Пролог
В роскошном убранстве королевского кабинета, молодой правитель Бернард сидел в обществе единственного человека, которому доверял безоговорочно. И советник Шейн Кьюмес, Хранитель северо-восточных земель королевства – Железных Древ, это очень ценил. Но услышав последний приказ молодого короля, Шейн предпочел бы лучше пить чай в родном поместье и разгадывать старинную загадку: почему его земли называются Железные Древы?
Деревья, конечно, растут могучие. Иногда, кажется, что они настолько высокие, что если забраться на макушку самого высокого дерева, можно дотянуться до звезд в ночном небе. И все же это самые обычные деревья – не из железа сделанные. Так и почему его родина называется Железные Древы? Вот почему?
- На самом деле я даже не понимаю, почему у вас такая реакция, - внимательно наблюдал за ним король Бернард.
- Простите, Ваше Величество, но я не припомню, чтоб давал согласие на брак.
- Вы же это не серьезно?
Шейн опустил глаза на свои руки. Вообще-то он еще как серьезно! Он действительно не мог вспомнить чего-то подобного.
- Вспоминайте, - вздохнул король Бернард, - а я накидаю вам нужные образы. Три года назад, когда я только-только занял трон моего покойного отца, когда утвердил вас в статусе своего Голоса, мы с вами первым делом направились куда?
- Мстить азгинцам за убийство вашего отца, славного короля Винсента. И вернулись с поля боя этой поздней ночью. Вы, кстати, Ваше Величество, ранены. И я не понимаю, почему вы не находитесь в постели. Куда ваша супруга смотрит? Вам отдыхать надо вместо того, чтобы сидеть здесь, мучить меня и бредить!
Шейн старше короля почти на двадцать лет. Возможно, если б по молодости герцог женился, его сын был бы ровесником молодого королевича. И именно из-за этого Шейн воспринимал Бернарда больше как за сына, чем за короля, и когда они были наедине в подобной неформальной обстановке, он редко следил за речью, хоть и очень старался. И очень грустно на душе от того, что мальчик, который вырос на его глазах, которому всегда был поддержкой и опорой, подкинул какую-то свинью в виде помолвки, невесты и семейной жизни. Шейн сорок пять лет выстраивал свою холостяцкую жизнь и всем доволен. У него все прекрасно, ничего бы не поменял! Ни-че-го!
Однако Бернард выдал:
- Первым делом мы направились к нашим ближайшим соседям, в гости к клану Огненная Грива. Ничего не вспоминаете?
- Там крестьяночки красивые, - хмыкнул Шейн, вспоминая, как отлично провел время перед походом на войну. - Очень мне понравились. Горячие такие!..
- Сихит Шейн, - не сдержал улыбки Бернард, - не ерничайте. Вспоминайте лучше юную мит Йорис, дочку нашего дорого соседа. Увидев ее, вы – именно вы, а не кто-то – при всех заявили, что женитесь на ней. Вспоминаете?
- Ну... - Шейн не помнил.
Ничего не помнил. Слишком уже горячи не только девушки в борделях были, но и выпивка… С таким же успехом король сейчас мог сказать, что Шейн обнаженным на столе перед всеми танцевал в тот день, и Шейн поверит, потому что сам ничего не помнил.
Хотя... Вдруг перед глазами возник образ юной девочки с рыжими волосами и бледным личиком. Милейшее создание, но...
- Ей же только шестнадцать! Как я могу жениться на такой юной девочке?!
- Почти три года прошло, - напомнил Бернард, при этом вел он себя так, словно общался с маленьким капризным ребенком. - Во-первых, по нашим канонам девочек замуж выдают с семнадцати лет, и мит Йорис уже давно перешагнула этот порог. Ей уже самое то, чтоб выйти замуж. Даже переходила в девках два года. Ей уже сколько там? Вот-вот девятнадцать должно исполниться, если я правильно помню. Во-вторых, девушка засиделась по вашей вине. Хотя... По вине азгинцев больше, ибо прямо из графства Огненных Грив мы тогда на войну и уехали. И, в-третьих, знаете ли, легендарный клан огненногривых врачевателей должен был постоянно следить за тем, чтобы у нас хватало медиков. А сколько их у нас было в итоге?
- Если поначалу еще в достаточном количестве, то в конце три, и ни одного из Огненных, - хмуро ответил Шейн.
- Задумывались: почему так?
- Не успел, - буркнул советник.
- А я успел. Вы знаете, что у меня теперь новый главный королевский лекарь?
- Нет. Мне об этом не докладывали. Кто? - встрепенулся Шейн.
- Бьодон Огненная Грива.
- И что он ответил на вопросы о пошатнувшейся преданности отца?
- А то, что мы сами в этом виноваты. Хранитель Талос считает, что раз мы не сдержали своего слова и предали его доверие, то и он не обязан соблюдать договор. А потому отозвал всех своих медиков с нашего похода. И я думаю, вы уже догадываетесь, о каком обещании идет речь.
- Несправедливо. Понятное же дело, что мы не специально его подвели. Мы воевали, пока он прохлаждался в своем замке!
- Бьодон сказал, что его отец все это прекрасно понимает, но его юная дочь осталась униженной перед обществом Огненных Грив. И чтобы наладить отношения с Таласом, и вновь заполучить его поддержку, вам придется жениться, придется исполнить свое обещание. И не смотрите на меня так жалобно! Я вас в тот день за язык не тянул. Жениться на мит Йорис было исключительно вашей идеей.
- Мит Йорис, вы обещали, вы клялись мне, что больше не будете сбегать без моего ведома, - сердилась Мавен. - Когда уже вы научитесь исполнять свои обещания?
- Когда буду их давать, тогда и буду выполнять. А ты если сама себе что-то выдумала и наивно поверила в мое «угу», то это не то, чтоб моя проблема, - буркнула Йорис, разглядывая в зеркале свое отражение.
Там же она разглядела негодующее лицо компаньонки из южного элитного ордена «Защитница», и, судя по тому, как негодующе раздуваются ее ноздри, Мавен сейчас разругается похуже ее отца. Не хотелось снова слушать чью-то ругань, поэтому Йорис поспешила сделать щенячьи жалобные глазки и тихо-тихо, будто готова расплакаться в любую минуту, проговорила:
- Отец очень сильно меня обидел. Я просто не могла оставаться с ним под одной крышей, вот и убежала.
- Я понимаю это, - вздохнула Мавен. - Но все о чем я прошу, это позвать меня с собой. Моя задача вас беречь, охранять. А если б с вами в поле что-то случилось? Кто был бы виноват? Я! Понимаете это?
- Но ведь ничего не случилось. Не понимаю, почему ты ругаешься, - равнодушно пожала плечами Йорис.
- Вы разве не слышали, что случилось у ворот?
- Это ж было у ворот. А я в поле сидела. На любимом камушке. Если б ты сильно хотела, ты б легко сумела меня найти.
- Вас, как я посмотрю, совершенно не заботит тот факт, что ваше родовое гнездо чуть не разнесли в пух и прах?
- Если б мой разлюбезный папаша вдруг скончался, я бы и слезинки не проронила, - фыркнула Йорис.
- В вас говорит обида за утрешний инцидент. На самом деле вы так не думаете. Я уверена в этом, - заявила Мавен.
- Заблуждайся, если тебе угодно, - снова равнодушно пожала плечами Йорис.
Мавен глубоко вздохнула. Йорис знала, что ее компаньонке не нравятся такие разговоры. Как вдруг именно Мавен первая резко сменила тему, вместо того, чтобы отчитать ее за неправильные высказывания:
- А, правда, что сихит Шейн Кьюмес приехал жениться на вас? Вы не рассказывали мне о нем.
