— Мам, ты сейчас волнуешься сильнее, чем Мелоди, — Дэн опёрся локтями о капот и хмыкнул. — Хотя, честно, она выглядит так, будто её в ссылку отправляют, а не в университет.
— Я не волнуюсь, — пробормотала мать, вытирая мокрые из-за нервов руки о подол платья. Пальцы дрожали, но она делала вид, что просто замёрзла.
— Мам, ну серьёзно. Это не эвакуация в зону боевых действий. Она же вернётся. — Жестикулируя, проговорил Дэн. — Я вот приезжаю. Видишь, целый, живой. Даже без штрафов в этом месяце, почти.
— Ты — это совсем другое, — отрезала женщина, не поднимая глаз.
— Мама! Не обижай Дэнни, — влезла Мелоди, не особо уверенно, но с натянутой улыбкой. Она спрятала руки в карманы куртки — так было легче скрыть, что ногти уже до полусмерти изгрызены.
— Иди ты в ж...
— Дениел! — голос матери хлестнул по воздуху, как хворостина. Она даже выпрямилась, показывая, что собирается отругать Дэна, как в детстве. — сколько раз я тебе говорила — не ругаться при матери!
— Да-да, мораль, поучения, молитвы — всё в комплекте, — пробормотал он, закатывая глаза, хлопнул дверью машины и сел за руль. — Хоть бы раз мать выругалась, мама. Для баланса.
Женщина хотела поехать с ними. Очень. Но с тех пор как видела ту смятую, расплющенную машину — ту, в которой был её муж, — сердце отказывалось даже думать о поездках не дальше продуктового магазина. Каждый раз, когда Дэн или Мелоди садились в машину, у матери желудок сжимался. В висках стучало — будто время снова откатывалось назад, к той ужасающей ночи. Тогда она бежала босиком по дороге. Помнит, как дрожали пальцы, как отказывался слушаться голос. И сейчас — всё то же. Те же боли в груди. Те же страхи.
Она глядела на Мелоди. Та казалась спокойной — слишком спокойной. Но мать всё видела: как подрагивает подбородок, как дрожит голос, когда она говорит «всё будет хорошо». Как без конца поправляет воротник и кусает внутреннюю сторону щеки. Ничего не скрылось от внимательных голубых глаз матери.
— Всё хорошо, да? — тихо спросила она.
— Да, мам, — отозвалась Мелоди, избегая взгляда.
Но пальцы в карманах снова сжались в кулак.
— Если станет тяжело — звони. Я приеду, мам, правда.
— Мне? Тяжело? — Мать всплеснула руками, будто только что услышала нечто абсурдное. — Я, может, хоть высплюсь без вас! Посуда перестанет как-то таинственно размножаться, в холодильнике появится еда, а ванна будет свободна больше пяти минут. Что ты, Мэл, поезжайте уже, а то опоздаете.
Говорила легко, но глаза не отпускали. Она стояла на крыльце, продолжая вытирать руки о подол платья, хотя они уже давно были сухими. Мелоди заметила нервозность матери — и от этого стало ещё тяжелее.
Отец тогда уезжал всего на одну ночь. Она просила — умоляла — остаться. Дождливый день, плохие прогнозы, скользкая дорога. Они поссорились. Он ушёл. А Мелоди так и не успела сказать: «Пап, я тебя люблю». Считала, что потом будет бесконечно много времени.
Но потом так и не наступило.
С тех пор прощения для неё — как оборванные письма: никогда не знаешь, успеешь ли дописать.
Мелоди молча обошла машину, села рядом с братом и закрыла за собой дверь. Щёлкнул ремень безопасности — единственный звук в наступившей тишине.
— Только, умоляю, не обгоняй всех подряд, — сказала она, повернувшись к брату. — Я ещё не написала завещание.
— Постараюсь доставить наше семейное сокровище в целости и сохранности, — торжественно заявил Дэн и сунул в рот жвачку. — Хотя, если попадется "Мазда" с левой полосы — сорян, не удержусь.
— Вот почему у мамы дрожат руки.
— Это возраст, — хмыкнул он.
— У тебя будут дрожать уши, если я полечу на повороте.
— О, страшная Мелоди. Ты хоть помни, кто за рулём.
— К несчастью, помню.
Они переглянулись — и оба на мгновение улыбнулись. Но потом снова повисла тишина.
Машина плавно выехала на дорогу. За окнами начали мелькать дома, деревья, дорожные знаки. Всё, что она знала с детства, постепенно отступало назад.
