Пролог
… Воздух в древнем святилище был не просто густым — он был жидким и тягучим, словно дыхание самого хаоса, пропитанное запахом озона, древнего камня и сладковатым душком всепоглощающей ярости. Он трепетал, пульсировал в такт пяти синхронным сердцам, что бились как один грозный барабан. Пятеро братьев Вейлорн стояли по кругу, незыблемые, как монолиты, а в центре, на отполированном до зеркального блеска алтаре из черного обсидиана, стояла Элис.
Ее простое белое платье было единственным светлым пятном в сгущающемся мраке, одиноким маяком, готовым угаснуть под испепеляющим давлением пяти пар глаз. В них не осталось ничего человеческого — лишь холодная мощь, жажда и всепоглощающая тьма, что они когда-то называли своими тенями.
— Довольно сопротивляться. Ты лишь продлеваешь агонию, — голос Кая прорвался сквозь гул, подобный раскату грома перед бурей. За его спиной клубился его двойник — гигантский крылатый демон, чьи очертания стали почти что плотнее гранита. Каждый взмаx его перепончатых крыльев рвал ткань реальности, оставляя за собой шлейф искрящейся пустоты. — Ты была создана для этого. Наше завершение. Наша судьба.
Элис не пыталась сделать шаг. Не потому что не могла, а потому что видела — видела в их глазах ту самую пропасть, которую она неосознанно помогала им вырыть. Цепляться за жизнь, которая все равно будет отравлена их одержимостью, не имело смысла. У нее не оставалось выбора, кроме как принять его.
Второй брат, Люциан, скользнул к ней бесшумно, как змея. Его улыбка была медом, намазанным на лезвие кинжала.
— Все хорошо, милая. — его шепот проник прямиком в сознание, лаская и оглушая. Его тень-хамелеон, невесомая и коварная, обвила ее запястье прохладным касанием. И вдруг... святилище исчезло. Перед ней расстелился райский сад: шелестела листва, пели птицы, пахло солнцем и яблоками. Это был мир, созданный специально для нее, идеальный и безмятежный. Мираж был так ярок, так реален, что на глаза невольно навернулись предательские слезы. — Внутри нас ты станешь частью чего-то вечного. Ты будешь любима. Обожествлена. Мы никогда не отпустим тебя. Никогда.
— Это наша природа! — проревел Кай, и его голос смешался с рыком его тени. — И ты пробудила ее в нас! Ты дала нам вкус настоящей силы! Мир будет гореть, и мы будем править его пеплом! С тобой в сердце!
Их тени — демон, хамелеон, чудовище из свитков, яростный волк и поющая сирена — оторвались от них и слились в единый, всепоглощающий вихрь. Он вобрал в себя свет, поглотил звук, выжег воздух из ее легких. Элис почувствовала, как нечто теплое и живое, сама ее сущность, ядро ее бытия, начали вытягивать из груди. Это была не физическая боль. Это было хуже. Это было растворение. Стирание того, кем она была. Превращение в топливо.
Пять пар рук — одни холодные и уверенные, другие дрожащие от ярости, третьи — нежные, как предательский поцелуй, — коснулись ее одновременно.
Тихий стон, что сорвался с ее губ, был мгновенно поглощен оглушительным ревом рождающегося божества. Ее тело не просто исчезло — оно распалось на миллиарды искр чистого, нетронутого света, которые были жадно вплетены в клубящуюся, ненасытную тьму.
Вихрь утих так же внезапно, как и начался. На алтаре не осталось ничего. Но в центре круга, там, где секунду назад стояла хрупкая девушка, теперь высилось Существо.
Эребус. Единый. Цельный.
Его форма была кошмарной галлюцинацией, постоянно меняющей очертания: вот проступают гигантские кожистые крылья, вот вспыхивают тысячи всевидящих глаз, вот оскаливаются клыки волка, вот мерцает обольстительная улыбка, а в глубине — бездонная, всепоглощающая грусть. И в самой груди этого чудовища, на месте сердца, пульсировал мягкий, теплый, живой свет. Последнее, что осталось от Элис.
Он поднял голову, и его взгляд, вобравший в себя волю пятерых и душу одной, устремился за пределы святилища, на мир, лежащий у его ног. Мир, который он уже считал своим.
