Ба-бах! Взрыв вышел эпический — такой, что даже стены дрогнули, а пыль с потолка осыпалась, как снег. Взрывной волной выбило окна не только в моей квартире, но и в соседних, оставив после себя лишь зияющие пустоты с острыми осколками по краям. И если бы не моя заранее подготовленная защита — рунический круг, выжженный в полу, да амулет на шее, — я бы сейчас точно общалась с богами в каком-нибудь загробном мире. А так… Только тяжело вздохнула, отряхивая с халата копоть и осколки стекла, из дальнего угла кабинета, куда меня отбросило.
Снова не сработало. И ведь всего на два грамма больше серы положила, чем указано в рецепте! Два грамма! А какой результат! Вместо аккуратного всплеска энергии — огненный шторм, который едва не отправил меня на тот свет.
В дверь затрезвонили, потом забарабанили — громко, нетерпеливо, будто стучали не кулаками, а чем-то тяжелым. Снова соседи. Ну я же возмещаю им все траты! Вот что надо-то?! Пришли бы, молча сунули под дверь платежку и ушли! Я бы оплатила все, как всегда! Нет же, трезвонят, будто я специально их покой нарушаю! А я, между прочим, занята! Важными делами! И вообще, это моя квартира! Что хочу, то в ней и делаю!
Звонок не умолкал, превратившись в навязчивую какофонию, от которой заныли виски.
— Чтоб вас в Бездну! — злобно выругалась я, с силой швырнув тряпку, которой пыталась стереть сажу со стола.
Да, с всклокоченными волосами, да, с размазанным макияжем после неудачной… ну, неважно, чего именно! Но они сами напросились!
Подошла, открыла дверь — и нос к носу столкнулась с разъяренным красавчиком-оборотнем. Высоким, под два метра, с плечами, которые едва помещались в дверном проеме. Желтые глаза горели, как уличные фонари в тумане, каштановые волосы стояли дыбом, будто его только что «приласкало» электрическим током. Из-под верхней губы уже показались клыки — длинные, острые, блестящие на свету. Еще немного, и он, кажется, начал бы трансформироваться прямо здесь.
И, кстати, я его не знаю, этого типа. Я всех соседей по дому знаю — вынужденно, но знаю. А его — нет. Он-то тут откуда взялся?!
— Вы хоть знаете, который час?! — рявкнул он, и его голос прокатился по коридору, как гром.
И чего орать-то? Сам на часы давно смотрел? Стоит тут, в одних штанах, будто только что с постели вскочил, торсом своим накачанным красуется. А на улице осень, вообще-то, дует холодный ветер, и даже мне, в халате, зябко.
— И вам доброй ночи, — съязвила я, нарочито медленно прикрывая дверь.
— Утро уже! Три часа ночи!
— Так ночи или утро? — подняла бровь, делая вид, что не понимаю его ярости.
На меня посмотрели, как на букашку, мешающую спать. Зло и презрительно, будто я была чем-то неприятным, что прилипло к подошве.
— Вы тут быстро оказались, — я дала понять, что подобными взглядами меня не испугать.
— Я через стенку от вас живу! — прошипел он, и его пальцы с когтями, уже начавшими прорастать, впились в дверной косяк. — Вот говорил мне отец: «Не селись в дом, где ведьма живет!»
— Там вампиры проживают, и давно, — припомнила я, зевая и не стесняясь.
— Уже нет! Они мне продали свое жилье! — оборотень фыркнул, и его ноздри дрогнули. — А я еще понять не мог, почему так дешево!
Вот же козлы, а. Что Урис, что его супруга! Могли и предупредить о новом соседе!
Оборотень, видимо, по моему лицу понял, что на мне где сядешь, там и слезешь. Его желтые глаза сузились, ноздри дрогнули от раздражения, и он пробормотал что-то под нос – явно нелестное – о наглых ведьмах, не думающих ни о ком, кроме себя любимых. Потом резко развернулся, демонстративно ткнув когтистым пальцем в сторону своей двери, и уперся в квартиру, хлопнув дверью так, что по стене пробежала трещинка.
Я только пожала плечами, не удостоив его выходку даже вздохом, закрыла свою дверь и направилась в ванную – приводить себя в порядок. Взгляд в зеркало подтвердил: волосы торчат во все стороны, будто в них гнездились электрические разряды, тушь растеклась под глазами черными реками, а на щеке красовалась жирная полоса от сажи.
