Глава 1
Я сижу в темном углу ночного клуба и наблюдаю за своей целью. Подобраться напрямую невозможно, он окружен охраной, а его особняк настоящая крепость. Только в этом клубе он чувствует себя в полной безопасности.
Поэтому я выбрала этот путь. Телохранитель. Виктор, крепкий парень с немного усталым взглядом. Он охраняет мою цель и в клубе, пацан, которого я должна убить, пьян в стельку и отсылает его прочь. Виктор стоит у барной стойки и все равно продолжает наблюдать за залом. Виктор Кейн – тело, которое стоит между мной и моим заказом.
Мой план прост: заинтересовать его, подсыпать снотворное в то, что он пьет, и уйти, по дороге прикончив беззащитную цель. Нет, убить его я и сейчас могла, но нужно же еще и выбраться живой отсюда. Не обязательно, но мне бы хотелось.
Я одна из выпускниц школы, где нас учили соблазнять, убивать и забывать чувства. Красота – это оружие, эмоции – это слабость.
Но Виктор... он смотрит на меня искоса, и я чувствую возбуждение. Неважно. Я поправляю платье, подчеркивающее мои формы, и подхожу к нему с улыбкой.
– Привет, красавчик, – говорю я низким голосом, садясь на стул рядом. – Выглядишь так, будто тебе нужна компания. Я – Диана.
Он поворачивается, его глаза скользят по мне от лица с высокими скулами до ног, обтянутых сетчатыми чулками.
– Виктор, – отвечает он хрипловатым голосом, с ноткой подозрения. Но я вижу, как его взгляд задерживается на моей груди, и знаю, что крючок зацепился. Мы болтаем о клубе, о музыке, ну как мы... болтаю в основном я. Но он постепенно немного расслабляется, женская болтовня ни о чем – лучший способ заставить мужчину выпасть из реальности.
Он заказывает виски для нас обоих. Но не пьет свой, только пару глотков, но этого мало! И я мысленно чертыхаюсь, кладу руку на его бедро, наклоняюсь ближе, шепчу, – Ты выглядишь напряженным. Хочешь, я помогу расслабиться?
Он улыбается, но прежде, чем мы уходим в VIP-комнату клуба, вызывает себе замену! Я злюсь, потому что так не должно было произойти. Бесит, что времени на операцию дали так мало. Ненавижу действовать без разведки, на одном энтузиазме и везении. А он уже уверенно тянет меня внутрь комнаты.
Дверь закрывается, и мир снаружи исчезает. Я планировала просто выпить, я – виски, он – снотворное, но его руки на моей талии, его дыхание на шее и все меняется.
– Ты очень красивая, – шепчет он, прижимаясь ко мне сильным телом. Я чувствую его возбуждение, твердое и настойчивое, и мое тело отвечает предательски, горячо.
«Опять надо мной будут ржать девченки, а наставница скажет, сколько раз тебе повторять: не играй с добычей, ты не дворовая кошка!»
Его губы на моих губах жадные, требовательные, с привкусом виски и желания вытесняют эти мысли из моей головы. Мы падаем на диван, и у меня вырывается стон, когда он снимает мое платье, а его руки скользят по моей коже.
– Боже, ты прекрасна, – рычит он, целуя мою шею, спускаясь ниже. Я изгибаюсь, ощущая его пальцы на себе, умелые, дразнящие, заставляющие забыть о плане.
Он раздвигает мне ноги, входит в меня резко, глубоко, заставляя меня вскрикнуть.
– Ах... сильнее!
Бешеный ритм, тела сливаются в страсти. Его мышцы напрягаются под моими руками, он стонет, и я теряю контроль, волны удовольствия накатывают, заставляя кричать от экстаза.
Он лежит на моей груди, тяжелый и удовлетворенный. Я достаю снотворное. Стол и наши стаканы рядом, пробую еще раз, и если нет, придется убить.
«Жаль, мне понравилось...»
Бесцветный порошок из моей подвески отправляется в стакан воды, когда он поднимается, чтобы одеться. Я не спеша тоже начинаю приводить себя в порядок. Подталкиваю к нему стакан, наливая в другой и себе, пью жадно, глотая, с наслаждением, так что капельки катятся вниз по шее. Он провожает их взглядом и выпивает свою воду залпом, а я тяну время. Медленно одеваюсь, обнимаю его, шепча на ухо, – Спасибо, это было прекрасно. Как-нибудь повторим.
