- Аккуратнее! – успеваю подхватить белобрысую курицу-несушку на беговой дорожке.
- Ой! – тут же начинает ворковать, успевая погладить излишне нежно мои руки. – Я такая неуклюжаяяяяя… А как вас зовут? – смотрит на меня огромными глазищами с наращенными ресницами, кончики которых трут веко под бровью.
- Тренером, - отсекаю любые посягательства на свою свободу и не без труда освобождаюсь от цепких лап силиконовой долины.
- Какой вы смешной! – не оставляет попытки белобрысая. – А я Элина! Я в ваш фитнес-центр недавно хожу. У вас тут так уютненько.
Мне приходится практически убегать от назойливой мухи. Но назойливая мужа тоже чуть ли не на бег переходит, чтобы не упустить свой шанс.
- Он не мой, - опять отсекаю, говоря чистую правду, имея в виду фитнес-центр.
- В смысле?! – разумеется, не понимает белобрысая. – А чей же?!
- Геннадия Максимовича, - буркаю под нос, но стараюсь говорить внятно, чтобы дамочка хоть что-то запомнила.
- Ааааа, - глупо хихикает, - вы в этом плане. А я…
Не даю договорить. Прячусь в тренерской, захлопнув дверь перед личиком белобрысой. Не удивлюсь, если на меня прилетит очередная жалоба от недовольных посетителей. Их у меня много. Еще одной обзаведусь, так обрадуюсь. Может уволят наконец…
- Здравствуйте! – без стука врываются в тренерскую, когда я уже стянул штаны, чтобы переодеться.
- Почему без стука?! – рявкаю как всегда, успевая натянуть трико, пусть и неаккуратно.
Тут же прикусываю язык. Не, не потому, что передо мной кто-то важный. Скорее наоборот.
В тренерскую заглядывает девчушка лет двенадцати. Может четырнадцати.
- Чё надо?! – требую строго, желая поскорее уже прогнать ребенка.
- Вы Буйный?! – неожиданно спрашивает, не меняя своего положения.
- Да.., - от неожиданности даже голос мой стих.
- Очень хорошо! – радостно восклицает и запрыгивает ко мне в тренерскую, плотно закрыв за собой дверь.
Судорожно соображаю и вспоминаю, есть ли в тренерской камеры. Я наслышан, как молодежь проучивает стариков, обвиняя их в непотребных делах, чего не было. Учитывая, что я при ней уже был в момент переодевания, притянуть за уши на меня дело не составит труда. Почему я так думаю? Потому что это оказалась девчушка лет четырнадцати, а может и немного постарше. Но явно не достигшая совершеннолетия.
Черт. Сейчас подростков легко спутать с девушками. Вот сейчас передо мной человек женского пола с лицом ребенка, но формами… вполне себе уже выдающимися.
- Чего надо?! – делаю шаг назад на всякий случай, видя, как она делает два шага ко мне.
- Я хочу вас! – ожидаемо брякает девочка, улыбаясь широко и явно желая расположить меня к себе.
- А я нет, - брякаю невпопад, что сразу же не остается без внимания.
- Очень хорошо, - кивает довольная школьница, у которой я замечаю за спиной рюкзак. – Странно бы было, если бы вы хотели себя.
Вот как сейчас расценивать ее подкол? С шуткой ниже пояса?
Хмурюсь.
- Быстро выкладывай, чего тебе нужно и проваливай, - натурально сдвигаю брови к переносице, стараясь придать себе устрашающий вид.
- Меня зовут Люцина, - представляется, слегка наклонив голову вбок и вроде как с претензией в голосе.
- А меня Дормидонт, - почему-то киваю, вроде как представившись натурально.
Девчушка ухмыляется.
- Вас Кириллом Глебовичем звать, - поджимает губы. – И мне вы нужны, как тренер.
Фух. Как гора с плеч. Ну почти…
- Я не тренирую подростков, - мотаю быстро-быстро головой в стороны, отмечая, что помощь тренера девочке действительно необходима.
Это сейчас она начинающая ватрушка. Через два года запущения и неправильного питания превратится уже в настоящую сдобную булку, которую будут дразнить одноклассники. Хотя… не удивлюсь, если уже проблемы с этим есть. Не просто же так она ко мне сюда завалилась.
- Нужен тренер моей матери, - уточняет, переминаясь с ноги на ногу.
Еще немного легче становится.
- Пусть приходит сюда, - киваю в сторону стены, показывая, что жду всех желающих в зале.
- Она не может, - лицо девчонки становится совсем прискорбным, будто кто-то умер. – Она не встает. А помочь ей с тренировками нужно…
Я человек черствый. Но, наверное, просьба ребенка откликается во мне незнакомым до этого порывом.
- А что с ней? – начинаю уточнять серьезно.
- Мама парализована, - практически со слезами на глазах выдает девчонка, имени которой я так и не запомнил.
- Так… это надо обращаться к специалистам другого профиля, - объясняю отчаявшемуся ребенку очевидные вещи, о которых она может не знать.
- Да были уже они у нас, - с горечью отмахивается. – Подъемы рук и ног за полгода не освоили. А потенциал у нее есть! Я уверена, что такой тренер, как вы, сможет… хотя бы посадить ее на кровати!
Задумываюсь.
- А почему именно я? – смотрю на девчушку с подозрением.
- Мне вас посоветовали, - гораздо спокойнее произносит. – Вот только забыла… как же его имя-то…
Девочка начинает вспоминать имя того, кто мог меня рекомендовать. Честно говоря, я даже навскидку не вспомню кого-то… более или менее подходящего для этого…
Ладно. Видимо, во мне еще осталось что-то человеческое.
- А мама где сейчас? – спрашиваю, продумывая пути отхода.
- Дома, - заметно оживает и радуется моему вопросу. – Тут, кстати, недалеко совсем. Мы в этом же районе живем.
Вот попал. Еще и район один. Надо будет завтра кого-нибудь треснуть во время занятий, чтобы уволили. И зачем я сегодня подхватил ту белобрысую? Ну свалилась бы она с дорожки. Ну выбила бы себе виниры. Поставила бы снова. А меня бы уволили. И я бы с чистой совестью сейчас сказал ребенку, что не могу. Что я опасен для общества.
- Ладно, - буркаю под нос, решаясь все-таки посетить больного человека. – Подожди меня у выхода. Я переоденусь и пойдем… Посмотрим… твою маму…
Девчонка радостно подпрыгнула, хлопнула в ладоши и выбежала послушно из тренерской. Ну как вот такой отказывать? У людей, возможно, горе случилось. Скорее всего, за мамой кто-то ухаживает. Может быть бабушка. А девчушка в силу своего возраста решает помочь матери. Она определенно уверенна, что именно она поможет поставить мать на ноги. Точнее ЕЕ человек это сделает.