- Потому что была уверена, что у меня нет жениха, - ответила Йорис. - А еще потому что думала, что ты, как любая приличная служанка, отработав уже целый месяц здесь, успела собрать все-все-все сплетни обо мне с самого рождения.
- Видно я совершенно неприличная служанка, ибо не собирала никаких сплетен и даже не подумала об этом, - хохотнула Мавен.
Йорис тоже засмеялась – ей такое отношение нравится. Они с Мавен за месяц знакомства еще не успели открыться друг другу и стать настоящими подругами, но очень часто Йори ловила себя на мысли, что Мавен именно тот человек, которому хочется доверять.
- А почему тебя интересует, кто мой жених?
- Я не хочу работать с теми, кто стоит рядом с властью. Если вы станете супругой Голоса Короля, значит, я с вами попрощаюсь, - заявила Мавен.
- Какая разница кто мой муж? - обомлела Йорис и отвернулась, наконец, от зеркала. - Ты работаешь на меня, а не на него!
- Я не могу объяснить, - скрытничала защитница. - Но такие мои условия. Извините. Да и чего вам так переживать? Вы же часто ругаете меня и совершенно не слушаетесь. Я же слишком строгое чудо-юдо, так вы говорили своему отцу, кажется?
- Да сколько ты еще будешь мне это припоминать? - насупилась Йори. - Я уже извинялась раз двадцать! И ты тогда сама была виновата! Я всего лишь работала!
- Вы ушли одна без сопровождения поздней ночью проверить какую-то свою догадку. По дороге в больницу на нас напали и ограбили. И очень повезло, что я вовремя отправилась вас искать, а то неизвестно что еще могло бы произойти! И я после этого строгое чудо-юдо, которая мешает вам работать, - зло прошипела Мавен и спросила: - я ничего не упустила?
Йорис виновато скуксилась и жалобно, заискивающе заглядывая компаньонке в глаза, протянула:
- Прости меня, пожалуйста. И обещаю, клянусь торжественно, что я буду тебя слушаться.
- Прощаю, - смилостивилась Мавен, - и беру с вас эту клятву. Но, пожалуйста, мит Йорис, не обижайтесь и вы на мои решения. Дело не в вас, честно. Вы мне очень симпатизируете, мне нравится с вами работать. Но с политикой я связываться не буду. Таково мое условие в ордене, которому я служу. Я защитница для обычной девушки, для той, которая станет женой самого обычного сихита, а не Голоса Короля.
- Но какая разница? Я не понимаю! Политика, так или иначе не будет трогать ни меня, ни тем более тебя. Я по-прежнему буду работать доктором, оставаться в больнице до полуночи, а ты, как и прежде, как и сейчас, будешь меня за это пилить. Для нас с тобой ничего не изменится, кем бы ни был мой муж.
- Простите... – покачала Мавен головой.
- Ты разбиваешь мне сердце! - расстроилась Йорис.
- В любом случае я не уеду, бросив вас одну. Дождусь, когда на замену мне приедет достойная защитница.
- Не хочу достойную! - капризно топнула Йорис. - Хочу тебя - строгое чудо-юдо!
Мавен засмеялась, а Йорис, обиженно насупившись на весь этот мир, который словно от всей души ее ненавидит, попросила:
- Обещай, что подумаешь, и не будешь принимать это решение сгоряча. Я хочу, чтоб ты осталась со мной, Мавен. Пожалуйста, обещай, что хотя бы не будешь спешить.
Шейн поздним вечером думал обо всем произошедшем. Точнее о прекрасной Йорис – она затмила всех знатных женщин, которых он когда-либо знал! Приручить такую дикарку будет особым удовольствием... И начнет он прямо с завтрашнего утра. Нужно встретиться с ней наедине, поговорить по душам. Извиниться, в конце концов, за то, что не писал ей все это время. Шейн не чувствовал за собой, что обязан был, но раз молодая мит вбила себе это в голову – значит ее не переспорить.
Утром герцог долго собирался, выдумывал, что ей скажет, заранее просчитывал ответы упрямицы. И вот, кажется, продумал все до мелочей, и с энтузиазмом отправился искать свою будущую жену, но... Как всегда есть какое-то «но» и в этот раз – это королева Ньюнис!
Его львица с Ее Величеством спорили в главном зале поместья. Шейн не сомневался, что королева из лучших побуждений попыталась поговорить с Йорис, вот только ничего хорошего из этого не вышло.
- Да как вы смеете так разговаривать со мной?! - рычала Ньюнис. - Что вы о себе возомнили?
- Я не виновата, что у вас настолько раздуто самомнение. И наивно думала, что вы как здравомыслящий человек умеете принимать отказы, - спокойно ответила Йорис.
- Быть моей фрейлиной большая честь!
- Рада за ваших фрейлин, но у меня есть работа посерьезней, чем быть королевской куклой для развлечений. Я квалифицированный доктор, Ваше Величество. Мое дело спасать людям жизнь, а не крутиться вокруг вашей юбки. И вообще, усвойте уже, наконец, ну не стану я женой Голоса Короля! Прошу, отцепитесь вы от меня с этой темой. Понимаю, сложно поверить, но не для всех женщин придел мечтаний удачно выйти замуж. Я хочу посвятить свою жизнь благому делу, а не какому-то надменному мужчине, для которого я всего лишь способ продолжить род, и не более того! Пусть он себе благородную кобылу-производителя в другом стойле поищет!
- Вас сравнили не с какой-то кобылой, а львицей! И вам это понравилось вчера. Не смейте отрицать это. Я видела все по вашим глазам.
- Вы с дороги вчера были, усталенькая. Муж болеет, вы на нервах вся. Вот и померещилось. Понимаю. Со всеми бывает. А теперь позвольте мне идти. Очевидно же, что наш разговор до добра не доведет.
- Значит так, - угрожающе прошипела Ньюнис. - Я подобное нахальство терпеть не намерена! Я не ваш отец, который спускает вам открытое неуважение с рук! Если родители вас наказать не могут – это сделаю я. У сихита Кьюмеса достаточно власти, чтобы самому руководить нашим народом и принимать различные решения. В некоторых случаях ему требуется мое дозволение или короля, так вот знайте, при первой же возможности, как только я его встречу, прикажу принять в дар за спасение жизни моего мужа рабыню, с которой ему можно будет делать все, что душе угодно. И эта рабыня...
- Вы со мной так не поступите... - испуганно проблеяла Йорис.
- О, еще как поступлю! Ему в таком случае даже жениться на вас не придется! Просто отымеет хорошенько и в хлев отправит, где вам самое место!
- Хм, коли так, что ж... Только перед тем, как сказать ему все это, задумайтесь вот о чем: я ж могу быть очень послушной рабыней, представляете? Обслужу господина по полной программе, и когда он бдительность потеряет и уснет в моих объятьях, вспорю ему брюхо столовым прибором. И скажите мне, Ваше Величество, кто мне помешает? И еще вопросик, маленький... Кто на самом деле будет виноват в его гибели, а?
- Вы этого не сделаете! - ошалела Ньюнис.
- Я опытный хирург. Вспороть брюхо – для меня вообще не проблема. И почему я не должна поступать так с тем, кто возьмет меня силой и лишит невинности вне священного брака? Молчите?.. Так то. Ваше Величество, предлагаю перемирие. Еще раз повторюсь: я не хотела вас обидеть отказом быть вашей фрейлиной. Я не сомневаюсь, что кому попало – вы это не предлагаете, но у меня совсем другие интересы. И не надо пытаться связать мою жизнь с сихитом Кьюмесом. Мне это неинтересно. А если меня все-таки выдадут за него замуж без моего согласия, честное слово, потом просто на последствия не жалуйтесь, ибо я предупредила.