Целую нежно, а он обнимает меня, прижимается, кажется, кто-то готов повторить прямо сейчас…
– Дай мне свой номер, – просит он, всматриваясь в мои глаза.
– После одного раза? – Я улыбаюсь игриво, а его глаза вспыхивают желанием, он сгребает меня в охапку и снова укладывает на огромный диван, нависая надо мной своим большим телом. Зря только одевались…
Сейчас мы не торопимся, он целует медленно, изучая мой рот, а я, как могу, замедляю этот процесс.
Минуты тянутся, его дыхание становится медленным, а взгляд затуманен.
– Давай я сверху, – шепчу я, понимая, что доза снотворного была маловата для этого крепкого организма. Раздеваю его, заставляя лечь на спину, задираю платье и сажусь на него сверху. Чувствую странное. Словно все так и должно быть. Словно это не просто секс, а что-то большее.
– Диана... – бормочет он, и я замираю, видя, как закрываются его глаза. Снотворное действует, но он крепче, чем я думала. И все же заснул. Я торопливо оправляю одежду и выхожу из комнаты.
– 10 минут. У бокового выхода, – сказала я и выбросила телефон в ближайшую урну с мусором. Время пошло.
Тонкое короткое лезвие было заранее спрятано внутри клуба, одно движение и цель труп, а я спокойно уйду, пока окружающие, что-то поймут.
Один удар. Быстрый, точный и глубокий в артерию на шее, чтобы перерезать ее и вызвать мгновенное кровотечение внутрь, без внешнего фонтана крови и всей этой красоты, что так любят в кино.
Это будет выглядеть как внезапный обморок или сердечный приступ, особенно в шумном клубе, где люди падают от алкоголя и усталости.
Кинжал у меня тонкий, рана будет минимальна и незаметна среди толпы, пока тело не начнут осматривать. Можно, конечно, и под ребра, в сердце, но это требует больше силы и может вызвать крик, если не попасть идеально.
Я сосредоточенно скользила между танцующих, незаметно подбираясь все ближе.
И почти подошла, когда увидела спешащую мне наперерез фигуру.
Очухался все-таки. Он шел сквозь танцующих людей быстро и сосредоточенно, расчищая себе путь в этой толпе не церемонясь. Вслед ему неслись ругательства.
Глава 2
Диана.
Я не была в порядке.
Мы бежали через темные улицы, мое дыхание было тяжелым от адреналина, тело все еще дрожало от недавнего напряжения. Я чувствовала, как мои мышцы горят, а между ног пульсирует сладкая боль от воспоминаний о Викторе, его мускулистом теле, прижимающемся ко мне, его члене, пульсирующем внутри, заставляющем меня стонать и забывать о миссии.
Хельга кивнула, ее взгляд был сосредоточенным. – Через Яму? – спросила она, поднимая бровь.
Я кивнула. Яма – сеть тоннелей и катакомб, образующих целый подземный город под улицами, там жили маргиналы, бродяги и те, кто прятался от мира наверху.
– Да, через Яму. Другого выхода нет.
Парк был темным, деревья шептали на ветру, а луна отражалась в лужах от недавнего дождя. Мы пробрались сквозь кусты, нашли канализационный люк – тяжелую металлическую крышку, скрытую под листьями. Хельга открыла ее с усилием, – Вниз, – прошептала она, ее голос эхом отразился в темноте колодца.
Мы спустились по ржавой лестнице, люк захлопнулся за нами с глухим стуком. Мы шли сначала по канализации, потом по лабиринту с остатками ржавых труб, стенами из потрескавшегося камня и тусклыми фонарями, расставленными бродягами.
Люди жили и здесь, в нишах вдоль стен горели костры, фигуры в лохмотьях шептались или спали, их лица скрыты тенями. Те, кого кланы заставили прятаться, как крыс под землей.
Воздух был прохладным, с запахом влажной земли и дыма, а эхо шагов отражалось от сводов.
Наконец, после очередного поворота, мы достигли выхода к подземному этажу базы.
Дверь открылась шифром, введенным Хельгой, и мы вошли в ярко освещенный коридор с металлическими стенами и гудящими лампами.
Я вздохнула с облегчением, но тут же вспомнила о том, что миссия провалена. Меня накажут. И Виктор... он был где-то там, мысль о нем заставляла сжиматься все внутри.