Первый шаг нового повелителя сотряс континенты. Второй — расколол небесный свод. Пламя новой тирании было разожжено. Хаос поглотил мир.
— НЕТ………….
Глава 1
Элис
— НЕТ………….
Я проснулась от собственного крика. Хриплый, чужой звук, разорвавший тишину моей комнаты, казалось, все еще висел в воздухе, смешиваясь с мерцающим светом неоновой вывески за окном. Я сидела на кровати, вся в холодному поту, а по лицу текли слезы, соленые и горькие. Сердце колотилось где-то в горле, выбивая сумасшедший ритм, в такт далекой сирене за окном.
Тьма. Не просто отсутствие света, а нечто плотное, живое, ненасытное. Она была повсюду, затмевая огни мегаполиса. Пять пар глаз — не метафора, а реальные, пылающие, как раскаленная сталь, зрачки. Я чувствовала их на себе, как физическое прикосновение. А потом — руки. Пять пар рук, чьи прикосновения вытягивали из меня что-то самое главное, оставляя внутри леденящую пустоту, чернее самой тьмы. И боль. Не физическая, а нечто неизмеримо более страшное — агония полного растворения, стирания личности. Итог — чудовищная форма, собранная из обломков пяти теней, и в ее груди, на месте сердца, пульсировал мой собственный, украденный свет. Его шаг... и стекла небоскребов, казалось, звенели, трескаясь в такт.
— Это был я, — прошептала я в полумрак, освещенный лишь бледным светом смартфона. Я обхватила себя за плечи, впиваясь пальцами в кожу, пытаясь убедиться, что я еще цела, еще здесь. — Это меня поглотила эта тьма.
Жуть. Настоящая, первобытная жуть, от которой стынет кровь в жилах и перехватывает дыхание. Такого кошмара я не видела никогда в жизни.
С трудом отодрав от себя мокрое от пота одеяло, я поплелась в ванную. Щелчок выключателя, и яркий свет лампы ударил по глазам, заставив вздрогнуть. В зеркале на меня смотрело бледное, испуганное лицо с огромными глазами-провалами. Я судорожно умылась, стараясь смыть с кожи липкий ужас и остатки того невыносимого ощущения собственного распада. Вода из крана была ледяной, городской, безвкусной, но именно такого шока мне и не хватало, чтобы окончательно вернуться в реальность.
— Просто сон, — твердила я своему бледному отражению, глядя, как капли воды стекают с подбородка. — Просто нервы перед отъездом.
Но где-то глубоко внутри, в том самом месте, откуда берутся самые верные и самые страшные догадки, шевельнулась крошечная, холодная уверенность: это было не «просто». Это было предупреждение.
Полдня прошло в суматохе сборов и прощаний. Наша маленькая квартира пахла кофе и тревогой. Мама хлопотала на кухне, заворачивая мне в фольгу бутерброды, словно я собиралась не в элитную академию в центре города, а в долгую экспедицию.
— Ты уверена, что хочешь именно туда, дочка? — ее голос дрогнул, когда она поправляла воротник моего простого плаща, столь немодного по сравнению с тем, что носят ученики Мракосвета. — В эту... Академию? Может, передумаешь? Здесь тебя любят, здесь ты дома. Мы найдем другой путь.
Я посмотрела на ее доброе, полное бессильной тревоги лицо и почувствовала прилив такой тоски, что комом подкатила к горлу. Но кусать губы было бесполезно. Другого пути для таких, как я, не было.
— Мне там будет хорошо, мам, — солгала я, целуя ее в щеку и чувствуя знакомый запах ее духов. — Это же большая честь поступить по специальной квоте.
Слово «социально неадаптированные» повисло в воздухе между нами, неозвученное, но понятное обоим. Для них — для всего магического общества — я была Пустой. Человеком без тени. Без магии. Без будущего. И эта квота была не честью, а подачкой, способом упечь подальше неудобный, хоть и безопасный, элемент общества.
Отец, молчаливый и крепкий, как скала, погрузил мой чемодан в багажник старой, но надежной машины. Его тяжелая, мозолистая рука легла мне на плечо, и в этом молчаливом жесте была вся его любовь и все его беспокойство.
— Держись там, Элис, — сказал он просто, глядя мне прямо в глаза. И в его упрямом, честном взгляде я прочитала то, что он не решался сказать вслух: «Не дай им сломать себя. Покажи им, что ты больше, чем просто Пустая».
