—Ты что, серьёзно хочешь бросить меня? Беременную?!
Муж спокойно кивнул, тем самым говоря: «Да».
— Я не отказываюсь от ребёнка. Я буду помогать.
Кажется, мне нужно присесть! Голова кружится снова.
— Я так больше не могу, понимаешь? — срывается супруг.
— Да как «так»?
— Я хочу свободы! Я хочу делать то, что я хочу, а не то, что нужно! Не то, чего ты от меня ждёшь!
Сказать, что его слова меня ошарашили, значит, ничего не сказать. Я действительно не понимаю, как реагировать на всё ЭТО.
Свободы? Он хочет свободы? Но брак подразумевает под собой некую степень «несвободы».
— Свободы от меня? — глупо повторяю ненавистное слово.
— Да, Саш. Я не хочу с тобой больше жить.
— Почему… — еще чуть-чуть и я осяду на пол.
— Вот так. Я не хочу, понимаешь?
— Нет. Вообще ничего не понимаю, — в недоумении качаю головой. Всё происходящее как будто происходит не со мной. Я словно смотрю сцену из плохо отрепетированного спектакля. — У тебя кто-то появился?
— Нет, Саш. Но у нас с тобой прошла любовь, неужели ты не видишь? — у кого это «у нас»? Я, например, испытываю к нему то же, что и в самом начале наших отношений.
— Ведь не бывает так, что люди через всю жизнь проносят только первые яркие чувства? Как-то ведь семейные пары борются с этим наваждением? Что-то ведь делают. У всех когда-то возникают проблемы и разлад. А у нас что? — как он там сказал? — Прошла любовь, завяли помидоры?
— Получается, так.
— Значит... Ты меня больше не любишь?
— Нет. Я никого не люблю, — перед глазами всё поплыло и замелькало. Из последних сил цепляясь сознанием за действительность, тихонько произношу:
— Только себя?
— Получается, так.
Может, это такая злая шутка? Я не верю! Я отказываюсь верить в то, что сейчас происходит! Я отказываюсь! ОТКАЗЫВАЮСЬ!!!
— Мы с тобой, возможно, ещё молоды, и действительно хочется каких-то ярких необычных ощущений, новых впечатлений. Но, Стас, когда мы с тобой женились, нам ведь было не по восемнадцать лет. Это ведь был осознанный шаг. Обдуманное решение. А теперь получается, что ты оказался не готов?
— Да, — и он так легко об этом рассуждает? Вот так просто, как будто со стола смахнул зачерствевшую крошку?
— Послушай себя. Что ты говоришь?
— Я с тобой честен. Говорю то, что думаю, — в его глаза страшно смотреть. Потому что никаких эмоций там нет. Равнодушие. Спокойствие. Уверенность.
Руки дрожат, собственные эмоции сложно контролировать. Но я вновь озвучила свой вопрос.
— Давно у тебя появилась другая?
— Нет у меня никого.
Нет. Так не бывает. Два месяца его всё устраивало, а сегодня он вдруг захотел свободы и оказался не готов к семейной жизни, которую сам же мне и предложил.
Предательские звоночки начали тихим напоминанием всплывать в памяти… Когда любимый муж в последнее время задерживался на работе. Когда отмахивался от интимной близости, чтобы «не навредить малышу».
— Но ты ведь сам хотел. Что ты так смотришь на меня? Ты что, в игрушки играл, когда мне ребёнка делал?
Молчание стало мне ответом. Глубокий шок не позволяет осознать всю тяжесть моего будущего положения. Одиночество. Предательство. Маленькая кроха на руках. Жизнь в малогабаритной съёмной квартире. Постоянные лишения и гонка за деньгами. Взгляды зависти в сторону счастливых полноценных семей, где папа с радостной улыбкой подбрасывает вверх любимого карапуза. И снова одиночество. Всё. Круг замкнулся.
— Я хотел. А теперь не хочу. Если ты тоже не хочешь, ещё не поздно всё исправить.
Мне кажется, меня сейчас вырвет. В горле встал тугой комок.
— Предлагаешь мне сделать аборт?
— Да. Если надо, я денег дам на хорошую клинику.
«Если надо»?
Тяжело вздохнула. Взглянула в глаза мужчине, в котором заключался почти весь мой мир. Всего каких-то пять минут назад. А теперь от этого мира остались лишь ранящие осколки. А еще я особенно ярко ощущаю запах его любимых духов.
— Если ты когда-нибудь захочешь вернуться — знай. Я никогда не приму тебя обратно.
В ту минуту я дала себе обещание, что больше ни одному мужчине не удастся стать центром моей вселенной.
Мельтешение тел. Шелест платьев. Тщеславные речи. Цепкие взгляды. Слабые перешептывания за спиной. Смешавшиеся в одном помещении ароматы духов.
Как же меня тошнит от всего этого. Но больше всего меня раздражают злые завистливые женские взгляды. Так и хочется сказать: «Чему завидуем, барышни?!» Сегодня они на этом отвратительном сборище «больших» людей, а уже завтра вместо них будут другие». И лишь мне с приклеенной к губам улыбкой и напускным довольным видом приходится бессменно вышагивать рядом с НИМ.
Мне здесь душно. Я задыхаюсь. Здесь невозможно вздохнуть свободно, чтобы кто-нибудь особо любопытный не умудрился сунуть свой разлюбезный нос в чужие дела. Гляжу на время. Час ночи. Когда ж эта пытка закончится? Ненавижу подобные сборища настолько сильно, насколько люблю одиночество, уединение, темноту, высокие каблуки и запах свежескошенной травы. А еще кофе с корицей по утрам.
Чувствую на своей талии твёрдую мужскую ладонь. Привычный властный, но такой родной и приятный голос раздается прямо над ухом:
— Ты плохо себя чувствуешь?
— Просто устала, — не медлю с ответом.
Он всегда был заботливым. Даже когда я этого не заслуживала. Миша целомудренно целует меня в висок, настойчиво притягивая к себе вплотную.
— Скоро поедем домой. Не волнуйся.
Поедем домой? Интересная игра слов. Представляю… это будет обычная поездка на люксовом такси до моего подъезда. Он проводит меня до квартиры, намереваясь остаться часов до трёх ночи, чтобы потом вновь оставить одну. А я, в который уже раз за последнее время, потуплю взор и уверенно произнесу приевшуюся фразу: «С ног валюсь. Давай не сегодня?»
И это «давай не сегодня» в наших отношениях фигурирует уже какое-то время, периодически меняя оттенки и трансформируясь в безвкусные, пресные, абсолютно неромантические отголоски: «Я устала», «У меня дела», «Голова раскалывается, извини», «Прости, я рано отключила телефон» и, наконец, моё самое любимое и такое банальное: «Сегодня же не наш день, неужели ты забыл?»
— Саша, в последнее время ты очень устаёшь. Сама не своя. Может, возьмёшь небольшой перерыв?
Сейчас я не могу быть с ним до конца откровенной. Не та обстановка. Да и вот так глупо с бухты-барахты разорвать шестилетнюю нить прочных и довольно-таки романтичных отношений Миша совершенно точно мне не позволит. А я бы не отказалась взять небольшой перерыв между нашими встречами. В этом больше пользы будет. Пусть он и слышать ничего не захочет, но необходимо набраться смелости, чтобы поставить решительную точку, а не многоточие. Поэтому…
— Всё в порядке. У каждого своя работа. И свой геморрой.
— Саша, мне не нравится тебя такой видеть.
А мне тоже много чего не нравится, но ко мне прислушиваться никто не хочет.
Например, я с самого начала не планировала сюда ехать. Зачем? Чтобы добрая половина зала настойчиво дышала в спину, обсуждая, как офигенно я делаю минет? Ну а как иначе? Я же не сама купила себе квартиру. Машину мне тоже подарили только потому, что я как-то по-особенному раздвигаю ноги перед нужным мужиком. Да и мои дорогостоящие шмотки также говорят сами за себя. Это ведь необычайно интересно — лезть в чужую жизнь, делать ошибочные выводы, основываясь на лживых слухах и многочисленных заблуждениях.
Какими же ограниченными стали люди, подумать страшно. Никто и предположить не может, что просто так ни один здравомыслящий мужчина не подарит за особо удачный трах женщине жильё в столице (а не здравомыслящий на него просто не заработает). Очень сложно представить, что женщина в свои тридцать с небольшим может сама купить себе хорошую машину, оформить на неё все необходимые страховки, достойно её обслуживать, самостоятельно откапывать от снежных завалов, вбивая себя в обычные тёплые угги и активно работая лопатой. Очень сложно принять тот факт, что кто-то может чего-то добиться в жизни, а кто-то — нет. И всегда найдутся те, кто с пеной у рта будет до последнего уверенно и эмоционально доказывать: насосала. А что? Попробовали бы сами.
Нет, не спорю, временами я действительно принимаю материальную поддержку или дорогостоящие подарки от Миши, но сама об этом никогда не просила. А уж машину с квартирой мне и подавно никто не дарил.
Хочется домой. Иначе у меня начнется депрессия.
Кажется, в замкнутом пространстве я временно утратила вкус к жизни.
— Милая, мне нужно с Самойловым поздороваться. У нас тут замаячило одно сладкое вложение. Ты не могла бы...
— Без проблем. Я с радостью постою на улице.
С каким же облегчением я вдохну свежий прохладный воздух! Как же хочется вырваться отсюда. Вырваться от НЕГО. Чувствую себя в ловушке. Ведь он меня не отпустит...
Выхожу на балкон. Стайка шушукающихся девчонок тут же смущённо прикрывает рты, недовольно косясь в мою сторону.
Нет-нет, манией величия я не обладаю, поэтому совершенно точно уверена, что милые создания обсуждали не меня. Просто я помешала им поточить языки об очередную жертву. Что ж… Мне очень жаль. Но возвращаться в душный зал только потому, что кто-то корчит недовольные рожицы из-за моего присутствия, уж точно не собираюсь.
Украдкой смотрю на размалёванных девиц. Дорогие шмотки, высокомерное выражение одинаковых лиц, чересчур длинные и изогнутые ресницы, яркая помада на пухлых губках... Вообще-то, для каждого человека на этом дурацком сборище влиятельных персон социальный статус важнее кислорода.
А мне противно на них смотреть. Вот вроде и наряды дорогие, и денег море... А за всем этим скрывается лишь внутренняя пустота, разнузданность и высокомерие.
Мы покупаем мечты, продавая собственную свободу. Когда-то я думала, что это и есть счастье. Отсутствие материальных проблем в глобальном смысле. Как же я ошибалась. И каждый, кто до сих пор так считает, ошибается тоже.
Перевожу взгляд вдаль. Расслабляю слух, и до меня долетает обрывистое:
— Худая, как вобла. Кошмар.
Пффф. Подобные фразы перестали меня цеплять... ммм... Тут надо подумать. Спустя года два после знакомства с моим любовником. Раньше от подобного замечания, направленного в мою сторону, я бы, скорее всего, попыталась скрыться или сделать вид, что ничего не слышала. Кажется, теперь я живу в совершенно другом мире.
У меня звонит телефон.
— Да.
— Где ты?
— На балконе. Справа от входа, — или от выхода из этих удушающих статусных тисков.
— Я закончил.
— Мы уезжаем?
— Да.
Наконец-то!
Я знаю, где его найти. Дальнейший разговор не несёт в себе никакого смысла. Убираю в сумочку мобильник. Известный бренд, последняя модель (да, именно это — подарок, сама отваливать бешеные деньги за кусок стекла и металла я бы ни за что не стала, пожалуй, выбрала бы предыдущую… мне, как ни крути, ещё КАСКО нужно оплачивать и ипотечные взносы платить).
Проходя мимо шушукающихся девчонок, с милой улыбкой равнодушно произношу:
— Да. Некоторым мужчинам нравится и об кости тереться. О вкусах не спорят. Хоть вам этого, — специально полосую девчонок таким же пренебрежительным взглядом, как они меня, — и не понять.
На всякий случай позволяю себе задержаться лишних четыре секунды, чтобы услышать возможный ответ. Но его как такового не последовало, девчонки лишь раскрыли рты и уставились на меня, хлопая супердлинными неестественными ресницами. Мда. Что уж тут скажешь.
Как только вхожу в душный зал, успеваю заметить шагающего мне навстречу Мишу. На моих губах играет искренняя улыбка, наверное, впервые за сегодняшний вечер. Домой. Домой! Наконец-то!
Уже в машине я позволила себе очередное напоминание.
— Давай договоримся, что в следующий раз ты обязательно найдёшь выход, а не потащишь меня на свои дурацкие посиделки. Ты ведь знаешь, я этих снобов недолюбливаю, — я всегда разграничиваю то, на что прилично указывать, и то, чего говорить не следует. В конце концов, разве можно допустить замечание в стиле: «Может, ты в следующий раз возьмёшь с собой кого-то другого? А я лучше дома высплюсь».
Я даже начинаю вновь улыбаться. Второй раз за вечер.
— Не имею привычки присутствовать без тебя. Мне жаль, что всё получилось так незапланированно.
— Просто кому-то завтра рано вставать, а кто-то может и бока погреть в постельке.
Мужская ладонь ласково накрывает моё колено.
— Ну не злись. Саша, знаешь, ты в последнее время очень устаешь. Ты работаешь постоянно. Может, задумаешься о небольшом отдыхе? А что? Давай съездим в агентство, подберем тебе тур?
Вымотано смотрю на мужчину.
— Какой ты всё-таки…
— Какой? — Миша соблазнительно растягивает слова, нарываясь на комплименты.
— Старый, как динозаврик, — брови «моего» шокированного динозаврика в ту же секунду сурово взлетели вверх. — Намного удобнее осуществлять поиск по собственным критериям в интернете.
Да, возможно, это и не всегда удобно, тем более что Миша предпочитает, когда подобным головняком занимается кто-то другой.
— Ну так подбери себе что-нибудь. Хороший отдых ещё никому не вредил, — я знаю его как облупленного, неспроста он завел этот разговор. Но всерьёз задуматься над мужскими словами не успела. Ладонь на моём колене ощутимо сжалась. — Старый динозавр, значит.
— Уууугу.
— Через несколько минут будешь громко извиняться и молить о пощаде… — медленно перевожу на мужчину наигранный сомневающийся взгляд.
Ну что ж. Еще есть шанс. Попробуем отбиться…
— Не собираешься меня впускать?
— Миш. Скоро середина ночи. Ты знаешь, во сколько мне завтра вставать?
— Ясно.
Он не стал больше ничего говорить. Элементарно достал собственные ключи от моей квартиры и распахнул передо мной мою же дверь.
