Дельфия не всегда была богиней мёртвых. В юности она стремилась к чему-то более светлому, в том числе в буквальном смысле, потому что в подземном мире не было солнца. Сначала она была богиней колдовства и хотела помочь смертным раскрыть их магические способности. В то время лишь немногие знали о силе, которая в них текла, и хранили эти знания как запретную тайну, но миссия Дельфии состояла в том, чтобы раскрыть эту тайну и сделать явной, потому что магия – это не то, чего стоит бояться. Дельфии это нравилось, как и всем магам.
Конечно, некоторые боги были против. Либо у них не было магических способностей, кроме бессмертия, либо они считали, что смертные не стоят таких сил.
Примечательно, что поначалу ни у кого, кроме бессмертных, не было никаких способностей к магии, но с течением тысячелетий боги стали смешивать кровь со смертными, и в Мире Жизни появилась магия. Дельфия тоже поддалась любопытству и, скрывая свою личность, пробиралась в таверны и бордели, чтобы узнать, из-за чего весь этот шум. В то время опиум был популярным наркотиком, и смертные курили его через трубки перед оргиями, которые длились всю ночь. Дельфия участвовала в этом, но никогда ни в кого не влюблялась. Она понимала, почему плотские удовольствия могут затмить всё остальное, но, получив свою долю, возвращалась к более важным делам.
Примерно в то же время в Срединном мире появилась известная пророчица – женщина по имени Ларан, предводительница племени Латаров, которое воевало с Древней Империей. Говорили, что она могла видеть будущее и была избранницей Создателя, хотя на самом деле «Создатель», Царь богов, спал с любой смертной, которая казалась ему достаточно привлекательной, и был готов принять любой облик, если это означало затащить кого-то на перепихон в кустах.
Дельфии было отвратительно, что его настоящая жена и сестра всё это терпела и вместо мужа наказывала этих бедных женщин. Ларан была наказана, как и многие другие, её сожгли на костре, но из-за своей славы она стала мученицей, и ей начали поклоняться как невесте Верховного. Верховному это показалось забавным. Это было ещё одно событие, которым он мог похвастаться. Перед смертью Дельфия явилась к ней, заинтригованная её способностями, и узнала, что Ларан действительно могла предсказывать будущее. Она сказала Дельфии, что видела её во время одного из своих ясновидческих припадков, рассказала ей то, чего никто не знал о будущем мира. Она очаровала Дельфию. Ларан сказала ей, что её ждёт что-то тёмное, что пройдёт много времени, прежде чем она снова увидит свет.
Когда Ларан убили, она попросила сделать её бессмертной, чтобы она могла стать пророчицей богов. Её просьба была принята Верховным, но Дельфия подозревала, что это было связано с его желанием вечно видеть её рядом с собой.
Время шло, и магии в мире становилось всё больше. Дельфия пыталась найти самых талантливых и обучить их, чтобы они могли помогать другим, но она видела, как многие одарённые маги сходили с ума и портили всё, что сделали, распространяя болезни и проклиная тех, кто пытался их остановить. Дельфия понимала, что этого хаоса не избежать, ведь смертные боялись и опасались любых новых открытий со времён огня, и она решила, что магия – это большой шаг для них. Она бы по-прежнему рассказывала о чудесах, которые магия может творить из ничего, о том, как она может помочь бесплодным землям дать урожай и исцелить смертельные раны.
Вероятно, примерно в то же время её отец узнал, чем она занимается. Он не одобрял бога, который показал смертным огонь, и именно он был в ответе за его наказание, а также за многие хитрости и войны между богами, так что не было ничего удивительного в том, что он не одобрял и то, что делала Дельфия. У него были и другие дети, и все знали, что он недолюбливал Дельфию за то, что та не принимала от него никаких подачек. Обычно Хорус не был садистом, но при необходимости мог им стать, особенно по отношению к дочери, которая ему не нравилась.
