Эмилия
– Пошла, пошла, – сильные мужские руки безцеремонно толкают меня под задницу, заставляя вжать голову в плечи и подняться по ступенькам автобуса.
В салоне шумно, уличные девушки устроили здесь птичий гвалт. Они недовольны тем, что в результате рейда их схватили на улице и отвлекли от работы. Меня же взяли по ошибке. Я вышла из кафе и попала под замес.
– Я просто мимо проходила! – пытаюсь докричаться до мужчины в полицейской форме, но мой крик тонет в общем потоке ругани.
Нас везут в отделение полиции. Отлично, просто отлично. После насыщенного трудного дня мне придется доказывать, что я «не такая». От несправедливости хочется реветь, даже веки зачесались.
Ноги гудят. Я весь день проходила на каблуках. Одна из официанток не вышла на работу, и мне пришлось обслуживать банкет, который завершился достаточно поздно.
– Пожалуйста, скажите, что я не с вами, – хватаю за локоть одну из вульгарных девиц, но та раздраженно отпихивает меня:
– Отвали!
– А ну тихо там, – прикрикивает на нас главный. – Будете шуметь, одним штрафом не отделаетесь. Закроем на пятнадцать суток.
Мне еще и штраф ни за что придется выплатить? Шикарно просто! Надеюсь, в отделении найдутся люди, которые способны во всем разобраться, и меня отпустят. Ну какая из меня проститутка? Неужели они не видят, что я отличаюсь от остальных девиц? Но похоже, им все равно, кого брать.
– Начальник, не надо! – потянулся нестройный женский хор голосов.
– Мы немы, как рыбы.
– И готовы отработать внеочередной субботник, – разбитная деваха подмигивает густо накрашенным глазом полицейскому. И я почему-то решаю, что она среди них самая главная.
– Отработаете, Паулина. Еще как отработаете. Но не сегодня, – добавляет он с разочарованным вздохом. – Приказ начальства.
Интересно, это ее настоящее имя или псевдоним?
Вот я по паспорту Эмилия, но все называют меня просто Эми.
– А мы и начальство ваше можем ублажить, – продолжает договариваться Паулина.
– Помолчи. Башка трещит уже от вас. Сороки, бля.
Двери автобуса открываются, и полицейский командует с улицы:
– На выход, дамы!
Девушки тянутся строем из автобуса, и я выхожу сама последняя. Идти в отделение полиции ой как не хочется. Может, удастся улизнуть?
– Пшла, чего встала? – подталкивает меня в спину один из сотрудников.
– Я попала сюда по ошибке.
– Новенькая, что ли? – осматривает меня с интересом. – Придумай что-нибудь другое. А то как по методичке всякий раз: я не такая, я просто мимо проходила… – имитирует женский голос.
– Но я и правда мимо…
– Отставить! Пошла.
Цепочкой проходим мимо дежурного, которому весело, и он отпускает пару сальных шуточек. Очевидно, ему было скучно нести дежурство, а тут бесплатный цирк подъехал. Только вот мне совсем не до смеха. У меня предобморочное состояние.
– Паспорта приготовили.
– Водительские права сойдут? – жуя жвачку, лениво интересуется Паулина.
– Откуда у тебя права, Пуля? – хохотнув, спрашивает дежурный. – В переходе купила?
Пуля фыркает и объясняет, что на дорогах ей нет равных. Она водила всё: от грузовика до Майбаха.
– Фантазерша ты меня называл, – ржут над ней полицейские.
– Давайте ключи от «бобика», и я покажу вам своё мастерство, – предлагает она стражам правопорядка.
– Нашла дурака! – выкручивает дулю один из мужчин. – Во видала?
Девушки сдают документы и добровольно входят в тесную клетку. Я подхожу последней, протягиваю полицейскому с сержантскими погонами свой паспорт и говорю дрожащим голосом:
– Я не с ними. Пожалуйста, поверьте мне. Или спросите у них.
– Разберемся.
Сержант открывает мой паспорт, сверяет фотографию с моим лицом и комментирует вслух:
– Лютова Эмилия Владимировна. Хм…
– Что: хм?
– Ничего, в камеру иди.
– Но я…
– Неповиновение сотруднику полиции, Миля? – кладет ладонь на кобуру и усмехается.
Он что, угрожает мне оружием? Или просто показывает, кто здесь главный? И вообще, сам он Миля!
– А у вас тут так принято – фамильярничать? – зачем-то лезу на рожон.
– С проститутками не цацкаемся. Много чести вам будет.
– Но хотя бы каплю уважения можно проявить?
– Слышь? Пошла! А мне нужно доложить о тебе начальству. Долго же ты пряталась от нас, Миля. Ну ничего, от нашего Павла Андреича тебе теперь не скрыться. Расколет как орешка. Сиди тихо!
Сержант отбирает у меня сумку, вталкивает в набитую камеру и запирает дверь на замок. Бросаюсь к решетке и обхватываю пальцами холодные прутья. Паника нарастает в груди после его слов и клокочет в горле.
Полицейский принял меня за какую-то Милю, которая пряталась от правосудия. Что же теперь будет?
***
Майор Шубин
На часах почти четыре утра. Ночное дежурство подходит к концу, и я успел проделать немало бумажной работы. Подтянуть старые хвосты, подчистить и перебрать старые дела.
Ночь выдалась спокойной, только вот в дежурке началась какая-то вакханалия. Ну, понятно! Вчера на сходке начальство дало команду погонять проституток в нашем районе, а то, мол, они совсем оборзели, стоят в подворотнях, не стесняются. Вот ребята, видимо, и погоняли.
Я планировал покемарить пару часиков на диване, но похоже, со сном придется проститься. Не будет спокойствия в отделе.
– Пал Андреич, можно к вам? – в кабинет бочком протискивается сержант-пэпэсник.
– Что ты хотел, Панаев? – поднимаю на него усталый взгляд.
– Там девок привезли с Васильковой.
– Да слышу я, – хмыкаю. – Скажи, пусть потише себя ведут.
– Ага, есть, товарищ майор. В общем, там эта, Миля, которую вы разыскиваете.
– Миля? Ты уверен?
– Так точно. Это стопроцентно она. И под описание подходит, как сестра-близнец.
Я действительно ищу проститутку с такими именем, которая могла что-то знать об убийстве одного мужика. Он был ее частым клиентом. Неужели мне повезло и дело удастся раскрыть? А я уже мысленно повесил на него табличку «Глухарь».
– Веди ее сюда, Панаев, – прибодряюсь.
– Есть.
Освобождаю стол от старых дел и готовлю пару бланков листов для протокола. Может удастся выудить из нее какую-то инфу? Да что там, я уверен в этом, что получится! Рыбка сама приплыла в мои сети.
В кабинет заводят зашуганную блондинку. Я ожидал увидеть типичную шлюху с тонной макияжа и в короткой юбке, но Миля выглядела прилично. Бежевое пальто до колен, яркий шарф, сапожки. Ничего выдающегося.
Пожалуй, из шлюшьего у нее только наращенные длинные белые волосы. Ясно для чего: чтобы клиенты наматывали их на кулак, когда она будет…
Так, Паша, стоп! Куда это тебя понесло? Давно выходной не брал, по женской ласке соскучился, вот и понесло.
Отгоняю непрошенные мысли и кивком отпускаю Панаева. Он кладет мне на стол коричневую книжку, принадлежащую задержанной, и уходит. Решив пока не заглядывать в паспорт, говорю девице доброжелательно:
– Присаживайся. Как тебя зовут?
– Эмилия.
– Садись, Эмилия, я не кусаюсь.
– Я здесь по ошибке, – говорит она, опускаясь на старый скрипучий стул.
– Да все мы тут по ошибке. Тебе знаком Илья Одинцов? – впиваюсь в ее лицо, чтобы выхватить эмоции.
– Нет, – хлопает красивыми глазками. – А вы кто будете?
– Я майор Шубин, старший оперуполномоченный. Обращаться ко мне можно Павел Андреевич. А ты – Миля?
– Послушайте, почему вы меня так называете? – вспыхивает девчонка.
Сколько ей? Лет двадцать на вид. И не скажешь, что она прожжённая блядь. Впрочем, Миля, насколько мне известно, всем представляется студенткой. Может, и вправду учится где. Кто ж ее знает? Одному другому не мешает, как говорится.
– Тебе не нравится сокращение? – все-таки раскрываю паспорт и быстренько пробегаюсь глазами по страницам. Двадцать два годика. Не замужем, прописка местная.
– Нет, не нравится, – ведет плечиком, показывая, что ей некомфортно. – Но если уж тут у вас принято сокращать имена, тогда лучше Эми.
– Хорошо. Эми так Эми. Когда ты в последний раз видела Одинцова?