— Прошу, — мне невероятно знаком этот горящий взгляд чуть прищуренных глаз. Ещё совсем недавно я наслаждалась им и купалась в его неподдельной страсти. А теперь неприятно.
Как только мы переступили порог, а мужчина скинул с себя ботинки, раздался мягкий и вежливый... приказ.
— Кофе налей мне, пожалуйста.
Раньше я бы сломя голову понеслась на кухню, схватив кофемолку, турку, ложку и упаковку цельных зёрен кофе, и принялась готовить ароматный бодрящий напиток. Почему турку? Потому что грёбанная кофе-машина опять сломалась!
Зато теперь я молча, без всяких возражений, стиснув зубы, медленно плетусь к плите, одновременно обмозговывая, как лучше держать оборону.
— Саша, мне это надоело. Мне надоела твоя отстранённость. Мне надоело твоё дерьмовое настроение. Ну сколько можно?!
Я даже не оборачиваюсь к нему, потому что знаю. Мой ответ ему совершенно не понравится. Да и не готова я ещё к основному разговору.
Почувствовала ласковые мужские руки на своей талии. Как обычно. И горячее дыхание на затылке.
— Саааш... ты в последнее время сама не своя. Что с тобой происходит, милая? Мне не нравится тебя такой видеть.
— Миш, я устала. Ты прекрасно знаешь, что у меня аллергия на твои венценосные собрания. И всё равно меня туда тащишь. Они меня раздражают. И, кроме того, на работе вечно случается что-то непредвиденное. Тебе ведь всё это и так известно, — на сердце давно уже зреет неприятный разговор, но когда Миша рядом, часть грустных мыслей смывает потоком тёплых воспоминаний. Нам хорошо было вместе.
— Ну так тебе просто нужно немного расслабиться и отдохнуть. Может, и правда куда-нибудь слетать? Ммм... — его губы ласкают шею, и у меня мурашки по коже от интимного прикосновения. Он знает меня, как себя. Все мои слабые места. И намеренно твёрдо касается грудью моей спины.
Одной рукой я придерживаю ручку турки, другой — перехватываю смелые пальцы на своём бедре.
— Почему не в кофе-машине?
— Неполадки. Завтра приедет мастер.
— Не терплю, когда в твоём доме бывают посторонние мужчины.
— Можешь поприсутствовать. Я не против.
— Но ты против моего присутствия сейчас. Почему?
— Мишенька. Я правда устала. У меня завтра куча дел.
— И я, разумеется, в них не вписываюсь.
— Я сталкиваюсь с постоянным недосыпом, а ты интересуешься, что у меня с настроением. И кстати, разве у тебя на завтра изменились планы?
— Ничего такого, где тебе нет места.
— Может, напомнить о твоем семейном расписании?
— Не знал бы я тебя так хорошо, подумал бы, что моя девочка язвит и ревнует.
Я отставила вскипевшую воду, чуть не расплескав готовый напиток на стеклянную поверхность, и повернулась к мужчине лицом.
— Саша... — его губы, такие родные и знакомые, мягко прикасаются к моим, — я дико по тебе соскучился, и ты права, у меня и у самого вечная нехватка времени. Саааш… ты такая красивая у меня... Хочешь, я останусь? Только скажи...
— Нет. У меня очень много дел запланировано на утро, — твержу одно и то же, других отговорок на сегодня нет.
Неожиданно бедром, с силой вжатым в мужское, я почувствовала слабую вибрацию.
Миша нахмурился, но от меня отстранился и на звонок ответил, выйдя в другую комнату.
— Да. Да. Я знаю, который час. Ложись без меня, — когда он разговаривает с женой, голос его неизменно спокоен, рассудителен и строг. — Я буду минимум через час. Самойлов? Ну да, конечно, я из-за него и сорвался. Да не жди. Мне всё равно ещё на заправку надо. Ну, может, чуть раньше. Хорошо. Давай.
А что? Всё верно. Закон жизни. Не хочу я провести с ним ночь — захочет другая, у которой, кстати, на него гораздо больше прав…
На кухню он вернулся уже без телефона. И занял прежнюю позицию, а я уже успела перелить кофе в маленькую чашечку и довести её до «совершенства».
Мужчина отхлебнул и с первым же глотком снова поморщился.
— Что это за кошмар?
— Извини, твой сорт закончился.
— Как ты пьёшь эту кислятину?!
— Это не кислятина. Это горький насыщенный вкус. С корицей самое оно.
Он поставил кружку на столешницу за моей спиной.
— Саша, — его губы вновь скользят по нежной коже на шее и спускаются ниже, в район ключиц. Его пальцы в нежном, едва ощутимом прикосновении гладят моё запястье. Он точно знает, от чего я теряю голову. И бессовестно этим пользуется. Ласка ключиц и рук... это мои маленькие интимные слабости. — Сашенька, приходи уже скорее в себя. И поищи всё же тур на недельку, на дольше не отпущу, — чуть прикусил мочку уха, заставив меня в неосознанном порыве прижаться к нему чуть плотнее. — Не передумала?
— Мишенька. Тебе пора.
— Моя сладкая... Моя женщина... Только моя... — раньше его страстный шёпот сводил меня с ума каждый раз, а теперь я слышу в нём лишь собственный приговор. Что изменилось в наших отношениях, я и сама не знаю, хоть мурашки от его слов не перестают предательски тревожить мою спину и сейчас. — Может, позволишь мне остаться?
Одно моё слово, и он действительно останется, наплевав на все приличия, чтобы через пару часов вернуться к другой женщине. Женщине, которую сам когда-то и выбрал себе в спутницы. Хотя... раньше Миша разрешения не спрашивал. Видимо, чувствует моё напряжение и нервозность.
— Ладно. Как скажешь. А насчёт отпуска ты не тяни. Тебе правда нужно развеяться.
— Хорошо, я подумаю, — соглашаюсь, лишь бы он поскорее ушел.
Мужчина неторопливо отодвинулся, развернулся и пошёл в комнату за телефоном.
А я быстро вылила ещё горячий, дымящийся напиток в раковину и сполоснула кружку. Чтобы сэкономить время. Я ведь не шутила насчёт раннего подъёма.
— Милая, иди, ложись. Я сам закрою.
На высоких тоненьких каблучках уверенно вышагиваю к выходу из парка.
О, ужас, я действительно убила полдня на походы по магазинам в поисках достойного подарка лучшей подруге Дашке на день рождения, а теперь решила сократить дорогу к дому. На что я действительно готова потратить любое свободное время — так это на пешую прогулку по просторам своего города.
Решение заглянуть в парк оказалось очень даже кстати. Повсюду ухоженные лужайки, клумбы с цветущими растениями в виде разноцветных рукотворных ковров, аккуратно подстриженные кустарники, велосипедные дорожки, дети катаются на роликах и играют в догонялки. Это место всегда дышит свободой. Независимо от погоды, от времени года, температуры воздуха и разнообразия своих посетителей. Здесь всегда сказочно прекрасно. Даже воздух в этом месте наполнен ароматом радости и предвкушения.
Медленно бреду и неотрывно любуюсь проплывающими мимо картинами.
Стараюсь улыбаться сама себе, наслаждаясь ярким солнечным днём, несмотря на то, что в душе, как и обычно в последнее время, мрак и тучи.
Иногда совершенно нет сил разбираться со своим внутренним состоянием, гораздо проще смотреть на обложку, заранее удостоверившись в её абсолютной привлекательности и красоте.
Хотя... внешние качества любого человека разными людьми всегда воспринимаются по-разному. А я ещё и привыкла к тому, что внешность бывает крайне обманчива. Далеко ходить незачем.
Взять хотя бы меня. Кроме не самого высокого морального поведения, жуткой худобы, вечной застывшей печали в глазах и каких-никаких успехов на служебном поприще, вряд ли могу похвастаться другими достижениями.
У меня в жизни наступил период, когда я не знаю, чего хочу. Не совсем понимаю, к чему дальше стремиться. Все мои личные ценности и цели в один миг рассыпались в прах. А я оказалась прямо посреди останков разрушенного здания — того самого, которое выстраивала годами. И эти руины теперь давят на меня с каждым днём все больше и больше. А когда-то... кажется, целую сотню лет назад я была счастлива. Собственная жизнь мне казалась воплощением радости, улыбок, трепетных чувств, постоянных стремлений, достижением новых целей и решением сложных задач.
И всё это вместе взятое неотделимо от мужчины, который бессменно присутствует в моей жизни вот уже почти шесть лет.
Когда-то Миша казался мне идеалом, недосягаемой мечтой для простых девушек, взрослым, рассудительным мужчиной, справедливым и достойным уважения человеком со своими принципами.
Что же такого яркого случилось за последнее время, что моё осознание резко повернулось в другую сторону? Кто так разительно изменился? Я сама или «мой» мужчина? Наверное, оба. И самое главное — того, что я имею, мне уже недостаточно. Абсолютно.
Сейчас вечная искусственность, постоянная закрытость, напускные улыбки, которые мы с Мишей до сих пор ловим на себе, противостояние всем вокруг, кто норовит осуждающе ткнуть в нас пальцем... всё это заставляет меня впадать в уныние. Обыденная недосказанность, частые увёртки, логичные оправдания... Да, я сама понимала, что это будет, но раньше всё воспринималось совершенно по-другому.
Жалость? Нет. Она мне не нужна. Даже от себя самой. Жалеть себя — очень неблагодарное и разрушительное дело. Я просто хочу разобраться в собственной жизни, понять, где я пропустила тот самый поворот в нужную сторону. Как его найти. Как исправить. Как повернуть бурный поток судьбоносной реки в другую сторону.
Когда-то давным-давно я задавала себе те же вопросы. И, как ни странно, на помощь пришёл Миша. Он ворвался в мою жизнь подобно бурному потоку, сметающему все препятствия на своём пути. Не оставляющему времени задуматься над тем, куда плыть, зачем, что там ждёт, что будет после...
Да. У нас с мужчиной не совсем обычные отношения. Официальной семьёй он обзавёлся очень давно. Задолго до нашего знакомства. А я для него лишь вторая. Мне это нравилось всегда. Почти…
Держать мужчину на расстоянии вытянутой руки, чуть отстраняясь, чувствовать, как он привязывается ко мне с каждым днём всё сильнее, знать, как чрезмерно он мной дорожит, понимать, что для него я не просто женщина, про которую он забудет на следующий же день после мимолетной связи... меня всё это устраивало. Возможно, назвать Мишу честным, искренним, порядочным семьянином и не получится, но в наших с ним отношениях практически нет места лжи. Во всяком случае, наглой, грубой и грязной. Конечно, в силу своей особенности, всегда бывают мелкие недоговоры, но это нормально, ведь они обусловлены своеобразной спецификой, чтобы ни его, ни меня не ставить в неловкое положение. В «моем» мужчине вот уже шесть лет я уверена, как в самой себе, если не больше. Он всегда держит слово, а не бросает на ветер. У мужчины твёрдый, сильный, закалённый характер. В свои сорок четыре года Миша добился довольно серьёзных результатов на служебном поприще. Всю жизнь он проработал в прокуратуре. Когда мы познакомились, он всё ещё был на вторых ролях, но теперь занимает просто неприлично высокую должность, о которой не принято говорить вслух.
Возможно, работа сделала его более чёрствым, жёстким и даже грубым. Несмотря на то, что когда он смотрит на меня, его взгляд до сих пор каждый раз наполняется нежностью, мужское поведение периодически отдаёт чистейшим эгоизмом и высокомерием.
Раньше он таким не был. Особой мягкостью он, конечно, никогда не отличался. Это прямолинейный, суровый, строгий и временами грозный мужчина, но раньше даже со мной он вёл себя по-другому. Более трепетно, более мягко. Слушая собственные мысли со стороны, я бы, наверное, подумала, что это от безделья.
Пусть он остался таким же внимательным и предусмотрительным, как и раньше. Пусть я всё также плотно занимаю его мысли и свободное время. Пусть он, как и раньше, стремится провести со мной любую лишнюю минутку, которых в его жизни теперь не так уж и много. Больше мне этого недостаточно.
Я хочу быть единственной в жизни мужчины. Я хочу строить свои собственные отношения, которые не зависят от посторонних людей. Я хочу свою семью, хочу видеть тёплые улыбки, слышать звонкий детский смех в доме, хочу, чтобы мужчина присутствовал только в моей постели, хочу, чтобы он прикасался лишь ко мне одной. Хочу, чтобы мне было, с кем встретить старость. Я просто хочу от всего сердца искренне сказать: «Я счастлива». Кто-то может подумать, что я просто устала быть на вторых ролях и нестерпимо хочу замуж. Но мне-то, как никому другому, известно. Штамп в паспорте не является гарантией женского счастья.
— Девочка, у тебя всё в порядке?
Гляжу прямо перед собой. Кажется… этот мужчина ко мне обращается? Немолодой. Лет на десять он меня старше. Это как минимум. Его никак не отнести к разряду смазливых красавчиков, скорее он похож на всемогущего барина с суровой внешностью. Внимательный взгляд, обеспокоенное ожидание, холодный прищур глаз. В шевелюре уже отчётливо проступает седина. Мужчина выглядит представительно, но его внимание меня очень напрягает.
— Да. Спасибо. Всё хорошо, — раздражённо опускаю глаза, пытаясь обогнуть нежеланного собеседника и пройти мимо него.
— А вот твоё траурное выражение лица говорит об обратном.
Ему-то какая разница? Чего прицепился? Нет, он наглым образом идёт рядом со мной. Приключений, что ли, человеку не хватает?
— Извините. Я тороплюсь, — отвечаю подчёркнуто вежливо. Если бы это было приличным, я бы с радостью подчеркнула нашу разницу в возрасте.
Мужчина высокий, а ещё у него огромный размер ноги. Интересно. Сорок седьмой? Сорок шестой? Мне всегда казалось, что найти достойную обувь подобного размера, — занятие не из лёгких.
— Да лаааадно, я не такой уж и старый. Ко мне можно и на «ты».
Ну раз так… Сам напросился!
— Но не такой уж и молодой. И у вас седина в висках. Вы мне в отцы годитесь, — на секунду пришлось задуматься: вообще-то, это неправда. — Всего хорошего, — можно подумать, у меня своих проблем нет, отбиваться от всяких... тоже мне! Казанова нашёлся!
— Ну пойдём тогда мороженым угощу, раз ты такая малышка. Все дети любят мороженное. Тебя как зовут?
Чувствую, как мужчина хватает меня за руку в попытке остановить.
Почему-то резко накатывает волны страха, я пытаюсь вырваться, но не тут-то было. Он ненормальный, что ли? Маньяк, точно!
