Едва я успела пережить расставание с парнем, окончательно убедившись, что он не стоил ни одной моей слезы, как, впрочем, и другие мужчины на моём пути, — последовал новый удар. Не стало отца. Новость обрушилась на нас с мамой, как гром среди ясного неба.
Его последняя жена сообщила об этом уже после похорон. И то, наверное, лишь потому, что узнала: именно мне он оставил наследство. Правда, вскоре выяснилось, что под этим словом скрывались в основном долги.
И всё же уже через несколько дней я отправилась в дом отца.
— Подождите немного, — крикнула я водителю, выходя из вагона. Тяжёлый чемодан я волокла по проходу — одно колесо сломалось, и его приходилось приподнимать.
— Не спешите, Марина Витальевна, я подожду, сколько понадобится. Давайте-ка я заберу! — водитель забрался на ступеньку вагона, вежливо улыбаясь.
Я перебралась назад, а он спустил багаж вниз.
— Спасибо! Только можно без «Витальевна»? — я сошла на перрон.
— Но вы же дочь…
— Правда, не стоит.
— Как скажете.
Вокзал гудел. Столько народу в родном городе я не видела. Носильщики сновали туда-сюда с огромными тележками. Поезда прибывали один за другим, люди выходили из вагонов, разбредаясь по городу и мгновенно сливаясь с толпой. То тут, то там раздавался смех и радостные крики. Я смотрела по сторонам, то и дело отставая от водителя и снова его догоняя.
Минут через десять багаж погрузили в машину. От вокзала до загородного дома отца путь лежал через спальные районы. Всего минут сорок — и ворота утопающего в зелени особняка открылись. Машина проехала по аллее между туями и цветочными клумбами и остановилась справа от входа в дом из рыжего кирпича. Два этажа и мансарда.
Я вспомнила, как мама работала без выходных, собирая хоть немного дополнительных денег на наше будущее, как отказывала себе в новой одежде и развлечениях. А в этом доме с широким крыльцом, казалось, никто никогда ни в чём себя не ограничивал. Мне ещё никогда не было так одиноко.
Я вышла из машины и осмотрелась. Справа примыкал просторный гараж, за ним сарай с открытыми стеклянными дверями. У входа стояли грабли и лопаты. Садовые дорожки петляли между яблонями, уводя во внутренний дворик. Худощавый старичок бегал по газону с электрической косилкой и, заметив меня, кивнул, снимая широкую панаму. В саду пели птицы.
Я поднялась на крыльцо, и дверь открылась мне навстречу.
— Доброе утро, Марина Витальевна! — приветливо улыбнулась девушка в белой косынке. — Соболезную вам.
— Спасибо. Просто Марина. А вы?
— Ксения, — представилась она. — Проходите, пожалуйста, в гостиную.
Я сняла кроссовки, пригладила выбившиеся пряди перед высоким зеркалом и прошла в просторную гостиную. Наверх вела широкая лестница. Второй свет венчала увесистая люстра, свисающая до самой каминной зоны. Коридор на втором этаже защищали кованые перила, а сбоку виднелась винтовая лестница, наверное, на мансарду. Стены были кремового цвета, украшенные пейзажами. Я ступила босыми ногами по тёплой плитке и остановилась на ковре с длинным ворсом.
Раньше я здесь не бывала. А теперь… Проехала тысячу километров, чтобы увидеть, в какой роскоши жила новая семья отца, пока мы с мамой считали каждую копейку. А мне ещё предстояло узнать, в какие долги вогнал меня папа. По щеке скатилась слеза, и я поспешно смахнула её — пока никто не заметил. Самые разные эмоции смешались в голове: от досады на собственную жизнь до сожаления о смерти отца.
— Кто вы?
Я вздрогнула и обернулась на голос. В дверях в столовую стоял высокий мужчина со стаканом воды. Его светло-голубые, почти прозрачные глаза смотрели прямо в меня. Русые волосы были растрёпаны, словно он только что проснулся.
— А вы? — я встретила его взгляд.
Он подошёл к дивану и опустился в бежевую мягкость. Я присела напротив, положив руки на колени, обтянутые джинсами.
— Я гость, — сказал он, и я невольно скользнула взглядом по его растрёпанным волосам. Уловив моё недоумение, он добавил: — Близкий друг.
— А где хозяева?
— Отъехали по делам, — мужчина отпил половину стакана. — Так кто вы?
— Я тоже гость, — выдохнула я.
Называть себя дочерью человека, который бросил нас с мамой в нищете, купался в роскоши, да ещё свои долги на меня повесил, язык не поворачивался. Я собиралась уехать из этого дома, как только смогу, и надеялась, что это случится скоро.
— Как вас зовут? Гостям ведь надо как-то друг к другу обращаться, — он ухмыльнулся.
— Думаете, надо? Я Марина. А вы?
— Андрей, — представился он.
В этот момент Ксения внесла поднос с кофе, поставила его на низкий столик и почти неслышно вышла. Я подняла чашку, вдохнула густой аромат и сделала первый глоток. Андрей молча встал и покинул гостиную.
— Кто это? — спросила я Ксению, когда она вернулась со свежими булочками.
— Андрей Михайлович. Партнёр вашего отца, — ответила она, ставя поднос на стол.
— Он здесь живёт?
— Нет, что вы. Но бывает часто.
— Выглядит так, будто только что проснулся, — пробормотала я вполголоса, скорее себе.
— Так и есть. Вчера он до поздней ночи утешал вдову и… — начала Ксения, но тут же осеклась. — Простите, нам не положено болтать.
Я пригласила её присесть, но она лишь испуганно покачала головой.
— Не могу, — тихо произнесла она. — Нам даже разговаривать с гостями запрещено, только по делу.
Казалось, в этом доме всё подчинялось строгим и непреложным правилам.
Входная дверь распахнулась, послышались тяжёлые шаги. В гостиную вошла вдова отца — Наталья. Она бегло окинула меня взглядом.
— Приехала? — бросила она, проходя мимо, не дожидаясь ответа. Остановившись у лестницы, обернулась. — Ксения, разместите её в гостевой.
И поднялась на второй этаж.
Меня отвели в небольшую светлую комнату на первом этаже. Она вся была в пыли. На подоконнике стояли засохшие цветы в горшках, их длинные побеги тянулись к батарее и ложились на пол причудливыми тенями. Ксения быстро достала из шкафа постельное бельё, застелила кровать, смахнула пыль с поверхностей и вынесла тяжёлые горшки на террасу за стеклянной дверью. Помогла разложить мои вещи — их было немного — и убежала, пообещав вымыть полы позже, перед обедом.