Шейн видел, как Йорис сделала глубокий реверанс и спокойным шагом удалилась от общества королевы, которая тоже на месте не задержалась, куда поспешно убежав. Шейн думал, что у него отличное укрытие, как вдруг услышал за спиной:
- Очень низко знаете ли с вашей стороны послать на разборки со мной королеву, вместо того чтобы извиниться самому.
- Ее инициатива не моя идея. Я даже не знал. И, разумеется, все, что она сказала, это только то, что сказала она. Я не собираюсь делать из вас рабыню.
- Радует, - глубоко вздохнула Йорис.
- Но я от вас не откажусь.
- А вот это уже печально.
- Но добавлю, что в качестве моей жены вы вправе заниматься любимым делом. Я не намерен вам запрещать что-либо.
- Какое счастье, - съязвила Йорис. - Но знаете ли, даже моя компаньонка-защитница против нашего брака. Сказала, что лучше уволиться, чем служить жене Голоса Короля. Представляете, какая низкая репутация у вас в обществе?
- А ваша компаньонка вообще кто? - изумленно буркнул Шейн.
- Никто. Самая обычная женщина.
- И как ее зовут? - допытывался он, не понравилось ему, что какая-то там «обычная» служанка говорит о нем такие вещи.
Сломя голову Шейн несся к королю. Советник лелеял надежду, что новость, которую он принесет Его Величеству, мгновенно подымет его на ноги. И как же приятно удивило советника, что когда он вошел в покои короля, Бернард встретил его с добродушной улыбкой. Выглядел он как будто и ранен не был! Рядом с ним крутился лекарь Бьодон и, заметив его, Шейна, лекарь тут же сказал:
- Простите, но пока я должен настаивать на ограничении общения Его Величества.
- Я принес такие новости, из-за которых наш король в один миг на ноги вскочит, - сказал Шейн. – И, увы, это ждать не может.
- Да я хорошо себя чувствую, - сказал Бернард. – Вы отлично надо мной поработали, Бьодон. Большое спасибо. Когда вернемся в столицу, ждите от меня достойную награду.
- Вы слишком добры, - поклонился лекарь. - Мне ничего не нужно кроме вашего благополучия, Ваше Величество. И пока я бы все-таки хотел настаивать на изоляции для вас до полного выздоровления.
- Моего Голоса эта изоляция касаться не должна. А в остальном я послушно буду выполнять ваши инструкции, - властно бросил Бернард, и лекарь спорить не решился.
Король посмотрел на советника и спросил:
- Так что же за радостные новости?
- Нашлась Мавен Лучезарная.
- Это... Это правда? - чуть ли не подпрыгнул на месте Его Величество. - Вы уверены, что именно она?!
- Никаких сомнений. Я говорил с ней. И помимо прочего, она сказала, что Хранитель Мабрис собирается без разрешения Люциуса сыграть свадьбу между его старшей дочерью и своим сыном.
- Уже сообщили Люциусу?
- Сначала хотел рассказать об этом вам. Наверняка Люци ворвется на Юг, как ураган, а это изрядно пошатнет ваши отношения с Лучезаром. Или вы разрешите ему действовать как душе угодно?
- Ни в коем случае! - вновь подскочил на месте Бернард. - Хранитель Мабрис после вас, Шейн, главный мой союзник. И наша дружба не должна пошатнуться! Нам выгоднее сыграть эту свадьбу, чем лишиться поддержки Хранителя Мабриса. Если Люциус против этой свадьбы пусть действует по-тихому. Я не могу давать поводы своим друзьям переходить на сторону врагов. Не сейчас! И я знаю, как можно утихомирить его пыл, чтоб лишний раз не бунтовал его смелый и вздорный нрав. Спросите у него, почему войска Великих Гнезд так и не подошли к полю боя, и я уже не говорю о том, чтоб помочь нам при осаде!
В итоге письмо наследнику Великих Гнезд Шейн писал под чутким руководством короля. С каждой поставленной мыслью советник был абсолютно согласен. Люциус так маниакально повернут на поиске пропавшей возлюбленной, что не обращает внимания ни на что вокруг. Для него давно существует только Мавен, а его не хватает! С его уходом на Шейна свалилось гораздо больше ответственности.
При этом Хранитель клана и земель Великих Гнезд не Люциус, а его отец, граф Акдар. И есть у Люциуса младший брат, бастард, Нельмус. И ни один, ни второй, ни третий в битве под Азгинским Нагорьем не принимали. Причин, почему так случилось, Шейн не знал. И если теперь Люциус развернет клановую войну с теми, благодаря кому во время сражения он и Бернард были спасены, то, разумеется, выбор стороны очевиден. А Люциус может! Он легко развернет войну с Лучезарными, уж слишком высока его ненависть к ним.
Пока составляли послание, Шейн внимательно наблюдал за доктором. Бьодону не нравилось, если советник подходил слишком близко к Его Величеству. Следил за каждым действием Шейна, и особенно за его руками. Шейн даже хотел обидеться и выгнать доктора прочь, чтоб не мешал государственной работе, но за него вступился Бернард.
«У короля слишком много доверия к лекарю, - подумал Шейн. - Не стоило перед ним ни обсуждать что-то подобное, ни подпускать его так близко. Надо будет с ним разобраться...»
Сегодня же Шейн велит своим ищейкам проверить Бьодона. Надо узнать все его спрятанные скелеты, а то подпустили молодого парня к королю из-за громкой фамилии, а на деле-то кто знает, что у него на уме? Особенно Шейн убедился в своих мыслях, когда Бьодон не пустил королеву Ньюнис к законному мужу. Но если уж король не возражал, то и Шейн не осмелился.
Лично отправив письмо в Великие Гнезда, Шейн отдал распоряжение ищейкам. Он точно знал, что уже к утру у него будет какая-нибудь информация о королевском лекаре, а пока... Дел особо важных вроде никаких нет.
Йорис.
Советнику как будто дали затрещину. Он замер в ужасе на месте, вспоминая как хотел с ней поговорить, извиниться, наладить отношения, а вместо этого практически наплевательски отнесся к разговору королевы и невесты, перед Йорис так ни за что и не извинился, а затем вообще побежал смотреть на ее служанку, и после этого... Уходя, он даже не попрощался с невестой!
М-да...
Слишком привык почти за пятьдесят годков, что женщины сами на него вешаются, а ему знатному и богатому господину можно позволить себе любое поведение. Здесь такой номер не пройдет! И убедился в этом, когда весь замок обошел, а невесту не нашел! Зато наткнулся на ее отца, сихита Талоса. Хранитель клана Огненных Грив вычитывал сына, если Шейн понял все правильно, то за то, что юный сит купил своей сестре-имениннице подарок.
- Я думал, из-за приезда короля мы будем делать вид, что у нас обычная семья, - виновато проблеял юноша, за что его подарок – музыкальная шкатулка – мгновенно была разбита, а его самого выгнали из зала прочь.
Бал в честь дня рождения мит Йорис Огненной Гривы не был сорван, несмотря на неприятный инцидент. Однако Шейн за весь вечер больше ни разу с ней не заговорил. Невестушка держалась от него на расстоянии, сначала с Бьодоном поговорила, после Шейн прекрасно видел, как Йори общалась с милис Клариссой и выглядела невеста при этом такой несчастной, словно он, Шейн, ее худший кошмар.
Советник не сомневался, что обсуждают они именно его. Их «как бы незаметные» взгляды украдкой о многом ему говорили. Затем Йорис обосновалась в одной из беседок сада вместе со своей защитницей, и Шейн, наблюдая за невестой в оба глаза, теперь уже видел, как на него смотрела совсем другая Йорис. И эта отличалась от прежней довольным взглядом и веселой улыбкой. То ли какую-то пакость придумала, то ли все, что было до этого – актерская игра. Но чтобы вот так у всех на виду не бояться быть разоблаченной?
