– Отвяжите мою невесту от позорного столба, – грозный, повелительный голос вырывает меня из оцепенения. – И помойте ее.
Наверно, это галлюцинации, – доверительно сообщает здравый смысл. – Пять часов под палящим солнцем — это вам не шутки.
Все тело ноет от неудобной позы, во рту пересохло. Гнилой томат, что этим утром прилетел в мою правую щеку, подсох, и теперь кожу в этом месте неприятно стягивает. Деревянная колодка плотно фиксирует голову и запястья, не давая разогнуться.
Про запахи я вообще молчу.
И надо было так вляпаться? Я всего лишь хотела помочь ребенку. Сироте, что сидел, прислонившись к грязной стене, и так пронзительно плакал, что я просто не смогла пройти мимо.
Два дня не ел.
Последнюю монету, что удалось выручить за золотые серьги, я потратила этим утром. И в тот момент, конечно же, горько об этом жалела.
– Я что-нибудь придумаю, – пообещала я мальцу, чувствуя, как мое сердце на части разрывается. Ага, придумала. Украла хлеб и уже торопливо возвращалась к нему… когда увидела сиротинушку, подрезавшего кошель у доброй старушки, что наклонилась его пожалеть.
Ну а дальше все по классике. Слышу крики за спиной. Еще теплые буханки летят в грязь, да и я, собственно тоже.
И вот я здесь. Стою под палящим солнцем на главной площади, прикованная к позорному столбу. Стражник, приволокший меня сюда, сказал, что мне повезло. За кражу и рук лишиться можно было. А я красивая. Мне они еще пригодятся, когда я буду ему…
Окончание фразы мой мозг попросту предпочел стереть.
– До вечера, сладкая, – потрепал мою щеку страж, обдавая мое лицо неприятным запахом. Ужасно хотелось плюнуть ему вслед, но я сдержалась. Леди же все-таки.
За эти несколько часов в меня успело прилететь несколько комьев грязи, гнилые овощи и оценивающий свист. Кто-то даже пытался полапать под шумок, но лягаюсь я больно. Передумал.
А сейчас еще этот голос. “Отвяжите мою невесту”...
Стоп. Он сказал “невесту”?
Открываю глаза и пытаюсь что-то рассмотреть за грязными, спутанными волосами, что заслоняют собой лицо. Кто-то действительно ко мне подходит, отпирает колодку и освобождает. Онемевшие конечности тут же начинает неприятно покалывать.
– Поторапливайся, девка. Генерал велел тебя помыть, – меня довольно грубо толкают в спину.
Эээ… простите? Мне хочется возмущенно отчитать этого мужлана, но сил ни на что нет. Кидаю взгляд на своего спасителя, что стоит поодаль, и сердце падает в пропасть.
И правда… он. Дэлмар Сарс.
Он на меня не смотрит, но я его с любого ракурса узнаю. Высокий, широкоплечий, темноволосый, одетый в темные кожаные доспехи с золотым тиснением на груди. Генерал Серендальской армии. А еще дракон.
А еще… Ладно, не будем пока об этом.
Меня ведут к гостевому дому, снимают комнату и отдают в руки служанок. Моют меня не церемонясь, буквально полоская волосы, словно простынь, в тазу. Но я не сопротивляюсь. После последней недели мне хочется срезать с себя слой кожи и новый вырастить.
Приносят чистую одежду — простую, но явно моего размера. Только чуть-чуть в груди жмет. А после этого ведут к генералу. Вталкивают в комнату, точно живой корм для заточенного в клетке хищника. После чего сзади с шумом захлопывается дверь.
Дэлмар сидит в кресле, и от его взгляда у меня мурашки по коже. Так как он никто не смотрит. Тяжело, внимательно, оценивающе. За последние годы он нисколько не изменился. В отличие от меня.
