В большой спальне горели только круглые миниатюрные светильники. Оранжевое гладкое стекло почти не давало света, лишь слегка разгоняя тьму. Наиль стояла по центру комнаты и сжимала тонкую полупрозрачную ткань ночной туники. Зачем она, Древо сохрани, вообще на это все согласилась? Не лучше было бы молить о казни семью эс Бунгар? Она малодушно выпросила милость Финарэль, а теперь трясется перед...
— Секс — точно лучше смерти, — прошептала она в темноту, но та вдруг заколыхалась и из нее, весь в черном вышел, Бен-себ — один из лидеров их Улья. Он жадно рассматривал Наиль, сантиметр за сантиметром, будто жалил взглядом. А потом очень быстро приблизился и разорвал тонкую ткань, содрал ее с девушки.
— Так лучше, — прохрипел он. Наиль уже знала, что хриплый голос аписов ни что иное, как особенность строения гортани и связок, а не признак возбуждения, но сейчас ей почудилось, что Бен-себ и правда возбужден. Да уж, кто б им всем сказал, что аписы асексуальны до того момента, как все три правителя и одна правительница подписали тот треклятый договор о мире на сто дней и помощи в создании тесных родственных связей! Может хоть умерла бы достойно.
А теперь беспросветная жопа!
Как можно наладить эти тесные связи, если у главного узурпатора буквально не стоит.
Наиль стало совсем неуютно и холодно. По телу пробежали мурашки, соски затвердели, призывно торча на светлой коже красивой груди, оранжевый свет от ламп почти не играл бликами на ее перламутровой змеиной коже, которая аккуратными полосками протянулась от шеи, вдоль полной груди и красиво остановилась на лобке, словно две линии жизни.
Бен-себ продолжал ее разглядывать, но не подходил, не сокращал расстояние.
Была — не была!
Наиль сама шагнула к нему, положила руки на мощные плечи, помассировала их пальчиками и заглянула в глаза: из лазоревых они превратились в ярко-желтые.
— Ты разрешаешь? — вдруг тихо спросил Бен-себ. Наиль не поняла, про что тот ее спрашивает, но сразу ответила:
— Разрешаю.
Сдавать назад было поздно.
Вся холодность аписа испарилась лишь от одного ее слова. Он резко притянул Наиль к себе и, схватив за волосы, потянул назад, заставляя открыть перед ним беззащитную шею. Губы Бен-себа были ужасно горячие, но язык оказался еще горячее. Он водил им по коже, по нежным чешуйкам. Покусывал, присасывался, а потом, проведя языком широкую линию от ключиц до уха, шепнул:
— Расслабься.
И вонзил «жало» — небный отросток, который содержал в себе очень опасное вещество — почти яд, почти парализатор, но в первую очередь — возбудитель. Какая жуткая генетическая ирония: аписы, не способные на страсть, носили в себе уникальный состав стимулятора, который мог превратить любое существо в похотливую особь.
Наиль всхлипнула и выгнулась от волны жара, которая прошлась по ее стройному телу, спустившись вниз, болезненно запульсировав в горошине клитора и заставив истекать соками.
Бен-себ смотрел на нее странно: с ревностью и болью. Он что-то активировал на своем браслете, и с потолка свесились две ленты алого цвета. Он проворно закрепил ее запястья, обмотал их вокруг рук, и они вдруг поднялись, вытянули тонкие руки, да и заставили Наиль привстать на носочки.
— Зачем? — испуганно спросила она. Такая фиксация очень пугала.
— Чтобы ты ничего себе не повредила и не мешала, ниэ.
— Я не буду мешать, — голос Наиль задрожал.
— Так будет лучше, — отрезал Бен-себ и опустился на колени. Его горячий язык прошелся по ее лобку, спустился ниже, принялся ласкать нежные складки. Он раздвинул ноги Наиль и вылизал ее глубже. Он делал все это как-то технично, но ее все равно выгибало от удовольствия. Она сжимала ленты в кулаках и тихо стонала. Бен-себ же продолжал облизывать ее, посасывать, запускать горячий язык в самую глубину, и Наиль чувствовала — пружина уже сжалась до предела. Очень скоро ее сознание расцветет лепестками оргазма.
И она кончила с громким криком, но не от языка Бен-себа.
Чей-то не менее горячий язык вошел в ее дырочку сзади, протолкнулся очень глубоко, растягивая нежный проход пальцами.