— Отпустите немедленно! — говорю чётко и ясно, чтобы не показать истинных эмоций.
— Ты что такая пугливая? Я правда десертом хочу угостить. Зайдём в кафе? — мужчина ошарашен, да, но руку убрал. Удивительные подкаты. Да и кто бы на моём месте согласился? Ужас. Странный тип!
— А вы чего ждали? За руку схватили, куда-то меня хотите затащить. А я радоваться должна?
— Нервная какая. Ну, извини, если напугал. Ты с таким лицом шла, как будто у тебя умер кто. Я хотел помочь. Может, отвези тебя куда?
— А даже если и умер, вам-то что? Вы ко всем прохожим подходите с подобными вопросами?
— Вообще-то, нет. Но мимо тебя пройти не смог, — тут мужчина начинает довольно тепло улыбаться. — Замужем?
— Замужем! — ляпаю, не подумав, но по факту это еще так. Может, странный человек отстанет. — Всего хорошего.
Только я отворачиваюсь от нависшего надо мной незнакомца, как вдруг ощущаю резкую боль внизу живота. И это меня пугает ещё больше. Я тут же останавливаюсь. Пытаюсь сохранить расслабленную позу. Положив руки на живот, успокаиваю своего кроху, но это не помогает. Боль пронзает вновь, внутри все рвет на части и будто вибрирует. Поддаюсь какому-то рефлекторному порыву, пытаюсь встать на носочки и тут же оседаю на землю. На глаза наворачиваются слёзы.
— Эй! Да что с тобой? Тебе плохо, малышка?
Мужчина уверенно приближается, я чувствую, как он твердо дотрагивается до плеча.
Да пусть уже лапает, где хочет, лишь бы боль скорее ушла. Что же это?! Малыш, прекрати пугать маму! Сейчас же!
— Не молчи, пожалуйста! Может, тебя в больницу отвести? Эй! — хватает за плечи. — Скажи хоть что-нибудь!
Мой спаситель встает передо мной на колени, наклоняется, заставляет приподнять мокрое от слёз лицо, взглянуть ему в глаза.
— Где болит?
— Живот.
— И часто такое бывает?
— Надеялась, что до родов подобного не случится.
— Ты беременна, что ли?! Быстро поехали в больницу, из тачки мужу позвонишь!
Двух секунд не проходит, а он уже несет меня к своей машине. Да что же это такое?!
— Послушайте. Извините за беспокойство. Я лучше вызову скорую. У меня уже всё прошло, правда! — пытаюсь вырваться, но результат нулевой.
И действительно, пока он усаживает меня в машину, боль немного отпускает. Это невероятное облегчение.
— Обойдёшься. Ты о чём думаешь вообще? — заводит мотор, блокируя двери. — Такими вещами не шутят. Как зовут тебя, дитя неприятностей?
— Александра, — насуплено отвечаю.
— Михаил. Вот и познакомились.
Михаил посмотрел что-то в навигаторе и назвал номер больницы.
— Мужу звони. Сообщай, где тебя можно будет найти.
— Не буду.
— Что значит, ты не будешь? Звони давай! — повышает голос. — Он должен знать, пусть едет!
— Некому больше звонить. И меня уже отпустило. Можно я пойду?
— Нет.
Ну не на ходу ведь выпрыгивать. Остаётся надеяться, что мужчина правда везёт меня в больницу. И кстати!
— У меня нет с собой документов. Вообще ничего. Пожалуйста, остановите машину.
— Точно отпустило?
— Точно.
— А ну, улыбнись!
— Очень смешно. Вы мастер подколок.
— Значит, точно. Называй свой адрес. Поедем за документами.
— Вам что, заняться нечем? Вам никуда не надо?
— Нет, я её тут спасаю, а она грубит. Не на того напала, мелкая.
— Господи! Ну что за сленг.
А если я назову адрес не доезжая до дома, а потом дойду пешком, соберу всё необходимое...
Хм… Необходимое! Всё необходимое осталось в квартире Стаса! А у Дашки теперь меня послушно ждет лишь бельё, косметика, штаны, пара футболок и продукты. Всё остальное я ещё не перевезла. Но ключи у меня остались. Я даже паспорт забыла! Вот как я могла не забрать документы? Идиотка!
— Ну что молчишь? Куда ехать?
— Я не знаю.
— Ну это полный финиш, — всплескивает руками. — Ты не знаешь, где ты живешь?
— Мы с мужем разводимся. Разъехались неделю назад. Все документы остались в его квартире.
— Аааа. Вон даже как. Хорошо, поехали к мужу. Заберём все, что тебе нужно.
— Вы серьёзно?
— Разве я похож на шутника?
— Вообще-то, похожи.
Скрепя сердце я называю адрес.
Спустя тридцать минут, мы в молчании останавливаемся у нужного подъезда. Не хочу туда идти. Как же я этого не хочу. Не хочу видеть Стаса. Поэтому и не забрала ещё ничего. Откладывала момент. Дооткладывалась.
Михаил помогает выбраться из машины, кладёт мою ладонь на сгиб своей руки.
— Застала муженька в щепетильной ситуации?
— Нет. До этого не дошло. Просто, оказывается, мы с ребёнком ему не нужны.
— Ну что за мужики пошли. Не бойся, малышня. Со мной не пропадёшь.
— Очень смешно.
— Сколько тебе лет, Саша?
— Двадцать пять. Вот-вот исполнится.
— Значит, скоро у тебя праздник?
— Праздник насупит, когда я получу развод и все сопутствующие бумаги.
— Я могу поспособствовать, кстати говоря.
— Работаете в ЗАГСе?
— Нет. Но у меня есть возможность найти того, кто работает.
— Ну что вы. Я и сама справлюсь. Не нужно, — вот сейчас становится неловко. Он действительно не шутит?
— Я и вижу. Боишься даже свои вещи забрать.
— Михаил, я не боюсь. Просто нет желания сталкиваться с мужем, вот и всё.
— Ну да, ну да. Я понял.
В этой почти непринужденной беседе мы и дошли до нужной двери. Ключи у меня лежат в дальнем кармашке. Поэтому, спешно ковыряясь и немного нервничая, я все же нащупываю прохладный металл. Отворяю дверь и неуверенно вхожу внутрь. С чужим человеком…
Михаил довольно громко шепчет на ухо:
— Бери всё, что нужно. Отвезём всё.
Как я и боялась, Стас оказался дома. Суббота ведь. Хотя странно, обычно по выходным у него находились неотложные дела. Как же я надеялась, что его не окажется дома!
— Привет. Оооо, я вижу, ты не одна.
— Беременная женщина ведь не должна сама носить тяжёлые сумки, не так ли? — слова вроде и вежливые, но тон, которым они сказаны…
Муженёк обалдел с такой агрессии. Это точно. Но... Разве Михаил в чём-то не прав?
— Здравствуй, Стас. Я за вещами.
— Да, конечно. Забирай. Тебе помочь?
Вот спасибо! Как великодушно. Не глядя на мужчин, стараюсь поскорее забрать документы и собрать ещё кое-какие вещи. Да уж. Пожалуй, чтобы вывезти всё своё, придётся грузовую машину заказывать. Нет, наверное, часть вещей даже трогать не буду. Пусть Стас их выбросит.
Михаил стоит в дверях, изредка прямо в обуви подходя ко мне и забирая объёмные пакеты, относит поклажу в коридор.
Так, самое главное — это документы...
Вроде всё.
— Саша, вообще-то, приводить посторонних людей в мою квартиру — не самое правильное решение. Я бы и сам мог тебе помочь переехать…
— Предлагаю воздержаться от замечаний. У каждого своё мнение на правильность принимаемых решений.
— Саша, это кто? — Стас полностью ошарашен. Впрочем, как и я. Да уж, мой новый знакомый ведёт себя очень... уверенно и вызывающе. Неоспоримо. Мне даже становится вдвойне неловко.
— Не ваше дело.
— А что вы мне грубите?
— Как ты с ним вообще жила? — мужчина, никого не стесняясь, обращается ко мне, как будто мы с ним находимся в комнате одни. — Заниженный коэффициент ай-кью налицо.
Да я бы не сказала… Стас очень неглупый парень.
Сейчас у мужа глаза на лоб полезут.
— Михаил, пожалуйста, — в моём тоне отчётливо слышна просьба — надеюсь, новый знакомый меня поймёт.
— Готова?
— Да. Кое-что, правда, ещё осталось. Но думаю, вряд ли эти вещи мне пригодятся.
— Не переживай. Если понадобятся — вернёмся.
Мужчина пропускает меня вперёд и выходит следом за мной, несет до лифта несколько огромных пакетов. И даже не морщится.
Загружает всё в машину и вновь помогает мне усесться.
— Значит так. Сначала отвозим вещи к тебе, ты всё раскладываешь, а потом опять собираешься. На этот раз в больницу.
— Михаил, я вам очень благодарна. Правда! Но у вас ведь, наверное, свои дела? А я и так задержала. Дальше сама, спасибо!
— Глупости. Со мной получится намного быстрее. Да и не люблю я оставлять дела незаконченными.
— Но...
— Закрыли тему.
Спустя некоторое время я поняла, что Михаил довольно общительный человек, интересный собеседник. Ииии... очень обаятельный мужчина. Он ведёт себя уверенно, спокойно. Нотки наглости, конечно, проскакивают часто, но меня это совершенно не напрягало, даже, скорее, забавляло. Михаил настоял на том, чтобы подняться и помочь занести сумки ко мне. Отказаться я не смогла, хоть и не очень правильно было вести чужого человека в квартиру подруги.
И вот после всех моих сборов машина плавно затормозила у больницы.
А потом, когда меня оформили, определили остаться и лечь на сохранение в экстренном порядке из-за каких-то непонятных для меня отслоек и гематом, мне уже ни до чего не было дела.
— Вот видишь, как хорошо, что не стали тянуть, — Михаила нужно было как-то отблагодарить... но что я могу? — Диктуй номер. Завтра справлюсь о твоём самочувствии.
— Не нужно. Спасибо, что не прошли мимо.
— Ну ладно тебе. Всё равно узнаю у врача. Оставь лучше сама.
— Хорошо. Записывайте, — мне уже плевать, пусть зафиксирует мой номер телефона, рост, размер груди, адрес больницы, да что угодно! Только бы уже распрощаться. Потому что мне очень неловко перед ним. Но ещё страшнее за маленького кроху внутри. Вдруг почувствовала, как резко навалилась усталость. Захотелось поскорее прилечь.
В сумке зазвонил телефон. Всего пара секунд…
— Сохрани мой номер, а то завтра меня и не вспомнишь, — весело подмигнув, мужчина развернулся и пошёл прочь, не оглядываясь.
Но позвонил Михаил уже вечером. Это было, честно говоря, большой неожиданностью. Я не думала, что он настолько сильно озаботился здоровьем постороннего человека. Тем более беременной женщины.
И тем не менее.
Разговор получился непринуждённым, бодрым. Очень тёплым, дружеским. Словно я знаю мужчину сто лет.
Как только я нажала отбой, тяжёлые воспоминания вновь заставили сердце сжаться, стены больницы давили очень. Слёзы потекли солёным ручьём.
Замечательно. И самое главное. У меня нет никакого желания узнать, куда он намеревается меня отвезти. Мне всё равно. Я лишь хочу остаться одна.
Михаил дотянулся рукой и открыл зеркало. Пришлось отвернуться. Тошно смотреть.
— Взгляни на себя.
Я нехотя выполнила строгий приказ и заглянула в отражающую поверхность.
Что я там увидела? Привычное худое лицо с хорошо выраженными скулами. Тусклые, заплаканные, покрасневшие глаза. Нос и губы распухли. Волосы лежат неопрятно. Но самое страшное, особая безжизненность во взгляде, как будто мне и вправду ни до чего больше нет дела.
— Нравится то, что ты видишь?
Я ещё несколько секунд завороженно и одновременно разочарованно вглядывалась в собственное отражение, а потом с тяжким вздохом опустила взор вниз.
— Нет. Думаю, и вам не нравится.
— У тебя пять минут, чтобы привести себя в порядок. Вещи в багажнике, — мужчина нажал на какую-то кнопку на панели, — а мне нужно позвонить.
— Но...
— Не успеешь — будешь выглядеть так же оставшуюся часть вечера в месте, где так не выглядит никто.
— Сейчас только три часа дня. И я не собираюсь проводить с вами вечер.
— Жаль. Потому что я собираюсь провести его с тобой.
— Михаил, вы, возможно, как-то неправильно смотрите на сложившуюся ситуацию. Я не напрашивалась. Я пыталась вас отговорить. И ехать никуда больше не собираюсь.
Потянулась к ручке, но он меня остановил, нагло водрузив ладонь на колено.
— Значит, плохо пыталась. Саша, пусть мы едва знакомы, но оставлять тебя одну в трудную минуту я не намерен. А учитывая, что после печальных событий тебе никто ни разу не позвонил, — мужчина многозначительно кивнул на зажатый в моих пальцах мобильный телефон, — и уж тем более не отвёз домой, спорить нам больше не о чем.
С этими словами мой недавний знакомый вальяжно выбрался из машины, а я решила, что он прав. У меня в жизни не так уж много близких людей. Муж от меня отвернулся. Лучшая подруга уехала в отпуск на побережье Балийского моря. Но, если честно, делиться тем, что лежит у меня на душе, нет желания ни с кем. Я почти запуталась в собственных мыслях.
Словно во сне ставлю ногу на асфальт и выбираюсь из машины. Приближаюсь к багажнику, дверца которого предусмотрительно распахнута.
До моего слуха доносятся короткие обрывки разговора.
— Мне и так есть, чем заняться. За сегодня нужно ещё несколько точек проверить. Ты шутишь? Меня от этих писулек уже скоро тошнить начнет!
Прекрасно. У человека работы вагон и маленькая тележка. А исходя из этого разговора — не такая уж и маленькая.
— Сам с начальством разбирайся. Вернусь ближе к вечеру. Что хочешь. Отбой.
Раскрываю сумку. Уверенно тянусь к расчёске. Стягиваю с волос резинку и выкидываю её прямо под колеса чёрного автомобиля. Провожу несколько раз гребешком по длинным запутанным русым прядям.
Ну и что, что у меня, можно сказать, произошла жизненная трагедия? Кому есть до этого дело? Когда останусь в холодном одиночестве своей квартиры, тогда и поплачу. Поднимаю выше подбородок и начинаю чесать гладкий шёлк с особым злым остервенением. «Жизнь принимает за нас тяжелые решения». Бред. Мы сами виноваты во всем, что происходит с нами. Сами выбираем свою судьбу.
