Жаркое солнце пробивалось сквозь офисные жалюзи и грело так, что бумаги, раскиданные на Юлькином рабочем столе, вот-вот могли задымиться. В последнее время даже солнце было против нее, словно долбаная карма и с небом сговорилась. Однако Юлька с нетерпением ждала этой жары. В редакции уже несколько недель ходили слухи о крутой командировке — Сочи, теплое море, открытые ко всему приезжему незагорелому телу парни, репортажи о курортной жизни, интервью с местными мажорами. Сверху во все медиа спустили директиву — развивать направления отпуска в регионах, и местные редакции зашевелились. Юлька, которая без малого считала себя лучшим мультимедийщиком среди прочих, уже представляла, как будет фотографировать бирюзовую воду и верстать материалы для сайта, сидя в шезлонге с коктейлем в руке.
— Зайди, пожалуйста, — прервало ее мечтания внезапное уведомление от главного в чате.
Вот оно! Наконец-то, после трех лет беспросветного проходняка, Юлю ждет работа, которую хотя бы легко превратить в отпуск. Она поднялся и, с трудом скрывая легкий нервяк, направилась к кабинету главного редактора. За громоздким дубовым столом сидел босс — Попов Виктор Иванович, всегда серьезный и с видом человека, способного одним взглядом обрушить на тебя все тяготы мира. Все боялись его, но уважали, потому что босс никогда и ни в чем не ошибался.
— Привет, Юля, присаживайся, — сказал он, не отрываясь от бумаг. — У меня для тебя особое задание есть.
Юлька уже мысленно праздновала победу. «Сочи, вот оно!» — мелькнула шальная догадка, когда она опустился в кресло напротив. Едва сдержалась, чтобы не потереть ладошки. Но следующие слова Виктора Ивановича сдули всю радость предвкушения.
— У нас тут интересная история появилась. Недалеко от села Лиховка стоит заброшенный храм, говорят, чудодейственный. Туда якобы приезжают люди со всей области и даже страны — исцеляться. Материала в сети по нему нет, так что поедешь туда, собирать.
Юля, преодолев первый шок, резко нахмурилась:
— В Лиховку? Это где-то в двух шагах от задницы мира? — голос чуть дрогнул в неприкрытом сарказме, и плевать в этот момент хотелось на реакцию босса. — А как же Сочи? Виктор Иванович, мне же обещали там большой проект!
Виктор Иванович усмехнулся, будто говорил с капризным ребенком.
— Никто тебе ничего не обещал. В Сочи отправили Глеба. Ты ведь знаешь, ему нужна эта командировка, он полгода провел в полярной ночи. Не посылать же туда девочку, завянешь. Да и материал по храму не хуже. Тема свежая, народ такое любит — мистические места, загадки. Это твой шанс, Юль. Возьмешь с собой камеру, ноутбук, платьице в горошек — и смотаешься на лето.
Кажется, Виктора Ивановича даже забавляло подобное решение: отправить самую продвинутую, модную, молодую и хваткую Юльку в жопу мира, в раздолбанный храм, в деревню, где ее с порога должны святой водой ошпарить за одну только синюю тушь.
— На все три месяца?! — переспросила Юля, не веря своим ушам. — Да я там сдохну, я в пригороде-то толком ни разу не жила!
— Справишься, ты же у нас деловая! — крякнул босс. — Местные про это место болтать не любят, надо сначала втереться к ним в доверие. Ты это умеешь. Мне важен результат и годный материал. А это задание как раз для тебя, потому что ты городская. Посмотришь на глушь глазами человека, который ни разу курицу не доил. Или отказываешься?
Юля замолчала. Она мечтала расхаживать по пляжам в красивом белоснежном купальнике, пускай не Турции или Эмиратов, но Сочи — тоже неплохо. А теперь, вместо солнечного курорта, ей предстояло отправиться в заброшенное село на поиски каких-то развалин! Ну и плевать, решила она. Что она, не утрет нос Глебу и не докажет боссу, что способна на любую задачу? Может, в следующий раз и в полярную ночь пошлет, главное, чтобы не на три буквы. Может, перестанет в ней видеть беспомощную девочку. И потом, ей все-таки нужны были деньги. Недавнее расставание с Максом и переезд на отдельную квартиру, за которую нужно теперь отдавать ползарплаты, выбили из колеи, и она чувствовала себя разбитой и брошенной разведенкой, благо, без прицепа. Отказ от работы — не лучшая идея в таком положении.
