Артем Аристов скользил скучающим взглядом по танцующей внизу толпе, покачивая в руке бокал с дорогим коньяком. Ему было безумно скучно. Он уже и не мог вспомнить, когда это постоянное чувство тягучего безразличия стало нормальным для него? Когда он перестал видеть в женщинах, одаривающих его жадными взглядами, отдельных личностей? Когда все они слились для него в сплошную череду тел и жадных до денег и дорогих побрякушек загребущих ручонок? В какой момент в их глазах он стал видеть только одну страсть – страсть к его деньгам, когда все: взгляды, движения, вздохи, слезы и оргазмы, – все это стало казаться искусственным и приносить гадкое послевкусие. Мужчина закрыл глаза, вспоминая те времена, когда он был дворовой шпаной, в жестоких драках отстаивал свою территорию и статус, и девушки оказывались в его постели, потому что велись на его красивые глаза и сильное, тренированное тело, а не как сейчас – на платиновые часы, дизайнерские тряпки и рейтинг в «Форбс». Неужели тогда он был гораздо счастливей, чем сегодня? Пожалуй. Ведь тогда ему всегда чего-нибудь хотелось, он был злым и жадным до ощущений. А сейчас ему просто безумно скучно. Открыв глаза, мужчина увидел приближающегося друга и улыбнулся.
– Привет, Ирбис! Чего лицо такое скучное? – Рус пожал протянутую руку.
С Русом они были знакомы еще с голодного подвального детства – его родители жили в соседнем подъезде. Правда, в отличие от вечно пьяной четы Аристовых, те были скромными учителями соседней школы, с уроков в которой Артем с Русом благополучно и убегали. Родители друга сокрушались по поводу того, что их замечательный «домашний» мальчик связался с такой шпаной, но, будучи людьми воспитанными и совершенно лишенными способности скандалить, ограничивались лишь вежливыми увещеваниями и разговорами по душам с обоими ребятами. А после того, как мальчишки с понурыми головами и покаянными лицами выслушивали очередную лекцию о том, «как же вы будете дальше-то жить», с чувством выполненного долга шли опять курить и пить пиво в подворотне. Именно они с Русом стали первыми, кто начал посещать качалку в их районе, где пацанов позже и заприметил Владимир Сергеевич, оказавшийся весьма близким к криминалу добрым дядечкой. Он-то и принялся обучать парнишек боевым искусствам, и, так сказать, «активной жизненной позиции». Мечтал сделать из них и еще нескольких десятков таких же неприкаянных и обделенных родительским вниманием пацанов настоящий боевой отряд преданных ему псов для подчинения себе криминальных просторов родного города. Но Владимир Сергеевич ошибся с оценкой личности Артема. За это и поплатился.
– Знаешь, Рус, я больше в твой клуб не ходок, – Ирбис презрительно скривил губы.
– Ты мне прям сердце разрываешь! Что так? – улыбнулся во все тридцать два Рус.
– Да ты посмотри вниз – ни одного нового лица! – лениво кивнул он в зал. – У нас в городе что, красивые девочки все закончились? Или они просто в твой клуб не ходят?
Рус внимательно посмотрел на толпу в клубе. Сам-то он, с тех пор как женился, больше не интересовался наличием симпатичных девиц в своем заведении. С ним словно произошла волшебная метаморфоза, и из бабника и гуляки он почти моментально превратился в мужчину, для которого существовала лишь одна женщина на свете – его жена Марина. И в этом Ирбис понять его, конечно, не мог. Как можно совершенно добровольно отказать себе в удовольствии? Первое время после женитьбы они даже стали меньше общаться, так как Артем все пытался спровоцировать друга на измену супруге и вернуть его к их прежним привычкам. Но Рус был тверд, как скала, и однажды они даже поругались, и Артем отступил, решив, что если другу так хочется быть подкаблучником, то это его личное дело.
– Обижаешь, мужик. Вон посмотри какие цыпочки, – Рус кивнул на пару гламурных блондинок, бросающих откровенно призывные взгляды в их сторону.
– Не катит. Пробовал уже, – скривившись, отмахнулся Ирбис.
– Ну знаешь, может тебе стоит с одной и той же хотя бы неделю трахаться? А то так и правда во всем городе ни одной не останется, кого бы ты не попробовал, придется почтой из столицы заказывать. А вон глянь, у бара.
– Да ну, на хрен! Им лет по шестнадцать. Я не педофил. Ты, кстати, лучше гони их отсюда и своим секьюрити вливание сделай. С этими малолетками реально неприятностей огребешь! Если их напоят и поимеют в сортире, к кому прибегут возмущенные предки разбираться?
– Да, ты прав, – присмотревшись повнимательнее, согласился друг. – Ну а ты спустился бы с небес к народу. Может, при ближайшем рассмотрении и найдешь себе кого-нибудь на свой взыскательный вкус.
Ирбис усмехнулся вслед уходящему Русу. У его друга один из самых модных клубов в городе – «Территория X», и он его совладелец. Когда-то, еще в туманной юности, они мечтали об этом, сидя в холодной подворотне, потом и осуществили свою мечту. «Территория» была их первым и единственным совместным проектом, и каждый в свое время вложил в нее часть души, воплощая подростковые мечты. Сейчас у Руса было уже три собственных клуба, и намечался четвертый проект, и друг давно предлагал Артему выкупить его долю в «Территории». Но Ирбис отмахивался – деньги ему не нужны. Ему было просто приятно, что у них с Русом по-прежнему есть что-то общее, как ностальгия по тому времени, когда они делились всем. И тут он мог относительно расслабиться от постоянного внимания журналюг к своей особе и не заморачиваться на то, что назавтра в газетах появится его фото с очередной девицей и язвительным комментарием желающего поизгаляться на тему его морального облика писаки. Охрана здесь была все время начеку и пресекала любые попытки приблизиться.
Возможно, Рус и прав, нужно было бы завести постоянную подружку-модель какую-нибудь. Повыходить с ней в свет пару месяцев и заткнуть на время злобствующих псевдоморалистов от прессы. Но при воспоминании, какой грязью обливала его последняя пассия, с упоением посвящавшая всех желающих в подробности своей «несчастной жизни с этим монстром», у него противно заныли зубы. К тому же терпеть постоянные капризы и просьбы, а часто и примитивное вымогательство от очередной куклы, считающей себя звездой только потому, что ей удалось задержаться в его постели чуть подольше, ему не хотелось. Не сейчас. Может, позже. Сейчас вполне устраивал вариант одноразового секса. Ирбис махнул рукой тельникам, приказывая оставаться на месте, и пошел вниз из VIP-зоны.
Не раздумывая больше, он подошел к бару и встал прямо перед ней, отгораживая своими широкими плечами зал. Их глаза опять схлестнулись, как в поединке. Зелень против темноты. Никто не уступил и не отвел взгляд. Губы девушки снова дернулись в усмешке, невольно оттягивая внимание Ирбиса к ее чувственному рту. Никаких пухлых губок бантиком или мерзких, накаченных силиконом лепешек. Ее рот был даже слегка великоват по общепринятым канонам красоты, но при взгляде на него у Артема снова невыносимо заныло в паху и воображение услужливо подкинуло картинку, как этот сексуальный рот скользит по его коже, оставляя влажный обжигающий след, опускаясь все ниже. Ирбис невольно сглотнул, сдерживая готовый вырваться стон. Черт, у него был секс только вчера, а он чувствует себя так, будто голодал целый год.
– Привет! – он не узнал свой голос, хриплый, еще более низкий, чем всегда, и, кивнув на бар, спросил: – Чего хочешь?
– Тебя. В отеле напротив через пятнадцать минут. Не придешь – найду другого, – ее голос полоснул его по нервам, как нож, заставляя напрячься каждую мышцу.
Сказав это, она спокойно обошла его и, не оглядываясь, направилась к выходу. Ирбис чувствовал себя по голове ударенным и минуту стоял, соображая, что услышал. Он опять ощутил дикую смесь злости и похоти. Она что, ставит ему условия? Но прежде чем утихла вспышка негодования, понял, что пойдет за девушкой, потому что желание побеждало гнев.