Столько раз представляла нашу встречу, но все равно теряюсь. Стою, рассматриваю его и совершенно не знаю, что сказать. Поприветствовать? Поблагодарить за спасение? Или все же послать куда подальше привитые опекуном манеры, а заодно и этого дракона?
– Зубы покажи, – прерывает тишину он.
Э?
Кажется, именно этот звук я и издаю. Губы растягиваются в нервной улыбке. Дэлмар присматривается и удовлетворенно кивает.
– Пойдешь. Как тебя зовут?
Мои брови взлетают вверх от удивления.
– Аллис…са? – неуверенно тяну я. Отслеживаю выражение его лица, на котором ни грамма узнавания. Внутри закручивается какое-то истерическое веселье. Хотите сказать, что он меня даже не узнал?
Вот умора!
– Вот что, Алис-са, – бархатным голосом тянет он. – У меня к тебе исключительно деловое предложение.
За пять лет до событий пролога
Худший день в моей жизни. Стою под прицелом множества взглядов, не знаю, куда себя девать. В горле застрял ком, ладони влажные, живот скручивает спазмом. Пытаюсь незаметно вытереть руки о подол.
На мне пышное розовое платье с оборочками, что выбрали принцессы. Сказали, что все недостатки фигуры скроет. Не соврали. В нем моя фигура идеальна. Прямо как шар.
Напротив меня — генерал Серендальской армии, Дэлмар Сарс. Прибивает тяжелым взглядом к полу, словно я какое-то насекомое. Таракан. А рядом стоит принцесса Марисса и громким издевательским тоном зачитывает откровения из моего личного дневника.
Мне хочется сквозь землю провалиться.
Большинство из них касаются этого самого генерала. В которого я последний год была влюблена. Тайком наблюдала за его тренировками. Ревновала к пассиям, которых он менял как перчатки. А еще мечтала, что мы однажды поженимся. У меня там минимум три листа ушло для отработки новой подписи. Леди Аллисандра Сарс.
– Достаточно, Ваше Высочество, – онемевшими губами прошу я. Марисса отрывается от чтива и кидает на меня быстрый взгляд.
– Подожди, Алиссандра. Дальше самое интересное. Имена детей. Всем же интересно, как леди Аллисандра Кэлвран и генерал Дэлмар Сарс назовут своих… – словно “леди” она выделяет особой издевательской интонацией, в который раз указывая мне мое место.
Я тут никто. Бродяжка, милостью короля подобранная с улицы.
Обращается она к окружающим нас аристократам, что внимают каждому слову принцессы. Дамы деликатно прячут усмешку под веером. Джентльмены подобным себя не утруждают. Смотрят на меня со смесью презрения и жалости.
Приживалка. Нищенка. Еще и жирная. Лицо в красных пятнах, которые даже королевский целитель не в силах убрать. Где я, а где командующий Сарендальской армией. Дракон.
– Достаточно, – хлестко прерывает Дэлмар этот балаган. – Ты и правда это все написала?
Какая-то часть меня хочет все отрицать. Сказать, что все это ложь. И эти строки вышли вовсе не из-под моей руки. Но я никогда трусихой не была. И лгуньей.
– Да, – поднимаю на него прямой взгляд.
На секунду у меня появляется надежда, что он сейчас все исправит. Спасет меня от этого унижения. Он ведь не только красив, но и благороден…
– Неужели у меня нет других дел, кроме как выслушивать этот вздор? – цедит он. Смеряет меня колючим взглядом. – На что ты надеялась, Аллисандра? Найди кого-то своего уровня. Я никогда на тебе не женюсь.
Каждое слово вбивается в меня, словно гвозди в крышку гроба. Еще эхо его короткой речи не утихает, как он разворачивается и идет прочь.
Найди кого-то своего уровня. Я никогда на тебе не женюсь.
Слова эхом звучат в моей голове. Мне стыдно. Обидно. Больно. Насмешливые взгляды липнут, тихие голоса оглушают. Со всех сторон раздаются смешки и перешептывания.