Когда машина тронулась, унося меня прочь от единственного места, где меня принимали и любили такой, какая я есть, я закрыла глаза. И тут же за веками снова поплыли кровавые блики, и мне почудился низкий, властный голос, пронизывающий гул города: «Ты была создана для этого».
Я резко открыла глаза, впиваясь пальцами в обивку сиденья, и сжала челюсти. Нет! Это был всего лишь сон. Просто кошмар, порожденный страхом.
Но почему же тогда, когда мы проезжали мимо сияющего шпиля Академии «Мракосвет», по моей спине пробежал ледяной холод, будто тень от гигантского, невидимого крыла легла на весь город.
******************************************************************
Дорогие мои! Рада видеть вас в моей новинке!
Книга пишется в рамках литмоба Жестокий Истинный
https://litnet.com/shrt/kHAF
Глава 2
Элис
Машина отца — надежная, потрепанная жизнью икона обычного мира — медленно растворилась в реке сверкающих лимузинов и аэрокаров, оставив меня наедине с левитирующей платформой перед Академией. Я стояла, вцепившись в ручку своего старого чемодана, и чувствовала, как подкашиваются ноги.
«Мракосвет» не был просто зданием. Это был организм. Город-крепость, сотканный из затемненного стекла, черного хрома и света, который не просто освещал, а пульсировал, дышал. Башни, похожие на застывшие молнии, пронзали низкое, свинцовое небо, а их шпили терялись где-то в облаках, мерцая таинственными рунами. Стены изгибались в плавных, невозможных с точки зрения физики линиях, и по ним струились потоки энергии — то золотые, то багровые, словно по венам гигантского зверя. Огромные витражи не пропускали взгляд внутрь; вместо этого они демонстрировали сгущающуюся тьму, в которой время от времени вспыхивали и гасли чужие, непостижимые созвездия магии. Воздух был густым, сладковатым на вкус и гудящим, как высоковольтная линия. Он давил на виски, и мне на мгновение показалось, что я слышу биение огромного сердца — медленное, мощное и абсолютно равнодушное к моему присутствию.
Входная зона была стерильной и безлюдной. Меня встретил администратор в костюме, сидевшем на нем безупречно. Его лицо не выражало ровным счетом ничего, когда он бегло проверил мои документы.
— Элис Вейн. Сектор «Призма», уровень 7, комната 714, — его голос был ровным, как гул процессора. Он протянул мне тонкую карту-ключ. — Ваша соседка, мисс Ариэль д’Анж, уже на месте. Распишитесь.
Дорога до комнаты оказалась путешествием по чужому, враждебному миру. Прозрачные коридоры парили над головокружительными атриумами, где в воздухе танцевали сложные символы, порожденные мыслью студентов. Повсюду были они — ученики «Мракосвета». И их тени. Вот юноша, небрежно опершийся на перила, а рядом с ним замер его двойник — гуманоид из сияющих геометрических форм.
Девушка со смехом запускала пальцы в гриву своей тени-пегаса, и та брыкалась, рассыпая искры. Они говорили, спорили, тренировались, и их тени были не просто отражениями — они были частью диалога, частью жизни. Никто не смотрел на меня прямо. Но я чувствовала их взгляды — быстрые, сканирующие. Они скользили по мне, искали энергетический след, ауру, тень... и, не находя ничего, отскакивали, словно от гладкой стены. Я была пустотой. Дыркой в реальности. Невидимкой.
Дверь в 714 отъехала в сторону с тихим шипением. Комната была просторной, разделенной на две идеально симметричные половины в стиле хай-тек. Все поверхности были матовыми, свет — приглушенным и холодным. На кровати у дальнего окна, залитая светом панорамного окна, сидела девушка. Ее черные волосы были убраны в сложную конструкцию из плетений, а платье переливалось перламутром. И у ее ног, отбрасывая на пол мерцающую тень, лениво переступала с ноги на ногу ее тень — изящная, полупрозрачная лань с ветвистыми, хрустальными рогами.
Я заставила себя сделать шаг внутрь и поднять уголки губ.
— Привет. Я Элис.
Ариэль — я предположила, что это она — медленно оторвалась от планшета. Ее глаза, цвета темного меда, скользнули по мне с головы до ног. Оценка заняла менее секунды: мой скромный плащ, потрепанный чемодан, отсутствие малейшего намека на магического двойника. Ее тонкие брови едва заметно поползли вверх, а кончик носа дрогнул, словно от неприятного запаха.
