Аннотация к книге "Я тебя прощаю. Чужая любовь"
С первого взгляда я признал в незнакомке свою пару, но отошёл в сторону, когда девушка выбрала моего брата.
Я запрещал себе касаться ее, наблюдая за чужим счастьем издалека. Но всё изменилось в тот день, когда мой брат пропал, предав свою супругу и сына.
Я сказал, что ее любимого убили вампиры, но это не так.
***
Он ненавидит меня. Смотрит с презрительной усмешкой. С трудом терпит присутствие рядом, словно дышать со мной одним воздухом ниже его достоинства.
А сейчас предлагает помощь.
Он — брат-близнец моего супруга. Чужак с лицом любимого…
#сложный герой, но настоящий мужчина
#растерянная героиня
#все не так, как кажется на первый взгляд
#эмоционально, нежно, больно и сладко
# истинная пара — оборотни
____________________________
Распахивая входную дверь, я меньше всего ожидала увидеть на пороге его.
— Ты что-то хотел? — спросила я не своим голосом.
Так странно смотреть на лицо любимого и знать, чтоб под ним скрывается чужой человек. Наверное, я никогда не привыкну, что у моего супруга есть брат-близнец.
На вопрос Адам не ответил, продолжая сверлить меня взглядом.
— Извини, но у меня нет времени играть в молчанку, Тёме пора есть, — я взялась за дверную ручку.
Что ему нужно?.. К чему это гнетущее молчание? Адам никогда не приходил, если Эрила не было дома. Не заговаривал со мной, здоровался короткими кивками, если мы пересекались на территории стаи или у кого-то в гостях и, презрительно поджав губы, спешил уйти.
В самом начале нашего знакомства я пыталась выстроить что-то хоть немного напоминающее цивилизованное общение. Но ко всем моим попыткам Адам отнесся с насмешкой, в очередной раз доказывая, что я ему если и не отвратительна, то совершенно безразлична.
— Эрил мертв, — произнес он ровным тоном.
Сказанные слова проникли глубоко под кожу ледяными иглами, оставляя после себя арктический холод.
— Это же шутка? — я сильнее прижала сына к груди. — Шутка? — переспросила, опускаясь с Тёмой прямо на пол, боясь не выстоять на непослушных ногах.
Но Адам не слышал моего вопроса:
— Я позабочусь о вас, — сказал без привычной издевки в голосе.
— Не понимаю, — я отказывалась верить в услышанное. — Что значит мертв? — смотрела на мужчину снизу вверх.
— Его убили.
— Убили, — повторила я одними губами, сглатывая ставший поперек горла ком. — Кто? Почему? Когда? — сыпала вопросами. — Сегодня вечером Эрил должен был вернуться со встречи
— Я еще не знаю. Лера, вставай, — мужчина склонился и протянул ко мне раскрытые ладони.
Я отрицательно покрутила головой. Его помощь мне точно не нужна.
— Ты никогда не приходил к нам домой, игнорировал приглашения брата на ужин, даже пропустил рождения Артема, передав подарок через Альфу, но сейчас лично принес весть о смерти моего супруга, — я улыбалась кривой улыбкой на агуканье сына, поглаживая его по спинке. — Почему ты не сбежал, как это делал в каждую нашу встречу? Зачем хочешь причинить мне боль? — едва сдерживала рвущиеся на волю слезы. — За что ты меня так ненавидишь, Адам?
— Ты ошибаешься, Валерия, — мужчина аккуратно подхватил меня и поставил на ноги, придерживая двумя руками за талию. — Я хочу помочь: разделю с тобой жизнь, помогу воспитать волчонка.
— Мне не нужна твоя помощь!
Валерия
— Объявляю вас мужем и женой, — регистратор заканчивает пафосную речь, плавно закрывает золотистую папку. — Жених, можете поцеловать невесту.
— Жену, — выкрикнул кто-то из присутствующих.
Кажется, это мой папа, но я так взволнована, что все происходящее вне крохотного пяточка под аркой из белоснежных цветов, отошло на второй план.
Мой новоиспеченный супруг игриво вскинул брови:
— Лер, гости требуют.
— Так я не против, целуй, — я ответила шепотом.
— А от чего же щёчки раскраснелись? — посмеивался Эрил.
— У меня? — я касаюсь ледяными пальцами лица. — Ты обманываешь. На мне столько косметики, что будь я красная как рак, никто бы этого не заметил, — затараторила совсем смутившись.
— Да целуйтесь уже!
— Ради чего мы все здесь собрались?!
Так и слышались советы и пожелания к нашему первому поцелую в новом статусе мужа и жены.
— Лерочка, — горячие мужские ладони согревают мои ледяные от волнения кисти рук. — Моя навеки, — проникновенно шептал Эрил.
Глаза в глаза.
Только для меня.
Но я знаю, что эти слова услышит большая часть присутствующих. В отличие от нас — от людей, зрение, обоняние и слух у оборотней невероятно остры.
— Я счастлив, что встретил тебя.
— Я больше счастлива, — начинаю спорить, стараясь скрыть за шутками волнение.
Сегодняшняя церемония устроена специально для моих близких. Небольшой свадебный спектакль для стаи и настоящее событие для мамы и папы. В глазах стаи я пара Эрила — та женщина, с которой он проведет века. Единственная женщина. Оборотням не нужна третья сторона в виде ЗАГСА, не нужен штамп на страницу паспорта, достаточно простого слова.