– Артем Викторович, все в порядке? – к нему обратился один из его телохранителей.
– Нормально, – прохрипел Ирбис, – возвращайтесь за столик. Я выйду. Если понадобитесь, позвоню.
– Но, Артем Викторович… – рискнул возразить Олег.
– Пошли вон! – рявкнул Ирбис и пошел к выходу.
Просто позор, он бежит за девкой, как кобель с высунутым языком. Но степень нахлынувшего возбуждения была слишком высока. Он поимеет ее, а об остальном подумает позже. Красотка нашлась на противоположной стороне улицы около своего байка, она стояла, сложив руки на груди и глядя прямо на него. Не говоря ей ни слова, Артем прошел в гостиницу и, подойдя к ресепшену, рыкнул:
– Номер. Немедленно! – и швырнул на стойку банкноту.
– Паспорт... – начала девица по ту сторону стойки, но Ирбис на нее бешено зыркнул, и та дрожащей рукой положила ключ на прилавок.
Ключ мгновенно перекочевал в его руку. Обернувшись, он увидел незнакомку, замершую за его плечом и спокойно рассматривающую потолки холла отеля.
– Идем, – мужчина схватил ее за руку и буквально потащил к лифту.
В кабине они стояли напротив, сверля друг друга взглядами, и Ирбис ловил себя на том, что еле сдерживается от того, чтобы не прижать девушку прямо к стене прямо тут и не взять без промедления. От картинки в мозгу, как бьется под его мощными толчками женское тело в этом самом замкнутом движущемся пространстве, его прошила болезненная судорога, и он сжал до хруста зубы и отвел глаза. Когда они вошли в номер, его дыхание уже со свистом рвало легкие.
– Как твое имя? – прохрипел он.
– Может, тебе еще резюме от довольных предшественников предоставить? – ответила она низким грудным голосом, вызывавшим ощущение опьянения от самого его звучания.
– Ну нужно же мне как-то называть тебя во время секса?
– Как угодно, мне наплевать, – сказала она, бросая куртку на пол и поворачиваясь к нему.
– Хочешь, выпьем что-нибудь?
Дерзкий рот опять дернулся в насмешке, и она склонила голову набок, буквально раздевая его глазами.
– Вот уж не думала, что тебе надо выпить для храбрости! – продолжала дразнить его наглая девка.
– Мне это не нужно! – рыкнул Ирбис и шагнул к ней. – Я просто хотел быть вежливым!
– Если мне будет нужно выпить и вежливо с кем-нибудь потрепаться, я вернусь в бар. Я позвала тебя заняться сексом и на ерунду тратить время не собираюсь. Но если тебе необходима девушка, которую нужно уламывать и поить до бесчувствия, чтобы поиметь, то ты тоже можешь в любой момент вернуться обратно в клуб. Ночь в разгаре, успеешь подцепить кого-нибудь, – глаза девушки опять прожигали его немаскируемой провокацией.
– Стерва!
Ирбис властно рванул девушку за шею на себя, одновременно поднимая ее лицо, чтобы впиться в этот насмешливый рот. На поцелуй она ответила мгновенно, жадно, яростно, лишая его инициативы и выбивая землю из-под ног. Ни намека на ласку или нежность, просто животное желание, без игр и притворства. Вожделение, срывающее с любого из нас тонкий налет цивилизации, оставляющее только голодные инстинкты и обнажающее истинную природу. Мужчина рычал и стонал совершенно по-животному, не в силах больше сдерживать яростно рвущееся желание обладать этим конкретным женским телом. Резкими, рваными движениями они срывали одежду с друг друга, царапая кожу. Не в состоянии больше ждать ни секунды, Артем поднял незнакомку под ягодицы и впечатал собой в стену. В ответ услышал гортанный стон, от которого у него окончательно сорвало тормоза.
– Прелюдия окончена, детка, – прорычал он, прикусывая шею, и ворвался в ее тесноту, едва член нашел горячую влажность. Проникновение было настолько обжигающим и жестким, что заставило обоих выгнуться и закричать. В мозгу мужчины мелькнула отчаянная мысль, что он не помнит, когда было так же остро, ярко, до боли. Все мышцы, каждая их клетка, зашлись в диком напряжении, заставляя врезаться в жаркую глубину в бешеном темпе и получая просто ошеломляющее удовольствие от хриплых стонов этой дикой кошки, в исступлении царапающей его спину и плечи, распаляя этой болью еще сильнее. Мышцы женщины до предела напряглись в его немилосердном захвате, длинные ноги, обвивающие кольцом, сжали до боли, а стоны сорвались в крик.
– Давай, сделай это! – прохрипел Артем чуть отстраняясь, отчаянно желая именно того, что требовал сейчас. – Покажи мне! Хочу видеть, как ты это делаешь!
Девушка выгнулась, заходясь в крике, круша его своими содроганиями, сжимая снаружи и внутри, и этот вид неистового наслаждения оказался последней каплей, столкнувшей его в собственный водоворот, утаскивающий на глубину удовольствия без шанса выплыть.
Артем снова смотрел на это. Не слишком хорошего качества запись на камерах, где его дикая кошка выходила из клуба. Усмехнувшись, мужчина в который раз признался сам себе, что она в прямом смысле поимела его. Использовала, как захотела, как кусок плоти , так, как обычно поступал он сам. И ему это понравилось. Нет, не так. Ему от этого реально сорвало крышу. Его поимела девка, и вот уже неделю он не находил себе места, желая опять окунуться в жаркий запах ее тела. Напряг всех вокруг, чтобы искали ее. С его возможностями и деньгами эту ведьму должны были достать уже из-под земли. Но прошло семь дней, а он все еще не знал, кто она и где ее найти. Он, не привыкший в последние годы, чтобы что-либо не предоставлялось по первому требованию, срывал свою ярость на окружающих.
В офисе все старались ходить на цыпочках и не попадаться ему лишний раз на глаза, недоумевая от вспышек его неконтролируемой ярости. Сотрудники знали, что и так у него характер был не сахар, но последняя неделя стала просто кошмаром. В клубе, где Аристов теперь проводил каждый вечер, впившись взглядом во входную дверь, даже Рус от него шарахался. Все девочки, которых тот посылал к старому другу в попытке исправить его плохое настроение, уходили от него практически в слезах. А он только злился все больше. Попытки заняться сексом с другими оборачивались вспышками бессильной ярости. Даже закрыв глаза, Ирбис не смог бы представить на ее месте их. Не ее голос, не ее запах – все не то. Это все время была подделка. А подделки он просто ненавидел, прямо на дух не переносил после своего практически нищего детства.
На столе завибрировал телефон. Звонил Кубинец – один из старых знакомых, байкер со стажем. Его Артем также привлек, снабдив фотографией своей дикой кошки с камер наблюдения в клубе.
– Да! – выдохнул он в трубку. – Надеюсь, хоть у тебя есть для меня новости.
– Привет, Ирбис, дружище! – уже по самому приветствию можно было сказать, что тут полный голяк. – Прости, мужик, но пока ничего нет. Я показал фото почти всем, но твою крошку никто не знает.
– Твою мать! Неужели так трудно найти в этом сраном городе одну единственную девку, нужную мне! – зарычал в бешенстве мужчина. – Мне что, на телевидение с ее фоткой идти?
– Да что эта детка такого тебе сделала, что ты охоту на нее открыл? – не сдержал любопытства Кубинец.
– Это не твое дело, – огрызнулся мужчина. – Просто найди ее.
– Да ты запал, мужик! А девочка и правда ничего так. И грудь, и ножки…
– Кубинец, ты слюни-то подбери, – хрястнул по столу Артем. – Если найдешь, и пальцем трогать не смей!
– Да понял я уже! Я же не дурак дразнить такого зверюгу, как ты. Будем искать. Ладно, мужик, бывай!
