Эротика в кино — это обман. Красивая картинка, выверенные до секунды поцелуи, страсть, которая существует только под софитами. Но черт возьми, как же это работает!
Я вжимаюсь в полку купе, прибавляю звук на телефоне. На экране итальянец с губами, горящими, как угли, притягивает героиню — и меня заодно. Его руки скользят по её телу, а я закусываю губу, представляя эти касания на своей коже. Глупо? Да. Но в реальности мужчины так не целуются.
— Ну почему так только в кино? — шепчу я в пустое купе.
Ответа нет. Пока еще не нарушена моя персональная зона комфорта вторжением попутчиков, я невольно прибавляю звук. Успею ли я досмотреть этот эпизод в свое удовольствие до их появления – вопрос открытый. Но до следующей станции время еще есть, а до конечной, где меня будет встречать отец родной, едва ли ликующий от счастья узреть такую непутевую дочь, и вовсе целая ночь.
Отбрасываю тревожные мысли и устремляю взор в мерцающий экран телефона. Сладостные стоны героини тонут в нарастающем крещендо чувств... и в этот самый миг дверь купе с шумом отъезжает в сторону.
Вздрогнув от неожиданности, я резко вскидываю руки. Телефон, вырвавшись из плена, кувыркается в воздухе, но чьи-то сильные руки, возникшие в дверном проеме, ловко перехватывают его, сжимая в кулаке под все еще звучащие стоны экранной героини.
— Ну ни хрена себе! — доносится до меня взрыв восторга, словно петарда, взорвавшаяся в тишине вагона. Я зажмуриваюсь, до боли закусывая губу, чувствуя, как волна стыда обжигает кожу жарким приливом.
— Чего там, Кир? — вторит ему второй мужской голос, а я вжимаю голову в плечи, словно черепаха, мечтающая сквозь пол провалиться в самое пекло.
— Да тут… горячая штучка, Влад! Зацени!
— Ты сейчас про героиню с экрана или про ту, что перед нами съежилась? — уточняет, а в голосе звучит неприкрытое восхищение.
Медленно открываю глаза и вижу перед собой двух… нет, не парней – двух Аполлонов, двух атлантов с волевыми лицами. Чувственные губы тронуты легкой усмешкой, а щетина придает облику пикантную дерзость… Куда там знойному итальянцу с его божественными поцелуями! От их взгляда я пылаю от смущения и одновременно таю от нарастающего возбуждения.
Итак, почти знакомы: Кир и Влад. На лицах обоих – гремучая смесь удивления и неприкрытого интереса. Мой внутренний крик отчаяния захлебывается в тишине купе. Пока прихожу в себя, парни забрасывают вещи на верхние полки, но вот с гитарами в чехле крайне аккуратно обходятся, убирая под нижнюю свободную полку. М-м-м ...музыканты...
"Кажется, я влипла", – словно эхо, мечется в голове.
– Простите, мы не хотели вас смутить, – произносит, как я полагаю, Влад, и в его голосе слышится неприкрытая искренность. – Хотя… признаюсь, начало интригующее.
Кир, все еще с телефоном в руке, одаривает меня лукавой, изучающей улыбкой и добавляет, словно подливая масла в огонь:
– Согласен, зрелище впечатляющее. Особенно, когда оно столь органично перетекает в реальность.
Кровь бросается в лицо обжигающей волной. Тягучая, неловкая пауза повисает между нами, словно густой туман. Собрав остатки самообладания, я делаю отчаянную попытку выхватить телефон, но Кир ловко уклоняется.
– Только после знакомства, – заявляет он, протягивая руку. Влад вторит его жесту, а я… судорожно вытираю вспотевшие ладони о легинсы и робко вкладываю свои пальцы в их широкие, обжигающе-мужские ладони.
Ночь в поезде обещает быть незабываемой. И знойный итальянец с экрана уже кажется бледной тенью на фоне этих двух реальных, дерзких и невероятно притягательных мужчин. Кто знает, может быть, именно здесь, в этом купе, начинается моя собственная, не менее захватывающая драма.