До встречи с Эрилом, я не знала о существовании оборотней в реальной жизни. Ведь присутствие среди людей они держат в строжайшем секрете. Ревностно охраняют свою тайну. И я никогда не смогу рассказать о природе супруга и наших будущих детей родителям, друзьям, знакомым. Это строго запрещено.
— Не плачь, — супруг стирает с моих щек слезы.
— Это слезы радости, — говорю я тихо-тихо, и сама приближаюсь к мужскому лицу.
Вытягиваюсь словно струнка, закрыв глаза ожидаю прикосновения к губам. А Эрил решил удивить или подзадорить собравшихся, не просто дарит мне легкий поцелуй, а впивается в губы, сминает их. Ласкает так, как не позволял себе этого делать на людях.
Гости взрываются в аплодисментах и радостных криках.
— Один, два, три, четыре… — кто-то начал счет.
Сквозь грохот свесившего сердца я слышу: “Тридцать шесть!”, и наконец крепкие руки выпускают меня из плена.
Губы саднят, перед глазами плывет, а душу заполняет волнение и трепет:
— С ума сошел? Господи, стыдно-то как, — упираюсь лбом в мужскую грудь. — Как мне в глаза папе смотреть? Ты не подумал?
— Дядя Вася счастлив. Это он начал счет и свистел громче всех.
— Кошмар какой, — мне хочется провалиться сквозь землю.
Я набираюсь смелости, поднимаю голову и разворачиваюсь к гостям.
Боже, за что мне такое испытание?
Несколько десятков взглядов сосредоточены на нас, а мне кажется, что все смотрят именно на мои припухшие губы оставшиеся без грамма помады.
— Мамуль, — я машу рукой.
Мама отвечает мне взмахом ладони, принимая из папиных рук очередной бумажный платок и совсем не празднично и шумно высмаркивается.
— Ты красавица, — выкрикивает она, вновь срываясь на рыдания.
Папа встряхивает ее за плечи, просит собраться и не позорить его при новых родственниках, а мне смешно и радостно.
Вера — мамина родная сестра прыгает от восторга, округлив глаза и вскинув большие пальцы вверх. Вот она точно не будет ждать разрешения или удобного случая, чтобы поздравить, несется вперед, убирая украшенные живыми цветами стулья со своего пути.
— Поздравляю, Лерик, — Эрил предусмотрительно отходит на пару шагов, позволяя мне быть стиснутой в родственных объятиях. — Племяш, если бы ты меня предупредила, что в одном месте будет сразу столько тестостерона, — зашептала, с силой обняв, — я бы не стала надевать этот монашеский наряд. Что ж ты о моем будущем не беспокоишься?
— Т-с-с, — я одергиваю Веру, не переставая смеяться.
“Извини” — произношу одними губами, глядя на любимого, он понимающе улыбается, прекрасно зная, какое впечатление оборотни производят на женщин. Высокие, с крепкими руками и красивой широкой спиной, сильные — мужчины с большой буквы "М".
— Встретимся за столом, — Вера расцеловывает меня в обе щеки. — Но такой подставы я не забуду, — шепчет нарочито зло, пропуская ко мне маму.
А я продолжаю счастливо улыбаться, хохоча и кивая, готовая услышать от Веры любую глупость.
Валерия
Ужин под открытым небом завершал наш праздник. Мы не стали выдумывать что-то с дальними поездками или модными ресторанами, выбрали живописный уголок в поселке.
Организовали празднество на поляне у кромки леса, чтобы не мешать стае. Зная папулю и мамину сестру, они будут плясать и петь до утра.
— Лерочка, — Вера присела на пустующий стул Эрила. — Признайся, ты специально выбрала одинаковые костюмы братьям. Это какая-то твоя тайная фантазия, — хихикает. — Как их различать? — тетя отпила шампанское и стащила с моей тарелки листик салата. — Ты их не путаешь?
Я невольно перевела взгляд на братьев. Они разговаривали сидя за столом. Какое же еще мог выбрать место родной брат жениха, как ни само отдаленное от нас. Все логично.
— Нет, — вырывается резко. — Их невозможно перепутать.
Неужели Вера не видит: одинаковые снаружи, но совершенно разные внутри. Открытый, милый и добрый Эрил — приветливая улыбка на его губах может растопить любое сердце. И замкнутый, отрешенный и грубый Адам — его тяжелый взгляд способен раздавить тебя словно многотонная плита, лишить уверенности, спутать мысли.
Даже сейчас, в день нашей свадьбы на лице Адама маска усталости с налётом пренебрежения, он делает вид, что не слушает брата, но в какой-то момент наваливается всем телом на стол и зло чеканит слова. О чем они могут спорить сегодня?! Почему бы не оставить разногласия хотя бы на вечер?
Вера переставляет стул ближе и шепчет прямо мне на ухо:
— Ты их никогда-никогда не путала? Как их различать? Игра найди пять отличий, только отличий нет, — хихикает. — А нет, платки в карманах пиджаков разных цветов. У одного белый, а у другого — красный.
— Да, вот по цвету платка и различаю, — я фыркаю и пускаюсь в объяснения. — Так сложилось, что у Адама не было вещей для праздничных мероприятий, и Эрил, выбрав себе свадебный костюм, купил такой же Адаму, чтобы не тратить время на примерку другого.
— Удобно, — Вера, прищурившись, рассматривает братьев. — Ты и правда никогда не путала?.. — не унимается любопытная тетя.
— Вер! — я отвечаю укоризненным взглядом. — Нет. Любят не за внешность, любят за душу. А их души перепутать невозможно.