Аристову захотелось разбить телефон об стену. Третий за неделю. Что же за херня такая! Эта дикая кошка что, спецагент, что так прячется? А что, если она вообще была в городе проездом и больше не вернется? От подобных мыслей очень хотелось кого-нибудь избить. Сильно.
Ирбис вернулся взглядом к замершему на экране лицу. Даже в таком плохом качестве изображения его естество безошибочно узнавало ее и напрягалось в ответ. Всматривался, желая понять, чем же эта ведьма его так зацепила. Не была ведь похожа на тех гламурных девиц, с которыми он спал обычно. Сильное, гибкое тело, с явно проступающими тренированными мышцами. Оно и ощущалось в его руках совсем по-другому. Никакой прически от модного стилиста – просто коротко стриженые светлые волосы. Никакого маникюра и сексуальных шмоток, каблуков и кружевного белья. Почему-то при мысли о том, что неуловимая зараза не носит белья, по телу опять хлынула волна огня, делая его твердым как камень. Проклятая, дикая кошка! Если бы он знал, чем обернется для него эта ночь… Хотя даже если бы знал, просто не дал бы уйти. Когда шла речь о его интересах, желания других в расчет не брались.
– Артем Викторович, вы обедать в офисе будете? – робко заглянула секретарша Олечка.
– Нет. Я уезжаю, – раздраженно ответил он. – Скажи Роману, пусть подгонит машину.
Выйдя из здания в сопровождении двух телохранителей, он вдруг почувствовал, как резко напряглось все тело в предчувствии. На противоположной стороне улицы стояла она, опершись о стену здания, и смотрела на него, щуря от солнца свои зеленые глаза... Сердце сорвалось в галоп, и в горле моментально пересохло.
– Оставайтесь здесь, – приказал он телохранителям треснувшим голосом и пошел через улицу, не замечая попадающихся прохожих и резко тормозящих машин. Взгляд зеленых глаз прожигал его как лазер. Подойдя к ней вплотную, он оперся о стену по обе стороны от ее лица, и, опустив голову к шее, втянул запах. Тело отозвалось, натягиваясь, как от удара хлыста, и в паху мгновенно родилась тянущая боль предвкушения.
– Зачем твои люди искали меня? – тот самый хрипловатый грудной голос, что он помнил срывающимся то в крик, то в шепот.
Не сдержавшись и не думая, кто сейчас среди бела дня может их увидеть, он приник губами к ее шее, впиваясь жестким поцелуем, с наслаждением ощущая терпковатый вкус кожи на своем языке.
– Хочу тебя.
– Встречаться дважды – против моих правил, – спокойно ответила она, хотя он явно почувствовал, как ускорился пульс, бьющийся под его губами.
– Значит, ради меня ты изменишь своим правилам.
Артем провел большим пальцем по ее нижней губе, желая опять стать просто содрогающейся от наслаждения плотью под ласками этого порочного рта.
– Это вряд ли.
– Но ведь ты уже здесь, – он просто позволил своим губам путешествовать по ее щеке и виску.
– Я пришла сказать, чтобы ты прекратил меня искать, – дыхание девушки едва заметно изменилось, но она упрямо смотрела куда-то вдаль.
– Вранье. Ты тоже хочешь меня. И запомни: никто не говорит мне что делать, – грубо указал мужчина, щипая ее нежную кожу зубами.
– Тогда я ухожу, – сказала она, но не шевельнулась.
– Ни хрена подобного, детка! Не раньше, чем я опять буду в тебе так глубоко, как это только возможно. Ты ведь вспоминала об этом? – Ирбис совершенно бесстыдно толкнулся бедрами, вжимая свою зеленоглазую ведьму в стену.
Стоя у окна и изредка прикладываясь к согретому в руке бокалу с коньяком, Артем наблюдал, как медленно меркнет день на улице. Глаза в сотый раз останавливались на часах в холле. Если бы кто сказал ему еще восемь дней назад, что он, Аристов Артем Викторович, известный бизнесмен, один из богатейших и влиятельнейших людей этой страны, за жесткость и агрессию в жизни и бизнесе получивший прозвище Ирбис, будет пялиться в окно с замиранием сердца и следить, как ползут стрелки на часах, он бы просто расхохотался. Но вот он, тот, по щелчку пальцев которого здесь может быть любая роскошная красавица, застрял, как долбаный памятник, и с замирающим сердцем ждет свою дикую кошку. Ровно в десять раздался звонок от охраны.
– Артем Викторович, ваша гостья прибыла.
– Пропустить.
– Мы должны ее обыскать по инструкции. На байке нет номеров, и вообще…
– Вы охренели совсем? Вам жить надоело? Только посмейте к ней прикоснуться!
Выйдя на крыльцо, Ирбис увидел, как во двор медленно въезжает мотоцикл. Дожил, ему уже даже звук движка ее байка кажется сексуальным. Она быстро поднялась на крыльцо, и с каждым шагом возбуждение скручивалось жесткой пружиной в его животе все сильнее. Артем молча открыл перед ней дверь своего дома. Сегодня он отослал всю прислугу. Огромный дом был весь в их распоряжении. Едва его ведьма вошла в дом, Ирбис больше не мог себя сдерживать, и девушка оказалась прижатой к стене лицом, а мужчина запустил свои жадные руки под ее куртку и майку, тиская до боли грудь, не в силах держать в себе стон. Как же ему нравилось, что она не носит лифчиков.
– Я помню, ты не любишь вежливых разговоров, – прошипел он, впиваясь болезненными поцелуями в ее шею и затылок.
Дикая кошка выгнулась, прильнув задницей к его уже пылающему паху и не скрывая реакции своего тела на ласки. Ирбис, не давая ей повернуться, стянул с девушки куртку, и тут же за ней полетела на пол белая футболка. Он целовал обнажившуюся спину, то прикусывая, впитывая сотворяемые им судорожные всхлипы, то заласкивая нежно места укусов, опускаясь все ниже. Встав позади нее на колени, Артем одним движением сдернул кожаные штаны вместе с трусиками. Его голодный рот последовал за штанами вниз, терзая каждый оголяющийся участок кожи перед его глазами. Звук ее хриплых стонов будто царапал ему нервы, заставляя содрогаться. Терпкий запах женского возбуждения проникал в него, дурманя, как наркотик. Подняв глаза, он буквально задохнулся от вида представшей перед ним заново наготы. Его наглая кошечка стояла упершись ладонями в стену, прогнувшись, дрожа от возбуждения и широко расставив свои восхитительные ноги, и бесстыдно отдавалась его взгляду. Жажда ударила в голову, лишив всех мыслей и желаний кроме одного – мгновенно очутиться внутри этого дерзко дразнящего его приглашением тела. Звук расстегнутой пряжки ремня в тишине дома показался оглушительным. Ворвавшись в нее, Артем уже не мог даже чуть притормозить и, накрыв ее ладони на стене своими, стал врезаться в обратившуюся дугой женщину с такой силой, что похотливой ведьме пришлось упираться руками изо всех сил, сдерживая его бешеный напор. Но остановиться в этот момент мужчина не смог бы даже под дулом пистолета. Все, что он осознавал сейчас, что хотел слышать, – это хриплый, стенающий от наслаждения голос, который утягивал его за собой в невесомость. Ощутив, как запульсировало, сокращаясь вокруг него, ее лоно, Ирбис схватил девушку за бедра, не давая осесть на подгибающихся ногах, и с хриплым рыком выпустил свое наслаждение. Не желая терять даже последние отблески этого кайфа, Артем опустился на пол, продолжая крепко прижимать обмякшую байкершу к себе, чтобы не покинуть эти лишающие его разума жар и тесноту.
Через сколько времени стал способен почувствовать под собой холодные каменные полы, Артем не знал. Просто перекатился на спину, укладывая ее на себя.
– Ты что-то говорил про постель? Или решил ограничиться быстрым перепихом в прихожей? – ее слегка севший голос опять прокатывался по его коже, лаской и оживляющей водой.
– Не надейся так легко отделаться. Это только начало… Мы идем наверх.
– Что за дурацкий обычай строить спальни наверху! – проворчала гостья.
