Космолёт «Стриж-17» вибрирует под моими пальцами, отзываясь на малейшее движение рукоятки. Я дышу ровно, концентрируясь на бесконечном чёрном полотне за иллюминатором и зелёных огоньках приборной панели.
Мой первый самостоятельный вылет за пределы учебной зоны. Проверка навигационных систем на астероиде-призраке «Цербер». Простая, рутинная миссия. Идеальный шанс доказать всем, и в первую очередь себе, что я здесь не по чьей-то милости и уж точно не из-за фамилии, которую теперь все шепчут у меня за спиной.
Дочь генерала Вейла. Смотрите, дочь предателя*.
Я с силой сжимаю рукоятку, пытаясь заглушить внутренний голос. Я – Виктория Давыдова. Простая земная девчонка, которую однажды украли из её же жизни, заперев в роскошной каюте, как диковинную птицу в клетке. Я не просила этого. И уж точно не была его сообщницей. Я его вообще не знаю!
– Ну что, принцесса, как наши королевские владения? – раздаётся сзади развязный, до боли знакомый голос.
Я зажмуриваюсь. Чёрт. Опять он.
Джаред Вальтерра, красавец и балагур, герой академии космодесанта и временно мой куратор. Он проходит в кабину и разваливается в кресле второго пилота. Без всякого стеснения этот гад закидывает ноги на панель управления.
– Убери ноги с консоли, – сквозь зубы цежу я, не отрывая взгляда от курса.
– Ой, простите, ваше высочество, – он с преувеличенной почтительностью убирает ноги, но тут же пододвигается ближе. Его дыхание касается моей щеки. – Просто скучно. Полетай как-нибудь повеселее. Сделай бочку. Или мёртвую петлю.
– Это не истребитель, а челнок для диагностики, – холодно парирую я. – И если ты не в курсе, здесь действуют правила, а не твои прихоти.
– Правила созданы, чтобы их нарушать, крошка, – Джаред подмигивает. – Или ты вся в папочку? Любишь строгий порядок и тотальный контроль?
Это удар ниже пояса. Он специально выводит меня из себя, а я как дурочка ведусь. Я резко поворачиваюсь к нему, глаза сами вспыхивают.
– Ещё одно слово о нём, и я вышвырну тебя в шлюз!
– Ого! – Джаред смеётся, явно получая удовольствие от моей реакции. – Настоящая дикарка. Ну ладно, ладно, не кипятись. Я же просто шучу. Давай лучше поговорим о чём-нибудь приятном. Например, о том, какие у тебя красивые серые глазки и как мне нравится смотреть, на твой серьёзный, сосредоточенный вид.
Я игнорирую его, снова уставившись вперёд. Но его присутствие такое навязчивое. Он болтает без умолку, отпускает дурацкие шутки, пытается подсказать маршрут. Мои нервы натянуты до предела.
Я пытаюсь сосредоточиться на показаниях датчиков, на расчёте траектории облёта «Цербера», но его голос, его наглая ухмылка постоянно выдёргивают меня из состояния концентрации.
– Смотри, вон сканер показывает аномалию, – вдруг говорит он, тыча пальцем в экран. – Может, пролетим поближе? Вдруг там пираты? Спасём кого-нибудь и получим премию.
– Это гравитационная линза, идиот! – рявкаю я, отводя челнок в сторону. – Отстань от приборов!
В этот момент мой взгляд на долю секунды отвлекается на его самодовольное лицо. Всего на долю секунды.
Раздаётся оглушительный скрежет, и челнок содрогается, будто врезался в стену. Сирена тревоги пронзает кабину. На главном экране мигает красный предупреждающий значок: «Столкновение. Повреждение обшивки».
Тишина. Гулкая, давящая.
Я застываю и смотрю на экран. Мы задели край небольшого, не занесённого в карты обломка. Потеря датчиков. Незначительное повреждение обшивки. Ничего смертельного. Но для моей учёбы и будущей карьеры – возможно, приговор.
И виной всему – он.
Медленно, очень медленно я ставлю челнок на автопилот и расстёгиваю ремни. Встаю. Джаред смотрит на меня с редкой для него неуверенностью.
– Вика, эй, успокойся, это же мелочь…
Я не слышу. В ушах звенит от ярости, стыда и отчаяния. Вся моя выдержка, всё напряжение последних недель вырываются наружу. С оглушительным криком, в котором всё – и боль за отобранную жизнь, и ненависть к отцу-злодею, и злость на этого невыносимого нахала, – я бросаюсь на него.
– Я тебя убью!
Джаред, не ожидавший такого поворота, с криком «Эй!» опрокидывается на пол. Я набрасываюсь на него, осыпая ударами кулаков по груди, по плечам, по чему попало, ругаясь всеми нехорошими словами, какие есть в моей голове.
– Всё из-за тебя! Вечно ты со своими дурацкими шутками! Я всё сломала! Теперь меня точно отчислят! Дочь предателя, ещё и бездарность!
Джаред сначала пытается защищаться, ловит мои летящие кулаки, но потом его собственное раздражение прорывается наружу.
– Да успокойся ты! – рычит он, перекатываясь и накрывая меня собой, чтобы обездвижить. Мы лежим на полу кабины, пронзая друг друга огненными взглядами, оба запыхавшиеся, растрёпанные и злые. – Сама виновата! Смотри куда летишь, а не на мою рожу!
– Ты мне мешал! – выкрикиваю я ему в лицо, и слёзы наконец текут из моих глаз ручьями, смешиваясь с пылью на полу. – Ты всегда мешаешь! Оставь меня в покое!
Я замолкаю, вся дрожа, и просто лежу под ним, побеждённая не только им, а грузом собственных неудач. Джаред смотрит на меня – на мои сжатые кулаки, на слёзы, оставляющие дорожки на щеках, на дрожащие губы. И его обычная насмешка куда-то испаряется.