— Ой, Лера, — Вера заправляет выбившуюся прядь из прически за ухо. — Не меняйся. Ты настоящая принцесса. И как в компании такого отца, как твой, не растеряла нежность и заразилась цинизмом?
— У меня иммунитет.
— Это правильно. Кстати, я же не просто так пришла, — Вера шкодливо улыбается. — Невеста, хочу обрадовать, вас похищают.
— Ой, нет. Нет, нет, нет. Верочка, пожалуйста, давай вот без этих глупых мероприятий, — я умоляю.
— Ну что за свадьба без похищения невесты, а?
— Очень хорошая, — мы улыбаемся с Верой друг другу, а наши руки борются под столом. — Никаких конкурсов. Именно поэтому у нас нет ведущего или хуже того — тамады.
— Хорошая? Поэтому гости уже зевают? — Вера указывает взглядом на одного из друзей Эрила. — Лер, не порть удовольствие отцу, он уже и выкуп за тебя придумал. Твоему супругу придется петь матерные частушки про новоиспеченную тещу. Не спал, три ночи сочинял.
Я не сдерживаю нервный смех:
— Ужас какой.
— Да смешно будет. Забавно.
— Глупо и стыдно.
Эрил распевающий матерные частушки — в этот момент я думала, что ничего хуже быть не может.
— Идем-идем, — женские пальцы впиваются в мою руку и тянут.
— Только обещай без частушек! — я не поднимаюсь со стула, не получив ответа.
— Сойдёмся на культурных, но про тёщу, — Вера выдергивает меня из-за стола.
Я делаю несколько шагов и ощущаю холодок между лопаток. В районе солнечного сплетения все сжимается в ком, наливается тяжестью — эти чувства мне знакомы. Так происходит каждый раз, когда брат-близнец Эрила смотрит на меня. Он словно обладает каким-то сверхъестественным даром ставить меня в неловкое положение и лишать последних капель самообладания.
— Пойдем быстрей, — я вырываюсь вперед, подхватив подол свадебного платья. Несусь куда-то в темноту с единственной мыслью, быстрее пропасть из поля зрения Адама. Вдохнуть полной грудью ставшим прохладный вечерний воздух и усмирить взбесившееся сердце.
— Ну, все, жди здесь, — слова тети звучат как приказ.
— Ты меня оставишь одну?
Вера не нашла лучшего места, чем спрятать меня за шатром для обслуживающего персонала. Один из официантов принес нам раскладные кресла и бокалы с шампанским.
— Я не могу пропустить это зрелище, — прижавшись к полотну палатки Вера выглядывает из-за угла. — Ты посмотри, как твой супруг отплясывает.
— Может, пора вернуться? — я ежусь от холода, оставляю фужер с ледяным напитком.
— Что ты?! Дай своему отцу оторваться, пусть поиздевается над зятем. Больше у него такой возможности не будет.
— Хорошо, еще пять минут и я возвращаюсь.
Валерия
Ожидание ночи тяготило. Я наблюдала из окна спальни за стаей. Кажется, не осталось никого, кто бы не принял участие к подготовлению обряда Единения душ.
Мужчины и женщины сновали туда-сюда, перед окнами нашего дома. Я видела в их руках живые цветы, вязанки прутьев какого-то растения, ветви, коробки — я вытягивала шею, чтобы проследить за идущими.
На лицах оборотней читалось предвкушение, радость. Я так же радуюсь преддверию Нового года. Атмосфера праздника пронизывает тебя без каких-либо посторонних усилий, ты просто чувствуешь её, чувствуешь волнение и ничем не объяснимое веселье.
Обряд для оборотней — настоящий праздник, а то, что происходило вчера, для нелюдей не имело значения.
— Отдохни, — голос Эрила отрывает меня от созерцания. — Нам предстоит еще одна бессонная ночь, — он только-только поднялся с постели. — Я сейчас позавтракаю и пробегусь, — растирает ладонью сонное лицо. — Зверь с ума сводит, требует свободы.
— А мне чем заняться? — я спрыгиваю с подоконника. — Может нужна помощь? Я ощущаю стыд, что не принимаю участия к приготовлению.
— Это исключено. Хочу посмотреть в твои глаза, когда ты впервые увидишь поляну и алтарь.
— Звучит зловеще, — я прижимаюсь к мужской груди щекой. — Алтарь.
— Жертвенный алтарь.
— Прекрати, я и так боюсь, — легонько ударяю мужчину ладошкой в грудь.
— Не буду, — любимый фыркает. — Я в душ. Приготовь мне завтрак, не люблю гулять на пустой желудок.
— Хочешь, пробежимся вместе? — Эрил допивает чай и поднимается из-за стола. — Но предупреждаю сразу, к алтарю не поведу.
Я составляю грязную посуду в раковину, включаю воду:
— А если я очень попрошу?
Внутри я сгораю от желания увидеть священное место стаи. Что оно представляет собой? Моя фантазия рисует прямоугольный плоский камень с выбитыми на нем символами, что-то очень массивное и монументальное.
— Нет, Лер, — слышу крик со второго этажа. — И не проси. Не порть себе первое впечатление.
— Хорошо, — я ворчу себе под нос. — Эрил, — по привычке кричу, совершенно забыв, что меня услышат, — подожди меня, я с тобой. Любимый, — прислушиваюсь.
Равномерное постукивание когтей о деревянный настил пола вызывает в моей душе тревогу. Я видела вторую ипостась Эрила уже ни один десяток раз и была свидетелем множества оборотов, но никак не могу привыкнуть к грозному виду хищного зверя.