Ну и вид…
Но все равно не усну сегодня – адреналин еще колотится в жилах, да и соседский скандал окончательно прогнал дремоту. Выпью зелье бодрости – до вечера хватит. А там отосплюсь как убитая.
Вода в душе была почти обжигающе горячей, но именно это и помогло смыть с себя остатки копоти и раздражения. Я намылила волосы дважды – запах гари въелся в них особенно сильно – и долго стояла под струями, пока кожа не стала розовой от пара.
Переодевшись в чистый халат – мягкий, с вышитыми по краям защитными рунами – я потопала на кухню, босые ноги приятно погружались в пушистый ковер.
Завтрак собирался сам собой: кофейник уже булькал на плите, тосты подрумянивались в воздухе, а масло аккуратно намазывалось на них невидимой силой. Все в этом доме делалось с помощью магии – зачем тратить время на рутину, если можно сосредоточиться на действительно важном?
Из кабинета доносилось тихое жужжание – там вовсю работала самоочистка. Книги аккуратно вставали на полки, осколки стекла слипались в целые листы, а следы взрыва постепенно исчезали под серебристыми всполохами заклинаний. Моего присутствия там действительно не требовалось.
Я взяла дымящуюся чашку, пригубила горьковатый кофе, задумалась, потом долила в чашку молока и уставилась в окно. За стеклом, в предрассветной синеве, мелькнула тень – может, сова, а может, и что-то похуже, типа летающих вурдалаков. Но сейчас мне было все равно – квартира находилась под особой защитой, и нежити я не боялась.
Главное – зелье бодрости не подведет. А там… разберемся.
Я вернулась в свой кабинет ближе к обеду, когда солнце уже высоко стояло в небе и косые лучи пробивались сквозь заново вставленные окна. Осмотрелась, оценила безупречную чистоту, наведенную магией: ни пылинки на полках, ни единого осколка на полу, даже книги в шкафах стояли идеально ровно, будто их выровняли по линейке. Удовлетворенно ухмыльнулась и направилась к котлу — массивному, из темной кованой бронзы, на поверхности которого мерцали выгравированные защитные символы.
— Сегодня готовим зелье правды, — объявила я в пространство, и воздух в комнате слегка дрогнул в ответ.
На столе возле котла сразу же появились необходимые ингредиенты, аккуратно разложенные невидимыми руками: дортийский камень, мерцающий тусклым синим светом, пучок ортанки широколистной с еще не высохшей на листьях утренней росой, склянка с эссенцией лунного света и несколько других компонентов, каждый на своем месте.
Рецепт я помнила наизусть — варила его столько раз, что могла бы сделать это даже во сне. Так что просто щелкнула пальцами, и под котлом вспыхнул ровный голубоватый огонь — не обычный, а магический, дающий точный жар без перепадов. Вода в котле появилась сама, наливаясь из ниоткуда прозрачной струей, пока не заполнила сосуд ровно наполовину.
Первой в котел отправилась ортанка — листья один за другим отделялись от стебля и медленно погружались в нагревающуюся воду, окрашивая ее в нежный изумрудный оттенок. Затем я взяла дортийский камень, сжала в ладони, прошептала над ним слова активации и бросила в кипящую жидкость. Камень не утонул, а завис посередине, вращаясь и излучая холодное сияние, которое смешивалось с зеленью зелья, создавая странные переливы.
Добавила три капли эссенции лунного света — жидкость тут же зашипела, выпуская серебристый пар, который клубился над котлом, образуя причудливые узоры. Осталось лишь размешать семь раз по часовой стрелке черной ложкой из кости драпартана — и зелье начало густеть, его цвет сменился на глубокий фиолетовый, а поверхность заблестела, будто покрытая тонкой пленкой звездной пыли.
Я отступила на шаг, скрестила руки на груди и наблюдала, как зелье медленно успокаивается, приобретая ровный, насыщенный оттенок. Готово. Осталось лишь остудить и разлить по флаконам.
Но сначала… стоило проверить, насколько оно действенно. И у меня как раз появилась идея, на ком.
— Соединить с Антикой, — приказала я пространству, и воздух передо мной замерцал, наполняясь знакомым ожиданием.