Я приняла душ, надела чистые джинсы и бирюзовую футболку. Вышла на террасу подсушить волосы и подышать воздухом. Я ещё не видела брата и надеялась встретить его за обедом.
Ваня — сын отца от второго брака. Мы никогда не виделись, но он однажды случайно наткнулся на мои контакты в кабинете отца. С того дня между нами завязалась тайная переписка — короткие, осторожные сообщения, словно шёпот в темноте. Я давно мечтала с ним познакомиться.
Терраса утопала в зелени. С раскидистой яблони свисали маленькие зелёные яблоки. Я села в плетёное кресло, думая о том, что к тому времени, как они созреют, меня здесь уже не будет.
— Надо же! — услышала я голос. Передо мной стояла Наталья, но теперь она улыбалась. — Вылитая мать. Я видела её фото, когда разбирала старые вещи.
Наталья внимательно разглядывала моё лицо, словно ища в нём знакомые черты. Её взгляд был оценивающим и холодным.
— Как вы? — спросила.
— Жить буду, — Наталья присела на соседний стул, — Рада видеть тебя в нашем доме. Какие планы?
— Пока не знаю, — ответила я.
— Конечно, — она улыбнулась, но улыбка не дошла до глаз. — Сначала тебе нужно разобраться в ситуации. Можешь оставаться здесь, сколько захочешь, но вряд ли девушка захочет жить за городом. Ты ведь знаешь, что дом отец оставил мне и Ивану?
— Я уеду, как только получу такую возможность. А вы наверняка знаете, что отец оставил наследство и мне тоже.
Наталья улыбнулась. И правда, как щедро со стороны папы. Дом — жене и младшему сыну. А свою долю в компании, точнее, кучу долгов, — мне.
— Можешь даже взять аванс на работе, — кивнула она. — Ведь теперь у тебя точно есть работа. Имеешь право. Я не тороплю тебя, просто это нормальная практика. С Андреем я договорюсь.
— Это тот, которого я видела?
Пара воробьёв с шумом вспорхнула на яблоню, и одно яблоко упало, покатившись к ногам Натальи. Она с силой пнула его, так что шлёпанец слетел с её ноги. Яблоко теперь точно сгниёт. Жаль.
— Это он. Только не влюбляйся в него, — сказала она, бросая на меня колкий взгляд.
— С чего бы? — я опешила.
— Все на него заглядываются, но ничего хорошего в этом нет. Поиграет и бросит. Человек он очень сложный. Ты ещё молодая, многого не понимаешь.
— Сейчас у меня нет мыслей о романах.
Наталья поднялась, поправила платье и прошлась по террасе.
— А где Ваня? — спросила я.
— Кто? А, Ваня… Поехал с няней в бассейн. Приготовься к обеду.
С этими словами она ушла.
От этой женщины веяло чем-то неприятным. Впрочем, ничего в этом доме не внушало радости.
Меня поражало: почему он променял мою добрую и ласковую мать на эту холодную и расчётливую женщину. Ходили слухи, что он выбрал её из-за денег, которые вложил в бизнес. А каким она была человеком, его мало интересовало. Что ж, прошлого уже не изменить.
С этими мыслями я вернулась в комнату.
***
За обеденным столом — огромным, отполированным до блеска, — царила гнетущая тишина. Ксения суетилась с подносами, стараясь не издавать лишнего звука. Ваня так и не появился, и от этого ожидание становилось ещё мучительнее: как же мне хотелось увидеть его.
В столовую вошёл Андрей. Он успел привести себя в порядок и теперь выглядел так притягательно, что у меня дрогнули колени. От него исходила тёмная, почти завораживающая энергия, а в глазах скрывался омут, в котором слишком легко утонуть. Поэтому я решила вовсе не смотреть в его сторону.
— Приятного аппетита, — бросил он небрежно.
Наталья тут же засияла, словно ожила от одного его присутствия. Андрей сел напротив меня и, не стесняясь, принялся разглядывать.
— Я так понял, она теперь придёт в компанию? И как мне к этому относиться?
Услышав эти слова, я потеряла дар речи.
Аппетит пропал начисто.
Наталья, ничуть не смутившись, улыбнулась:
— Обсудим это после обеда, Андрюш. Ешь, вкусно же.
— А что тут обсуждать? — Андрей налил себе воды и бросил короткий взгляд в мою сторону. — Что она умеет в бизнесе? Я уже достаточно пострадал от собственного партнёра, а теперь ещё и она. Просто дай ей денег, и всё. Уверен, именно на это она и рассчитывает.
Я подняла глаза, больше не в силах терпеть.
— Я здесь. Перед вами. И если вы хотите говорить обо мне, то, пожалуйста, говорите со мной, а не с кем-то ещё.
Вечером того дня, глядя на луну сквозь запылённое стекло окна в своей новой комнате, я вспоминала последние дни в родном городе.
Я ждала Женю во дворе его двухэтажного дома.
— Не жди, он не вернётся, — фраза, брошенная Ольгой Петровной, эхом отзывалась в голове. Она поправила элегантную блузку, проходя мимо скамейки, где я сидела.
— Но он же обещал, — пробормотала я себе под нос, слишком тихо, чтобы она услышала.
— Пойми, Марина, у него там большое будущее. А здесь что? Грузчиком всю жизнь горбатиться?
Ольга Петровна никогда меня не жаловала, а теперь, после нашего разрыва, и подавно. Она желала своему ненаглядному сыночку достойную невесту — перспективную, обеспеченную. А я была всего лишь учительницей из маленького городка, и вряд ли это могло измениться. Куда уж мне.
Ольга Петровна ушла. Первые капли дождя упали на мои длинные светлые волосы. Я поднялась и стала ходить между двумя высокими берёзами. Именно здесь год назад, на моё двадцатилетие, Женя клятвенно обещал всегда оставаться рядом. Сколько раз мы помогали друг другу, поддерживали. Но однажды он уехал на заработки в соседний город, клятвенно пообещав вернуться. И тогда уж мы поженимся, и всё у нас будет хорошо. Я ждала. Я так долго ждала.
А вскоре пришло сообщение: «Прости. Я встретил другую».