— Подождешь? — я спрашиваю.
Зверь согласно кивает и наблюдает за мной.
— Идем, — я снимаю фартук и поспешно надеваю удобные кеды. — Прошу, — в шутливом поклоне открываю перед волком дверь. — Куда идем? Туда? — следую за Эрилом. — А я думала, мы пойдем в лес.
Мы неспешно прогуливаемся по тропинкам, делаем крюк по улочкам поселка. У дома Адама я неосознанно ускоряю шаг — я не готова к встрече. Возможно, это трусливо и глупо, но не сегодня, хотя бы не сейчас.
— Замечательная погода, — поднимаю лицо к солнцу. Яркие лучи слепят, мешают увидеть обезличенное жилье оборотня.
Наконец над головой смыкается молодая листва и я позволяю себе осмотреться:
— Беги, — похлопываю зверя по жесткой шерсти на загривке. — А я за тобой.
Волк одобрительно фыркает и переходит на бег. Его темная шкура мелькает среди невысоких кустарников, но вскоре я перестаю замечать движение, только изредка слышу треск ветвей или крики вспорхнувших птиц.
Я не захожу вглубь насаждений, прогуливаюсь вдоль кромки, впитывая тепло весеннего солнышка. То, что лес создан искусственно, видно невооруженным взглядом, ровные ряды деревьев, кустарники около и под ними, многолетние травы, во всем есть порядок.
— Эрил, — я зову негромко. Если он не увлекся преследованием какой-нибудь дичи, должен меня услышать. — Эрил, — остаюсь на месте.
Всматриваюсь, ожидая появления любимого с минуты на минуты, но так и остаюсь в одиночестве. Минут через двадцать для меня становится слишком жарко, спонтанное и поспешное планирование свадьбы, бессонные ночи, проведенные перед экраном ноутбука в решении организационных вопросов, не прошли даром, я чувствую накопившуюся усталость и возвращаюсь домой.
Вопреки своим ожиданиям, желание просто прилечь и отдохнуть превращается в полноценный восьмичасовой сон. А спустя тридцать минут после пробуждения и сборов, мы торопливо идем от дома в молчании. Не знаю почему молчал Эрил, но в моей душе зародилась обида. Было же не сложно предупредить перед прогулкой, что он убегает надолго?.. Ведь так?
Полная луна прячется за низкими облаками. Любимый ведет меня уверенно, прекрасно ориентируясь.
— Стой. Платье за что-то зацепилось.
— Все в порядке, — он помогает мне.
Приходится подобрать до колен подол сарафана.
В темноте слышатся тихие разговоры и шаги гостей нашей церемонии. В человеческом обличье или зверином, оборотни спешат разделить с нами радость.
Валерия
После разговора с братом Эрил вернулся хмурым и молчаливым. Я боролась с желанием расспросить, но ждала, когда любимый сам захочет обсудить.
— Ты не против, если я приглашу гостей? — я присела на уголок письменного стола. — Я бы хотела завести новых знакомых.
— Не против, — мужские пальцы шустро бегали по кнопкам ноутбука.
— А ты поможешь со списком приглашенных?
— Лер, давай через час, — буркнул мужчина, не отвлекаясь от экрана.
— Хорошо. Через час, — я поднялась на ноги.
Эрил шумно выдохнул и откинулся на спинку кресла:
— Ты обиделась?
— Нет.
— Ты же помнишь, что я чувствую ложь, — он оттолкнулся пятками и развернул стул. — Иди ко мне, — похлопал по коленям. — Разговор с Адамом получился не совсем таким, как я себе представлял, — признался.
— Вы опять поругались? — спросила я, обвивая мужскую шею руками.
— Нет, но и не пришли к согласию, — фыркнул Эрил. — Теперь братец добавил мне проблем. Но я справлюсь, — произнес с насмешкой. — Так что за ужин? Кого ты хочешь пригласить?
— Твоих друзей.
— Хорошо, я приглашу. Завтра?
— А это уместно? У всех, наверное, распланированы вечера? Может, ближе к выходным?
— Уместно, — Эрил мимолетно поцеловал меня в губы и подтолкнул ладонями под попу, намекая, что ему пора возвращаться к работе. — Они же друзья, значит, придут. Да и с тобой многие хотят познакомиться поближе. Истинность не частое событие у оборотней.
— А что приготовить? — я не спешила освобождать мужские колени.
— Что пожелаешь, лишь бы было много мяса.
— Поняла, — я мысленно переключилась на знакомые мне рецепты мясных блюд, гадая, что же больше придется по вкусу оборотням. — А как вы относитесь к специям?
— Нормально, Лер, — Эрил нетерпеливо подхватил меня и поставил на ноги. — Что приготовишь, то и съедят. Обдумай сама меню, мне не до этого.
Я медленно брела к двери:
— А…
— Ну что?
— Ты бы не хотел пригласить своего брата?
Вопросительный взгляд любимого налился тяжестью:
— Не хотел. Если хочешь, сама его пригласи. Его-то ты знаешь, — мужчина взял в руки бумаги и сосредоточился на них.
— Хорошо. Приглашу.
Пусть любимый и делает вид, что ссора с братом его не трогает, но я же вижу обратное. До нашего знакомства, братья Лесман были неразлучны, и мне нужно доказать им, что ничего не изменилось. Доказать, что я не против их общения.
Мой план примирения был до безобразия прост: вкусная еда, приятная компания, веселье. Что еще нужно?