Наиль от испуга судорожно задышала, попыталась обернуться, но ее мягко остановили чужие руки, прижимая к еще более мощному телу, чем у Бен-себа и незнакомец прошептал:
— Тебе оказана великая честь стать носительницей моего семени, а оплодотворит его мой верный апион.
На этих словах Бен-себ поднялся с колен и посмотрел за спину Наиль с нескрываемой злостью. Взаимопониманием между этими двумя и не пахло. А между ними в уязвимой и беспомощной позе висела Наиль — ксенопсихолог с Канисиана, дочь из семьи предателей, гарант стодневного мира.
Вариантов не было. Нужно было как-то снизить градус напряженности, иначе будущего ребенка ей придется растить одной. И в рабстве.
День встречи
Наиль стояла около двух канисианок в таких же черных одеждах, как и она сама, и ждала, когда из Зала Фонтанов выйдут все участники переговоров. Финарэль выслала им вчера по внутренней связи все инструкции, где четко дала понять — никаких ярких оттенков в одежде — только черный цвет.
Как у аписов.
Даже атласы в своей военной форме выглядели нарядней, чем эти монахи.
Она скосила глаза сначала на канисианку справа — высокая, стройная, как и она сама, из очень старой семейной ветви, причем по обоим родителям — любимая дочь графини Фессет и знатного нага Хасса Веретеница — Дион Веретеница. Ее белые волосы были туго заплетены в длинную косу, превращая ее хрупкую красоту в холодную.
Слева была канисианка с медными волосами — дальняя родственница королевской ветви. Зрелая, спокойная и состоящая в браке. Она крутила брачное кольцо. Но Наиль точно знала, что Финарэль выбирала лишь свободных.
— Пока ждем, может быть познакомимся? — вдруг сказала рыжеволосая. Она убрала свои волосы в пучок, затянув его настолько туго, что не торчало ни одного волоска.
— Наиль, — протянула она руку, и сжала чужое предплечье в знак уважения по старой традиции.
— Катэль, — улыбнулась рыжеволосая и также сжала ее предплечье.
Наиль удивленно подняла тонкие брови и спросила:
— Вы Катэль, маркиза Саэрт, супруга бывшего генерала?
— Бывшая супруга бывшего генерала, — пояснила она. — Мне позволили аннулировать брак.
Наиль перевела взгляд на тонкое обручальное кольцо.
— Ах, это... Это мое напоминание, чтобы снова не вляпаться в брак из-за собственных чувств. Только холодный расчет.
— Нам он всем не помешает, — подала голос Дион и представилась: — Дионида Веретеница, баронесса Фессет. Можно просто Дион. — И точно также пожала предплечья соплеменниц. — Я работаю по другому протоколу, но чую задницей — холодный ум нас спасет.
Катэль что-то еще спрашивала у Дион, а Наиль погрузилась в свои тяжелые мысли. Хорошо, Дион спасут однозначно, но вот их с Катэль явно отправляли как расходный материал. Три пары и три недели для налаживания полного контакта. Они были обязаны составить полноценный портрет об аписах.
Ксенопсихолог, военный и... Наиль не знала, что умела Катэль. Но, возможно, она была обычной канисианкой, попавшей в мясорубку.
— Ох, Древо-деревьце! Я не опоздала? — Влетела в зал еще одна канисианка — миниатюрная, с золотой копной волос, и очень красивая. Да кто такую отдаст? Но причину она назвала сама: — Задержались при облете спутника. Ничего не пропустила?
— Еще ждем, — ответила Наиль и представилась, протянув руку. Девушка улыбнулась, ответила вежливо, пожала руки и назвала свое имя: — Матэ Шаинш. Летчик-испытатель.
И так выразительно посмотрела на всех, что стало понятно — она ждет пояснений про профессии. Самой последней представлялась Катэль, но она засмущалась, затеребила рукав одежды и призналась, что врач, гинеколог, но уже больше разработчик методики сексуального раскрепощения.
«Нас определенно подбирали не наугад», — поняла для себя Наиль. «Они явно хотят охватить максимум задач и заставить нас шпионить».
Вскоре всех позвали на отбор. Зашла секретарь Финарэль и четко проговорила: — Не смотрите им глаза, молчите, они будут выбирать сами.
— Как кусок мяса, — недовольно проворчала Матэ.
— Не смейте им даже на это намекать, — цокнув языком, предупредила пожилая канисианка. — Переговоры были очень тяжелыми, поэтому аписы не в духе.