Бьодон предупреждал его, что Йорис нарочно будет вести себя как оскорбленная невинность, девушка не знает, что Шейн это знает, и советник, надо сказать, поразился ее актерским талантам. Но что же теперь она делает? Ломает собственную игру? Вот так? У всех на виду хохочет с Мавен, как будто ничего не случилось? Нееет... Определенно это очередная пакость! Вот только для кого?
Во всяком случае, сегодня этого не узнать. Вечер в саду среди красных деревьев, которые так популярны в этом регионе, поздних цветов и зеленых маленьких елей прошел великолепно.
Бернард много разговаривал с сихитом Талосом. Рядом с ними были старшие сыновья Хранителя крупнейших северных угодий. Беседа у них была увлеченная, только Шейн в ней не участвовал, и даже не вникал. За невестой наблюдать гораздо интереснее, а в какой-то момент Шейн перевел взгляд на королеву Ньюнис. Рядом с ней крутились слуги, во время подливали ей в бокал белое вино. Ее окружили жены братьев Йорис и их старшие дочери, но, несмотря на компанию, Ньюнис выглядела совершенно одинокой.
Не было у Шейна времени обдумать все, что сказал, точнее приказал, ему король. И не было времени подумать: будет он выполнять такой приказ или нет. Подводить короля не хотелось, но и подло поступать с несчастной девушкой, которая с такой надеждой смотрит на своего мужа, он тоже не мог.
Внезапно, он вдруг осознал, что рядом с королевой нет ее защитницы. Мавен вон от Йори на шаг не отходит, а где же первая компаньонка королевы?
Заниматься ее поисками прямо сейчас Шейн не стал. Наверняка служанка где-то рядом и просто решила не мешать общению королевы со знатными дамами.
«Завтрашний день начну с того, - решил для себя Шейн, - что, как следует, допрошу ее защитницу. София приносила еду для королевы, и именно она должна была проследить за работой дегустаторов в целом и едой короля. Ужинала же пара вместе. Эта женщина должна была что-то заметить! Да и ответить должна, как вообще допустила такое, чтобы яд попал на стол к правителям!»
Следующим утром Шейн именно этим и занялся, но обошел всех слуг в поместье Огненных Грив, а нужной женщины он так и не нашел. Никто защитницу не видел, а многие сомневались в том, что она вообще приезжала. И только сейчас королевский советник опомнился, осознав: королева ехала без личных слуг, и никакой защитницы в делегации, в целом, тоже не было! Как минимум если б была – компаньонка ехала бы вместе с ними в одной карете, а всю дорогу они были только вчетвером: Бьодон, Шейн и королевская пара.
За ответами на такие странности Шейн отправился к королеве Ньюнис и застал ее с бокалом белого вина у камина.
«Не рановато ли?» - удивился Шейн.
- Доброе утро, крестный, - сказала она, расплываясь в улыбке.
Шейн сразу понял: Ньюнис сильно не трезва. Да и вряд ли она вообще ложилась спать этой ночью. Понял он это по ее глупой пьяной улыбочке и «плавающему» взгляду.
- Моя тетушка передавала вам ласковый «привет»... Очень скучает по вашим тайным встречам! Вы же ее не забыли?
«И угораздило же меня однажды... Сколько лет прошло, а все приветы шлют...» - недовольно подумал Шейн.
За свои сорок пять лет он крестил кого-то всего однажды, и та девочка – двоюродная сестра Ньюнис от той самой тетки. Молодая вдова, которая в трудную минуту «попросила помочь ей найти утешение», после... э-э… «утешения», попросила стать крестным для ее маленькой дочери. Все это случилось как раз в тот год, когда Бернард и Ньюнис поженились.
Правильнее сказать из-за их свадьбы Шейн поехал на остров Листа, сопровождая короля Винсента и его сына, ну и… Однако как бы там ни было, крестный отец для кого-то Шейн очень ответственен и щедр. И эти его черты нравится королеве. И из-за этого она позволяла себе называть его «крестным», а иногда не стеснялась назвать его дядюшкой, намекая на то, что он обязан жениться на ее тетке.
«Ни за что!» - уверенно подумал он.
- У меня было слишком много самых разных тайных встреч. Всех не упомнить. А теперь и не до воспоминаний. Все-таки скоро моя свадьба.
- Так странно считать именно вас чьим-то женихом.
- Почему?
- Ой, вы же не серьезно задаете этот вопрос? Вы же самый известный распутник! Слава о вас ходит громче, чем о любом короле!
- Преувеличивают.
- «Преувеличивают», - передразнила его Ньюнис. - Зачем вы пришли, раз я все преувеличиваю?
- Что с ней случилось? Как София умерла?
- По слухам она перерезала себе вены в ванне, - пожал плечами Квентин. - Подробностями я не интересовался. Если это важно, могу отправить запрос к центральным псам, расследование вели они.
- Конечно, это важно, Квентин! Пусть немедленно приедет ваш дядя Вильям и все мне лично объяснит! И пусть захватит с собой того псооповца, который вел расследование. И только при них, смотри, псами их не назови. Это, в конце концов, неприлично!
- Мне можно, - хмыкнул Квентин. - Дядя на меня не ругается.
Шейн смерил его пронзительным взором и секретарь буркнул:
- Да, конечно, извините.
- Исполняй.
Секретарь поклонился и быстро ушел. Вот чего угодно Шейн ожидал от сегодняшнего дня, но уж точно не самоубийства первой подозреваемой.
Особенно в это не верилось, потому что подобный поступок один из самых страшных грехов для Долинных Простор. Тело самоубийцы просто сожгут, а пепел вместе с золой выбросят, как мусор. Семья погибшей не получит ровным счетом ничего для похорон. Да и вообще единственное, что они получат – это позор. И зачем же Софии идти на такой поступок? Что ее могло подтолкнуть?
Вильям Белая Птаха, глава центрального Подразделения Службы Охраны Общественного Порядка, а сокращенно ПСООП, из-за чего солдаты работающее в нем получили клички созвучные с этим сокращением - пес, и Боб Камрон, псооповец 8 ранга, появились в его кабинете через полчаса.
Шейн оценил такую скорость и выразил за это благодарность.
- Дело очень серьезное, - ответил Вильям. - Мы и так много времени потеряли, пока ждали возвращения короля. Хотели к нему с докладом идти. Но вы нас опередили.
- Расследование король поручил мне. Вот только начало у этой истории как мне кажется у нас с вами разное. Вы расследуете самоубийство и его причины. А я попытку отравления нашего правителя, где погибшая главная подозревая.
- Нет, - возразил Вильям, - мы расследуем одно и то же преступление. Разница лишь в том, что вы, сихит Шейн, не знаете причин, а мы не знали, что отравление удалось. И цель сменилась.
- Поясните мне все, - Шейн почувствовал, как голова пошла кругом.
В глубине души он надеялся, что честь элитного ордена из Лучезара задета не будет, и София все объяснит и докажет свою невиновность, но с каждой секундой эта надежда таяла.
- Боб, - кивнул сихит Вильям. - Расскажи подробности.
- Тело погибшей нашла горничная, служанка Дария, и охрана замка сразу же вызвала нас. Погибшая перерезала себе вены на руках в ванне - казалось бы, просто самоубийство, но обычно же как? Самоубийцы всегда оставляют записку, а на месте преступления ее не было. Это послужило мне звоночком. Что-то не так - сразу понял я. И при тщательном осмотре комнаты я обнаружил надпись написанную кровью на внутренней стороны ванны.