— Ты всё ещё злишься, что я отговаривал тебя от этого универа? — спросил Дэн спустя пару километров.
— Я бы не злилась, если бы ты объяснил почему.
Он пожал плечами, словно подбирал слова.
— Просто слухи. Я не уверен, что они правдивы, — наконец ответил он. Но этот ответ был уклончивым и не давал ясности. — Надеюсь, ты его всё-таки закончишь без приключений.
Это прозвучало... странно. Слишком серьёзно для обычной заботы. Она чуть нахмурилась, но решила не давить. Дэн редко говорил напрямую — особенно о том, что по-настоящему тревожило.
Сначала Мэл пыталась разгадать загадку. Потом — махнула рукой. Загадки и в детстве были не её сильной стороной.
Она представляла, как снова сядет за парты, будет грызть ручку, конспектировать, спорить на семинарах. Снова вернётся к нормальной жизни, в которой не будет места ночным кошмарам, глухим стенам и пустоте внутри.
Если бы не тот несчастный год, она бы уже училась на втором курсе. Но после всего... родители были правы. Ей действительно нужно было новое место, новый старт. Просто... было одиноко.
С тех пор, как они впервые обменялись фразами, Валери больше ни разу не пыталась насильно втянуть Мелоди в круговорот новых знакомств. Её хватило на одну попытку, после которой она, кажется, интуитивно поняла: с Мэл такие вещи не работают. Не потому что та высокомерна или холодна. Просто знакомиться с кем-то новым для Мелоди — это как шагать босиком по асфальту. Медленно, осторожно, с постояной мыслью: а вдруг снова порежусь?
Валери не задавала лишних вопросов, не копалась в чужих проблемах. И, возможно, именно поэтому с ней было проще. Их знакомство началось спонтанно, на фоне ругани с Дэном, в тот момент, когда Мелоди была немного раздражена, чтобы прятаться за своими баррикадами.
Мелоди же знала о себе одну вещь: ей проще, когда рядом есть кто-то, кто свой, хоть немного. Знакомое лицо делает чужую толпу терпимой. С детства этим человеком была Хантер — её первая настоящая подруга. Хантер была дерзкой и уверенной. Именно она вытаскивала Мелоди из комнаты и тащила туда, где было слишком много людей, которых Мелоди не знала. В один момент что-то в их дружбе треснуло. Сначала едва слышно, как скрип в глубине стен. А потом — раз — и пустота. Молчание затягивалось слишком долго. Мелоди так и не поняла, как можно быть с кем-то всегда, а потом никогда. Она до сих пор чувствовала эту потерю, как синяк, на который всё ещё больно нажимать.
Теперь, идя по почти пустому коридору, в мягком свете угасающегося дня, Мелоди почувствовала знакомое одиночество — но на этот раз оно не давило. Закат за окнами был удивительно красив: неоново-алый, с прожилками золотого и тёплого янтаря. Она остановилась, достала телефон и, как всегда, попыталась поймать момент — чтобы сохранить хотя бы свет, если не ощущение.
Поглощённая экраном, она шагнула вперёд — и резко наткнулась на чью-то спину.
— Ай, прости! — Вырвалось у Мэл, ловя падающий телефон.
— Снова ты, — развернувшись к Мелоди, Милтон приподнял бровь, на губах появилась сдержанная улыбка. — Ты, похоже, принципиально не смотришь, куда идёшь.
Мелоди растерянно отступила на шаг, закрываясь в себе. Она переступала с ноги на ногу, будто пол под ней был нестабильный. Хотелось что-то сказать — что-то, что не звучало бы глупо. Но в голове стояла тишина.
Милтон, казалось, этого не замечал. Или делал вид, что не замечает.
— В эти выходные будет вечеринка для первокурсников, — его голос прозвучал спокойно, почти без интонации. — Можешь приходить. И соседку с собой возьми.
Он говорил, словно озвучивал прогноз погоды — без особого интереса, но вежливо. Лишь бы избежать неловкой паузы.
— О... я не очень люблю вечеринки, — неуверенно ответила Мелоди.
— Я не настаиваю. Просто предлагаю, — сухо кивнул он. Затем бросил быстрый взгляд на экран телефона. В глазах промелькнула тень раздражения. — Я опаздываю. Обменяемся номерами, если передумаешь — напишешь.
Приглашение звучало скорее как автономность, будто он уже не первый раз это говорил. Никакого флирта, без единого намёка. Просто... рациональность.
Они обменялись номерами. Мелоди машинально сохранила контакт, не зная, стоит ли ждать от него чего-то ещё — да и хотела ли она вообще чего-то.