Прикосновение их рук обжигает, словно искра, пробежавшая между нами. Влад крепко сжимает мою ладонь, а Кир, не отпуская другую, вопросительно вскидывает бровь. В глазах обоих – неподдельный интерес и намек на что-то большее, чем просто попутное знакомство.
— Полина, — выдавливаю из себя, стараясь скрыть дрожь в голосе.
— Влад, — отвечает один, и его взгляд скользит по моему лицу, задерживаясь на губах.
— А я Кирилл, но можно проще, Кир, — добавляет второй, и его пальцы слегка сжимают мою ладонь, словно испытывая.
Ощущаю, как краска заливает щеки. Никогда прежде я не оказывалась в подобной ситуации. Два незнакомых мужчины, явная симпатия и пикантная прелюдия в виде эротической сцены на экране телефона.
Но тут на выручку является проводник с обязательным инструктажем для новоприбывших пассажиров. Ловко пользуясь замешательством, выхватываю у Кира мобильный. Сжимая в руке заранее приготовленный пакет со средствами гигиены, протискиваюсь между проводником и дверью, словно тень, стремясь укрыться в спасительном туалете. Там я смогу смыть предательские следы недавнего волнения, вызванного интимной сценой и внезапным появлением обжигающе-привлекательных попутчиков.
Не успеваю я переступить порог и раствориться в тесном пространстве, как в спину доносится наглый выкрик:
— Не задерживайся, крошка! Мы уже скучаем…
Закрывшись в туалете, я прислоняюсь спиной к холодной двери. Сердце бешено колотится, а в голове – сумбур. "Крошка"? Давно меня так не называли. А точнее, никогда. И этот тон… дерзкий, уверенный, обжигающий. Смотрю в зеркало и вижу растрепанную белокурую девушку с пылающими щеками. Что я творю? Влипла в историю по самые уши!
Руки подрагивают, когда достаю влажные салфетки, чтобы стереть не только следы возбуждения, но и сам момент слабости. Умываюсь холодной водой, пытаясь вернуть самообладание.
Нужно собраться и решить, как себя вести. Притвориться, что ничего не было? Или поддаться нахлынувшим чувствам? В голове мелькают образы: властный Влад, лукавый Кир, их обжигающие взгляды, крепкие руки…
Выхожу из туалета, стараясь держать лицо. В купе меня встречают два взгляда, полных ожидания. А я словно сошла со страниц любовного романа.
Влад извлекает из сумки бутылку вина, Кир – сочные фрукты и ароматный сыр, а на столике, словно кастаньеты, дребезжат в резных подстаканниках пустые стаканы, дерзко позаимствованные у проводника.
— Предлагаю отметить наше знакомство, — говорит Влад, и в его голосе играет неприкрытое предвкушение, искры азарта пляшут в глазах.
Нервно смачиваю пересохшие губы, непроизвольно одергивая короткую белую футболку, сквозь тонкую ткань которой предательски проступают возбужденные соски. Освободившись от бюстгальтера ради комфорта в дороге, я и подумать не могла, что окажусь под таким пристальным вниманием. Взгляд Кира, откровенно скользящий по моему телу, лишает меня уверенности.
— Полина, присаживайся, — хлопает он по сиденью рядом с собой, вольготно развалившись на моей нижней полке, в то время как Влад расположился напротив.
— Мы не обидим, крошка! — добавляет он. — Уверяю, наша компания скрасит твою поездку.
А я понимаю, что ночь обещает быть долгой и… непредсказуемой. Возможно, знойный итальянец и был забыт, но впереди меня ждет что-то гораздо более захватывающее.
Сердце вновь предательски бьется быстрее. Влад открывает бутылку вина, и терпкий аромат наполняет купе, дурманя и без того взбудораженное сознание. Кир протягивает мне стакан, наполненный рубиновой жидкостью.
