— Ты уверен?
— Разве я когда-то ошибался?
Молчание.
— Нет, к сожалению.
Именно эти слова мне запомнились больше всего, а также тяжелый взгляд сводного брата, брошенный на детскую площадку, где резвились малыши, а за ними присматривали взрослые. Всё казалось каким-то чужим, особенно то, что я была здесь, да не одна, а с Эриком, который был слишком похож на меня, несмотря на то, что кровь в нас текла разных людей.
Мы приехали сюда по настоянию брата. Он позвонил мне утром, и казалось, что ничего странно в его вопросах, которыми он то и дело меня заваливал, не было. Но возможно, я просто была не готова слышать. Услышать...
Я просто не знала, чем именно закончится сегодняшний день.
Всё шло своим чередом, и даже ранний звонок брата едва ли мог застать меня врасплох. После разговора я отправилась в офис компании, принадлежащей нашей семье, погрузилась с головой в работу, а когда застала брата на пороге своего кабинета, удивилась. Но самую малость. Обычно он не заглядывал в офис, который когда-нибудь унаследует. Он у нас, как говорила мама, был бунтарем, который все еще не нашел свое место в жизни, зато я восполняла потери с лихвой...
И вот теперь мы стояли в тени деревьев и смотрели на детскую площадку, окруженную невысоким заборчиком. Под ногами хрустел песок, пахло свежескошенной травой. Наверное, совсем недавно стригли газон, по которому уже бегали малыши, устроив догонялки. Родители или няни, и вторых было чуть больше, сидели на скамейках, посматривали на малышей как коршуны, охраняющие свое потомство, и о чем-то без устали болтали друг с другом. И лишь мы, я и Эрик, оставались в недосягаемости для их взглядов.
— Хотел бы я ошибаться, — произнес брат и отвернулся.
Я же не могла пошевелиться. Смотрела и смотрела, пока не почувствовала, как разболелись глаза. Кажется, даже ни разу не моргнула. Наверное, боялась, что мираж развеется, стоит мне закрыть глаза хоть на долю секунды. Возможно, так было бы лучше.
Но, увы, ничего не изменилось. Малыши как бегали друг за другом, кричали и смеялись, так и продолжали веселиться. Мамочки, нянечки и отцы (в редких случаях) оставались всё там же — на лавочках, у качелей или горок, помогая ребяткам играть.
Слишком идеально. И слишком больно.
— Когда ты узнал?
Я взглянула на Эрика, требуя ответа. Он никогда ничего не делал просто так. И это, к сожалению, я тоже хорошо знала.
— Не так давно, но хотелось бы раньше.
Кажется, он даже улыбнулся. Но я-то знала, что именно скрывалось за его улыбками. За этим жестким изгибом тонких бледно-розовых губ.
Мы были похожи. Слишком похожи. Во всём.
А еще мне всегда казалось, что мы умеем читать мысли друг друга. Наверное, я заблуждалась на этот счет, потому что со временем я совершенно перестала понимать брата, который всё больше был оторван от дома и семье, но всё равно хранил странную привязанность мне. Вот и сейчас он что-то делал, и явно не из корыстных побуждений. Хотел ли помочь от чистого сердца? Возможно. Хотела ли я знать правду?..
— Что будешь делать? — спросил Эрик, развернувшись к детской площадке спиной.
Я бросила взгляд на бегающих поблизости детей и тоже отвернулась. Сердце отчаянно стучало, угрожая проломить ребра.
— Не знаю.
Эрик, прищурившись, покачал головой.
— Я так понимаю, у тебя уже есть идеи?
Он усмехнулся.
— А ты как думала, сестрёнка?
— Я даже не хочу слышать. — Подняла руки, пытаясь оградить себя от того безумия, что может сорваться с губ брата. Но разве мой мимолетный жест остановит его?
— Он изменяет тебе. Разве это не понятно?
Качнула головой.
— Я не хочу думать об этом.
— Ты не можешь все время убегать от правды.
— Я не убегаю.