Когда Милтон развернулся и зашагал прочь, его шаги были быстрыми, точными. Она смотрела ему вслед, ощущая странную тяжесть. Сегодняшняя встреча координально отличалась от прошлой.
Может, Валери и была права: с кем-то же всё равно надо начинать. Да, Крис оставил след — острый, болезненный. И страх сближения всё ещё жил в ней, шепча об осторожности. Но... нельзя вечно бежать. Особенно, если никто не гонится.
Комната встретила Мелоди темнотой, запахом ванильных духов и едва уловимым гудением кондиционера. Валери сидела на своей кровати, полулёжа, с ноутбуком на коленях и ногами, небрежно свеженными с края. На ней была свободная рубашка в клетку и сетчатые колготки с дыркой на колене — казалось, она не носила одежду, а выражала ею настроение.
— О, привет, потерянная душа, — произнесла Валери, даже не глядя в сторону входа. — Где была? На твоём лице написано, что случилось что-то... необычное.
Мелоди закрыла за собой дверь, опёрлась спиной о стену и медленно выдохнула. Её пальцы всё ещё помнили холод телефона, а мысли — сухой, отстранный голос Милтона.
— Я... — она замялась. — встретила Милтона.
Теперь Валери подняла взгляд. Она была наслышана о неком парне, который жил на этом же этаже и выглядел, как модель.
— Того самого? — Она протянула слова, как кот, нашедший мышь под одеялом. — Милтон, холодный как лёд, красивый как грех?
— Да. Он... пригласил нас на вечеринку для первокурсников, — Мелоди склонила голову.
— Нас? — Валери приподняла бровь.
— Ну, сказал — «и соседку с собой возьм», и... — Мэл пожала плечами, подходя к кровати. — Предложил обменяться номерами. Сказал «если передумаешь — напиши». Вот и всё.
Валери улыбнулась. Она закрыла ноутбук, отложила его в сторону и села ровнее.
— Значит, вы обменялись номерами? — Уточнила она мягко.
Мелоди кивнула, чуть смущаясь.
— И он пригласил тебя на вечеринку.
Мелоди почти перестала покидать свою комнату. Если и выходила, то кралась по коридорам так осторожно, будто боялась встретить призрака — а не живого человека. Впрочем, Кристофер Райт ничем не отличался от наваждения, от которого не уйти. Следовало вернуть ему куртку, пропитанную навязчивым запахом цитрусов, но Мэл всё откладывала. Этот запах преследовал её, раздражал, не давал забыть. Она даже не знала, на каком этаже он живёт, и жил ли вообще в общежитие. С Милтоном она тоже нигде не пересекалась, и начинало казаться, что тот был всего лишь плодом её воображения, вымышленным другом, придумавшим вечеринку.
Положив ручку, Мелоди потёрла глаза — они ныли от бесконечных записей. Ей стоило бы дать себе передышку, но позволить отдых казалось чем-то запретным. Она взяла из мини-холодильника банку с газировкой, не задерживаясь на морозе.
И тут взгляд зацепился за знакомую фигуру у входа. Милтон. И рядом с ним — Кристофер. Словно сама судьба подкинула ей последний шанс избавиться от этой проклятой куртки.
Не раздумывая, Мелоди вскочила, оставив всё как есть, и выбежала в коридор. Она помнила, что комната Милтона была в самом конце этажа, и если они с Крисом держались вместе, то вполне могли подняться сюда.
Шаги приближались. Мелоди выпрямилась, как перед экзаменом, и встретила его взгляд. Крис шёл навстречу, беззаботно улыбаясь. Дурацкие ямочки на щеках, которые когда сводили её с ума, теперь только раздражали.
— Привет, Мелоди, — Милтон заметил её первым. Пришлось приложить усилие, чтобы заставить себя не смотреть на Криса. — Ты чего здесь застряла?
— Не думала, что вы знакомы, — сухо ответила она, будто это имело значение.
— Да мы давно пересеклись, ещё на первом курсе, — с какой-то мальчишеской гордостью сообщил Милтон и, не стесняясь, приобнял Криса за плечи. — К тому же мы соседи.
Слово «соседи» больно кольнуло. Внутри сразу зашевелилась паника: выходит, каждый её шаг по этому коридору может обернуться встречей с Кристофером.
— Так чего ты хотела? — мягко уточнил Милтон, заметив, что Мелоди замялась.
— Куртку вернуть, — Мелоди подняла вещь, словно доказательсвто. — Забыла отдать.