— Судя по их рожам — они всегда не в духе, — не смогла промолчать Матэ и получила гневный взгляд в ответ.
— Вот, кто додумался тебя поставить в отбор?! — скорее риторически спросила секретарь. Конечно, она знала кто — сама Финарэль. Она три ночи тщательно изучала аписов, которые должны были прибыть для подписания соглашения, и которые станут первыми в выборе для себя пары с Канисиана. После них, спустя несколько недель, начнутся расширенные переговоры и соответственно большой конкурс.
У Наиль не было выбора — соглашаться или нет, но вот причин остальных она не знала. Зачем, например, Дион идти на такой шаг, ну и что, что она из семьи разведчиков и психонигиляторов, она же единственная дочь. А если аписы их сожрут? И плюнут на соглашение и поработят?
Она привычно сжала кольцо на мизинце, чтобы привести себя в чувства. Кольцо имело гладкий обод снаружи и игольчатую полоску внутри — моментальная несильная боль выводила Наиль из оцепенения — она, как носительница крови нагов, получила и минусы другой расы. Например, при страхе она могла впасть в ступор. Зависнуть как маленькая змея. Притвориться «мертвой». Поэтому и научилась помогать себе.
«Не сожрут», — проговорила в своих мыслях Наиль и пошла следом за секретарем. Она смогла выхватить четырех высоких аписов лишь краем глаза, те закрывали нижнюю часть лиц черными масками.
За ней шли остальные девушки и, наверняка, так же как и она попытались хотя бы выхватить взглядом тех, кто станет для них потенциальными мужьями, да еще так варварски — по выбору сильнейшего.
Их поставили в ряд по центру комнаты. С одной стороны находилась Финарэль, и она явно была крайне зла из-за происходящего, с другой стороны стоял старик — пожилой апис был в черной одежде, как и остальные, но не в военной: на нем висел мешковатый широких балахон, а руки были увешаны браслетами из черного минерала. Наиль их хорошо разглядела, как и странные татуировки, что были набиты от самых костяшек худых рук. Именно старик ставил их в ряд и сжимал руку, что-то проверяя. И лишь после этого он позволил своим аписам выбирать, громко назвав первое имя:
— Бен-себ.
Высокий апис почти не отклонился, направившись прямиком к Наиль. Поднял пальцами ее подбородок, словил испуганный взгляд. У Бен-себа были ярко-голубые глаза, совершенно неестественного оттенка, они светились как неон, превращая все лицо в искусственную маску. Красивое лицо — тут Наиль не спорила.
Наиль
Бен-себ открыл для Наиль жилой модуль браслетом и кивком головы разрешил войти внутрь. Наиль втянула очищенный воздух и вошла внутрь. Свет во всем помещении был приглушен, и обстановка плыла темными тенями. Наиль могла бы сказать, что она черная, но подойдя ближе к стене с нанокамерами, поняла, что она темно-серая, графитовый оттенок стандартной обшивки для такого класса кораблей для дальних полетов. Она сделала пометку в голове, что аписы используют схожие с ними материалы, а значит, у них есть контакты со всеми галактическими корпорациями.
«Не такие они и закрытые, раз используют привычные ей материалы».
— Очисти свое тело перед церемонией. Твоя новая одежда в душевой, — апис говорил, даже не глядя на нее. Он снимал часть своего обмундирования и складывал в выдвижные отсеки, оголяя сильные руки. На них странной черной вязью тянулись геометрические рисунки. Наиль уже заметила, что на аписах были ритуальные рисунки, но похоже все их тело было разрисовано знаками принадлежности.
«Но вот к чему?»
У них на Канисиане любое изображение наносили лишь служители культа или воины-смертники в старые времена. Ни первое, ни второе Наиль не нравилось. Для нормального союза нужен был базис, крепкая основа, на которую в прекрасную конструкцию собирались привычки, цели, желания, страхи и надежды двух партнеров. И эта конструкция могла быть любой: тяжеловесным каменным домом в горах с камином и снежными холмами или легкой полупрозрачной башней из сверкающего полимера на берегу бирюзового моря.
А еще, Наиль хорошо знала и другие конструкции — они могли быть глубокими донжонами, если сожалений, страхов, боли было больше, чем чувств.
«Чувства... И как я должна помогать их взращивать, если мой супруг даже не заботится о моем психологическом состоянии? И что у остальных девочек?»