— За знакомство? — с вызовом произносит он, не отрывая от меня своего пронзительного взгляда.
А я уже не сопротивляюсь. Наоборот, делаю глоток, чувствуя, как тепло разливается по телу, а смелость, до этого прятавшаяся где-то в глубине души, начинает пробиваться наружу.
— Музыканты? — робко начинаю я, надеясь хоть как-то отвлечь их взгляды, ощутимо обжигающие мою кожу.
— Гастролируем, — отзывается Влад. — В соседнем купе остальные ребята из нашей группы.
Кир подается вперед, его горячее дыхание опаляет мою шею, когда я невольно откидываю волосы назад.
— Нам несказанно повезло оказаться именно в этом купе, — шепчет он, и в его голосе звучит неприкрытое обещание.
Чувствую, как по спине пробегает испарина. Их взгляды настолько пронзительные, что кажется, будто я стою обнаженной перед толпой. Чтобы как-то разрядить эту напряженную атмосферу, я задаю новый вопрос. Пытаюсь сделать это непринужденно, но голос дрожит:
— Интересно, какая у вас музыка?
— Услышишь, — ухмыляется Кир, и его пальцы легко касаются моего плеча. — Если будешь хорошо себя вести.
Влад наблюдает за нами с нескрываемым удовольствием. Откинувшись на спинку сиденья, скрестив руки на груди, он словно предвкушает какое-то захватывающее зрелище.
Я сглатываю, пытаясь справиться с нарастающим волнением. Сердце бешено колотится, и я чувствую, как щеки заливает краска. Пытаясь скрыть смущение, перевожу взгляд на окно, но за стеклом непроглядная темень. Поезд набирает скорость, а вместе с ним растет и мое волнение.
Влад усмехается, заметив мое замешательство.
— Расслабься, мы не кусаемся, — говорит он, подмигнув мне. — Пока что.
Я нервно сглатываю, стараясь не смотреть в глаза Киру, от которого исходит какая-то дикая, необузданная энергия. Он продолжает прожигать меня взглядом, словно видит насквозь.
Неожиданно дверь купе распахивается, и на пороге появляются еще двое парней.
Едва завидев на пороге двух молодцов, словно отзеркаленных друг от друга, я интуитивно подбираюсь. Влад, сидя напротив, тихонько смеется, подмечая каждую мою реакцию.
Бросив взгляд на вошедших, отмечаю их высокий рост, подтянутые фигуры и широкие плечи. Но мозг, против воли, выносит приговор: Кир и Влад в тысячу раз интереснее.
То ли взгляд одного из близнецов кольнул неприязнью, то ли… Теряюсь в смутных догадках, но...
— А вам, смотрю, совсем не тоскливо, — цедит первый, буравя меня взглядом, от которого я невольно ближе льну к Киру. — Поклонницей новой обзавелись или?..
— Да ладно тебе, не пугай девчонку, — усмехается Кир, обнимая меня за плечи и смягчая напряжение. — А то она совсем с нами разговаривать перестанет.
— Знакомьтесь, это Алекс и Макс, — небрежно бросает Влад, махнув рукой в их сторону. — Первый — основатель группы и ударник, а Макс — бас-гитара и клавишные. Парни, это… Полина.
— Рад знакомству, — более дружелюбно отзывается тот, кого представили Максом, держа в руках обычную шестиструнную гитару. Точь-в-точь как у моего брата.
— Мы ненадолго ваше уединение прервем. Влад, глянь, я тут текст набросал, — Алекс протягивает ему листок.
Пока Влад вчитывается, Кир снова мне в руки подает импровизированный бокал вина, мурлыкая:
Судьба ли это? Нет — просто ночь,
Но как дрожит твоя рука в вагоне.
Ты хочешь спрятать, хочешь убежать,
Но тело знает — мы уже в погоне.