Откидываю волны за спину... какие-то пожеванные снизу… Влажными салфетками смываю пятна от слёз на собственных щеках. Гигиеническая помада всегда со мной: и зимой, и летом. Быстро скольжу воском по сухой коже губ. Вновь поднимаю вверх подбородок, потому как за минуту он снова уверенно начал смотреть вниз, и иду обратно. Разглядываю себя в зеркало. Безразличие из глаз никуда не делось. Но вид уже поприличнее. Ну что ж… И на том спасибо.
— Вот. Другое дело. Мило выглядишь.
С раздражением и удивлением кошусь на мужчину. Он шутит, что ли? Да у меня такой вид, будто я в прямом смысле слова сейчас кого-нибудь придушу. Того, кто ближе находится.
— Буду рада, если вы всё же отвезёте меня домой.
— Обязательно. Только немногим позже, — упрямо выдвинутый вперёд квадратный подбородок открыто свидетельствует о том, что мужчина не привык уступать. И домой он меня сейчас не повезёт. Наверное, стоило всё же просто выйти из машины и спокойно распрощаться.
Но я этого не сделала. Возможно, потому что боялась того самого одиночества собственной квартиры. Не знала, что там со мной будет и насколько сильная волна отчаяния снова накроет меня с головой... поэтому предпочла самый лёгкий путь. Тот, где за меня уже всё решили.
Через три месяца мы впервые провели ночь вместе. Вернее, день. Несмотря на то, что я, как могла, старалась отгородиться от мужчины и не подпускать к себе слишком близко, Мише каким-то невообразимым чудом удалось сломать все так старательно возводимые мною стены, пройти сквозь выстроенные барьеры и преграды.
Ещё через два месяца я узнала, что он женат. И у него двое детей.
В тот момент я не чувствовала боли, не чувствовала себя преданной. Пожалуй, лёгкое удивление и осуждение... вот и все мои эмоции, пусть и настолько невыразительные.
И я вновь постаралась отгородиться и пресечь наши уже зародившиеся отношения, прервать нашу порочную связь. Да, именно порочную. Разве ей можно найти какое-либо другое определение?
Но Миша всё также рьяно участвовал в моей жизни, приезжал с цветами, постоянно звонил, писал неприличные смс, которые всё равно грели мне душу, даже несмотря на всю свою ошибочность и неправильность. И я подумала, что не могу с точностью описать то, что чувствую к мужчине. Мы виделись почти каждый день. И мне реально его не хватало, если он не приезжал. Я подумала, что оттолкнуть его всегда успею, а сейчас, пока ещё есть возможность, буду наслаждаться его теплом, вниманием и заботой на полную катушку. И плевать, что это неправильно, а меня саму можно было с лёгкостью растоптать любыми гневными и обличительными фразами.
Так прошло некоторое время.
Однажды я случайно прочитала смс в его телефоне . Это было сообщение от его супруги. Её зовут Алёна. Там было всего семь слов.
— Ради Бога, простите! — раздается рядом бархатистый взволнованный голос.
Я уже тянусь рукой к ноющей ноге и концентрирую взгляд на присевшем возле меня парнишке. Рядом с нами лежит огромный черный спортивный велосипед с широкими колёсами.
Как же здорово! Замечательно!
— Вы что, не видели, куда ехали? — не удается сдержаться. — Я шла рядом с велосипедной дорожкой и никак не могла вам помешать!
Снова морщусь от боли в ноге. Надеюсь, ничего серьёзного. Как же не вовремя. Мне скоро в командировку отправляться!
Мужские руки нежными аккуратными движениями плавно прощупывают мою лодыжку.
— Я знаю, вы не виноваты. Но я не сумел вовремя сориентироваться. Дети вырвались от родителей, бросились мне наперерез, прямо под колеса. Мне ничего не оставалось, кроме как запрыгнуть на бордюр и уйти в сторону, потому что затормозить я бы не успел.
Он говорит, а я зачарованно смотрю, как сильные пальцы деликатно невесомо исследуют мою ногу.
— И из двух вариантов, что могли выбрать, вы решили наехать на меня.
— Я виноват, признаю. С ногой вроде всё в норме. Но лучше съездить на рентген.
Тут молодой человек поднимает голову и заглядывает в мои глаза.
А я… я застываю на несколько секунд, заворожённо купаясь в непривычной мягкости и нежности ласкающего взгляда. Он так смотрит… пронзительно. Это меня настолько ошарашило, что я не смогла заставить себя отвернуться. С подобными эмоциями я не сталкивалась, пожалуй, никогда. Восхищение? Непременно. Ревность? Обязательно. Желание? Да сколько угодно! А вот мягкость... нереальная обволакивающая мужская нежность... Я не знала, что такое бывает.
Наверное, глупо мы смотримся со стороны. Два незнакомца, которые по каким-то необъяснимым причинам не могут найти в себе силы разорвать зрительный контакт.
— Пожалуйста, простите, — первым очухался парень. — У меня не было другого выхода. Для ребёнка подобное столкновение могло закончиться чрезвычайно плохо.
Нуда, это логично! А я-то что? Меня можно давить на этом огромном чёрном скакуне. И вообще! Куда только родители смотрят! Моему негодованию нет предела. Почему-то в эту самую минуту чувствую себя невероятно слабой и беспомощной.
Так и сидим. Вернее, я полулежу с ноющей болью в ноге. А мужчина сидит на коленях возле меня, чуть поглаживая мою лодыжку, и, не отрываясь, смотрит мне в глаза. И ничего не остаётся, как молчаливо отвечать тем же.
Первое, что я для себя отметила — это особая искристость его взгляда. Второе — вина, сожаление, раскаяние. Это всё понятно. Но есть в глубине этих янтарных глаз что-то ещё. Непонятное. Неуловимое. Что-то очень доброе и человечное.
До глубины души потрясла мужская прическа. Непривычно отросшие волосы аккуратно собраны в пучок на голове. Даже интересно стало, насколько они длинные. И как мужчина выглядит, когда их распускает. Странно. Я думала, сейчас это совершенно не модно и так давно уже никто не носит. Но нет. Я, видимо, ошибалась.
Одно ухо вызывающе проколото, а на мочке ослепительно сияет огромный темно-синий камень.
На лбу, прямо между нахмуренными бровями пролегает вертикальная складочка, придающая вкупе с мягким, участливым взглядом особое очарование этому парнишке. Возле его лучистых глаз я тоже сумела разглядеть парочку мелких морщинок. Тут пришлось трезво оценить ситуацию. Передо мной не молодой человек лет двадцати с небольшим, как мне показалось в самом начале. Мужчина значительно старше. Тридцать пять — минимум.
Поймала себя на мысли, что мы оба все еще молчим и без слов разглядываем лица друг друга.
В мужском взгляде ясно читается потрясённое удивление. Его тепло словно обволакивает меня и не даёт боли распространяться. Так, ну все. Пора бы уже взять себя в руки и отправиться дальше.
— Я ещё раз прошу прощения, — оживает незнакомец. — А вы куда-то торопились?
— Да, сейчас отдышусь и пойду, — всё моё возмущение неожиданно схлынуло.
— Я очень сожалею, что наехал на вас. Даже не знаю, что сказать. Я сейчас вызову такси и помогу вам добраться.
— Да вы что, ничего не нужно! Я сама со всем разберусь.
— Позвольте всё же мне. Это меньшее, что я могу сделать.
Мужчина встает, достает из кармана телефон и, не теряя ни минуты, начинает быстро стучать пальцем по экрану, и тут же зажимает агрегат между плечом и ухом.
Переключаю внимание на свою ногу. Боль не такая уж и резкая. Вполне можно передохнуть и отправляться дальше.
Мой собеседник отрывает телефон от уха и твёрдо заявляет:
— Через десять минут подъедет машина, — совершенно ничего не стесняясь, мужчина поднимает меня на руки, словно лёгкое пёрышко, и относит на ближайшую лавочку.
Чувствую себя крайне неуютно. Ничего ведь из ряда вон выходящего не произошло. Подумаешь, не сориентировался человек.
— Послушайте, это совершенно не обязательно. Серьёзно, со мной всё в порядке. Извините, я была слишком не сдержана. Вы не виноваты.
Перевожу взгляд на свои туфли… и тут я осекаюсь. Правая туфелька лежит в метре от меня. Вот это абзац! Ну как меня только угораздило, а?! Перемещаю положение тела, скованно опускаюсь вниз и неловко дотягиваюсь до туфли.
Недовольно поджимаю губы, потому как приличные слова резко закончились. Мои любимые туфельки телесного оттенка... у одной из них сломан каблук. И он не просто отлетел так, чтобы его можно было отремонтировать. Он в прямом смысле слова переломан на две части! Просто выть хочется! Да чёрт с ней — с ногой! Но туфли!
Мой ошарашенный, полный неописуемого уныния, тоскливый взгляд говорит собеседнику больше тысячи слов.
— Я вам, разумеется, всё возмещу. Это вообще не разговор.
Пффф! Тоже мне, герой нашёлся! Да он вообще в курсе, что это за обувь?
Мужчина мягко принимает из моих рук туфельку, крутит её в руках. Взгляд незнакомца цепляется за внутреннюю надпись «Christian Louboutin». И всё с той же мягкой улыбкой незнакомец засовывает туфли в один из моих пакетов.
Мы едем в такси. Сегодня у Миши очередные семейные посиделки. Если мне память не изменяет, какой-то праздник у сестры его жены. Как же это по-родственному? Кажется, золовка... Миша должен явиться на торжество к определённому часу. И почему-то перед таким грандиозным безотлагательным событием он захотел встретиться со мной.
После совместного лёгкого обеда в ресторане я рассчитывала поехать домой. Но именно в тот момент неожиданно вскользь прозвучало абсолютно неуместное и как будто безразличное замечание:
— Кстати. Мне нужно заехать в автомастерскую, — потрясающе. Я что, с ним должна туда ехать?
— Миш, у меня дела, а это отнимет много времени. Почему ты заранее не предупредил?
— Прокатишься со мной. Думаю, ничего страшного в этом нет. Не волнуйся, это ненадолго. Успеешь ты к своему кофейнику. Он же не расстраивается, что уже несколько дней не может к тебе приехать.
В принципе, я не особо расстроена, но можно было и раньше сказать. С другой стороны, если бы у меня были неотложные дела, Миша однозначно был бы в курсе. Так что...
— Саша. Ты стала уделять мне просто непростительно мало времени, — его рука собственническим движением накрыла моё колено, ласково погладив, и медленно двинулась чуть выше, обнажая и выставляя на мужское обозрение гладкую кожу. — Я, между прочим, соскучился по тебе.
Накрыла его ладонь своей, потому что пытаться отцепить от себя крепкие пальцы — абсолютно бесполезное и неблагодарное занятие. А вот притормозить разворачивающееся действие можно запросто.
— Ты не предупреждал. Поэтому я не рассчитывала впустую тратить время в сервисе, пока ты будешь обсуждать с мастерами свои проблемы, — знаю, отмазываться уже поздно, но попытаться стоило.
— Знаешь, милая. Раньше ты никогда не была против побыть со мной рядом лишние полчаса. Что-то изменилось?
— Ты ошибаешься. Я всегда ценила своё время. И твоё, кстати, тоже, — уверена, тонкий намёк не ускользнул от его внимания. Но делать нечего, любовник в любом случае с самого начала не намеревался меня отпускать. — Хорошо, поехали.
Как будто у меня есть выбор. Я уже в машине.
С другой стороны… Делать хорошую мину при плохой игре я научилась уже давно. Ещё на работе.
— Если я не успею разобраться, поручу тебе быть моим представителем, — Миша напоролся на мой грозный осуждающий взгляд и мгновенно исправился. — Неформально! Заберёшь документы, когда всё будет готово, проверишь, чтобы все печати стояли… — потрясающе. Будет лишний повод заехать ко мне за бумажками.
— Ты всё разбираешься с новой машиной?!
— Ой, я тебя умоляю. Что там разбираться. Припугнуть начальство, и всего делов-то.
— Хорошо тебе рассуждать. А если я не успею дождаться и вернуться домой? До приезда мастера!
— Тогда я собственноручно сегодня же ночью выброшу твой кофейный аппарат к чёртовой матери, а завтра тебе привезут новый! — видимо, спорить бесполезно. Мужчина запросто всё это провернет. И необходимости быстрее срываться уже не будет.
— Как скажешь.
Через пятнадцать минут мы уже уверенно входили в здание. Я привыкла к тому эффекту, который вызывает наша броская пара, и обычно сквозь пальцы смотрю, как возле «моего» мужчины «падают в обморок» прекрасные барышни, а мой любовник давно уже перестал злиться, что на меня пускают слюни и оборачиваются вслед все близстоящие мужики.
Миша недовольно покосился на пустой ресепшн, после чего уверенно направился к первому встречному и немного пренебрежительно, — впрочем, как и всегда — произнёс:
— Добрый вечер. Кто тут из вас Старый?
— Да тут много немолодых! — незнакомый собеседник в приступе неудержимого веселья обнажил жёлтые зубы, но под суровым взглядом Михаила сконфузился и сдулся. — Ээээ... Старый? Ну да. Вам крупно повезло. Его нечасто можно застать на месте, — мужчина обернулся и, немного повысив голос, обратился к кому-то. — Валентина! Начальство крикни! Да ёп…! Резче можно! Клиент ждёт!
Улыбнулась про себя. Сколько искренности и возмущения. Интересно. Надолго мы здесь застряли или нет?
— Ща всё будет.
Мдэ, сленг тот еще.
Позволила себе осмотреться. Зона для гостей очень стильная. В светлых тонах с добавлением жёлтого и салатового цветов. За затемнённым стеклом видны движущиеся силуэты — возможно, это мастера осматривают машины на приём.
— Вон он идёт, — наш собеседник кивнул куда-то наверх, — а я отчаливаю. Рад был помочь.
— Благодарю вас.
Я отвернулась, а моё внимание каким-то чудом привлекла стеклянная витрина в виде колонны с брелоками, маленькими игрушками с изображением различных марок машин, термокружек и тому подобными авто атрибутами. Чуть приблизилась к стеклу и немного наклонилась вперёд, чтобы получше рассмотреть. Всё настолько красиво и гармонично уложено... будто тут мерчандайзер постарался вместе с дизайнером, честное слово.
Неподалеку от себя слышу бодрые мужские голоса. Отчётливо распознаю в каждом из них настороженность по отношению к собеседнику и желание указать, кто здесь главный. Но я намеренно не оборачиваюсь, а продолжаю рассматривать стильные безделушки.