С тех пор я приходила к его дому каждую свободную минуту в тщетной надежде увидеть его, но эта надежда таяла с каждым днём.
Мой отец к тому времени давно уехал в большой город. Пока я была ребёнком, положенные алименты он перечислял исправно, но не более — боялся, как он говорил, «разбаловать бывшую жену и дочь». Я знала, что у отца новая семья, и навязываться не собиралась. Не хватало только стать бедной родственницей в чужом богатом доме.
И всё же будущее казалось простым и ясным.
Правда, денег катастрофически не хватало, но я верила, что со временем найду выход. Перевелась на заочное отделение и стала работать. Не одной же маме тянуть эту лямку.
А потом пришло известие о смерти отца и его долгах. Вернее, теперь уже моих.
В тот последний день в родном городе я прождала, пока не усилился дождь.
Больше я не приходила.
Дома меня ждало известие об отце. И с того момента моя жизнь полностью изменилась.
Я не хотела иметь ничего общего с отцом и его новой семьёй, но выбора не осталось.
На следующее утро я написала заявление об увольнении. Вскоре я попрощалась с мамой, села в поезд и покинули наш родной город.
Андрей
Вернувшись домой после изнуряющего утешения вдовы моего партнёра, я почувствовал лишь ледяную пустоту. Прошёл через холл, сбросил пальто на руки встретившей меня экономки и направился прямиком в кабинет. В воздухе витал сладковатый запах свежей выпечки — тётя Дуня, видимо, решила, что мне нужно поднять настроение. Но ничто не могло растопить лёд внутри.
Я остановился у огромного окна, глядя на тёмную ленту реки за высоким забором. Тишина. Та самая, за которую я когда-то так цеплялся, теперь давила. Мысли крутились вокруг одного: Марина Образцова.
Какая же она типичная. Прикидывается невинной овечкой, заглядывает своими серыми глазами в душу, а на деле — такая же, как и все остальные. Расчётливая, готовая на всё ради денег дочь своего отца. Виталий Иванович своим безумным авантюризмом пустил по ветру миллионы, мои миллионы, а теперь она является сюда с большими глазами и притворяется, что не понимает, зачем оказалась в доме отца.
Она думает, я поверю? Нет. Она здесь, чтобы либо вытянуть из меня деньги, чтобы продолжать красивую жизнь, к которой привыкла, либо отгородиться от проблем, которые на неё свалились. Но нет, милая. Ты теперь будешь отрабатывать. Каждый рубль, который твой папочка промотал.
Ярость закипела во мне с новой силой. Месть — вот единственное, что отогревало душу. Я не мог наказать того, кто умер, но я мог сделать жизнь его принцессы сущим адом. Будет вкалывать на меня до седьмого пота, пока не вернёт всё до копейки. Я выжму из неё все соки, заставлю понять, каково это — терять всё.
Я закрыл глаза, и воспоминания нахлынули сами собой, горькие и ядовитые. Словно сама судьба напоминала мне, почему нельзя доверять женским улыбкам и невинным взглядам.
В тот день моя жизнь окончательно покатилась под откос.
— Куда ты пропал, Андрей? — жена поднялась с кровати и пошла ко мне, раскинув объятия.
Я прошёл мимо, не удостоив её взгляда, и встал у окна, скрестив на груди руки. Лиза фыркнула и направилась к гардеробной. Распахнув дверцы и уставившись на ломящиеся от одежды вешалки, она недовольно пробормотала:
— Совсем нечего надеть.
Я едко усмехнулся:
— Какая ты ненасытная, — и медленно оглядел её с головы до пят.
— Ты не понимаешь, — она фальшиво улыбнулась в ответ, — Все готовятся к вечеринке у Воробьёвых. А я приду в том, что уже все видели.
— И перед кем ты хочешь устроить дефиле? — я сузил глаза, наклонив голову, — Уж не перед Воробьёвым ли младшим?
— Почему ты веришь всем этим сплетням? — вспыхнула она. Голос её дрожал, а пальцы нервно переплетались. Она рывком открыла шкатулку с драгоценностями, достала серьги с крупным изумрудом, торопливо вставила их в уши, вытащила массивную цепь из белого золота, мельком посмотрелась в зеркало и, нацепив на пальцы несколько колец, с видом победительницы повернулась ко мне.
— По крайней мере, он меня ценит.
— С чем тебя и поздравляю, — я язвительно похлопал в ладоши, — Есть за что. — Я снова усмехнулся, отвернулся к окну и уставился на воду в бассейне, поблескивающую в свете прожекторов. Сощурившись от яркого света, тихо, но чётко бросил: — Не забудь сообщить ему, что ты не любишь детей.
— Андрей! Может, хватит уже? — взвизгнула она, — Тебя только дети интересуют?
Я молча развернулся и направился к двери, но она не унималась:
— Куда ты идёшь? — она догнала, хватая меня за руку, — Ответь мне!
Я подошла к высотному зданию из стекла и бетона. Его фасад отражал мягкий свет утреннего солнца, а стена соседнего дома была окрашена в нежный персиковый цвет. Ночная прохлада окончательно растаяла, уступая место городскому зною. Пение воробьёв смешивалось со скрежетом трамвайных путей, гудками машин и торопливыми разговорами прохожих, спешивших по своим делам.
Три дня назад было принято решение: я стану личной помощницей Андрея и буду работать до прояснения обстоятельств. Я не стала сопротивляться. В конце концов, нужно же было с чего-то начинать этот новый, недобровольный этап жизни. Мой новый офис находился на восьмом этаже. Получив пропуск у строгой женщины на ресепшене, я отправилась навстречу неизвестности.
Моё рабочее место организовали прямо в приёмной босса, у огромного панорамного окна. Я опустилась на стул, нервно одёргивая светлую блузку и поправляя самые строгие из имевшихся у меня джинсов. Достала из сумки маленького плюшевого котёнка и поставила его рядом с новеньким ноутбуком. Потёрла ладони, вздохнула и провела пальцем по игрушечной голове.
— Вот мы и добрались, — прошептала я игрушке, — Кто бы мог подумать.
Мои длинные светлые волосы рассыпались по плечам, колышемые лёгким сквозняком из приоткрытого окна. Я задумчиво смотрела на котёнка, склонив голову набок, чувствуя, как тень от ресниц ложится на щёки.
— Мы ведь со всем справимся, правда? — я приблизилась к игрушке, вытягивая шею. — Ты мне поможешь?