Многие боги и богини часто покидали свои владения, чтобы прогуляться по срединному миру, зная, что могут вернуться в любой момент. Церковь Верховного едва-едва была создана, и она изобрела свой календарь для измерения времени. Это была эпоха богов, разгар Второй Войны с Тьмой. Дельфия, переодетая мужчиной средних лет, обучала искусству некромантии группу молодых людей, которые слушали её с широко раскрытыми глазами. Она жила с ними в их деревне под предлогом того, что вся её семья погибла во время нападения порождений тьмы.
Отец ждал её во временном жилище вместе с несколькими друзьями. Он сказал ей, что она больше недостойна возвращения в царство богов, что он не может убить её, но вместо этого заманит в ловушку в Срединном мире, чтобы она перестала распространять знания, которые должны быть только у богов, и он так и сделал. Дельфия не смогла защититься от троих, которые лишили её сознания и заперли в тёмной пещере, о которой никто не знал. Руны не позволяли ей уйти или использовать магию, единственное, что она могла сделать – это кричать о помощи. Она кричала, плакала и умоляла, но никто не приходил.
Бессмертным не нужно было кормить своё тело, чтобы выжить, но они могли выдержать лишь определённое количество лишений, прежде чем превратиться в жалкую оболочку былого великолепия.
Она была заперта в темноте на протяжении веков, её глаза ослепли, а уши не слышали ничего, кроме пещерных шорохов, капель воды и шуршания ветра, которые медленно разрушали камни её темницы. Когда-нибудь она будет погребена под камнями, и её действительно будет невозможно найти. Она надеялась, что, по крайней мере, изменила жизни всех тех магов, что кто-то избежит тягот и пыток инквизиции и будет использовать свою магию во благо.
Через некоторое время её мысли рассеялись, и она погрузилась в глубокий сон.
Верховный нашёл её с помощью Ларан, которая предсказала, где она находится. Когда они помогли ей, то обнаружили, что Дельфия больше не может выносить свет. Она не ослепла, но теперь её глаза лучше видели в темноте, а солнце причиняло им боль. Ей повезло, что она не получила никаких других физических повреждений, но она не была уверена, что её разум достаточно крепок, чтобы продолжать помогать магам срединного мира, она чувствовала себя сломленной и опустошённой.
Верховный наказал Хоруса, оправив его в яму, где змея каждый день капала ему на лицо яд, который за ночь исчезал. Он предложил Дельфии стать повелительницей Подземного мира, где нет солнца, но где она могла бы править по своему усмотрению. Душам умерших нужно было место, где они могли бы жить после смерти, но большую часть времени они были заперты там, внизу, и Дельфия помогала им, чтобы они могли провести остаток вечности в покое.
Подземный мир был холодным и влажным, когда Дельфия впервые вошла в него, и ей это не понравилось, поэтому она всё изменила. Она компенсировала годы, проведённые во тьме. На стенах её замка появились бордовые, тёмно-зелёные и золотые драпировки, в каждом углу были установлены факелы, полы покрыли мягкие и плюшевые ковры, а свои личные покои она украсила так, как хотела. Она принесла несколько статуй других богов из чёрного мрамора, чтобы показать их мёртвым и рассказать им правду о бессмертных.
Откровенно говоря, большую часть времени править мёртвыми было не так уж сложно. Иногда случались разногласия, но она быстро с ними справлялась. Ей нужно было лишь судить души, когда они приходили, отправлять их в заслуженное место вечного упокоения. Люди, эльфы, оборотни, даже вампиры и представители других рас жили по большей части на нескольких этажах, высеченных в скале и предназначенных для смертных. Другой этаж предназначался для Героев, в том числе полубогов, а ещё было особое место для злых душ, которым Дельфия с удовольствием придумывала наказания и оставляла их во тьме. Каждая из них напоминала ей отца, и их мольбы оставались без внимания. Многие даже предлагали своё тело в обмен на лучшее место, но Дельфия твёрдо отказывалась. Секс уже давно не интересовал её, она считала, что её сердце заменили камнем из её тюрьмы.