– Если хочешь, я построю для тебя дом со спальнями, где скажешь, при условии, что буду иметь тебя там когда захочу.
Его ведьма рассмеялась хриплым смехом, посылая сквозь его грудь вибрации странного удовольствия. Ему хотелось слышать ее смех чаще.
– Хорошая попытка, Ирбис.
– Тебе не кажется несправедливым, что ты знаешь, кто я и где живу, а я не знаю даже твоего имени?
– Нисколько. Тебя ведь все знают. Разве тебя раньше интересовали на самом деле имена девок, которых ты трахал, или ты у каждой прописку проверял?
Ирбис хмыкнул. Она права. Но ее имя он хочет знать и узнает. В этот момент зазвонил телефон в ее куртке. Она выскользнула из его рук, и быстро достав гаджет, ответила.
– Да. Все нормально. Просто работа. Ты нормально себя чувствуешь? Лекарство принимал? – она явно говорила с мужчиной, и голос звучал совсем по-другому, с нежностью и заботой. Отчего-то внутри заскребла ревность, что к нему она так не обращалась. – Да, все у меня в порядке. Не жди, ложись. Буду утром. Пока. Целую тебя, родной.
Глухая ярость нарастала с каждым словом девушки. Его дикая кошка не свободна. Надо же, какое ценное открытие. Только ему на это наплевать. Она нужна ему, и он подвинет со своего пути любого.
– Что, муженек беспокоится? Он у тебя домосед? – ехидно скривился Артем.
– Еще раз коснешься этой темы, и я уйду прямо сейчас.
– Ты пугаешь меня, кошечка? – навис он над девушкой.
– Обрисовываю перспективу, – повторила она его собственные слова. – Твоя охрана меня не остановит.
– А как же твой байк?
– Могу себе позволить сделать тебе такой подарок, – зеленые глаза злобно прищурились.
– Кошечка, я могу купить тебе сотню байков гораздо круче этого. Хочешь, по одному за каждую следующую ночь, что ты мне подаришь?
Конечно, Ирбис не собирался отказываться от возможности отыскать свою дикую кошку, но делал это теперь деликатней. Хотя ему очень хотелось плюнуть на их договоренность и опять открыто поднять весь город на уши, тыкая повсюду ее фоткой. Может, тогда она опять появится? Только он сомневался, что в этом случае встреча приведет к тому результату, какой ему хотелось бы получить. Теперь, когда Артем знал, что у нее есть муж, ну или постоянный любовник, ему казалось, что она пришла к нему, чтобы избежать огласки. Это значило, что тот мужчина важен для нее и терять его она не хотела. Было бы совсем погано на душе от мысли, что спать с собой он ведьму зеленоглазую вынудил, если бы не ее отзывчивость и обжигающе острая реакция на каждое его прикосновение. Но, очевидно, что из-за наличия кого-то в ее жизни продолжать с ним она не собиралась. Именно поэтому и от любых подарков отказалась. Ведь пришлось бы объяснять их появление. Но как тогда она мотивировала свое отсутствие? Что это за работа у нее такая, которая позволяет не ночевать дома? Сама мысль, что она ложится каждую ночь в постель с этим своим мужем, когда он, как полный мудак, спит один, бесила до невозможности. Нет, он не сидел в тереме как красна девица, выходил в свет и даже был на нескольких приемах. Желающих продолжить вечер в более интимной обстановке хватало, но Артем не чувствовал отклика в собственном теле ни к одной из этих женщин. Однако стоило ему только вернуться домой и посмотреть на ту самую стену, у которой его ведьма стояла с раздвинутыми ногами, встречая его натиск, он становился твердым как, мать его, долбаный алмаз. Ага, самый твердый гребаный минерал в мире. И это был полный отстой.
Прошел месяц после их последней встречи, и Артем опять постепенно погружался в депрессняк. Ложиться каждый вечер одному в ту постель, что еще совсем недавно буквально дымилась от их страсти, было просто невыносимо. Он подолгу лежал, вспоминая каждый ее всхлип, каждое прикосновение, каждую судорогу тела в момент оргазма. Видимо, он все же совершил большую глупость, занявшись с ней сексом у себя дома. Ведь теперь желание снова увидеть ее на собственных простынях стало просто навязчивой идеей. И еще была ревность. Уходя, она сказала: «С такими, как ты». Сколько было «таких», кого она поимела и ушла, даже не оглядываясь? Мысль о том, насколько часто его кошечка выходит «прогуляться» так, как с ним, не давала ему покоя. Картины того, как она с легкостью подцепляет в баре какого-нибудь смазливого ублюдка и так же, как с ним, трахается в гостинице, чтобы уйти утром, выводила его из себя, заставляя срывать зло на окружающих. Осознание, что он был для нее одним из многих, не из ряда вон, не эксклюзивен, выворачивала наизнанку. Ирбис и сам не заметил, как стал посещать спортклуб не раз в неделю, как раньше, а почти каждый день, стремясь в жестких спаррингах спустить пар. Иначе рисковал забить до полусмерти любого, кто мог подвернуться под горячую руку. Хотя желающие встать с ним на ринге появлялись все реже.
На столе завибрировал сотовый.
– Да! – рявкнул Ирбис.
– Да не рычи ты так, – услышал он голос Руса. – Сразу хочется трубку бросить. А я к тебе с новостями.
– Говори.
– Сейчас по телеку показывали «Ярмарку тщеславия» , ну ты знаешь, в Питере проходит, там все самое-самое: ну, айфоны в брюликах, золотые унитазы, жеребцы по миллиону баксов и эксклюзивные тачки…
– Да знаю я. Мне приглашение присылали. Что, хочешь сантехнику в клубе сменить на золотую? – съязвил Артем.
– Да нет. Просто там один из главных устроителей этого гадства – Колька Шар. Ты его должен помнить по лихим девяностым...
– Да помню я. Бывшая шестерка слоновская, – презрительно поморщился Артем.
Он вообще не слишком любил упоминания о тех самых «лихих», хотя иногда и накрывала ностальгия по тому вечному ощущению хождения по краю. Уж тогда адреналин не выбывал из его крови и понятия «скука» не существовало.
– Так вот, Ирбис, он там интервью давал, весь важный такой, растолстел, холеный – бизнесмен, мля...
– Рус, ты испытываешь мое терпение, – перебил раздраженно Аристов.
– А? А, ну да. Так вот могу побожиться, что за его спиной маячила твоя пропажа. Она, конечно, одета по-другому, вся такая гламурная леди. Платье «от кутюр» и блестяшки. Но я точно видел – это она!
– Ты уверен? – Артем моментально подобрался, ощущая, как внутри стремительно стала скручиваться жесткая пружина нетерпения.
– Да такую сложно с кем-нибудь перепутать. Глазищи, как у кошки, зеленые, и все время в толпе шарит ими. Так что облом тебе, Ирбис, но эта девочка с Шаром.
– Как будто меня это остановит, – презрительно фыркнул мужчина.
– Слушай, я все понимаю, но стоит ли бодаться из-за бабы? Ты вокруг глянь – любая к твоим услугам.
Что-то сегодня старый друг его на редкость бесит, несмотря на то, что принес благую весть.
– Рус, не лезь не в свое дело. Мне не нужна другая, я ее хочу. А я всегда получаю, что хочу.
– Ладно, смотри сам. Но вдруг у них с Шаром там серьезно. Ну там любовь, семья...
– Мне насрать!!! – рыкнул Ирбис и кинул телефон в стену.
Шар, значит. И чем же этот урод лучше, чем он, а кошечка? Ну что же, ты попалась. Теперь тебе не сбежать и не спрятаться. Предвкушение забурлило внутри, наполняя желанием немедленно действовать.
– Олечка, – буквально промурлыкал Ирбис, – забронируйте мне билет на самолет на ближайший рейс до Питера.
– Мужик, может, ты остынешь, подумаешь? – не унимался Рус, провожавший его в аэропорту. – Не стоит так срываться. Может, справки навести? Я, конечно, всегда с тобой и за любой кипиш, но стоит ли оно того?