Затем включила ноутбук, раздражённо думая о том, почему нельзя было поставить обычный стационарный компьютер, и снова тяжело вздохнула, совершенно не замечая, что сам босс уже стоит в проёме открытой двери своего кабинета и наблюдает за мной.
Внезапный смех заставил меня вздрогнуть.
— Я нанимал только вас, а не ваш зоопарк, — прозвучал его насмешливый голос.
Я резко выпрямилась и откатилась на стуле к окну, едва не потеряв равновесие.
— Почему вы не предупредили, что уже здесь? — ухватилась я за подоконник, чтобы не упасть.
— Это мой кабинет, — парировал он, и на его губах играла всё та же надменная улыбка. — К тому же было довольно забавно наблюдать за вашим выступлением.
— Ничего забавного здесь нет, — пробормотала я, возвращаясь за стол и нажимая на клавиши ноутбука с показным усердием. — И… у меня к вам предложение.
— Внимательно слушаю.
— Я хочу отказаться от наследства. Мне нечем выплачивать долги отца, и вряд ли когда-то в моих карманах прибавится настолько сильно, что…
— Нет! — пророкотал он. — Исключено. Это компания мне нужна. И я не позволю пустить её по ветру.
— Тогда что вы предлагаете?
— Если не хотите платить, просто передайте компанию мне. Сделаю всё сам.
Эта мысль мне явно нравилась. Ведь тогда я смогу освободиться и уехать, куда захочу. Но Андрей мне не позволил насладиться надеждой.
— Но отрабатывать всё равно придётся. Ведь это твой отец угробил компанию, марина.
— Если я отдам долю отца, значит, я свободна.
— Я приму её только если мы подпишем договор, что вы остаётесь на меня работать столько, сколько я посчитаю нужным.
— Но это…
— У вас нет выбора. Или так, или вы оплачиваете половину долгов.
Спорить с ним — только силы тратить.
— Я подумаю. С чего мне начать работу?
— Вот это уже правильный вопрос, — Андрей сделал несколько шагов в мою сторону. — Готовьтесь к тому, что иногда мы будем в разъездах.
— Мы? — не поняла я.
— Я и вы.
— И куда же мы будем ездить? — удивилась я такому повороту.
— Со временем узнаете. У вас есть загранпаспорт?
— Нет.
— Странно. На что же вы тратили денежки папаши? Оформляйте. Это ваше первое задание, — он скрестил руки на груди, и его взгляд стал твёрдым. — Мои распоряжения выполняются немедленно.
— Прямо сейчас?
— Сию же минуту. Вставайте и идите.
Покидая офис, я чувствовала на себе его тяжёлый взгляд. Но на улице он мгновенно растаял в густом августовском мареве. Я заскочила в первое попавшееся кафе, соблазнившись ароматом свежей выпечки, постояла у фонтана, жадно вдыхая влажную прохладу, замедлила шаг у витрин с одеждой, книгами и косметикой. Когда-нибудь, думала я, у меня будет время на всё это. Затем я перешла через шумную проезжую часть и нырнула в прохладу метро.
На следующий день Андрей уехал по срочным делам, и в офисе воцарилась звенящая тишина. Я справилась со всеми поручениями часа за два, а потом начала скучать, бесцельно бродя по приёмной и заглядывая в его кабинет. На столе стоял компьютер, стопки документов лежали идеально ровно. У стены — массивный шкаф с аккуратно подписанными папками. Ни одной личной вещи, ни одной фотографии. Складывалось впечатление, что у этого человека нет ничего, кроме работы.
Я подошла к окну. На подоконнике лежала книга. Я взяла её в руки. Пролистав несколько страниц, я аккуратно положила её обратно и вернулась на своё место, вновь оставшись наедине с тикающими часами и плюшевым котёнком.
Андрей вернулся через три дня. Я даже обрадовалась его возвращению, потому что успела изрядно заскучать. Не так я представляла себе работу в крупной компании, особенно когда всё вокруг напоминало о путешествиях, а я была прикована к стулу в приёмной.
Он прошёл в свой кабинет, не удостоив меня ни взглядом, ни словом приветствия, и тут же к нему потянулась вереница посетителей. Один за другим они входили и выходили, и только я, ненужная и забытая помощница, оставалась на своём месте, бесцельно просматривая сайты и изредка поглядывая на дверь.
Когда последний посетитель, наконец, вышел, и в кабинете воцарилась тишина, я, глубоко вздохнув, тихонько постучала и приоткрыла дверь.
— Можно?
— Входите, — раздался из-за стола его резкий, лишённый всякого гостеприимства голос.
Андрей отвлёкся от бумаг. Он сгрёб папки в беспорядочную стопку, одновременно сдувая невидимую пыль с клавиатуры. Его светло-голубые, почти прозрачные глаза холодно скользнули по мне.
— Что я должна делать? — спросила я, останавливаясь у самого порога и бегло осматривая кабинет в поисках хоть какой-то зацепки, чего-то, что рассказало бы мне об этом человеке больше, чем он был готов показать.
— Ваша главная задача — не мешать. Сходите в кафе, чёрт возьми, — он окинул меня оценивающим взглядом с ног до головы. — Прямо сейчас я работаю.
— Но я ведь тоже пришла сюда работать, а не бродить по кафе. Я многое умею, а всему остальному научусь. Быстро.
Я упрямо кивнула, нахмурив брови. Во мне копилось недоумение. Зачем меня вообще взяли на работу, если моё присутствие здесь было абсолютно никому не нужно?
— А что вы хотите делать? — спросил он, раздражённо пожав плечами. На его губах появилась та самая надменная ухмылка, которая уже успела стать мне знакомой. Он резко дёрнул одну из только что сложенных папок и швырнул её обратно на стол.
— Работать. Я просто хочу работать. Не понимаю, почему ко мне такое отношение.
— Что тут непонятного? Я был вынужден вас нанять, и теперь я обязан платить вам зарплату.
— Я решила передать вам свою часть компании.
— Правда, что ли? — Андрей с силой раскидал папки по столу, то и дело поднимая одну из них и с грохотом бросая обратно. — как будто у вас был другой выбор. Наверное, невыносимо жалко, что не вышло стать богатой.
Обида захлестнула меня с новой силой. Да кто он такой? Он видел меня всего несколько раз и уже вынес свой вердикт, решив, что может разговаривать со мной свысока. Я тяжело дышала, чувствуя, как кровь приливает к щекам.