Ито стоял передо мной, его пальцы, твердые и уверенные, держали красный шнур, который казался живым.
Он начал с моих плеч, обвивая их веревкой с гипнотической медлительностью. Каждый виток стягивал тело, заставляя грудь выпирать вперед, соски напряглись от натяжения, словно моля о прикосновении.
Легкое жжение от трения о кожу разгоралось, смешиваясь с пульсацией между бедер, где воспоминания о Викторе все еще жгли меня изнутри, делая тело предательски отзывчивым. Я чувствовала, как веревка впивается глубже, и стон вырвался из моих губ, смесь боли и желания, которая заставляла меня изгибаться.
– Дыши глубже, Диана, – прошептал Ито, его дыхание коснулось моего уха, посылая мурашки по спине.
– Шибари – это не просто веревки. Это история. В феодальной Японии, в эпоху сэнгоку, когда самураи сражались за кланы, подобные нашим, эти узлы рождались в крови.
Он перешел к запястьям, скрещивая их за спиной, и каждый узел был как замок, запирающий мою волю. Я ощутила, как руки немеют, а тело наклоняется вперед, открывая себя еще больше. Его голос был низким, ритмичным, как тихий шелест ветра, вплетаясь в каждое движение, делая процесс интимным и пугающим.
– Представь воина, пойманного врага, веревки впиваются в мышцы, перекрывая кровоток, вызывая агонию, которая длится часы, но не убивает. Узлы, как эти на твоих запястьях, фиксировали тело, заставляя молить о пощаде.
Его пальцы скользили ниже, обматывая веревку вокруг моих бедер, создавая узор, который слегка раздвигал ноги и касался самых чувствительных мест.
Трение о клитор при каждом движении разжигало огонь, заставляя меня задыхаться от удовольствия, смешанного с болью. Мои бедра дрожали, а мысли кружились: Виктор, его грубая сила, теперь эта древняя пытка, переродившаяся в экстаз.
– Но шибари эволюционировало, – продолжал Ито, затягивая витки, его руки касались моей кожи, посылая электрические разряды сквозь тело.
– В эпоху Эдо, среди интриг и борделей, куртизанки и ронины превратили его в искусство соблазна. Женщина, связанная в узорах, становилась символом покорности. Ее тело, изломанное, но прекрасное, возбуждало господина, раскрывая душу. Веревки не просто связывали, они превращали боль в удовольствие. Я потомок тех ронинов, несу эту традицию.
Последний узел у лодыжек заставил меня опуститься на колени, тело полностью в его власти, изогнутое, открытое, уязвимое.
Я стонала громче, не в силах сдержаться, веревка между ног терлась при каждом вдохе, разжигая пожар, который он контролировал мастерски.
– Пожалуйста, – прошептала я, но он только улыбнулся тонко, почти нежно.
– Просьбы для тех, кто еще не подчинен до конца. Теперь ты почувствуешь, как шибари очищает. Твоя вина за провал миссии, она уйдет с потом и стонами.
Он встал, обходя меня кругом, его глаза изучали свое творение: красные линии на коже, грудь, вздымающаяся с каждым вздохом, бедра, дрожащие от напряжения. Комната казалась меньше, воздух тяжелее, пропитанный ароматом сандала и моего возбуждения.
Ито взял тонкую трость с полки, не для ударов, пока, а для легких касаний, чтобы усилить ощущения. Первый шлепок пришелся по бедру, вспышка боли смешалась с удовольствием, и я выгнулась, веревки врезались глубже.
– Расскажи мне о своей ошибке, – приказал он, ровным голосом. Я колебалась, но следующий шлепок по ягодицам заставил слова вырваться: – Он... телохранитель, он был сильнее, чем я думала. Я ошиблась с дозировкой.
Ито кивнул, продолжая: трость скользила по соскам, по животу, вниз, дразня, не давая облегчения.
Но наказание только начиналось, он вернулся к веревкам, его пальцы теперь экспериментировали с узлами, добавляя новые витки, чтобы усилить давление.
Один из них, особенно жесткий, обвивался вокруг моей талии, впиваясь в ребра с такой силой, что боль пронзила меня, заставляя задохнуться и выгнуться в веревках.
Я ахнула, слезы выступили на глазах, но Ито не торопился. Он остановился, его рука замерла на узле, и он спросил неторопливо, – Скажи мне, Диана, как это ощущается? Боль она острая, как лезвие, или пульсирующая, как огонь в венах?