Антика была моей заклятой подругой — если точнее, вечным соперником в магических экспериментах. Мы знали друг друга с тех пор, когда обе едва доставали до края алтаря в Академии. Сколько раз она подкладывала мне в сумку жаб квакушек, а я взамен окрашивала ее волосы в радужные цвета...
На экране разговорного гальтара — старинного зеркала в серебряной оправе, испещренной рунами связи — заколебалось изображение. Через мгновение в нем проступили знакомые черты: высокие скулы, острый подбородок, черные как смоль волосы, собранные в небрежный пучок, и такие же темные, блестящие глаза, в которых всегда светилась искра озорства.
— Привет, Лийка, — жизнерадостно откликнулась Антика, обнажив ряд белоснежных зубов в хищной улыбке. За ее спиной мелькали очертания незнакомой комнаты с высокими книжными полками. — Я как раз в твоем районе.
— В моем районе? — нахмурилась я. — Ты же должна быть в Эльфийских пустошах по заданию Совета.
— Ну, технически это пригород, — махнула она рукой, и в ее глазах промелькнуло что-то подозрительно знакомое — тот самый блеск, который обычно предвещал неприятности. — Скучно там без тебя. Да и задания я... э... перераспределила.
Я скрестила руки на груди, прекрасно понимая, что она натворила.
— Жди в гости, — продолжала Антика, явно игнорируя мой взгляд. — Скоро буду.
— А что значит «скоро»? — уточнила я, но экран уже помутнел, связь оборвалась.
Зеркало снова стало обычным, отражая лишь мое лицо и фиолетовое сияние зелья за моей спиной.
Я вздохнула.
Теперь оставалось только ждать. И готовиться к хаосу.
Антика ворвалась в квартиру примерно через час, распахнув дверь с такой силой, что та ударилась о стену, едва не сбивая старую подковку с дверного косяка. Она несла с собой шлейф свежего ветра, запах дождя и ту самую энергию, от которой в воздухе будто заискрилось.
— Это тебе, — не дав мне опомниться, она сунула мне в руки странное растение с узловатыми ветками, покрытыми шершавой корой, и плоскими, почти круглыми листьями, напоминавшими перевернутые блины. Оно слегка шевелилось у меня в ладонях, будто дышало. — Не бойся, оно заговорено от всех твоих опытов.
Я только хмыкнула, осматривая подарок. В моей квартире растения редко выживали дольше недели — то зелье взорвется, то защитное заклинание сработает слишком резко, то просто забуду полить. Не тот климат для зелени. Антика прекрасно знала об этом, но упорно продолжала таскать ко мне очередные «неубиваемые» экземпляры. Нынешняя попытка была пятнадцатой, а может, и семнадцатой по счету.
— Пошли на кухню, чай попьем, — позвала я, аккуратно ставя горшок с растением на ближайшую полку.
— Чай? — Антика подняла бровь, и в уголках ее губ заплясали смешинки.
— Ну да, — я уже налила в чайник воду жестом, и он сам запрыгал на плиту. — Чай... с кофейными зернами.
Мы обе рассмеялись. Две заядлые кофеманки, мы жить не могли без крепкого, почти черного кофе, и даже притворяться, что пьем что-то иное, было смешно.
Антика плюхнулась на кухонный стул с такой непринужденностью, будто это был ее собственный дом, выпила залпом чашку кофе, которая тут же материализовалась перед ней, и только потом, вытерев губы тыльной стороной ладони, поинтересовалась:
— Ну, и что там было?
— Зелье правды, — ухмыльнулась я, подливая себе кофе из парящего в воздухе кофейника.
Антика фыркнула, откинувшись на спинку стула.
— Было ж уже.
— Это — доработанное мной лично.
— Ой, боюсь, — она притворно сжалась, закатив глаза, но в них читался неподдельный интерес.
Ну и обормотка. Сидит, ухмыляется, будто я не могу создать что-то действительно стоящее. Ладно...
— Как я выгляжу? — решила я зайти с простейшего вопроса, чтобы проверить, насколько зелье действует.
— Отвратно, — ответила Антика без тени сомнения. — Круги под глазами — будто две недели не спала, волосы растрепаны, как у совы после урагана, а нос... — она прищурилась, — нос удлинился сам собой. Видно, от вранья.
Я скрипнула зубами. Стерва.