— Послушайте! Почему вы так со мной обращаетесь?
— Потому что вы действуете мне на нервы.
— Да что я вам такого сделала? Вы меня даже не знаете! — выпалила я, размахивая руками от возмущения.
— И узнавать не собираюсь.
— А я смотрю, себя вы вознесли на пьедестал? С чего вы взяли, что можете судить обо всех остальных?
Андрей сузил свои ледяные глаза и с силой потёр шею, будто пытаясь снять напряжение.
— Я должен всё это с вами обсуждать?
Я покраснела от бессилия. Вцепилась пальцами в дверной косяк, чтобы руки не тряслись.
— Вы должны меня уважать! Вы должны дать мне работу, раз уж я здесь! Настоящую работу! Понимаете?
— Что ещё я вам должен, а? — его голос прозвучал тихо, но с какой-то зловещей интонацией.
Его глаза сверкнули холодным огнём. Руки сжались в кулаки. Он сделал шаг вперёд, и я инстинктивно отступила, но затем, собрав всю свою волю, шагнула навстречу, не отрывая от него взгляда.
— Почему вы кричите на меня?
— Почему вы меня бесите?
Внезапно он схватил меня за локоть. Его пальцы впились в мою кожу с такой силой, что я едва сдержала вскрик. Затем он резко развернул меня и буквально вытолкал из кабинета. Прежде чем захлопнуть дверь, он прошипел сквозь зубы:
— Не входите, пока я не скажу. Если хотите жить.
Дверь захлопнулась с такой силой, что задрожали стены. Я вздрогнула и отскочила. Но уходить я не собиралась. Вопрос ещё не решился. Собрав всю свою отвагу, я с силой толкнула дверь, ворвалась обратно в кабинет и устремилась к его столу, упираясь руками в столешницу и глядя прямо в глаза боссу, который тяжело дышал.
— Давайте решим это раз и навсегда! Или я ухожу, или я работаю. По-настоящему. Никаких полумер. Не для этого я приехала.
— Я сказал, выйдите! Ты что, не понимаешь по-русски? — его голос прозвучал звеняще тихо, что было страшнее любого крика.
Одним движением он снова оказался рядом, схватил меня за руки, с силой развернул и снова вытолкал в приёмную, на этот раз захлопнув дверь с таким грохотом, что я подумала, будто стекло в окне треснет. Затем я услышала, как щёлкнул замок. Он заперся.
Я стояла у окна, стараясь восстановить дыхание. Всё произошедшее напоминало какой-то абсурдный сон. Мы с боссом кричали друг на друга, и ещё немного — и я могла бы всерьёз наброситься на него с кулаками. Постепенно сердцебиение успокоилось. Что теперь будет? Выкатит ещё какие-нибудь условия?
Минут через пятнадцать дверь кабинета распахнулась, и в приёмную вышел Андрей. Он молча, тяжёлым взглядом посмотрел на меня, провёл рукой по волосам и направился в коридор. Я вздохнула с облегчением — пока что буря миновала.
Часа два в приёмную никто не заходил. Я принесла себе кофе и устроилась на широком подоконнике. Солнце заливало город золотистым светом. Внизу извивалась трамвайная линия, уходящая к самому горизонту, и по ней сновали ярко-красные трамвайчики. Я подумала, что в моём родном городе таких не было — только пыльные маршрутки и такси. Как-то раз мы с бывшим даже прокатились на такси через весь город, хотя это было для нас роскошью. Где сейчас Женька...
— Я вам плачу не за кофе-паузы.
Я подавилась и закашлялась. Горячий напиток выплеснулся из чашки, и на моей белой блузке расползлось огромное пятно с неровными, уродливыми краями. Этого ещё не хватало!
— У меня просто нет дел, — проговорила я, откашлявшись. — Вы мне их не дали.
— То есть виноват я?
— Наверное, да.
— Отлично. Дела уже есть. Идёмте.
Босс развернулся и прошёл в кабинет. Я поплелась следом, безуспешно пытаясь стереть пятно с блузки.
Остановившись у своего массивного стола, Андрей окинул меня насмешливым взглядом с ног до головы, фыркнул и сказал:
— И эта женщина хочет, чтобы ей поручали серьёзные вещи.
— Но вы меня напугали! Появились из ниоткуда. Поэтому я и пролила кофе.
— Кажется, скоро мне придётся стучаться в собственный кабинет.
Я никогда ещё не чувствовала себя такой дурой. В присутствии этого человека я постоянно совершала какие-то нелепости, говорила не подумав, хотя всегда считала себя собранной.
— Вам нужно переодеться, — констатировал он.
— У меня с собой ничего нет, — пожала я плечами.
Андрей подошёл к стеллажу, стоявшему сбоку от стола. Нижние отделения были заперты на ключ. Он открыл их, и я увидела внутри аккуратно сложенную одежду, туалетные принадлежности и, кажется, даже постельное бельё. Значит, босс иногда ночует здесь. Длинный кожаный диван у стены как раз подходил для этого. Я мысленно стукнула себя по лбу — что мне до его привычек?
— Наденьте это, — он протянул мне просторную рубашку цвета хаки.
— Я не могу.
— Это ещё почему?
— Это не моё.
— Но вашей-то здесь нет.
Он смотрел на меня так, будто сверлил насквозь, и я почувствовала, как краснею.
— Я не могу ходить в вашей одежде.
— А что с ней не так?
— Да ничего... Просто не могу.
Андрей сделал шаг вперёд, сократив дистанцию между нами до минимума. Я инстинктивно отступила, но он не отставал, заставляя меня отходить к самому окну. В его глазах вспыхнул знакомый опасный огонёк — охотника, загоняющего дичь. Прижав меня к подоконнику, он протянул руку и быстрым движением расстегнул верхнюю пуговицу моей испорченной блузки.
У меня от неожиданности округлились глаза.
— Что вы делаете? — выдохнула я сорвавшимся голосом.
— Переодеваю вас.
Он ухмыльнулся, глядя мне прямо в лицо, и потянулся ко второй пуговице. Я вся пылала. Когда его пальцы дотронулись до третьей пуговицы, я дрожащей рукой схватила его за запястье и оттолкнула. Вырвала у него из рук рубашку.
— Я сама!
— Да неужели, — усмехнулся он.
— Ну и наглец!
Я выскочила из кабинета, не оглядываясь.