Она часто получала новости с поверхности, общаясь с другими богами или навещая их по ночам. Дельфия также навещала героев, беседовала с ними, делилась информацией, о которой никто, кроме неё, не знал, и только Верховному было решать, стоит ли делиться ею или оставить при себе. По правде говоря, большую часть времени она хранила молчание, потому что любой, кто узнал бы об этом, повлиял бы на естественный порядок вещей.
Они вступили в девятую эпоху, Эпоху Дракона. Войны всегда приносили ей больше работы, и пятое Нашествие не стало исключением. За короткое время она встретила множество героев, начиная с пресветлого короля Кайлана Тилиана, предводителя последних эльфов, который умер преданный своими братьями, а затем Дерека Стальное Сердце, командора Сумеречных Воинов. Он успешно собрал в Алемаре новое воинство, чтобы выступить против сумеречных тварей, и заслужил место в Сонме Героев. Лотир Ториан был тем, кто бросил Кайлана умирать, отказавшись прийти на помощь со своим войском, но Дельфия всё ж сочла его героем за прошлые победы, поэтому она решила, что этим двоим будет о чём поговорить при следующей встрече.
Она встретила Сирону, молодую волшебницу, которая остановила Архидракона, пожертвовав собственной жизнью. Она попросила Дельфию передать послание её возлюбленному, нынешнему правителю Алемара, и Дельфия настолько прониклась к ней симпатией, что согласилась в обмен на секреты Сумеречных Воинов. Тот факт, что они использовали кровь демонов, чтобы получить новые силы, доказал, что кровь действительно обладает чудодейственными свойствами, если использовать её правильно и во благо. Дельфия знала, что к тому моменту в мире людей магия крови считалась чем-то плохим, поэтому она написала диссертацию о её полезных свойствах, притворившись известным учёным, который уже много лет как умер, и опубликовала её как потерянную рукопись, в надежде, что кто-нибудь задумается о её словах.
Она также встретила некоего Эхри, убитого после того, как он развязал войну между магами и инквизицией, взорвав центральный собор Гавани. Ей самой не нравился этот собор, и Ларан тоже он не нравился, и Эхри сделал это, чтобы люди поняли, как плохо сейчас относятся к большинству магов, и чтобы их положение изменилось, поэтому Дельфия пожелала ему хорошей вечной жизни в Сонме Героев. Смертный был одержим духом, но его разум уже прояснился, в чём он признался Дельфии во время их встречи.
За ним последовал другой человек – некий Константин Розенберг.
За ним последовал другой человек – некий Константин Розенберг. Большую часть своей жизни этот человек был инквизитором, в юности он стал свидетелем ужасов, которые изменили его мнение о магах в худшую сторону, но он умер, защищая их от настоящих мерзостей и от своего непосредственного начальника (которого, разумеется, отправили прямиком на этаж для плохих людей, и душа которого насквозь пропахла Чёрной Водой). Дельфии уже приходилось иметь дело с измученными душами, но Константин оказался довольно сложным случаем.
- Я заслуживаю наказания за то, что сделал, - были его первые слова после того, как он склонился перед Дельфией. Они находились в зале суда, где богиня восседала на троне из полированного чёрного дерева с декоративными камнями, которые отражали свет. Судимая душа стояла перед ней в нескольких шагах, одетая в мягкую чёрную тунику и простые кожаные штаны. Тёмная ткань подчёркивала его бледность и светлые вьющиеся волосы. Однако его телосложение определённо было мужественным: красивая шея, широкие плечи и мускулистые руки, чётко очерченная линия подбородка.
- Что именно ты сделал, чтобы так низко себя оценивать? – спросила Дельфия. Она уже знала ответ, но всё равно хотела услышать его из уст этого привлекательного смертного.
- Я убивал невинных людей и позволял другим делать ещё хуже, ослеплённый ненавистью за то, что маленькая группа безумных магов сделала со мной много лет назад, - его поза была напряжённой, плечи выпрямлены. Он не смотрел Дельфии в глаза, как это делали самые гордые, но вместо этого его взгляд был прикован к её обнажённому плечу в разрезе откровенного бархатного платья.