И кому я лгала? Человеку, который рос со мной едва ли не с пелёнок? Иногда я сомневалась в том, что между мной и Эриком не было ничего по-настоящему родственного. Он слишком хорошо знал меня, чтобы понимать — я лгу.
— Ты должна с ним развестись.
Правда, произнесенная так легко, вонзилась в мое сердце острыми шипами, пуская в кровь яд.
— Не говори так! — голос предательски дрогнул.
Эрик усмехнулся.
— Неприятно, да?
Я сжалась. Казалось, на меня со всех сторон летят удары, а противостоять нападкам не могу. Потому что одной лишь правдой Эрик выбил из меня дух, оставив внутри звенящую пустоту. И вот мои руки уже повисли вдоль тела плетьми, а я сама опустила голову, прислушиваясь к громкому детскому смеху.
Сработал инстинкт.
Обернулась и встретилась взглядом с мальчишкой, который носился с воздушным шариком буквально в трех шагах от нас. Мальчик заливисто смеялся, дергая над головой за веревочку красный шар. Этот шар выглядел, будто кровоточащая рана, открывшаяся в моем сердце.
Я отбросила солнечные очки и устало опустилась в кресло. Мой день не задался с самого пробуждения, хотя если быть точнее, то со вчерашнего утра. Все шло не так, как хотелось бы. Муж — изменщик, брат молчит, а мне приходится притворяться, чтобы никто не узнал, как стремительно разрушалась моя жизнь.
Положив голову на руки, я зажмурилась, гоня прочь непрошеные слезы.
Слабость. Боль. Одиночество.
Меня накрывало с головой всё то, чего я не чувствовала, казалось, никогда. Даже когда мои родители погибли, и семья Бергер удочерили меня, я не ощущала себя такой одинокой и разбитой. Может быть, потому что была слишком мала и не понимала всего горя, которое выпало на мою долю? Возможно.
Вероятно, боль потери мне помогли пережить новые родители, которые всегда были рядом, и Эрик, с которым у нас на удивление всё сложилось более чем удачно. Возможно. Но я наверняка знала, что всегда была окружена любовью и заботой. До вчерашнего дня.
Егор — предатель.
Он разбил мое сердце. И своим спокойствием, с которым проживал день за днем, ранил еще сильнее. Словно ничего и не случилось. Наверное, для него и нет, но для меня...
— Ох, — протянула я, смаргивая слезы. Все-таки сдалась и позволила чуть-чуть слабость, пока никто не видел.
Вчера я легла спать поздно. После ужина пришлось придумать себе важное дело и запереться в домашнем кабинете. Егор привык, что мне как одному из главных лиц нашей огромной компании, приходилось порой работать и дома, поэтому он и не возражал. Зато я взяла передышку, и вернулась в нашу спальню лишь в три часа ночи. Егор спал крепко, откинув одеяло. Он лежал на боку, вытянув ноги и подложив левую руку под голову. Его крепкое тело было великолепно несмотря на тот факт, что Егор скептически относился к тренировкам, но все же ходил в спортзал раз в неделю и дважды — в бассейн. И смотря на его тело, подсвеченное ночником, я могла бы позавидовать себе, если бы не понимала, что он и так мой муж. И знала это вплоть до вчерашнего дня.
Теперь Егор не мой муж. Он позволил себе оступиться и нисколько не раскаивался.
— Хватит, — шикнула на себя, резко вставая из-за стола. Мое тело ныло от усталости и по той причине, что спать мне пришлось на самом краю постели. Я боялась невзначай прикоснуться к Егору, ощутить его столь родное тепло и сорваться. Я боялась стать слабой и рассыпаться в пепел.
Пока я не готова ставить точку.
Но рано или поздно мне придется.
Осознание пришло под утро, когда я за ночь проснулась в пятый раз.
Я могла разбудить мужа и рассказать ему, что всё знаю. Могла потребовать объяснений, устроить скандал и подать прямо сейчас документы на развод. К моим услугам лучшие адвокаты. Я могу злиться на Егора и растоптать его, ведь у меня на это есть ресурсы, но я не поступлю так... Мне нужно понять, почему он сделал то, что сделал.