Полина, стыд — он сладкий мед,
Я вижу, как ты таешь понемногу.
Поезд стучит, как сердце в такт,
И я уже скольжу к твоему порогу.
— Ого! — мое изумление искреннее. — Только что сочинил? Или это уже готовая песня?
— С той самой секунды, как тебя увидел. Ты словно муза…
Щеки предательски вспыхивают. Я чувствую себя одновременно польщенной и неловко пойманной в ловушку внимания. Кир умеет очаровывать, это факт.
Влад отрывается от листка, усмехается и возвращает его Алексу.
— Примитивно, конечно, но для первого наброска сойдет. Подшлифуем, добавим искры.
Алекс кивает, словно принимая критику как должное откровение. А я отмечаю еще один факт: Алекс может и основатель группы, но Влад – их теневой лидер, голос, к которому прислушиваются.
Макс перебирает струны гитары, извлекая тихие, ненавязчивые звуки, подхватывая мелодию, которую мурлыкал Кир.
Влад отбивает ритм ладонью по шершавой поверхности столика, а мерный перестук колес поезда вплетается в импровизированную симфонию. Он подпевает, его голос – бархатный, обволакивающий – льется мелодичным потоком, и взгляд его, цепкий и завораживающий, не отрывается от меня:
Полина, Полина, как ты прекрасна,
Любовь моя к тебе так опасна.
В этот миг я забываю, как дышать. Сердце замирает, скованное невидимыми цепями очарования.
— Так, все, парни, выматывайтесь и дуйте в свое купе, — неожиданно командует Влад, поднимаясь вслед за Алексом и Максом. Но закрывает за ними дверь на замок и срывает с себя футболку, являя взгляду рельефный торс, отчего у меня перехватывает дыхание. Влад ловит мой взгляд и усмехается: — Нравится?
— Тебе нужно переодеться? Я выйду, — лепечу я, собираясь спрыгнуть с полки, но тут же оказываюсь в плену рук Кира, обнимающего меня со спины. Я застываю словно плавленый сыр между двумя обжигающими телами.
Сердце колотится в бешеном ритме, кровь приливает к щекам. Я чувствую жар тел, дыхание Кира на своей шее. Слова застревают в горле, не давая вымолвить ни звука. Влад проводит пальцем по моей щеке, и по телу пробегает дрожь.
– Не бойся, Полина, – шепчет он мне на ухо. – Тебе понравится.
Кир сильнее сжимает меня в объятиях, и я чувствую, как его губы касаются моей шеи. Я закрываю глаза, отдаваясь во власть нахлынувших чувств. Это безумие, это неправильно, но я ничего не могу с собой поделать. Я хочу этого.
Влад притягивает меня к себе за подбородок и целует в губы. Его поцелуй – требовательный и страстный – лишает меня рассудка. Я отвечаю на него, забывая обо всем на свете.
Руки Влада скользят по телу, повторяя изгибы, а Кир нежно покусывает мочку моего уха. Я стону в поцелуй, чувствуя, как во мне разгорается пламя. Каждая клеточка моего тела кричит о желании, о необходимости быть с ними, здесь и сейчас.
Они играют со мной, ласкают, дразнят, доводя до грани. Я чувствую себя марионеткой в их умелых руках, и мне это нравится. Нравится терять контроль, отдаваться во власть этих чувств, этой страсти.
Поцелуи становятся все более жаркими, руки все более настойчивыми. Влад одним движением задирает мою футболку, освобождая грудь от ткани, и я тону в этом возбуждении, не находя сил сопротивляться. Кир, словно сорвав спелый плод, стягивает с меня легинсы вместе с невесомой преградой трусиков, и в тот же миг обжигает поцелуем приоткрывшуюся взору попку.
Я смотрю на них, а они смотрят на меня, и в их глазах я вижу отражение своего собственного желания. Желания, которое больше невозможно сдерживать. Желания, которое готово вырваться на свободу.
И я позволяю...