- Разве ты не думаешь, что твоей смерти достаточно, чтобы искупить свою вину?
Дельфия не могла не удивиться ненависти этого смертного к самому себе, хотя её уже мало что могло удивить.
- Похоже, это был скорее удачный случай. Случай, который помог мне остановить почти десятилетие неверных решений.
- Возможно, не все твои поступки можно оправдать, но не стоит преуменьшать то, что ты пережил, и достижения, которые ты свершил.
- Гнев и ненависть – не лучшие способы решить проблему, и никогда ими не должны быть, но именно они меня вели. Я понял, как это было неправильно, только когда умирал.
Голос Константина был полон боли и страдания, но Дельфия бросила на него оценивающий взгляд. Мало у кого хватило бы мудрости и смелости признать ошибки своей жизни.
- И ты считаешь, что заслуживаешь вечного наказания за эти поступки? Какое же невыполнимое задание я должна тебе дать? – усмехаясь, спросила богиня.
Константин пожал плечами, но впервые посмотрел ей в глаза, словно бросая вызов. Он оставался упрямым даже после смерти, разговаривая с богиней.
- Какое ты считаешь нужным, моя госпожа. Если хочешь – дай мне снова прожить те недели в плену.
Ему было всё равно, что с ним будет, но по какой-то причине Дельфии не было всё равно. В Константине было что-то, что напоминало ей о том, какой она была, когда только покинула ту тёмную пещеру, где страдание отравляло её и омрачало каждую мысль.
- Ты знал, что в твоих жилах течёт кровь магов? Не так много, но достаточно, чтобы ты мог сотворить несколько заклинаний низкого уровня, если будешь усердно практиковаться.
Удивление на его лицо было очевидным, затем Константин усмехнулся.
- Я только что обнаружил, что всё, во что я верил всю свою жизнь, было ложью, и я беседую с богиней Подземного Мира, которая судит мою душу. Не знаю, что ещё может меня удивить в данный момент.
- Ты забыл, что эта богиня очень красива и полна очарования.
- Это тоже, н я уверен, что у тебя и так много поклонников, - спокойно ответил Константин, сменив тон. Если мужчина был привлекателен с серьёзным выражением лица, то эта лёгкая кривая улыбка заставила Дельфию встать со своего места и подойти к нему.
- Я флиртую только с теми, кого считаю достойными себя, а тебя, мой дорогой… - она бросила на него пылающий взгляд. – Я считаю очень достойным.
Щёки и шея Константина покраснели, но вместо того, чтобы отодвинуться, от открыто любовался её божественными чертами.
- Я знаю, что ты сделаешь, Константин Розенберг, - более серьёзным тоном сказала Дельфия. Она знала, как этот смертный может ей послужить. Он много лет служить рыцарю-командору и обладал стратегическим мышлением, был скрупулёзен и требователен к деталям, которые Дельфию редко интересовали.
- Что же это будет тогда, моя госпожа?
Дельфия улыбнулась впервые за более чем тысячу лет.
- Ты станешь моей правой рукой.
Умирать Константину было не особенно больно. Жизнь, наполненная сражениями и зависимостью от Чёрной Воды, приучила его к ежедневным страданиям, и быть заколотым до смерти было не так больно, как когда его тело жаждало Чёрного во время бессонных ночей. Вместо этого он почти почувствовал облегчение, встретив такой конец в ответ за все свои поступки. Его убила не магия, а тот самый Орден, которому он поклялся служить более пятнадцати лет назад. Ложь, сколько лжи слетело с его губ, когда он позволял пытать, насиловать и убивать во имя Создателя? Сколько таких деяний он совершил? Кровь была повсюду, она проникала даже в его сны, а теперь лилась из его разорванного тела. Возможно, он мог бы попросить прощения у Ларан или у самого Создателя, молить о заслуженном наказании.
Только Создатель не ждал его, когда он вступил в загробную жизнь.
Никто его не ждал.