Почему он предал мою любовь?
Раздался звонок, который выдернул меня из темных мыслей. Вздрогнув, я взглянула на номер входящего.
Мой личный помощник.
— Да, Андрей?
— Доброе утро, — проговорил он все тем же уверенным и полным энергии голосом, отчего внутри все сжалось. Хотела бы и я испытывать сейчас то же самое. — Вы уже на работе?
— Да, приехала чуть раньше, — и взглянула на наручные часы.
До начала рабочего дня оставалось полчаса.
— Тогда я могу зайти? Нужно обсудить план, и юридический отдел передал для вас договор, который вы просили.
— Ох, да, — выдохнула, вспоминая, что нахожусь на работе, и на меня полагаются люди. От меня здесь зависит многое, ведь Эрик, чертов упрямец, категорически отказывается брать бразды правления, а родители потихоньку отходят от дел, все больше нагружая меня работой. — Да, конечно, заходи.
Обещав подойти через пять минут, Андрей сбросил вызов, а я, отложив телефон, схватилась за сумочку и отыскала на ее дне зеркальце. В глазах все еще стояли слезы, и мне пришлось срочно приводить себя в порядок, опасаясь, что помощник увидит меня в таком состоянии.
Беспомощная, сломленная, растоптанная.
Мой мир уже не будет прежним.
***
Какая-то потусторонняя сила притащила меня сюда, потому что иначе объяснить свой поступок не получается. Я выбралась из душного салона автомобиля, напрочь позабыв включить кондиционер, пока ехала по утопающему в пробках городу, и вдохнула полной грудью такой же разгоряченный воздух, но он показался мне освежающим, наполняющим силой и энергией. Энергией на то, чтобы передвигать ватными ногами в том самом направлении.
Вчера я была здесь с братом.
Вчера я узнала страшную тайну, которую бережно хранит мой муж вот уже много лет.
И я пришла сюда, чтобы убедить себя — все это глупая шутка. Розыгрыш. Обман. Фантазия.
Я шла по асфальтовой дорожке, уводящей меня вглубь парка. Туда, где располагалась детская площадка. Но в этот раз я не стала прятаться в тени деревьев, подглядывая за детьми и взрослыми. Я вошла в парк, не пряча глаз. Я смотрела на проходящих мимо людей. Старики, парочки, подростки, гоняющие на роликах и самокатах. Дети помладше, выбравшие в качестве передвижения те же самокаты или велосипеды. Совсем крошки дети и их родители.
— Так и думал, что найду тебя здесь.
Даже не вздрогнула, когда услышала голос Эрика. Я знала, что он ищет меня — видела пропущенные звонки и сообщения, а также сообщения от секретаря и Андрея, что Эрик меня искал. Вот только общаться с братом хотелось меньше всего на свете.
— Почему ты здесь? — продолжил он говорить, приближаясь ко мне.
Я так и не обернулась, прислушиваясь к его шагам. Эрик подошел, поравнялся со мной и положил руки на перила.
Это место, где он меня нашел, всегда считала своим тайным убежищем. Здесь могла выплакаться, когда было худо, могла тосковать или злиться. Сюда я приходила лишь в самые печальные моменты своей жизни. И никто, кроме Эрика, конечно же, не знал об этом месте.
— Будешь молчать?
Косо глянула в сторону брата. Он не смотрел на меня. Все его внимание было направлено вперед. Туда, где располагался город с его высоченными домами, врезающимися крышами в небеса, с сетью дорог, на которых гудели машины. На людей, которые словно муравьи, неслись по улочкам, выполняя свои ежедневные рутинные дела. Здесь я могла выдохнуть и вспомнить, что жизнь не бесконечна, а я не винтик в сложном механизме. Хотя длилось это ощущение недолго. После я всегда возвращалась в свой привычный мир и отыгрывала роль прилежной ученицы, любимой дочери и лучшей жены. До этого самого момента.