Осталось лишь набраться храбрости и встретиться с Адамом лицом к лицу.
— Я вернусь вечером, — с ноутбуком и папками в руках Эрил вышел из кабинета, застав меня за планированием меню в гостиной.
— Буду ждать, — я отвлеклась от списка. — Все хорошо? — крикнула вдогонку.
— Да, — входная дверь хлопнула, а спустя пару мгновений распахнулась. — Прости, — любимый поспешно вернулся и поцеловал меня, — я еще не привык к тому, что ты у меня есть. Ты не в обиде? — я отрицательно покрутила головой. — Правда, я скоро научусь планировать свой день и в нем будет больше времени для нас двоих. Но сейчас тот момент, что я не могу упустить. Для меня это важно, — последние две фразы он прошептал, словно опасаясь, что его услышат. — Очень важно.
— Я понимаю.
— Умница моя, — я приняла второй поцелуй. — Мне повезло с тобой.
— А мне с тобой. До вечера, — я проводила мужчину до крыльца.
— Лер, — он распахнул дверь автомобиля, — не дожидайся меня, ложись спать. Могу задержаться. Про ужин помню, обязательно всех обзвоню и утром купим, все что нужно, договорились? — спросил, занимая водительское сиденье.
— Да.
— И не забудь пригласить Адама.
Автомобиль сорвался с места, Эрил взмахнул на прощанье ладонью.
Я была правда! — я радостно захлопала в ладоши, прикусив губу. Его тяготила ссора с братом.
А что терять время зря? Приглашу Адама прямо сейчас. Я выглянула из-за дома; внедорожник оборотня стоял у ворот гаража.
Думать об идеи оказалось намного проще, чем ее исполнить. Чем ближе я подходила к дому Адама, тем сильнее сердце набирало ход, и как я не пыталась успокоиться, мне это не удавалось.
Я выдержу тяжелый взгляд, возможно, колкость или грубость со стороны Адама, все это стоит задуманного.
Под моими ногами хрустели мелкие камушки, я нервно заправила волосы за уши и постучала в дверь. От волнения хотелось все время перебирать пальцами поясок летнего платья.
— Адам, — позвала спустя секунд двадцать и вновь постучала.
Адам
— Объявляю вас мужем и женой.
Звучит как очередной приговор, как еще одна причина, отдаляющая меня от желанной женщины. От женщины, от которой я отказался по собственной воле.
Валерия… это последний раз, когда я позволяю рассматривать тебя.
И сколько было этих клятв? Сто? Тысяча? Я всегда нарушал их.
Невероятно красивая в белом платье, смущенная, радостная… и не моя.
Я стараюсь не думать об этом, уговариваю себя, что это единственно правильный выход. Другого просто нет!
А еще стараюсь не прислушиваться к словам, что говорит девушка, каждое признание в любви, каждое теплое слово моему брату тянет из меня жизнь, заставляет зверя скулить, а человека сдерживать злость и отчаянное рычание.
Еще не поздно уйти — гости поздравляют пару, а я не могу заставить себя сдвинуться с места. Кажется, сделаю шаг и не смогу остановиться.
Никогда не думал, что чья-то радость может принести столько нестерпимой боли. Ощущаемой физически. И с ней не справятся регенерация оборотня, отвары или обезболивающие препараты. Выход только один — перестать что-то чувствовать. Вырвать себе сердце — я с силой растираю грудь, в надежде хоть немного усмирить жжение, но знаю, что это не поможет. Ничего не поможет. Я обречен смотреть на счастье со стороны никогда его, не попробовав на вкус.
— Ты не пойдешь? — Шор легко толкает меня в плечо, на что я реагирую резким движением.
— Потом, — отвечаю, продолжая смотреть на нее.
Если хватит сил, — добавляю про себя. А зверь продолжает тащить, выкручивать мышцы, тянуть жилы и так даже лучше, так душевная боль хоть немного утихает под натиском физической.
— Поздравляю, — произношу, словно выныривая из-под толщи воды. Как я оказался у небольшой сцены? Я не знаю. В этот момент мной руководил волк. — Я не знаю, что еще говорят в таких случаях, — выдыхаю, избавляюсь от ее запаха в своих легких.
Эрил треплет меня за плечо, искренне улыбается и у меня даже получается улыбнуться в ответ.
— Обычно желают счастья, — Валерия смотрит, распахнув красивые зеленые глаза. — Детишек, — в ее взгляде читается желание разговорить меня, найти точки соприкосновения, но их не будет.
Это я обещал себе. Это я обещал брату.
А девушка заливается краской, смущенно отводит взгляд, извиняется.
Как же все по-идиотски!
За что вы со мной так, боги?..
— Поздравляю, Валерия, — ее имя даже произносить больно.
— Спасибо, — она оживает, улыбается, раскрывает объятия. — Я всегда мечтала о старшем брате.
Происходящее — не хуже пытки. А изощренность этой пытки в том, что я сам на нее согласился, что я сам готов получить огромную порцию боли взамен пары слов или взгляда.
Я уверял себя, что свыкнусь, смирюсь, научусь жить рядом с Лерой и довольствоваться осознанием ее счастья и безопасности, но… это ложь. Я буду хотеть большего. Всегда.
— Да, теперь я и твой брат, Валерия.
Брат! — повторяю для себя.
Брат!
Старший брат!