Надо было действовать.
Она подошла к Бен-себу и дотронулась пальцами до сильных плеч, провела по напряженным мышцам вниз к локтям.
— Я бы хотела поговорить. Больше узнать о вашей культуре. О ваших правилах. Я изучала переданные вами правила, но мне бы хотелось узнать это из первых уст.
Спина аписа напряглась. Он замер и вытянулся, подняв голову. Поза точно не располагала к диалогу.
— Той информации достаточно, — процедил Бен-себ.
— Почему ты не хочешь поговорить со мной? — Наиль сознательно перешла на очень личное обращение. Ей нужно было прощупать границы. Раскачать их, но апис был хуже камня. Совершенно непроницаемый.
Бен-себ наконец-то повернулся к Наиль, сверкнул своими яркими голубыми глазами. Свои длинные каштановые волосы он распустил. И на секунду Наиль показалось, что у нее получилось, она что-то затронула в супруге, ведь в его взгляде промелькнули какие-то неясные тени.
— Не надо, Наиль. Я всегда буду вторым.
— Вторым? — переспросила Наиль, пытаясь понять, что он имел в виду.
— Займись омовением перед церемонией, — сухо ответил Бен-себ, проигнорировав вопрос.
— Хорошо, — Наиль покорно согласилась. Первая попытка была не слишком удачной.
В большой душевой места было на троих. Огромная зона с водоотталкивающим полимером тянулась от одной стены до другой, а по верху зоны для ионизированной струи. Да, о воде на несколько месяцев придется забыть, но это не самое важное.
Наиль разделась и уставилась в большое зеркало, что отражало всю комнату. Вместе с ее стройной фигурой. Чешуйки мерцали в более интенсивном цвете, делая ее тело жемчужным. Наиль иногда ненавидела эти полосы, потому что не считала, что достойна их. Родители были разбиты после такого вероломного предательства их первого ребенка. Они, как и Наиль, готовились к смерти, и по законам Нагской Империи она бы точно последовала, но Финарэль предложила сделку, а она, как трусливая тварь, согласилась. Так хотелось жить!
Она провела рукой от шеи до живота. Скоро она будет отвечать за еще одну жизнь, и надо приложить все умения и силы, чтобы Бен-себ раскрылся и позволил построить с ним полноценную семью.
Вернувшись в комнату, она замерла по центру. Все такой же тусклый свет. Полумрак, который больше пугал, чем расслаблял. Она готовилась к тому, что будет дальше, но не к такому!
Когда она повисла между двумя аписами, паника накрыла с головой. Бен-себ смотрел на своего старшего с такой злобой, что Наиль подумала, что не доживет — они ее прямо тут в драке и прикончат. Теперь стала понятна фраза про «второго».
«Я всегда буду вторым».
Этот «первый» задавливал Бен-себа, и явно получал от бессилия его апиона удовольствие. Надо было как-то уравнять шансы. Наиль досчитала до трех и качнулась к Бен-себу, оплетая его ногу своей, чтобы притянуться ближе. Апис удивленно посмотрел на нее, но очень аккуратно дотронулся до спины, прижимая к себе сильнее.
— Я с незнакомцами сексом не занимаюсь, — сказала она, чуть повернув голову в сторону «первого».
Позади послышалось низкое недовольное клацанье зубами (и жвалами).
— Мое имя Беар. И я...
Наиль не дала ему договорить. Роли — вот, что важно расставлять сразу и приучать к ним. Глядя на эту пару самцов она сразу же поняла, что проблем они огребут по полной. Наверняка и у остальных девочек союзы были далеки от гармонии.
— Мой будущий супруг, — с почтением договорила Наиль и сразу перешла в наступление: — В моей культуре альфа всегда защищает свою пару. Бережет ее как будущий сосуд жизни, а избранная пара ублажает своего альфу, — голос у Наиль был мягкий, соблазняющий. Она поводила ногой по напряженной икре Бен-себа и прижалась еще ближе, впившись взглядом в тонкие губы. Дотянуться не было никакой возможности, но вот спровоцировать...
— Или двух альф, которые преклонили колено перед своей парой. И для меня оба супруга всегда будут равны.