– Я не знаю, кто это.
– Только не надо врать! – добавляю металла в голос и кладу перед ней фотографию убитого.
Не люблю, когда меня держат за дурака. Описание Мили полностью совпадает с внешностью Эми, которую взяли на улице в три часа ночи с компанией проституток.
Да и Панаев так хорошо разбирается в шлюхах, что даже по ауре сможет определить продажную девчулю. Поводит руками и вынесет вердикт, как безжалостный судья. Шутка юмора.
А теперь серьезно. Что это? Совпадение? Случайность? Я слишком давно работаю в полиции, чтобы в это верить. Просто девчонка не хочет говорить. Напугана или подкупили – я не знаю. Но узнаю обязательно.
– Я правда не знакома с этим мужчиной, – начинает реветь.
– Началось.
Сколько женских слез пролито в этом кабинете! Можно было бы затопить ими пару деревень. Да и мужских тоже – не поверите! Иногда такой соплежуй попадется, что думаешь, ну и как можно быть таким нюней? Ты ж мужик! Так что я уже давно перестал реагировать на слезки, но нет-нет, да и стукнет жалостливо сердечко.
Протягиваю упаковку с сухими салфетками никудышней актрисе и говорю:
– Если ты расскажешь мне всё, как было – я тебя защищу. Обещаю. Тебе нечего бояться.
– Правда защитите? – поднимает на меня красные заплаканные глазища.
Ой, ляля, что ж ты делаешь? Ты так талантливо изображаешь невинность, но я слишком циничен, чтобы вестись на подобные уловки.
– Ну, конечно, – придвигаю к себе чистый протокол. – Рассказывай. Где, как, почему…
Эмилия
Этот Шубин производит впечатление нормального человека. Если он майор – значит, начальник. Если не начальник, то хотя бы старший, и значит сможет мне помочь. Так?
К своему стыду, я сижу и думаю о том, что он симпатичный и совсем не похож на своих коллег, которые схватили меня на улице. На нем белая водолазка под горло и наплечная кобура для пистолета. Ему хочется довериться и рассказать всё-всё-всё.
– Павел Андреевич, я сегодня обслуживала банкет.
Майор Шубин поднимает на меня удивленный взгляд и уточняет:
– Сколько было мужчин на банкете?
О, боже, он думает, что я телом их обслуживала? Какой же стыд! От страха мямлю черте что. И зачем он только фото трупа мне показал? Я девушка слабонервная, могу и в обморок хлопнуться.
– Я официантка и всю ночь разносила еду и напитки, – объясняю сбивчиво. – Празднование подзатянулось, и я освободилась только в три часа ночи. Вызвала такси и вышла. А тут меня… ваши в автобус затолкали.
– Так, – хмурится он и откладывает ручку.
Это явно не то, что Шубин рассчитывал от меня услышать. Но такой истории, которая бы ему понравилась, у меня, увы, нет.
– Я не Миля, которую вы ищете. Клянусь вам, я здесь случайно. И я не ночная бабочка, – сглатываю горечь, разлившуюся по миндалинам.
Темно-зеленые глаза майора затягивают в себя словно в омут. Хватаюсь непослушными пальцами за край стола, чтобы усидеть на месте. Никогда не встречала таких проницательных глаз. Кажется, что он знает обо мне всё.
– Мне нужно позвонить маме. Она будет за меня волноваться.
– Успеется.
Майор Шубин встает с места, и я по достоинству могу оценить его высокий рост. Подтянутый, но не перекаченный, как это сейчас модно, даже худощав. Но я уверена, что он в отличной физической форме и даст фору любому преступнику.
Оперативник обходит стол и оказывается за моей спиной. Затем кладет ладони мне на плечи, и от неожиданности я вздрагиваю. Он ведет носом у моей шеи, и я замираю.
Сердце толкается в груди, вырабатывая всё, что нужно для того, чтобы в моменте сбежать, спастись... От чего? Ведь Шубин не делает ничего противозаконного. Понюхал меня? Ну и что?
– Э-ми-лия, – произносит по слогам моё имя и слегка нажимает на мои плечи. У него такие горячие руки, словно он перебрасывал ими горящие угли. – А тебя не учили в детстве, что лгать взрослым дядям, особенно служащим в полиции, не хорошо?
– Я вам не лгу.
– Разберемся, – резко убирает руки с моих плеч. – Панаев!
В кабинете появляется сержант, который меня сюда притащил. Шубин не поверил ни единому моему слову, и меня снова сейчас затолкают в камеру к шлюхам. Всё, что угодно, только не это!
– Слушаю, товарищ майор!
– Отведи девчонку. Мне надо позвонить.
– Пожалуйста, – одними губами прошу майора. – Поверьте мне.
Он хмурится в ответ, кивает Панаеву и достает из ящика стола телефон.
– Иди.
– Павел Андреевич!
– Поговорим позже, – рубит он.
Встаю и обречённо выхожу из кабинета. Без пререканий захожу в камеру и в бессилии опускаюсь на лавочку. По щекам бегут обжигающие слезы, и я вытираю их шарфом.
Ко мне подсаживается Паулина и спрашивает с сочувствием:
– Что, трахнули тебя, что ли?
– А? – поднимаю на нее растерянный взгляд.
– Куда водили тебя, спрашиваю?
– На допрос. Они думают, что я какая-то Миля. Вы знаете такую? Коллега, вроде бы, ваша.
Надеюсь, мои слова не обидят Пулю. Не имею ничего против представительниц древнейшей профессии, но всё же мечтаю держаться от них подальше.
– Милю-то? Конечно, знаю, – некрасиво смеется девушка, обнажая крупные зубы.
– Вы можете сказать майору Шубину, что это не я? – смотрю на нее умоляюще.
– А ты будь с ним поласковей, и он сам поверит во что угодно, – подмигивает мне глазом с осыпавшейся тушью.
– Что это значит? – обнимаю себя за плечи. Как же тут холодно и сыро!
– Дай ему повалять себя на диванчике.
Чего-о?
Неужели майор Шубин берет взятки сексом? А мне он показался честным и порядочным. Как же внешность бывает обманчива!
В его кабинете стоит диван, значит Пуля знает, о чем говорит. Неужели он там проституток… ласкает?
Господи, какой же кринж. Зачем мне это знать? Лучше бы она молчала…
Как же я хочу оказаться где-нибудь подальше отсюда. Лучше всего дома. К такой ситуации меня жизнь не готовила.
– Спасибо за совет, – буркаю и прикрываю веки, делая вид что сплю.
Пуля какое-то время наблюдает за мной, а потом отходит, потеряв ко мне всякий интерес.
Ни за что и никогда не уподоблюсь этим девицам, привыкшим расплачиваться своим телом. Пусть полиция разбирается во всем и меня отпускают! Только так.
***
Шубин
Да не пахнет Эми шлюхой, вот в чем дело! Я не знаток проституток, но примерно представляю, какой у них может быть запах. Предпочитаю иметь дело с нормальными девушками.
Когда я дотронулся до Эми, внутри меня что-то щелкнуло, будто программа в башке переключилась. Что-то тут не так.
Она пахнет едой, как пахнут официантки в кабаках, не значит ли это, что она говорит правду?
Что ж, проверим…
Пробиваю девочку по базам – чисто, ни приводов, ни задержаний. Ни-че-го порочного. Ангелок просто.
Ну, и что мне с ней делать прикажете? Ценный свидетель или случайная залетная? Жаль, что я не экстрасенс.
Шлюх отпустят часа через три, после прихода Бати – нашего начальника отдела. Если блондинка не врет, но ей придется сидеть всё это время в вонючей камере. Тогда какого же она будет мнения о доблестной полиции?
Ладно-ладно, мне плевать, что она будет думать о полиции в целом, но мне не все равно, что Эми будет говорить лично обо мне. Ведь мог ей помочь, разобраться во всем, но не стал.
Ай, ладно! Надо отпускать.
Приставлю к девчонке наружку, и, если она меня надурила – будет плохо. Интересно, есть кто-то из свободных ребят? Гурова может попросить? Он к нам недавно в отдел перевелся, вроде хороший парень.
Достаю куртку из шкафа и выхожу из кабинета.
– Панаев!
– Да, Пал Андреич?
– Открывай, – киваю на клетку, кишащую бабами. – Сегодня у вас тут прям аншлаг.
– А то! Покажем результат ночной работы Бате, да разгоним их к чертовой матери, – обещает сержант.
Девчонка сидит на лавке, ни на кого не обращая внимания. Будто спит с открытыми глазами.
– Эмилия, на выход.
Эми встрепенулась и посмотрела на меня испуганным взглядом. Закуталась плотнее в шарф и нервно сглотнула.
– Куда это вы ее забираете? – спрашивает одна из проституток.