- И что было написано?
- "Королева Н...". Предположительно, погибшая хотела написать имя нашей королевы, но сил ей на это не хватило. Такое послание вызвало еще больше вопросов, и я с разрешения главы охраны замка, Тормунда Одихсона, изъял все личные вещи погибшей для изучения. Никаких дневников или записей она не вела. Единственное, что из записей мы нашли это книги с рецептами лекарств и ядов. Причем на тетради с этими записями стоит оттиск элитного ордена «Защитница». Я сделал запрос и узнал, что оказывается для защитниц нормально знать рецепты как и от каких-то общих лекарств, так и ядов. При этом слуги кухни замка рассказали, что поначалу милис София не стремилась готовить что-либо для своей госпожи. А в последнее время повадилась готовить какой-то йогурт с фруктами. Королева всегда его кушала, хвалила. Все слуги у Софии рецепт спрашивали, и та рассказывала, что у ее предыдущей хозяйки это была любимая еда. При дальнейшем расследовании в личных вещах был найден пузырек азгинского яда. И не знаю, как это объяснить, но как я уже сказал, при первом осмотре места самоубийства я не нашел никаких прощальных записок, а вот когда я еще раз решил осмотреться, проверить вдруг что опустил, записка нашлась под ванной. Как она туда упала - не знаю. Лежала так, что не заметить ее было трудно, и почему в первый раз я ее не увидел - для меня загадка.
«Ньюнис ненавидела Софию, даже убить ее пыталась. Но, несмотря на это, все-таки кушала ее йогурт и не боялась ничего? - подумал Шейн, но промолчал. – А почему мне она говорила другое?»
- Просто внимательность на нуле, - заворчал сихит Вильям. - Решил изначально, что простое самоубийство, и расследовать не надо, вот и пропустил важнейшую улику.
- Я смотрел под ванну сразу... - забурчал себе под нос псооповец, но под сердитым взглядом начальника предпочел сменить тему. - В записке сказано, что погибшая влюблена в короля. И из-за своей большой и чистой любви хочет освободить Его Величество от нежеланных для него уз. В записке так же указано, что она приготовила яд для королевы и отнесла его ей на стол. И так как теперь ее, Софии, цель выполнена, жить ей больше не для чего. Ну это если кратко... Так-то письмо на два листа, большая ода в честь любви к королю. Но мы решили, что убийство не увенчалось успехом, так как слуги видели королеву утром во время уезда в полном здравии, а то что в итоге отравили короля, нам и в голову не пришло.
- Королева в тот вечер ничего не ела. А вот Его Величество захотел попробовать тот самый йогурт, который готовила София, - мрачно ответил Шейн. - Но из-за азгинского яда я решил, что убийцы наши лютые враги. А тут...
С первого же дня приезда Йорис чувствовала себя не очень хорошо. И она сама не могла понять причину, почему болит все тело. Было настолько плохо, словно она попала под колеса паромобиля, но ничего подобного с ней не происходило. И что самое обидное, какие бы обезболивающие настойки она не пила – ничего не помогало.
Самочувствие ее улучшилось так же резко. Просто внезапно, как все началось, так и прекратилось. Йорис с Мавен долго думали да гадали, на что именно списать этот странный феномен, но ничего толкового не придумали. Лишь братец подкинул мысль:
- Это у тебя организм не смог сразу пережить такое счастье, что папочка больше не будет тебя угнетать.
Понятное дело, что это все шуточки, но только так Йорис и смогла все объяснить. В любом случае боли прошли, и жизнь наладилась. Все стало прекрасно во всех смыслах! Оказывается, жизнь удивительная штука, если рядом нет отца, который только умеет, что терроризировать ее.
Так она думала первый день, как ей стало лучше и, может, на второй, но уж точно не на третий, когда вместе с Мавен обследовала дом своего жениха и, проходя мимо кабинета хозяина дома, услышала стоны прелюбодеяния. Такие стоны ни с какими другими не спутаешь…
В первый раз Йорис убежала, не найдя в себе сил войти в кабинет и устроить скандал. Во второй раз, когда на следующий же день все повторилось, только уже не у кабинета, а возле библиотеки, ее отговорила войти Мавен, сказав:
- Сихит Шейн наказывает тебя. Не ведись. Он же только и жаждет твоей истерики.
- И я должна терпеть его измены в родном же доме?
- Это не твой дом. Не твой супруг. Даже не жених. Ты сама не один раз это говорила. А теперь... Это, - Мавен кивнула на дверь, - месть. Терпи или попадись в его ловушку.
И Йорис терпела. Весь дом, казалось, пронизан похотью Шейна, то со служанками, то с какими-то девками из борделей, а она терпела. Казалось, что она их даже за стенкой собственной комнаты слышит! И все же... Йорис терпела. Невыносимо было, но она молчала.
Терпеть тяжело, а вот молчать труда не составило, ведь лично она с «женишком» не встречалась. Шейн приезжал только, чтоб мучить ее, и один единственный раз, когда она его видела – он уезжал на лошади прочь.
Не выдержав, на следующий же день Йорис в королевском замке направилась к Шейну в кабинет. Встретилась там с его вежливым и тактичным секретарем, поговорила с ним, а что делал сам жених? Он в своем кабинете вновь прелюбодействовал с какой-то громко стонущей девкой!
«Мало ему дома, он еще и на работе распутничает! Вот же лошадиное здоровье!» - злилась она.
Из-за всех этих переживаний Йорис не могла сосредоточиться на учебе. Она так хотела продлить свою лицензию в столице! А в итоге все, о чем она думала – это о количестве измен жениха. И ее в принципе не заботило, что она сама же любому, кто спросит, двести раз скажет, что нет у нее жениха и быть не может!
А любопытные находились. Стоило ей появиться в кабинете брата, как Бьодон куда-то убегал по бесконечным делам, оставляя ее одну. И тут же появлялись какие-то дамочки, которые не следя за речью, рассказывали, что ей, Йорис, не место рядом с таким мужчиной, как сихит Шейн; что она деревенщина, не приспособленная к жизни в столице. Если бы не Мавен, Йорис даже не представляла себе, как она отбивалась бы от всех этих женщин! И каждый день находилась новенькая, которая с превеликим удовольствием мотала ей нервы.
Больше всего было обидно, когда одна из этих дамочек раскритиковала не только ее саму: внешность, одежду, манеры, но и затронула ее родителей. О своей родной матери Йорис в принципе не переносила никаких высказываний, а от подобных гостей и подавно. А потому не сдержалась и влепила обидчице пощечину со всего размаху. Гостья такого не ожидала и упала на пол. Смотрела на Йорис ошарашено, словно перед ней сам дьявол стоял.
- Еще раз вы сюда придете, еще раз вы посмеете сказать мне хоть одно дурное слово, и я сотру вас в порошок. Вы меня поняли? - зловеще прошипела Йори.
- Да... - испуганно пискнула нахалка.
- И передайте это всем своим подружкам. Если хоть одна заявится – я за себя не ручаюсь. Понятно?
- Да...
- А теперь вон! И не смейте показываться мне на глаза!
И... На следующий же день пришла новенькая, только уже с переживаниями за несчастную Йорис и какой ненадежный супруг ей достался. Выяснилось, что у жениха по любовнице в каждом селе по три штуки минимум. Коллекционер – так она его прозвала.
И вот как здесь на учебе сосредоточиться? Чтоб продлить лицензию нужно сдать восемь экзаменов! Три месяца давалось на подготовку, а после восемь экзаменов, где у самого легкого тридцать семь билетов по четыре вопроса! Но... Это всемирная история, а стало быть четыре вопроса – это, при невезении, которым Йорис обладала, о четырех разных стран. И неважно, если сдашь биологию, изготовление лекарств, траволечение, психологию, терминологию, ведение врачебной документации и законоведенье. Важно: если завалишь любой экзамен, хоть один, то лицензию в Совете Высшей Медицины не продлят!