— Можешь оставить, — равнодушно бросил Кристофер, будто речь шла о пустяке.
— Мне ничего твоего не нужно, — холодно отрезала она, протягивая куртку. — Забирай.
Куртка для Крриса ничего не значила. Но значило другое — чтобы Мелоди не вычеркнула его из памяти. Он ведь честно старался не пересекаться с ней, хотя прекрасно знал, в какой комнате она живёт. Держался в стороне, чтобы не мешать её новой жизни. Но раз Мелоди сама принесла куртку, значит, всё равно думала о нём.
— Оставь себе, у меня вещей хватает, — бросил он.
— Кристофер Райт, забери свою чёртову куртку, — голос Мэл прозвучал жёстко, с нажимом.
— Я, пожалуй, пойду, — вмешался Милтон, почувствовав, что воздух начал искрить. Он благоразумно ретировался, оставив их наедине.
Крис прищурился и шагнул ближе.
— Тебе так важно отдать куртку? Или всё же хотелось увидеть меня?
— Если бы у меня был выбор, я бы не видела тебя лет сто, — парировала Мелоди, но слова вышли слабее, чем хотелось.
— Это невозможно, апельсинка, — хмыкнул он и взял куртку. Специально задел её пальцы — короткое, почти случайное прикоснвоение, но оно сбило Мелоди с толку.
— Что? — Мелоди отдёрнула руку, растерявшись, хотя виду старасль не подать.
— Мы учимся в одном университет. Живём на одном этаже. Думаешь, получится не встречаться?
— Всегда есть шанс, — Мэл упорно избегала его взгляда, потому знала ещё миг — и утонит в этих медовых глаза. — У тебя девушка есть? — спросила она, неожиданно тихо, словно боялась ответа.
— Тебя это волнует? — Крис склонил голову, пытаясь её прочитать.
— Просто... слухи ходят.
— Уже нет. Мы расстались сразу после той вечеринки.
Мелоди сама не знала, чего ждала от его ответа. Может, ей бы и правда было легче услышать, что у Криса есть девушка. Так проще — поставить точку и забыть. Было искушение спросить, почему они расстались, но Мелоди прикусила язык.
— Давай просто... больше не будем пересекаться. Я не хочу тебя видеть, — слова прозвучали почти умоляюще, хотя Мэол рассчитывала, что будут звучать твёрдо.
— Я уже сказал, апельсинка, — Крис лениво пожал плечами, будто это был не разговор, а пустяк. — Это невозможно. — Он отступил на два шага и, криво усмехнувшись, добавил: — Если захочешь подружиться с Милтоном — заглядывай к нам в комнату.
Он вскинул руки в небрежном салюте и, не дожидаясь ответа, скрылся за дверью.
Напряжение, в котором Мелоди держалась последние минуты, рухнуло на неё тяжестью. Она просто сползла по стене вниз и закрыла лицо ладонями. Ведь поклялась себе: больше никогда не пересекаться с Кристофером. Любой ценой. Потому что их встречи всегда заканчивались одинаково — бешеным сердцебиением, от которого перехватывало дыхание.
Может, стоило бы сходить к врачу и проверить сердце... но Мелоди знала: оно абсолютно здорово. Беда была не в нём. Беда всегда носила одно и то же имя — Кристофер Райт.
5 лет назад.
Кристофер, по просьбе матери, занимался уборкой на заднем дворе. Из-за этого ему было хорошо видно, чем занимаются Хантер и Мелоди. И, честно говоря, Крису это совсем не нравилось. Особенно — из-за друга Хантер, который не отходил от Мелоди ни на шаг, лишь и делая, что подкатывал к той. Кристофер не мог понять, что с этим парнем не так, но одно было ясно — его поведение раздражало.
Парень всё время держал огромную руку на оголённом бедре Мелоди. Как она вообще додумалась надеть эти чёртовы шорты? Крису хотелось схватить грабли и швырнуть их прямо в голову наглеца. Ни Хантер, ни Мелоди, казалось, не замечали того, что происходило. Будто для девочек-подростков было нормально, что взрослый парень приставал к ним. Может, они пересмотрели слишком много сериалов, где романтизировали отношения между восемнадцатилетним и четырнадцатилетными. Родителям стоило бы запретить Хантер и Мелоди такие шоу.
Кристофер давно уже перестал реально заниматься уборкой: он просто наблюдал, как рука парня скользит по коленке Мелоди. Она краснела, смущалась, но не сопротивлялась — и это лишь сильнее раззадоривало Криса. Он никогда не позволял себе подобных вольностей. Да и как он мог? Ведь Мелоди была его лучшей подругой. Влюбиться в неё было запрещено, сам себе он этого не позволял.