– Куда надо, туда и забираю.
– А тебе-то что, Пуля? – ехидно спрашивает дежурный, который питает особую страсть к задержанным девкам.
– Да может и меня с собой прихватишь, майор? – Пуля просовывает худощавую руку через решетку и пытается дотянуться до моей груди.
Брезгливо отшатываюсь назад и тороплю девчонку:
– Лютова, выходи давай. Долго еще ждать?
Эмилия встает с лавки, но из клетки выходить не решается.
– Тебе что, понравилось там сидеть?
– Да боится она тебя, – усмехается Пуля.
– Боится? Меня?
– А вдруг завезешь её куда, – заигрывает, облизывая красные губы. – Плохо сделаешь.
– А ты девчонку меньше пугай своими влажными фантазиями. Я домой ее отвезу. Выходи, Лютова, пока я добрый.
Эми
Я только что сидела и мечтала о доме, а когда передо мной замаячила реальная перспектива там оказаться – струсила. А вдруг этот майор повезет меня в какое-то другое место?
– Личные вещи отдайте девушке, – командует Шубин дежурному.
Мне отдают сумку с телефоном и кошельком.
– Всё на месте?
– Вроде бы да, – отвечаю несмело. Не буду же я мелочь в кошельке пересчитывать, да и вряд ли полицейские польстились бы на нее.
– Паспорт, – майор протягивает мне мой документ. Наши пальцы случайно соприкасаются, и лицо майора вытягивается. Он тоже это почувствовал? А я думала, покалывание только мне показалось.
– Пойдем.
Послушно плетусь за ним. Меня колбасит от недоверия, скручивающего горло стальной пружиной, до глубочайшей веры в него. Разбег столь стремителен, что я словно на качелях катаюсь. Сделает мне что-то плохое или правда домой доставит? Будет пытать до признаний или разобрался, что я не Миля?
Боюсь обмануться, ведь я совсем-совсем не разбираюсь в мужчинах. У меня нет отца, который бы меня защитил. А все свои силы я отдаю нашему семейному кафе.
Два года назад мама открыла заведение на деньги папы. Лучшая подруга-бухгалтер помогла ей встать на ноги. И теперь кафе пользуется спросом. Не то, чтобы бешеным, но постоянные клиенты есть. Даже заявки на банкеты принимаем.
Павел Андреевич нажимает на кнопку брелка, и синий УАЗ Патриот приветливо моргает фарами. А ему идет такая машина, думаю я. Обычной оперативник в принципе ведь не может гонять на дорогой иномарке типа Гелика. У них, насколько я понимаю, не слишком высокие зарплаты.
– Сильно замерзла? – спрашивает Шубин, окидывая мою съежившуюся фигуру взглядом. – Сейчас согреешься.
Опасливо сажусь в салон и кошусь на отделение полиции номер пять, оставшееся позади. Неужели мои приключения закончились? Или, наоборот, только начинаются?
– Ну, что молчишь? Тебя по месту прописки везти или как?
– Д-да.
– Поехали.
Патриот срывается с места и летит по пустым улочкам. Обогрев салона работает на всю мощность. Я размякаю, глаза закрываются, и на меня наваливается тяжелый сон. Борюсь с ним, но позорно проигрываю…
Просыпаюсь словно от толчка и понимаю, что я лежу чем-то твердом, а вокруг тишина.
– Доброе утро! – слышу мужской голос и выравниваюсь на сидении.
Мне не приснилось… Всё это было и есть. Твердой поверхностью, на которой покоилась моя голова, оказалось плечом Шубина. Как долго я спала у него на руке, и почему он не растолкал меня раньше?
– Где мы? – задаю вопрос прежде, чем вижу свой родной многоквартирный дом. Выдыхаю облегчённо и приглаживаю волосы, которые наверняка в беспорядке после такой бурной ночки.
– Кофейку? – Шубин протягивает мне бумажный стаканчик.
И когда только успел купить? Должно быть, останавливался по дороге, когда я уснула.
– Н-нет, спасибо.
– Удивлена, что я привез тебя домой?
– Честно – очень.
– Почему? Наслушалась грязных фантазий Пули и решила, что я оборотень в погонах? Дай-ка подумаю, что же она тебе наплела? Что-то про диван, да?
Я вздрагиваю – попал в самую точку. Неужели будет отрицать? Ну не дурак же он признаваться в таких вещах! Господи, да какая мне разница? Сейчас вылезу из машины, и расстанемся с ним навсегда.
– А вы разве не…? – зачем-то продолжаю этот опасный и бессмысленный разговор.
– Я – нет. Проститутки – не мой профиль.
– Можно я тогда пойду? Мама наверняка волнуется.
И сердце в груди почему-то волнуется. От его голоса в моем теле возникает покалывание – то тут, то там отзовется. Чертовщина какая-то.
– Слушай, Эми… Вот, возьми, – протягивает мне визитку, – если что – звони.
– Например, что?
– Ну, если что-то вспомнишь или надо будет тебя согреть. Осенью холодно, особенно по ночам.
– Что? Вы серьёзно, Павел Андреевич?
Не верю, что он предлагает это всерьёз. Скорее всего, это какая-то проверка. У такого взрослого мужчины наверняка есть жена и дети, и он не стал бы предлагать подобные вещи первой встречной.
– Вполне. У меня фамилия теплая, укрою, если что, от бандитов и им подобных, – подмигивает. – Кофе возьми, а то я свой уже выпил.
Зачем-то забираю стакан с напитком и выхожу из машины. Утренний холод мгновенно забирается под полы расстегнутого пальто и сковывает тело. Но голова все еще горит от разговора с Павлом Андреевичем.
– Спасибо вам, – говорю уже с улицы, держа дверь открытой. Он сбил меня с толку своей болтовней по поводу теплой фамилии, и я забыла его поблагодарить.
– За то, что не изнасиловал? – усмехается по-доброму, и только сейчас я понимаю, какая же я дура.
Да не такой он! У Пули просто мозги повернуты не в ту сторону из-за выбранной профессии. Она «ранена» и не знает нормальных мужиков, для нее они все козлы. А вот я-то зачем повелась? Меня ведь никто не обижал.
Растягиваю губы в доброй улыбке, впервые за все время общения с ним.
– До свидания, – поднимаю руку в прощальном жесте.
– Пока, Эми.
***
Шубин
Ну, хотя бы улыбнулась напоследок, уже маленькая победа. Эмилия так сладко спала на моем плече, что не хотелось ее будить. Но надо вернуться в отдел раньше начальника и сделать вид, что я никуда не уезжал, а девочка Эми всем привиделась.
– Во время несения моего дежурства происшествий не было, – докладывает дежурный Бате.
– Здравия желаю, товарищ полковник, – здороваюсь с Саблиным за руку.
– Шубин, а ты еще не сменился, что ли?
– Никак нет. Работаю, Николай Сергеевич.
– У нас тут проверка из главка намечается, проверь все свои дела в сейфе.
– Я еще ночью всё сделал, – едва сдерживаю победную улыбку. Люблю опережать начальство на полшага вперед.
Поэтому и ночных гостей уже разогнали, чтобы не смущать проверяющих.
– Молодец, Шубин. А теперь езжай домой – отсыпаться. Будешь нужен – позвоним. Кстати, что там по Одинцову?
– Работаем, товарищ полковник.
– Работаем, – вздыхает он. – Я так же своему начальству в свое время докладывал.
– Мы ищем Милю.
– Так мы же ночью… – встревает в разговор дежурный, но я показываю ему кулак за спиной Саблина. Тот мгновенно умолкает, и Николай Сергеевич ничего не замечает.
– Ладно, Паша, сдавай пистолет и езжай отсыпаться.
Заботливый у меня начальник. Не зря мы его Батей прозвали. Реально золотой мужик, таких сейчас мало. В основном к получению звания полковника, а то и раньше, многие курвятся, но только не Саблин.
Перекидываюсь парой слов с пришедшим на службу старшим лейтенантом Гуровым и решаю, что не буду его просить следить за Лютовой. Сегодня сам пригляжу за ней в ущерб сну.
Если девочка обманула, и она есть та самая Миля, то возможно, занервничает и попытается залечь на дно. А если нет – то просто узнаю Эми получше.
Что, Шубин, зацепила тебя девчонка?
Когда я в последний раз о ком-то заботился, а? Всё работа да работа, да? Всех преступников не переловишь, а личную жизнь устраивать надо.
Да я пытался устроить, и ничего хорошего из этого не вышло. Сходился с одной, но она не выдержала моего графика и четырёх месяцев. Сбежала к другому, который не торчит на работе сутками и приходит домой только для того, чтобы поспать. Ни одна женщина не смирится с таким положением дел, а по-другому не получается.