— Приветствую. Мне настоятельно рекомендовали вашу мастерскую, — на этом месте Миша, скорее всего, показывает визитку человека, который его сюда направил, громко заявляя о статусе вип-клиента. Как говорится, чтобы не навертели ничего и сразу понимали, что спрос будет особый. Ещё немного я позволила себе полюбоваться на невозможно броскую, но лаконичную красоту, и решила, что пора присоединиться к мужчинам.
Крутанулась на месте в новых туфлях — точной копией тех самых, от которых отвалился каблук при болезненном столкновении с незабываемым очаровательным велосипедистом.
Но... Лучше бы я так и стояла, разглядывая прозрачную витрину с привлекательными побрякушками. Лучше бы я вообще сюда не приезжала. Потому что пронзительный, проникающий в самую душу взгляд ТЕХ САМЫХ светло-янтарных глаз я теперь не перепутаю ни с каким другим.
Да уж. Дело не в марке и не в новизне модели. А в номерах, прикрученных к холёному блестящему чёрному седану.
Этой серии для простых смертных просто НЕ СУЩЕСТВУЕТ! Я себя знаю — сам бы за такую душу дьяволу продал. Твою ж мать! Где он раздобыл ЭТИ номера? Купить их нереально. Вообще невозможно. Никому. Даже оооочень непростым людям. Даже за неприлично большие деньги. Вероятно, даже Мелехину. А этот кто? Прокуратура, ФСБ, ФСО? Да уж. С таким бы надо подружиться, а я вынашиваю планы, как привлечь его женщину.
— Ну как машинка? Нравится? — Михаил с чувством собственного превосходства мимолётно скользнул по мне взглядом. Нравится? Эй, мужик, забирай вороную колымагу! И отдай мне свои сокровища!
— Неплохая. Я бы даже сказал... С такой наверняка жизнь удалась.
— На жизнь я не жалуюсь. Долго думал, стоит ли её приобретать, — какая странная игра слов. Приобретать что именно: жизнь или машину?
— Неплохой выбор. Однозначно. Но я всё же считаю, что двенадцать миллионов можно было пристроить и получше.
— Резонно. Решил покапризничать на старости лет. Да и мне есть, кого удивлять, — мужчина твёрдым взглядом посмотрел на свою женщину, а она... ответила ему взаимностью. Мне осталось только вновь взглянуть на автомобиль. — Ну что, когда начинаете?
— Мы с Виктором слушаем, — с любым другим клиентом я бы не стал так возиться, но этот приехал специально, чтобы услышать моё мнение и по рекомендации от ценного для меня человека. Кроме того, за свои услуги я получу довольно-таки неплохое разовое вознаграждение. Цены в моих мастерских и так кусаются. А при решении нестандартной проблемы взлетают до небес. И всё равно клиентов хоть отбавляй.
Пока мельчайшие детали обговорили и выяснили все вопросы, я успел сконцентрировать всё своё внимание на интересующей меня особе.
Точнее сказать, на их паре. Общаются друг с другом свободно, но демонстративно холодно. Как будто пытаются создать иллюзию отсутствующего расстояния между ними. Хотя невооруженным взглядом заметна тонкая нить, удерживающая их друг около друга. У неё нет кольца на безымянном пальце. У него — есть. Вариант, что она просто сняла украшение из капризов или неудобства, я даже не рассматриваю. Потому что если золотой ободок носит он, значит, и ей не позволит снять знак своей принадлежности мужчине. А допустить мысль, что Михаил не может подарить своей женщине красивую, желанную и удобную безделушку, которую бы она с восхищённой радостной улыбкой натянула на палец... Ну, в общем, нужно быть полным идиотом, чтобы в это поверить.
С другой стороны, рядом с ней сложно представить молодого романтичного, неуверенного в себе недоумка, который такую женщину ни за что удержать не сможет. Их связь закономерна. Я всё ещё помню, с какой твёрдостью она отшивает посторонних мужиков. И теперь мне известно, почему.
Итак. Результат налицо. Неуставные отношения. Точнее сказать, его внебрачная связь. Украдкой часто поглядываю на Сашу и понимаю, что её колдовство мне не приснилось тогда в парке. Она реально манит меня. Кроме того, начинаю замечать на себе быстрые неуверенные молчаливые женские взгляды. Не хочет афишировать наше с ней знакомство — это было ясно с самого начала. И я поддержу её. Ставить девушку в неловкое положение мне нужно меньше всего.
Как и причина её отказа. С таким мужиком шутки плохи. И да, я всё понимаю. И знаю, что лучше бы мне не лезть... но воспоминания о том, как она стойко пыталась противостоять незнакомому велосипедисту, никак не выходят из головы. А ещё её взгляд. Печальный. Усталый. Вымотанный. И только очень внимательное наблюдение может открыть отголоски искренних эмоций, изредка проскакивающих в холодной глубине . Хотя я вполне себе представляю, как могут искриться радостью её глаза, как в них может плескаться счастье и страсть.
Её ключицы притягивают взгляд. Плечи вызывают желание дотронуться и медленно провести по ним подушечками пальцев, а затем сжать в собственническом порыве, закрыв от посторонних взглядов. Её ноги в узкой обтягивающей юбке до колена заставляют в голове мелькать лишь одну картину. Ту самую, где женщина крепко обвивает ими мою талию и неконтролируемо трётся о моё тело, желая почувствовать внутри себя... Сочные губы я опущу сразу, иначе не смогу, как и положено, чуть позже проводить посетителей до дверей выхода из бокса, а это будет очень невежливо. Да и вообще, лучше бы мне отвернуться, потому как надеяться на то, что Михаил не заметит мой мечтательный затуманенный взгляд и не поймёт его природу, было бы верхом тупости.
И здесь мне в голову пришла сумасшедшая идея…
Пока Михаил нам с Виктором основательно излагает свою стратегию и даёт понять, какого конкретно заключения он от меня ждёт, я осмеливаюсь озвучить смелое предложение. Надеюсь, он ничего не заподозрит.
— Предлагаю выпить кофе, пока обсуждаем. Какой предпочитаете? — смотрю я исключительно на него, тем самым демонстрируя, что ответа жду именно от Терентьева.
— Буду благодарен, — я даже улыбнулся в мыслях. Ну еще бы. — Капучино и двойной эспрессо. Если есть такая возможность.
— Разумеется. У нас масса возможностей, — очень вовремя раздаётся трель моего телефона. — Прошу меня извинить, важный звонок.
Пока Витя с новым клиентом разбирают «интимные» вопросы необходимых пунктов осмотра, я, совершенно не считая это ниже собственного достоинства, выхожу из бокса и приближаюсь к ресепшну.
— Валентина, — под удивлённым женским взглядом опускаю на стол купюру и озвучиваю то, что мне сейчас нужно от своей работницы.
— Конечно, Аристарх Платонович. Будет сделано.
От звуков собственного имени я слегка морщусь. Как обычно. Всегда, когда его слышу, хочется позвонить маме и сказать, что она могла бы прописать в свидетельстве и любое другое.
— Уже бегу! — и быстрым шагом Валентина помчалась исполнять мою просьбу. Вот чем мне нравится эта девчушка, так это своей сообразительностью, проворностью и вечной доброжелательностью. Ни разу не видел на её лице следов недовольной мины. Даже когда она не знала, что я за ней пристально наблюдаю.
Саша раздражённо вырвалась из крепких мужских объятий и пошла прочь от мужчины, даже не оглядываясь.
Очевидно, что у них проблемы в отношениях. И очевидно, что он пытается сгладить шероховатости. Тяжело мне придётся. Привлечь женщину, которая и в помине своему спутнику не нужна, это одно. А вот отбить такую роскошную и невероятно соблазнительную львицу у совсем непростого человека, который дорожит ею... вот это задача не из лёгких. И я уже начал сомневаться в адекватности собственной идеи.
Казалось бы, плюнуть на всё и делов-то. Но я ещё с выходных безумно заинтригован. А когда желаемое само идёт ко мне в руки... не это ли невероятная удача, которую нельзя игнорировать?
Я остался сидеть на месте и теперь провожаю Михаила нетерпеливым взором. Стоило только двери закрыться, а я уже медленно перевожу заинтересованный взгляд на вернувшуюся девушку.
— Ну, здравствуй, Саша, — голос мой наполнен неудержимым восторгом. Я сам это чувствую. Но ничего не могу с собой поделать. Не верю своей удаче. Терентьев просто так совершенно спокойно и необдуманно отдал своё сокровище прямо мне в руки.
АЛЕКСАНДРА
Я всё ещё не верю тому, как легко и виртуозно Миша переложил на меня свои заботы. У меня сейчас пар из ушей повалит от возмущения! Единственное желание, которое я сейчас испытываю, вызвать такси, объяснив работникам мастерской, что я нигде расписываться не собираюсь, ничего передавать не буду и ничего изучать тоже! А все вопросы к только что вышедшему прочь человеку. Метая молнии, я возвращаюсь к столу, мне как минимум нужно забрать сумочку и извиниться, потому что у меня тоже дела, а Миша пусть потом пышет огнём, сколько хочет.
— Ну, здравствуй, Саша.
Ошарашено перевожу взгляд на владельца мастерской и вновь встречаюсь с ярким цветом янтарных чуть прищуренных глаз. Мужчина улыбается мне заговорщицки, ведь нам одним известна маленькая тайна нашего настоящего знакомства.
— И всё же, несмотря на твой решительный отказ, кофе ты со мной выпила.
Я глупо улыбаюсь в ответ, ничего не могу с собой поделать. Ну почему, когда я нахожусь рядом с ним, непонятное тепло согревает мне душу? Этот мягкий ласкающий взгляд не может оставить меня равнодушной. Как бы я ни противилась, но мужское очарование всё же берет надо мной верх. И я уже не понимаю, что делать. Бежать отсюда подальше или остановиться на время. Просто отдышаться и погреться в лучиках тепла человека, который только недавно наехал на меня своим огромным велосипедом. Интерес всё же заставил выбрать второе.
— Здравствуй, Аристарх. Меньше всего я сегодня рассчитывала наслаждаться кофе в твоей компании.
— Случайности не случайны, — искренняя, нежная улыбка, обращённая ко мне, настолько непривычна и разнится от привычной, чуть нагловатой Мишкиной ухмылки, что я, как маленькая девочка, растерялась. И вспомнила притчу о солнце и ветре.
— С удовольствием предложил бы тебе ещё чашечку, но пить много кофе — вредно для здоровья. Вместо этого приглашаю пообедать.
— Ты не поверишь, но я только недавно с обеда. И я, кажется, должна ещё что-то проверить?
— Глупости всё это. Не бери в голову. Твой спутник и сам всё успел. Можно, конечно, ещё посидеть и подождать конечного оформления, но в этом нет необходимости.
— Но мне нужно забрать вторые экземпляры, — я начинаю ломать голову, ведь мужчина сказал Мише, что, по-хорошему, нужно задержаться.
— Я могу привезти их тебе лично. Потом. Мне несложно.
Ого… Даже так…
Скрываться от своих мыслей — всё равно, что бежать от себя. Я чувствую его жгучий, нескрываемый интерес. Аристарх показался мне привлекательным с самых первых минут нашего знакомства. Но, кажется, нормально общаться с мужчинами я разучилась уже давно, потому как привыкла лишь держать дистанцию и лицо. Поэтому, не желая юлить, отвечаю откровенно:
— Лучше бы тебе этого не делать, — в ответ Аристарх лишь снова растянул губы в понимающей улыбке, а его взгляд продолжил ласкать меня своей осязаемостью.
Вообще-то, я не падкая на сексуальную мужскую внешность. Но этот человек сочетает в себе внутреннюю силу и необъяснимую мягкость, мужской магнетизм, харизму и обаяние — настоящие, не наигранные, не разбавленные изворотливостью, самовлюблённостью и властностью. Ловлю себя на мысли, что мне невообразимо тяжело оторвать взгляд от твёрдой линии его губ, но если и удаётся — чуть отросшая светлая щетина добивает меня окончательно.
— Почему? Не вижу в этом ничего предосудительного, лишь лояльность к клиентам.
— Завидный подход к работе, — очевидно, лучше бы мне здесь не задерживаться. Надо уходить. — Если моё присутствие здесь больше не требуется, то я, пожалуй, поеду. Отдай, пожалуйста, документы. И спасибо за кофе с корицей.
— Всегда пожалуйста. А по поводу документов… Да я бы с радостью. Но они ещё не готовы, — его уверенная улыбка в который уже раз застала меня врасплох.
В эту самую секунду к нам приблизилась миловидная блондинка с ворохом бумаг и папкой.
— Аристарх Платонович, вот здесь всё, что передал мне Виктор Геннадьевич по сегодняшнему клиенту. На Майбахе.
— Валентина, документы ещё не готовы. Витя должен расписаться.
— Нет-нет, он уже! Я ведь всё успела перепро....
— Н-е г-о-т-о-в-ы.
— Как?! Не готовы? — храбрая девочка невинно хлопает ресничками под вмиг потяжелевшим мужским взглядом, не понимая очевидного намёка.
— Н-е-т.
— Аааа... Ну да... Конечно! Не готовы! Там же в конце ещё это... Ну, в конце... Как это я забыла! Я сейчас всё исправлю!
— Будь добра.
Девчушка развернулась и как можно скорее постаралась скрыться из нашего поля зрения. А я, глядя ей вслед, успела опытным взглядом отметить чёрные лакированные туфли на высоких каблуках. Бедная. Колодка жутко неудобная.
Разыгранный спектакль мне понравился, чего уж греха таить. Поэтому я, рискуя вновь попасть в манящий янтарный водоворот чувственного искушения, твёрдым насмешливым тоном произношу:
АРИСТАРХ
Не будь я когда-то простым дворовым пацаном, который любит драйв, риск, свободу, адреналин и бешеный накал страстей, в жизни в похожей ситуации никогда бы не произнёс слова, обращённые к этой женщине:
— На самом деле, я тоже спешу, но у меня есть небольшой запас времени, в отличие от некоторых непредусмотрительных мадемуазель.
Очевидно, что девушка пытается уклониться от моего абсолютно неуместного предложения. Но я был бы не я, если бы так просто сдался и свернул с намеченного пути. После женского эмоционального взрыва перед уходом господина Терентьева… я точно не смогу отступить.
— Поэтому я с радостью тебя подкину, — не ожидал, что голос мой прозвучит настолько непреклонно. Я знаю, я ей никто. И соглашаться она уж точно не обязана. Но другую такую невероятную возможность нужно будет ещё поискать. Так что, несмотря на то, что давить на девушку нельзя, я продолжаю наступление. — Так ты домой?