Беар вдруг низко зарычал и оттянул за волосы голову Наиль назад, будто разъединяя ее с Бен-себом, но тот быстро нагнулся вперед и жадно поцеловал. Впился в рот Наиль слишком сильно, но отталкивать его сейчас было нельзя — она обязана была снизить завышенную важность Беара. Когда Бен-Себ спустился поцелуями к ее шею, то Наиль сладко выдохнула и прошептала:
Катэль
В каюте ее аписа было мало предметов мебели. Кровать, ящики для хранения, полимерная дверь в санитарный блок с ионной душевой, да несколько уровней подсветки. На космическом корабле сложно построить уютный дом, хотя она помнила рассказы Ларисс, какие потрясающие убранства созданы на кораблях вархов. У аписов же их пространство походило на аскетичные кельи в темных серых тонах.
— Это твое одеяние, ниэ, — Гор-сид указал рукой на кровать, где лежала длинная поистине роскошная туника, расшитая золотыми цветами по подолу и глубокому вырезу.
Катэль подошла к большой кровати и провела рукой по ткани — тончайшая мягкая материя, но не шелк. Не такая холодная. Шелк она ненавидела. Бывший муж всегда покупал ей шелковые вульгарные тряпки, и Катэль их все сожгла после развода.
Уж лучше голой.
— Я должна надеть этот наряд?
Гор-сид замялся. Он по военной выправке сложил руки позади спины и замер.
— Этот наряд выбрал наш иос. Он хочет видеть тебя в этом.
— Иос? — спросила Катэль. Не помнила она информации ни про каких иосов.
— Старший, — сухо пояснил Гор-сид и замолчал.
— Ты позволишь мне предстать перед другим аписом в этом? — Катэль не скрыла в голосе злости. Как сексолог она понимала желания, в том числе и открытого брака, но судя по тому, что она видела, аписы точно не были полигамны. Аскеты в своей наивысшей форме — вот кто они, но точно не блудливые самцы.
— Он наш старший, ниэ. Он не чужак.
— Что? — подавилась воздухом Катэль. «Наш старший», «не чужак». — Вас двое, — не спрашивала, а отвечала себе сама. — У вас тандем партнеров.
— Да, — опять сухо и без эмоций. — Я оплодотворяю данное иосом семя.
Великое древо, да они же их всех обманули! Финарэль бы никогда не пошла на такое соглашение. Но теперь им четверым расхлебывать эту проблему и попытаться как-то не привести все к войне. Если они провалятся, то аписы будут брать силой их девушек в свои тандемы, превращая в инкубаторы.
— Почему вы не сказали об этом? — строго спросила Катэль, и тут отъехала часть стены около кровати, открывая помещение больше похожее на кабинет. Из него вышел апис — выше Гор-сида, мощный, весь в черном, даже чернильный рисунок у него переходил на нижнюю часть лица, превращая рисунок в подобие маски. Его агатовые глаза с синими искрами были холоднее космоса.
— Потому что это мой приказ. Нет никакой необходимости пояснять весь наш процесс оплодотворения. Ниэ видит нас двоих лишь для зачатия. Потом она вольна не общаться с нами до самого рождения детей.
«Потрясающе! Всю жизнь так и мечтала!» — разозлилась в своих мыслях Катэль.
— Вы приказываете всем аписам? Я думала, главный у вас шаман.
Апис усмехнулся криво и слегка склонил голову набок, выражая недовольство. Он сложил руки на мощной груди и холодно ответил:
— Я здесь власть. Мое имя - генерал Гэйс, но тебе позволено называть меня иосом. Будешь вести себя хорошо, все на вашей планете останутся целыми.
Катэль даже не поняла, как оказалась около него. Она зеркально отразила позу аписа и произнесла с ненавистью:
— Кто вам дал право запугивать нас?
Гэйс приблизился и навис над Катэль, но она не отступила, хотя коленки дрожали.
— По праву сильного.
Ох, как же это все напоминало Катэль бывшего супруга. И поди ж ты, тоже генерал. Как дурацкий замкнутый круг!
— Сила, значит, — прошептала Катэль. Она разомкнула руки и положила их на предплечья аписа, провела вверх, к шее и нежно ее огладила. Все мышцы этого хищника напряглись, он раздул ноздри, втягивая больше воздуха, потому что от ласки побежал по крови адреналин. Катэль все это знала, как и то, что:
— Я могу сломать твой член в четырех разных позах. Мои внутренние мышцы идеально натренированы, мой иос. Если не хочешь лишиться возможности иметь потомство, то не надо начинать наши отношения с понятия «сила». Она бывает разной.