— Нет, — тяжело вздохнула Юлька. — Я не отказываюсь. Но, вот честно, Виктор Иваныч, это последнее, о чем я мечтала.
— Я знаю, моя хорошая, — босс поднял на нее сочувствующие глаза. Похоже, излить ему душу на недавнем корпоративе было самым опрометчивым поступком за все ее двадцать семь лет жизни. Нет, Виктор Иванович был слишком взрослый и порядочный, к молоденьким девчонкам-стажеркам не лез, а к Юле почему-то относился по-отечески, как к непутевой дочери. Это и бесило. Вот и сейчас он сказал строго, будто отчитывал ее за капризы: — Придется сжать булки, Юль. Бери задание, командировочные там хорошие будут, и не ной.
Выйдя из кабинета, Юля буквально скрипела зубами от досады. «Чёртова Лиховка!» — думала она, забрасывая в чемодан поверх горы одежды и косметики ноутбук и старую камеру, которая давно нуждалась в замене. Она уже представлял, как пыльная дорога приведет ее в деревню, где из развлечений — только облезлые дома и такие же потрепанные жизнью люди, а еще этот храм, о котором все молчат и мало кто знает, что вообще за чертовщина там происходит. Может, были б там какие жертвоприношения, культисты — и то б интереснее стало. В чудодейственную силу молитв и святых мест как-то совсем не верилось.
И все-таки смириться с тем, что придется провести лето вдали от цивилизации, было тяжело. Сейчас она могла бы собираться к тёплому морю, наслаждаться ночными прогулками по набережной и забывать о неудачных отношениях в объятиях какого-нибудь курортного приключения. Вместо этого — пыльные деревенские дороги, пустые поля и старый храм, где, как ей сказали, можно «найти чудо». Какая ирония: ее собственная жизнь была так далека от чудес. Макс захотел открытых отношений, когда они прожили почти два года вместе, как раз летом собирались праздновать. Макс был серьезным, немного старше Юли, любил качаться и сушиться до потери пульса, а в перерывах между походами в зал любил секс. Юля секс любила чуть меньше — у нее либидо так сильно на гормонах выкручивалось только в определенные дни, а не каждый — но она любила Макса. Честно, ждала уже кольца, предложения, каждый раз, если куда-то собирались, в голове мелькала мысль - вот оно! Сегодня! Но ни в Новый год, ни на четырнадцатое февраля надежды не оправдались. И только когда Юля узнала, что тот любит секс не только с ней, — насколько сильно ошибалась в своих надеждах. Это и стало последней каплей. Пришлось съехать, потому что квартира принадлежала теперь уже бывшему, а своей Юля так и не обзавелась. И теперь, похоже, придется снова искать жилье на осень — оплату трех месяцев пустующей съемной хаты она точно не потянет. Благо, не все вещи успела перевезти от сестры, ставшей временным складским буфером, а босс все-таки сжалился и начислил неплохие командировочные и договорился об аренде какого-то деревенского дома на отшибе. Юля решила так: как можно быстрее соберет материал и свалит оттуда на юга, тратить оставшиеся деньги и нежиться в теплом море, можно даже без лифчика. Эта мысль хоть немного позволяла держать позитивный настрой.
Юлька спрыгнула с электрички, этого скрипучего доисторического ящера, который тут же отполз от крохотной платформы, оставив ее одну посреди поля и полоски редких посадков. Ветер тянул в лицо холодные порывы, вокруг слышался лишь шорох кустов и далёкий лай собак. Юлька глянула на экран телефона: ну, хотя бы интернет есть, несмотря на то, что карта в гугле хоть и открывалась, но условная, без интерактивного маршрута. Станция была пустой, как и ожидалось. Единственный указатель «Лиховка — 2 км» висел криво, будто его никто не поправлял не то что годами — десятилетиями.