Девочке всего двадцать два, Паш. Не твоя ведь тема.
Но чем-то она зацепила меня таки. Зацепила.
И хорошо, если это просто профессиональный интерес в целях разоблачения и раскрытия «глухаря»? А если нет?
Эми
Захожу в квартиру и сразу же натыкаюсь на мамин встревоженный взгляд.
– Эми, ты где была? Я звонила тебе сотни раз! – вскликивает она, кутаясь в теплую кофту.
– Ты не поверишь, – устало сажусь на тумбу и сдергиваю с шеи шарфик. – Меня задержали.
– За что?
– Перепутали с кем-то, – развожу руками и посылаю маме извиняющуюся улыбку. – А потом разобрались во всем и отпустили. Прости, что тебе пришлось волноваться. Но у меня не было возможности тебе позвонить.
– Ну и беспредел творится в полиции, – мама вздыхает и прижимает мою голову к своей груди. – Впрочем, всё, как обычно. Когда там был порядок? А ты иди, поешь и поспи. Сегодня в кафе не приходи, я нашла новую официантку.
– Хорошо, – отвечаю с зевком.
Принимаю душ, ем и заваливаюсь в постель.
Перед глазами всё еще стоит внушительный образ майора Шубина. Почему же он лично повез меня домой? Скорее всего, проверил по своей базе и увидел, что за мной не числится никаких правонарушений. Или это какой-то хитрый ход?
Что ж, узнаем. Мне бояться и скрывать нечего.
Отоспавшись как следует, думаю, чем бы себя занять? Может подруге позвонить?
Но Валюша сама выходит на связь:
– Здравствуй, дорогая, – улыбаюсь в трубку. Вот как она узнала, что я хочу с ней встретиться? У нас с ней космическая связь?
– Привет, Эмилька! Как насчет встретиться за бутылочкой «просеки»?
– Давай встретимся, только я пить не буду. А расскажу тебе кое-что шокирующее, – говорю загадочным тоном.
В кои-то веки в моей скучной жизни произошло событие – меня замели в полицию. Валюха сто пудова не поверит, что такое случилось со мной. Это она у нас мастер влипать в неприятности.
– Ты встретила мужика? – делает ставку Валя.
– Оу, не совсем. Давай при встрече?
– Жду тебя через час.
Валя все время пытается найти мне парня, только вот я отношусь к ее проискам без энтузиазма. У нас определённо разный вкус на мужчин. Она любит, как бы это сказать, помоложе. А мне наоборот нравятся постарше. Ну, не такие взрослые, как Шубин, конечно. Это чересчур.
Одеваюсь и пулей мчусь к Вале Михеевой. Мы вместе учились в колледже, общаемся вот и после выпуска.
Решаю прогуляться пешком, чтобы подышать свежим воздухом. К вечеру на улице немного распогодилось.
Иду по тротуару и размышляю обо всяком разном. И вдруг в меня врезается что-то тяжелое. Нелепо взмахнув руками, лечу на землю и больно ударяюсь задницей об бордюр.
Чокнутые самокатчики! Он в меня врезался и сбил с ног. Ай, мама, моя попа. Кажется, я набила себе огромный синячище на мягком месте.
– Девушка, простите меня, – присев на корточки, бормочет незадачливый райдер. – Я не успел затормозить. Встать можете? – протягивает мне руку.
– Отойди от нее, – слышу знакомый голос, а потом и вижу его прекрасного обладателя.
Павел Андреевич. Откуда он здесь взялся?
***
Шубин
Сдавшись, я вернулся к дому Лютовой и спрятал машину между деревьями. Когда она выйдет из подъезда, то стопроцентно не заметит ее. Если, конечно, вообще выйдет.
Девочка, наверное, отсыпается, а я ее тут караулю. Но мне не привыкать сидеть в засаде. Это моя работа.
Сегодняшний день решающий. Если она и вправду ни при чем, то будет вести ничем не примечательный образ жизни. А если сунется куда-то – надо узнать куда.
В глаза словно песок насыпали, но я стоически держусь. Впереди еще вся ночь – высплюсь. Мне не привыкать.
Надо отойти за кофейком, но и бросать наблюдение тоже нельзя. Поэтому звоню одному коллеге и прошу приглядеть за камерой, установленной по адресу: улица Заводская, 14, третий подъезд.
– Хорошо, Шубин, – без лишних вопросов отвечает коллега. – Так, я подключился. А кого пасём?
– Молодая блондинка с длинными волосами. Предположительно в бежевом пальто и ярком шарфе.
– Принял. Всё, можешь отойти. Если объект покажется – сразу тебя наберу.
– Добро!
Захожу в ближайшую кафешку и заказываю у бармена два кофе и сэндвич. Пока жду, от нечего делать осматриваю зал и замечаю у окна смутно знакомое лицо. Она или не она?
– Паша! – машет мне рукой Маринка. В ее глазах мелькает искренняя радость.
Маринка Попова – моя бывшая одноклассница.
Всю начальную школу я дергал ее за косички, а с пятого по девятый она сама бегала за мной. Я подрос, и мои интересы поменялись, Маринка меня больше не интересовала. Зато она всячески пыталась привлечь мое внимание, то на физ-ру в коротких шортах придет, то записку с девичьими глупостями мне на парту подкинет.
Ёбушки-воробушки… сколько лет-то прошло! Сейчас так забавно об этом вспоминать. Когда-то мы были детьми, а сейчас взрослые дядя и тетя.
Подхожу к Маринке и говорю:
– Ну, привет, Попова. Как жизнь?
– Паш, садись, позавтракаем вместе, – стреляет глазами на свободный стул.
– Марин, прости. Я тороплюсь. Служба.
– Ты в полиции, как и хотел? – скользит по моей фигуре заинтересованным взглядом. – Всё такой же красавчик.
– Ага, а ты?
– А я кафе своё открыла, – говорит с гордостью.
– Это? – обвожу рукой помещение.
– Нет, в другом месте. А здесь у меня просто деловая встреча.
Она немного располнела, но лицо без морщин. Обычная женщина, которая ухаживает за собой, любит себя и проживает свою лучшую жизнь.
– Отлично выглядишь, – возвращаю ей комплимент за красавчика.
– Спасибо, – отвечает Маринка, кокетливо заправляя темный подкрученный локон за ушко. – У тебя жена, дети есть?
– Жена – работа. Дети – уголовные дела. А у тебя? – спрашиваю чисто из вежливости.
– А у меня дочь взрослая. Мужа нет.
– Я слышал, что ты в восемнадцать родила?
– Ага. И ни о чем не жалею. Умница-красавица выросла. Не то, что ее отец, – добавляет с презрительным фырканьем.
На единственную встречу выпускников, куда пришел я, не пришла она. Но ее подруга Вика – наша общая одноклассница, рассказала мне, что Марина родила ребенка от какого-то залетного уркагана.
По громкоговорителю объявляют номер моего заказа.
– Мне надо идти.
– Паш, оставь свой номер телефона. Может быть, как-нибудь встретимся, поболтаем?
– Да некогда мне болтать, Мариш, – достаю из кармана визитку и кладу на стол. – Но, если буду нужен, звони.
– Пока, Шубин! Было приятно встретиться, – награждает меня очаровательной улыбкой.
– Взаимно.
Шубин
Вечером нарядная Эми выходит из дома и идет вдоль тротуара. Не привлекая внимания, еду потихоньку за ней. И куда это мы собрались такие красивые? На свидание? Дядя Паша обязательно посмотрит на твоего кавалера, оценит и проверит его по ментовским базам.
Неожиданно самокатчик сбивает Эмилию с ног. Да, блять, ну!
Жмусь к обочине, бросаю машину на аварийках и спешу к ней.
Отгоняю придурошного гонщика и поднимаю девушку с тротуара. Пальто испачкала, значит всё, свидание сорвано – думаю с какой-то непонятной для себя радостью.
– Павел Андреевич? А как вы тут оказались? – Лютова удивленно хлопает глазками.
– Не поверишь! Совершенно случайно, – усмехаюсь. – Мимо проезжал. Ты как? Идти можешь?
– Нормально. Могу, – Эми инстинктивно хватается за пятую точку. Вот чем ты об бордюр приложилась, красавица. Теперь попка будет болеть. Я бы пожалел, подул на неё и погладил, но… Это невозможно.
На Эмилии белые вязаные штанишки, расклешенные внизу, которые стараниями райдера тоже испачкались. В таком-то виде она точно на свидание не пойдет. Значит, домой?
– Пойдем в машину, я подброшу тебя до дома. А ты, говнюк, – обращаюсь к поникшему пацану, – катайся с широко открытыми глазами, понял?
– Д-да, я понял. Простите меня еще раз.
Эми садится в машину и говорит с хитринкой в глазах:
– А я не домой. Я к подруге шла.