— Я серьезно!
— И я, — Антика развела руками. — Ты вообще когда последний раз красилась? У тебя же такие синие глаза, прям как море в лунную ночь! Их же подчеркивать надо! А волосы? — она схватила прядь моих волос и дёрнула. — Ты за ними ухаживаешь? Они скоро из русых в грязно-пепельные превратятся! А сама ты? — ее взгляд скользнул вниз. — Худющая, как учебный скелет из кабинета алхимии!
— Ты когда замуж собираешься? — сменила тему, не желая дальше выслушивать её критику.
Антика резко замолчала, её чёрные глаза сузились.
— Никогда, — отрезала она, хлопнув ладонью по столу так, что чашки подпрыгнули. — Мы с Витором поссорились. А за другого я не пойду.
Витор — наш бывший однокурсник, высокий, угрюмый парень с талантом превращать любое заклинание в мини-катастрофу. Сколько я помнила эту парочку, они три-четыре раза в год стабильно ссорились. Довольно бурно. Обычно с летающими предметами, криками и случайными возгораниями. А потом так же бурно мирились, заставляя всех вокруг чувствовать себя лишними.
Я перевела взгляд на подозрительное растение, всё ещё шевелящееся на полке.
— Что в цветке?
Антика замерла на долю секунды, но зелье уже делало своё дело.
— Подслушка, — выпалила она, а затем аж подпрыгнула от возмущения. — Лийка!
Я удовлетворённо ухмыльнулась. Думала, не догадаюсь? Наивная.
Антика надула губы, скрестила руки на груди и демонстративно отвернулась. Но мне было всё равно — зелье работало.
— От кого? — продолжила я допрос, подливая себе ещё кофе.
— От отца твоего! — Антика выкрикнула это так громко, что где-то в коридоре упала книга. — Он волнуется!
Я закатила глаза.
Отцом моим был Гортий Всемогущий, первый маг Ковена, человек, чьё имя произносили шёпотом даже старейшие чародеи. Ну а я была его "ошибкой молодости", как любила повторять моя мать — тоже, кстати, ведьма не из последних.
— Вот же старый хрыч, — пробормотала я, глядя на растение, которое теперь казалось мне ещё более противным. — Небось, каждое моё чихание записывает.
Антика, несмотря на действие зелья, вдруг хихикнула:
— Ну... не каждое. Только когда ты экспериментируешь с чем-то взрывоопасным.
Я застонала и уткнулась лбом в стол.
— Да ладно тебе, — что-то мягко стукнулось мне в лоб. Я подняла голову и открыла глаза. Передо мной на столе лежала скомканная в тугой шарик салфетка. Антика, пригнувшись за своим стулом, ухмылялась. — Не так уж всё и плохо. Тебе ж дают деньги на выплату соседям.
— Ещё б мне не давали деньги, — мрачно буркнула я, щёлкнула пальцами — и две новые салфетки со стола сами скрутились в шарики и полетели в Антику.
Она хихикнула, вскочила и ловко нырнула за стул, прикрываясь им как щитом.
— Маловато! — крикнула она и тут же запустила в меня целую очередь из пяти бумажных снарядов.
Ах так…
Я подскочила со своего места, схватила первую попавшуюся под руку вещь — пустую картонную коробку от чая, которая уже месяц валялась на столе (всё никак руки не доходили её выбросить) — и запустила ей в подругу.
— Так нечестно! — взвизгнула Антика, в последний момент развернув перед собой магический щит. Коробка шлёпнулась о прозрачную преграду и упала на пол.
И следующие несколько минут мы устроили настоящую войну, активно громя мою кухню. В ход пошло всё: салфетки, ложки, кружки, даже поднос с печеньем. Затем подключились боевые заклинания — сначала безобидные, вроде «Летающих перьев» и «Пузырькового дождя», но постепенно эскалация нарастала.
И вот тут нас и погубила собственная неосторожность.
Не знаю уж, кто первым додумался — я или Антика — но один из нас выпустил в стену мощный магический импульс.
Стена дрогнула, замерцала… и вдруг просто растворилась, как будто её и не было.
Мы застыли с открытыми ртами.
Перед нами открылся вид на соседнюю квартиру. И, конечно же, на этого козла оборотня, который снова разгуливал без верхней одежды — в одних шортах, демонстрируя накачанный торс и явно не ожидая такого внезапного «ремонта».