— Режим «колхозница» активирован, — со смешком, изображая робота, пробормотала Юлька. Потом закинула свой небольшой рюкзак за плечи и зашагала в сторону едва заметных крыш вдалеке, по узкой грунтовой дороге вниз, оглядываясь на редкие старые деревья и таща за собой тяжеленный дорожный чемодан. Через полчаса ходьбы, с каждой минутой всё больше костеря его застревающие колесики, Юлька наконец разглядела первый признак цивилизации — покосившиеся дома с облезлыми заборами. У одного из домов ржавела пыльная «Нива», а возле двух других — древние тракторы без колес. Вид у всего этого был более чем удручающий — никаких тебе атмосферных эстетик из сети, лишь тоска, упадок и ощущение, словно попала в далекое прошлое бабушки с дедом.
— Очуметь красота! — хмыкнула себе под нос Юля, стараясь сохранять позитивный настрой. Благо, здесь ее привычка озвучивать все свои мысли вслух никого бы не разозлила — деревня выглядела слегка безлюдно.
Однако, пройдя еще немного по проселочной дороге, она вышла на асфальтированную эдак в прошлом веке улицу, назвавшуюся Центральной. По бокам от нее располагались более приличные, даже свежевыкрашенные трехэтажные дома, а из дворов доносились звуки, означавшие, что жизнь здесь все-таки присутствует. В какой-то момент Юле даже показалось, что их чересчур много: собаки и кошки словно переругивались друг с другом, топоры стучали прямо по мозгам, а кузнечики и другая неведомая живность стрекотала так, что резало слух. Приложив ладонь ко лбу и понимая, что солнце успело неслабо нагреть голову, она натянула панамку и достала попить. Хотелось поскорее найти нужный дом и отдохнуть.
Дом, который ей нашел лично Виктор Иванович, стоял в самом конце деревни. Он выглядел ещё более ветхо, чем на фотографии: крыша местами прогнулась, окна оплела паутина, а входная дверь казалась такой тонкой, что её могло снести с первой же грозой, которые, судя по информации из сети, в Лиховке бывали постоянно, особенно в мае.
На мгновение Юля замерла: глаза вдруг резануло ярко-желтым, с минуту она щурилась на поляну из мелких солнечных одуванчиков, целиком покрывавших дорожку, что когда-то вела к дому. Они отражали свет, словно сами состояли из света. Сама не зная зачем, Юля быстро нашарила в рюкзаке камеру и сделала пару снимков и только потом толкнула скрипучую, заросшую вьюнком калитку и прошла по цветам до самого дома, где, поколебавшись, отперла замок.
Внутри пахло старостью — смесью затхлости, сырости и пыли. Полы стонали под ногами, обои кое-где давно облезли, а в углу над раковиной виднелся ржавый водонагреватель, как будто из другого века. Стол у окна тоже был покрыт толстым слоем пыли, а на единственной кровати в небольшой спальне осталась чужая сбившаяся в ком постель.
— Класс, — фыркнула Юлька, снимая рюкзак и устраивая его возле своего чемодана, у стены. — Придется еще и уборщицей поработать.
Через пару часов она уже натягивала на кровать чистую простыню и как-то устроила свои вещи. Разложила ноутбук на столе и, прикрывая рот, вытерла стол тряпкой, найденной в шкафу. Открыв окно, вдохнула свежий, пусть и немного душный воздух, стараясь не обращать внимания на общую ветхость дома. Стоило прибраться, и вроде бы даже стало уютнее. Оставалась лишь одна деталь: портреты древних людей на стене. Мужчина и женщина, с блеклыми от времени, выцветшими глазами, глядели на Юлю будто призраки, которых оставили сторожить эту развалюху.
— Пожалуй, вам пора отдохнуть, — сказала она, отцепляя их от стены и складывая в старое трюмо. Там же, в трюмо, обнаружилась связка ключей, и Юля отправилась выяснять, от чего.