Спустя пятнадцать минут, уже в его просторной, пахнущей дорогим парфюмом рубашке, вернулась в приёмную. На моём столе лежал клочок бумаги, исписанный размашистым, уверенным почерком. Я прочла: «Подготовьте список отелей по городам». Далее шёл перечень. Я включила ноутбук, потерла ладони и, наконец-то чувствуя себя на своём месте, с удовлетворением принялась за работу.
С того дня у меня не было ни одной свободной минуты. Приходя в офис, я находила на своём столе список дел, аккуратно выведенный от руки. Вскоре я к этому привыкла, и напечатай Андрей план на компьютере, я бы, пожалуй, даже разочаровалась. Ставила рядом чашку ароматного кофе из автомата в коридоре и с головой уходила в работу.
По вечерам, перед тем как вернуться домой, я гуляла по улицам, наслаждаясь городскими пейзажами и впитывая запахи из булочных. Золотой час раскрашивал фасады зданий, словно уличный художник. По асфальту расползались тени, соревнуясь друг с другом в длине. Порой низкое небо покрывалось тучами, и то и дело повсюду открывались разноцветные зонты. Грохотали трамваи. Собирая усталых пассажиров, автобусы протискивались по улочкам — люди спешили домой, отдохнуть и набраться сил, прежде чем наступит новый день.
Вечерами я сидела в комнате с Ваней. Мы вспоминали нашу переписку, мечтали о будущем, читали и рисовали. Иногда я рассматривала профили старых знакомых в социальных сетях. Чуть дольше, чем на остальных, задерживала взгляд на фотографии Жени с его новой девушкой. Они стояли вместе на берегу реки, и Женя обнимал её за талию. Быстро же он обо мне забыл.
Целыми днями босс сидел у себя в кабинете, лишь изредка перекидываясь со мной парой слов. Порой я ловила на себе его мимолётные взгляды.
Наступил день, когда у меня в сумке появился заграничный паспорт. Совместную поездку — босс и помощница — назначили на следующий понедельник.
Целую неделю! Целую неделю мы должны были провести в Египте. Я ехала за границу впервые и сразу так далеко и экзотично. Я надеялась, что между делами получится увидеть интересные места. А после — когда мы вернёмся, наступит день зарплаты, и я, наконец, смогу переехать из дома отца. Жаль только с Ваней прощаться. Я отыщу маленькую квартирку неподалёку, и брат станет там самым частым гостем. Или даже единственным.
Оставшееся время я улаживала мелкие дела и собирала свои немногочисленные вещи.
В день отъезда Андрей заехал за мной. Водитель погрузил мой старенький чемодан в багажник, и машина помчалась в аэропорт. Лесная дорога сменилась городской. На светофоре движение остановилось, и я рассматривала в окно милую парочку. Парень нежно обнимал девушку, а она пару раз чмокнула его в щёку. Я вздохнула.
— И какой он? — внезапно спросил Андрей.
— Кто? — я встрепенулась.
— Тот, о ком ты вздыхаешь.
— Я ни о ком не вздыхаю.
— Не моё дело? — Андрей ухмыльнулся.
— Зачем вам это?
— Не хочу, чтобы мою помощницу забрали через месяц после начала работы, — Андрей подмигнул. — Хотя всё равно ничего не получится.
— Этого не случится, — я рассматривала свои руки, — Мы расстались.
— Почему?
Я резко подняла голову, хлопая глазами.
— Вы серьёзно об этом спрашиваете?
— Пошутил.
Автомобиль тронулся и покатил по широкой улице. Я наблюдала за сменявшими друг друга разномастными зданиями. Возможно, какое-то из этих окон скоро станет моим. От этих мыслей сердце забилось быстрее и настроение поднялось.
На коленке у меня завибрировал телефон — сообщение в мессенджере, но я не хотела покидать свои фантазии и не обратила на него внимания.
— Кажется, я всё понял о твоём бывшем, — сказал Андрей, — Советую о нём забыть.
У меня появилось острое желание стукнуть Андрея чем-то тяжёлым, и я сама испугалась собственной мысли.
— Что вдруг?
— А зачем помнить о человеке, который променял тебя на кого-то повыгодней?
— Откуда вы… Вы что-то разузнали обо мне?
Я выпрямилась и напряжённо смотрела на Андрея.
— Делать мне нечего. Пока ты ловила ворон, тебе пришло сообщение.
Я схватила телефон. Сообщение от подруги: «Короче, Женька привёз свою богатенькую знакомить с матерью. Урод». Я подавила очередной вздох и сказала:
— В любом случае не стоит читать чужие сообщения.
— Мне что, глаза закрыть?
— Я бы просто отвернулась на вашем месте.
Андрей откинулся на спинку сиденья.
— По-моему, и тебе лучше найти кого получше. Побогаче. У тебя получится.
Я встрепенулась.
— Может, с вас и начать?
— Я тебе не по зубам, — Андрей скосил на меня глаза, криво улыбаясь.
— Вы заблуждаетесь — это я вам не по зубам. Денег на стоматолога не хватит. Даже у вас.
— Продам дом твоего отца.
Упоминание об отце разозлило меня ещё больше. Связывать его имя со своим я не хотела. Похоже, мой босс — идеальный партнёр для папочки, такой же бессовестный.
— Держи карман шире. — сказала я. — Как бы там ни было, вы мне неинтересны.
Я натянула фальшивую улыбку. Андрей рассмеялся.
— И ты мне тоже, — успокоившись, добавил: — Интересно, почему мы об этом говорим.
Когда Андрей устроился в кресле самолёта с бокалом вина, я собиралась с духом, чтобы заговорить об экскурсиях в нерабочее время и никак не могла решиться. Каждый наш разговор странным образом приводил к спору или даже серьёзной стычке, и объяснения для этого я не находила.
Андрей вытянул ноги, расстегнул верхнюю пуговицу рубашки, всем своим видом показывая, что собирается отдыхать. Его свободная рука лежала на подлокотнике.
Я взглянула в иллюминатор, и пальцы мои похолодели — совсем скоро я взлечу в небо и буду болтаться в воздухе без какой-либо опоры. Раньше я даже не подозревала, что боюсь самолётов. Я поёжилась. Взяв себя в руки, я уже открыла рот, чтобы обсудить свободное время в поездке, как вдруг у Андрея зазвонил телефон.
Взглянув на экран, он скинул звонок. Спустя лишь секунду телефон снова дал о себе знать. Затем всё повторилось. На пятый раз Андрей принял вызов.