— Ариэль, — бросила она односложно и тут же вернулась к экрану, ясно дав понять, что наша беседа исчерпана до того, как началась. Ее тень-лань повторила это движение, презрительно отвернув голову.
Я протащила свой чемодан на свою половину, чувствуя жгучую неловкость. Комната была роскошной: своя ванная с сенсорным управлением, климат-контроль, встроенные голографические проекторы. Но здесь пахло озоном и чужими духами, и от этого веяло таким леденящим одиночеством, что я едва сдерживала дрожь. Я распаковала свою единственную, затертую по углам фотографию, где мы втроем смеемся в солнечном парке, и поставила ее на тумбочку. На фоне блестящего минимализма комнаты она выглядела убогой и чужеродной. Прямо как я.
Без единого слова Ариэль поднялась, поправила складки на платье и вышла из комнаты. Ее тень скользнула за ней, растворившись в дверном проеме. Щелчок автоматического замка прозвучал как выстрел, окончательно запечатывая мое одиночество.
Тишина обрушилась на меня, давящая и абсолютная, нарушаемая лишь низким, незнакомым гулом самой Академии — гулом машин, магии и чужой жизни. Я подошла к окну. Седьмой этаж открывал вид на фантасмагорию: парящие мосты, связывающие башни, сады из светящейся пыльцы, висящие в воздухе, а внизу — бездна, полная движущихся огней. Это было самое ослепительное, самое потрясающее зрелище, которое я видела в жизни и самое одинокое.
Я прижалась лбом к холодной, идеально гладкой поверхности стекла. Академия «Мракосвет» была прекрасна. Как кристаллизовавшийся кошмар, как драгоценный камень, внутри которого я навсегда заточена. Здесь я была не просто новичком. Я была ошибкой системы. Существом из другого измерения, заблудившимся в мире, где у каждого есть второе «я», а у меня — только я.
«Держись там, Элис», — прозвучал в памяти спокойный голос отца.
Я глубоко вдохнула, расправила плечи и сжала кулаки так, что ногти впились в ладони.
«Посмотрим, насколько я крепка».
Глава 3
Элис
Первый день в Академии «Мракосвет» начался с того, что я заблудилась. Три раза. Эти изогнутые коридоры из черного стекла и сияющего металла, казалось, жили собственной жизнью и нарочно вели меня не туда. Я шла, стараясь не смотреть по сторонам, но невозможно было не видеть Тени.
Вот как это работает в нашем мире. У каждого мага есть Тень — магический двойник, воплощение его скрытой сути. Это не просто призрачный силуэт. Это живое, мыслящее отражение всех твоих талантов, страхов и желаний. Чем сильнее маг, тем реальнее его Тень. Она может быть прекрасной или ужасной, послушной или строптивой, но она всегда — это ты. Самый настоящий, без масок и прикрас.
Я шла по прозрачному мосту над головокружительной пропастью, где цвели светящиеся сады, и наблюдала за этим карнавалом двойников. Рядом со стройной девушкой парила ее Тень — изящный феникс с крыльями из живого огня. Она смеялась, и феникс расправлял крылья, рассылая искры. Два юноши-близнеца шли плечом к плечу, а их Тени — два голодных тенистых волка — рычали и толкались друг с другом, как и их хозяева. Здесь Тени были везде: они помогали нести книги, шептались на ухо, демонстрировали трюки или просто лениво вились вокруг своих хозяев, как живые украшения.
А я была Пустой. Вокруг меня не было ничего. Только пустота, которую все видели. Я ловила на себе взгляды — быстрые, оценивающие. Взгляд скользил по мне, искал Тень, не находил и тут же отскакивал, наполненный легким презрением или, что хуже, жалостью. Я была инвалидом в мире сверхспособных. Белой вороной в стае павлинов.
Мой первый урок должен был называться «Основы магической теории». Я нашла аудиторию, огромный амфитеатр, заполненный гудящими голосами, и робко пристроилась на самом верху, в дальнем углу.
Преподаватель, суровый мужчина с Тенью в виде огромной совы, сидевшей у него на плече, начал лекцию. Я достала блокнот, стараясь быть незаметной.