Большой ключ подошел к двери сарая, но та поначалу не желала открываться. Она промучилась с замком долгую четверть часа, пока не сообразила, что нужно просто надавить, как на рычаг — и вуаля, жалобно скрипнув, сарай пустил Юлю внутрь. Там не нашлось ничего интересного: грабли, лопаты, ведра, какие-то еще приблуды для огорода, названий которых она не знала. А потом, уже развернувшись, заметила, как блеснули спицы велосипедного колеса под серой тряпкой. Велик, на удивление, оказался старым, но годным — нужно было лишь слегка подкачать шины. Юля даже загордилась собой: то, что она городская девчонка, еще не означало, что совсем уж беспомощная. Она, так-то, все детство на велике во дворе прогоняла.
После сарая разведка пришлась на другое строение, оказавшееся баней, которую Юля растапливать не умела, но решила позже поглядеть в интернете или попросить помощи местных. Пока что она не настолько сошла с ума, чтобы из одной жары тащиться в другую, в сто раз сильнее — когда надо будет погреет себе воды или в речке искупается. Она же здесь все равно ненадолго.
В доме имелся газ и холодный водопровод, правда, туалет все равно был на улице, но это не смутило настолько, насколько наверняка рассчитывал Виктор Иванович. Кого вообще можно сейчас удивить дыркой в полу? Тут полстраны так живет, подумала Юля. Разве что про запах можно целую статью написать — но и его все прекрасно знают, особенно по весне, когда даже в городах из прорванных труб вместе с талым снегом течет кое-что похуже собачьего. Правда, если не найдется других интересных тем для репортажа, то придется все-таки писать про то, как же хорошо в деревне летом. Деревне с таким негостеприимным названием…
Пообедав, Юля немного полистала ленту в телефоне и переоделась. Теперь настала пора познакомиться с местными. Натянув панамку как можно ниже на глаза и напялив черные солнцезащитные очки, она направилась в сторону центральной улицы. Между двумя трехэтажными домами, где имелись небольшой отделанный пластиковыми панелями магазинчик с почтой, которые, судя по табличке, работали «с утра до обеда», — ее внимание привлекли два дедушки, сидевшие на скамейке возле покосившегося забора. Они были заняты игрой в карты, но поочередно бросали на Юлю недоверчивые взгляды.
Еще немного Юля побродила по деревне, изучила улицы, сфоткала подранного, но довольного кота, гревшего свои шерстяные бока на послеобеденном солнце, потом вернулась в дом и остаток дня провела за уборкой, а вечером ее сморило. Она проснулась среди ночи от зловещего скрипа — сны ей тоже снились жутковатые, хотя сюжета она не запомнила. Вот еще не хватало фобию заработать на местных страшилках! Не маленькая же она, в конце концов. С колотящимся от страха сердцем проверила задвижку на двери, окна, вышла во двор, осмотрела калитку и вернулась в кровать. Оказалось, что скрипела старыми пружинами именно она. Юля улеглась поудобнее и постаралась больше не двигаться.
Утро выдалось теплым и солнечным, ароматы свежей травы и цветущих в саду яблонь наполнили дом мгновенно, стоило открыть окно. Вместе с ним, правда, залетели и сонные мухи, которых пришлось перебить тапком, чтобы не испортили своими грязными деревенскими лапами бутеры, которые Юля, между прочим, купила в элитном продуктовом на вокзале. Вообще ей неожиданно понравилась первая ночь в деревне: не считая странных снов, не было никаких прорезающих тишину ночных гонщиков на громких мотоциклах, никаких соседей, решивших вдруг спеть в караоке золотые хиты шансона… И никакого ощущения, что она сама пропускает очередную тусовку. Да здесь даже ресницы красить было незачем, не для местных же котов и собак с коровами стараться! Здесь, в Лиховке, время будто остановилось.
Размышляя о том, как лучше приступить к заданию, Юля решила осмотреть окрестности. В надежде самостоятельно найти загадочный разрушенный храм, о котором все пока молчали, она «одолжила» у хозяина дома тот старенький велосипед из сарая. Местные казались ей немногословными, а времени ждать, пока кто-то заговорит, не было — нужно пробовать действовать самой, иначе торчать ей безвылазно в этом Бермудаческом треугольнике все лето.
— Велосипед, похоже, папин ровесник, — хмыкнула Юля, осматривая свой скрипучий транспорт. — Но сойдет.