А братья не желают своих сестер. Не хотят коснуться их. Не хотят прижать к своей груди, считать удары сердца. Не хотят обхватить красивое лицо ладонями и целовать…
Ничего этого не будет! — я сдергиваю душивший меня галстук, торопливо покидаю молодоженов, чтобы перевести дух. Успокоить зверя. Какая-то пара часов и я смогу покинуть праздник. Наполнить легкие свежим воздухом без примеси мягкого аромата ее кожи.
Я и место выбираю так, чтобы оказаться спиной к центральному праздничному столу.
Да мне и не нужно видеть Леру, я чувствую её настроение как свое. Испуг, волнение, радость, желание, трепет — всё это переживаю вместе с ней.
— Эй, — брат хлопает меня по плечу. Я так сосредоточился на чужих эмоциях, что не заметил приближение Эрила. — Как ты?
— Прекрасно, — подталкиваю тарелку с закусками. — Попробуй. Вкусно.
— Я не о еде, — брат садится напротив. — Ты же понимаешь.
— Я в норме, — отвечаю как можно сдержанней. — Возвращайся к супруге.
— Она болтает со своей теткой. Я сейчас там не нужен. Адам, ты поговорил с Альфой? Он готов выслушать мое предложение, — Эрил склоняется ближе и продолжает на грани слышимости: — Ещё немного и наша стая превратится…
— Слушай, — я резко подаюсь вперед, — вернись к паре. У неё сегодня праздник, Эрил. У тебя праздник, забудь хотя бы на этот вечер о своих амбициях, — последние слова произношу со злостью.
Брат откидывается на спинку стула, окидывает меня оценивающим взглядом — он всегда так делает, когда думает, что знает мои мысли.
— Я понял, ты сейчас думаешь, что смог бы сделать ее счастливей, ведь так?
Как же мне хочется стереть с губ брата едкую ухмылку.
— Ты слишком много думаешь о том, что тебя не касается, — встаю и упираюсь ладонями в столешницу. — Спасибо за приглашение. Подарок за мной.
Адам
Меньше, чем замечать на себе сочувственные взгляды, мне хочется видеть с утра брата.
Эрил входит в дом, не заботясь хотя бы стуком объявить о своем появлении. Поднимается на второй этаж, распахивает дверь в спальню.
Я вижу неуверенность в его мечущемся взгляде, зверь чувствует отголоски страха, тщательно маскируемого под неубедительную злость.
— Ты мог и не приходить вчера, — произносит он чуть дрогнувшим голосом.
Брат застает меня в постели. Я смог обуздать зверя и вернуться в поселок лишь с рассветом.
После сна ушла физическая усталость, но ясности в голове не прибавилось ни на гран:
— А ты мог бы не устраивать показательное выступление, — огрызаюсь я. — Думаешь, я ничего не понимаю? Твое желание выделиться…
— Не выдумывай, — брат обрывает меня. — Я лишь хотел поделиться радостью со стаей.
— Лжешь, — я отвечаю и поднимаюсь с постели. — Зачем ты пришел?
— Ты вчера напугал Леру.
Эрил не проходит вглубь комнаты, подпирает плечом дверной косяк.
А меня разбирает хохот. Я слишком хорошо знаю младшего брата.
— Извинись за меня перед Валерией, — ответ выходит грубым, но мне невыносимо признавать свою слабость. Насколько бы она ни была очевидна, но говорить, о ней вслух я не буду.
— Хорошо. Она очень просила поговорить с тобой. Честно говоря, Лера опасается выходить из дома.
Последние слова проникают под кожу иглами боли:
— Пусть не волнуется. Я ее никогда не трону. И ты это прекрасно знаешь. Так зачем ты пришел на самом деле? — я повернулся спиной к брату и открыл ящик комода.
— Не отбирай ее у меня, — Эрил переходит на шепот. — Она мне нужна, — наконец я слышу искренность в его словах. — Она мне очень нужна, — повторяет, будто я мог не расслышать с первого раза.
Забыв, что хотел одеться, я с хлопком закрываю ящик:
— Ты сейчас серьезно? — брат кивает. — Какой же ты идиот, Эрил. Ты думаешь она для меня игрушка? Вещь? Приду и заберу? Она любит тебя. Она выбрала тебя. Меня для нее нет.
— Ты можешь, я знаю, — брат продолжает шептать.
— Что? Боишься быть услышанным? — до чего же мерзко!
Он сокращает между нами расстояние:
— А ты хочешь, чтобы я умолял тебя? Хочешь в очередной раз доказать свое превосходство?
— Иди ты… домой. Это единственное, что я сейчас хочу.
— Ты обещал мне!
— Я помню, что я тебе обещал, Эрил. А ты не забыл свое обещание? — от клокочущей злости в груди слова превращаются в угрозу.
Мы стоим в шаге друг от друга. Мой зверь готов сорваться в любую секунду, тело сотрясает вибрация обращения, но брат знает, чем закончится эта схватка, он не станет рисковать.
— Нет, — он отводит взгляд. — Не забыл.
— Отлично, — я выхожу из спальни задевая Эрила плечом. По-мальчишески? Возможно.
Как мне жить дальше? Этот вопрос крутится в голове назойливо. Сколько я ещё смогу игнорировать тягу к Валерии и какой ценой?
Если человеческая часть меня борется с желанием, то звериной не объяснить, что такое "обязательство".
Сегодня мне не хочется покидать дом, мне не избежать жалости со стороны окружающих. Я до сих пор слышу перешептывания за своей спиной. Кто-то считает меня сильным, достойным уважения, а кто-то круглым идиотом, что не справился с соперником.