— Хорошо, — произнес Эрик. — Тогда я тоже помолчу.
— Как ты узнал, что Егор мне изменяет?
Вопрос, который не давал покоя с того самого момента, как Эрик привез меня на детскую площадку, чтобы показать сына Егора. Но тогда я могла лишь думать и говорить о муже и его предательстве, а теперь чуть успокоившись, начала анализировать. Зачем моему брату следить за Егором?
— Ты явно не увидел их где-нибудь на улице. Или тебе об этом кто-то рассказал? — Я наконец-то повернула голову и взглянула на Эрика. — Так как ты узнал о Егоре?
Брат не смотрел на меня, но я видела, как он прищурился, словно пытался что-то высмотреть далеко впереди. Как хищник, ждущий свою добычу.
Возможно, разыгралось мое воображение... Возможно, я ошибаюсь...
— Ты следил за ним?
Эрик не ответил. За него говорили поджатые губы и напряженные плечи.
— Значит, следил, — прошептала я, отворачиваясь. — Но зачем? Что он сделал еще?
— Его измены тебе недостаточно?
— Это не тот ответ, который я хотела бы от тебя получить.
Эрик горько усмехнулся. На моих губах расцвела ядовитая улыбка.
— Зачем ты следил за моим мужем?
Я посмотрела на брата, но тот упрямо разглядывал город, раскинувшийся под нашими ногами.
Мы росли вместе едва ли не с пеленок. Мои родители погибли, а родители Эрика, которые всегда дружили с моей семье, сразу же забрали меня к себе. Они дали мне всё — новое имя, новую семью. Они подарили мне беззаботное детство. А Эрик, казалось, дал даже больше. Он стал для меня настоящей опорой, тем, кому я доверяла все секреты. Я знала, что брат поможет мне. Всегда. И он приходил на выручку. Защищал меня, оберегал, помогал справляться со сложностями. Я доверяла ему не только тайны, но и мечты, свое хрупкое сердце. Эрик обещал заботиться обо мне. А теперь получалось, что ни черта он не доверял мне.
— Ты следил за мной?
Наконец-то брат обернулся и посмотрел на меня. Глаза в глаза. По коже побежали мурашки.
— Я лишь оберегаю свою сестру, — проговорил он, опуская руки в карманы брюк. — Всегда оберегал тебя.
Он произнес то, что я слышала от него много раз, но тогда почему именно сейчас слова Эрика звучали совершенно иначе? Я не понимала.
— Твоя забота стоила мне брака.
— Брак, построенный на лжи, — усмехнулся он, но в глазах застыла злость.
— Я никогда не лезла в твои отношения! — парировала, понимая, что возмущение прозвучало фальшиво.
Эрик никогда не стремился к чему-то серьезному ни с одной женщиной. В школе он пользовался особой популярностью у девчонок, как и в институте. Эрик был настолько популярен, что даже я завидовал ему, ведь у меня поклонников было меньше. Но брат никогда не считал всех этих влюбленных девочек достойными его внимания. Дурочки, глупышки, наивные создания. Как бы он ни называл их, они не обижались, ведь получить хоть крупицу его внимания стоило того, чтобы караулить под окнами нашего дома, заваливать подарками, преследовать по пятам. Но даже спустя годы Эрик так и не остановился на ком-то одном. Роман за романом, мимолетные, ничего незначащие отношения. Просто хорошенькое тело рядом, не более. Не было сердечной связи, душевного притяжения. Поэтому я и не лезла к нему, ведь понимала — любая из тех, кто был рядом с Эриком, не получала ничего.
— Тея, — покачал он головой, отходя от перил, — однажды ты скажешь мне за это спасибо.
— Спасибо?! — В моей голове будто бомба разорвалась. Мне стало так тошно и больно одновременно, что я едва устояла на ногах. — Спасибо за что? За то, что всё разрушил?
— А ты хочешь жить во лжи?
— Я хочу знать правду! — прошипела в ответ, едва сдерживаясь, чтобы не наброситься на брата. — Но не так! Не так... — на глазах собрались слезы.