– Булочник… кто-то же должен поддерживать форму нашей красотки.
– Конюх…
– Пастух…
Аристократы тут же пытаются выбрать подходящую “моему уровню” партию.
– Свинопас! – восклицает кто-то слишком громко, и со всех сторон слышатся почти нескрываемый хохот. Мои щеки пылают от унижения.
На что я вообще надеялась? Ни на что, пожалуй. Просто… влюбилась. Смотрела на Дэлмара с замиранием сердца, которое сейчас словно вырвали на потеху публике. Мечтала о несбыточном. Если бы не Марисса, то никто бы даже не узнал.
Неужели я все это заслужила? Что я сделала плохого? Я что, не имею права своих чувств иметь? Голова кружится, мутит. Ощущаю себя так, словно мое грязное белье перед всеми вывалили. Душу обнажили.
– Ну что, понравился тебе мой сюрприз, Аллисандра? – губы Мариссы складываются в неприязненный оскал. – Когда бы ты еще успела поговорить с генералом так… откровенно? Ведь завтра он уезжает на границу.
На горле словно удавка затягивается. Внутри поднимается такая волна обиды и ненависти, что я едва могу сделать вдох. Молчу. Сжимаю руки в кулаки, ощущая, как больно ногти впиваются в ладонь.
– Нравится? – благодушие исчезает из голоса наследной принцессы. Требовательно рявкает, глядя на меня. Я слишком хорошо знаю, что он означает. И единственный ответ, который я могу дать:
– Да, Ваше Высочество.
– Вот и славно, – она швыряет дневник мне под ноги. Несколько мгновений удовлетворенно смотрит на мое алое лицо, а затем уходит, высоко подняв голову. Все вокруг словно отмирают. Стягиваются в другую половину зала вслед за Мариссой, не переставая обсуждать случившееся.
А я…
Всеми силами пытаюсь не разреветься. Приседаю на негнущихся ногах, чтобы подобрать дневник. Слышу за спиной хрюканье, а затем взрыв хохота. Боги… Не аристократы, а сборище… стервятников.
Быстрым шагом иду в сторону распахнутых стеклянных дверей, ведущих в сад. Почти сразу перехожу на бег. Несусь сквозь кустарники, что с силой хлещут меня ветками. Боли не чувствую. Физической. Вся внутри она.
Лишь когда здание королевского дворца остается далеко позади, я останавливаюсь. Сажусь на землю под раскидистый кустарник и даю волю слезам. Дневник жжет руки. Хочется его разорвать, сжечь, уничтожить. Как же как и эти идиотские чувства.
Не знаю, сколько сижу так. Слезы затихают сами собой. Смотрю на огни дворца и понимаю, что совсем не хочу туда возвращаться. Я здесь лишняя. И совсем никому не нужна…
Поток мыслей обрывается, когда я слышу хруст ветки в нескольких метрах от меня.
– Погода сегодня чудесная, – мурлычет женский голос, и я почти сразу его узнаю.
Зои Вейл. Идеальная леди от макушки до кончиков пальцев на ногах. Светлые волосы, зеленые глаза, изящная фигура. Ей девятнадцать. На два года меня старше. Дочь графа — единственная и горячо любимая. По слухам, именно на ней женится генерал Сарс после своего возвращения из очередной миссии.
Правда, эти слухи распускает она сама. Но кому до этого есть дело, верно? Ведь именно рядом с ней раздается его голос:
– Ближе к делу, Зои. О чем ты хотела поговорить?
Слышать его… невыносимо. Обращенный ко мне, он источал высокомерное презрение и холод. Сейчас же в нем прослеживаются бархатные нотки.
Нужно уйти. Прямо сейчас, пока я не стала свидетельницей личного разговора. Вот только сталкиваться с ним совсем не хочется. А если встану, то неизменно привлеку внимание.
– Я беременна, Дэлмар, – раздается голос Зои, и от удивления воздух замирает у меня в груди.