Дома все было так просто. Ее уже в их университете знают, и поставили б галочки в продлении самого важного в ее работе документа просто за одну явку! Но спасибо отцу - ее выгоняли из аудитории сразу же, стоило ей переступить порог.
Шейн забрал из какого-то особняка свою невесту. Заперто там было, открыто ли – вообще не важно. Он пришел за своей невестой, и ни что не будет стоять у него на пути. Но он знал, что своим поведением напугал ее, а потому решил отвезти Йорис не к себе домой, а в королевский замок. Он же обещал показать ей свой кабинет, вот и покажет заодно.
По пути Йорис немного успокоилась, не дрожала больше как осиновый листочек в холодную погоду, а к моменту как приехали, даже позволила себе легкую улыбку, когда он помог ей слезть с лошади. Пока вел ее в свой кабинет, Шейн крепко держал ее за руку, сжимая в своих руках ее хрупкую ладошку, и крепко не потому что боялся, что она убежит, а чтоб подчеркнуть – это его невеста. И знатные дамочки, мимо которых они прошли, проводили их такими горячими взорами, что удивительно как они с Йорис до его кабинета дошли и не сгорели заживо, ибо вот настолько горячи были их взгляды!
- Сихит Шейн, мит Йорис, - Квентин при виде них подскочил с места. - Добрый день! Рад снова видеть вас, мит Йорис. Сихит Шейн, будут ли у вас поручения для меня?
- Расскажите мне о случае, когда моя невеста приходила ко мне в первый раз.
Шейн почувствовал, как рука девушки в его ладони попыталась резко выдернуться, но Шейн лишь крепче сжал. Нет, не отпустит. Она должна услышать.
- Так это... - смутился Квентин. - Видите ли... Это моя вина по большей части. Простите, пожалуйста, я не досмотрел.
- Кто был в кабинете, когда приходила моя невеста? - чуть ли не по слогам спросил Шейн.
- Как выяснилось намного позже, когда мит Йорис уже ушла, в кабинете был сит Бьодон, с девушкой. Но я не знал, что там он, я как и мит Йорис с милис Мавен, решил, что там вы, сихит Шейн, - виновато опустив голову, сказал Квентин.
- Он и здесь наследил?! - удивленно уставилась Йорис на секретаря.
- И как он это объяснил? - спросил Шейн.
- Сказал, что вы ему разрешили, а я не рискнул у вас уточнить... Но теперь вижу, что зря.
- Еще раз он сюда заявится – за решетку его посадишь, как за попытку выкрасть государственные тайны. Понятно?
- Да, сихит Шейн, как прикажите. Он и в первый раз случайно умудрился залезть. Я на минутку в туалет всего лишь отошел, срочно и внезапно вдруг понадобилось, а возвращаюсь и тут такое...
- Срочно и внезапно плохо стало? - прошипела Йорис. - А вы перед этим ничего не пили или ели? Может, мой брат вам что-то давал?
- Ммм... - удивленно посмотрел на нее Квентин. - Он заходил за час до этого... Угостил меня выпечкой. Но... Вы же не думаете, что...
- Я его убью, - прошипела Йорис и вновь попыталась вырваться и умчаться, но Шейн не позволил ей этого.
- Белье в моем кабинете после этого ведь меняли?
- Да, конечно, я распорядился, чтоб ваш кабинет вычистили и проветрили сразу же после его выходки! - заверил Квентин, выглядел он, как и Шейн с Йорис довольно разозлено.
- Подай нам чай и что-нибудь к нему, - уводя Йорис в кабинет, приказал Шейн.
- Разумеется, все оформлю в лучшем виде.
- Сихит Шейн не надо меня удерживать! Я убью этого негодяя! - гневно выпалила Йорис, сразу же как только закрылась за ними дверь.
- Он уже свое получил, - хмыкнул Шейн, любуясь маленькой злобной бестией. - Можете в этом не сомневаться.
- Так это он от вас получил! А я хочу от себя добавить! - злилась она, не находя себе места в просторном кабинете. Ходила то вперед-назад, то круги по комнате наворачивала, как юла.
- Я б на это посмотрел, - ответил Шейн и, внезапно для Йори, поймав ее в свои объятья, с жадностью впился в ее губы.
Целовал и наблюдал. Девочка растерялась сначала, а после крепче прижалась к нему. Сама, удобно обвила его шею худыми ручками, а ему ж только это и надо. Покрепче, понадежнее, ее обнял и к себе прижал. Вчера ночью их прервали, а сейчас никто не помешает довести дело до ума.
Он все ждал, когда ее волосы вновь запылают, когда можно будет окунуться в ее пламенность и почувствовать то невероятное ощущение, которое он испытал вчера, но она, отвечая на каждый его поцелуй, оставалась обычной рыжулькой. А хотелось... Так хотелось большего!
Смелее сжав девушку в своих объятьях, Шейн проводил ее до ближайшего диванчика у камина. Сам сел и ее к себе на коленки удобно разместил. Здесь и сейчас – он твердо это знал, именно здесь и сейчас эта рыжая бестия покорится ему...
Сначала он задался целью избавиться от шарфика на ее тоненькой шее. Женская мода, а главное порядки, диктовали, чтоб женская шейка всегда была чем-то прикрыта. Высоким горлышком блузки или же специальным шарфиком, если блузка более свободного кроя. Лишь на балах допускаются в вечерних туалетах не закрывать шею, и то у девушки обязательно должна быть шаль! А в повседневности, при необходимости в наряде, без шарфика могли позволить себе ходить разве, что девицы легкого поведения, и то лишь в борделе, а выходя на улицу, любая женщина от мит до амилис надевала шарфик. И снять его не так-то уж и просто. Носят же его, обмотав шейку раза два минимум, это уже кому как удобно.
Шейн наметил, где у Йорис защелка-крючок на шарфике и, целуя невесту, он улучил момент и расстегнул, и вот же удача! Шарфик надет самый маленький, всего на один оборот, и кончики его прятались на груди девушки под блузкой. Стоило только от него избавиться, как его взору открылся вид на обнаженную шею, ключицу и чуть-чуть груди.
Страшно быть пленницей, но Катарина бояться не должна. Монахов все и каждый должен почитать и уважать, вне зависимости от веры, которой он служит. А азгинцы и долинники чтят единую веру в Бога, который создал их всех, в Хранителя Земли, Воды, Огня и Воздуха – Хранителя Всего Живого.
- Все мы под единым Небом ходим, - сложив руки на груди лодочкой, зашептала принцесса. - Все единой Землей сыты. Все единым воздухом дышим. И все мы единым Огнем согреты. А значит все мы – едины. Одно целое, одно святое. Святость Его – Царя Небесного, и детей его Ангелов Защитников.
Молитва успокаивала, но пробормотать ее самой себе пришлось раз десять, прежде чем подействовало. Вот писала же отцу: ну не нужна ей охрана! В одиночку путешествовать проще: ни сопровождение ей не нужно, ни чтоб старший брат ее встречал на границе. Все это лишнее! Все это привлекает внимание, и что в итоге? Она права оказалась. Она, а не любящий ее папочка, трясущейся над ней, как будто она младенчик годоваленький.