— Не церемонься, — сказал он довольно грубо.
Он слушал и хмурился, сжимая свободную ладонь в кулак, и вскоре спросил:
— Сколько? — И, должно быть, выслушав ответ, добавил: — Жди.
Вся его расслабленность пропала, как будто и не было. Одним глотком допив содержимое бокала, Андрей выпрямился, напряжённо глядя перед собой.
Предпочитая не трогать босса в такую минуту, я отвернулась к иллюминатору. Самолёт готовился к взлёту. Он развернулся, покатился, набирая скорость, и оторвался от земли. Я побледнела и схватилась за то, что первое попалось под руку — за руку Андрея.
— Что это значит?
Он отдёрнул руку, резко поворачиваясь ко мне. Я молчала и не могла пошевелиться от страха.
— Послушайте, — прорычал Андрей, — Оставьте свои штучки для кого-то другого.
— Что вы хотите? — мой слабый голос едва достиг его ушей.
— Это вы чего-то хотите. Интересно, чего.
— Я не понимаю, — я дрожала.
— Серьёзно?
Самолёт выпрямился. Растирая ладони и щёки, я понемногу приходила в себя.
— Я никогда раньше…
— Конечно, никогда! Ведь раньше вы жили чёрте-где, и не на ком было применять свои приёмы. Этот ваш альфонс не в счёт. А может, даже вы вместе работаете — он там, а вы здесь.
— О чём вы? Я…
— И правда, о чём это я.
Андрей позвал стюардессу и попросил ещё бокал вина. Я взяла воду. Мы сидели молча, и каждый делал вид, что чем-то занят. Я старательно рассматривала облака в окошке, а Андрей крутил ленту новостей. Казалось, конфликт исчерпан, но мне хотелось знать, чем я так не угодила боссу. Как ребёнок, который до сих пор не научился на своих ошибках, я наступила на те же грабли.
— Объяснитесь, — сказала я настойчиво.
— Что, простите? — Андрей подавился вином и закашлялся.
— Почему вы мне нагрубили? Скажите.
— Вы не уймётесь, верно?
— Говорите.
— Хорошо, — Андрей зло улыбнулся, — Никогда больше не вздумайте делать вид, что жалеете меня. Никогда! — глаза его горели, он нахмурил брови. — Во-первых, кто вы такая, а? Я не попадусь на ваши фокусы. А во-вторых, у меня всё отлично.
Я хлопала глазами, как в детстве, когда в новогоднюю ночь приходил дед Мороз и самым странным образом фонарики на ёлке начинали сверкать от его колдовства. В те времена я частенько спрашивала мать, в чём секрет, но та объясняла происходящее исключительно магическими способностями бородатого дедушки.
— Вы не в себе? — тихо спросила я.
— Это вы не в себе, если думаете, что я куплюсь на ваше фальшивое и никому не нужное сочувствие.
Андрей сверлил меня глазами. Я будто онемела, изредка делая над собой усилие, чтобы всё-таки узнать причину его поведения.
— Скажите чётко, пожалуйста. Как есть.
Он сжал губы и откашлялся, потирая затылок. Моё искреннее замешательство, кажется, поселило в его голове сомнение в своей правоте.
— После звонка… вы взяли меня за руку… — он приподнял бровь.
— Вы серьёзно… из-за этого разозлились? — я не знала, что сказать. С минуту я сидела, приоткрыв рот, а потом продолжила: — Простите, я не хотела. Дело в том… Я впервые в самолёте… Очень испугалась… Я… Простите, я не брала вас за руку специально, — голос мой звучал тихо, а Андрей покусывал губы. Глаза его бегали, и он то и дело отворачивался к проходу. Я посмотрела прямо на него и добавила, пожимая плечами: — Мне вообще не интересно брать вас за руку.
Андрей встрепенулся и резко сказал:
— Это отличная новость. В этом вопросе мы солидарны.
Он заказал ещё вина, достал журнал и углубился в чтение.
Самолёт приземлился в Каире рано утром.
Водитель встретил нас на выходе из аэропорта. Погрузил багаж, и машина тронулась в путь.
Над городом повисла тяжёлая пыль, смешанная с жарким воздухом. Узкие улицы гудели, переполненные машинами и людьми, и каждое движение превращалось в борьбу за пространство. Водитель опустил стекло, и в лицо хлынула горячая волна воздуха, густо пропитанная запахом бензина и жареного мяса. Я смотрела по сторонам. Я впервые попала в сердце восточного города, где жизнь бурлила на каждом шагу. Андрей то и дело ухмылялся, украдкой бросая на меня взгляд.
Автомобиль въехал на территорию гостиницы и со скрипом остановился. Высокое здание в стиле ар-деко контрастировало с пальмами и песчаного цвета постройками, похожими на те, что я видела в путеводителе по Александрии.
Что тут говорить, отель был очень красивым. Множество люстр освещали просторный вестибюль. Стены украшали яркие панно с арабской вязью, а пол был выложен узорчатой плиткой. Молодые люди в униформе забрали багаж, девушка оформила нас и отправила на пятнадцатый этаж.
Для меня и Андрея секретарша забронировала два соседних номера. Я вошла в свой и сразу направилась к окну. Город простирался до самого горизонта. Я распаковала вещи и приняла душ. Андрей дал мне два часа на сборы, но уже через полчаса в номер постучали.
Запахнув белый мягкий халат, я приоткрыла дверь. Андрей.
— Я не готова, — сказала я тихо.
— Зато я готов.
Он надавил на дверь, и она поддалась. Вошёл. Рассмотрев с ног до головы только что вышедшую из душа помощницу, Андрей покачал головой.
— Нерабочее состояние.
— Но вы мне дали два часа. А сколько прошло?
Я тряхнула головой, и влажные волосы рассыпались по плечам. На щеке Андрея дрогнула мышца.
— Я передумал.
Его пристальный взгляд заставил меня сильнее запахнуть халат на груди. Не хватало только притязаний со стороны босса. Я вздрогнула от собственных мыслей. Нет, чего бы ни случилось, босс не похож на отъявленного бабника, и ничего такого опасаться, по моему мнению, не стоило.
— Тогда позвонили бы по телефону. Я бы привела себя в порядок.