Она оттолкнулась ногой от земли и медленно покатилась по извилистой дорожке, уходящей в противоположную от железнодорожной станции сторону. Наконец деревня осталась позади, открывая перед ее взглядом широкий пологий берег, что тянулся вдоль блестящей воды. Речка. Юля уже находила ее на карте и даже взяла купальник. В горошек, как раз для деревни, подаренный сестрой на двадцать пять лет. Для нее Юля всегда оставалась «мелкой» — по росту, возрасту, и — Юля догадывалась — по развитию мозга, хотя конечно та ни разу не спалилась ни одним замечанием, все время соскальзывая на шутки. Легенду о своей недалекости Юле, как блондинке, поддерживать было лишь на руку, На вопрос о детях и тикающих часиках она обычно улыбалась, отпуская типичную шутку в духе: «Ищу папика. И для них, и для себя». И после этого бесящие вопросы родственников о личной жизни отпадали сами собой.
Юля поехала вдоль реки, а потом свернула в рощу, которая уходила на холм: она где-то читала, что все старые церкви непременно должны стоять на холмах. Никто не будет строить ее у воды — это нецелесообразно. Почему-то вспомнились славянские мифы, которые проходили на журфаке, там вода всегда была олицетворением потустороннего. И пусть язычество сменилось православием, деревенские люди менялись медленнее городских. Они вон до сих пор, похоже, сеном подтирались, чего уж говорить о суевериях.
Дорога запетляла между кустами, истончилась почти в тропинку, а потом вдруг вновь расширилась. Густая высокая трава обрамляла ее с одного бока, а с другого начиналась кромка лиственного леса. С непривычки Юля ехала медленно, боясь свалиться в кусты вместе с великом, и насекомые то и дело норовили залететь в рот и лицо. Конечно, она ожидала чего-то подобного, пасторального, но все равно была приятно удивлена тем, что кроме неприветливых людей, мошек и мрачного названия деревни, ее здесь в общем-то ничего не отталкивало и не пугало. Ну какая же красота!.. Даже и не скажешь, что где-то рядом может быть что-то мистическое. Она остановилась на минуту, оглядываясь на тихую реку позади и переводя дыхание. Сто лет на велике не ездила, даже в спортзале на разминке перестала на сайкл садиться, а зря. Приятная усталость разливалась по телу, мышцы бедер слегка ныли, легкие распирало от теплого, но свежего воздуха, но зато глаза отдыхали. Почему-то не верилось, что вот-вот она найдет храм, отфоктает его со всех сторон, порасспрашивает местных и свалит. Ну, может, еще пару дней потратит на реку, позагорает, купит у кого-нибудь натуральных “эко” продуктов, меду. А потом — привет, отпуск, тусовки на пляже и курортные романы. Очень уж хотелось отдохнуть не только телом, но и женской душой, наполучать комплиментов и забыть уже Макса. Все-таки после работы, где Юле важно было, чтобы ее воспринимали серьезно, побыть девочкой в красивых новых туфельках тоже хотелось.
Поняв, что слишком размечталась, Юля продолжила свой путь, но дорога, казалось, повела ее дальше, вглубь леса. Молодая зелень окружала теперь со всех сторон, становилась всё гуще. Юля остановилась снова, чтобы осмотреться. Дорога уперлась в старый забор. Там, где забор прерывался, стоял какой-то необычный столб с маленькой крышей сверху, почти как у деревенского дома.
— Отлично, — вздохнула она, спрыгнув с велосипеда и вытирая пот со лба. — Кажется, теперь точно заблудилась.
Вокруг не было ни единого признака цивилизации. Но тут, сквозь посадки и забор, она заметила кресты — старое кладбище. Юля решила направиться туда, решив, что, возможно, встретит кого-то из местных. На территории, которая от городского кладбища отличалась только высотой деревьев и ветхостью могил, она сразу заметила двух девочек, играющих в куклы на скамейке у старой ограды. Им было лет по десять, не больше. Увидев, что Юля шагает им навстречу, они замерли и уставились на нее с любопытством.
— Привет, девчонки! — окликнула она их, подходя ближе. — Как отсюда выбраться? Кажется, я немного потерялась.
Девочки переглянулись и прыснули со смеху.