Он проснулся в тишине, его тело больше не болело. В этом мире было темно, несмотря на факелы, освещавшие коридор, в котором он пришёл в себя. Он не знал, как долго шёл, время здесь остановилось, пока он не вошёл в хорошо освещённую комнату. Его встретили статуи, и он остановился, чтобы рассмотреть их. Люди, увековеченные в различных ситуациях, были прекрасны как боги. Надписи гласили, что каждый из них – бог плодородия, богиня справедливости или ещё кто-то в этом роде.
- Выйди вперёд, Константин Розенберг, - приказал ему голос из глубины комнаты. Это была женщина, к тому же великолепная, восседавшая на чёрном троне.
На ней было открытое платье из дорогого бархата, с пышной юбкой, оставлявшей на виду одну стройную ногу, а на пальцах блестели кольца.
- Ты – Святая Дева? – спросил Константин, остановившись перед ступенями, ведущими к божественному трону.
- Я – Дельфия, повелительница Преисподней, и ты – в моём царстве.
Он поклонился этой богине, не испытывая такого страха, как представлял.
- Я заслуживаю наказания за то, что сделал, - сказал он вслух, не дожидаясь суда, потому что знал, что это правда. Он был готов принять любое наказание, которое богиня мёртвых сочтёт подходящим.
Константин снова был удивлён результатом.
- Ты хочешь, чтобы я был твоей правой рукой? – ошеломлённо переспросил он.
- Именно так. Преисподняя – обширное место, и одна богиня не может справиться со всем. Я уже давно ищу кого-нибудь, кто помог бы мне, и ты, кажется, подходишь для этой задачи. Ты был правой рукой рыцаря-командора Инквизиции, не так ли?
- Так и было.
Повелительница Преисподней предлагала ему стать её помощником вместо того, чтобы вечно страдать в Бездне, разве он осмелился бы возразить?
- Хорошо.
- Тогда решено. Мне нужно вынести ещё несколько приговоров, но один из моих слуг проводит тебя в твою комнату.
Когда его вывели из комнаты, он отчётливо услышал женский крик боли, и это не прибавило ему оптимизма. Его комната была богато обставлена, лучше, чем всё, что у него было раньше. Он привык отправлять заработанные деньги своей семье, а Орден обеспечивал его жильём и всем необходимым.
Когда слуга ушёл, он задержался, чтобы рассмотреть картины, на которых были изображены сцены, которые не узнавал, с теми же богами и богинями, о которых он почти ничего не знал. Несмотря на то, что он был мёртв, он чувствовал себя измотанным и забрался в удобную на вид кровать, чтобы погрузиться в сон без сновидений.
Проснувшись, Константин удивился, увидев в кресле возле своей кровати Дельфию. Она сидела с большой книгой в руках, но смотрела вовсе не на страницы с серебряным срезом, а на его лицо.
Он несколько раз моргнул, пытаясь удостовериться в том, что всё случившееся – не сон. Он действительно был мёртв. И к своему же удивлению он чувствовал от этого… облегчение. Весь тот бесконечный клубок ниточек и дилемм, в которых он напрочь запутался в последние годы, остался позади. Он больше не был капитаном инквизиции. Он больше не отвечал за всех тех людей, которые зависели от него. Он был… кем он был теперь?
- Неужели в традициях царства мёртвых, чтобы его хозяйка охраняла сон каждого из своих слуг? – хрипло попытался пошутить он. Его тело было полностью обнажено под одеялом, но он пока не был готов это осмыслить. А когда подумал об этой небольшой проблеме – тут же ощутил на бёдрах мягкую льняную ткань, которой раньше там не было.
- Только тех гостей, которые этого стоят, - отозвалась Дельфия вполне серьёзно, так что Константину стало слегка неуютно. Он был уверен, что не оправдает её ожиданий. Она помолчала и продолжила: - Подумала, что с непривычки тебе будет сложно здесь ориентироваться. И возможно, мне захотелось исправить это лично.
Она медленно улыбнулась, и когда эта улыбка засияла на её губах, Константин не удержался и расплылся в ответной улыбке.
