Пролог

Голубая полоска бежала перед глазами. С потолка лился приглушённый свет. Казалось, что капсула застыла, но Вероника всем телом ощущала движение. Длилось это не более минуты, затем наверху вспыхнул ослепительно белый свет и раздался мелодичный звуковой сигнал. Движение прекратилось, и двери лифта бесшумно и плавно отъехали в сторону, а на экране с выставленной датой вдруг появился и пропал мерцающий силуэт цветка на стебле с пышными листьями.

Снаружи было темно. Прежде чем выйти из капсулы, Вероника взяла одной рукой висевший у неё на груди искусно выполненный ювелирный кулон, и, держа крепко у основания, резко раскрутила его пальцами второй руки. Кулон засветился жёлтым ровным светом. Вероника шагнула во тьму. Как только она покинула лифт, двери за ней закрылись.

Вероника подняла кулон повыше и огляделась. Со всех сторон, включая стену, где только что находилась открытая капсула, окружала её каменная кладка. Комната имела небольшие размеры и была промозглой и без окон, что удивления не вызывало, поскольку, как Вероника хорошо знала, располагалась в замковом подвале. В стене напротив лифта она увидела низенькую, из толстого дерева дверь. Вместо ручки на ней висело массивное металлическое кольцо, под кольцом поблёскивал вделанный в дверь замок. Теперь оставалось только ждать.

Капсула переноса была установлена в замке баронов Лэнгтон достаточно давно. Такая возможность появилась, когда замок несколько лет оставался без хозяев при прошлых поколениях Лэнгтонов. В настоящее время в замке семьи Лэнгтон работали две научные группы в разные периоды его истории: в конце 13-го и в начале 15-го веков. Первая из них вела исследования уже не один год, а вторая группа, в состав которой и входила Вероника, была создана недавно.

Баронесса Лэнгтон, которую Вероника призвана была заменить, умерла двадцати двух лет от роду, то есть была на год её младше. К тому моменту женщина уже несколько лет была замужем и имела маленького сына. Барон Лэнгтон уехал воевать во Францию ещё до рождения ребёнка и должен был вернуться через два года целым и невредимым. Именно эти два года и составляли срок командировки Вероники.

Сейчас, обхватив себя руками и дрожа, поскольку в подвале температура была довольно низкой, Вероника расхаживала по тесной комнатёнке, ожидая, когда за ней придут. Встретить её должна была старшая научная сотрудница Центра Маргарита Борисовна, которую командировали в замок одной из первых и которая к настоящему моменту выполняла здесь обязанности служанки.

Наконец послышался звук проворачиваемого в замке ключа. Вероника метнулась к двери и застыла перед ней, уже чуть ли не стуча зубами от холода. Тот, кто находился с обратной стороны, не торопился. Один поворот ключа. Пауза. Второй. Кто-то потоптался на каменном полу. Поскрёбся в дверь. И вот дверь стала медленно открываться.

Первое, что бросилось в глаза Веронике, – свет масляной лампы, которую женщина, стоявшая на пороге, держала в руках. Затем Вероника окинула взглядом пришедшую. Закутана женщина была с головы до ног в чёрный широкий плащ. Капюшон плаща опускался до самого подбородка и полностью скрывал лицо.

«Разумеется, в подвале без верхней одежды не обойтись, – рассудила девушка. – Жаль, что, отправляя меня сюда, об этом никто не подумал заранее. Хотелось бы верить, что какую-нибудь накидку мне принесли».

Женщина молчала. Осмотрев её внимательнее, Вероника обнаружила, что полы надетого на ней плаща были изорваны и свисали вниз нелепой бахромой.

«Неужели не нашлось ничего получше?» – возник у неё вполне закономерный вопрос.

Она знала, что семейство Лэнгтон было достаточно состоятельным, и подобный внешний вид домашней прислуги не мог не вызывать удивления.

Поскольку женщина всё ещё не произнесла ни слова, Вероника начала говорить первой:

– Вот я и прибыла, Маргарита Борисовна. – Вероника вежливо улыбнулась. – Очень рада Вас видеть.

Женщина подняла руку, вцепилась пальцами в свой капюшон и потихоньку потянула его вниз. Из-под плотной тёмной ткани показались лохматые пряди абсолютно седых волос.

– Маргарита Борисовна? – с сомнением произнесла Вероника.

Маргарите Борисовне, с которой Веронике ранее довелось познакомиться, было немногим за пятьдесят, и седых волос у неё так много быть не могло.

«Неужели в подвал занесло кого-то из прислуги?! – с досадой подумала девушка. – Как неудачно! А я обратилась к ней по-русски! Ведь меня предупреждали, что никакой современный язык использовать нельзя даже наедине с сотрудником!»

Капюшон упал на плечи женщине. Вероника увидела испещрённое морщинами мертвенно-бледное лицо и огромные навыкате глаза, которые бездвижно уставились прямо на неё. Белки женщины, казалось, светились в темноте.