Андрей подошёл немного ближе. Капля с волос упала на лицо и потекла по щеке, а встретив препятствие, остановилась над верхней губой. Андрей наблюдал, и, казалось, его задачей стало внимательно проследить путь капли и узнать пункт её назначения.
— Послушайте, — сказала я, и Андрей вздрогнул, возвращаясь в реальность, — Может, вы выйдете минут на десять?
— Это зачем?
— Я переоденусь.
Я пожала плечами. Почему он не понимал обычные вещи? Или делал вид, что не понимает.
— Не принимайте близко к сердцу то, что я скажу, — начал Андрей, натягивая кривую усмешку, — Но вы не вызываете у меня ни малейшей эмоции. Можете спокойно переодеваться.
Это было обидно. Я не собиралась понравиться боссу как женщина, но всё же слышать такое неприятно. Я улыбнулась, тихо вздыхая, и сказала:
— Боже упаси! У вас странные мысли. Я думала, вы понимаете своё положение.
— Какое положение? — Андрей напрягся.
— Ну… не хотелось бы говорить такое… Простите, я не могу. Нет.
Я замотала головой, делая вид, что мне очень неудобно и я ни за что такое не произнесу.
— Говорите, чёрт!
Андрей подходил всё ближе. Он нахмурил брови, громко дыша.
— Вы же должны понимать, что вы не тот мужчина, который может легко заинтересовать женщину. Ну, явно же не супермен! — я выпалила это на одном дыхании и закрыла лицо руками, добавляя: — Простите, пожалуйста, я не хотела это говорить.
Я не знала, смеяться мне или плакать после того, как сказала такую откровенную ложь. Как я вообще решилась на такое! Ведь это мой босс, а я всегда считала себя адекватной и рассудительной. Но дело сделано, и слова обратно не забрать. Пусть подумает на будущее, стоит ли говорить такое женщинам. Я почувствовала, как по моему телу расходится тёплая волна удовлетворения. Месть над наглым и самоуверенным человеком совершена! Мне стало легче.
Осторожно убрав ладони с лица, я открыла глаза. Ноздри Андрея раздувались, глаза сверкали. Он сжал ладони в кулаки и попытался угрожающе помахать правым, но жест получился карикатурным. Андрей развернулся и стремительно покинул номер, сильно хлопнув дверью. Я стояла посреди комнаты, хлопая глазами, а потом рассмеялась. В дверь тут же громко стукнули из коридора, я вздрогнула и снова засмеялась.
Примерно через час в дверь снова постучали. Я уже привела себя в порядок и была готова к работе. Надела самые лучшие джинсы и бирюзовую футболку.
Открыла. На пороге стоял Андрей.
— Идёмте ко мне в номер, — сухо сказал он. — Сегодня поработаем там.
— Но почему? — удивилась я. Я так хотела выйти на улицу. Надежда не оправдалась, и город я не увижу даже из машины.
— А что вас смущает?
— Да ничего.
Я решила не спорить, потому что в последнее время каждый наш разговор неминуемо заканчивался перепалкой.
Его номер был огромным, в два раза больше моего, и окна выходили на ту же сторону. Пока мои владения ограничивались комнатой для отдыха, у Андрея был ещё и просторный кабинет.
— В этой папке наш бюджет, — он бросил на стол документы.
— Так, — покорно сказала я, и Андрей подозрительно прищурился.
— Это надо…
— Изучить.
Я говорила как солдат перед командиром. Твёрдо решила, что сегодня буду себя контролировать и не спровоцирую ссору. Босс останется спокойным, а может, даже подобреет к вечеру, и мы всё же прогуляемся.
— Обязательно меня перебивать? — Андрей нахмурился, но он скорее изучал меня, чем сердился. После паузы добавил: — Не люблю, когда меня перебивают.
— Конечно, — я услужливо кивнула.
Андрей сжал губы, рассматривая моё лицо. Я схватилась за папку, открыла её и бегло просмотрела.
— Проверьте, всё ли там учтено, — начал босс, но я снова его перебила.
— Всё обязательно проверю, даже не сомневайтесь.
— Да что с вами не так? — Андрей пожал плечами и добавил: — Дайте-ка третью страницу на минуту.
Он дёрнулся и, пытаясь выхватить папку у меня из рук, случайно схватил меня за запястье. Он сглотнул, поднимая на меня взгляд, резко убрал руку и, потирая затылок, отошёл в сторону.
Я уронила папку на стол. Потирала руки. Казалось, по коже прошёлся электрический ток. От растерянности я стала перекладывать с места на место бумаги на столе, делая вид, что занята важной работой.
— Дайте папку, — сказал Андрей, и голос его дрогнул.
Я схватила документы и протянула ему. Он вышел в другую комнату.
Минут через пять он вернулся, всем видом показывая, что ничего не случилось, а если кто-то считает иначе, то пусть, ведь на него это совсем не повлияло.
Я отвернулась к открытому окну, глядя вдаль, и, казалось, не слышала его шагов. Андрей подошёл ближе. Мои длинные светлые волосы колыхались от сквозняка, рассыпаясь по плечам. Он протянул руку, но спешно одёрнул её, не решаясь прикоснуться. Андрей подошёл ещё ближе и резко постучал по стене у окна. Я вздрогнула и повернулась так стремительно, что врезалась в его грудь со всей силы, больно ударившись лбом о его подбородок. Андрей уронил папку, хватая меня за плечи, чтобы я не упала.
— Что это было? — он смотрел на меня округлившимися глазами.
— Вы не даёте мне работать, — сказала я первое, что пришло в голову.
— Так вы там работали?
Он махнул рукой в сторону окна.
— Да… я собиралась.
Андрей отошёл от меня.
— Итак, начнём сначала.
Он поднял папку и протянул мне, глядя прямо в глаза.
— Надо всё изучить и доработать. Завтра у нас встреча.
— Всё сделаю.
Я схватила папку и бросилась к столу. Не понимая, куда именно мне сесть, замешкалась.
— Справа, — подсказал Андрей, поняв, что происходит.
— Конечно.
— Что-то не так, — сказал он, задумчиво глядя на меня. — Вы слишком покладистая сегодня.
— Я? Нет, что вы. Я всегда одинаковая.
Я замахала руками.
— Как же! Говорите.
Андрей прищурился. Я открывала рот и снова его закрывала, не в силах произнести желаемого. Он терпеливо ждал.
— Можем мы… вечером погулять по городу?
— Я так и знал, что у вас был план!
Андрей ухмыльнулся и вышел из номера.