– Не нужны мне справки. Мне она нужна, – мыслями Артем вообще уже был не здесь.
– Мля, ты не Ирбис, ты баран прям, прости господи! – в сердцах приложил его Рус. – Я тебя не узнаю просто. Ты же никогда ни на кого не западал.
– Значит, старею.
– А если она сама не захочет?
– Захочет. Я могу быть весьма убедительным.
– Ладно, как хочешь, но я все равно позвоню в Питер, попробую прощупать почву. И будь на связи!
Самолет сел в Пулково поздно вечером. Артем включил телефон, и тут же пришло сообщение от Руса. Он пытался дозвониться ему раз десять и оставил голосовое сообщение:
«Ирбис, на Шара вчера было покушение. Он цел, но кого-то ранили точно. Подробностей не знаю», – друг говорил быстро, отрывисто и по делу.
Сердце мужчины ухнуло в желудок, сжимая его судорогой плохого предчувствия. Решив не ждать до завтра, он набрал номер Шара.
– О, какие люди, Ирбис! – донесся с того конца пьяный голос Шара. – Все-таки решил принять мое приглашение? Это просто честь для меня. Рад, очень рад.
– Нужно увидеться прямо сейчас, – беспокойство раздирало Артема на части.
– Ну, я сейчас не совсем готов к серьезным разговорам. Но тебе ведь нельзя отказывать, Ирбис. Я в клубе «Красный самолет». Или ты хочешь, чтобы я к тебе в отель подтянулся?
Голос у Шара был недовольный явно из-за того, что обламывалась гулянка. Однако он прекрасно помнил, каким психом мог быть Ирбис, если не получал желаемого.
– Нет, я сам подъеду, – бросил нежданный гость, отключаясь.
Ирбис поднимался в VIP-зону, чувствуя, как сердце скачет в горле, как у мальчишки-подростка перед первым свиданием. В какой момент это стало таким важным для него? Между ним и его дикой кошкой всего две безумные ночи, он, черт возьми, даже имени ее не знает! Она для него чужая, отвязный трах. И при этом все нутро сейчас будто тлеющими углями пересыпано от беспокойства за нее. Он точно стареет, это уже, мать его, установленный факт.
Шар сидел, развалившись, на диванчике, и рядом с ним расположилась эффектная блондинка, которая немедленно впилась в Артема цепким взглядом, стоило ему только появиться. Быстро обшарив все глазами, он не увидел свою зеленоглазую ведьму. Разочарование и злость нахлынули на Ирбиса. Этот ублюдок Шар еще и изменял его кошечке? Каким надо быть уродом, чтобы, имея такую женщину, как она, ходить налево с какими-то тупыми куклами? Хотя это разве не на руку ему самому? Значит, ни о какой любви до гроба речь не идет. Шар что-то шепнул спутнице, и она, последний раз сверкнув на Артема глазами, стала сканировать остальной зал. И чем-то ее взгляд неуловимо напомнил взгляд его дикой кошки.
– Ирбис, как я рад тебя видеть! Мля, ты все такой же! – завел свою песню Шар. – Как тебе удается поддерживать себя в такой форме? Ни грамма жира!
– Регулярным изнурительным сексом, – огрызнулся Артем. – Шар, мы же не телки, чтобы рецептами диет делиться! Я по делу.
Мужчина по дороге сюда долго думал, как себя вести и как начать разговор. Но, увидев рядом с Шаром другую красавицу, а не свою кошечку, он решил не ходить кругами:
– Мне нужна женщина. Высокая, короткие светлые волосы, зеленые глаза, белая кожа, потрясное тело. Она была рядом с тобой на интервью на открытии этого твоего бардака для толстосумов.
Шар замер и неуверенно глянул в сторону своей пассии. Та впилась в Ирбиса цепким, недобрым взглядом. Что, ревнуешь, детка? Да только ему было плевать.
– Э-э-э, понимаешь ли, Ирбис, – Шар прятал глаза и мямлил, продолжая коситься на подружку. – Ну, ее нет сейчас здесь.
– Это я вижу. Где она?
Шаровская новая зазноба вся подобралась, как будто готовилась к прыжку, и не спускала глаз с Ирбиса. Он точно почувствовал угрозу с ее стороны. Его тело реагировало на такое безошибочно, на уровне интуиции, вымуштрованной годами несладкой жизни.
– Я не могу сказать тебе.
– Не играй со мной в эти игры. Мне нельзя отказывать, ты же знаешь, я очень расстраиваюсь, – вкрадчиво сказал Ирбис, давая понять, что отказа действительно не потерпит.
Шар метнул последний взгляд на девушку и поднялся. Тут же подорвалась и она, и еще двое тельников за соседним столиком.
– Э-э, Мариночка, мне нужно в туалет, мальчики проводят меня. Ты посиди тут.
– Николай Петрович, надеюсь, вы хорошо помните условия контракта, – с нажимом произнесла она, прожигая Кольку взглядом.
– Да все я помню, – отмахнулся Шар, выходя из-за стола и давая взглядом Ирбису знак идти за ним.
Раздраженный всей этой глупой конспирацией, Артем пошел за Шаром. Вместо туалета тот повел его в одну из приватных комнат.
– Ты меня на свидание решил пригласить? Так я женщин предпочитаю, – съязвил Ирбис.
Получил свое прозвище мелкий и подвижный Колька за телосложение. Он всегда был полноват, и из-за коротких ног казалось, что он не ходит, а катается. И надо сказать, что хорошая сытая жизнь последних спокойных лет еще больше усилила его сходство с шариком.
– Иди ты, со своими шутками. Мне нужно поговорить, чтобы нас не слушали. Зачем тебе Алена?
Алена. Вот как ее зовут. Удовлетворение прокатилось по телу Ирбиса. Але-е-ена-а-а!
– Разве я тебе отчитываться должен? – угрожающе навис на Колькой Артем. – Ты-то, я вижу, без нее не скучаешь.
– Все немного не так, как кажется, – стушевался Шар.
– Что не так? – начинал злиться Ирбис. – Ты не трахаешься с другой, пока ее рядом нет? Не испытывай мое терпение. Просто скажи, где она, и иди развлекайся дальше.
– Алена не моя девушка, и Марина тоже, – заговорщицким шепотом сообщил Шар.
– Нет? Тогда кто они тебе? – Артему почему-то захотелось облегченно вздохнуть, и злость его отхлынула. Но лишь частично.
Ровно через час Ирбис уже знал, что Алена Кравцова была доставлена с огнестрелом в область плеча вчера в 13.45 в первую городскую. Вечером того же дня, она выписалась, несмотря на возражения врачей, и уехала в сопровождении еще двух женщин в неизвестном направлении. Гнев, не находящий выхода, кипел внутри него. Ну почему она каждый раз уходит, как вода между пальцев? Что, нельзя было, получив пулю в плечо, поваляться в больнице хоть пару дней? Куда, к чертям, понесло эту несносную бабу?
Хотя теперь у него был адрес агентства «Черная пантера», а значит, найти кошечку – это только вопрос времени. И как только найдет, больше не отпустит. Артема аж переклинивало от знания, что она рискует собой, защищая богатых мужиков и при этом изображая девочку из эскорта. Что у нее за муж такой, что позволяет собственной жене так подставляться? При мысли о том, что покушение на Шара могло закончиться гибелью его Алены, леденящий ужас сковывал внутренности. Нет! Больше он такого не потерпит! Он даст ей столько денег, сколько нужно. В сотню, в тысячу раз больше, чем нужно, но рисковать собой больше не позволит. И пусть только посмеет отказаться. Тогда он затолкает эти бабки в глотку ее долбаному мужу, раз они ему так нужны, и заберет свою ведьму насильно. Он хочет, чтобы единственный риск, который был в ее жизни – это риск умереть от наслаждения в его руках. А муж этот… Что ж, придется разобраться с этим мужем. Артем хочет эту женщину для себя, в единоличное пользование. Ну, по крайней мере, пока ему не надоест.