Но Катарина понимала поведение отца: Царь Карло III первый за всю историю их семьи, у кого двенадцать детей от разных женщин. И папа всех своих детей любит горячо: и ее, Катарину, и ее сестер, и братьев. За каждого переживает, каждый для него любимчик. А за нее, Катарину, за самую младшую, переживает особенно, потому что учится далеко, оторванной из-за трехлетней войны оказалась. Извелся весь, бедный, повидать ее хотел, домой забрать. Обезопасить старался, и сам от волнения не понимал, как переусердствует, забывая о своих же правилах маскировки.
Катарина сколько себя помнила всегда жила под именем Эрин. В юности играла роль чтеца для одной богатой амилис, а после – по легенде, которую папа для нее создал – внучка богатой амилис уехала в школу Тонолука, и чтец Эрин отправилась туда же, как служанка молодой мит. Однако в школе Тонолука не приемлют слуг у своих учениц – каждая сама за себя. И внучка амилис уехала, а Эрин осталась учиться, потому что это было ее мечтой.
Катарине легко было жить простой девушкой по имени Эрин. Ей это даже нравилось. Домой возвращаться и становиться принцессой казалось каким-то неправильным. Она чувствовала себя Эрин, а Катарина – для нее как будто чужой человек.
А теперь она в плену короля Бернарда, которого убедить не казнить ее оказалось очень сложно. Для него нет разницы принцесса она, обычная девушка или монахиня. Она ему враг, просто потому что относится к семье царя Карла III и только за это он готов ее казнить.
Богохульник!
Сколько угодно она может быть дочерью его врага, но в первую очередь она служитель древнего храма! И он не имеет права даже косо смотреть на нее, что уж говорить о казни? И все же писания гласят: страдания и лишения, и даже смерть, часть пути. Куда бы судьба ни вела – иди. И если судьба велит умереть – умри. Все это Божий замысел, любое событие ведет к следующему. Все связано!
И если уж Катарину казнят, значит, так должно быть ради высшего блага. Вот только Катарину не жаль – монахиня ее не знала, чтоб сожалеть о ней. А Эрин...
Эрин так хотела жить!
- Все мы под единым Небом ходим, - вновь зашептала она. - Все единой Землей сыты. Все единым Воздухом дышим. И все мы единым Огнем согреты. А значит все мы – едины. Одно целое, одно святое.
- Помогает? - вдруг услышала она голос.
Она даже не услышала, как тихо Бернард вошел и остановился у двери.
Она раньше, до приезда в столицу севера, его никогда не видела, и всегда думала, что вот настолько близко друг к другу им никогда не быть. Белокурый, стройный, с холодным взглядом, как будто пепел серые его глаза. Она не особенно раньше смотрела на мужчин, не заглядывалась на них, не испытывала раньше влечения и желания восхищаться мужской красотой. Ее работа была выслушивать исповеди, грехи отпускать или помогать успокоиться, если на сердце прихожанина печаль тяжелая лежит. Но никогда она мужчин не рассматривала, никогда не оценивала красивы ли, складен ли, и безразличен был цвет их глаз. А здесь и сейчас почему все иначе? Сама не знала.
- Успокаивает, - ответила она. - Вы долго шли ко мне.
- Укор? - засмеялся Его Величество Бернард.
- Страх за жизнь трех девушек.
- Пока с ними все в порядке. Не переживайте... Э... Скажите, как мне лучше к вам обращаться? Эрин или Катарина?
Она и сама к решению не пришла единому, а тут он еще спрашивает. Как издевается.
- Как вы узнали?
- Ваши подруги вас сдали. Вообще все рассказали. И я знаю, что вы не приказывали им так поступать. Они сдали вас, потому что своя жизнь дороже.
- Их можно понять. Я их ни в чем не виню. Пока в их шкуру не войдешь, не узнаешь, какого это быть приговоренной к казни всего лишь за то, что служишь дочке своего царя.
- Возможно и так. И все же о верности забывать нельзя. Ненадежную охрану вам дали. Почему никого из ордена «Защитница» рядом с вами не было?
- Лишнее это. Мне не нужна охрана. Если б я одна домой возвращалась, спокойно добралась бы. Без приключений.
- Вполне возможно, - кивнул король Бернард, усаживаясь за стол, за которым она сидела, напротив нее. - Но тогда мы б с вами не встретились. И я бы не узнал ничего о том, что вам известно о моем отце.
- Тоже верно, - кивнула Катарина, все же она решила быть принцессой своего народа. Все равно монахиню в ней не видят. Лишь врага.
- Да куда ж я ее дела-то? - Йорис рылась в своих тетрадях и книгах в кабинете.
Пропал ее журнал с заметками по вкусовым определениям самых разных ядов. Уж сколько она их в жизни перепробовала, не сосчитать! Иногда специально, из любопытства, чтоб ощутить вкус и на себе испытать первые действия – и как же часто она получала нагоняй за это от отца…
И все же ее тетрадь содержала самые важные сведенья для курса, там все знания, которые Йорис копила годами с тех пор, как осознала свои способности, и вот... Тетрадь пропала! Она просто пропала!
- Кто заходил в мой кабинет? - зарычала она в голос, что было сил.
- За последнюю неделю только твой брат, - услышала она испуганный писк со стороны окна, и обернулась.
Мавен голову сжала в плечи от ее неожиданного рыка.
- Но в тот же миг он был пойман...
- Это когда он Мурзиком пришел?
- Ну да...
Йорис задумалась. Тогда именно в той тетради она нашла решение, как очистить лицо брата от одного из древесных ядов, а после... После... Хм... А после этой тетради она и не видела больше, а Бьодон признался, что разукрасил так Шейн не только его.
- Бьодон... - прорычала Йорис. - Как же ты напрашиваешься!
- Мы едем в замок? - отчего-то воодушевилась Мавен.
- Да, а что? У тебя там дела?
- Я ищу словарь по солойскому языку. Ни в одной библиотеке его нет, даже в академической. А в центральной мне сказали, что Великие Гнезда уже давно отменили мелкие наречия в своей стране, оставив лишь один единственный главный язык. Это же не может быть правдой! Солойки птички певчие, любимые мои, есть. Поместье Солойка есть. Народ там веками живет и говорит на своем языке, и что? Его вот просто взяли и отменили? Да ну... Просто библиотеки Долинного Простора не укомплектованы, как положено, а отмахиваются нелепыми сказочками. Ну не так разве?
- Не... Ну так если подумать действительно нелепо звучит, но это правда.
- В смысле?
- Лет десять назад это было. Великие Гнезда самые большие земли на всем континенте и наречий у них больше, чем у всех остальных стран. Хранителю Акдару это надоело, и он отменил все, кроме самого главного - орлиного, и обязал всех своих граждан говорить лишь на одном языке. Даже велел уничтожить все словари и книги на других птичьих языках.
- Но зачем?
- Не знаю, но я решила, что это из-за того, что он старенький совсем, забывать стал. А чтоб не выглядеть со своим народом совсем уж того, выдал вот такой указ. А народ и не жаловался. Так что вряд ли ты найдешь хоть где-нибудь словарь по-солойскому.
- А ты его не знаешь случайно?
- Ты издеваешься? Моя голова с трудом вмещает все исторические даты, а ты хочешь, чтоб я еще и все языки знала? Да еще и отмененные? Да сейчас... Уже бегу, теряя шарфик.
- Вот же... - вздохнула Мавен.
- А к бывшему возлюбленному обратиться не хочешь?
- Ты вроде только что брата ругала, не? Что такое? Прошло уже все? – мгновенно Мавен сменила тему.
- Нет, я его все-таки закопаю. Вот знаешь добрая я слишком. Чуть что не так только грожусь, типа вот это сделаю, то натворю, и при этом ничего толком не делаю. Так вот с братом пора менять. Брата надо наказать по жесткому. Думаю вот как... Поехали во дворец.
- Уже придумала? Так быстро? – удивилась Мавен.