Гэйс низко заклекотал и стрельнул убийственным взглядом на Гор-сида, который хотел слиться со стеной.
— Это что за наглый инкубатор! Кого ты мне привел, апион?! Как посмел шаман подсунуть мне «это». Да она же старая!
— Опять началось! — громко сказала Катэль и отвернулась от Гэйса. — Если я старая, так зачем же так мучить себя, а, генерал? Давайте я подам прошение графине Леутт, она пришлет вам искусственную матку, которую разработали для Нагской Империи, и кончайте туда хоть целыми днями. Вам же без разницы куда! В живое создание или свой кулак!
Она стояла спиной и не видела, как озверел иос, как он разорвал свой дермас, открывая широкую челюсть, как он собрался вонзить свои острые клыки в Катэль. И наказать непокорную ниэ.
Катэль ничего не видела, но сразу почувствовала, как по ее руке потекло что-то теплое, а рядом с ней оказался Гор-сид, шипя от боли. Она обернулась и даже вскрикнуть не смогла — звуки превратились в хриплый выдох.
Гэйс сомкнул свою челюсть на руке Гор-сида, который кинулся на защиту ниэ.
Катэль смотрел на то, как течет темно-красная кровь Гор-сидаи закипала. Внутри, одна за одной, вылетали заклепки на ее смирении. Она больше не могла выдержать ни секунды такого унизительного отношения.
Ее терпение лопнуло!
— Гор? — позвала она апиона и сглотнула ком в горле. Тот весь побелел от потери крови, но Гэйсу хватило ума разжать челюсти и сделать шаг назад. Он ничего не говорил, смотрел только зло и обиженно.
— Я в порядке. Сейчас залечу рану. Не переживай... Катэль.
Гэйс сразу недовольно зашипел, и это заставило Катэль оторвать взгляд от Гора. Вот как было бы замечательно — будь в паре только они вдвоем. У нее никогда не было любовника моложе ее самой, по правде говоря, но апис был такой горячий и одновременно невинный, что Катэль хотелось раскрывать его сексуальность постепенно, нежно и ласково. Уже сейчас она понимала, что апион что-то почувствовал к ней, потеплел.
И Катэль собиралась вырастить эти прекрасные эмоции, если уж не в любовь, то в глубокую симпатию.
Матэ
В каюте их действительно ждал другой апис — молодой, красивый, с короткой стрижкой черных волос и светлыми серыми глазами, в которых, будто в смоле закристаллизовались черные крапинки. Он сразу же встал и вытянулся по военной стойке перед Саг-эбом.
— Мой апион, — склонил он голову в почтении и сразу перевел взгляд на Матэ. — Моя ниэ. Мое имя Сиар. Я твой иос.
— Матэ, можно просто Тэя, — улыбнулась новоиспеченная ниэ. — Рада познакомиться. — Она протянула руку, но Саг-эб вдруг перехватил ее и прижал к себе.
— Это не нужно, — хрипло ответил он, и опять странная темнота промелькнула в его взгляде. Тэя кивнула с улыбкой и аккуратно вынула свое запястье из мощной хватки.
— Ну раз не нужно, то не буду. Что еще мне лучше не делать? — она смотрела на Саг-эба, и вопрос свой задала специально, чтобы проверить кое-какие свои подозрения.
— Ниэ может все, что... — начал Сиар, он явно был рад видеть в лице Тэи их ниэ. Они вообще хорошо смотрелись вместе.
— Замолчи, — приказал грубо Саг-эб. — Ниэ слушается только тебя и меня, особенно меня, потому что я старший в нашем союзе. И спим мы все вместе, на этой кровати, — тут апис указал рукой на большую кровать в каюте. Тэя взглянула на огромную кровать нервно улыбнулась, понимая, что этот вопрос неизбежен и набралась храбрости:
— А оплодотворение будет сегодня?
Сиар весь сжался, он почему-то выглядел удивленным и испуганным.
— Да, сегодня, — голос апиона становился все грубее и грубее. — Пошли, я подготовлю тебя.
— Это излишне, я сама могу, — посмеялась Тэя, — не маленькая же.
— Я сказал так, значит, будет так.
Тэя смотрела на Саг-эба и пыталась разглядеть в нем хоть крупицу нежности, которую уловила тогда. Она же ему прямым текстом сказала про бережное обращение и что толку? Апис был неимоверно зол, будто Тэя уже успела нарушить сотню негласных правил. Она кинула быстрый взгляд на Сиара, но тот стоял весь белый. Похоже парень боялся своего апиона.