Он медленно повернул голову, и я отчетливо услышала, как у него хрустнули шейные позвонки. Его каштановые волосы, еще секунду назад лежащие аккуратными прядями, теперь топорщились в разные стороны, будто он уже начал превращение.
Жёлтые глаза сузились до узких щелочек, в которых плясали золотистые искры ярости.
— Ты! — выдавил он сквозь сжатые зубы, уставившись на меня таким взглядом, будто я была источником всех бед во Вселенной. Когти на его пальцах непроизвольно выдвинулись. — Ты! Снова!
Я почувствовала, как у меня за спиной Антика замерла, затаив дыхание. Мои пальцы судорожно выписывали в воздухе руны воссоединения материй — стену нужно было восстановить немедленно, пока этот психованный сосед не решил, что лучшая защита — это нападение.
— Я тоже не рада тебе, — отрезала я, стараясь, чтобы голос не дрожал. В углу зрения я заметила, как обои по краям исчезнувшей стены начали медленно обугливаться.
— Ненавижу ведьм, — выдал он, и его голос звучал уже менее человечески — больше звериным рыком. Из-под кожи на плечах начали проступать темные пятна шерсти.
— Чарли! — раздался женский голос из глубины его квартиры. — Кто там?
Мгновение напряженной тишины.
— Чарли, значит, — издевательски протянула я, чувствуя, как заклинание наконец начинает работать. Края стены замерцали голубоватым светом. — Отличное имя... Как для собачки.
Его глаза вспыхнули яростным огнем. В следующее мгновение он сделал шаг вперед — прямо через дыру в стене — но тут стена с громким хлопком материализовалась обратно, едва не задев его нос.
Последнее, что я увидела перед тем, как кирпичная кладка окончательно восстановилась — это его перекошенное от ярости лицо и сжатый кулак, уже занесенный для удара.
Тишина повисла в воздухе, нарушаемая только нашим тяжелым дыханием и тихим потрескиванием магической энергии вокруг восстановленной стены. Я медленно выдохнула, чувствуя, как напряжение постепенно покидает плечи, и повернулась к Антике.
— Вот так и живем, — развела я руками, указывая на едва заметный шов на месте недавнего "проема". — А ты говоришь, деньги для соседей. Для такого, что ли?
Антика, прислонившись к кухонному столу, задумчиво покрутила в пальцах прядь своих черных волос. Ее взгляд блуждал по стене, будто пытался разглядеть сквозь нее нашего разъяренного соседа.
— А он красавчик, — протянула она наконец, и в уголках ее губ заплясала знакомая хитрая улыбка. — Сильный, темпераментный... И клыки такие симпатичные.
Я фыркнула, подбирая с пола разлетевшиеся во время нашей "битвы" салфетки.
— Он тебе нужен? — не унималась Антика, подмигивая мне.
— Забирай. Дарю, — небрежно махнула я рукой, стараясь скрыть легкое дрожание пальцев после пережитого адреналина.
Антика довольно облизнулась, ее темные глаза заблестели с новым интересом. Она лениво потянулась, как кошка, готовящаяся к охоте.
— Ну что ж... Может, действительно стоит познакомиться поближе, — прошептала она, уже явно строя какие-то планы в своей голове. — Тем более, раз у нас теперь есть... общий интерес.
Я только покачала головой, предчувствуя новые проблемы.
Антика ушла порталом через час, оставив после себя легкий запах жасмина. Я осталась одна в своей изрядно потрёпанной квартире, решив все же хорошенько отоспаться после всех этих приключений.
Сначала нужно было разобраться с отцовским "подарком". Я подошла к полке, где стоял тот самый цветок-прослушка, и скривилась. Его плоские листья слегка шевелились, будто прислушиваясь к каждому моему движению. Если подарю соседям — отец не поймет, обидится. И может даже лишить меня всех средств. Но не оставлять же дома эту «прелесть». Так что здесь надо было хорошенько поразмыслить.
Пока я думала над этой проблемой, желудок предательски заурчал. В холодильнике нашлась холодная гречневая каша с грибами, кусок поджаренной свинины и пакет яблочного сока. Разогрела еду жестом — тарелка сама запрыгнула в микроволновку — и принялась уплетать, активно работая челюстями. Каждый кусок мяса я прожевывала с особым усердием, будто это были мои проблемы.