– Называй адрес. Доставлю в лучшем виде.
– А вы за мной следили? – спрашивает эта наивная простота.
– С чего ты взяла? – давлюсь собственной слюной.
– Да я подумала, что просто так вы бы меня вряд ли отпустили.
– Сериалов по телеку, что ли, насмотрелась? – хмыкаю.
– Да некогда мне их смотреть, – вздыхает и поправляет свой шарфик.
– Работа, парни, дом, – понимающе киваю.
– Просто работа и дом.
– А что так? Девочка ты молодая, симпатичная. В жизни нужно оставлять место и для любви.
Ха, кто бы говорил, Шубин! У самого-то много любви в личной жизни?
Так то я, а это молоденькая девочка. Я бы в ее годы, уф… Ни в чем себе не отказывал. Потому что потом запал пропадет.
– Павел Андреевич, вы ко мне подкатываете? – смущенно покусывает губу.
– А ты всегда такая прямая?
Девчонка не перестает меня удивлять. У нас такие зубастые акулы в следствии работают. Палец им в рот не клади – откусят мигом и за решетку отправят.
– Да. Всегда, – кивает Эми. – И флиртовать я не умею, вы уж меня простите.
– Прощаю. Флиртовать со мной не надо. Я не твоя возрастная категория.
– А сколько вам лет? – с любопытством окидывает меня взглядом.
– В отцы тебе гожусь, – подмигиваю, обрубая разговор.
– Моему отцу пятьдесят, – тянет разочарованно.
– Не, мне чуть меньше.
– Сорок?
– Да что ты пристала? – залипаю на ее красивущих волосах. Их цвет и длина – натуральные или пришила-покрасила? Нихрена не разбираюсь в женской красоте: где естественно, а где рука мастера поработала.
– Просто вы выглядите лет на тридцать пять.
– Глазомер у тебя сломался. Мне действительно уже сорок.
– Как и моей маме.
О чем мы вообще говорим? Я вроде как тут по делу. Трачу свой единственный выходной на не пойми что. Но, честно сказать, мне нравится катать малышку в своей машине.
Даже не хочется отпускать её к подружке. Еще бы с ней поболтал о том, о сем.
Мы уже подъехали к нужному подъезду, и Эми хватается за ручку двери:
– Спасибо, что подвезли. Мне кажется, Павел Андреевич, вам надо поспать. У вас глаза красные.
– Да это потому, что ночь наступает, и я в оборотня помаленьку превращаюсь.
– Смешно, – без тени улыбки отвечает она. – Езжайте домой, товарищ майор. Я не та, кто вам нужен. А если хотите проверить мои слова, приезжайте завтра в кафе «Римские каникулы», я угощу вас самой вкусной в городе пиццей.
Как она меня уделала, а!
Паша-а, ты стареешь, дружище. Расслабился маленько, пока в городе тихо и спокойно.
– Заметано, – киваю, продолжая злиться на себя за то, что девчонка меня раскусила.
Не сбил бы ее самокатчик с ног, она бы даже не узнала, что я за ней таскаюсь. Спалился, короче. Но лучше правда поехать домой и поспать.
А завтра стоит посетить «Римские каникулы», и никуда птичка от меня не денется.
***
Эми
Выхожу из машины Шубина и машу Валюхе рукой. Подруга высунулась по пояс из окна с сигаретой.
– Я всё вижу, – кричит она. – Что за красавчик тебя подвез? Пусть поднимается сюда.
– Не кричи! Это не то, что ты думаешь! – делаю страшные глаза.
– Че?! – не слышит Валюха.
– Я поднимаюсь, – показываю пальцем на домофон. А то сейчас наболтает лишнего при Шубине, и я потом сгорю со стыда.
Павел Андреевич отъезжает, по-хулигански посигналив мне на прощание.
Широко улыбаюсь и захожу в подъезд. Зачем он за мной следил? Значит не распрощался с мыслью, что я та самая Миля? Что ж, если ему так хочется тратить свое время, то пусть присматривает за мной. Ее ожидает большое разочарование.
– Что за мужик? Где взяла? – допытывается подруга, едва я переступаю порог ее квартиры.
– И тебе привет!
– Рассказывай давай, – Валя в нетерпении стаскивает с меня пальто, кружа меня вокруг своей оси.
– Да, боже, потерпи ты немного, – выдыхаю, когда она хватается за мой ботинок с целью его снять. – Я сама.
– Нет уж! Я наконец-то увидела свою лучшую подругу с мужиком и хочу знать подробности, пока моя личная жизнь стоит на паузе.
– Так запусти её, – отвечаю с улыбкой.
– Не-ет, у меня еще вот тут болит, – она кладет ладонь с пухлыми пальчиками на грудь с левой стороны. – Я даже курить вон начала, – добавляет с досадой.
Валя недавно рассталась с очередной любовью всей своей жизни и поэтому испытывает голод по любви.
– Так кто такой?
– Это майор полиции Шубин Пал Андреич.
– Ни хрена себя, Эми! – таращит глаза, думая, что я подцепила настоящего майора.
Ха, и еще раз ха! У меня вполне обыкновенная внешность, не уродка, но и не красавица. А Шубин очень видный мужчина. В фильмах по ТВ такие крутят романы с красивыми следачками. И да, сериалы про полицию я, конечно же, смотрела, просто постеснялась ему признаться.
– Всё не так, как ты думаешь. У нас нет отношений.
– Та-ак, как обычно от ворот поворот даешь? Динамишь мужика? Смотри, останешься как та бабка у разбитого корыта.
– Перестань. Я интересую его, как важный свидетель.
– Свидетель чего?
– Убийства.
– Матерь божья. Кого грохнули?!
– Какого-то мужика, и Павел Андреевич думает, что я проститутка Миля, которая всё видела.
– Проститутка? – переспрашивает Валя вкрадчивым голосом. – Жаль, что мусор уже уехал, я бы ему морду набила за такие слова! – сердито сжимает кулаки.
– Перестань, он не мусор, – вступаюсь за Павла Андреевича. – Просто у него работа такая.
– Ага. Выпьешь? – достает второй бокал.
– Только самую капельку.
Разговор с Шубиным меня взволновал, да что там – из колеи выбил! И следующие два часа я консультируюсь с более продвинутой в делах любви Валюхой.
– Подкатывает, – выносит она вердикт. – Точно я тебе говорю! А что касаемо возраста, так это он твою реакцию проверял.
– И что подумал?
– Что тебя устраивает его года, его богатство.
– Но… Валь, да ерунда всё это, – отмахиваюсь пьяно от ее слов.
Сама не заметила, как выдула три бокала. А моя норма, между прочим, всего один.
– Ерунда не ерунда, а мужик на тебя запал, – со знанием дела говорит подруга. – Предлагаю тост: «Чтобы этой зимой тебя грела не шуба, а Шубин!»
Я хихикаю и, не думая о последствиях, чокаюсь с ней бокалом…
Эми
– Ну всё, Валь, мне пора спать.
– Классный у тебя костюмчик, Эмилька.
Плывущим взглядом смотрю на свой испачканный наряд. Чокнутый самокатчик. Зато благодаря ему я узнала, что Шубин за мной наблюдает. Сам. Лично!
– Артикул скинешь? Хотя на моей фигуре он, наверное, будет смотреться безобразно, – горестно вздыхает Валюха. – С этим расставанием я еще пять кило набрала. Пора на диету садиться.
Сколько ее помню, она сидит на диете, но не худеет, а еще больше набирает вес.
– Может пора расслабиться и принять себя такой, какая есть? Мм?
– Я-то мож и приму, а вот мужики… – трясет головой подружка, – им стройняшки нужны, тростиночки, вот как ты.
– Ну кто тебе это сказал?
– Опыт! – Валька поднимает палец.
– Ладно, я пойду. Такси вот-вот подъедет, – целую ее в пухлую щеку.
– Провожу тебя.
Вываливаемся с Валюхой из подъезда. Она пьяная-пьяная и, как обычно, несет всякую чушь:
– А ты Шубину своему позвони! Он же номерок тебе оставил. Придумай какой-нибудь предлог.
– Да он не мой.
– Так станет твоим. Долго еще девственницей собираешься ходить? Лучшего кандидата и не найти!
– Тише, не кричи, пожалуйста.
– Так вот, послушай тетю Валю, Эмилька: опытный взрослый мужик и девственница – это адская смесь, я тебе говорю, – не умолкает подруга. – Он знает точно, где потереть, где погладить, а где нужно поцеловать.
Смотрю в приложении на значок машины, который с какого-то перепугу не приближается, а наоборот – отдаляется, а время моего ожидания увеличивается. Да что ж такое? Куда он поехал?
