, тень ловко взобралась на широкие, балконные перила.
В старинном доме, некогда принадлежавшем какому-то правителю, недолго пребывавшем то и при правлении, высота потолков доходила до пяти метров. Соответственно, высота четвертого была двадцать метров, и у любого бы на месте тени уже давно бы закружилась голова, но она, то есть тень, проделывала этот фокус так давно, что уже и не замечала ни высоты, ни хрупкости перил.
Воздух не был ее стихией, но, как уже было сказано выше, она проделывала это так давно, что не опасалась того, что у нее не получиться взлететь. К тому же, для этого даже не нужно было никакого заклинания.
Тень, оторвавшись от перил, плавно полетела вверх, обогнула крыло дома, пролетела над парадным входом, поднялась немного вверх и, наконец, остановилась на уровне пятого этажа другого крыла, в котором во время занятий жил преподавательский состав.
Опустившись на перила, тень ловко спрыгнула на пол и осторожно заглянула в приоткрытую балконную дверь. В комнате, находившейся за ней, ярко горел свет, и высокий, широкоплечий мужчина с темными, густыми волосами перекладывал вещи из чемодана в ящик комода.
Для своих лет (а было ему около ста пятидесяти, что, по меркам обычного человека, означало слегка за сорок) у него было прекрасное тело.
Тень любовалась тем, как поигрывали его мышцы, но не долго, ведь она пришла не за этим.
Бесшумно проскользнув в комнату, тень пригнулась и, в тот момент, когда мужчина наклонился за очередной аккуратно сложенной стопкой одежды, прыгнула на него.
Мужчина упал на кровать лицом вниз. Она же поудобнее устроилась верхом на нем.
– Почему о том, что ты уже приехал, я узнаю последней? – сердито спросила девушка, которой и принадлежала тень.
Длинные волосы цвета темного шоколада жидким шелком спадали по ее женственным плечам на его спину.
– Лима! – выдохнул в кровать мужчина. – Ты хоть представляешь, что будет, если тебя здесь обнаружат? Меня же уволят!
Она приподнялась ровно настолько, чтобы он мог перевернуться, но встать даже не подумала, а только сильнее сжала его коленками.
– Ты хоть представляешь, – капризно изогнув пухлые губы, ответила она, – каких усилий мне стоило сюда попасть? – Уперевшись ладонями в его грудь, покрытую мягкими волосами, Лима наклонилась к его губам. – Неужели это все зря?
Ирик (именно так звали того мужчину) широко распахнул карие глаза и жадно всмотрелся в ее красивое лицо, по которому так скучал все лето, и потянулся к ней, приоткрыв губы.
– Конечно, нет, – выдохнул он, страстно поглаживая ее бедрам.
Лима скользнула в его губы языком, но быстро отстранилась и выровняла спину.
Игриво улыбаясь, она спустила тонкие шлейки короткой ночной рубашки, глубокого, как ночь, синего цвета, обнажая большую, упругую грудь.
Взгляд Ирика поплыл и, приподнявшись на локтях, он прижался к ней, как к мороженому, которое начало таять, которое нужно было в срочном порядке слизывать, и слизывать, и слизывать.
Лима улыбнулась, немного закинув голову. Конечно, летом у нее были другие мужчины – и помоложе, и постарше, но к Ирику она испытывала некую привязанность, хотя бы потому, что он прекрасно знал, как обращаться с ее телом. Да и то, что он был ее преподавателем, прибавляло перчинки в секс, а секс она очень любила.
Снова толкнув его на постель, она игриво посмотрела в его охваченное желанием лицо. "Скучал" подумала она. "Значит, за лето у него никого не было".
Полностью сняв рубашку, она кинула ее на пол. Расстегнув ремень и ширинку на его штанах, Лима приподнялась и стянула их, чтобы освободить то, что почти сразу, как он повернулся к ней лицом, начало соблазнительно набухать и твердеть.
Взяв в руку его большой член, Лима погладила его, с удовольствием ощущая, как он нетерпеливо дергается.
– Не дразни… – прерывисто дыша, прохрипел он.
Рот его был приоткрыт в ожидании, когда она позволит ему снова почувствовать ее вкус.
Подразнив еще немного, она приподнялась и, направив его инструмент в себя, медленно села.
Ирик издал хриплый стон, и она снова улыбнулась. Положив его вспотевшие ладони себе на грудь, Лима начала медленно двигаться. Именно медленно, так как спешили только дилетанты, а она таковой не являлась. Спешка губила удовольствие. Она же хотела насладиться им сполна.
Ирик кончил быстро, но Лима не была расстроена этим, ведь она знала, что то, что не сделал его член, сделают пальцы, или язык. Так она его, можно сказать, выдрессировала, причем, очень быстро.