Саг-эб грубо схватил ее за предплечье и потащил в душевой блок. Дверь тут не блокировалась, а просто смыкалась, но когда створки захлопнулись, то Тэи стало не по себе. Она же один на один за зверем в клетке.
— Почему ты так злишься?
— Раздевайся, — рыкнул Саг-эб.
Тэо принялась медленно расстегивать свою черную униформу. Вынула руку из одного рукава, потом вторую. Спустила брюки и аккуратно переступила через них. Под униформой у нее не оказалось никакого белья, и Саг-эб просто нависал над ней и пялился на грудь с нежными розовыми сосками, на впадину живота, на светлые, почти белые, волоски на лобке.
— Разделась, — проговорила Тэя и схватилась одной рукой за другую, прикрывая грудь, но Саг-эб не позволил. Заставил опустить руки и продолжил ее жадно рассматривать. — Здесь не очень тепло, — попробовала достучаться она до аписа и переступила с ноги на ногу. Обувь она сняла еще перед душевой.
— Развернись, — хрипло приказал Саг-эб. И когда Тэя медленно повернулась к нему спиной, то услышала звук щелчков — теперь апион расстегивал свою форму. — Шагни под ионизатор и закрой глаза.
— Зачем?
— Я сказал — закрой глаза.
Тэя сглотнула от накатившего приступа собственной злости — слушаться совершенно не хотелось, но она послушно встала туда, куда сказал апион. Древо великое, как же ее раздражала эта грубая манера речи!
Она стояла на холодной плитке и мерзла, пока Саг-эб снимал свое обмундирование, но очень быстро что-то запиликало, а плитка стала теплеть. На кожу мягким теплым бризом задул ионизатор, очищая ее, а теплые, даже горячие руки Саг-эба принялись очень ласково наносить на очищенные участки ароматное масло, втирая его мягкими движениями.
Он проводил пальцами по каждому изгибу, по каждой впадинке, всюду, куда дотягивались его руки. Тэя чувствовала, что ноги ее уже слабо держат, внизу скопился такой жар, который растекался настолько быстро по венам, так ярко вспыхивал в крови, что она застонала.
Саг-эб придвинулся ближе, задышал часто. Тэя слышала, как трутся жвалы от нетерпения, но апис не трогал ее там, где как раз хотелось больше всего. Все тело изнывало от желания почувствовать чужое прикосновение.
И Тэя не выдержала, развернулась и посмотрела на Саг-эба. Тот пожирал взглядом в ответ, уперев сильные руки по бокам от головы.
— Ты меня даже не поцелуешь?
— Зачем? — глухо спросил Саг-эб.
— Тебе не хочется?
Тэя видела, как он сжал с силой челюсть, но не пошевелился. Замер скалой и просто глядел исподлобья.
— Это не имеет значения.
— Для меня имеет! — разозлилась Тэя. — Как так можно! Так бездушно, никакой нежности и заботы. Я так не хочу! — уже прорычала под конец плачущая канисианка.
Саг-эб втянул воздух и вдруг ударил кулаком по кафелю около головы. Не с агрессией, а с какой-то безысходностью.
— И как ты хочешь? Например, со мной? Неужели не стошнит?
Тэя окончательно разозлилась и схватила Саг-эба за уши, а потом притянула и поцеловала. Тонкие губы Сага были сжаты, он не хотел подпускать Тэю близко. Не хотел позволять ей забраться тому под кожу. Отгораживался от нее, как мог, но Тэя знала — позволит один раз и больше не достучится. Никогда.
Это как с первым полетом — испугаешься и сесть в кресло пилота будет мучительно страшно. И вытравить этот страх может не получится, так и будут мучить кошмары. Матэ боялась, но в самый последний момент перед гипер-прыжком она расслабилась и насладилась моментом.
Вот и сейчас Тэя хотела насладиться моментом, а не играть роль ниэ.
— Саг, — позвала она аписа и провела нежно большими пальцами по линии белесого шрама на лице. — Я хочу тебя. И мне больно слышать, как ты прикрываешься грубостью, только чтобы лишнего не чувствовать, но разве это не здорово, что между нами такая химия? Я никогда не думала о семье. Военные редко о ней задумываются, но ведь теперь нам можно все. Наша семья — наши правила.