– Ч-черт, а. Придется отменять поездку. Или пешком прогуляться.
– Звони Шубину, тебе говорю, – командует подруга, толкая меня в бок.
– Успокойся, человек спит уже.
И вдруг с парковки нам в лицо приветливо моргают фары. Сощурившись, признаю синий Патриот и знакомые госномера. Товарищ майор меня до сих пор караулит! Ох-ре-неть!
А теперь успокойте меня и скажите, что он ничего не слышал. Хотя Валюха орала так, что ее слова про мою девственность были слышны на соседней улице.
– Я пошла. Он там меня ждет, – машу рукой в сторону парковки.
– Давай! Удачи! Не теряйся, подруга, – напутствует меня Валя.
Шубин выходит мне навстречу. Я стаскиваю с головы шапку, чтобы выглядеть роковой красоткой, и походкой от бедра иду к нему.
Засмотревшись на высокую фигуру, спотыкаюсь об кочку и едва устаиваю на ногах. Сейчас он подумает, что я в стельку пьяная!
– Ооо, – насмешливо тянет он. – Я так и понял, что вы напьетесь, когда твою подругу в окне увидел.
– Товарищ майор, – поправляю волосы. – Вы меня ждете? – молюсь, чтобы голос звучал трезвым.
– Садись, домой тебя доставлю, пока не вляпалась в неприятности.
– Вы очень милый. И надеюсь, глухой.
– И не надейся. Слух, как у кота.
– Жаль. Значит, вы все слышали? – забираюсь на высокое сидение авто.
– Не понимаю, о чем ты, – решает он поиграть в джентльмена.
Некоторое время мы едем молча, а потом он спрашивает:
– Тебе завтра на работу не надо?
– А вам?
– Мне – надо.
– Тогда почему же вы стоите тут?
– Уснул случайно, – отвечает с усмешкой.
Я не понимаю: он реально мне не верит или просто хотел проконтролировать мое успешное возвращение домой? Я не планировала пить, а вот мужчина сразу понял, в каком виде я выйду и решил проводить?
Благородно. Я уже почти поверила, что он запал на меня. Или Валюха вбила мне эту мысль в голову, как бы потом разочаровываться не пришлось.
Патриот тормозит возле моего подъезда, но мне не хочется выходить. Но и сидеть в машине Шубина, который и так задержался из-за меня, как-то некрасиво.
– Спокойной ночи, товарищ майор.
– Береги себя, Эмилия.
– Вас завтра ждать на пиццу?
– По возможности, – отвечает обтекаемо.
– Приходите.
А потом…
Не знаю, что на меня нашло… Наверное, это все алкоголь, резвящийся в крови.
Тянусь к его красиво очерченным губам и прикасаюсь к ним своими губами.
Я поцеловала мужчину. Сама! А теперь бежать!
Все-таки я пугливая девственница, а не проститутка Миля.
Но Павел Андреевич удерживает меня на месте, властно схватив за воротник пальто, и углубляет наш поцелуй. Я в таком шоке, что послушно впускаю его язык к себе в рот. Он жадно пожирает мои губы и обжигает кожу мятным дыханием. Шубин такой вкусный, не то, что я…
Как ему не противно только. А мне – очень приятно!
– До свиданья, Пал Андреич, – мямлю и выкатываюсь из салона колобком.
Нет, бежать нельзя. Грохнусь, припозорюсь.
Аккуратно хлопнув дверью, иду красивой, как мне кажется, походкой.
Оборачиваюсь и посылаю ему нежную и смущенную улыбку.
Ну, улыбнись же мне в ответ, товарищ майор! Подтверди, что я сделала всё правильно.
Нет, не стоило мне к нему лезть. Но если он был против поцелуев, тогда зачем ответил? Да не просто ответил, а показал, что если уж целоваться – то только так.
Права Валюха, невинная девушка плюс взрослый мужик – это взрывоопасная, гремучая смесь. Куда я вообще лезу? Он ведь… Не для меня, одним словом.
У меня подгибаются колени и колотит все тело. Мысли весело скачут, как блохи.
– Стой, до квартиры провожу, – Шубин придерживает передо мной дверь. – А то мало ли что…
Мне так стыдно после поцелуя, что я не смею поднять на него глаз. Все-таки это я первая к нему полезла!
– Спасибо.
Молча поднимаемся по ступенькам. Второй этаж, далеко идти не надо.
– Мы пришли, – киваю на дверь.
– Спокойной ночи, Эми, – отдает мне мою шапку, которую я уронила в машине.
– Ой, спасибо.
Павел Андреевич терпеливо ждет, когда я открою дверь и наконец скроюсь с его глаз.
Зайдя в прихожую, приваливаюсь спиной к стене. Стою так с полминуты, а потом, спохватившись, бегу к окну. Шубин как раз отъезжает от дома. Надеюсь, теперь он точно он поехал домой спать.
Нет-нет, он слишком горяч для меня. Куда мне до него?
Повелась на Валькины россказни и совершила феерическую глупость. Но он поцеловал меня… Никто бы не стал целовать проститутку, значит, моя честь обелена?
Прикасаюсь к горящим губам и, чувствуя теплоту, растекающуюся по груди, мечтательно улыбаюсь…
Шубин
Нет, конечно, я бы не стал целовать проститутку. Я пока еще в своем уме. А девочка просто напилась и потеряла ориентиры. Она… черт… Так наивна и мила в своей юношеской непосредственности, что меня зацепило и переклинило.
Девственница она или разыгранный спектакль для одного зрителя?
Но Эми с подругой не могли знать, что я сижу «в первых рядах». И к окну они не подходили, я бы заметил.
Какого черта я ответил на ее невинный поцелуй? Нет, не просто ответил, а чуть не сожрал ее!
Она смогла прикоснуться к чему-то тайному и запретному внутри меня, о чем я даже не подозревал. Но прекрасно отдаю себе отчет в том, что такая молоденькая девочка создана не для меня.
Я слишком стар и скучен. Еще и служба, на которой прозябаю сутками. С детства мечтал стать полицейским, и вот… стал им. Нет, я не жалуюсь, не подумайте. Давно уже ни на что не жалуюсь и ни на что не надеюсь. Так легче жить.
Захожу в свою холостяцкую берложку, достаю из холодильника кастрюлю с супом и поднимаю крышку. Учуяв запах, морщусь досадливо. Прокис, что ли? А когда я его варил? Да неделя уже прошла, оказывается. Придется, яичницей обойтись.
Телефон вибрирует, и я бросаю на него раздраженный взгляд. Ну и кто там меня хочет? Надеюсь, не из отдела звонят. Отвечаю на незнакомый номер:
– Да, слушаю.
– Паша! На меня наехали.
– Кто это?
– Это Марина Попова, Паш. Ты мне сегодня свой номер оставил.
– Привет, Марин. Что случилось? – достаю из холодоса куриные яйца и молоко.
– Сейчас ко мне в кафе приходили страшные люди и угрожали мне оружием. Требуют заплатить им большие деньги. Мне очень страшно, ты можешь ко мне подъехать?
– Да, могу.
Вот и пожрали… Убираю продукты обратно в холодильник и иду обуваться.
– Спасибо, Паш! Жду!
– А какой там адрес у тебя?
– А да, конечно.
Марина торопливо называет координаты, которые я не записываю. Так запомню.
Беру куртку и выдвигаюсь на улицу. Судя по голосу бывшей одноклассницы, случилось действительно что-то серьезное.
Вбиваю в навигатор адрес и уже через двадцать минут подъезжаю к месту. Удивленно смотрю на вывеску с названием «Римские каникулы» и присвистываю. Все дороги ведут в Рим, значит? Интересненько…
В кафе пусто. За столиком с белоснежной скатертью сидит расстроенная Маринка с бокалом вина. Увидев меня, она поднимается с места и выходит навстречу.
– Спасибо, что приехал.
Затем всхлипывает и порывисто обнимает меня. Я застываю каменным истуканом и прочищаю горло:
– Рассказывай, желательно очень подробно. Кто такие? Что говорили? Как выглядели?
И следующие полчаса я слушаю сбивчивую речь бывшей одноклассницы. Тема не нова: кто-то присмотрел себе заведение и хочет забрать его себе. Совершить рейдерский захват, иначе говоря.
– У меня нет таких денег, – хлюпнув носом, обреченно добавляет Марина.
– Да, понятно. На то и расчет. Не сможешь расплатиться – перепишешь кафешку.
– Что же мне делать, Паша? – смотрит на меня глазами, полными надежд, как будто я, блин, всесильный Боженька. А я обычный опер, и что я могу сделать в этой ситуации, кроме как поработать жилеткой?
– Попробую выяснить, кто за этим стоит, – пожимаю плечами. – А дальше будем действовать по закону.