Он был одним из немногих мужчин из преподавательского состава, который ее привлекал, но из-за возраста и тянувшейся за ним плаксивой истории про скоропостижную смерть жены, Лима не видела в нем потенциала. Но в прошлом году перед весенними каникулами она решила подсмотреть за ним в душе и, как только увидела его "богатство", поняла, как ошибалась.
Скинув туфли и платье, она вошла к нему. Нет, он, конечно, пытался сопротивляться и проявлять преподавательский авторитет, но это лишь усилило в ней желание.
Забавно, что даже трахая ее в душевой, он все еще бормотал что-то про возможные последствия, но слова его постепенно тонули в стонах, и с тех пор Лима стала регулярно посещать его комнату, каждый раз в перерывах между ласками и оргазмами вскользь выслушивая все те же бормотания про последствия.
– Начесалась? – Ильмира, чьи короткие волосы цвета пепла были разбросаны на подушке, лениво потянулась, сонно глядя на вошедшую через балкон подругу.
– Еще как! – с самодовольной улыбкой ответила Лима. Сняв рубашку, она бросила ее в корзину для стирки, и накинула халат.
Ильмира была ее соседкой по комнате и лучшей подругой. Смуглая кожа и узкие глаза почти белого цвета с вертикальными зрачками выдавали в ней принадлежность к горным народам, славившихся своей воинственностью, упрямством, выносливостью и длинным хвостом. У нее даже прозвище было "питон". Хотя оно и не было связано с хвостом, а связано с тем, сколько она могла съесть за раз, при этом совершенно не поправляясь.
– Слышь, Ро! – крикнула Ильмира в сторону ванной. – Свари-ка нашей блуднице свое фирменное противозачаточное.
Ро, то есть Рошанда, была еще одной соседкой Лимы и тоже лучшей подругой. Родом она была из эльфов, и любимым делом этой длинноволосой блондинки с фиолетовыми глазами, носившей прямую челку и два хвостика, чтобы всем были видны ее острые, сексуальные ушки, кроме сосания леденцов на палочке, за что ее называли Ро-в-ро, было зельеварение.
Если кому-то из студентов была нужна хорошая дурь, или, вот как Лиме, противозачаточное, можно было смело обращаться к ней. Услуги ее были не из дешевых, но в их академии деньгами сорить научены были с детства, и бизнес Ро, при поддержке подруг, процветал.
– Уже, – ответила Ро из ванной, как всегда безинтанационным голосом с оттенком металла, от которого у Лимы первое время их знакомства пробегали мурашки.
Лима огляделась. И правда, на стеклянном столике возле ее кровати стоял маленький пузырек с розовой жидкостью.
Ро специально делала его такого цвета, чтобы каждый раз, когда загулявшая, легкомысленная девушка, как вот ее подруга, например, после розовых мармеладок любви могла ощутить на вкус всю иронию розового противозачаточного средства.
– Спасибо, милая. – Выпив залпом жидкость, Лима облизнулась. Если кто-то и мог ощутить иронию средства с приятным зефирным вкусом, то точно не она.
Поправив халат, она вышла из комнаты и по боковой лестнице спустилась во двор. Возле фонтана уже суетились съезжавшиеся студенты, поэтому она свернула к деревьям. Обогнув их, она вышла к озеру, наполненное морской водой. Оно было специально создано для нее, ведь Лима была сиреной, хоть и на половину, и соленая вода была ей жизненно необходима.
Скинув халат и тапочки, она расстегнула черный чокер, украшавший ее тонкую, изящную шею. Носила она его вовсе не для красоты, а для того, чтобы дышать вне воды.
Положив украшение на халат, Лима вошла в воду. Взрослые сирены имели синий цвет чешуи и крыльев, но она была еще молода, поэтому ее чешуя была зеленой, а крылья-плавники на руках только-только начинали развиваться.
Проплавав с полчаса, она свежая, без следов почти бессонной ночи, вернулась в комнату. Ильмира была уже одета в короткую черную юбку и такого же цвета жилетку, а вот Ро все еще сидела в ванной.
Надев платье с люрексом бирюзового цвета, Лима расчесала волосы, успевшие подсохнуть, и надела бежевые лодочки.
– Ро, ты там не сильно увлеклась леденцом? – постучала в дверь ванны Ильмира. – Кому-то тоже нужно в ванную, между прочим, – раздраженно добавила она, толкнув дверь, которая оказалась не запертой. – Ты что делаешь? – возмущенно вскрикнула она.
– А на что это похоже? – без интонации ответила Ро с леденцом во рту. Она сидела на пуфике с ножницами и с отсутствующим видом подстригала волосы на лобке. Ее черные глаза, полностью лишенные зрачков, остановились на подругах.