- Нет, но на месте это будет проще.
По дороге Йорис решила разузнать, зачем вдруг ее защитнице понадобился словарь по забытому языку, но Мавен особо в подробности не давалась. Секреты... Йорис это не понравилось. Йорис сама вся как на ладони для защитницы, ничего не скрывала, а Мавен? На пустом месте секрет! Вот почему нельзя сказать? Что она скрывает? Хм...
Не успела Йорис в замке появиться, как первым делом наткнулась на местных знатных дам, которые немало потрепали ей нервы. Они тут же начали шушукаться, а одна из них, самая молоденькая на вид, так и во все сразу же куда-то убежала. Йорис даже здороваться с ними не стала. Прошло то время, когда она старалась быть вежливой. К черту вежливость! Они все равно этого не ценят.
Брата на месте не оказалось, зато свою тетрадь она нашла сразу же. Братец и не то чтобы сильно старался спрятать, лежит себе тетрадь спокойно на его столе, хозяйку ждет. Но мало просто забрать ее, надо ж отомстить!
В кабинет вдруг открылась дверь и появилась очередная милис, в платье с грудью навыкат. Странная мода Долинного Простора, однако, кругом все женщины должны шарфики носить, а здесь какая-то расфуфыренная мадам щеголяет с грудью навыкат... А... Нет, вон шарфик из ее крохотной сумочки-мешочка торчит, но зачем она его сняла прежде чем сюда зайти? Чтоб подчеркнуть какая огромная у нее грудь? И чтобы Йорис ощутила себя на ее фоне серой мышью? Пф... Может у нее фигурка и маленькая со всех сторон, да грубости на трех пьяниц соберется!
- И что это за шлюхенция позволила себе ворваться в кабинет доктора?
- А…? - неизвестная милис пятнами красными покрылась из-за ее слов.
- О, еще и глухая?.. Ну да в вашем возрасте достопочтенная амилис, разумеется, больше надо отдыхать. Я вам сейчас успокоительное одно выпишу, от него правда понос открыться может, если с дозой напортачить, но ничего... Вам это даже полезно!
- Не раздражай меня больше, чем уже есть, понял?
- Йори, я не разрешал тебе уходить!
- А я не помню, чтоб спрашивала!
Йорис огляделась по сторонам: увидела своего жениха, резвившегося с гончими псами; на Люциуса Даборша, который стоял рядом с Шейном и хохотал с него; на лошадей и паромобили, которые подготовили для отправки; на слуг и егерей, которые будут сопровождать их на охоте; Мавен, которая топталась рядом с ней. Вроде все на месте. Кого ждут? Ах да... Короля и королеву! Они должны отправиться первыми и открыть сезон охоты.
Холодно кстати... Но снега нет еще, да и осень еще не закончилась. Солнышко светит, правда не греет. Йорис хотелось в объятья жениха, который с легкостью согреет ее в своих лапищах, и она уже сделала шаг в его сторону, как Бьодон вновь, в третий раз за это утро, преградил ей дорогу.
- Из-за твоей выходки меня чуть не посадили!
- Так не посадили же. Чего ты ноешь, как девчонка? – меланхолично пожала она плечами.
- Что я такого сделал? Чем заслужил такое пренебрежение?
- Как вернемся домой, я список составлю. Мавен, напомни мне потом.
- Хорошо, - кивнула защитница. - Как прикажите.
- Ну извини, что я вел себя как засранец и заставил думать, что тебе жених изменяет. Мне, правда, стыдно, Йорис, - взмолился Бьодон. - Давай уже мириться.
- Ну и зачем мне это? Чтоб потом нож в спину очередной получить? Спасибо, обойдусь, - высокомерно бросила она.
- То есть сейчас ты вспоминаешь только плохое? А сколько я хорошего для тебя сделал? Все забылось? - разозлился Бьодон.
- Я ж не виновата, что твои дурные поступки перекрыли хорошие, - пожала плечами Йорис. - А уж все знают: что посеешь – то и пожнешь. Старая истина мудростью делится.
- Твои выходки с лихвой перекрывают любые мои!
- Не, я так не думаю. Я вообще не понимаю тебя, чтоб ты знал. Такая карьера, такие возможности... На расстоянии ты казался мне эталоном успеха, а как вблизи посмотрела – так одно разочарование. Из пациентов – никого. За год спасенных жизней ноль. Только и можешь, что по бабам бегать. Тебя этому учил отец, училища, академия?.. Вообще не понимаю, за какие заслуги ты стал королевским лекарем. Бездарь и лентяй, вот ты кто! Ах да... Еще постаскун. Неверно тебя Мурзиком обозвали, я б другое слово придумала.
- Ах вот как... – по-настоящему обиделся брат, Йорис от души постаралась его обидеть. - Я посмотрю, как с тобой жизнь по играется, когда отец тебя из завещания вычеркнет, а твой женишок попользуется и бросит. К кому ты тогда за помощью обратишься, а? Ах да... Ты ж жениха на расстоянии держишь, вся такая невинная и непорочная, ага, а по борделям шлялась раньше не меньше моего. Отец вроде как-то даже с дома лишь за это тебя выгнать хотел, не так ли? Ты ж так ему нашу матушку родную напоминаешь!..
- Даже не смей... - прошипела Йорис.
- Не сметь что? Говорить правду? Тебе же можно, а почему мне нельзя, а? Или правда больно колется? Так это да, не без этого. Привыкай, сестренка... Ах да, ты ж наш славный клан покинуть хочешь. Мне уже можно считать тебя посторонним человеком, не так ли? С радостью теперь так и буду делать!
Бьодон резко развернулся и ушел, радовало только то, что их очередную перепалку слышала лишь Мавен. Ей не привыкать, но все равно неприятно...
- Извини, что постоянно становишься свидетелем наших драм. Представляю, как тебе это надоело...
- На самом деле мне льстит доверие, - честно призналась Мавен.
- Какое доверие? - не поняла Йорис.
- Многие знатные люди не замечают слуг в упор. Они видят лишь антураж. Но клан Огненногривых не такой. Это касается не только вас или вашего брата, абсолютно вся ваша семья такая. Вы все будете говорить что-то личное только перед теми, кому безоговорочно доверяете, либо попросите уйти. Вы нас, слуг, видите всегда и везде. И это приятно.
- Честно сказать никогда об этом не думала... - призналась Йорис. - Но мы такие, наверное, потому что в каком-то смысле мы тоже слуги. Мы доктора, и мы служим любому кто обратится к нам за помощью. И бывает, что и нас принимают всего лишь как за мебель, антураж, как ты выразилась... Я замерзла, - призналась Йорис. - Пойду к Шейну. Он меня обнимет и все печали, как рукой снимет. А еще и согреваюсь. Ну, просто универсальный мужчина.
Мавен засмеялась на такие изречения, но, как и всегда, отправилась следом. Любимый жених, как только Йорис появилась, мгновенно забыл о собаках, но Йори и сама была не против побаловаться с красивыми гончими с шерсткой орехового оттенка. Она сомневалась в породе, но точно знала, что таких собак используют на охоте.
- Когда мы поженимся, предлагаю завести такую же ораву собачек, только домашних. Ты вон как с ними отлично ладишь, - улыбнулась Йорис.
- Отличная идея, - ответил с улыбкой Шейн, обнимая ее.
- А мне всегда казалось, что ты, Шейн, больше кошатник, - усмехнулся Люци, вежливо улыбающийся Йори.
- С чего бы это? Что во мне выдает кошатника?
- Не знаю... Но что-то определенно есть.
- Такой же красивый, как любой кот! И ласковый, - нашла ответ Йорис, за что ее мгновенно поцеловали в щеку под веселые смешки.