Вот даже Альфа не звонит и не скидывает на меня пару дел, как это делает каждое утро — я отбрасываю телефон на кресло. Не удивлюсь если он решит снять с меня обязанности Беты. Теперь я не тот пример сильного оборотня, который может защитить стаю. А этого нельзя допускать. Чем больше я занят, тем меньше я думаю о ней.
Я не выдерживаю и набираю номер Ивана:
— У меня сегодня выходной?
— И тебе доброго дня, Адам, — Альфа не в духе.
— Доброго.
— Вот и не порть его звонками мне.
— Да я…
— Эй, — Альфа прерывает меня, — отдохни. Я это говорю вполне серьезно.
— Ты меня отстраняешь?
— Ещё чего, даю пару дней привести мозги в порядок и договориться со зверем.
— Я с ним быстрей договорюсь, если буду занят.
В трубке слышится продолжительный шумный выдох:
— Нет. Не просто мозги забей работой, а договорись сам с собой. Я тебя не осуждаю, малец, — я невольно улыбаюсь, услышав детское прозвище. — Не представляю, что сейчас происходит с твоим зверем, но точно уверен, что рабочий аврал, приведёт к очередному срыву.
— Я понял.
В чем-то Альфа прав. Физическая усталость лишь ненадолго успокаивает волка, но никакой другой возможности сдерживать его, я еще не нашел.
Адам
— Как ты меня нашёл? — ведьма смотрит на меня со страхом.
У нее есть причины меня опасаться. С нашей последней встречи прошло больше сотни лет. Ведьма не изменилась внешне, а я из угловатого пацана превратился в мужчину, но всё равно Мария меня узнала.
— Ни я, ни Альфа никогда не выпускали тебя из вида.
Она противно хмыкает:
— Понятно. Пришел мстить, волк?
— Мне не за что тебе мстить, то был выбор моей матери. Не ты, так согласилась бы другая.
Черт, я обращаюсь за помощью к той, кого клялся лишить жизни несмышленым волчонком!
— А раньше ты так не думал.
— Это было раньше, — настороженность в глазах женщины не пропадает, она смотрит мне за спину, на входную дверь. — Мне нужна твоя помощь, — говорю не лукавя.
— Неожиданно, — женщина поправляет ремень сумочки. — Еще поживу значит… ну идем, — ведьма ведет меня на четвертый этаж. В полумраке гремит связкой ключей: — Проходи, — пропускает вперёд.
Темная квартира, не знавшая ремонта пару десятилетий, наполнена запахами трав и пыли.
— Как видишь, я не шикую, — Мария ведет в кухню.
— Да слышал, что ты была отлучена от ковена.
— А ты действительно мной интересовался, волк. Как брат?
— А ты не боишься касаться это темы, ведьма?
— Нет, — она ставит пакет на стол. — Если бы хотел, ты бы уже свернул мне шею еще в подъезде. Так что тебе нужно, Адам?
— Твои знания.
— Присаживайся, — женщина указывает подрагивающей рукой на стул. — Что-то серьезное, раз молчишь, — принимается разбирать продукты.
— Да. Я встретил свою пару.
Она замирает с упаковкой печенья в руках:
— Поздравляю, но существует “но”? Она тебя боится? Не принимает твою природу? — начинает гадать.
— Нет. Я отказался от нее в пользу брата.
Этого ведьма не ожидает услышать, она пристально и молчаливо смотрит мне в глаза:
— Неужели… — задумывается, отодвигает пакет к стене. — Одна для него и для тебя? Такого не может быть, — разговаривает сама с собой
— А близнецы у моей матери могли быть? — я оставляю вопрос без ответа. — Но мы есть.
Ведьма блуждает невидящим взглядом по обшарпанной столешнице, вскакивает, суетно выходит из кухни:
— Я сейчас, — бросает мимолетно.
Я слышу топот, скрежет пододвигаемого стула, шелест листов. Ко всему прибавляется тихое бормотание; теряю терпение и иду на звуки:
— Что ты ищешь?
— Ищу подтверждение парной истинности, — не заботясь о сохранности пожелтевших страниц, Мария рывками их переворачивает.
— Тебе мало моего слова?
— Мало, — бормочет ведьма. — Мало! — она хлопает книгой. — Что ты хочешь от меня?
— Помощи. Мне нужно сдержать зверя. Я не могу быть рядом с ней, но и не могу без нее. Уже сейчас я чувствую тоску, — слова признания даются мне тяжело. Никогда не умел открываться кому-то. Да и зачем?
Мария отложила книгу и принялась листать другую:
— Я помогу. Есть несколько заговоров, что можно попробовать, еще придется пить отвары. И скорее всего, чем дольше ты их будешь принимать, тем меньше они будут оказывать эффект.
— Логично. Привыкание, — я комментирую услышанное.
— Но я не знаю, как это отразится на звере. Если не угадать с дозировкой, в определенный момент он может и не откликнуться, — под моим тяжелым взглядом признается ведьма: — Я за свою жизнь не делала ничего подобного. И не могу гарантировать последствия.
— Я понимаю.
Женщина видит во мне диковинную зверушку в клетке. Ее лихорадит от перевозбуждения, она не прячет алчный блеск в глазах, смотрит открыто, словно примеряется как бы поудобней меня препарировать. Еще бы, оборотень добровольно согласился проводить над собой эксперименты.
—Нужно посоветоваться. У нас есть время?
— Не больше двух недель, — именно столько я могу сохранять рассудок не затуманенным желаниями волка.