– Вот, Паш, это всё, что у меня есть, – Марина кладет передо мной стопку пятитысячных купюр.
– Это что? – смотрю на нее из-под насупленных бровей.
– За помощь.
– С дуба рухнула? Убери быстро!
Марина торопливо прячет деньги в сумочку и натурально краснеет:
– Прости! Ты, наверное, голоден, – спохватывается. – Кофе будешь?
– Да, буду.
– Я отпустила весь персонал. Они все здорово перепугались. Поэтому сейчас приготовлю сама.
Марина отправляется за барную стойку и включает кофемашину. Повезло Эмилии с выходным днем, думаю я. Работать здесь теперь небезопасно, в любой момент налетчики могут вернуться и действовать еще жестче и грубее. Надо обязательно поговорить с девчонкой и предупредить ее о возможных проблемах.
– Твой кофе, – Маринка ставит передо мной стаканчик. – Сейчас пиццу разогрею. Ты, наверное, голоден? Или я из постели тебя вытащила? Надеюсь, ты был один, – бросает на меня озорной взгляд.
– Да всё нормально.
Пицца здесь действительно вкусная, Эми не солгала. Пару раз я хотел завести речь про официантку Лютову, но Марина находилась в таком ужасном в таком состоянии, что я решил с этим повременить.
Да и потом, не хватало еще, чтобы она приняла свою сотрудницу за соперницу. Потому что эти её откровенные недвусмысленные взгляды… Черт, Попова. Ты что творишь? Ты, блять, умоляешь меня задрать тебе юбку и хорошенько оттрахать.
Но вот беда. Я этого не хочу.
Но и оставить женщину в беде только потому, что она смотрит на меня щенячьими глазами, полными обожания, это не по-мужски. Тем более это моя работа – бороться с преступностью.
– Тебя домой отвезти? – спрашиваю.
– У подруги переночую, тут недалеко. Она мне помогает с кафе.
– Садись в машину, довезу тебя до подруги. Сейчас небезопасно шарахаться по улицам в такое время суток.
– Шубин, ты такой заботливый, – Марина льнет к моей руке и виснет на ней.
Кажется, кто-то переборщил с винишком. Пока я уминал пиццу, Попова выдула полбутылки бургундского. Везет мне сегодня на пьяных баб.
– Настоящий полковник, – мурлычет Марина.
– Вообще-то майор, – поправляю.
– Ну, майор так майор. На Патриоте ездишь, как честный мент? – с усмешкой осматривает мою машину. Сама-то бизнесменша, наверное, на бэхе гоняет?
– Почему как? Я не беру взяток.
– Вот кто бы сомневался, а, – вздыхает она, явно вспомнив, как я отказался от предложенных денег.
Еще я с женщин не брал бабло.
– Больше не пытайся меня подкупить. Просто так помогу.
– Спасибо тебе, Паш, – кладет руку мне на бедро, и я досадливо чертыхаюсь, пропустив нужный поворот.
Теперь придется ехать неизвестно сколько до ближайшего перекрестка.
– Шубин?
– Мм?
– А ведь я любила тебя.
– Марин, прошла херова туча лет. Зачем ты сейчас об этом говоришь? Что было в детстве, там оно и останется.
– Ты ведь знаешь, что я от бандита родила? – внезапно меняет тему.
– Слышал.
– Потом был короткий брак с банкиром. Хотела дочке отца, но не получилось, – грустно улыбается, смотря перед собой невидящим взглядом. – А сейчас я одна, и может быть… – качает головой. – А, ничего, забудь, Паш. Вот здесь сверни, ладно? Мы почти приехали.
Высаживаю Маринку и задумчиво потираю подбородок, глядя, как она нетрезвой походкой идет к подъезду. М-да, подкинула ты мне задачку, Попова. И что мне теперь с тобой делать?
Эми
В нашем кафе вдруг поменялась атмосфера. Мне никто ничего не рассказывает, но я слышала странные обрывки фраз. Как будто что-то случилось ночью, но мне об этом знать не положено. И у мамы не спросишь, она у подруги тети Светы ночевала. И я ее еще не видела.
Сегодня официантки в полном составе, поэтому я могу заняться административной работой. Из головы не выходит Шубин. Он воспользуется моим приглашением или нет?
Я ему не говорила, что кафешка принадлежит моей матери. Удивится ли он, когда узнает правду? Он ведь думает, что я всего лишь обслуживающий персонал.
Вновь и вновь прокручиваю в голове эпизод нашего поцелуя в машине. Как же он классно целуется, просто отпад! И трепетно, и нежно, и страстно. Я вся горю, когда думаю о нем. Влюбилась? Вот как сразу?!
Какой мужчина, какой мужчина! Настоящий. Бесстрашный. Заботливый. Красивый. Уф…
Надо переключаться, иначе замечтаюсь совсем. Так и буду весь день летать в розовых облаках. Странно, даже обедать не хочется.
Интересно, мама придет сегодня на работу? Мне не терпится ее допросить. Если вдруг случилось что-то серьёзное, то я имею право знать. Я уже не ребенок, чтобы меня ограждали от плохих вестей.
– Эми, тебя там спрашивают, – в мамин кабинет, где с удобствами расположилась я, заглядывает Катя.
– Кто? – мое сердце начинает биться часто-часто.
– Мужчина. Представительный. Потребовал, чтобы его обслуживала официантка Эмилия. Я, конечно, пыталась ему донести, что ты…
Не дослушав, вылетаю из кабинета и спешу к столику, где восседает Шубин. Я сразу узнала его со спины. С ним незнакомый мне молодой человек, судя по первому впечатлению – тоже полицейский.
По пути сгребаю со стойки бара меню и подхожу к компании мужчин:
– Здравствуйте.
– Привет, Эми, – майор обводит меня глазами с ног до головы. Именно в таком порядке – сначала ноги рассмотрел, потом грудь и лицо. Мне аж жарко стало. Хоть в срочном порядке окно нараспашку открывай.
– Рада, что вы решили воспользоваться моим приглашением, – говорю с милой улыбкой. – Какую пиццу вам принести?
– Гуров, ты пепперони любишь? – обращается к своему спутнику Шубин.
– Просто обожаю, Павел Андреич, – меланхолично отзывается тот.
– Хорошо, я сейчас передам заказ на кухню, – киваю. – Вам какого размера?
– Самого большого. Мы голодны, как волки.
Кивнув, отхожу от столика с горящими щеками. Сердце бьется в грудную клетку, причиняя дискомфорт. Ух, как разволновалась-то. А ведь пришел! Значит, сам хотел повидаться. Божечки, как успокоиться-то? Я вся на нервах.
Повару сообщаю, что у нас важный клиент, и чтобы постарались на славу, положили сверху побольше колбасы и сыра. К слову, в нашем заведении не хитрят и кладут начинки на тесто столько, сколько положено по рецепту.
Пока пицца готовится, вспоминаю, что забыла уточнить, что они будут пить, и снова подхожу к столику.
– Пиво, – отвечает на мой вопрос Гуров.
– Облепиховый чай, – Шубин продавливает коллегу взглядом. Сразу видно, кто из них большой и строгий начальник.
– Чай, так чай, – покорно соглашается парень.
– Хорошо, сейчас всё будет, – отхожу от столика.
– Эми! – Павел Андреевич удерживает меня за локоть. – У вас здесь всё в порядке?
– А почему вы спрашиваете? – смотрю в его глаза-изумруды и вижу в них своё отражение.
– Просто беспокоюсь за тебя, – не спешит отпускать мой локоток.
Его признание выбивает у меня почву из-под ног. Хочется прижаться к его груди и заставить время замереть.
– Еще вчера вы считали меня девушкой легкого поведения, – напоминаю ему с саркастической улыбкой. – Надеюсь, теперь вы убедились, что это не так?
– Убедился, – кивает он. – Хозяйка вашего кафе здесь?
– Её нет, – удивляюсь его вопросу. Зачем ему понадобилась моя мать? Жалобу подать на плохой сервис? Так он еще ничего не успел попробовать.
– Береги себя, – Павел Андреевич отпускает мою руку и садится за столик.
А я приклеиваюсь к полу, пытаясь понять смысл нашего короткого разговора, но так ничего и не поняв, иду на кухню и пару минут наблюдаю, как зарумянивается в печке Пепперони.
– Что здесь случилось прошлой ночью? – спрашиваю у нашего повара.
– Я ничего не знаю, – отвечает он, отводя взгляд.
Та-ак, мама велела молчать. Ну, конечно.
Так что же все-таки было?
Может быть, случилась драка, и кто-то вызвал полицию, поэтому Шубин в курсе?
Попытать майора? Но это будет некрасиво, ведь он зашел к нам поесть. Придется маяться от страшных предчувствий и догадок.