После еды завалилась спать и вырубилась так крепко, что проснулась только когда за окном уже сгущались сумерки. Встала свежая, с ясной головой — самое время для работы.
В кабинете царил образцовый порядок — все следы вчерашнего взрыва исчезли благодаря самоочистке. Только вот зелье правды, оставшееся в котле, слегка помутнело.
"Ну и ладно", — подумала я, отодвигая его в сторону. Сегодняшний эксперимент был куда интереснее — попытка создать улучшенный вариант светящегося газа для подземных исследований.
Я аккуратно смешала в хрустальной ступке порошок люминесцентного мха с кристаллами фосфоресцирующей соли. Смесь зашипела, выпуская голубоватые искры. Затем добавила три капли эссенции лунного камня — жидкость в колбе сразу же вспыхнула нежно-сиреневым светом.
"Так, теперь главное — стабилизатор..."
Я потянулась за склянкой с маслом вечной ночи, но в этот момент цветок на полке вдруг резко кашлянул — точь-в-точь как мой отец, когда чем-то недоволен. Рука дрогнула, и в колбу попало на две капли больше, чем нужно.
Жидкость мгновенно потемнела, затем забурлила. Я успела крикнуть:
— Щи—, когда колба взорвалась с оглушительным хлопком.
В следующий момент я уже лежала на полу, прикрывая голову руками. По комнате кружились фиолетовые искры, а со стола капала какая-то дымящаяся слизь. Цветок на полке съёжился — несколько его листьев обуглились.
Из-за стены раздался знакомый рёв:
— ОПЯТЬ?!
Я медленно поднялась, отряхивая с халата куски непонятного желе.
"Ну хоть отец теперь знает, что его прослушка не выжила", — подумала я, глядя на дымящееся растение.
А потом в дверь снова затрезвонили - на этот раз с такой силой, что дверная ручка завибрировала. Я доплелась до двери, чувствуя, как за спиной капает на пол какая-то липкая субстанция с моего халата, и открыла...
Меня практически снесло огромным вихрем, ворвавшимся в квартиру без малейшего разрешения. Воздух загудел, закрутился, и передо мной возник он - этот псих в полуобороте, снова без рубашки, с грудью, вздымающейся от ярости. Его каштановые волосы были растрепаны, а в желтых глазах плясали золотые искры.
— Да сколько же можно! — его голос гремел, как гром среди ясного неба. — Ты, ведьма, хоть немного думаешь о соседях?! Ты вообще о ком-нибудь думаешь, кроме себя и своих дурацких опытов?!
Я почувствовала, как по спине пробежала волна раздражения.
— Мужчина, вас не смущает, что вы проникли на чужую территорию? — иронично спросила я, поднимая бровь. — Мне наряд вызвать, чтобы вас отсюда выпрово...
Договорить я не успела.
Он резко остановился, будто наткнулся на невидимую стену. Его черты начали смягчаться - острые клыки втянулись, когти исчезли, плечи стали менее массивными. За секунду передо мной снова стоял человек, а не разъяренный зверь.
И затем... он сделал шаг вперед.
Его руки обхватили мою талию с такой силой, что у меня перехватило дыхание. Прежде чем я успела что-то сказать, его губы накрыли мои.
Поцелуй вышел не грубым, но... властным. Его губы были горячими, чуть шершавыми, и пахли чем-то древесным и диким. Одна его рука вцепилась в мои волосы, слегка откинув голову назад, а вторая прижала меня к себе так плотно, что я почувствовала каждый мускул его торса через тонкую ткань халата.
Я знала о таких вещах - оборотни помечали так своих. Но я же ведьма! Мне это не грозило!
И все же...
К моему собственному удивлению, я почувствовала, как колени становятся ватными. В груди вспыхнуло странное тепло, разливаясь по всему телу. Его запах - смесь дождя, кожи и чего-то неуловимо звериного - заполнил все мои мысли. Мои пальцы сами собой вцепились в его плечи, а губы начали отвечать на его поцелуй с неожиданной страстью.
Где-то в глубине сознания мелькнула мысль, что я должна остановить это безумие. Но тело будто жило своей жизнью - я прижалась к нему ближе, чувствуя, как его сердце бешено колотится под тонкой кожей.