– Я теперь эти ножницы в руки не возьму! – возмущенно сказала Ильмира, брезгливо отходя от двери.
– Я вообще теперь никакие ножницы в руки не возьму! – не менее возмущенно добавила Лима.
– Как хотите, – преспокойно ответила Ро, в след уходящим подругам.
Коридоры академии шумели студентами, спешивших поделиться впечатлениями от каникул. Они представляли собой наследников и наследниц самых именитых родов, для которых, по сути, обучение было простой формальностью, так как никто из них беден не был и с детства был приучен к мысли, что после получения диплома будет за ручку отведен родителями в просторный кабинет, где не нужно будет особо потеть над работой, зато получать отличную зарплату.
Но везло так, конечно же, не всем. Среди студентов попадались и отбросы, которые реально сдавали кучу вступительных экзаменов, чтобы попасть в академию, и вынуждены были грызть гранит науки, чтобы получить хоть какую-нибудь низшую, бесперспективную, низкооплачиваемую должность. И таким в академии приходилось очень не сладко.
Подруги вошли в столовую и, оттеснив очередь из прыщавых студентов младших курсов, стали накладывать на подносы еду.
– Тетя Тая, а для меня ничего нет? – Лима разочаровано пробежала глазами по блюдам.
– Прости, милая, – ответила ей главная кухарка, – сегодня рыбный день.
Рыбу Лима не ела по понятным причинам, поэтому решила ограничиться одним фруктовым салатом.
– Лима, – хриплый голос Антонио раздался за ее спиной, – может, я тебя накормлю? – Помацав себя за хозяйство, он выразительно подергал бровями под дружное улюлюканье своих друзей.
Антонио был красивым блондином с глазами цвета золота и стройным телом, и с завидным упорством уже не первый год подбивал клинья к ней.
Отец Лимы так и видел, как они поженятся, ведь он был из древнего и почетного рода морских стражей, достойным из достойнейших, чтобы взять на себя обязанность заботиться о единственной дочери.
Лима же никогда не воспринимала это всерьез. В конечном итоге, отец все равно сделает так, как хочет она. Так было всегда и со всеми.
– Антонио, – сладко улыбнулась Лима, игриво сверкнув зелеными с оттенком морской синевы глазами, – ты же знаешь, дорогой, что я маленькие члены в рот не беру!
– Детка, он совсем не маленький, – ответил он, еще раз сжав в руке свое хозяйство.
– А покажи! Вдруг и, правда, не маленький!
Антонио, не заметив подвоха, широко улыбнулся и расстегнул джинсы.
"Блин, реально не маленький" приподняв одну бровь, подумала она.
– Так как? Позавтракаем вместе? – заметив ее оценивающий взгляд, еще шире улыбнулся он.
– Позавтракаем! – ответила ему тетя Тая, грозно сжимавшая полотенце. – Сейчас я тебя накормлю!
Антонию под смех всех присутствующих в столовой студентов чудом успел натянуть джинсы и увернуться от полотенца, и под брань тети Таи, следовавшей по пятам, выбежал из столовой.
– Бедолага, – произнесла Ильмира, без капли сочувствия посмотревшая ему в след. – Он так и верит, что ты ему дашь когда-нибудь.
Подруги заняли свободный столик и взялись за завтрак.
– Когда-нибудь даст, – без интонации вставила Ро, обмакивая свой леденец в стакан с соком. – Ирика ей мало, а тех, кого она в академии еще не трахала, не так уж и много осталось. По крайней мере, тех, кто без прыщей. У Антонио хорошие шансы.
Лима пожала плечами. Как не крути, а экземпляром он был достойным и, рано или поздно, ей станет любопытно, насколько хорошим. Ирик все равно, если не знал, то подозревал, что спит она не только с ним, так чего было стесняться. Она ведь никогда не скрывала, что полигамна.
– О, Лима! – неожиданно воскликнула Ильмира, округлив глаза. – Ты только посмотри, какой сладенький!
– Новичок, что ли? – Лима проследила за взглядом подруги до темноволосого парня, сидевшего в самом углу столовой и смотревшего на нее.
"Так вот, кто мне дырку сверлил" подумала она, все время чувствуя, что кто-то на нее смотрит.
– Красавчик, – сказала Ро, соблазнительно обсасывая леденец.
– Не старайся, Ро, – с насмешкой заметила Ильмира. – Он с нашей девули глаз не сводит. Ты в пролете.
– Как и всегда, – пожала плечами Ро, отворачиваясь от новичка, так и не сводившего взгляда с Лимы.
На нем были простые джинсы приятного синего оттенка и белая футболка, красиво обтягивающая мускулистый торс. Все в его уверенной позе говорило, что он знал себе цену и брать привык только самое лучшее. И самым лучшим, судя по его взгляду, была Лима.