— Эй, братик, а ты чего не убираешься? — заметив пристальный взгляд Криса, Хантер подошла к забору, разделявшему два участка. Забор уже давно можно было убрать — семьи Райт и Аддисон каждый вечер собирались на барбекю.
— Слежу, чтобы вы не полезли в бассейн голыми перед незнакомцем, — сухо ответил Крис.
— Вообще-то, он мой друг, — с улыбкой заметила Хантер. — относись к нему подобающе.
Крис наконец оторвал взгляд от неприятной картины и посмотрел на сестру:
— Ханнтер, ему через месяц восемнадцать. Какой смысл ему тусоваться с вами?
— У нас много общего, да и посмотри, как хорошо они смотрятся, — Хантер счастливо указала на Мелоди и парня. Тот что-то прошептал ей на на ухо, и Мэл рассмеялась. — Я буду рада, если они будут вместе.
— Родители этого не допустят, — Крис покачал головой и отбросил грабли. — Ты же знаешь, что отец Мелоди запрещает встречаться с мальчиками, пока та не поступит в универ. А если об это узнает Дениел... будет драка.
— Ну и что? Мы сможем их переубедить!
— Ещё скажи, что он дождётся совершеннолетия, — раздражённо закатил глаза Крис, делая глоток газировки, который чуть не выплюнул от слов сестры.
— Не будь вы с Мелоди лучшими друзьями, ты бы дождался её совершеннолетия? — Хантер не стала ждать ответа и ушла к Мелоди.
Крис бы ждал. Для него важнее было благополучие Мелоди — он и не стал бы на неё давить. но они были лучшими друзьями, и у него не было права влюбляться. Сам ведь обещал.
Спустя три года.
За всё лето Кристофер так и не увидел Мелоди. Дома остался лишь Дэн, а родители увезли Мелоди в Лос-Анджелес. Они с Крисом разговаривали ночами напролёт, до самого рассвета, а потом он, едва держась на ногах, помогал отцу в ресторане. Так и пролетели три месяца — бессонные, тянущиеся, наполненные тоской. И как бы часто они не созванивались, живое присутствие Мелоди ничто не могло заменить.
Обычно Крис ворчал, когда Мелоди налетала на него с объятиями, но только не сейчас. Он заранее знал, когда они вернутся, и уже с восьми утра был наготове. Родители тихо посмеивались над его суетливостью, а Хантер, напротив, делала вид, будто Криса вовсе не существует. В последнее время сестра разругалась со всеми и пыталась доказать миру, что она взрослая. Мелоди же была полной противоположностью: с восторгом ребёнка делилась с Крисом каждым днём, проведённым вдали от дома.
— Ты сейчас похожа на мартышку, Мэл, — пробурчал Дэн, которому никто не уделял внимание. — Я, вообще-то, тоже скучал по тебе. — И, чтобы напомнить о себе, дёрнул сестру за длинные волосы.
— Ещё раз так сделаешь — и я устрою тебе депиляцию! — Фыркнула Мелоди, не спеша отпускать Криса. Она обнимала его так крепко, словно пыталась компенсировать всё то время, когда они были врозь.
Перед возвращением домой Мелоди волновалась. Она знала: Крис изменился. За эти три месяцы он рассказывал о спортзале, но её воображение явно не было готов к тому, кого она увидела. Если бы Мэл заранее не знала, что это он, то едва ли решилась бы выйти из машины, увидев такого Кристофера. Мысли её вдруг потекли в слишком смелую сторону. Его крепкие руки обвивали её талию, дыхание сбилось. Они оказались слишком близко. Мэл казалось, что она задыхается— то ли от свежего аромата цитрусов, то ли от упругих мышц, что ощущались под его дурацкой чёрной майкой, которую захотелось сжечь.
— Иди-ка сюда, — наконец заставив себя отцепиться от Криса, Мелоди метнулась к брату и крепко того обняла. Дэн тоже изменился: волосы отросли, на руках проступали мышцы — не такие внушительные, как у Криса, но всё же заметные. Если бы он не был её братом, Мэл вполне могла бы на него запасть.
— Задушишь, — прохрипел Дэн, когда она прижала его ещё сильнее.
— Это тебе за то, что ни разу мне не написал!
— Я всё узнавал от родителей! Отпусти, чертёнок! — Дэн с трудом вырвался из крепких объятий сестры. — Тебе нужно было с парнями флиртовать, а не качаться!