Проведя почти всю ночь без сна, он еще до завтрака позвонил в «Черную пантеру» и назначил встречу с хозяйкой фирмы, Орефьевой Вероникой Андреевной.
Войдя в офис, он столкнулся с несколькими девушками модельной внешности. Но выражение их настороженных, внимательных глаз очень отличало последних от обычных легкомысленных красоток, общаться с которыми он привык. Встречать его вышла сама хозяйка. Яркая женщина лет сорока пяти, высокая, с подтянутой фигурой и цепким взглядом, она явно в свое время разбила немало мужских сердец, а, учитывая профессию, костей сломала еще больше, очевидно .
– Добрый день, Артем Викторович. Для нас честь видеть вас в нашем скромном агентстве. Могу я узнать, кто вам порекомендовал нас? – Ирбис сразу почувствовал, что его пытаются прощупать. Милая улыбка хозяйки агентства не могла скрыть явную настороженность. Наверное, Марина уже донесла о его вчерашней встрече с Шаром.
– Друзья, – ответил он, улыбаясь максимально обольстительно.
– Ну что же, пройдемте в мой кабинет и поговорим о том, что вас сюда привело. Кофе?
– Нет! – как только двери закрылись, Артем перешел к делу: – Я не собираюсь юлить тут и расшаркиваться в попытке произвести на вас благоприятное впечатление. Я пришел сюда с конкретной целью и намерен получить абсолютно конкретный результат. Мне нужны все данные на Алену Кравцову.
– Могу я узнать причину вашего интереса? – Вероника Андреевна заметно напряглась, и тогда стало еще отчетливей заметно, что под костюмом деловой женщины прячется сильное и тренированное тело.
– Нет, не можете. Могу только сказать, что это сугубо личное и к работе не имеет отношения, но я готов заплатить за эту информацию любую сумму, – Ирбис впился взглядом в глаза женщины. – И я думаю, излишне напоминать, что отказов я не терплю.
– Да, я наслышана о вашей манере вести дела, – женщина поднялась из-за стола, гордо распрямляя спину, доброжелательность окончательно исчезла с ее лица. – Однако отношения с девушками в агентстве строятся в первую очередь на доверии, и я не продам никого из них ни за какие деньги.
– Если вы так будете вести дела, то не преуспеете, – Ирбис прищурился, стараясь скрыть накатившую ярость. – Бизнес – это прежде всего компромиссы.
– Ну что же, не преуспею, значит, так тому и быть. Но продавать этих девчонок, как шлюх, я не буду сама и другим не позволю.
Сейчас Вероника Андреевна больше всего напоминала тигрицу, защищающую своих детей. Теперь поднялся и Артем, и они стояли друг напротив друга, скрестив взгляды, как клинки. И женщина, несмотря на разницу в комплекции и росте, нисколько не терялась перед ним и не собиралась идти на попятную.
– Думаю, с вашей стороны глупо отказывать мне в такой мелочи. Вы ведь знаете, что я могу устроить вам кучу неприятностей. Могу просто раздавить и не заметить. Я всегда получаю, что мне нужно. Стоит ли рисковать всем из-за малюсенькой услуги?
– Прошу вас уйти, – лицо этой тигрицы окаменело. Казалось, еще секунда – и она прыгнет и вцепится ему в горло.
– Не пожалейте о своем решении.
Артем в ярости покинул офис агентства. Хуже всего было еще и от того, что он опустился до угроз женщине. Причем, судя по всему, очень хорошей женщине. Ну что же, будем играть в другие игры. Можно ведь поступить проще – позвонить знакомым полицейским чинам, что многим ему обязаны, и потребовать сведения на его кошечку. Не хотелось бы привлекать лишнего внимания, ну что же поделать. А в агентстве пусть шмон устроят с выемкой документов и всех личных дел работников. И да, гадко с бабами воевать , но ему нужен результат и быстро. Хотя если это дойдет до его ведьмы, а это обязательно дойдет, она сто процентов захочет на обед его яйца. Как только Артем вспомнил о том, как раздувались свирепо ноздри на ее охренительном лице в последнюю их встречу, то почувствовал такое возбуждение, как будто его по этим самым яйцам пнули. Заскрипев зубами, он подумал, что если и дальше так пойдет, то его стоматолог скоро озолотится.
Он обедал в любимом ресторане, когда пришел вызов с незнакомого номера.
– Артем Викторович, это Вероника Андреевна, – голос женщины был холодным, как ночь в Арктике.
– Что, решили уступить? Умное решение.
Артем постарался, чтобы его голос звучал ровно, без единой нотки злорадства. Незачем дразнить женщину.
– Нет, хотела бы с вами еще раз поговорить. Попытаться цивилизованно объяснить причину моего отказа.
– Почему вы так уверены? Нельзя говорить «никогда».
– Давайте я вам расскажу одну страшную сказочку, а вы подумаете.
– С детства сказок не люблю, но раз такое дело, послушаю, – Артем удобно откинулся на диване.
Владелица «Черной пантеры» опустила глаза и вздохнула.
– Надеюсь, Алена меня простит за это.
Так вот, много лет назад в одной глухой деревушке, в живописном месте жила девочка Алена красоты неземной. Родители ее умерли, и жила она с бабкой. Жили бедно, как и все в то время в деревнях. Но бабушка любила Алену, и были они счастливы. И было у них все прекрасно, пока господа новые русские не полюбили дачки себе строить в красивых местах на природе. Вот один такой резвый купил несколько соседних участков и отгрохал себе дачку аккурат рядом с домиком Алены и ее бабки. А было тогда Алене всего шестнадцать лет. Заметил наш новый русский красивую девочку да и запал на нее. Влюбился до беспамятства.
Стал ухаживать, цветы дарить и подарками осыпать. Много ли надо деревенской девчонке в шестнадцать лет? А однажды, напившись, изнасиловал девочку, да так ему понравилось, что он Алену и забрал в свои хоромы. Думал поиграть и бросить.
Да только казус вышел. Чем дольше находилась рядом девушка, тем сильней он влюблялся, и вместо того чтобы наиграться, он все больше с ума от нее сходил. Семью свою бросил. Ревновал так, что терял человеческий облик, стал руки распускать, утверждая свои права. Бабка, увидев избитую до полусмерти внучку, умерла от инфаркта. Вот новый русский и забрал девушку в город, думал, если она все время на глазах у него будет, то сможет он справиться со своей одержимостью.
Вскоре она забеременела. Аборт делать ни за что не согласилась. А его больной мозг отказывался делить ее даже с будущим ребенком. Бил он ее и беременную, поэтому ребенок родился недоношенным и инвалидом. Алена взбунтовалась, не пожелав оставить его в роддоме. Но из-за того, что она все время ребенку стала уделять, у ее мучителя ревность расцвела новым цветом. И если раньше он ее просто бил, то теперь прямо истязать начал. Запер в четырех стенах, не давал ни копейки, выходить позволял только в своем присутствии, да и каждая прогулка заканчивалась вспышкой его ревности, стоило ей лишь глаза поднять. Он просто одержим был идеей, что она должна принадлежать ему не только телом, но каждой своей мыслью.
У девушки не было ни родных, ни профессии, ни средств, чтобы уйти от него, да и угрожал он ей каждый раз смертью, если попытается убежать. Вот Алена и терпела. Была практически его рабыней. Но она терпела до тех пор, пока он не попытался поднять руку на ребенка. И вот тогда она и оказалась в реабилитационном центре для жертв домашнего насилия со сломанными ребрами и запястьем, без копейки денег, с ребенком-инвалидом и с преследующим ее, обезумевшим от ревности мужем, которому она в плечо нож всадила, сына защищая. Там я ее и встретила.
Тогда Алена мне и сказала, что больше никогда ни один мужчина в ее жизни не будет ничего за нее решать, заставлять ее или содержать. С тех пор прошло тринадцать лет. Максима мы смогли совместными усилиями вылечить, и теперь он почти совершенно здоровый мальчишка, ничем не отличается от своих сверстников. А у нее не было, насколько я знаю, не только постоянных отношений, но даже ни одного короткого романа, хотя поверьте, желающих была масса и замуж не один раз звали, я сама свидетель. Ни одному мужику она не позволила войти в свою жизнь даже ненадолго. За эти годы она стала настоящим профессионалом и гордится своей независимостью. Единственный мужчина в ее жизни – это сын. Она живет и работает ради него.