Дельфия была очень красива. Несмотря на свою холодность, под которой – он ясно видел – таилась вовсе не жестокость, а какая-то чрезмерная хрупкость. Константин мог только удивляться, как эти качества сочетаются в столь могущественном существе.
Он отбросил одеяло в сторону и сев, потёр глаза.
- Всё, чего пожелает моя повелительница, - отозвался он, снова посмотрев на неё.
Дельфия продолжала улыбаться, хотя теперь, казалось, улыбка была какой-то грустно. Потом в её взгляде промелькнула решительность. Она резко захлопнула фолиант и отложила его в сторону.
- Пойдём, - твёрдо скомандовала она. – Сначала завтрак. Люди ведь завтракают по утрам?
Константин по инерции кивнул, а потом только задумался. Должен ли он завтракать теперь, когда у него не было смертного тела? Но было уже поздно. Они оба переместились в столовую.
Этого помещения Константин ещё не видел. Накануне он чувствовал себя скорее узником, чем гостем, и так оно, в общем-то, и было. Его провели по узкому коридору и поставили на колени перед богиней.
Он и помыслить не мог, что на утро будет пировать в её чертогах.
В комнате царил сумрак. Высокие стрельчатые окна пропускали серебристый, рассеянный облаками свет, но стены и большой стол были тёмными и тут же поглощали эти тусклые лучи.
Дельфия взмахнула рукой, и свет стал чуть ярче, но оставался таким же холодным и гротескно оттенял её бледные щёки.
Когда она взмахнула рукой, на столе появились яства на серебряных подносах: здесь были виноград и другие фрукты, которых Константин никогда раньше не видел, и несколько хрустальных графинов, в которых были вода, лёгкие напитки и лёд. Последний кувшин был металлическим и от него шёл незнакомый будоражащий запах: в Алемаре, где вырос Константин, никогда не было кафы.
Дельфия заняла место в одном конце стола и помешкав, Константин присел с другой стороны, хотя предпочёл бы устроиться поближе к хозяйке. Он решил, что не имеет права навязывать ей близость, и Дельфия действительно этого не хотела.
Она долгие годы провела в одиночестве под землёй. Духи, которым она позволяла приближаться к себе, были предельно послушны и никогда не причинили бы ей вреда.
Константин был другим. Он был инквизитором. Он был сильным волевым мужчиной. Его руки, какими бы красивыми они ни были, против воли напоминали ей руки тех других, кто волок её под землю.
Дельфия тонула в противоречиях. Она одновременно хотела видеть его рядом, хотела, чтобы он коснулся её, хотела узнать о нём больше – хотя, казалось бы, всё что нужно уже было написано в его скрижалях.
И в то же время хотела, чтобы он оставался на безопасном расстоянии, чтобы вся власть по-прежнему была в её руках.
Понял это Константин или нет – она не знала. Но он действительно соблюдал дистанция, и это было… приятно.
- Ты расскажешь мне, каковы будут мои обязанности, госпожа? – спросил бывший инквизитор, беря в руки булочку и разламывая её, чтобы отправить кусок в рот.
Дельфия задумалась. Она знала, чего хотела, но не думала, что Константин к этому готов. К тому же она не хотела использовать его для того, что было бы противно ему самому. Она никогда не поступала так с людьми или духами, которые находились в её власти.
- Я знаю, какой была твоя служба на земле, - сказала она, наполняя один из бокалов лимонадом и легко касаясь его края губами, только чтобы почувствовать вкус. – Но я не знаю, какая её часть доставляла тебе радость?
По лицу Константина пробежала тень, и он отложил хлеб.
- Боюсь разочаровать тебя, богиня. Но никакая.
Дельфия удивлённо приподняла бровь.
Константин помолчал, подбирая слова.
- Я пришёл в орден по одним причинам, а нашёл там совсем другие последствия. Большая часть того, что я делал, оказалась злом. Но это не должно тебя тревожить. Я знаю, что такое долг. Каковы бы ни были мои пристрастия, я буду делать то, что ты прикажешь – охотиться за твоими врагами, защищать тебя, стоять в карауле у твоей спальни или подметать за тобой пол.