— Жди меня, волк, — с этими словами ведьма выталкивает меня на площадку. Она закрывает входную дверь, присаживается, спускает с рук черепаху размером с детскую ладонь: — Найди мне, Даату. Иди, — подталкивает ее под панцирь, и та стекает лужей по ступени, словно густая черная вода или нефть, сливается по камню. Фамильяр — мерзкое создание. Я отчетливо помню, как это существо вилось у ног моей матери.
— Надеюсь, не придется искать тебя? — я спрашиваю, слушая скорые шаги ведьмы по лестнице и неровное дыхание.
— Не придется, — отвечает женщина сбившимся от спешки голосом. — Да у тебя и выбора нет, волк, — высокомерно фыркает. — Жди.
Все же я зря дал ей не малые деньги на ингредиенты для отвара. Что стоит старой ведьме исчезнуть из поля моего зрения?..
Валерия
Я по-другому представляла жизнь в поселке оборотней.
Прошел почти месяц с момента праздника в честь нашей с Эрилом свадьбы, но я так и не смогла найти себе хорошего друга, и если бы не Миа, то, наверное, сошла бы с ума от скуки и одиночества.
В свободное время она приходила в гости и приглашала меня на прогулку. Но это были не те прогулки с доброй подругой, после которых возвращаешься с улыбкой на губах, а скорее вынужденные. Мы никак не находили точек соприкосновения, что нужны для душевных бесед или же заразительного смеха. Наше общение можно было назвать просто вежливым разговором двух знакомых.
— Признайся честно, тебя Эрил попросил со мной подружиться? — спросила я.
Миа взглянула на меня лукаво и согласно качнула головой:
— Просил.
— Ужасно, — я хоть и догадывалась, но услышать подтверждение было неприятно.
— Ну, звучит не очень, согласна, — волчица улыбнулась мне.
— Миа, — я сорвала листочек с дерева и стала его рвать на маленькие кусочки, — ты не обязана этого делать. Я не обижусь, если ты перестанешь приходить. Просто это так глупо, мы же не маленькие дети, которых пытаются подружить родители.
— Мне несложно. И приятно с тобой поболтать.
— Вот только разговор у нас особо не клеится, — я признала очевидное.
— Ну почему же? Сейчас же мы с тобой разговариваем, — рассмеялась девушка. — А ты не хочешь выйти на работу или, возможно, получить новую профессию?
Я поддержала попытку Мии разговорить себя:
— Хочу…
— … но?
— Но, с отъездом Адама на Эрила навалилось множество дел. Я его вижу все реже, и разговор о работе каждый день откладывается на завтра, — произнесла и подняла взгляд на волчицу. Все же жаловаться на своего любимого его же подруге, с которой он общается с детства, неразумно. — Извини, — смутившись, ускорила шаг.
— Хорошо что ты сама коснулась этой темы, мне было неудобно ее поднимать.
— Да? И мне. Разве кому-то интересны чужие проблемы?
— Если тебе станет легче, я выслушаю и, возможно, что-то смогу объяснить.
— Это было бы прекрасно, — произнесла я вполголоса.
— Так говори, обещаю, все останется между нами. Поверь, я умею хранить тайны.
Я посмотрела за спину и Миа правильно поняла мои опасения:
— Пойдем прогуляемся у леса, там нас точно никто не услышит.
— Мне одиноко здесь, — я честно призналась.
— Понимаю.
— Нет, не думаю. Я, наверное, выдумываю, но со мной словно боятся разговаривать. Вот как ты. Или просто не хотят сближаться.
— Точно выдумка, — отмахнулась Миа.
— Нет, — я отрицательно покрутила головой. — И я ведь не могу ни с кем этим поделиться, понимаешь? Родителей я не хочу огорчать, а подруги? Я созванивалась и…
— … и не решилась выносить сор из избы?
— Да. И я боюсь сболтнуть что-нибудь лишнее.
— Ты правильно поступила, Лер. Люди любят радоваться чужим неудачам, даже таким мелким как у тебя. Подумаешь, за несколько недель не смогла найти общий язык с соседями, — Миа эмоционально размахивала руками, стараясь меня развеселить. — Я бы с некоторыми лет сто не разговаривала.
— Эрил изменился, — наконец я осмелилась озвучить настоящую проблему, перебив веселую болтовню волчицы.
— Что значит “изменился”? — руки девушки безвольно упали вдоль тела.
— Я точно нафантазировала от скуки, забудь.
Теперь Миа подумает, обо мне, как о неблагодарной нахлебнице.
— Знаешь, что, подруга, когда тебе кажется, что в отношениях что-то не так, значит проблемы действительно существуют! Уж поверь! Проходила, — Миа сказала куда-то в сторону и по моему примеру принялась истязать зеленые листочки, растирая их между пальцами. — Рассказывай.
— Все изменилось в тот день, когда на Эрила возложили обязанности Беты.
— Угу, со дня отъезда Адама — она качала согласно головой подтверждая мои слова.
— Да, все верно. Я понимаю, что на любимого возложили большую ответственность, он стал больше работать, — я рассмеялась и пояснила свой неуместный смех. — Теперь я хотя бы понимаю, почему его брат все время такой напряженный и молчаливый.
Миа улыбнулась уголком губ:
— Так что с Эрилом?
Я до последнего не знала, стоит ли посвящать Мию в личные проблемы.
— Он отдалился, — произнесла я после раздумий.
— Это точно дело в должности! — заверила Миа громогласно.
— Т-с-с.
— Прости, — волчица перешла на шепот. — Лер, если переживаешь из-за женщины, то ее просто не может быть. Зверь не позволит изменить своей паре.