И поэтому я прошу вас, Артем Викторович, прежде чем пытаться вторгнуться в ее жизнь, оценить, стоит ли это делать. Я знаю, что женщины для вас не более чем игрушки, вы не уважаете их и предпочитаете покупать. С Аленой это не сработает. Так стоит ли заморачиваться и вести глупую борьбу? Вокруг масса женщин вашего круга и любых других, которые с удовольствием примут ваши правила игры. Не знаю, чем она вас привлекла, она совершенно не ваш тип женщины. Не нужно вторгаться в жизнь Алены – вам нечего ей дать. Денег и подарков она не возьмет, давлению не подчинится, а любовь, теплота и преданность – это ведь не к таким, как вы. Вы на это просто не способны.
Простите, но я наслышана о вашей репутации в отношении женщин. Алене не нужен жесткий и властный мужик, который опять попытается взять ее жизнь под свой контроль, чтобы поиграться и потом выбросить ради новой игрушки. Она скорее умрет, чем подчинится.
Артем, слушая рассказ женщины, испытывал целый коктейль чувств: от волн темнейшей злости и ярости на ее ублюдка-мужа до щемящей боли внутри от бессилия уже хоть что-то изменить. Ведь прошлого не исправишь. Да, он прослыл жестким ведением дел и бессердечным сукиным сыном, походя разбивающим женские сердца. Но правда была в том, что он был с женщинами предельно честен: их сердца ему не нужны, и озвучивал он это сразу. Никакой лжи и романтики – честная сделка. И никогда в своей жизни он ни к чему не принуждал женщину силой. Никогда не поднял руки, даже когда от их истерик и требований удавить их хотелось.
– Где сейчас ее муж?
– Он не женился на ней. Ему нравилось, что она практически бесправна и во всем от него зависит. Но хоть и грех так говорить, его, слава богу, убили в конце девяностых. Но до самой смерти, целых четыре года он не оставлял попыток найти ее и вернуть. Четыре года мы прятали ее и сына по съемным квартирам и домам друзей, разным приютам и реабилитационным центрам.
– Что ж, ему повезло. Будем считать, легко отделался. Я обдумаю все, что вы сказали мне, Вероника Андреевна. Но все равно я настаиваю на том, что хочу хотя бы увидеться с Аленой. Один разговор, и если она прогонит меня, я уйду и не вернусь. Все будет по ее правилам. Даю слово.
Женщина пытливо посмотрела ему в лицо.
– Она дома с сыном. Не захотела оставаться в больнице. Вот адрес.
Артем сидел в своем внедорожнике около небольшого частного домика на окраине и смотрел в светящиеся окна. Там была она, его дикая кошка, его зеленоглазая ведьма, его сексуальная богиня – Алена. Уже неделя прошла с того дня, как он прилетел из Питера, и каждый день мужчина приезжал сюда и долго сидел в машине под ее окнами. Иногда он видел силуэты в окне, и его сердце начинало гулко биться, будто возвращая его во времена подростковых, почти пугливых влюбленностей. Он жутко злился на себя за то, что не мог ни на что решиться. После рассказа Вероники Андреевны он провел не одну бессонную ночь, размышляя над ее словами. Попросил Руса собрать все сведения о ее бывшем муже. Хотя какой он ей муж. Ублюдок, насильник, сломавший жизнь девчонке. Превративший добрую, счастливую красавицу, хрупкий и трепетный цветок в жесткую, холодную колючку, не желающую никого подпускать к себе близко. В женщину, настолько боящуюся с кем-то сблизиться, что она предпочитает случайные встречи с незнакомцами на одну ночь, нежели хоть какой-то намек на отношения, которые ей, очевидно, кажутся западней.
И Артем решил отступиться. Вероника Андреевна права – ему нечего дать такой, как Алена. Ей нужен совсем другой мужчина. Который станет долго и терпеливо добиваться доверия этой женщины. Добрый и любящий, что будет считать ее счастье самым главным в своей жизни. На черта ему все эти сложности? Ради этого разве он ее искал? Ребенок, прошлое, все гребаные заморочки… Ему нужна она в постели. Страстная, пылающая, сжигающая его дотла. А все остальное… не-е-ет! Этот бардак эмоциональный не для него! Короче, Алене необходим кто-то другой. Полная противоположность ему. Не озабоченный бессердечный эгоист, как он. Мужчина, что с терпением и нежностью пробьется через километровый ледяной панцирь ее сердца. И сможет научить ее доверять и любить.
Любить. С каких таких пор в его лексиконе вообще появилось это слово? Может, с тех самых, как в его жизнь бесцеремонно ворвалась эта дикая кошка? Но ведь хрень полная! Разве можно полюбить кого-то, проведя пару безумных ночей в постели? Если нет, то почему их тела и желания так безошибочно подошли друг другу, без объяснений, без притирки. Просто они соприкоснулись и… щелк! Словно совпали части одного механизма. Идеально вошли друг в друга. Каждая долбаная деталь и шестерня нашла свое идеальное место и запустила некий механизм, о существовании которого Артем и понятия не имел. По крайней мере, для него это именно так и ощущалось. Но ведь, может, Алена не чувствует ничего подобного, потому и уходила от него оба раза с легкостью, не оглядываясь? Как она сказала? Бессердечный и холодный? Таким она его, значит, видит?
Артем говорил себе каждый день, что не приедет больше сюда, что ему плевать. Погружался с головой в работу. Но каждый вечер опять оказывался на этой улице. Если днем еще получалось убедить себя в том, что он не тот, кто ей нужен, то к ночи голос разума затыкался, оставляя только жажду видеть ее хоть издали. Что за, сука, жалкой тряпкой он внезапно стал? Мысль о том, что кто-то другой будет рядом с ней, жгла его изнутри. Картины того, как другой мужик сидит с ней рядом, они ужинают, делятся новостями, улыбаются, она хохочет над его дурацкими шутками, а потом они отправляются в постель, и этот удачливый говнюк ласкает ее тело и слышит ее хриплые, сводящие с ума, стоны… Мля-я-я, в такие моменты он хотел разрушить весь квартал. А еще он боялся своей реакции, если бы увидел, как она выходит из дома, чтобы опять отправиться на «охоту». На что он пошел бы тогда? Следил бы? Устроил унизительный скандал? Убил бы ублюдка, которого она бы выбрала? От мыслей об этом он чувствовал себя жалким, и это бесило и сводило с ума.
Как бы он логически ни убеждал себя забыть ее, уйти не выходило. Но что он мог сказать ей при встрече? «Эй, детка, я так хочу тебя, что лишился разума и готов сидеть перед твоим домом как влюбленный подросток? Хочу не только обладать тобою ночью, умирая от наслаждения, хочу звонить тебе весь день и тихим голосом напоминать о том, что вытворяли несколько часов назад, и о том, что хочу сделать снова. Хочу говорить с тобой о том, как прошел день, о том, что ты ела на обед и что купить к ужину. Спорить о всякой неважной хрени и в итоге поддаваться, пить вечерами чай на кухне, рассказывать тебе глупые истории, и чтобы ты смеялась своим хриплым, сводящим с ума смехом. Хочу просыпаться по утрам, вдыхая запах твоих волос и чувствуя прижавшееся, доверчивое тело, задыхаясь от мысли, что это мое навсегда. Хочу заниматься с тобой любовью медленно, со смаком, зная, что нам принадлежит все время, а не жадным, торопливым, как ворованным, сексом. Хочу… хочу… хочу… И да, это я, тот самый Ирбис, который угрожал тебе и пытался купить тебя. А теперь я сижу здесь и изображаю сторожевого пса». Га-а-адство! Да какого же хрена с ним творится? Может, впору начать по врачам ходить, коллекционируя диагнозы? Не мальчишка ведь уже.