«Ведьма!» – почему-то пронеслось в голове у Вероники.

В тот же миг послышался крик. Пронзительный, звенящий, он отражался от высокого каменного потолка и раздавался в помещении эхом, удваиваясь. Вероника не сразу поняла, что это кричит она сама.

Глава 1

Дорога уходила вдаль до самого леса. По обеим её сторонам раскинулись ухоженные, засеянные пшеницей поля. День был солнечный. Чистое бескрайнее небо простиралось ввысь и сияло пронзительной голубизной. Лишь кое-где по нему лениво проплывали ослепительно белые кудрявые облачка-барашки.

По дороге, уверенно держась в седле, ехал всадник. Конь его, стройный жеребец гнедой масти, шёл иноходью. Всадник был молодой, на вид ему нельзя было дать больше двадцати. Несмотря на юный возраст, экипирован он был серьёзно: широкую грудь закрывала кольчуга, на поясе висели внушительных размеров меч и несколько кинжалов разной длины, помещённые в ножны. В руках он сжимал поводья и изредка отпускал их, чтобы откинуть со лба непослушные чёрные волосы, которые лёгкий ветерок, играя, набрасывал ему на лицо.

Впереди всадника почти у самого леса двигалась группа крестьян – не более трёх человек, насколько можно было разглядеть с такого расстояния. Двое из них сидели в запряжённой лошадью повозке, один ехал верхом. Повозка бежала довольно быстро, а юноша не торопился, но, несмотря на это, его конь вскоре догнал их.

Они уже въехали в лес, когда всадник поравнялся с путешествующими и смог рассмотреть их. На могучей лошади, больше похожей на боевую, вышагивал крестьянин лет сорока с взъерошенными волосами и бородой, довольно угрюмого вида.

В повозке сидели женщина и мужчина. Мужчина на вид лет тридцати с волосами соломенного цвета и глубокой свежей царапиной на щеке, одетый, как и его спутник, в крестьянскую одежду, держал вожжи. Позади него сидела худенькая женщина, которая, несмотря на тёплый летний день, была закутана в длинный тёмного цвета плащ, капюшон которого полностью скрывал её лицо.

Чтобы пропустить всадника, повозка сбавила ход и съехала на обочину дороги, а сопровождавший её верхом крестьянин стал следовать позади неё. Однако обгонять их юноша не спешил.

– Далеко ли отсюда до Ньюарка? – спросил он старшего из мужчин, подъехав к нему совсем близко.

Тот окинул юношу оценивающим взглядом исподлобья.

– Далеко, – процедил он. – Миль тридцать будет.

Ни женщина, ни мужчина, сидевшие в повозке, к ним не обернулись.

– А сами куда направляетесь? – спросил всадник.

– В Хекингтон, - коротко ответил бородатый.

– Проезжайте, господин, – раздался голос молодого крестьянина. – Моя лошадь волнуется. Учуяла Вашего жеребца.

Юноша усмехнулся.

– Хорошей дороги, – попрощался он и пришпорил коня.

Однако уехать далеко не успел.

– Господин! – окликнул его полный отчаяния девичий голос.

Всадник развернулся быстро. Он увидел, как возница, бросив вожжи, прижимает женщину к себе и что-то негромко и энергично говорит ей, приблизив губы к её лицу. Крестьянин, ехавший верхом, тоже притормозил лошадь и теперь пристально смотрел на всадника. Взгляд его показался юноше угрожающим.

– Ты что-то хотела, девушка? – обратился всадник к крестьянке.

– Моя сестра, – быстро проговорил мужчина, сидевший в повозке, – не в себе, господин. Не обращайте внимания на неё, поезжайте дальше.

– Я спросил не у тебя, – отрезал всадник. – Пусть говорит девица.

Бородатый выдвинулся вперёд и поравнялся с повозкой. Мужчина с соломенной копной вновь принялся что-то шептать своей спутнице, прижимая её всё крепче. Девушка молчала.

И вдруг она подняла руки, до сих пор скрытые под плащом, и протянула их всаднику. Он увидел, что запястья её были накрепко связаны верёвкой. Всадник выхватил из ножен меч. Конь его затанцевал на месте, и юноша быстро и сильно натянул узду.

– Это не то, что Вы подумали, господин! – заорал сидевший возле девушки крестьянин. – Она буйная, нам пришлось связать её!

Бородатый не произнёс ни слова, продолжая прожигать юношу взглядом.

– Они похитили меня! – вдруг выкрикнула девица, попытавшись вырваться из объятий мужчины и подавшись вперёд. – Помогите мне, господин!

От резкого движения капюшон упал за спину, и юноша увидел золотые волосы, обрамлявшие юное лицо, и полные мольбы голубые глаза.

В ту же секунду бородатый наклонился и молниеносным движением вытащил лежавший на дне повозки меч, скрытый до этого каким-то тряпьём. Не раздумывая, юноша атаковал его.