Сарай ютился на самой окраине антиаппарационного барьера — чтобы до него дойти, нужно было миновать сад, массивный забор и несколько футов леса. Отец держал там метлы, домовые эльфы — хозяйственные принадлежности, которые использовались при уходе за садом. Иногда Дафне казалось, что сарай простоял здесь много столетий — он был неказист, а деревянные стены продолжали держаться только лишь благодаря вмешательству чар.
Сарай сильно раздражал чувство прекрасного миссис Гринграсс, а обе ее дочери — сама Дафна и Астория — полностью разделяли эти взгляды. Наверное, если бы Грасс-холл был местом их постоянного проживания, от сарая давно бы избавились… Но, так как мистер Гринграсс давно перевез всю семью в лондонские апартаменты, а поместье стало чем-то вроде летней резиденции, снос сооружения постоянно откладывался.
Дафну мало волновала судьба сарая: по правде говоря, сейчас она не смогла бы вспомнить то, как он выглядел внутри. Она бы и не старалась вспомнить, если бы случайно не заметила огонек, мерцавший в его окне: ее голову занимали совершенно другие мысли. Побег — вот что волновало Дафну.
Впервые она задумалась об этом после одного из семейных ужинов. Отец редко радовал их своим присутствием — казалось, что засиживаться до полуночи в своем офисе вошло у него в привычку.
— Мистер Шоукройсс посетит нас в субботу вечером, — обронил он, когда эльфы подали баноффи на десерт. — И я хочу, чтобы ты выглядела изумительно, — добавил мистер Гринграсс, глядя на Дафну в упор. — Не хотелось бы ударить в грязь лицом.
Щеки Дафны загорели: ее охватило негодование. Благодаря рассказам отца, она уже знала кто такой этот мистер Шоукройсс.
Ричард Гринграсс, живший еще в 18 веке, прославил их фамилию, создав летучий порох. Именно он позаботился о том, чтобы маги могли путешествовать через камины, имея при себе горстку волшебного порошка. Отличительная особенность — зеленый цвет пламени — тоже была выбрана не случайно: Ричард приложил все усилия, чтобы оставить свой фамильный след.
До недавнего времени, компания «GG-Flying», во главе которой и стоял отец, была единственным производителем и продавцом летучего пороха. «Компания-монополист», как любил поговаривать он. Но пару лет назад все изменилось.
На витринах магазинчиков и бакалейных лавок появился загадочный каминный порошок. Он обладал свойствами летучего пороха, с единственной разницей — цвет пламени оставался неизменным, красным, будто в насмешку над семьей Гринграсс. И стоил он намного дешевле. Именно таинственный мистер Шоукройсс создал его и увел больше половины клиентов отца Дафны.
Дафна видела Шоукройсса только однажды, и каждый раз воспоминания о нем поднимали в ней волну отвращения. Толстый, обрюзгший старикан с плешью и огромной бородавкой на носу. Руки его были покрыты бурыми уродливыми пятнами ожогов — следами экспериментов, как говорил отец. Видеть его второй раз не хотелось, а уж сидеть с ним за одним столом…
Уже вечером, готовясь ко сну, Астория вдруг заявила:
— Если бы отец решил отдать меня за Генри Шоукройсса, я бы, наверное, отравилась, — она поморщилась и перекинула волосы, по которым водила гребнем, за спину. Астория сидела у туалетного столика, и Дафна, лежа на своей кровати, могла видеть только ее отражение в зеркале.
Эти слова насторожили Дафну.
— Что ты имеешь в виду? — спросила она, внимательно всматриваясь в напряженную спину сестры.
Переведя взгляд на лицо Астории на зеркальной глади, она заметила, что его выражение стало растерянным, а потом напуганным — та поняла, что сболтнула лишнего, поэтому не торопилась с ответом.
— Ты что-то знаешь, — убежденно сказала Дафна.
Младшая сестра повернулась к ней лицом. Врать Астория не умела, потому и не пыталась:
— Неужели ты ничего не поняла? Самое важное для отца — это его бизнес. Он отдаст нас, точно товар, лишь бы устранить конкурента. Я слышала, как он говорил с мамой о слиянии корпораций. Я так боялась, что он решит выдать меня за эту старую жабу…
— Ты несешь чушь, — оборвала ее Дафна, отворачиваясь к стене.
Полночи она не могла уснуть, комкая одеяло и взбивая подушку, которая теперь казалась жесткой и неудобной. Разве отец может так с ней поступить? Конечно же нет! Он никогда не превратит жизнь своей дочери в ад! Астория наверняка что-то не так поняла.
Дафна вскочила с постели с первыми лучами солнца — торопилась поговорить с матерью, развеять сомнения. Она надеялась, что миссис Гринграсс, как это бывало раньше, ласково улыбнется ей и покачает головой, скажет, что Астория все перепутала. Дафна убеждала себя в этом весь путь до столовой, готовилась вздохнуть с облегчением, но услышала:
— Да, это так, — со скорбным лицом ответила миссис Гринграсс, избегая взгляда дочери.
Дафна вдруг почувствовала, что все внутри похолодело, как будто ее с ног до головы окатили ледяной водой.
— Но как же так, — спросила она шепотом. — Я не хочу быть женой этого старика! Почему вы не спросили меня? Почему?
Миссис Гринграсс поморщилась, будто от слов Дафны у нее заболела голова.
— Дафна, ты уже не ребенок, — сухо ответила она. — Ты должна понимать, что этот союз будет выгоден всем: тебе, твоей семье, твоей сестре, в конце концов. И, если уж на то пошло, мистер Шоукройсс вовсе не старый — ему нет и сорока.
Дафне почудилось, что земля уходит у нее из-под ног. Как, как такое может быть? Почему родители решили поступить так с ней? Неужели какой-то бизнес важнее нее, дочери?
— Вы не сможете заставить меня, — проговорила она, изо всех сил стараясь не расплакаться.
— Садись завтракать, Дафна, — отрезала мать, всем своим видом показывая, что разговор окончен.
Развернувшись на пятках, Дафна побежала в комнату и упала на кровать. Сдерживать слезы уже было незачем. Сквозь собственные рыдания, заглушаемые подушкой, она услышала, как Астория приблизилась к кровати, а потом почувствовала, как рука сестры легко гладит ее по плечу.