Артем откинул голову и горько усмехнулся. Да, это именно те слова, как заезженная пластинка крутящиеся в его голове, что Алена и готова от него услышать. Она. От него! Да она вообще слушать его не станет. Кто он для нее? Случайный партнер, которому дважды повезло выиграть в лотерею?
Он в который раз завел двигатель и поехал домой.
На следующий день, ближе к обеду, Аристов сидел, уставившись в документы. Раздался тихий стук, и в кабинет проскользнула Олечка.
– Артем Викторович, тут к вам женщина.
– Пусть запишется. Я занят, – отмахнулся он.
– Э-э-э... Она говорит, что вы примете ее, – помощница казалась даже слегка озадаченной. И это при том, что кого только к его берегу не подваливало и Олечка всегда твердо держала оборону.
– Откуда такая уверенность?
– Ее зовут Алена Кравцова. Я говорила, что вы заняты...
Артем, оттолкнув секретаршу, вылетел в приемную. Его ведьма стояла там. Бледная, осунувшаяся, но такая… родная. Он едва сдержал порыв броситься и обнять ее. Оголодавшие до жути глаза жадно впитывали каждую черту. Ладони пылали, пальцы скрючивались от нужды в ее коже. Господи, разве это может быть таким мощным? Впервые он видел Алену в платье. Простом бежевом платье, облегающем ее тело. Каждую плавную линию и округлость, лишающую его самого понятия о воле или долбаной гордости. Левая рука Алены была закреплена поддерживающей повязкой, и от этого вида у него самого заболели кости или черт его еще знает что, но это было реально хреново.
– Я не знаю. У меня нет опыта, как поступать в подобных ситуациях.
– Веришь, у меня тоже, – мужчина шагнул к ней и прижал к себе, желая растворить в своем теле.
У Алены вырвался слабый болезненный стон.
– Прости, я забыл. Как плечо? – он неловко отшатнулся.
– Нормально. Скоро опять смогу работать.
Захотелось закричать, что он против, хотелось закрыть ее собой от всего мира, но он лишь сглотнул жесткий ком в горле и промолчал. В кабинет вплыла секретарша с подносом и недовольно зыркнула на его желанную гостью. Как только она вышла, девушка сама потянулась к нему, и обвив шею здоровой рукой, впилась в его губы жадным поцелуем. От первого же прикосновения ее губ как будто граната рванула в голове у Ирбиса и огненной волной выжгла все мысли и желания, кроме одного – быть в ней прямо здесь и сейчас. Ему так хотелось, наплевав на все, усадить Алену на свой стол и, задрав подол платья, просто погрузиться в нее по самые сжавшиеся комом яйца. Максимально, до самого, сука, дна, до немыслимого с другими предела. Утонуть в хриплых, порочных стонах, в терпко-солоноватом вкусе кожи. Ощутить жаркие спазмы внутри ее тела, что делали его безумным и ненасытным, гребаным животным, накачанным вожделением до кончиков волос. Почувствовать скольжение по собственной коже ее дерзкого рта и рук, что подчиняли, творили с ним все что им угодно. Стать снова ее проклятой кошачьей игрушкой, позволяя обходиться с собой как ей вздумается. А потом не просто банально кончить, а взорваться, принося облегчение измученному телу. Когда вообще, млять, ему нравилась хоть капля подчинения с его стороны?
Настойчивый звонок сотового вернул их обоих в реальность.
– Какого же хрена! – зарычал он, когда Алена стремительно отступила. – Не уходи!
– Еще нет. Я кофе не выпила, – и она аккуратно взяла чашку со стола.
Его зеленоглазое наваждение опустилась в кресло напротив.
– Да! – рявкнул Ирбис в трубку. – Не думаю, что это срочно! Перезвони мне завтра!
Он вырубил телефон и замер перед женщиной. Вспышка угасла, и между ними опять повисла неловкость, превращающая вроде небольшое расстояние в непреодолимую преграду.
– Я знаю, что ты был в «Черной пантере». И знаю, что каждый вечер приезжаешь к моему дому. Зачем? – решилась женщина.
«Затем, что мне плохо без тебя. Затем, что хочу быть для тебя больше, чем партнер по случайному сексу. Затем, что хочу быть рядом каждый день», – хотелось сказать Артему. Но он знал, что, если он позволит сейчас этому прозвучать, она просто уйдет и не вернется.
– Ну, я думаю потому, что хотел тебе предложить некие взаимовыгодные отношения, – сказал он как можно спокойней.
– Вот как? Готова выслушать.
Артем проглотил жесткий ком в горле, не зная, с чего начать. Нужно продолжать эту игру, потому что к правде они еще не готовы. Он чувствовал, будто очутился на тонком льду, и стоит чуть неправильно ступить, и он ухнется в ледяную глубину.
– Я думаю, не нужно лицемерить и притворяться – мы взрослые люди. Наш секс понравился нам обоим. И я хотел бы продолжить наши встречи. – Господи, почему же так трудно говорить. – Я понимаю, что ты не потерпишь никакого контроля и давления с моей стороны, поэтому предлагаю самой выбирать время, когда бы мы могли встречаться.
Ирбис достал из стола связку ключей и положил на стол.
– Что это? – глаза Алены подозрительно сузились. Силы небесные, как же его заводил этот пронзительный взгляд.
– Это ключи от моего дома. Ты можешь прийти, когда захочешь.
– Зачем тебе это, Ирбис? Такие, как ты, ничего не делают просто так.
Вот зараза, кажется, эта его попытка только больше насторожила и отдалила его ведьмочку.
– Во-первых, ты совершенно ничего не знаешь обо мне, кроме сплетен и той чуши, что пишут в газетах, – не сдержавшись, зарычал Артем. – А во-вторых, я действительно получаю удовольствие от наших встреч. И не вижу причин, почему бы мы не могли делать это и дальше.
– У тебя с твоими бабками может быть любая женщина, которую ты захочешь, зачем тебе я?
– Ну, как выяснилось, не любая, – огрызнулся мужчина. – И будем считать, что ты моя блажь.
– Хорошо. А зачем это, по-твоему, мне?
– Я не слепой, кошечка. Тебе хорошо со мной. Так на кой черт каждый раз отправляться на сомнительные поиски партнера на одну ночь, если у тебя всегда буду я под рукой? Ведь с твоими аппетитами справится не каждый. Стоит ли рисковать испортить вечер, если ты точно знаешь, где можно найти того, кто точно даст тебе то, в чем ты нуждаешься. Классный секс в любой момент, когда захочешь.
Алена, отставив чашку с давно остывшим кофе, внимательно всматривалась в его лицо, мысленно ища подвох в словах.
– Я не позволю тебе вторгнуться в мою жизнь, – твердо сказала она. – Никакого контроля.
– Согласен. Ты абсолютно свободна, – Артем развел руки, демонстрируя наглядно степень предполагаемой свободы. – Между нами только секс, когда ты этого пожелаешь. Обещаю.
– Ирбис… – Алена запнулась, не зная, что сказать.
– За определенные свойства характера я действительно был прозван Ирбисом. Будем ближе знакомы – Артем, – он протянул руку и выжидательно поднял брови.
– И еще Белой Акулой, – усмехнулась девушка, осторожно пожимая его руку.
– Да? Не слышал, – удивленно приподнял брови мужчина.
– Это после поглощения того сибирского сталелитейного завода пресса окрестила тебя таким милым прозвищем. А еще самым желанным холостяком и пожирателем сердец.
Аристов фыркнул.
– Ну это уж вранье. Сердца я не ем. Не люблю сырое мясо. Так что не волнуйся.
– Я и не волнуюсь. До моего сердца тебе не добраться.
Алена продолжала пытливо на него смотреть.
– Чего ты ждешь от меня в ответ на твой жест доброй воли? Адекватного движения навстречу?
Осторожная женщина, всего опасающаяся и отчаянно старающаяся уберечь важное для нее. Хотел ли он стать частью этого ценного багажа? Черт, в этом он абсолютно не уверен. Так что, пусть будут границы.