Саша предпочла не отвечать, а лишь беззаботно пожать плечами.
И тут же я мысленно щёлкнул себя по лбу. Она ведь уже и так сказала, что домой. Ненавижу подобные ляпы со своей стороны. Обычно я привык чётко продумывать каждое сказанное слово.
— Тогда чего же мы ждём? Мишку под мышку и бегом, — я радостно, как какой-то мелкий щенок, протягиваю девушке широкую ладонь, рассчитывая, что мне удалось её уговорить, и уже ожидаю желанного прикосновения с её наманикюренными пальчиками, но и тут меня ждёт величайший облом.
Пытаясь хоть как-то исправить положение, той же самой рукой указываю на дверь, которая с нашего обзора не бросается в глаза.
— Идём. Моя машина на заднем дворе. Пройдём через служебный вход.
Саша, колеблясь, обернулась, а в ответ промолчала, как будто старается придумать очередную отмазку. Да уж. Повезло Михаилу. Так долго моей «безобидной» настойчивости ещё никто не сопротивлялся.
— Не волнуйся. Нам всё равно по пути. Пойдём. Мне будет приятно, если ты всё же смилостивишься и согласишься занять со мной одно транспортное средство, учитывая, что совсем недавно я неспециально на тебя наехал.
Всё. Этим я подписал себе смертный приговор на четвертование, если Михаил обо всём узнает. А он узнает, можно не сомневаться. Потому что «его» женщину я собираюсь подвезти не единожды.
— На самом деле, это не самая здравая идея. Давай, я просто заберу бумаги и доберусь сама.
Не самая здравая идея — это мечтать прикоснуться к девушке, не прекращая ласкать взглядом всё её тело. А просто подвезти — самое безобидное, что я сейчас могу предложить, чтобы не потерять контакт и заранее не развалить всё то, что я упорно пытаюсь построить.
— А почему нет? Мне всё равно в твою сторону, мы уже выяснили, — уверенно обернулся и сделал знак Валентине, чтобы принесла документы обратно, а Сашу уже вновь ласкаю взглядом. Хоть и сам ещё не понимаю, зачем ввязываюсь во всё это.
Можно, конечно, предположить, что ради физического удовольствия и принципа. Но принципы должны быть разумными, а не в ущерб себе. Да и не сторонник я одноразовых связей. Я даже не поддерживаю наличие нескольких сексуальных партнёрш. С одной женщиной проще наладить прочный контакт, а это намного разумнее, чем распаляться на полигамию. Качественный здоровый секс с проверенной партнершей кажется мне намного предпочтительней. А мимолётная грязь и обычный одноразовый трах... уж точно не для меня.
Я принимаю в руки документы от ничего не понимающей офис-менеджера и, вернув обратно помощнице один экземпляр, второй протягиваю Саше. Стикер с номером её телефона я давно уже припрятал к себе в карман.
В ответ слышу сухое:
— Спасибо.
Тянусь к женской сумке на диванчике и цепляю её пальцем.
— Идём, — мягко, но крепко беру девушку за руку и уверенно веду за собой на заднюю площадку. Вряд ли она будет прилюдно упираться.
— Аристарх. Я уже почти вызвала такси.
— Серьёзно? Пока телефон в сумке лежал?
— Зачем ты это делаешь? — настойчиво «тащу» девушку к выходу из зала. Дааааа, давненько мне не приходилось бывать в подобной ситуации…
— А я не вижу здесь ничего предосудительного, — распахиваю дверь служебного входа и подвожу девушку к своей машине. Да, не новый Майбах, конечно, но что поделать.
Резко торможу и поворачиваюсь к Саше лицом к лицу. Снова не могу сдержать радостную улыбку, девушка зачарованно смотрит на мои губы. Хочется прикоснуться к ней прямо сейчас, но это уже будет против правил.
— Как нога? Болит? — смена темы самый действенный вариант в непонятной ситуации. Всегда был, есть и будет.
— Нет. Всё в порядке.
— Рентген не делала?
— Не вижу смысла.
Я, не отрываясь, ласкаю взглядом её лицо, губы... Она шокирована, я вижу. Да я, честно говоря, и сам до сих пор в недоумении, чего конкретно хочу добиться.
— Не упрямься. Я великолепный собеседник, со мной не соскучишься.
— Скромности тебе не занимать.
— И честности тоже. Мне, правда, уже самому надо выезжать. Разговор занял больше времени, чем я рассчитывал. Поехали.
Распахиваю перед дамой дверь прошлогоднего мерса и думаю. В новом Майбахе-то ей, наверное, сидеть поприятнее будет.
Девушка ведёт себя достаточно сдержано, но расковано. И надо признать, ни единого намёка на жеманство за всё время я не заметил.
— Водитель к вашим услугам, мадемуазель, — да и хрен с её отношениями. В конце концов, если у них достаточно осознанная, обоюдно желанная и крепкая связь, Саша сама не позволит к ней прикоснуться, но не мечтать об этом я уже не могу.
Тут в её сумочке завибрировал телефон. Девушка с сомнением достала трезвонящий с умеренной, нераздражающей громкостью агрегат последней модели и, на секунду задумавшись, вглядываясь в экран, всё же ответила.
— Да. Да, уже закончили. Еду домой. Разумеется, на такси. Моя машина ведь стоит у подъезда, — и далее следует продолжение, произнесённое ровным бездушным тоном. — И я тебя.
АЛЕКСАНДРА
Я торопясь ответила на вопросы Миши и теперь терпеливо жду его замечаний.
— Надеюсь, всё в порядке и ты не дуешься. Я уже скучаю. Перезвоню ближе к вечеру. Целую, милая.
— И я тебя, — стандартное, давно приевшееся окончание разговора по телефону, а прозвучавшие слова я уже произношу, даже не задумываясь.
Нажимаю на кнопку отбоя и понимаю, что я осознанно наплевала на все условности и поехала домой не с работником привычной службой такси, а с чужим, совершенно посторонним человеком. Который почти ощутимо ласкает меня нежным взглядом.
С моей жизненной ситуацией нужно срочно что-то делать, в корне её менять. Продержаться долго я уже не смогу. Либо сломаюсь и навсегда останусь у разбитого корыта, весь брак (какое вездесущее, многофункциональное слово на все случаи жизни!) и недостатки которого я видела с самого начала, либо придётся разорвать многолетнюю связь, какой бы крепкой она ни была.
Да, Миша за невероятно короткий срок стал для меня очень близким и родным человеком. И именно близкие люди являются счастливыми обладателями ключей к нашим душам. Именно родные люди всегда бьют больнее. Но понимаешь-то это не сразу.
В свои двадцать пять я не была настолько наивна, чтобы не понимать всех «прелестей» отношений с женатым мужчиной. Просто в тридцать один год я особенно остро осознала всё то, чего сама себя лишала на протяжении нескольких последних лет. И от этого осознания на сердце становится ещё тяжелее. Да, хорошего было очень много, если не сказать — большая часть. Но сейчас внутри меня что-то надломилось. Я не могу выразить словами всё то, что испытываю к Мише. Безумную благодарность за поддержку и помощь в разного рода вопросах, уважение как к человеку, восхищение как мужчиной, женскую привязанность. Он вытащил меня из болота страхов, отчаяния и горечи, в котором я чуть не захлебнулась когда-то. Позволил увидеть другую жизнь, которую сам же и наполнил красками, подарил незабываемые эмоции и чувства. Сейчас о любви здесь уже говорить не хочется ничего. Привычка — да, удобство — да, комфорт — да, определённые привилегии — разумеется. Но настоящая, искренняя, безвозмездная любовь такой быть не может. Чётко видеть желанную картину своего будущего и намерено день ото дня все больше и больше загонять себя в угол, постоянно тонуть под тяжестью обязательств, собственных запутанных мыслей и не суметь сделать шаг, выплыв на поверхность за живительным глотком свободы...
— Я, конечно, не хочу вмешиваться в твои думы. Но ты сейчас медведя раздавишь.
Непонимающе опускаю взгляд на свои руки и понимаю, что подмечено было очень точно. Сжала я бедную игрушку так, что ещё чуть-чуть и зверь треснет по швам. Какой ужас! Я не смогла сдержать собственные эмоции!
Резко расцепляю руки и кладу их на колени, потому что не хочу выдавать смятое внутреннее состояние.
— Саша, у тебя, вообще-то, всё нормально?
— Да. Всё хорошо, — приправляю воодушевленный ответ привычной приторной улыбкой, которая слишком часто бывает приклеена к моему лицу, но тут же понимаю, что спектакль уже провален. Зритель слишком проницателен. И от него не укрылось напускное поведение.
— Ну, как скажешь. Если у тебя какие-то проблемы, то я буду счастлив...
— Спасибо. У меня всё в порядке, — чтобы хоть как-то сгладить свою резкость, следует перевести тему, и тут мне вспомнилось кое-что. То, что меня удивило сразу, как только я услышала. — Сколько тебе лет?
— Тридцать шесть, — в отличие от меня мужчина излучает позитив и тепло. И заинтересованность.
— Тогда почему тебя называют Старый?
Аристарх негромко рассмеялся в ответ, очевидно, он привык к этому вопросу.
— В юности мальчики редко называют друг друга по именам. Чаще придумывают производные от имени и фамилии. Меня называли Стар. Но склонять было неудобно, поэтому постепенно прозвище трансформировалось в Старый. И среди своих приклеилось.
— Ты тоже считаешь, что это звучит более уместно?
— Обращаться ко мне подобным образом позволительно только близким людям. А их в моей жизни не слишком много.
— Неужели родители тоже тебя так называют?
— Ради Бога, — Аристарх наигранно взмолился, — избавь от воспоминаний о том, как зовёт меня мама.
Я сначала и не поняла, но мужчина действительно шутит и, видимо, просто пытается разрядить обстановку. Ну да. Сам уговорил подвезти, а теперь ещё и развлекать приходится нерадивую спутницу.
— Ладно, пусть это останется твоим секретом. Настоящей семейной тайной.
— Кстати. Что у тебя там с кофе-машиной?
— Понятия не имею. Аппарат начал выдавать различные ошибки, а из-за невозможности мастера приехать уже два раза отменяли вызов специалиста. Аристарх?
— Я тебя слушаю…
— Спасибо за кофе. Я не думала, что можно запомнить подобные мелочи.
— Мне настолько мало о тебе известно, что запоминать особо нечего, хоть мне безумно бы этого хотелось.
Намёк вполне понятен. Но на этом моменте лучше уж притвориться дурочкой, чем честно ответить. Да и моя жизнь — это не та история, которой хочется поделиться, даже с самыми близкими.
Снова перевожу разговор в новое русло. Более безопасное.
— Скажи, машины — это твоя страсть или только бизнес и ничего личного?
АРИСТАРХ
Вопрос прозвучал для меня слишком неожиданно, тем более что я рассчитывал получить хоть какой-то ответ на своё тонкое замечание.
А машины... машины это вся моя жизнь. Когда я с фигналом под глазом бегал во дворе с соседскими парнишками и мечтал хоть разок прикоснуться к красивому свежему авто, я и представить себе не мог, что моё будущее тесно связано с автопромом.
Когда я был совсем мелким засранцем, Витёк, местный рубаха-парень лет на семь меня старше, вечно ремонтировал во дворе чьи-то поломанные ржавые авто или ставил всякие новороты и примочки. Как-то раз я проходил мимо и парень неожиданно обратился ко мне:
— Эй, малец, подай-ка ключ на семнашку.
Маленький я опешил, потому как выяснить, что такое семнашка, в тот момент для меня абсолютно не представлялось возможным.
Витёк подождал моего ответа и, нахмурившись, тихонько меня пожурил.
— Ну чего, сложно что ли?
— Я не понял. Что подать-то?
— Ключ, говорю, подай.
— Так я это...
— На семнашку.
Именно с того разговора и началось моё будущее в мире авторемонта. Когда Витёк со знанием дела наставительно объяснял мне, что же такое ключ на семнашку, ступица, валы, фильтры и шаровые, я и пошевелиться не мог. Слушал, раскрыв рот. Потом парень предложил показать, а затем и попробовать сделать кое-что самому. Вот так я и стал проводить рядом с машинами больше времени, чем со сверстниками.
Всей душой прирос я к ремонту, конечно, не сразу, но своё ценное знакомство с Витьком я сохранил на долгие годы. Уже позже, спустя несколько лет, когда Витёк стал брать хорошо оплачиваемые заказы: «Ну глянь, пожалуйста, а? Найдёшь часок?», а не бесплатно копаться в полусгнивших машинах своих друзей, он как-то предложил:
— Слушай, у меня тут небольшая запара. Может, ты сегодня поможешь мне в гараже? А то до вечера надо закончить, там следующая машина приедет. А я за помощь отблагодарю! Ты уже когда-нибудь зарабатывал деньги самостоятельно?
— Нет. А что, правда, заплатишь?!
— Обижаешь, малёк. Сказал же, заплачу.
Вот так я заработал свои первые деньги, которые мне принёс авторемонт. Через несколько лет, со всех окрестных дворов в гараж Витьку съезжались поломанные тачки. И мы брали все. От работы никогда не отказывались. Согласны были чинить любой хлам. Прошло ещё немало времени, и мы с Витей стали полноценными партнёрами и ремонтом всегда занимались вместе, честно распределяя работу и вырученные деньги.
Позже, когда я умом стал понимать, что только ремонтом не смогу заработать столько, чтобы гаражное дело превратилось в прибыльный бизнес, а мы бы смогли арендовать большое помещение и нанять ещё хотя бы одного-двух дополнительных рабочих, я устроился на вторую работу. Поменял я их на своей памяти чрезвычайно много. И только когда денег хватило на то, чтобы вложиться в собственное небольшое дело и снять более-менее подходящее помещение, я именно так и поступил.
Витя оказался хорошим, отзывчивым и ответственным человеком, но завязываться на вопросах аренды и дополнительных вложений он напрочь отказался. Мне пришлось тащить всё в одиночку. Самому нести на себе все риски, заниматься финансовыми вопросами и привлекать новых клиентов. Времени на черновую работу оставалось всё меньше, Витю пришлось поставить старшим мастером, полностью доверяя ему приём машин, ремонт и распределение обязанностей между сотрудниками.
Очень хорошо помню период голодовки, когда приходилось туго завязывать пояса. А принимать помощь от мамы, которая и сама-то не слишком много зарабатывала в тот период, я напрочь отказывался.
Невероятно хорошо помню моменты, когда вложения не оправдывались, а на зарплату тройке работников приходилось брать в долг у друзей, а потом самому ремонтировать их машины ночью бесплатно. И в те самые моменты хотелось плюнуть на всё и сказать: «Стоп! С меня хватит! Закрываемся к чёртовой матери, я открывался не для того, чтобы работать в убыток и жрать один раз в день!»