— Магия, — провозгласил он, — Это воля, проявленная через Тень. Ваш двойник — это мост между вашим желанием и реальностью. Чем сильнее ваша связь, тем...
Он не закончил. Его взгляд упал на меня. Огромные глаза совы повернулись в мою сторону.
— Вы, новая. Мисс Вейн, если не ошибаюсь?
В аудитории воцарилась тишина. Все обернулись. Сотни глаз. И десятки Теней.
— Подойдите к центру, — приказал профессор.
У меня перехватило дыхание. Ноги стали ватными, но я заставила себя спуститься по ступеням вниз, в центр амфитеатра. Каждый шаг давался с трудом под тяжестью любопытных и насмешливых взглядов.
— Мисс Вейн уникальный пример, — сказал профессор, обращаясь к аудитории. — Феномен «Пустоты». Отсутствие Тени редчайшее генетическое отклонение. По сути, идеальный контрольный образец для наших исследований.
Я стояла, чувствуя, как горит лицо. Он говорил обо мне, как о подопытном кролике.
— Скажите, мисс Вейн, — он повернулся ко мне, и его сова наклонила голову, — Что вы чувствуете, когда видите манифестацию Тени?
В горле стоял ком. Я попыталась выдать что-то внятное.
— Я... я не знаю.
— Не знаете? — он поднял бровь. — Но вы же наблюдаете. Вы видите Тень мисс Ариэль д’Анж, — он кивнул на мою соседку по комнате, которая сидела в первом ряду с каменным лицом. Ее лань стояла рядом, гордая и неприступная. — Что вы можете сказать о ней?
Все смотрели на меня. Ариэль смотрела на меня с ледяным презрением.
— Она... очень красивая, — прошептала я.
В аудитории раздался сдержанный смех. Профессор фыркнул.
— «Красивая». Наивный, обывательский взгляд. Тень это не украшение, мисс Вейн! Это суть!
Он махнул рукой, и его сова взмахнула крыльями, поднимая вихрь из перьев и света.
— Тень Ариэль — лань. Что это говорит нам? Осторожность. Чуткость. Возможно, скрытое высокомерие, ведь лань — животное благородное, не для всех. Ваша интерпретация бесполезна. Занимайте место.
Я побрела обратно на свое место, сжимая блокнот так, что костяшки пальцев побелели. Унижение жгло изнутри. «Контрольный образец». «Бесполезный взгляд».
После пары я вышла в коридор, чувствуя себя выжатой. Мне нужно было просто добраться до комнаты и закрыться там. Но по пути я увидела нечто, от чего замерла.
Двое старшекурсников, мужчина и женщина, стояли в оживленной беседе. Их Тени — воин в доспехах и женщина с веткой плюща — не просто стояли рядом. Они спорили! Тень-воин что-то яростно доказывал, размахивая мечом, а тень-женщина качала головой, и плющ на ее руках шевелился. Это был не просто танец или пантомима. Это был полноценный диалог, независимый от хозяев.
И в этот момент я поняла всю глубину своей ущербности. Они жили в мире, полном красок и звуков, где у каждого был свой второй я — друг, защитник, партнер. А я была обречена на вечное одиночество. На тишину внутри себя.
Вернувшись в комнату 714, я обнаружила, что Ариэль уже там. Она стояла перед своим зеркалом, а ее лань отражалась в стекле, повторяя ее движения.
— Ты стала звездой на теории, — сказала она, не поворачиваясь.
Я не ответила.
— Знаешь, — продолжила она, нанося блеск на губы, — Здесь все стараются быть полезными. Даже Пустые. Но ты... ты даже на это не способна. Ты просто занимаешь место.
Она вышла, и ее лань, проходя сквозь меня, оставила ощущение легкого, ледяного покалывания.
Я осталась одна. Снова. Я подошла к окну и смотрела на огни магического города, на летающие платформы и переливающиеся шпили. Этот мир был полон чудес. Но для меня он был самой красивой и самой одинокой тюрьмой на свете.
«Держись там, Элис», — снова подумала я. Но впервые за сегодняшний день у меня не было сил даже сжать кулаки. Только тихая, всепоглощающая тоска.
*************************************************************************************
Пока Элис грустит, хочу познакомить вас с одни из авторов участвующих в нашем мобе
Одержимая душа
Лена Фарт, Диана Валеса