Отношу полицейским чай, следом дымящуюся пиццу и пожелав «Приятного аппетита» тактично отхожу.
Наблюдаю за ними из-за барной стойки, как коршун. Как только они засобираются восвояси, обязательно подойду и попытаюсь что-то выяснить.
Довольно быстро от большой пиццы не остается ни крошки. Шубин снимает с вешалки пальто и оглядывается, ища кого-то глазами. Меня?!
Я вот она.
Бегу-бегу!
– Эми, можно счет?
– Пицца за счет заведения, – отвечаю с улыбкой, но натыкаюсь на колючий взгляд Шубина из-под насупленных бровей.
Он достает из кармана деньги и кладет на стол. Купюр больше, чем нужно.
– Сейчас принесу сдачи.
– Не надо, оставь себе на чай. И если что-то произойдет, сразу звони мне. Номер у тебя есть.
– Х-хорошо.
– Пока, Эми, – майор легонько сжимает мое плечо, и я с трудом подавляю желание удержать на себе его горячие пальцы.
Пульс долбит в ушах. Он очень меня волнует. Даже мысли путаться начали.
Подойдя к окну, наблюдаю за мужчинами. Вот они сели в громадную машину Шубина, улыбаются, перебрасываются фразами.
Шубин говорит с кем-то по телефону, потом спешно отъезжает.
Через секунду на стоянку заруливает машина тети Светы, и из салона выходит мама. Вот сейчас ты мне все расскажешь, мамочка!
Эми
– Ты и дальше будешь молчать? – испытующе смотрю на мать. – И делать вид, что у нас все хорошо?
– А у нас все плохо, – отвечает она, опуская сумочку на свой рабочий стол, а потом садясь в кресло.
– Что произошло ночью, мам?
– На нас наехали, Эми. Требуют деньги.
– Кто?
– Я не знаю, они не назвались. Да и что мне дадут имена этих бандюков?
– Ты обратилась в полицию?
– Да. Нам помогут. Ты представляешь, я тут случайно встретила свою первую любовь, – говорит мама с мечтательной улыбкой. – Я вас обязательно познакомлю. Он тебе понравится.
– Мама, у нас с кафе проблемы, а ты о личной жизни думаешь, – замечаю осторожно.
– А я всегда о ней думаю. Я ведь молодая еще, а неустроенная. Из-за твоего папаши вся жизнь кувырком пошла.
С мужчинами у нее почему-то не складывается, а ведь она очень красивая женщина.
– Мам, а где сейчас отец? Может быть, ты обратишься за помощью к нему? У него есть связи в криминальном мире.
– Твой отец нагадил кое-кому в городе и давно сбежал заграницу. И нет, Эми, я бы ни за что не обратилась к Вовке.
– Почему?
– Потому что он ублюдок, каких свет не видывал. Послушай, дочь, мой бывший одноклассник работает в ментовке, и он обещал помочь. Паша не из тех, кто бросает дам в беде.
– Паша? – переспрашиваю, чувствуя, как мое сердце сжимается, пропускает удар, а затем каменеет.
Это очень распространенное имя. Это просто совпадение – шепчу себе мысленно.
– Да, его так зовут. Он честный и замечательный мужчина. И знаешь, я думаю, что нравлюсь ему до сих пор. Если я выйду замуж, то квартира останется тебе, Эми. Так что тебе тоже не помешает поискать себе парня. Замуж пора. Двадцать два, а тоже неустроенная. Я в твои годы…
Услышав очередную порцию нотаций на тему «пора найти парня» и «я в твои годы тебя уже к самостоятельности приучила», мгновенно перехожу в спящий режим, то есть отключаюсь, чтобы не слышать всё то, что слышала уже пятьсот раз.
Нет у меня парня. И не будет.
Зато есть мужчина, который мне нравится. О, боже! Мама никогда не примет Павла Андреевича в качестве моего жениха. Он слишком взрослый и неподходящий для ее единственной дочери. Она же специальные критерии выдумала, какие парни мне подойдут. И Шубин не впишется ни в один из них.
Ну, размечталась опять на ровном месте!
Вряд ли товарищ майор спит и видит меня своей невестой. Вздор.
Мамин телефон оживает в сумочке, и она отвлекается на него. Я сажусь на диванчик и воскрешаю в памяти мамин выпускной альбом. Когда я была маленькая, часто доставала его из шкафа и рассматривала лица учеников, даже их имена и фамилии выучила наизусть. И не было там никакого Паши.
– Мне нужно ехать! – подхватывая сумочку, говорит мама.
– Ты куда?
– Одноклассник звонил, попросил подъехать в отделение полиции. Здесь недалеко, скоро буду!
Подкрашивая губы на бегу, она испаряется, как призрак.
Я так глубоко задумалась, что пропустила мимо ушей ее телефонный разговор. Вот и сиди теперь гадай, куда она помчалась, не к моему ли Павлу?
Надо было ехать с ней! Точно! И чего я сижу?
Но не успела…
Мамин Ниссан Жук уже отъехал от парковки. Не бежать ведь следом, заполошно размахивая руками.
Можно, конечно, позвонить ей и попросить взять меня с собой. Но мама так торопится на свидание с первой любовью, что может и отказать. И потом: я буду ей мешать воскрешать былые чувства.
Думать о том, что мамин одноклассник и Шубин – одно лицо, причиняет душевную боль. Я никогда не встану у матери на пути. Не буду мешать их счастью.
Господи… Может, ошибка? А я себя тут уже накрутила. Улыбаюсь приободренно. Конечно, ошибка. У нас разные Павлы, работающие в полиции.
Возвращаюсь в кафе и приказываю себе заняться работой. Может, у нас его отожмут скоро? Жалко наше детище, мы в него столько сил и средств вложили. Не-ет, полиция нам обязательно поможет.
Может быть, мне обратиться к Шубину?
***
Шубин
Я не мог заниматься делом Маринки в частном порядке, мне требовалось ее заявление. Поэтому я пригласил ее к нам в отдел, предварительного поговорив со следователем, который будет вести дело.
– Привет, – заглядывает ко мне в кабинет Попова. – К тебе можно?
– Проходи, Марин. Пиши заявление, – достаю чистый лист и кладу на стол.
– К-какое?
– О вымогательстве.
– Ч-черт, Шубин, – садится на стул и трет виски. – Я боюсь, честно тебе скажу. Те ребята, они… – жует губу, подбирая слова, – опасные. И они говорили, чтобы я не вмешивала сюда полицию, иначе будет плохо.
А не выдумала ли ты, дорогуша, наезд, чтобы был повод со мной встретиться?
Паша, ты параноик. Кто выдумывает такие серьёзные вещи?
– Марин, сейчас у меня связаны руки. Без заявления я не смогу помочь, извини. Я же не частный детектив.
– Ладно. Я напишу.
– Ты пиши, а я сейчас вернусь.
Выхожу из кабинета с кружкой с засохшим на дне кофе, прохожу мимо обезьянника, в котором сидит… Пуля.
– И снова здравствуйте, товарищ майор, – вставая с лавки, говорит она.
Обнимает прутья пальцами, демонстрируя кроваво-красный маникюр.
– За что опять приняли? – спрашиваю без интереса.
– Нравлюсь я ментам, вот и принимают, – отвечает она кокетливо. – Я в детстве мечтала в полиции служить. Вот и хожу сюда, как на работу, мечты сбываются.
– Понятно, – киваю и иду дальше по своим делам.
– Товарищ майор, та девочка не с нами была, – кричит мне вслед Пуля.
– Да я уже понял.
Понял, что Эмилия никакая не проститутка.
Спустя час Марина выходит из кабинета следователя и заглядывает ко мне. Надо было почитать ее заявление, но меня отвлёк Саблин и пришлось перепоручить одноклассницу коллеге. Позже гляну, что она там написала. Вдруг что-то новое для себя почерпну.
– Надеюсь, я поступила правильно, – говорит Марина, нервно сжимая сумочку.
– И не сомневайся даже. Прижмем вымогателей к ногтю, только в путь.
– Паша, а приходи к нам сегодня домой на ужин, – предлагает Маринка с улыбкой. – Я тебя с дочкой познакомлю. Посидим, поболтаем душевно, школу и юность вспомним. А, Паш? Ты во сколько сегодня заканчиваешь?
Уф, поставила вопрос так, что не откажешься.
А что, собственно, будет с одного ужина?
Посижу немного из вежливости и поеду домой. Не обязательно ведь на ночь оставаться.
Вечером я хотел встретить Эми после работы, но решил не гнать коней. Нужно дать ее горяченькой голове остыть. Да и самому хорошенько подумать, прежде чем покатывать к юной красавице яйца. Ужин с бывшей одноклассницей – хороший способ отвлечься от мыслей о девчонке.