Я очень хорошо помню грязь, въевшуюся в собственные пальцы, застрявшую под ногтями, которую было не отмыть ничем.
Так что же для меня значат мои ремонтные салоны? Да всё! Это вся моя жизнь, мои страдания, ущемления и мечты. И да. Я добился успеха. Судьба оценила мои старания, подарив мне возможностью не ночевать в плохо отапливаемом помещении, а наблюдать картину со стороны, находясь в тепле и комфорте собственного кабинета. Удача мне улыбнулась, позволив вывести машинное масло и грязь со своего тела, оставив позади постоянные лишения и хронический недосып. Дала возможность дышать нормальным воздухом, а не прогорклой копотью непроветриваемого помещения. И при этом открыла мне новые двери, за которыми было много нужных и полезных знакомств, подсказала ещё одну ветку параллельного бизнеса, которая набирает обороты постоянно. Оставила рядом со мной друга, соратника и коллегу, с которым мы плечом к плечу трудились в спёртом воздухе в самых отвратительных условиях, которые только можно себе вообразить. И я безмерно благодарен судьбе, что в моей жизни есть как минимум один человек, что прошёл со мной все невзгоды, был рядом, когда приходилось тяжело, на него я всегда могу положиться и прийти за советом, и именно ему я доверяю, как самому себе.
Виктор работает у меня до сих пор. Я предлагал ему перейти на административную работу, потому что до конца жизни гробить своё здоровье, лёжа под автомобилем с затёкшими руками и шеей, это всё не то, чего я желал бы своему другу. Но Виктор отказался.
— Да не моё это всё, Старый. Куда-то ты меня пихаешь-то? Дай мне в руку ключ и гайку, я любого мертвеца заставлю ездить, как молодого. Не пойду я по твоим кабинетам рассиживать.
— Это такой сложный вопрос? — голос Саши слышу, будто со стороны. Интересно, надолго я выпал из настоящего, погрузившись в своё прошлое?
— На самом деле, личное неотделимо от бизнеса, а бизнес — от личного. Поэтому, да. Сложный.
— По тебе не скажешь, что ты боишься сложностей.
— А ты? — мы оба ступили на зыбкую почву, но раз это уже произошло, то молчать я не стану. — Вы давно с Михаилом вместе?
Девушка окинула меня осуждающим взглядом. Тут не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понять. Вопрос ей не понравился. Но по-другому вряд ли могло быть. А ответ мне важен.
— Давно. Почему тебя это интересует?
— Потому что отношения должны приносить радость. А у тебя в глазах лишь застывшая грусть и разочарование. Я понимаю, что это не моё дело, но промолчать не могу. Кроме нас ведь здесь никого нет.
АЛЕКСАНДРА
Поужинать. Я уже и забыла что такое ужин в неформальной обстановке. Именно ради встречи и времени проведённого в компании друг друга, а не для того, чтобы сэкономить то самое время, потому что дома я ничего не успела приготовить или оттого, что «нас» пригласили его знакомые.
Казалось бы. Это такая обычная вещь. Ужин. Два заинтересованных человека. Влечение и нежность в глазах, тепло на сердце. Когда две одинокие души стремятся друг к другу. Но, нет. Такие обыденные, простые истины для меня давно уже находятся вне зоны доступа. И я больше не хочу тянуть. Всё равно не смогу подобрать правильные слова, такие, которые позволят нам с Мишей разойтись мирно и без скандала.
Оставшуюся дорогу мы с Аристархом провели в молчании, каждый из нас, скорее всего, был погружён в собственные думы. Когда машина плавно остановилась неподалёку от моего подъезда, я недоуменно посмотрела на мужчину. Кажется, я не называла адрес. Я об этом элементарно забыла. А мой спутник, получается, запомнил, где я живу.
Мужчина проворно выскочил из машины, распахнул передо мной дверь и подал руку, помогая выбраться из его холёного, ухоженного мерседеса.
Я поднялась, а он не посчитал нужным отойти на шаг назад, поэтому пришлось стоять вплотную к крепкому мужскому телу и ждать, пока этот человек подвинется.
— Саша, я не пытаюсь влезть в твою жизнь. Мне просто хочется немного поучаствовать и заставить тебя улыбнуться. Ничего не могу с собой поделать.
Зачем он всё это делает и говорит? Он ведь далеко не глупый человек. И прекрасно понял, какие отношения связывают меня с Мишей. Это все понимают. А раз так, то он заранее должен знать ответ.
— Хочешь, дождёмся твоего мастера вместе? — он с ума сошёл? Разумеется, нет!
— А если в это время приедет Миша, как я объясню твоё нахождение в моей квартире? — тот факт, что Миша раньше завтрашнего вечера уж точно не появится, естественно, известен мне одной.
— Скажем ему, что я подрабатываю в фирме по ремонту кофе-машин? — его улыбка настолько тёплая и искренняя, что даже меня, зачерствелого прагматика, она не оставила равнодушной.
— Ты невозможный человек, — и, тем не менее, ему удалось вырвать у меня улыбку.
— Я стараюсь. Разреши хоть до дома проводить?
— Думаешь, заблужусь?
АРИСТАРХ
Она с воодушевлением снова отрицательно мотает головой. Ну да. Я ведь ни на что другое и не рассчитываю.
Точно так же, как я ещё не придумал, за что мне зацепиться и вызвать к себе доверие, но улыбка девушки уже является для меня большой наградой.
— А разве ты не торопишься? — удивлённо обращается она ко мне.
— Я всецело к твоим услугам.
— Ладно. Пойдём искать место для твоего медвежонка.
Её близость, как невероятный соблазн. С каждой минутой, проведённой рядом с девушкой, я понимаю, что заинтересованность во мне лишь возрастает. Её недоступность и упрямство манят меня сильнее мягкой линии губ, сильнее гладкости кожи, сильнее шёлка волос, сильнее тоскливой глубины печальных карих глаз... и просто стоять с ней рядом и делать вид, будто мы познакомились только сегодня, для меня уже будет маловато. Нужно как-то определиться с маячащей впереди целью: либо выработать хорошую, грамотную стратегию своего поведения и быть готовым к любым нападкам Михаила, либо отступить сразу, взвесив все за и против. Но даже если мне удастся соблазнить девушку, не факт, что мне этого будет достаточно. А ведь подобные игры никогда не приводят ни к чему хорошему.
Саша отвернулась и пошла куда-то в сторону. А я достал бумаги Терентьева с заднего сидения, совершенно недопустимо свернул их в широкую трубочку и неуловимым движением спрятал во внутренний карман пиджака, аккуратно перекинув элемент гардероба через сгиб локтя.
Закрыл машину и двинулся за своим наваждением.
И все же машины — это мой пунктик, причём довольно-таки серьёзный. Ну да, немного сдвинутый я по фазе в этом направлении, не отрицаю. И не отметить переливающуюся в лучах солнца перламутровую красавицу Саши я совершенно точно не смог. И, конечно же! Финальная вишенка на торте! Разумеется, номера. Три Ольги. Три единицы. А я, кстати, даже догадываюсь, откуда. Ну, хорош господин Терентьев, хорош, что уж тут скажешь. Очень неплохой подарок женщине, хоть и недешёвый.
— Уверена, здесь ему будет комфортно. Как считаешь? — я отвлёкся и немного не понял смысл обращённого ко мне вопроса.
— Ты о чём?
Саша наигранно закатила глаза к небу и кивнула подбородком в салон.
— Медведю выпала честь ездить рядом со мной, — когда я перевёл взгляд в указанном направлении, то увидел, как любовно и удобно Александра разместила белого пушистика на соседнем от водителя сидении.
— Мило. Надеюсь, ему у тебя понравится. И не вздумай издеваться над зверем! Я приеду и всё у него выспрошу. Ты, кстати, ТО когда в последний раз делала?
— Давно. Скоро уже нужно будет заняться этим вопросом.
— Зачем? Приезжай ко мне. Я сам всё сделаю.
Разумеется, я не дурак, подозреваю, что она у официалов обслуживается.
Александра посмотрела на меня с такой издёвкой, а тон показался таким насмешливым, что у меня руки зачесались стукнуть девушку по одному очень мягкому месту. И только то, что я к нему ещё ни разу не прикасался, спасло его от ощутимого шлепка.
— Как это ты недавно сказал? «Я сам уже не занимаюсь осмотром автомобилей», — уж больно мне понравился игривый взгляд, сопровождающий прозвучавшую фразу. Поэтому пришлось проглотить ответ, который болезненно уже вертелся у меня на языке.
— Могу себе позволить сделать исключение. Не каждый день ко мне лично приезжают такие красавицы.
— Да ты мне льстишь. Но всё равно спасибо, — как холодно она принимает комплименты, а где же смущённый румянец на щёчках? Где же ошеломлённый взгляд из-под опущенных ресниц?
— А я и не о тебе. Я о машине.
— Да брось. Неискренность тебе не к лицу.
АЛЕКСАНДРА
Всё! Успела.
Не такой уж я и заядлый кофеман, но очень не люблю, когда знаю: дома что-то не в порядке или сломалось.
Аристарх меня удивил. Настойчивый, упорный, неизменно гнёт свою линию. Мягко и в то же время успешно. Вот оно! То самое слово, которое к нему подходит, как нельзя лучше. Успех. И дело не в деньгах и его кошельке. А именно в целеустремлённости, когда любая задумка обречена именно на успех. Только сейчас мне в голову пришло опасное сравнение, ассоциация, которая раньше как-то незаметно ускользала от меня. Хищник. Плавно, не торопясь выслеживает добычу, медленно к ней подкрадываясь и пригибаясь время от времени, мягкой поступью передвигая массивные, крепкие лапы… И от этой мысли вдруг стало не по себе. Я добычей быть не привыкла…
И тем не менее. По своему собственному желанию я села к нему в машину. Хочет подвезти — почему нет? Точно так же по собственному желанию я передала в его руки объёмные, но довольно лёгкие пакеты. Да я даже не знаю, чем они набиты. Дашка не успевала встретиться с курьером, поэтому и попросила меня перехватить её заказ. Мне было несложно, но я очень не люблю, когда любимая машинка забита мусором. Поэтому пакетам ничего не остаётся, кроме как ожидать свою заказчицу уже наверху.
Мужчина уверенно следует за мной попятам, в лифте мы оба храним молчание. Приглашать в гости я его уж точно не намерена. Поэтому, скорее всего, неловкой ситуации в коридоре будет не избежать.
И только когда мы уже оба вошли в квартиру, а пакеты оказались отставлены в сторону, Аристарх неожиданно обратился ко мне.
— Ты никогда не задумывалась поменять что-нибудь в своей жизни?
Интересное начало. Даже любопытно, какое будет продолжение.
— Например, цвет лака? Или длину волос? — один его недовольный взгляд сообщил мне открытым текстом: прикидываться дурой не имеет абсолютно никакого смысла.
— Нет. Что-нибудь посерьёзнее.
— Как сказал один мой недавний знакомый — это очень сложный вопрос.
Натягиваю на лицо ироничную ухмылку, стараясь держать голову высоко поднятой, но горечь собственных слов всё же заставила меня отвести взгляд в сторону и очень медленно выдохнуть, потому что я точно знаю ответ, а признаться честно могу лишь себе одной.
— Но тебя ведь никто не торопит с ответом.
— Аристарх, давай начистоту. Что конкретно ты хочешь от меня сейчас услышать?
— Я хочу услышать «Да», — а говорил, не собирается лезть. И на что рассчитывает?
— Даже если и задумывалась, это не подлежит обсуждению.
— Я имею в виду, услышать «Да» на предложение поужинать вместе.
Пытаюсь всмотреться в его глаза и найти там хоть малейшие следы игры, фальши, собственного довольства, превосходства и неискренности. Но ничего подобного разглядеть там у меня не получается.
Он ведь знает, что я не одна. Скорее всего, уже раскусил истинную природу наших с Мишей отношений. Так зачем же он всё это делает? К чему упорствует? Дописать очередной плюсик к своему мужскому магнетизму и привлекательности? Я опускаю взгляд на его руки и неосознанно ими любуюсь, ведь закатанные по локоть рукава рубашки сами настаивают оценить крепость мужских предплечий, поросль светлых волос и чуть выпирающие вены.
— Я не могу вместе поужинать, — поднимаю на мужчину ставший вновь твёрдым и уверенным взгляд.
— Но ты бы хотела, — мужчина позволяет себе приблизиться на шаг, и меня это не отталкивает. От него слабо пахнёт парфюмом. Тёплая, древесно-цветочная горчинка с нотками мускуса на фоне сильной, спокойной и уверенной мужской ауры. И это сочетание до невозможного кружит голову. Откуда это влечение? Как ему удаётся так сильно меня притягивать? Но... это уже мои личные проблемы и лишь мне одной с ними разбираться, а намеренно создавать их другому человеку я не имею никакого морального права.
— Нет. Не хотела бы.
Аристарх смело дотягивается рукой до моего подбородка, беспроигрышно затягивая в омут проницательных глаз, и нежно ведет костяшками пальцев по овалу лица. И я стойко выдержу бесхитростное соблазнение. Я знаю, что именно он делает, но хуже всего, что у него всё прекрасно получается.
— Я вижу, что тебе часто приходится говорить то, что ты должна, а не то, что думаешь на самом деле. Но какой во всём этом смысл, если это не делает тебя счастливой? А улыбка, которая так редко играет на твоих губах, всегда отдаёт цинизмом и горечью?
Он будто гипнотизирует меня глазами, я не могу пошевелиться под проницательным и очень серьёзным, решительным взглядом. Аристарх плавно наклоняется ко мне, чтобы прикоснуться к губам медленным, изучающим поцелуем, но в последнюю секунду я всё же оживаю и резко отворачиваюсь.
Губы его лишь вскользь успевают коснуться моей щеки, а вот горячее размеренное мужское дыхание уже несколько секунд вызывает слабую дрожь во всём теле.
Чёрт! Это надо прекращать. И чем быстрее, тем лучше.
Не двигаясь с места, абсолютно не меняя положение собственного тела, я твёрдо и уверенно произношу, даже не смотря на мужчину — уж слишком опасный, как выяснилось, у него взгляд, а я не привыкла к подобной чувственной мягкости по отношению к себе.
— Тебе пора.
— Да, — да? Но он не двигается с места. Ждёт, пока я сама отодвинусь и его оттолкну. — Пора. Ты права. Но почему-то мне не хочется никуда уходить.
И я уже действительно собралась нажать на ручку и распахнуть дверь, как чувствую лёгкое прикосновение его губ к своему плечу и вздрагиваю от неожиданности.
Напоследок мужчина едва заметно проводит рукой по моим волосам и тяжело вздыхает. Если бы я была более романтичной и мечтательной натурой, подумала бы, что он медленно вдохнул аромат моих волос...
Аристарх спокойно отстранился и, задержавшись на секунду, вышел за дверь.
А я так и осталась стоять на месте, ошарашенная, замерев и поджав губы, дырявая взглядом стенку. Ни разу, ни единого случая после развода не было, чтобы хоть один мужчина кроме Миши привлёк моё внимание и вызвал к себе ответную реакцию. Мне всегда думалось, что рядом с любовником даже и рядом никто не стоял. Но именно теперь я стала видеть то, чего раньше просто не замечала.
АЛЕКСАНДРА
Внутри всё сжимается от неизвестности. Да, решение я уже приняла окончательно. Но как отреагирует мой любовник, даже и представлять заранее не хочу.
Последние пару дней я просто трусливо пряталась от него. Находила причины не отвечать на звонки, переносить встречу. Но сегодня мне предстоит набраться решимости и, наконец, поставить точку.
Домой после работы я добралась поздно. Потому как обсуждали материал для следующей конференции. Позже мне обещали его собрать и выслать на почту.
В итоге, нервы уже накалены до предела. Я прислушиваюсь к каждому шороху. Легко не будет, но я не настолько наивна, чтобы ждать обратного. Когда-нибудь я должна решиться на этот шаг, поговорить и озвучить все свои мысли вслух. А бегать от мужчины можно сколько угодно долго, но проще от этого не станет никогда.
Вдруг до моего напряжённого слуха доносится звук открывающейся двери. Да. Миша обычно пользуется своим собственным комплектом ключей от моей квартиры. Сейчас осознание этого особенно болезненно прочерчивает ржавым гвоздём кривую борозду по напускному спокойствию.
Помню, был случай, когда я уже однажды стояла на перепутье. Решила, что с меня хватит, больше я так не хочу. По глупости своей решила вообще ничего не обсуждать. Просто поставить мужчину перед фактом, закрыть к себе доступ и всё. И в физическом, и в моральном плане. Казалось бы, что может быть проще — не отвечать на звонки и поменять замки? Это казалось элементарным. И да, наивная я именно так и поступила в прошлый раз — прикупила новую сим-карту, радостно отправив старую в мусоропровод, и поменяла оба замка. Причём отдала за это немало денег.
Домой в тот вечер я возвращалась непривычно поздно. Каким же было моё искреннее удивление, когда мне позвонил любовник и предложил меня встретить. Позвонил… На номер, которого у него быть не должно… Но это ещё было полбеды. Когда я осознала, что новый ключ попросту не пролазит в заменённые только вчера утром замки, меня охватила жуткая паника. Я была просто в шоковом состоянии даже, когда изнутри дверь открыл Миша со словами: «Что-то ты долго сегодня. Я уже успел соскучиться, милая. Да, кстати, у тебя замки заклинило, но я уже со всем разобрался. Можешь не благодарить». Оказалось, что Михаил прекрасно понял «доведённую до совершенства» задумку, был не согласен с моим единоличным решением расстаться и приехал, как ни в чём не бывало. Столкнувшись с неожиданной проблемой, любовник вызвал специального человека, который без лишних вопросов вскрыл старые замки, тут же заменил их на другие и любезно предоставил новый комплект ключей.
С тех пор я больше никогда не повторяю своих ошибок. Потому что если Миша захочет, он из-под земли меня достанет, и такие мелочи, как новый замок, адрес или номер телефона, его не остановят. А уж в том, чтобы хлопать дверью перед его носом, совсем нет смысла.
— Саша. Я пришёл. Почему ты меня не встречаешь? — глубоко вздыхаю, стараясь придать лицу беззаботное выражение, делаю шаг навстречу своему будущему. Будущему без Миши.
Всё. Обратный отсчёт начался.
Три... два... один...
— Привет, милая. Ооох, как же вымотался за последние дни, — жёсткие губы ожидаемо касаются моего виска, Миша крепко обнимает за талию и прижимается подбородком к макушке. Я привыкла, что он никогда не звонит в дверь, а извещает о своём приходе уже с порога. И от того, насколько плотно любовник вошёл в мою жизнь, мне вновь становится не по себе.
— Привет. Давай я налью тебе кофе, — я недавно прикупила его любимый сорт.
Уже почти вырываюсь из его объятий и направляюсь на кухню… как мужчина ласково, но твёрдо удерживает меня рядом.
— Ты не представляешь, сколько кофеина я за сегодня в себя влил. У нас же проверки по регионам, а это столько писанины проверять! От тупых, безграмотных подчинённых нет никакого спасу. Ааа, когда же, наконец, всё это закончится.
— Ты ведь сам назначил эти проверки.
— Разумеется, я! Ну ладно, расскажи лучше, как у тебя прошёл день. Как идёт подготовка к экзамену?
— Как запланировано, — ступать на зыбкую почву мне абсолютно не хочется, а данный вопрос всегда разжигал яростные споры между нами.
— Саш, ну зачем тебе это? Ты и так постоянно нарасхват, а теперь будешь торчать в вечных командировках…
— А ты хочешь, чтобы я всегда была при тебе? И чем неприспособленней, тем лучше?
— А я смотрю, ты уже на взводе. Дааа? — Миша мягко обнимает меня за плечи, плавно поглаживая.
В сильных руках я притаилась. Наверное, нужно как-то начинать, но слова застервают в горле. Почему-то я ощущаю себя в ловушке. В собственной квартире, где, по идее, должна чувствовать себя свободно и безопасно.
— Миш. Хочу тебе кое-что сказать. Пойдём на кухню.
— У меня не очень много времени. Если мир не перевернулся с небес на землю, то всё остальное может и подождать.
Ну как сказать. Мой мир, вообще-то, перевернулся. Даже здесь я перестала его понимать. Неужели так сложно выслушать меня? Даже если это обычный женский пустяк? Это ведь может быть для меня важно.
Чувствую, как он твёрдо притягивает меня к себе, и постепенно начинаю паниковать.
Я уже касаюсь ладонями его груди, стараясь отодвинуться подальше, потому как сдвинуть назад «эту» скалу у меня ни за что не получится.
— Миш.
— Давай позже поговорим. Я невообразимо по тебе соскучился. Все эти твои поездки... Отвык я уже так долго с тобой не видеться, — да, последнее время я летала пару раз за границу. — Да и последние наши встречи оказывались довольно мимолётными.
С ужасом осознаю, что Миша наступает на меня, своим телом оттесняя к стене, более того, он надёжно удерживает меня в кольце своих рук. А я не знаю, как из этого положения выпутаться. Не с лету ведь в лоб бить, когда он мягко ласкает мои бедра и горячим дыханием согревает мне шею.
А может, наоборот, так и надо?
— Миша. Я серьезно. Это не подождет, — его губы спускаются всё ниже. Господи, ну почему я это не предусмотрела? Можно ведь было приготовить ужин. И уже тогда за какой-никакой преградой в виде кухонного стола выложить всё, что я намереваюсь ему сказать! — Миш!
Сошедшиеся всего секунду назад над переносицей брови мгновенно взлетели вверх.
— Сейчас я совсем не понял. В каком смысле — не сможем? — этот недоверчивый тон... удивление во взгляде... да, пожалуй, именно так я и представляла себе изначальную мужскую реакцию.
— Я ухожу, Миш. Я так больше не могу, прости, — чёрт! Только этого не хватало! Голос начинает дрожать! Не так-то просто оказалось вычеркнуть из жизни шесть лет довольно крепких и честных отношений без обоюдного предательства и откровенного обмана. — Давай мы спокойно обсудим. И ты примешь мое решение.
Миша перевёл взгляд в сторону, не торопясь осмотрел комнату, как будто пытался из окружающей нас обстановки выцепить какое-нибудь правдоподобное, достаточное объяснение и найти ответ на ещё непрозвучавший вопрос ПОЧЕМУ, нервно прикусил нижнюю губу и только потом вновь обратился ко мне.
— Я даже не знаю, что сказать, — его подбородок угрожающе выдвинулся вперёд. — Что ты себе напридумывала? Это что, у нас теперь в моде подобные капризы?
— В какой моде, Миша? Я пытаюсь тебе сказать, что не смогу так дальше жить. Я хочу разойтись..
— Нет. Ты хочешь не разойтись по обоюдному желанию. Ты хочешь просто от меня уйти. У тебя что, очередные тяжёлые дни? Ты что несёшь-то? — последнюю фразу он просто выплюнул мне в лицо, ощутимо схватив меня за плечо.
— Прекрати.
— Я? Прекратить? Это ты перестань нести всякую чушь и иди ко мне! Сделаем вид, что этого разговора не было.
Наш разговор стремится куда-то не туда.
— Нет, Миш. Закрывать глаза мы больше ни на что не будем.
Агрессия просто волнами исходит от стоящего передо мной человека. Да, я знаю его и таким. И даже вот такой, неудержимый и бешеный, он мне нравился всегда.
— Хорошо. Давай тогда. Давай, начинай свой рассказ. Что случилось? Что за такие резкие решения? Я слушаю тебя, — Миша отодвигается от меня на несколько шагов назад и складывает руки на груди.
Оо дааа, мне знаком этот высокомерный тон. Сарказм громких слов обычно хлестает наотмашь. Но меня это раньше никогда не касалось. Никак.
— Я не могу постоянно жить у границы твоего мира. Ты не можешь постоянно метаться. Миша, ты свой выбор сделал. И не можешь лишить меня моего собственного. Я просто хочу жить своей жизнью.
— Ты несёшь бред. Тебе всегда было хорошо со мной! И неизвестно ещё, кто живёт на границе.
— Известно.
— Саша!
— Я понимаю, для тебя это бред. Но только потому, что ты так привык и тебе так удобно. Ты не хочешь ничего менять, — следующую фразу я произношу железобетонно, потому что вкладываю в неё всю свою страсть и эмоции. — А Я ХОЧУ. Я хочу жить по-другому.
— По-другому, значит…
— Да. Я хочу спокойно разойтись. Мирно. Как взрослые люди.
— А я, например, не хочу, — его грубый, возмущённый тон говорит только об одном, ещё пара минут, и начнётся скандал. — Что будем с этим делать?
— Ты не сможешь меня удержать. Ты не сможешь мне дать то, что нужно любой женщине.
— Смогу, — больше я не выдерживаю, кажется, нервы начинают сдавать. Его моральное давление чувствуется на почти осязаемом уровне. ОН меня точно раздавит…
— Я НЕ ХОЧУ ТАК БОЛЬШЕ! — голос срывается в неконтролируемый крик, на глаза выступают слёзы, а говорить ровно больше не получается. Ненавижу проявления женской слабости! Ненавижу!
Я знала, что он меня просто так не отпустит. У нас случались подобные разговоры. Это было всего лишь дважды, но было. И тогда он вёл себя совсем иначе. Реагировал спокойно, соглашался, ненадолго отстраняясь, чтобы потом вновь появиться в моей жизни. А теперь всё абсолютно по-другому. Нетерпимо. Жёстко. Без уговоров. Категоричное мужское «НЕТ».
— Я ХОЧУ НОРМАЛЬНУЮ ЖИЗНЬ! Я УСТАЛА, МИША! УСТАЛА! ЛОВИТЬ ВЕЧНОЕ ОСУЖДЕНИЕ В ГЛАЗАХ ВСЕХ ТВОИХ ДРУЗЕЙ И ИХ ЛИПКИЕ ВЗГЛЯДЫ! СЛЫШАТЬ ТВОИ РЕДКИЕ РАЗГОВОРЫ ПО ТЕЛЕФОНУ С ЖЕНОЙ! Я УСТАЛА ОТ ТВОИХ «НАДО»! Я УСТАЛА СМОТРЕТЬ НА ТО, КАК МОЯ ЖИЗНЬ ПРОХОДИТ МИМО! Я ХОЧУ НОРМАЛЬНЫЕ ОТНОШЕНИЯ, КОГДА ОТ МЕНЯ НЕ БУДУТ БЕГАТЬ К ДРУГОЙ, А МОИ ИНТЕРЕСЫ СТАВИТЬ НИЖЕ СОБСТВЕННЫХ!
Всего секунда мне понадобилась, чтобы восстановить утерянное душевное равновесие. И я продолжила уже спокойнее.
— Я хочу иметь мизерную, хотя бы пристальную надежду на счастливое будущее. Я хочу свою семью. Время, которое мужчина будет проводить только со мной. Совместные праздники. Поездки. Ночи. Миша, нам было очень хорошо вместе, но дальше так продолжаться не может. Твой тыл всегда прикрыт. У тебя всегда всё продумано, а дальнейшая жизнь разложена по полочкам. Миша. У тебя есть семья. И им ты нужен больше!
— То есть, недавно у тебя в мозгу что-то щёлкнуло, и я теперь тебе больше не нужен? Сашенька. Ты обо всем знала с самого начала. И не была против. Да, у нас есть ограничения и определённые правила...
— Правила? Все эти ограничения касаются только меня, а ты живешь на полную катушку! Твоя постель никогда не бывает пустой! Ты всегда возвращаешься в дом, где тебя кто-то ждёт! А меня не ждёт никто, — да, всё это я уже осознала, но только произнесённые шёпотом горькие слова заставили меня окунуться в их бесконечную глубину. — Тебя всегда окружают родные люди, а ты даже не представляешь, насколько это ценно. Ты забыл, что значит быть одному. Не видеть впереди просвета. А я — нет. Я устала, Миш. Просто устала быть твоей собственностью. И больше я ею не буду.
— Ты со всем этим жила шесть лет! Саша, шесть! И каждый день тебя всё устраивало! Я не позволю рушить это только потому, что неожиданно ты вдруг решила, что тебя всё достало, и ты захотела себе мужика, который будет трахать на постоянной основе только тебя! И то — не факт!
Его грубые слова прозвучали, как пощёчина. Но разве он в чём-то не прав?
— Действительно, тебе-то видней…
Как истинный мастер, Миша подвёл к единственно правдивой причине моего сегодняшнего заявления. Да, я хочу быть единственной. Я не хочу ни с кем делить ни тело, ни душу своего мужчины. Я хочу видеть перспективы создания крепкой семьи, в которой будет царить мир, уют, любовь и доверие. Даже, если я конкретно сейчас к этому и не готова. Разве это так много? Я ведь не прошу его рвать со своей семьей. Я прошу просто отпустить меня...